Глава 18. Наш театр
После работы на маслозаводе у меня было больше свободного времени по вечерам. Я вошел в коллектив передовой интеллигенции. Поп в селе Наволок отдал своё гумно в распоряжение молодёжи. Мы его переделали в самодельный театр. Заделали лишние ворота. Устроили из риги сцену, выпилив нужное количество стены, обращенной к залу. Сделали скамейки, занавес, керосиновые лампы. Отмыли годами прокопчёные стены. В общем, получился театр, но артистов не было... Нами руководил псевдорежиссёр Мельников Павел. Где-то он учился, но почему оказался дома - не знаю.
Начали подбирать парней и девушек пограмотнее. Такими были три сына Мельниковы, Павел, Михаил, Сергей. Три дочери (студентки) пономаря. Учительницы, учителя. Несколько деревенских. В том числе и я сыграл не одну роль.
Первый спектакль был на политическую тему "Борьба с кулачеством". Я играл роль мальчика Тишку. На сцене был декорирован лес из сосёнок и берёзок. Помню, ходил я по этому лесу и водил за собой вооружённых красноармейцев, как будто я знал место, где прячутся дезертиры. Играя эту роль, я сам написал рассказ "Дезертиры". Его напишу в отдельной тетради.
В нашем театре народ дремал и было ясно, что надо готовить что-то другое. Было решено начать ставить пьесы русских классиков. Первую пьесу, которую мы поставили была "Горе от ума". Мне досталась роль дьяка Кутейкина. Дьяк из меня вышел высоким, тонким, с тонким голосом. Бородка жиденькая из пакли, усы из овечьей шерсти, льняные волосы торчали из-под скуфейки, крашенные сажей.
Народ пошел в наш театр. В день премьеры пришло народу столько, что вновь прибывшим стать было негде. В любой церковный праздник не бывало столько народа.
По ходу пьесы я появился на сцене. Весь зал не только захохотал, а просто заржал, показывая на меня пальцами.
- Откуда такой дьячок выискался? Смотрите!
- Ни в одной церкви не найдешь подобного пугала! И что он тут будет делать?
- Небось, псалтырю читать начнет?
И пошло, и пошло... Меня самого смех разбирает, потому что зал хохочет, а смеяться нельзя. Наконец ведущий стал унимать людей.
- Граждане! Нам нет возможности работать! Давайте немножко потише!
По окончании пьесы аплодисменты были длительные и все кричали "брава, брава!"
- Давай сызнова! Ешшо показывай!
- Дьячка, дьячка на сцену! А бестолочь Тришку гоните в шею! Нечево дураков учить!
На аплодисменты приходилось выходить несколько раз. Из зала кричали:
- Почаще ставьте спектакли!
Наш коллектив был несказанно рад удавшейся пьесе. Когда ходил по деревням, на меня показывали пальцами. Знали, что это я исполнял роль дьячка.
- Вон, дьяк идёт! Ну, как выучил Тришку грамоте? Можеть шашево попа попросить? Он выучит... Бывало за волосы да за ухи таскал, линейкой по башке лупил! Не хочешь, а будешь учить.
Были в ролях и недостатки. Не совсем точно заучивались слова ролей. Под шум публики суфлёра не было слышно и заминки и растерянность придавали больше комизма со взрывами хохота.
По пьесе "Женитьба" мне пришлось играть Подколесина. Спектакль в целом проходил хорошо. Кто бы не повстречался, все спрашивали "Что будете ставить? А когда?". А ведь ставили мы, не имея ни грима, ни одежды, ни всякой сценической бутафории. Артистам приходилось всё носить из дому или просить то что нужно к роли у знакомых, у соседей. Много было ещё сыграно ролей, но я их позабыл. Ярко запомнились именно первые.
Свидетельство о публикации №214012202035