Международная ответственность физических лиц

Международная ответственность физических лиц за международные преступления. Основания ответственности


Бизнес на жизни и здоровье наших сограждан приносит наркомафии многомиллиардные доходы.
В лице наркобаронов мы столкнулись не только с преступниками, а с финансово и технически оснащённой индустрией, вся деятельность которой направлена на получение максимальной прибыли при массовом уничтожении людей.

Предварительно рекомендуется прочитать:
Наркобароны виновны в преступлениях против человечества в России см.http://rulit.org/publication/1494
Майкл Гарсиа против наркокартеля Братский круг см.http://www.proza.ru/2014/01/16/2336


Одним из основных юридических последствий совершения международных преступлений как особо тяжких деликтов, направленных против мира и международной безопасности, касающихся всего международного сообщества государств, является изъятие из судебного суверенитета государств-делинквентов физических лиц, виновных в индивидуальном качестве в этих преступлениях,и возложение на них самостоятельной международной ответственности наряду с международно-правовой ответственностью государств. Юридические основания ответственности физических лиц за международные преступления - обязательные предписания международно-правовых актов, квалифицирующие отдельные составы в качестве международных преступлений, ответственность за которые может быть возложена на физические лица, и устанавливающие принципы и нормы наказания. В некоторых актах формально речь идет о деяниях собственно государств, однако современное международное право исходит из возможности возложения за них ответственности и на физических лиц. Не подлежит сомнению, что одну из главных частей юридических источников ответственности физических лиц за международные преступления составляют договоры и соглашения. К ним могут быть отнесены уставы военных трибуналов, конвенции о гуманитарном праве, в том числе Женевские конвенции 1949 года и Дополнительные протоколы к ним, Женевский протокол 1925 года, Пакт Бриана -Келлога 1928 года, Лондонские конвенции 1933 года, ряд соглашений по вопросам разоружения, запрещающих действия, которые могут рассматриваться в силу своей повышенной опасности как преступные, Международная конвенция о пресечении преступления апартеида и наказании за него, Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него.

Что же касается процессуальных норм, то из договорных источников основания ответственности физических лиц за международные преступления следует прежде всего указать на Конвенцию о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества 1968 года.

Особо следует сказать о постановлениях и решениях международных органов как юридических источниках ответственности за международные преступления. Хотя далеко не все решения международных организаций имеют обязательный в строго юридическом смысле характер, многие из них обладают значительной долей обязательности. Эта степень обязательности тем выше, чем больше согласие государств в отношении содержащихся в них положений. Кроме того, существенную роль играет и значимость для международного сообщества отраженного в них предмета. Если эта значимость велика (а международное сообщество и ранее высказывало свою точку зрения по этому вопросу, и в том числе в виде нормативных постановлений), то и степень обязательности данного решения или постановления соответственно возрастает.

В этой связи следует упомянуть такой документ, как Принципы международного сотрудничества в отношении обнаружения, ареста, выдачи и наказания лиц, виновных в военных преступлениях и преступлениях против человечества [резолюция Генеральной Ассамблеи 3074 (XXVIII)]. Наконец, юридическим источником ответственности физических лиц за международные преступления может быть и национальное уголовное законодательство, если оно соответствует международному праву.
Таким образом, имеются несколько категорий юридических оснований ответственности физических лиц за международные преступления, однако общим является для них то, что они определяют рассматриваемые деяния в качестве преступных, а в некоторых случаях более или менее подробно характеризуются их составы.

В то же время, в отличие от внутреннего уголовного права, в них, как правило, не определяются вид и мера наказания за конкретные преступления. Исключение составляет устав Международного военного трибунала. В нем была установлена одна основная конкретная мера наказания - смертная казнь и одна дополнительная - конфискация награбленного имущества.
Это качество норм, направленных на борьбу с международными преступлениями, отвечает принципу суверенитета государств, которые индивидуально или коллективно могут по собственному усмотрению устанавливать вид ответственности и меру наказания за них. Однако отличие международных преступлений от других преступных действий, и в частности преступлений с международным элементом, именно в том и состоит, что вследствие их тяжкого для международного сообщества характера уголовная ответственность за такие преступления является международной и ей в принципе может сопутствовать международная уголовная юрисдикция в отношении этих лиц.

Таким образом, важным юридически значимым следствием установления международной преступности того или иного деяния является возникновение международной уголовной ответственности физических лиц, его" совершивших. Возникновение же этой ответственности имеет глубокое нормативное значение и существенно изменяет характер процессуальных норм и принципов осуществления судебной юрисдикции.
Наибольшего развития, по нашему мнению, однако, принцип универсальности получил применительно к международным преступлениям, когда подозреваемые в них лица могут караться любым государством.

"Существование концепции "международных преступлений",- пишет израильский профессор Ш. Феллер,- то есть деликтов, посягающих на основополагающие ценности всего международного сообщества, вызвало появление принципа универсальности, в соответствии с которым любое государство, являясь членом этого сообщества, имеет право выступать против этих правонарушений, где бы они ни совершались".

В результате этого коренным образом изменился сам подход к международной юрисдикции в отношении этих преступлений, что нашло свое отражение в резолюции Генеральной Ассамблеи от 11 декабря 1946 г., признавшей нюрнбергские принципы материальными и процессуальными принципами международного уголовного права.

Характеризуя принцип универсальности в новых условиях, можно выделить две его стороны: предмет и субъект. Что касается предмета, то принцип универсальности, как правило, применяется к международным преступлениям, определенным в многосторонних конвенциях, которые государства-участники обязуются пресекать. Лица, совершившие их, подлежат наказанию, независимо от места совершения этих преступлений. Если такое преступление относится к категории международных преступлений, то принцип универсальности применяется в равной мере к гражданам другого государства, апатридам или лицам без постоянного места жительства.

Как уже отмечалось, принцип универсальности в его нынешнем виде складывался постепенно, причем на его формирование оказывали и оказывают влияние политические соображения тех или иных групп государств, а также юридические концепции их представителей. В ряде документов государств антигитлеровской коалиции и решений ООН предусматривалось, что все страны - члены ООН должны принять необходимые меры для ареста и высылки лиц, ответственных за военные преступления, в те страны, где они их совершили, для суда и наказания, согласно законам этих стран.

В то же время созданные после войны международные трибуналы для суда над главными военными преступниками в своей деятельности, несомненно, исходили из принципа универсальной юрисдикции, хотя он и не вошел прямо в сформулированные Комиссией международного права Принципы международного права, признанные уставом Нюрнбергского трибунала и нашедшие выражение в решениях этого трибунала.

Однако он, без сомнения, может быть косвенно выведен из двух первых принципов. В соответствии с ними всякое лицо, совершившее какое-либо действие, признаваемое, согласно международному праву, преступлением, несет за него ответственность и подлежит наказанию; не освобождает от ответственности по международному праву то обстоятельство, что внутреннее право не устанавливает за такое действие наказания. Тем самым подтверждается принцип международной уголовной ответственности, имеющий экстерриториальный характер.

Конвенция о геноциде исходит в основном из традиционного принципа территориальности. В ее ст. VI предусматривается, что лица, обвиняемые в совершении геноцида, должны быть судимы компетентным судом того государства, на территории которого было совершено это деяние.

В качестве альтернативного варианта предусматривается возможность рассмотрения дела таким международным уголовным судом, который может иметь юрисдикцию такого суда. В принятой же через четверть века после нее конвенции об апартеиде прямо признается принцип универсальности наказания. Статья V этой конвенции устанавливает, что лица, обвиняемые в совершении актов апартеида, могут предаваться компетентному суду любого государства - участника конвенции, которое может приобретать юрисдикцию над личностью обвиняемых, или международному уголовному трибуналу, который может располагать юрисдикцией в отношении всех государств-участников, согласившихся с его юрисдикцией.

Очевидно, что признание универсального характера наказания за апартеид является логическим следствием лежащей в основе этой конвенции международной уголовной ответственности. По ст. III, этой ответственности подлежат лица, члены организаций и учреждений и представители государств, проживающие как на территории государства, где совершаются акты апартеида, так и в любом другом государстве.

Непоследовательный характер в этом отношении носят Принципы международного сотрудничества в отношении обнаружения, ареста, выдачи и наказания лиц, виновных в военных преступлениях и преступлениях против человечества, принятые Генеральной Ассамблеей 3 декабря 1973 г.

Принцип первый этого документа исходит, несомненно, из универсальности наказания за международные преступления. В нем говорится: "Военные преступления и преступления против человечества, когда бы и где бы они ни совершались, подлежат расследованию, а лица, в отношении которых имеются доказательства в совершении таких преступлений, розыску, аресту, привлечению к судебной ответственности и, в случае признания их виновными, наказанию".

Универсальность наказания, независимо от места нахождения лиц, виновных в международных преступлениях, проявляется также и в том, что они не могут претендовать на убежище. Декларация о территориальном убежище от 14 декабря 1967 г. устанавливает в п. 2 ст. 1, что "на право искать убежище и пользоваться убежищем не может ссылаться никакое лицо, в отношении которого существуют серьезные основания полагать, что оно совершило преступление против мира, военное преступление или преступление против человечности по смыслу тех международных актов, которые были выработаны для того, чтобы предусмотреть нормы относительно этих преступлений".

Конвенции о геноциде и апартеиде устанавливает, что в отношении выдачи виновных геноцид и апартеид не рассматриваются как политические преступления, и государства-участники обязуются осуществлять их выдачу в соответствии со своим законодательством и действующими договорами (соответственно ст. VII и XI).

В свете проанализированного выше развития международного права можно говорить о том, что принцип универсальности можно рассматривать в качестве одного из основных принципов наказания за международные преступления.

Особенность в международного права состоит в том, что международно-правовые акты, как правило, устанавливают преступность тех или иных деяний, оставляя открытым вопрос о конкретной санкции за их осуществление. Таким образом, нельзя утверждать, что принцип "нет закона - нет ни преступления, ни наказания" не применяется в отношении международных преступлений. Скорее можно говорить о том, что международный закон устанавливает преступность тех или иных деяний, а часто и состав преступления, но не содержит указания о виде и мере наказания. Однако такое установление преступности имеет важные юридические последствия. Одной из них является допустимость того, .что конкретная мера наказания может быть определена либо национальными судами, либо международным трибуналом уже после осуществления таких действий. Поэтому можно утверждать, что общий принцип правосудия "нет закона - нет ни преступления, ни наказания" действует и в международном праве с той лишь оговоркой, что конкретные вид и мера наказания могут устанавливаться после совершения преступления. Но и эта оговорка относительна, поскольку как национальные суды, так и международные трибуналы, определяя наказание за международные преступления, как правило, действуют по аналогии, то есть устанавливают наказание примерно в пределах существующего за самые серьезные преступления во внутреннем праве.
Здесь как бы приравниваются две юридические категории, различные в пределах одной и той же системы права и 'как бы совпадающие в разных системах: уголовное наказание во внутреннем праве и признание каких-то действий преступными в международном. С одной стороны, можно говорить о том, что установление преступности определенных акций означает хотя бы возможность наказания за них. Еще более важно то, что, с точки зрения Комиссии международного права, эти две категории являются юридически равнозначными, то есть вызывают одинаковые правовые последствия, являясь основанием ответственности за преступные действия.

Таким образом, известный принцип правосудия об отсутствии обратной силы закона имеет свои существенные особенности в международном праве. Однако эти особенности не сводятся только к установлению конкретной санкции уже после совершения соответствующих акций. Если преступный характер такого рода деяния уже установлен, международным правом, а сами они имеют вопиюще тяжкий и массовый характер, то уточнение объективной стороны преступления, то есть самих преступных, с точки зрения международного сообщества, деяний, может быть сделано и позднее. Это имело место и в Нюрнберге, где устав Международного военного трибунала был разработан уже после фактического совершения действий, которые, однако, задолго до этого признавались преступными.

Народно-революционный трибунал, заседавший в Пномпене в августе 1979 года, в своем приговоре клике Пол Пота - Иенг Сари признал их виновными в планировании и осуществлении преступлений геноцида по следующим пунктам: а) преднамеренное убийство невинных людей; б) насильственная эвакуация из городов и деревень; в) заключение людей в концентрационные лагеря и принуждение их выполнять тяжелую работу в физически и морально изнуряющих условиях; г) запрещение вероисповедания и разрушение экономических и культурных структур и подрыв семейных и социальных отношений.

При этом трибунал признал, что преступление геноцида, совершенное этой кликой и "не имеющее прецедента в мировой истории, является намного более тяжким, чем оно определено в конвенции от 9 декабря 1948 г."

Учитывая особую тяжесть совершенных преступлений, трибунал в Пномпене исходил из отличного, по сравнению с содержащимся в Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него, определения международного преступления геноцида. Это новое определение -содержалось в декрете-законе № 1 Народно-революционного совета Кампучии от 15 июля 1979 г. В его ст. 1 преступление геноцида определено следующим образом: "запланированное массовое убийство невинных людей, насильственная эвакуация населения из городов и деревень, концентрация населения и принуждение их работать в физически и морально истощающих условиях, запрещение вероисповедания, разрушение экономических и культурных структур и социальных отношений".

Таким образом, трибунал в Пномпене наряду со ссылками на конвенцию о геноциде 1948 года применял модифицированное определение этого международного преступления, содержащееся в декрете-законе № 1.

Эта конвенция обязывает государства-участников, к числу которых относится и Народная Республика Кампучия, вводить необходимое законодательство, и в частности предусмотреть эффективные меры против лиц, виновных в совершении геноцида. Таким образом, принимая вышеуказанный декрет-закон, Народная Республика Кампучия выполняла свои обязательства по конвенции.

Вопрос о действии норм международного права, касающихся борьбы с международными преступлениями, имеет и другую сторону. Уголовному законодательству всех стран известен принцип, согласно которому лицо не может быть привлечено к уголовной ответственности, если со дня совершения им преступления истек определенный срок. Обвинительный приговор не приводится также в исполнение, если он не был приведен в исполнение в определенный срок.
Нормой современного общего международного права является положение о том, что никакие сроки давности не применяются к военным преступлениям и преступлениям против человечности, независимо от времени их совершения. Эта норма, которая применялась после второй мировой войны целым рядом государств в качестве обычной, была установлена в договорном порядке Конвенцией о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечности, принятой 26 ноября 1968 г. Генеральной Ассамблеей ООН.

Следует отметить, что, хотя в названии и тексте Конвенции прямо не упоминаются преступления против мира, содержащиеся в Heg ССЫЛКи на устав Международного во-нного трибунала можно толковать как свидетельство того, что в данном случае имеются в виду и преступления против мира.

Важным является также тот факт, что действие Конвенции прямо распространяется на преступления геноцида и апартеида.

Статья III конвенции предусматривает, что государства-участники обязуются принять все необходимые внутренние меры законодательного или иного характера, направленные на то, чтобы в соответствии с международным правом создать условия для выдачи лиц, виновных в этих преступлениях.
Принцип неограниченности во времени действия международных норм, направленных на борьбу с международными преступлениями, содержится и в Принципах международного сотрудничества в отношении обнаружения, ареста, выдачи и наказания лиц, виновных в военных преступлениях и преступлениях против человечности. В первом принципе этого документа говорится, что военные преступления и преступления против человечества подлежат расследованию, когда бы они ни совершились.

Так же как и принцип универсальности преследования, принцип неограниченности во времени действия норм по пресечению международных преступлений не был непосредственно включен в число принципов международного права, признанных уставом Нюрнбергского трибунала и нашедших выражение в решениях этого трибунала. Однако, как и принцип универсальности, он может быть косвенно выведен из первых двух принципов этого документа (подсудность международных преступлений и незначительность того обстоятельства, что внутреннее право не устанавливает за них наказание) и является основой борьбы с международными преступлениями.

Нюрнбергский трибунал своими решениями категорически отверг доктрину государственного акта, согласно которой деяния, совершаемые государственными органами, инкриминируются только собственно государству, что исключает индивидуальную вину лиц, являющихся исполнителями этих деяний.

"Утверждалось, - говорилось в приговоре трибунала об аргументах защиты по этому поводу, - что международное право рассматривает лишь действия суверенных государств, не устанавливая наказания для отдельных лиц, и далее утверждалось, что там, где рассматриваемое действие является действием, совершенным государством, то лица, которые практически осуществляли это, не несут личной ответственности, а стоят под защитой доктрины о суверенности государства. По мнению трибунала, оба эти утверждения должны быть отвергнуты. Уже давно было признано, что международное право налагает долг и обязанности на отдельных лиц так же, как и на государства" .

Нюрнбергский процесс закрепил принцип индивидуальной уголовной ответственности за преступления против мира, военные преступления и преступления против человечествa, поскольку "преступления против международно-го права совершаются людьми, а не абстрактными катего-риями, и только путем наказания отдельных лиц, совершающих такие преступления, могут быть соблюдены уста-явления международного права".

Трибунал исходил из того, что "должностное положение подсудимых, их положение в качестве глав государств-или ответственных чиновников различных правительственных ведомств не должно рассматриваться как основание к освобождению от ответственности или смягчению наказания" (ст. 7 Устава).

В дооктябрьской доктрине международного права существовала точка зрения, что главы государств ни в коем случае не могут предаваться суду и по крайней мере не несут ответственности за действия своих подчиненных.

В ходе же Нюрнбергского процесса высокое положение обвиняемого в государственном аппарате, дававшее ему возможность знать о преступных целях политики гитлеровской Германии и содействовать ее осуществлению, не только не рассматривалось в качестве смягчающего обстоятельства, но даже служило основанием для его квалификации как главного военного преступника.

После Нюрнбергского процесса принцип о том, что положение лица в качестве главы государства или ответственного должностного лица правительства не освобождает его от ответственности за международные преступления, вошёл в нюрнбергские принципы, сформулированные Комиссией международного права, и некоторые многосторонние конвенции, например в конвенции о геноциде и апартеиде. В отличие от других нюрнбергских принципов, и в частности принципа относительно обратной силы норм, касающихся международных преступлений, принцип индивидуальной ответственности, независимо от занимаемого положения, не вызывает каких-либо возражений и признается практически всеми юристами.

Можно даже сказать, что намечается тенденция рассматривать при совершении международных преступлений высокое положение лиц в государственном аппарате в качестве отягчающего обстоятельства. Такое положение, по мнению ряда авторов, предполагает знание этими лицами положений международного права о преступности* тех или иных актов и их обязанность принимать меры к точному выполнению этих предписаний.

Ответственность за исполнение преступного приказа

Одной из разновидностей доктрины государственного акта во время Нюрнбергского процесса явились утверждения защиты о том, что в случае выполнения даже преступного приказа подчиненные не несут ответственности за преступления, явившиеся следствием выполнения такого приказа, поскольку эти действия представляют собой действия государства.

Эти утверждения, однако, были необоснованными даже в фактическом плане, поскольку ссылки на преступный приказ ни в одной стране не рассматриваются основанием для освобождения от ответственности, а в ряде стран имеются нормы, прямо запрещающие ссылаться на такой приказ.
В уставе Международного военного трибунала поэтому был записан принцип, согласно которому "тот факт, что подсудимый действовал по распоряжению правительства или приказу начальника, не освобождает его от ответственности, но может рассматриваться как довод для смягчения наказания, если трибунал признает, что этого требуют интересы правосудия".

Нормы международного права по пресечению и предотвращению международных преступлений ц наказанию физических лиц, ответственных за них, имеют дело с преступлениями, то есть общественно опасными деяниями. В отношении этих деяний общая теория права разработала целый ряд понятий и институтов, известных в первую очередь национальному уголовному праву. И если некоторые из этих понятий и институтов, такие как вменяемость, достижение определенного возраста для привлечения к уголовной ответственности, применимы и к лицам, совершающим международные преступления, то ряд других, и в первую очередь состав преступления, соучастие и вина, имеет в случае международных преступлений ряд особенностей.

Прочное место среди других международно-правовых норм, касающихся борьбы с международными преступлениями, заняли нормы о соучастии в их осуществлении. Уже Нюрнбергский трибунал исходил из наличия при их осуществлении особою вида сплоченного соучастия, заговора, в составлении или осуществлении которого участвуют руководители, организаторы, подстрекатели и пособники. 

Прочное место среди других международно-правовых норм, касающихся борьбы с международными преступлениями, заняли нормы о соучастии в их осуществлении. Уже Нюрнбергский трибунал исходил из наличия при их осуществлении особою вида сплоченного соучастия, заговора, в составлении или осуществлении которого участвуют руководители, организаторы, подстрекатели и пособники.

В ст. III Конвенции об апартеиде устанавливается, что международной уголовной ответственности подлежат лица, которые совершают акты апартеида, участвуют в их совершении, непосредственно подстрекают или замышляют совершение таких актов, а также непосредственно содействуют, поощряют или сотрудничают в совершении их. При этом если подстрекательство ч соучастие определены в этой конвенции прямо, то заговор и покушение, очевидно, фигурируют здесь выраженными через термин "замышляют".
Хотя все эти составы характерны для совершения международных преступлений, представляется, что особую общественную опасность имеют заговор и подстрекательство.

Благодаря заговору международное преступление приобретает особенно зловещую форму государственного преступления, когда группа лиц, которую во внутреннем праве назвали бы бандой, подчиняет себе весь государственный аппарат тех или иных стран, использует его в преступных целях.

Некоторые юристы обращают внимание и на опасный характер подстрекательства. А. И. Полторак характеризовал в качестве такого подстрекательства к совершению военных преступлений дачу лицами, занимающими положение, которое обязывает их применять меры к исполнению законов и обычаев войны, приказов вышестоящих органов, если эти приказы противоречат нормам гуманитарного права. По нашему мнению, такой вид соучастия обладает гораздо более опасным характером и по существу является виновным действием, а не бездействием.
По нашему мнению, такой вид соучастия обладает гораздо более опасным характером и по существу является виновным действием, а не бездействием.

О судах над лицами, виновными в международных преступлениях

Индивидуальная уголовная ответственность физических лиц за международные преступления имеет своей целью и должна вести к наказанию виновных. К этому же направлена и норма об изъятии виновных лиц из судебной юрисдикции соответствующих государств. Принцип неотвратимости наказания, лежащий в основе национального уголовного права, безусловно применим и к международным преступлениям, обладающим повышенной степенью общественной опасности и затрагивающим защищаемые международным правом интересы всего международного сообщества.

Не вызывает сомнения, что эффективным средством борьбы против международных преступлений является предание виновных суду национальных трибуналов. В принципе вопросы о таких преступлениях, как геноцид и военные преступления, составы которых определены в Женевских конвенциях 1949 года, могут рассматриваться национальными судебными инстанциями.

Статья VI конвенции о геноциде предусматривает, что лица, обвиняемые в совершении подобных актов, должны быть судимы компетентным судом того государства, на территории которого они были совершены.

По этому же принципу действуют и Женевские конвенции. Например, ст. 146 Конвенции о защите гражданского населения во время войны устанавливает, что каждая сторона обязуется разыскивать лиц, обвиняемых в том, что они совершили или приказали совершить то или иное из упомянутых в конвенции серьезных нарушений, и предавать их своему суду.
В современном международном праве, как уже отмечалось, все больше утверждается принцип универсального преследования лиц, виновных в международных преступлениях.

Согласно этому принципу, уголовному преследованию подлежат лица, независимо от места совершения преступления или их гражданства. Так, если конвенция о геноциде еще основана на принципе места совершения преступления, то Женевские конвенции уже включают в себя принцип универсальности. Статья 146 IV Женевской конвенции прямо предусматривает, что суду должны предаваться лица, каково бы ни было их гражданство, и не оговаривает их наказание условием совершения преступлений в каком-либо определенном месте.

Статья V конвенции об апартеиде также устанавливает, что любые виновные в актах апартеида лица могут предаваться компетентному суду любого государства - участника Конвенции, которое может приобрести юрисдикцию Над личностью обвиняемых.

Все больше начинает о себе заявлять обычная норма, согласно которой индивидуальной ответственности за международные преступления подлежат лица, независимо от того, участвуют ли государства, гражданами которых они являются, в соответствующих конвенциях. Юридически эта норма основана на том, что преступность этих актов признана международным сообществом и их подавление является императивной нормой общего международного права.

Что же касается применяемого права, то Женевские конвенции налагают на государства-участников обязанность ввести в действие законодательство, необходимое для обеспечения эффективного уголовного наказания военных преступников.

Таким образом, в случае международных преступлений, хотя суд над лицами, виновными в их совершении, может осуществляться национальными по своему составу трибуналами, их юрисдикционная основа является в принципе универсальной или международной, и они могут применять нормы международного права. Рассмотрение дел о международных преступлениях резко меняет сам характер судебного разбирательства и его правовой основы.

Д. И. Полторак применительно к Нюрнбергскому трибуналу писал, что международный характер суда определяется не применяемым правом и не тем фактом, что он был создан на основе международного соглашения, а одобрением устава и приговора трибунала международным сообществом.

По нашему мнению, на характер суда влияет общественная опасность совершенных преступлений. Чем выше ущерб, нанесенный ими международному сообществу, тем больше потребность того, чтобы судебное разбирательство носило действительно международный характер. Обычные военные преступления могут, как правило, преследоваться в рамках национальных систем, в то время как наказание главных военных преступников, лиц, совершивших особенно чудовищные преступления, следовало бы осуществлять международными судебными органами, как это было в Нюрнберге и Токио. Такие органы, состоящие из представителей не одной, а нескольких стран, а желательно и разных правовых систем, могут способствовать лучшему отправлению правосудия на основе общепризнанных принципов права и фактов.

Черты международного характера имел народно-революционный трибунал в Пномпене, судивший в августе 1979 года клику Пол Пота - Иенг Сари. Это, в частности, видно из того, что в качестве защитников и свидетелей в нем приняли участие иностранные юристы (Кубы, США и Японии).

Юрисдикция трибунала соответствовала требованиям международного права. Уже в Нюрнберге гитлеровских главарей судили за преступления против народов не только других стран, но и против собственного народа. Статья VI конвенции о геноциде постановляет, что обвиняемые в совершении геноцида лица должны быть судимы компетентным судом того государства, на территории кото-рого было совершено это деяние. В Принципах международного сотрудничества в отношении обнаружения, ареста выдачи и наказания лиц, виновных в военных преступле-ниях и преступлении против человечества, подчеркивается, что "каждое государство обладает правом судить свои: собственных граждан за военные преступления или пре-ступления против человечества" (принцип 2). Лица, в отно-шении которых имеются доказательства в совершении та ких преступлений, подлежат привлечению к уголовно! ответственности и наказанию, как общее правило, в стра нах, где они совершили эти преступления (принцип 5) Наконец, признанной нормой международного уголовного права, нашедшей свое выражение в ряде документов, стало положение о том, что лица, виновные в международных преступлениях, подлежат наказанию и не освобождаются от ответственности, независимо от того, являются ли они ответственными, по конституции, правителями, должностными или частными лицами (принцип III нюрнбергских принципов, ст. IV конвенции о геноциде).

Что касается применяемого права, то трибунал в Пномпене наряду с конвенцией о геноциде также ссылался на декрет-закон № 1 от 15 июля 1979 г., изданный для конкретизации определения актов геноцида, содержащихся в Конвенции.

Нюрнбергский и Токийский трибуналы тоже были специальными судебными инстанциями, созданными для наказания лиц, совершивших различные международные преступления, но являвшихся высшими должностными лицами двух конкретных государств - Германии и Японии. В сложившихся конкретных исторических условиях мы понимаем под специальным судебным органом трибунал, созданный на основе согласия государств и имеющий целью пресечение какого-то определенного международного преступления.
Реальной является возможность создания такого специального суда в отношении преступления апартеида. В настоящее время в органах ООН все чаще выдвигаются предложения о создании такого трибунала на основе конвенции об апартеиде.

Подготовил судья-следователь А.А.Обросков для Международного Суда над наркобаронами за геноцид
Бюро расследований оргпреступности Интерпола Русского Ватикана Трезвого Петрограда