Дни нежити. Глава 3

Гвоодин на мгновение застыл. Настолько трагично было сказано. Но потом первой мыслью, пришедшей к гному, была така: "Ну и скотина!". Как будто не с магом, а с уличным шутом связался! Каналья! Нет других слов. Еще и хохочет лежит! Просто взял, по голове настучал, еще и испугал! Ух и пройдоха! Как вот с ним дальше путешествовать?
-Да чтоб тебя!
-Да-да, я тоже так подумал, - грустно ответил док.
-Когда закончатся эти твои дурацкие шуточки? Я с тобой не так давно знаком, а уже поперек горла! , - Гвоодин провел ладонью на уровне кадыка, - Ладно бы еще смешно было... Я бы понял! Я ведь и сам не прочь кого-нибудь разыграть! Но, я тебе скажу...
-Я тебя перебью? Извини. Ты не прав. Во-первых, раз ты сам подписался, я посоветую тебе начать привыкать. Это даже не совет, а основной пункт! - серьезно сказал Терваин, - Во-вторых, ты не прав, что не смешно. Мне допустим, ужасно смешно! - хмыкнул он, - У тебя совсем нет чувства юмора, мой друг! Ни капли! Сам бы он кого-нибудь не прочь разыграть... Ну-ну!
-Все! Ни слова теперь не произнесу, пока не услышу извинений, - гном решительно скрестил руки на груди.
-Оказывается, вот как приходит в жизнь счастье! - возликовал док, - Ну спасибо! А то уже от твоих ворчаний уши в трубочку сворачиваются. Так, глядишь, и я скоро стал бы маленьким бородатым брюзгой. Фу! Аж думать страшно!
Гном ничего не ответил. Только борода больше встопорщилась.
-Как я рад! Единственное, что меня немного огорчает - скоро придется опять выслушивать твой занудный голос. И, наверняка, в двойном размере, потому что дуться на мою совсем безобидную шутку ты будешь очень и очень долго!
А гном все так и продолжал упорно молчать. Обиделся он, видите ли.
-Ой, ну в конце концов, что ты как маленький? Сердись не на меня, а на себя самого. Ну же! - док по-дружески толкнул ворчуна в плечо.
Тишина.
 -Ну и дуйся себе! Нашлась цаца! Чтобы я его еще и уговаривал! -возмутился Терваин. Он отвернулся в противоположную сторону, словно тоже обиделся.
Прошло минут двадцать. Стемнело еще больше, тьма еще больше сгустилась. Теперь света костра едва хватало на то, чтобы освещать тот небольшой пятачок полянки, на которой организовали привал новые друзья. Огонь почти покончил с хворостом, и Гвоодин все так же молча подкинул собранных днем сучьев. Огонь вспыхнул, полянку стало видно немного лучше. Гвоодин  снова уселся неподвижно. Его неподвижный взгляд за вечер не оторвался от костра ни на миг.
В конце концов Терваину все это наскучило. Он быстро вскочил на ноги, подбежал к Гвоодину и, ткнув его пальцем в грудь, прокричал:
-Все это уже не смешно! Что ты прям как ребенок? Если же у тебя проблемы с понимаем шуток или с их выдачей, то флаг тебе в руки! Я извиняюсь за свои грубые не смешные шутки. Прости меня, бога ради! - театрально взмахнул руками  док, - Хочешь, я даже шутить меньше буду? Совсем без них точно не смогу. Иначе я зачахну, - он смахнул несуществующую слезинку.
-Шуток точно меньше будет? - недоверчиво спросил гном.
-Точно-точно!  - серьезно пообещал Терваин. А сам подумал: Ну и хитрющий же! Прикидываемся то он простачком. А на деле... Лукавый, чертяга!
Гвоодин протянул руку, да с таким торжествующим лицом, что целителю понадобилось все его огромное самообладание, чтобы тут же и не нарушить обещание. Что сказать? Актер похлеще него будет! Пожав руки, оба выглядели веселее. Гном, оттого, что хитро провел дока. Док, оттого, что ему до посинения было смешно.
Завершив нехитрый ритуал, Гвоодин с самым бодрым видом поинтересовался:
-Я правильно понимаю, что сегодня мы не выдвигаемся?
-Да? А в этом есть смысл? - Терваин приподнял бровь, - Уже темновато как бы. И идти, должно быть, неудобно. Или ты обладаешь кошачьим зрением?
-Не уверен в этом. Но уверен в факеле! Он-то понадежнее будет! - Гвоодин радовался такой удачной мысли. И тут же сник: факела то нет, - Хотя... Утро вечера всегда мудренее! Я уверен, привал - отличная идея.
Лекарь лишь цокнул языком и отвернулся. Почему то даже пошутить не захотелось. Опять придуривается, гад.
Минут на пять возникла тишина. Терваин задумчиво вглядывался в огонь, как будто пытался в нем прочитать какие-то скрытые знаки. Возможно, его вообще не занимало все происходящее вокруг него. Он слушал ветер, шумевший над кронами деревьев. Еще живя в эльфийского оплоте, он понял, что ночь - время поистине волшебное. Ведь в ней открывается взору то, что нельзя увидеть даже при свете самого солнца. Словно земля одевается в темные одежды. Терваину всегда казалось, что это траурные одежды по ушедшему светилу. И ведь земля не становится от этого менее прекрасной. Нет! Легкая бледность, которую земле придавала луна, и венок из мириадов ярчайших звезд делал ее неотразимой. Ту неотразимость можно сравнить лишь с одной из эльфийский королев, прекраснее которых нет нигде. И очень трудно найти подходящие слова для того, чтобы описать полностью эту красоту. В одно время она проста, но и кроет в себе знания тысячелетий. Она видела все: начало начал, великие битвы, удивительные мгновения. От всего этого становилось удивительно спокойно. Такое чувство, что никто, ничто нипочем не сумеет нарушить это спокойствие. Для подобных моментов и существует жизнь.
Гвоодин, передернувшись глянул в черноту леса. Чувств, подобных тем, что чувствовал его спутник, он не разделял. Он ненавидел темноту. По меньшей мере не подземную. У любого гнома так. В любой пещере, подземелье...да не важно где! Лишь бы стены вокруг были! А также и сверху, и снизу.  Стена леса в счет не идет. Да еще и потолка нет. Вот жуть же! Он чувствовал себя ужасно незащищенным. До встречи с лекарем он пережидал ночи в заброшенных норах, берлогах и под корягами. А сейчас это не вариант. Док такие условия и подавно не примет. Еще и засмеять может. С него то станется. Сейчас же, сидя у костра, глядя на звезды, он думал, что превратился в улитку, потерявшую свою раковину. Все эти звезды... Для чего? Драгоценные камни во много раз лучше! Все они ярко переливаются разными цветами и показывают свою красоту каждой гранью. А звезды? Только лишь крохотный яркие огонечки, и светят они далеко-далеко отсюда. Что в них такого? По каким причинам глупые эльфы восхваляют их? А лес? Черные деревья стоят вокруг и не показывают всего, что находится за пределами полянки. Кто угодно может выскочить за спиной.
Быстро стало еще темнее, чем было до этого, а казалось, будто темнее быть не может. Наверное, туча луну закрыла. Еще и дождя не хватало! Природа будто издевалась. Ага! Днем ты поспал, а теперь не дождешься! Сосны ужасно скрипят от уже сточившегося ветра, можно сказать, что и стонут, сова ухает хриплым голосом, журчания речки совсем не слышно, и от всего этого было довольно жутковато. Ни единого животного не было слышно. Быстро умолкла сова, в одно мгновение оборвав свою не очень приятную песню.
Едкое молчание разлилось по всей округе. Словно сквозняк проникала она во все места, заставляя содрогаться как от холода. Мир был похож на застывшую фигуру. Ничто в округе не издавало ни звука. Сосны беззвучно покачивались и тихонько мотали растрепанными головами. Серые, чуть ли не черные тучи совсем закрыли полную луну. Ни один ее лучик не мог пробиться сквозь неприступные стены облаков. И во всей этой тягостной атмосфере лишь ветер нарушал гробовую тишину. То чуть слышно дул, еле тревожа вековые сосны, то не надолго, но яростно взвывал и со злобным хохотом пролетал меж деревьев, как какой-нибудь полтергейст из старого замка.
...Прошел час. И все так же ничего не произошло. Только ветер стал дуть совсем тихо. Но от этого легче не становилось. Наоборот, когда ветер совсем затихал, тишина появлялась во всей своей силе и ледянила сердце с еще большим усердием. Она давила, причем страшно. Но нарушить ее, разбить эти злые чары беззвучия было еще страшнее. В такие моменты ни Гвоодин, ни Терваин  не решались даже немного пошевелиться. Будто любая хрустнувшая веточка могла уничтожить все вокруг. Целитель же просто наслаждался тишиной. Он боялся упустить хотя бы одно ее мгновение. И тишина эта доставляла ему ни с чем не сравнимое удовольствие. Он снова мог услышать песни эльфов, увидеть пред собой их танцы, игрища, зеленый оплот. За эти считанные мгновения он сумел вспомнить все свое беззаботное детство, проведенное среди эльфов. Он вспомнил свое обучение ремеслу лекаря, и оно, к всеобщему удивлению давалось ему лучше самих эльфов. При этом их не интересовало то, что сам он не принадлежит к их расе, они не возмущались его успехами, не считали его выскочкой. Они просто приняли его. Как своего. А потом он принял решение: отправиться странствовать и помогать всем, кому можно помочь. И ни разу не бывало так, чтобы он не помог нуждающимся, кто бы они ни были. И бывало и так, что ему запрещали помогать. Например, детям, чьи родители состояли в религиозной общине, не позволявшей принимать помощь извне веры. Глупые люди! Их же предрассудки их и загубят! О чем они вообще думают? Пусть дети, не вкусившие жизни, умрут, но не примут помощи от простого лекаря. Значит, на то высшая воля? Почему так? Терваина с самого детства наставляли, что предрассудки способны загубить целый народ. Это непонятно чем вызванная неприязнь к тем, кто не принадлежит к роду человеческому. Ведь жили же до этого вроде как вместе. Все были счастливы. Лекарь внимательно посмотрел на Гвоодина. Тот принялся точить секиру, как только ветер снова зашумел. Его глаза не переставали бегать по сторонам. Видно ему не очень-то нравится в темноте да на открытом месте (по его меркам). Каким исходом он не закончился. Вот у гномов нет никаких предрассудков. То взаимное ворчание между ними и эльфами не более чем привычка. Они ведь друг друга не гоняют в рабство, не избивают. Это было их силой. Поэтому эти они и пережили столько разных наборов, столько разных королевств и государств, что числа им просто нет. Им бы урок преподали людям, да те и слушать не захотят.
Вжик.
Вжик.
Вжик.
Гвоодин не переставал точить. Оружие нужно содержать в безупречном состоянии в любое время. Случиться может всякое, ждешь ты этого или нет. При этом гном старался не о чем лишнем не думать. Разум - это тоже страшное оружие. Его тоже нужно содержать в чистоте и порядке, точить его, чтобы он был острее меча, ковать, чтобы он был нерушим как скала. Тогда в бою физическое превосходство врага канет в небытие. А в это время враг был нешуточным.
Наконец секира была наточена до предела. Острее только клинки эльфом, да и то благодаря заклинаниям. Делать уже было точно нечего. Из-за этого Гвоодина начал одолевать уже другой враг, имя которому сонливость. Он изо всех своих сил старался не терять бдительности, но глаза упорно слипались. Гном начинал засыпать... Когда неожиданно зазвучал слишком резко, на фоне полной тишины, высокий запинающийся голос:
-Фууух... Вечер добрый, судари! Ой-ой-ой! Не поможете? Я кажется, заплутал...
Эффект был не хуже хорошего взрыва, прозвучавшего совсем рядом...

Гвоодин тут же вскочил и попытался определить положение неожиданного источника звука. Увидев, куда направил свой посох Терваин, и обернувшись туда же, его слега ошарашило. Вот это да! Вот это новости! Вот уж кого совсем нельзя было представить в это время и в этом месте! Перед ними стоял дородный человек в бурой накидке, моржовыми усами, красным носом и маленькими глазками, юркающими туда-сюда. Судя по ожерелью, которое из себя представляло свиток в окружении четырех звезд, словно лежащее на необъятной груди, это был дегрих (священнослужитель, проповедывающий государственную религию). Но черт побери! Откуда он тут взялся?
Было похоже, что и самого дегриха этот вопрос тоже интересовал не меньше.
-Уж не знаю господа... Я право... Растерян! Даже и ума не приложу, как здесь очутился. Я уж спал с женушкой своей и на перчинке то на мягкой, под крышей то прочной, сытый, одетый, отслуживший. А тут... Позвольте отдышаться, мочи уже нету..., - неожиданный гость уперся в толстые бока и тяжело задышал. Отдышавшись, он продолжил, как ни в чем не бывало, - Так я и просыпаюсь от холода! Представьте себе! Прямо таки на земле и весь мерзну! Ну ничего себе! Вот чудеса то!
-Пожалуйста, садитесь! Нам бы очень хотелось услышать всю историю поподробнее, - приглашающим жестом, Терваин указал на место у костра.
-Ой спасибо, мил человек! Как же я обязан! Словами и не передать! Спасибо! Храни вас Андриай!, - заволновался дегрих и быстро плюхнулся поближе к костру. Протянув короткопалые руки к огню, он издал звук, чем то похожий на визг поросенка, - Ах, как хорошо! Сейчас как согреюсь! По женушке дорогой правда скучаю... Как она там, бедная моя... У вас не найдется чего-нибудь пожевать? Я просто ужасно голодный, аки волк! - быстро переменил тему разговора толстяк. А глазки его так и бегали по полянке.
Друзья угостили странного гостя частью провизии. Ох и быстро же умял он свою порцию! Закончив есть, он с довольным видом расселся, скрестив руки на груди
-Это, конечно, не моей дорогой ужин, но тоже очень и очень хорошо! Вот попробовали бы биточки моей ненаглядной - да вы б жить потом без них не смогли! Ах, биточки!
-Это конечно да, тут никто не поспорит, - улыбнулся Терваин, - Но извольте ответить на мой вопрос, отец...
-Листей! Такого мое имя!
-Хорошо. Отец Листей, что же все-таки с вами произошло?
Толстяк удивился.
-Так я ж уже рассказывал! Иду я, значит, с вечерней службы. Ух и денек был! Трудный, честно сказать! А идти через лес. А я иду уставший, по лесу, ничего не соображаю. По правде, я зашел в таверну, чуть-чуть, да простит меня Андриай, перебрал и домой собрался. Я уже говорил, что в лесу темно было? Так я и заплутал. Весь день брожу, брожу, места все незнакомые. Вот только сейчас вас нашел. Вот повезло то мне!
Гвоодин насторожился. Этот рассказ был совершенно не похож, на предыдущий. Он хотел уточнить, ну бывает, человек устал, вот и ошибся, но заметил, что док показывает знак, что болтать не нужно, при этом не отрывая взгляда от отца Листия, который и дальше продолжал разногольствовать. Будто и не было никакой ошибки. Новоприбывший ничего не заметил и продолжал дальше рассказывать. Разговор плавно перешел на жизнь отца Листея. Точнее, сам же он и перевел тему. И зачем то пододвинулся к Гвоодину.
-У нас просто невероятная жизнь! Ну хоть кого спросите - любой подтвердит! С утра встаешь, а на весь дом стоит чудесный запах! Это все моя благоверная! И ее плюшки! Они восхитительны! А потом иду на службу. Но не без радости! А как иначе? Моя жизнь - служение Андриаю, не всуе будет сказано, - отец еще немного придвинулся к гному.
Гном отодвинулся. Его, почему то, нервировал отец. Да еще и очень много болтает. И от него сильно разило потом. Вблизи так и так не долго усидишь.
Глаза священнослужителя на миг потемнели, уголки рта дернулись. Да это, верно, игра света. Как раз очередной порыв ветра всколыхнул костер. Ух и разыгралось воображение! Вот что треклятый лес с разумом делает.
Листей еще довольно долго болтал о всякой чепухе: о своей деревне, о детях, своих поросятах и цыплятах; попыток сесть к кому-то поближе он больше не делал. Во имя святой горы, сколько же можно болтать без передышки? Он трендит и трендит и язык его ни сколечко не устает. Гвоодин увидел, как на него взглянул ярко-зелеными глазами лекарь, и смешно закатил глаза. Тот улыбнулся своей хитрой улыбкой и подмигнул.
А священнослужитель все говорил и говорил. Откуда в нем столько слов?  Зябко передернувшись, он сел поближе к костру и на миг умолк. Терваин тут же воспользовался маленькой паузой.
-Боже праведный! Вы так устали, а я и не додумался предложить вам, помимо наших скудных запасов, кое-что получше. Оп-ля! - в руке у него откуда-то взялась бутылка. Жидкость в ней звонко булькнула, когда док показал ее.
-Ох ты! Выглядит очень-очень хорошо! За это и пару-тройку грехов отпустить можно, - довольно потер руки отец Листий. Увидев лицо гнома при этих словах, он отпустил смешок, очень похожий на кудахтанье.
-Ладно тебе, гномик! Шучу я! Честно. Да простит святой Андриай мне такую дерзость. Что это? Какая-нибудь хорошенькая настоечка? Я сейчас, говорю по секрету, ни от чего бы не отказался!
-Лучше, отец Листий, лучше. Это фирменный эль из деревеньки неподалеку. Волшебная штука! Она хорошо согревает. Вы ведь как раз продрогли.
-Да-да. Это мне сейчас очень нужно! - засуетился тот, - Давайте же ее сюда - с ней будет покончено быстро.
Отец Листий слов на ветер не бросал. Фляжка опустела буквально за минуту. При этом ему в голову как-то не пришло, что он не один тут любитель хорошего эля. Должно быть, он хотел оградить своих спасителей от искушения или вроде того. Как бы то ни было, фляжка отлетела в сторону, а отец сидел очень довольный.
-Ваше здоровье, господа, - запоздало икнул он. И тут же захрапел, упав на траву и сладко свернувшись.
-Эка его разморило, - удивился гном, - Видать, устал сильно... А почему ты меня с элем обманул? Главное то шум какой поднял, чтобы такую фляжечку прикроить. Ой, она того не стоит, мужик!
Но Терваин его не слушал. Как только отец повалился на землю, он достал из-под полы плаща большой моток веревки.
-Ну ка, друг мой, подсоби.
-Ты что... ты отца связать хочешь? Я священников тоже не люблю, но это, пожалуй, будет жестковато. Даже с твоим чувством юмора, - съязвил гном.
-Я уже понял, что мое присутствие обогащает твое скудноватое чувство юмора, - кивнул Терваин и увидел, как  побагровел гном. Ну ребенок, самый настоящий!
-Ты можешь и не помогать, я ничего не скажу. Но потом ты просто получишь в тык. Я предупредил тебя.
Гвоодин засмеялся.
-От тебя чтоль? Ну-ну. Ты только сильно не бей меня - я боли боюсь.
-Если бы мне это было нужно, ты бы от меня в тык получил без малейшего удара. Вот кого нужно сейчас опасаться, - кивком головы док указал на сопящего отца.
-А он может в пьяном угаре начать драться? - с сомнением протянул Гвоодин, - Его вон с одной фляжки вырубило, как меня с бочонка настойки. Поверь, пьяных я видел. Он так хреново выглядит, что я уверен - встать он еще долго не сможет.
-Конечно не сможет. Ведь он лошадиную долю снотворного выпил.
-Все равно не пойму, чего ради?
-Помоги мне с веревками и узнаешь.
Ну, делать нечего. Минуты за две они связали спящего так, что при всем желании он смог бы пошевелиться лишь своей мясистой краснощекой головой.
-Теперь ты не от вертишься, старик. Я хочу знать, какого черта мы связали его? - вспыхнул гном, - Я большую мозоль себе посадил, когда затягивал веревки на этой туше!
-Смотри на Луну, - Терваин кивком головы указал на ночное светило.
Тучи на небе начинали рассеиваться, и на небе стало видно полную Луну. Своим холодным светом она немного раздвинула наступившую тьму. И тут фраза "ночью открываются скрытые даже при свете солнца тайны" обрела истинный смысл.
Лицо связанного священника начинало вытягиваться, постепенно темнело. Веревки, в которые он был крепко замотан, затрещали от натуги, потому что тело его увеличилось. Было видно, как руки обрастают черной шерстью. Когда метаморфоза завершилась, перед двумя друзьями предстала необычная картина: огромный черный волк в рясе священника. И это вселяло ужас. В таком виде он имел длину около двух метров, а если судить по-тому, как ряса плотно облегала его мышцы, с силищей у него все было в порядке.
 Наконец, срок действия снотворного истек, и оборотень проснулся. Почувствовав, что веревки стянули ему абсолютно все, и возможности пошевелиться совсем нет, вервольф жутко завыл. У Гвоодина на миг борода аж дыбом встала. Когда док подошел прямо к лежащему монстру, тот страшно клацнул зубами, пытаясь достать до его ноги. Терваин с презрением пнул его морде, отчего тот еще сильнее заметался, щелкая челюстью направо и налево. Веревки так сильно натянулись, что сделались крепче железа. Один бог знает, как они еще не лопнули.
-Теперь, надеюсь, понятно? - крикнул Терваин товарищу, чтобы тот его услышал через непрекращающуюся какофонию, смешавшую в себе ужасный рев и натужный скрип веревок.
Гном судорожно кивнул, не отрывая взгляда от извивающегося в траве тела. Всего пять минут назад он бы поднял на смех любого, кто испугался маленького пухлого отца Листия, а теперь сам ужасался; насколько хитроумно вел тот себя при появлении - он знал, что заплутавшему, беспрестанно говорящему о том и о сем священнослужителю легко обвести вокруг пальца любого человека. Никто бы и не подумал, что этот нелепый маленький человечек только лишь заговаривает вам зубы, чтобы в удобный момент просто задрать вас. Такой страшный ум, помимо огромной силы делал его... чудовищно опасным.
Вскоре оборотень сдался, не имея возможности освободиться. Он перестал выть и теперь лишь переводил взгляд с лекаря на гнома, злобно взрыкивая, отчего верхняя губа у него задиралась, открывая взгляду острейшие клыки.
Терваин вдруг указал на чащу и воскликнул:
-Слушай! Ты ведь тоже это слышишь?
По началу было тихо. Но тут с небольшой разницей во времени раздались два душераздирающих воя и внезапно оборвались. Лекарь обернулся сурово посмотрел на оборотня.
-Они ведь пострадали за зря. Ты сделал их такими! Небывалое злодеяние. Я удивляюсь, как ты в поповской рясе да с именем святого Адрия всуе еще не загорелся святым пламенем! Но ты погоди, до этого тебе осталось не так уж долго. Скоро ты ответишь за все.

Изгольд с небольшой группой из семи человек пробирались через чащу к условленному месту. От свежей росы на траве у всех вымокли ноги и это не прибавило никому настроения, если учесть, что  и задача им всем предстояла не шибко приятная.
Наконец, они вышли на нужную полянку. Каждый из группы, еще юным сорванцом каждый день бегал сюда за освежающей водичкой. Кто бы знал, что сюда они вернутся по такой вот причине...
На полянке их встретили двое. Один из них был уже знаком всей деревушке - это ж весельчак Терваин, как его не узнать! А второй... Гном. А он какого лешего тут забыл?
Про него быстро забыли сразу, как увидели связанного. Ядрена мать... Вот он и нашелся.
Прибывшая группа поздоровалась с лекарем. При этом гнома умудрились как-то пропустить.
-Значит, это он, - Изгольд пожал руку Терваину, кивком головы указав на связанного.
-Да. И я так понял, что он вам хорошо знаком.
-Ну-с, точнее и не скажешь. Его звать Сарн, лет шесть назад мы его выгнали из деревни. У него был нездоровый интерес к молодым девушкам, и в один момент попался таки на горячем... Вроде вам объяснять не надо.
-Не надо.
Тавернщик плюнул в лицо мнимого отца и грозно навис над ним, и тот еще больше скорчился от страха. Все-таки Изгольд был мужиком крупным и сильным, в гневе вообще рвал и метал. И через шесть лет Сарн помнил, что именно Изгольд тогда избил его до обморочного состояния. Повторить ему никто не помешает," а особенно теперь.
Мужики перевязали пленника, оставив связанными лишь руки. Никто не собирался на себе тащить это огромное тело. Ножки есть - ну пусть сам и шагает!
Изгольд, закончив помогать своим, подошел к Терваину и протянул ему руку.
-Спасибо, странник. Ты нам нам так помог... Они, гады, могли бы и на нас напасть! Сколько бы тогда людей пострадало - думать даже не хочется! - красное лицо тавернщика слега побелело.
-Нет. С жителями деревни ничего не случилось бы. Эта крыса нападала лишь на одиноких спутников да кормилась разной живностью из деревень. Я уже слыхал о подобных кражах в других городах и деревнях, да и пропавших было немало. Но на поселения они не наподали - духу не хватало. И еще один момент... Почему вы благодарите только меня? У меня был хороший помощник и сделал он не мало.
Изгольд недоверчиво посмотрел на Гвоодина. В свою очередь, тот не отвел взгляда. Медленно, все еще с недоверием он протянул руку гному. А тот также недоверчиво ее пожал.
-Благодарю, -  тихо произнес хозяин деревенской таверны, - Я, конечно не очень доверяю гномам и прочей там нечисти. Но зато я доверяю ему, - Изгольд пальцем указал на лекаря, - Раз он говорит, значит ты вправду нас спас. Так что спасибо.
-Рад был стараться, сэр.
Изгольд опять повернулся к Терваину.
-Мы, наверно, пойдем. Свою работу мы сделали, осталось только сжечь мусор ( услышав это, оборотень побледнел). До встречи, мы будем снова рады видеть тебя и твоего маленького помощника. Только без обид-с, - Изгольд в первый раз улыбнулся гному.
-Мы с удовольствием вернемся как только сможем, - кивнул Терваин, - И еще... Насчет мусора. Тут неподалеку есть две сработавшие ловушки, я про них говорил. Не забудьте туда зайти.
-Разумеется.
Все мужики на прощание пожали руки обоим спутникам и отправились назад в свою деревеньку. Друзья же, после небольших сборов, начали свой поход теперь уже вместе. И их долгий путь лежал на юго-восток, к городу Внерьер, над которым нависло что-то весьма нехорошее...