Воспоминания о Советском Союзе и совгражданах ч. 1

  Я родился 7-го ноября в 1937-м году. Бабушка шутила: «Ворошилов принял парад, поднялся на мавзолей и сказал: «Нам нужно много солдат в грядущей войне», тут на этот призыв я и появился на свет». Перестарался – надо было подождать ещё месяца 2. Из роддома в Леонтьевском пер. у Никитских ворот привезли меня в ватном комбинезоне. Естественно, эта вата мне не нравилась, и я объявил голодовку. Ни один педиатр в Филатовской детской больнице не смог со мной справиться.
  Я отказывался от еды.  Но бабушка нашла старенького профессора. Он-то понял, что маленькому солдату не хватает наркомовских ста грамм, маленьких, как он сам. С тех пор перед кормёжкой мне стали давать чайную ложку кагора и на закуску облизнуть кусочек селёдки. Так и стоял у нас в буфете недопитый мною в младенчестве кагор, пока я не добрался до него уже подростком.
   Дальше всё было хорошо, и рос бы я как все дети, но мои родители были, как сейчас бы сказали, продвинутыми. А советская медицина додумалась до того, что если у ребенка в раннем детстве вырезать гланды, то потом на фронтах грядущих войн он не простудится, а боль младенцу не страшна.  Так мне и вырезали гланды без наркоза. Но, вопреки тем теориям, моим первым воспоминанием стало то, как беззубым ртом я пытаюсь разгрызть железку, которая вставлена в рот. А оттуда вырывают  живое мясо. С годами вспоминание той боли перестало меня пугать, но ощущения я могу вспомнить и  до сих пор. На Патриарших прудах (Патриках – по-нашему) была высокая белая цветочная ваза. Это возле аллеи со стороны, где теперь площадка Крылова. Так вот, на той вазе был барельеф добродушного козла с длинными рогами, а рядом у воды была деревянная лодочная станция. Патрики были у нашего дома, за проходным двором. Меня часто возила туда бабушка в моей плетёной коляске.
   У лодочной станции была площадка, где вечерами играл оркестр. Мне нравилось там бывать, но соседство с тем козлом! Я боялся его! Потом, когда уже во время  войны я смотрел из соседского окна маминой подруги, как на Патрики падают зажигалки, я так желал, чтобы фугас попал в того козла. Чтобы он перестал чем-то напоминать мне о страшном вырывании моих гланд.

                КАК Я СТАЛ МОСКВИЧОМ В ПЕРВОМ ПОКОЛЕНИИ 
  Это воспоминания моих предков. Я только уточнил их в школьные годы с помощью юношеской исторической библиотеки, что была в здании исторического музея в Москве.
  Мой дед Никифор Федорович Нестеренко участвовал в боях в Москве революции 1905 года в составе эсеровских дружин. Расплата за это была тюрьма с последующей ссылкой. Моя бабушка была купеческой дочкой. Её семья в компании с сыном крупного сибирского купца Алексеем Кытмановым копила деньги для покупки магазина в Красноярске в Падалкином пер. напротив собора. В 1916 г. тот магазин был ими куплен и сияющий после ремонта стал торговать электротоварами, которые из центра в Красноярск поставлял Алексей, а мануфактуру и бытовые товары поставляла бабушкина семья. Кстати, благодаря  деятельности Алексея Кытманова Красноярск стал тогда самым электрифицированным городом Сибири. Так вот, вкладом в дело моей бабушки была уборка меблированных комнат в пяти домах, принадлежащих её семье. Бабушкино знакомство с дедом состоялось в одной из этих меблированных комнат. В 1913 году в одну из комнат поселился новый жилец. Звали его Виталий Краснов. Его рекомендовал один из постоянных съёмщиков Красин. Краснов был тоже инженером и приехал в Красноярск, чтобы помочь Красину в работе над проектом. Бабушка убирала его комнату, как и все другие помещения тех пяти домов. Состоялось обычное знакомство постояльца с уборщицей. Вскоре она разоткровенничалась, что сильно отстаёт в учёбе из-за уборки такого количества помещений. Скоро её младшая сестра догонит её в гимназии, а за ней  и брат. Через день Виталий предложил, что он наймёт ей очень хорошего репетитора, и бабушка экстерном закончит гимназию. Через год, как было задумано, она, сдав экстерном за 4 года, закончила гимназию и вышла за такого смышлёного постояльца замуж. Я не раз слышал от моей бабушки фразу: «Выходила замуж за горного инженера Виталия Краснова, а вышла за беглого политического ссыльного, да ещё за Никифора Нестеренко». И ещё от бабушки я слушал наставление: "Твой дед всё успокаивал меня:
"Анюточка, люди ещё хуже нас живут.  Тебе надо улучшать жизнь себе, твоей семье, а не гоняться за синей птицей, как дед".
  Итак, у молодых началась семейная жизнь. Летом они уехали в семью деда в деревню Селитьбу под Саратовом. К зиме они переехали в Саратов в дом семьи Нестеренко на Белоглинской улице в Саратове. Их жизнь, как и всех россиян, изменили международные события. В Сараево австрийского эрцгерцога Франца Фердинанда смертельно ранил серб Г. Принцип из тайной организации «Млада Босна». Австрийское правительство обвинило в этом убийстве Сербию, и после дипломатических препирательств Австро-Венгрия объявила войну Сербии. Австро-Венгрию поддержала Германия. В защиту Сербии выступила Русская империя. Германия объявила войну России. И вскоре в войну вступили Франция и Великобритания – началась 1-я Мировая война.  Причины войн советская наука объясняла просто – борьба империалистов за рынки.  Вот, к примеру, Россия тех лет. Территории больше, чем вся Европа. Нам ли проливать кровь своих  граждан, чтобы отобрать в перенаселённой Европе маленький кусочек земли?  Нет, царём овладела жажда отнять у Турции  проливы Босфор и Дарданеллы. Хоть только по половинке, но отдай. Здесь исконная земля православного народа. Ну, получили бы те проливы. Получили бы свободный доступ в Средиземное море.  А какие там свободные рынки! Там с древних времён за рынки не прекращается борьба. Выход в Атлантику хорошо.  Но Гибралтарский пролив под контролем Великобритании. Сегодня Россия в Антанте сотрудничает с Великобританией, а завтра, скорее всего, Великобритания не потерпит усиления России. Как было ещё на памяти россиян того времени. Что-то не вяжется это с советской наукой. Ну, а Панславянское братство? Ау! Куда оно делось сегодня. А я так помню ещё времена 2-й Мировой войны. Мама тогда, ведя меня домой из детсада, поделилась радостью. В Варшаве армия Краёва ведёт бои за город при поддержке  британской авиации. 1-й  Белорусский фронт рядом. Это готовится плацдарм для открытия второго фронта. Совместно с Британией и Америкой мы добьём немцев. Скоро война закончится нашей победой. Было начало осени 1944 года. Человек я был знающий. Мы с бабушкой на настенной карте в нашей комнате по сводкам Совинформбюро постоянно отмечали флажками из иголок движение  фронтов. А когда мы ездили на электричке в гости к дедушке, мама возила ему трубочку газет Британский союзник. А дедушка комментировал для нас сводки с фронтов, которые передавались по громкоговорителю. Все объяснения по трансляции, что 1-й  Белорусский фронт измотан предыдущими боями, что Висла  не может быть форсирована, у дедушки вызывали возмущение. Рокоссовский стоит перед родным городом! Боится снова попасть под бериевские пытки – застрелись, не позорься. Сломал усатый человека. Через месяц, когда восставшие до последнего были перебиты, а вместе с ними ещё больше мирных горожан, продвижение нашей армии было победоносно продолжено.
   В начале 1-й Мировой войны мой дед добровольцем ушел на фронт, во-первых, чтобы легализоваться после побега из ссылки.  Кроме того, он был эсером оборонцем и на войну шёл по призыву своей партии. У них с бабушкой должен был родиться ребёнок. Чтобы бабушка не скучала, он подарил ей белошвейную зингеровскую машинку.  Пусть она шьёт распашонки и украшает их фантастическими узорами.  А через год дед с победой вернётся домой. «Мы немцев  шапками закидаем».  Осенью 1915 года родилась моя мама. Сбылось только то, что мой дед действительно вернулся домой, отделавшись не смертельной пулевой раной, хотя он участвовал в победном Брусиловском прорыве и имел награды не только за это.
  До  Первой мировой войны либеральные и демократические  партии Европы и Америки были объединены в организацию под названием 2-й интернационал. На других континентах тогда не было стран, где существовали бы либеральные и демократические партии. Естественно, колонии не в счёт.  Если кто-то в школе не проходил  2-й интернационал, то вспомните 1-й интернационал. Нет?  Тогда 3-й, его ещё звали Коминтерн. Тогда остановимся. Другие интернационалы только в МГИМО и исторических факультетах университетов проходили. Так вот, идейным вдохновителем 1-го интернационала был К.Маркс, субсидировал Маркса Ф.Энгельс. Энгельс же был идейным вдохновителем  2-го интернационала, а, будучи читаемым писателем, он в деньгах не нуждался. Вспоминаю его научно-популярную книжку Антидюринг. Там есть место, где он описывает свои ощущения от чесания пятки правой ноги, то ли от поглаживания большого пальца левой. Обалдеть! Сам попробовал – ничего. Позвал соседа Славку.  Он попробовал – тоже ничего.  Сосед был пацан сообразительный, не зря потом юристом стал.  Говорит, так Энгельс же Фридрих. Значит фриц, немец, а мы русские.  Помнишь, как в той книжке Михалкова?  «Резвится молодой мороз, морозец пятиградусный, а на дворе, повесив нос, стоит фашист безрадостный».  Немцы такие  чувствительные, что даже холодов боятся. Я ничего не ответил, только подумал: быть бы Славке той зимой не в Ташкенте в эвакуации.  А стоял бы он  в этой комнате,  где стёкол на окне нет, только от ветра и для  маскировки окно забито толстым шинельным сукном. Батареи всю зиму холодные. Из всех удобств только радиотрансляция. Ну да об этом рассказ впереди. А Энгельсу и 2-му интернационалу  мы обязаны внедрением  праздников 1-го мая и 8-го марта.  Хорошие праздники.
  С началом Первой мировой войны 2-й интернационал распался. Все партии отложили взаимно свои препирательства с правительствами и работодателями до победы. Но только кроме одной партии – российской партии большевиков. Её вождь Ленин выдвинул лозунг «Превратим войну из империалистической в войну гражданскую». Задача поставлена. Сперва разложить армию своей страны, когда армия станет небоеспособной, обвинить в этом царизм. Он падёт, а там только не упустить момент, чтобы самим подобрать власть.  Большевики взялись за 1-й этап дела - разложение армии. Но ненавистное царское правительство ответило объявлением  большевиков вне закона. К этому времени лидеры большевиков давно отдыхали в Швейцарии. А самый нерасторопный из них Дзержинский оказался в Бутырке. Уж как он потом ругал тех торопыг. Двоих из них то ли на партактиве, то ли на съезде так  распекал, аж задохнулся своей яростью. Напоили его валерьянкой, отправили домой. А все удивляются: вроде по пустякам, а ведь как пристал. А Феликс Эдмундович возьми да помри наутро.  На его похоронах такие тёплые воспоминания о покойнике, помните, ещё до завоевания нами власти он создал при ВРК прообраз ВЧК. Без него мы не удержали бы советскую власть. (Про Троцкого уже было не принято упоминать.)  Ах, как он любил беспризорных детей, как заботился о Советских железных дорогах, ах, как он ненавидел наших врагов,  да он только раз в 1918 году  полностью отгулял свой законный отпуск в летнее время. Так воспитаем же в своём коллективе таких же жестоких к нашим врагам борцов.
  Ну да про Дзержинского достаточно. Вспомним же рядовых исполнителей  разложения русской армии, на которых Ленин возложил эту задачу. Если их ловили на фронте при агитации, расстреливали без суда.  «Коль война, то по-военному» - В.Ленин. Ну, а если они успевали распропагандировать солдат, то солдаты убивали командиров. Часто поднимали их на штыки тут же на митинге.  Агитация на фронте требовала от исполнителя смелости, а вот в тылу было проще. Тут расстрелов без суда и следствия не было.  Да и солдаты сами не стремились на фронт. У каждого дома осталась семья. Каково дома жене с малолетними детьми вести хозяйство. А на фронте убить могут или покалечить.  Ещё лучше было агитировать в Кронштадте на кораблях. Здесь ценились агитаторы анархисты. Коммунисты сотрудничали с анархистами,  пока не набрали призывную Красную армию. Тогда и постреляли анархистов, и интернационал их с Кропоткиным не помог. Зато поначалу как пригодились! Коммунистов поставь охранять Учредительное собрание, заслушаются. А там, глядишь, сами в дискуссию полезут.  А ну как их распропагандируют?  А матрос анархист Железняк встал с кресла и зычным голосом крикнул: мы устали, уйдём  ща  по своим  делам. Замок на дверь  повесим. А вы болтайте хоть до второго пришествия  – анархия мать порядка! Только какие они бойцы  при отсутствии дисциплины. Того же Железняка послали с отрядом при бронепоезде в помощь при взятии Одессы. Так он по дороге в Херсоне гульнул так, что,  если бы не команда бронепоезда, махновцы весь бы отряд матросов перебили. Не путайте с другим матросским отрядом. Тех послали в Гатчину, защищать Петроград от немцев. Так они на поездах укатили аж до Нижнего. Тем отрядом командовал матрос Дыбенко. Так или иначе, произошла Октябрьская революция.
  Зимой 1918 г. приехавший в Красноярск Свердлов резко раскритиковал местную советскую власть  за отставание в проведении революционных преобразований. По его указанию немедленно развернулась  национализация, и началась эпидемия тифа. Моя прабабушка стала вдовой. Магазин и доходные дома были национализированы. Нищей она с двумя своими младшими детьми приехала в Саратов в дом на Белоглинской.  Селитьба была разграблена крестьянами. Все мужчины были на войне.  Из женщин на Белоглинской была только моя бабушка с трёхлетней дочерью Ниной и её свекровь. Летом приехал мой дедушка. Он прошел всю войну офицером на Юго-западном фронте. Вернувшись домой, он рассказал, что началась Гражданская война. Дед познакомился со своей дочерью и сразу занялся делами. Первое, что он сделал, это пристроил бабушку с её сестрой обучению машинописи и стенографии, а её брата обучению профессии электросварщика. Дед знал, что впереди у него снова война. Что бы ни случилось с ним, его жена и её сестра с братом должны овладеть самыми нужными в то время профессиями.  Только потом он занялся своими делами, пока надолго не уплыл в соседний город Самару.  Дедушка был депутатом  Учредительного собрания от эсеров Саратовской губернии. Он в Петрограде был на том единственном заседании Учредительного собрания.  Потом участвовал в разогнанной большевиками демонстрации  эсеров. Мой дед жалел того времени, что в Петрограде потратил на попытки устранить раскол в партии эсеров.
   Летом 1918 г. чехословацкие военнопленные,  узнав, что большевики заключили мир с Германией, решили,  что для них 1-я Мировая война закончилась. Они захватили поезда и направились из Сибири домой строить свободную социал-демократическую Чехословакию. По пути они встретили братьев по политическим убеждениям и решили им помочь. Они выбили красных из Самары и передали город  КОМУЧу. КОМУЧ -  это объединение 5-ти самарских депутатов Учредительного собрания. В городе не было ни красных, ни белых. Пока город надежно защищали братья-славяне – кадровый корпус Чехословацкой армии. Но была основа создания русской Народной армии. Это добровольческая дружина под командованием подполковника В.О.Каппеля и отдельные подразделения. Всего менее 600 штыков при большом недостатке офицеров. Но эсеры надеялись, что помощь придет со всей России. КОМУЧ принял решение: создать в Самаре первое антибольшевистское всероссийское правительство. Призвать в Самару всех депутатов Учредительного собрания, кроме предателей Родины и трудового народа большевиков. Потом провести, наконец,  Учредительное собрание. Чтобы решить, будет в России диктатура одной партии, или Россия будет парламентской республикой. Чтобы защитить будущее Учредительное собрание от Красной армии, создать Народную армию трудового народа на базе добровольческой дружины Каппеля. По Юго-западному фронту  дед знал Владимира Каппеля как отличного генштабиста, но противника эсеровской идеи создания свободной демократической России. Каппель считал, что в Народной армии воинская служба должна быть обязательной, как в РККА (Красной Армии).  Мне до сих пор не понятно, как Капель взялся командовать Народной  армией при его неприятии эсеровских убеждений. Кроме партийной работы в КОМУЧе, деду было поручено формирование части в Саратовской губернии. Мой Дед был противником Каппеля по обязательному призыву в Народную армию. Он к службе в Народной армии не принуждал, а агитировал. Редкие рабочие соглашались.  С крестьянами он договаривался об увольнительных  для необходимых сельских работ (как сказала бабушка: «давал дезертирам разрешения съездить домой»). На офицерские должности дед отбирал фронтовиков из низших чинов и сам их обучал. Народная армия под командованием  В.О. Каппеля за 2  летних месяца освободила Поволжье от Саратова до Казани, иногда несмотря на десятикратное превосходство Красной Армии. Она громила дивизии Латышских стрелков (Отборные войска РККА) и 5-ю армию Тухачевского. Дед, сам саратовец, добивался разворота наступления Народной армии через Саратов на юг. Но он был в меньшинстве. Каппель обосновывал решение тем, что защита РККА слабее на севере.
    30-го августа 1918 г. было совершено покушение на Ленина эсеркой Фанни Каплан. В ЧК полуслепая террористка призналась, что она сторонница КОМУЧа.  Был объявлен Красный террор. Большевики поклялись освободить родину Ленина – Симбирск от Народной армии. На фронт с Народной армией направились лучшие войска Красной Армии с других фронтов. Командование фронтом взял на себя советский Нарком армии и флота Троцкий.  Узнав, что объявлен Красный террор, а все знали,  что пострадают, прежде всего, доступные для ЧК семьи командиров,  дедушка приехал в Саратов. Из Саратова моя  трехлетняя мама с несовершеннолетними тётей и дядей были спрятаны в Н-Новгороде. А бабушку с её мамой дедушка привез на фронт. Они передвигались с его штабом и устраивались рядом. Чтобы не стать героем  анекдотов про то, как даже на фронте тёща комполка следит за зятем, моя прабабушка была представлена сестрой Анны (своей дочери).  Потом в переписке моя прабабушка с юмором обращалась к своей дочке - моей бабушке -  «кока». Так в Поволжье называют сестёр.  В ноябре 1918 года Главком Народной армии В.О.Каппель по своим идейным убеждениям признал власть адмирала  А. В. Колчака и с остатками Народной армии влился в войска Колчака. Деда предупредили, и он ускакал от ареста. А мои бабушка с прабабушкой ушли пешком за 20 вёрст до станции железной дороги. Бабушка мне рассказывала: «Идём. Вдалеке конники. Мать сгребает дорожную грязь и мне на лицо. Дальше, говорит, сама размазывай! Те и проскакали мимо баб замарашек». Дальше прабабушка уехала к детям в Н.Новгород, а  мои дедушка с бабушкой по занятым Колчаком Транссибу и КВЖД  добрались до Маньчжурии и в городе Харбине отдохнули от войны. 18 ноября приказом Каппеля  КОМУЧ и другие созданные им органы были распущены. А 30 ноября уже приказом Колчака члены КОМУЧа и его органов были преданы суду и расстреляны.
  У меня хранится визитка с красивой инкрустацией, где море, джонка и надпись «Никифор Фёдорович Нестеренко   Учредитель Бюро геодезических, землемерных и чертёжных работ». А бабушка оберегала от меня красивую китайскую шкатулку и большущую раковину, в которой «шумит океан». Думаю, в Харбине встретился дедушка со своим командармом, которого Колчак повысил в звании  до генерал-лейтенанта.  В Харбине Каппель лежал в саркофаге на русском кладбище. Осенью 1941 г. враг был в  предместьях Москвы. К тому времени троцкисты - победители  в Гражданской войне были расстреляны,  а  сам Троцкий зарублен ледорубом. Тогда Самара вновь стала ненадолго городом-резиденцией Правительства  России (СССР). Неужели Сталин был мистиком?!  Или это просто ирония судьбы?
    Но война для дедушки не кончилась. Его бывший главнокомандующий – генерал А.А.Брусилов 30 мая 1920 года обратился с воззванием ко всем русским офицерам защитить пределы России от захвата Польшей. При этом  гарантировалась амнистия за войны против Красной армии.  Дедушка, как настоящий патриот, вернулся из эмиграции и воевал в РККА. Я видел его трудовую книжку с единственной  записью. Что он с 1920 г. после тяжелого ранения служил в РККА командиром гаубичного дивизиона. Участвовал в войне с Польшей. Отчислен в связи с сокращением РККА в 1923 г. Дедушка рекомендовал своему младшему брату Андрею – белому офицеру поступить так же. Тот его послушался и тем самым сохранил жизнь себе и своей жене Мари Фёдоровне (она была знатной фамилии, выпускницей Смольного института). 3-й брат дедушки спасся, успев эмигрировать. Остальные братья погибли в Гражданской войне. Пока дедушка был в РККА, бабушка с дочерью были в Сибири в  Канске  у прабабушки. Там бабушка и её мать плавали поварихами на пассажирских пароходах. После окончания службы в РККА дедушка вернулся в Саратов. Туда к нему приехали бабушка с дочерью - моей мамой.  Дом на Белоглинской был заселен посторонними людьми. Дедушку 1-й раз при Советской власти арестовали в 1927 г. Сидел он меньше года. Его выручила бабушка, передав письмо нужному правительственному чиновнику. Кому, бабушка прямо не говорила. Самому главному,  догадайся сам кому. Сталину? Не угадал! А когда я точно знал, что по Конституции в СССР самый главный Калинин, бабушки уже не было, чтобы сказать:  угадал. Мою маму после того ареста дедушки выгнали из средней школы как дочь «бывших». Бывшие -  это капиталисты и помещики, до сих пор жившие в СССР.  Дедушка тогда кормил семью землемерными работами. Но всё-таки «бывший». Чтобы продолжать учебу, детям «бывших» требовалось отработать стаж. Свой стаж мама отрабатывала в Сормово  токарем на Судостроительном заводе. Там  мама стала активной комсомолкой. Потом она хвалилась передо мной, как в конном отряде ЧОН она воевала с кулацкими бандами. Как далеко упало яблоко от яблони! 2-й раз арестовали дедушку в 1933 г. Его срочно эпатировали в Москву. В НКВД ему задали лишь два вопроса. Ты действительно имеешь диплом горного инженера? Ты не разучился работать по специальности?  Получив утвердительный ответ на оба вопроса, дедушку сразу из НКВД привезли в лагерь Метростроя. Тогда стране нужны были рабочие руки. Начались пятилетки, и выполнить их можно было только руками заключённых. Мой дедушка стал строить первую линию московского метро. В СССР не было специалистов по прокладке метро штрековым способом. Только после 1-го обвала поняли отличие метро от угольной шахты. Этот обвал случился на участке, где начальником был дедушка. Он первым полез в завал, и его накрыло вторичным обвалом. Дедушка получил переломы позвоночника. Когда остался живым, он был актирован (освобожден от заключения). После долгого лечения ему к инвалидности 1-й группы даже дали жильё -  койко-место в общежитии метростроителей на станции Лось. После ареста дедушки в 1933 г. бабушка сменила фамилию, использовав для этого фиктивный брак. Так поступали тогда многие после ареста близких, чтобы избежать репрессий. Бабушке с дедушкой повезло. Муж бабушкиной сестры учился на курсах ВПШ (Высшая партшкола) в Москве, и бабушка стала жить в его комнате. Оттуда до Екатерининской больницы, где лежал мой дед, было 20 минут ходу. Бабушка ухаживала за лежащим дедушкой.
  Но лечение было длительным.  Было решено, что после окончания учёбы курсант переоформит ту московскую комнату на бабушку. Прописка в Москве в СССР была проблемой, а на партийную жилплощадь вдвойне. Чтобы получить прописку,  бабушка поступила работать в ВОКС (Общество культурных связей с заграницей).  Яков Михайлович Аросев, председатель ВОКС, был знаком с моим дедом по революции 1905 года. Здесь и пригодилась когда-то полученная  бабушкой специальность машинистки-стенографистки. Так, моя бабушка стала ответственной съёмщицей комнаты в Москве в Большом Козихинском переулке. Много позже увидев Ольгу Аросеву по телевизору, бабушка сказала, что знала её с сестрой, когда они девчонками прибегали к отцу, а в 38-м году их отца расстреляли.
   В одно из посещений больницы мои бабушка с дедом решили вызвать дочь Нину из Сормова в Москву. Моя мама приехала и стала работать токарем на заводе пожарных машин и доучиваться на рабфаке. Дочь из послушной умненькой девочки стала своенравной девицей. Доучившись, она поступила в Архитектурный институт. Там же в институте выбрала мама себе мужа. Были соревнования по боксу, и после своей победы мой отец пронес маму на вытянутых руках вокруг зала. Мой отец Николай Сергеевич Абросимов был родом из Орехово-Зуево, сыном потомственных ткачей. Свою бабушку (мать отца) Домну Пантелеевну я запомнил с раннего детства. Деда Сергея я практически не помню. После окончания Архитектурного института отец был призван служить в НКВД. Вот тут моей бабушке досталось. Отец рассказывал мне, что,  приходя домой, он бросал пистолет под диван, чтобы не застрелить тёщу.
   В 38-м году дедушка вышел из больницы. До его выписки бабушка сняла дачу в Тайнинке (за две остановки от Лося), и дедушку привезли на эту дачу. Дедушка еле ходил, как и я. Утром все уезжали в Москву, а мы с дедушкой гуляли, а потом до вечера он мне читал. Больше книжек Маршака и Барто нравилось мне, когда читал он газету и объяснял, как "Правда" (газета) врёт, как какой-то «Сивый Мерин». Приезжала бабушка и ругалась: «С молодости – оратор.  Хочешь, чтобы внук как ты стал». Изредка приезжала мама. Ещё реже отец.  Дедушка любил природу, и переехать из Лося никуда не хотел. Два лета мы снимали эту дачу. А в Москве я был уже москвичом.