Курьёзы реала. Булгаковское

                «Котам нельзя! С котами нельзя!»(с)

  На улице приятный морозец. Бегу вверх, по ступеням. Солидный дом, серьёзная организация.  Едва касаюсь ручки входной двери,  намереваясь войти внутрь, как  вдруг…
Дверь открывается, из дверного проёма,  с хорошей скоростью, почти на меня вылетает  огромная пушистая чёрная клякса. Затем показывается  женская  поджарая  нога в грубом коричневом чулке  и  коротком сапоге на низком стоптанном каблуке. «Брысь!»  - донеслось из дверного проёма.
    Тем временем «клякса», видимо удачно успев сгруппироваться в воздухе, едва коснувшись земли, прыгнула с той же скоростью в обратном направлении. В дверной проём. («Нога» не успела  в нём скрыться.)  «Га-а-ад!»- раздалось в дверях.
«Клякса» полетела  на улицу снова. Всё та же поджарая  нога  была  непреклонна.

 Я резко открыла дверь, и перекошенное  губастое лицо пожилой женщины,  оказавшись почему-то на уровне  … чуть ниже моего живота, изрекло: «Брысь! Котам нельзя!»
Вот она, генная память.  Почему-то  я почувствовала себя  согрешившей Евой  и инстинктивно  прикрылась  ладошкой.  Ох уж эти вездесущие совковские  грозные клинерши…

 Обладательница  "поджарой ноги",  а  губастое  перекошенное лицо принадлежало именно ей,  ойкнула. «Извините! Извините, пожалуйста! Тут кот у нас  повадился, полы  изгадил, зверюга!»  - пролепетала она и тут же поспешила ретироваться. С котом она благополучно справилась и видимо теперь её ждали более важные дела, но уже на других объектах.
   
  Кот просочился  в здание вместе с очередным посетителем. Уже другая, более миловидная,  клинерша, украдкой,  в уголке, поставила перед ним  немного молока в плоской баночке.
 «С котами нельзя, -  безразличное лицо  охранника,  нависшее  над миловидной клинершей, растянулось  в язвительной усмешке. -  Эх ты, Аннушка…»
.