Второй репортаж. Ленинградское направление

Время летит неумолимо. Чем дальше отодвигается эра  «лихих девяностых», тем сильнее я понимаю, что именно в те годы была проведена черта, разделившая нашу жизнь на  «до» и  «после».
Именно то  время  раздало  «всем сестрам по серьгам», каждому определило свое место в нише для выживания. «Кто на что учился»- уже не работало. Настало время проверки человеческих отношений, время, когда «пироги пек сапожник», а «сапоги тачал пирожник».
И наша семья не стала исключением.
Будучи связистами, имея опыт работы на предприятиях связи по специальности «телевидение и радиовещание», мы опустились из- за  облаков на нашу грешную землю, причем,  в прямом смысле.

Как то в конце девяностых, была я у дочери в Питере. Уже был  куплен обратный билет на субботний день, чтобы дочь-студентка  смогла  меня проводить,  когда вечером я увидела  по телевидению рекламу  сельскохозяйственной мини техники.
И пришла мне в голову шальная мысль - привезти мужу в подарок мотоблок «Нева», а производил эти мотоблоки завод «Красный октябрь».
Это сейчас можно купить все, что хочешь, а в те годы у нас минитехники не было никакой.
Размечталась я, что выйду  из вагона и « вот тебе, муженек, подарочек к 23 февраля, облегчающий труд на земле!». Но я остыла быстро, как только вспомнила, что еще не прошло и двух лет после операции на позвоночнике, что  передвигалась я еще с остановками и носила поддерживающий корсет, выполненный из толстой кожи.
Не прошло и часа, как  наша ненавязчивая реклама опять мне напомнила, что мотоблок стоит всего 6800 рублей и к нему еще столько комплектующих можно купить, что жизнь нам покажется сказкой. И  я сдалась.
За день до отъезда в 8-00 я была уже в магазине  при заводе «Красный октябрь». Потолкавшись среди мужчин,  выспросив все про мой агрегат, поехала на Московский вокзал.
В просторном подвальном помещении вокзала перед кабинетом начальника багажного отделения стояла длинная очередь. В основном  это были  мужчины очень приличного вида с деловыми папками и портфелями, со стопками документов. Они  обменивались информацией, что – то подсказывали друг другу, давали  рекомендации.
Продвигаясь вместе с очередью, уже через полчаса я знала правила перевозки и отправки бытовой  электротехники, авто запчастей, медикаментов и даже мебели.
Решилась спросить о волнующем меня вопросе у впереди стоящих «фармацевтов».
В ответ они задали мне наводящие вопросы о габаритах, весе и возможности разборки мотоблока.  Потом один из них  спросил друга: «А  помнишь тот юг?»
Потом повернулся ко мне.
--Знаете, был такой раньше мотоцикл «Восход». Однажды мы решили поехать на юг и взять его собой. Именно взять, а не  ехать на нем. Раскидали мотоцикл  на пять сумок, и провезли поездом, а потом в Крыму собрали и путешествовали на нем.
--А вам ведь придется делить мотоблок на два места, упаковывать в жесткую тару, отправлять в другую страну, что получиться очень дорого и долго, - разложил мне  все по полочкам  мужчина, стоявший за мной в очереди, добавив, что возможно начальник что-то новое подскажет.
Нового мне начальник не сказал ничего и я, купив пять сумок,  решила воспользоваться мотоциклетным опытом ребят.
 В день отъезда  двое однокурсников дочери, вооружившись инструментом, разобрали купленный мотоблок, разложили по сумкам и загрузили  их  в такси.
Из-за пробок на дороге  мы подъехали к вокзалу   буквально за 20 минут до отхода поезда.
Носильщиков искать не пришлось, они сами нашли нас.
Неподъемные сумки   тащили просто  волоком по земле. Благо, что погода была морозной, и пластик сумок скользил по обледенелой платформе. Когда  наша «процессия» остановилась на минутку передохнуть, я  заметила, что двое, шедших за нами  милиционеров, тоже остановились. Как  в шпионском фильме, нагнулись завязывать шнурки на ботинках, причем оба и одновременно.
Договориться с проводницами о провозе «железок», как я назвала содержимое сумок, не составило труда. В первую очередь, видимо, сработала женская солидарность. Обе проводницы были давно пенсионного возраста.
--Заносите на свое место и дальше ставьте в свободные рундуки, а я потом к вам подойду,- она отошла, пропустив моих носильщиков в вагон.

Мои провожающие ушли, но буквально через пару минут в вагон вернулась дочь и сказала, что ее не пропускают милиционеры. Они потребовали тысячу рублей, иначе пригрозили высадить меня и проверить назначение содержимого  сумок.
Проводницы сообразили сразу.
Одна вышла на перрон и закрыла дверь в вагон. Вторая, открыв дверь вагона на противоположную сторону, сдернув с меня шарф, накинула его на плечи дочери. Сняв с нее меховую шапку, сунула её дочери в руки, сказав «на всякий случай». Подтолкнула дочь к выходу, помогла спуститься по ступенькам, так – как  на  противоположной стороне  не было платформы и, сказав «беги быстрее», заперла дверь.
Она проделала это все так быстро, что ее отвлекающий маневр я поняла только, когда в вагон вошла вторая проводница после отправления поезда. «Все обошлось. Ну и сволочи же! Не устаю удивляться!» - сказала она, устало опустившись на лавку.

Вагон был практически пустой. Не успела я снять верхнюю одежду, прийти  в себя после  посадки, как обернувшись, увидела напротив моего купе высокого молодого человека. Его кожаное пальто было расстегнуто, как и пиджак и ворот  дорогой черной рубашки.
Держа руки в карманах пальто,  он слегка раскачивался с носков на пятки. Голова подергивалась вместе с  работающими челюстями - он жевал резинку. Я не выдержала  первой, но задав вопрос, не могла оторвать взгляда  от  креста, висящего у него на шее.
--Вы что-то хотите спросить?- сказала я.
--Ага. Вы, мадам, может  освободите мое место?
--Это мое место!
--Ага. Вчера.
--Что вчера?
--Вчера оно было ваше!- он бросил на стол свой билет.
Я, словно завороженная  красотой креста, взяла в руки оба билета, сверила  их  и, подняв полку, попыталась достать сумки. Мои движения были как во сне. Это заметил «крестоносец», как я его нарекла про себя.
--Быстрее нельзя, что ли?- произнес он, не переставая жевать.Меня же разбирала злость,что при посадке,вошла не в свое купе.


Очень пожилая женщина, ехавшая напротив, бросилась мне помогать перетаскивать все мои вещи на другое место. Мы  вдвоем брали за ручки  сумку, переваливали через бортик рундука и волокли в мое купе.
Потом проводница принесла нам чай, мы его пили, молча, изредка качая головами, думая об одном.
Правда я еще пыталась понять откуда у этого, то ли цыгана, то ли молдаванина мог оказаться такой красивый  крест. А  крест и,  правда, был великолепным. Толстая золотая цепь с красивыми завитушками звеньев казалось, его еле удерживала. Сам крест был высотой сантиметров десять и украшен цветными, думаю, что драгоценными камнями.

Едва мы завершили с соседкой трапезу, с извинениями зашел в купе пассажир и попросил разрешения положить на верхнюю полку свои вещи. Он разулся и, встав на полки, начал выкладывать из сумки на третью полку какие  -  то изогнутые фиговины.
--Это я  везу  тормозные колодки к «жигулям». Присмотрите?- произнес он, заметив наш интерес.
--А что в Украине их не делают?
--Так ведь туфту  гонят, наладив производство, в каком - то  подвале! А у меня свой авторемонтный бизнес. Мне не хочется клиентов терять. Вот и приходится, таким образом, их привозить. Большую партию отправлять багажом себе дороже выходит.
--Вы, наверно инженер?- спросила я.
--Если бы! Я школьный учитель. Преподавал физику.  Да разве трех мальчишек я могу обуть, одеть на зарплату учителя? Их еще и прокормить надо. Взял тестя жить к себе, а он, продав свою квартиру, помог обустроить в его же гараже мастерскую. Даже жалею, что столько лет  порознь жили. А дети то как довольны! Ну, спасибо вам,- он спрыгнул и ушел на свое место, а у меня опять появилась информация к размышлению.

Давно подмечено, что нигде люди  не рассказывают о себе  так откровенно, как в поездах.
Вот и этот учитель уверен был, что и мы  такие же простые грешные.
По вагону пошла проводница, раздавая для заполнения листки учета. Локтем левой руки, прижимая к себе, она несла  подушку. Принесенную подушку положила на вторую полку, а  на нее сверху  еще одну.
--Присмотрите, пожалуйста,  за этой подушкой! Никому ее не давайте. Вы не видели, кто ее  сюда положил. Хорошо?
--Там ничего  опасного нет?
--Нет. В ней резиновые изделия. Если быть точной, то это жгуты резиновые медицинские. Вы же знаете, что раньше все хорошие резиновые изделия делал наш, ленинградский «Красный треугольник». Вот теперь по просьбе медиков и возим их  в Украину.
-Вы меня извините, но вы уже наверно на пенсии. Не трудно в поездках?
-Ой, и не говорите. Уже не работали с подругой, а тут уговорили. Вагоны пустые, пассажиров мало, премии нет, а зарплата - сами знаете. Вот немного и прирабатываем.
Вы отдыхайте, рано утром  будет таможня
 
Мне всегда нравится наблюдать при пересечении границы, как ведут себя  и проверяющие, и те, кого проверяют. Но, что касается ленинградского направления, как мне всегда казалось и кажется до сих пор,  и таможенный досмотр и паспортный контроль на этом направлении  проходят очень корректно и быстро, я  бы даже сказала уважительно.
После пограничников в вагон зашел  таможенник. Он прошел весь вагон, вглядываясь в лица, заглянув на несколько секунд в купе проводников, снова пошел по вагону, раздавая бланки таможенной декларации. Протягивал ее не всем, а по своему усмотрению. Нам с соседкой не дал, а вот «крестоносцу» бланк пришлось  заполнять.
Таможенник прогуливался, наблюдая за  пассажирами, пока они писали. Потом он остановился напротив купе «крестоносца», увидев, что тот  в раздумье грызет кончик ручки.
- А валюту полностью указывать? Мелочь тоже?- спросил сосед.
--Мелочь можно не указывать, а вот подпись поставить не забудьте. Вы заполнили? Подпись поставили?
--Вроде все, - «крестоносец» поднял голову, а таможенник в этот момент резким движением забрал бланк со стола, как только была поставлена подпись.
--  Тогда  прошу в купе проводника на личный досмотр,- таможенник пропустил «крестоносца» вперед.  Они ушли, а второй молодой офицер прошел по вагону, собрав декларации.
Проверки на этом закончились. Спустя несколько минут в купе вернулся наш сосед- теперь он уже не был «крестоносцем». На глазах у него были слезы, а вот креста на шее я не увидела.
--Заблудшую душу человека мне всегда  жалко. Даже если она и не воспитанная,  - сказала  потом моя соседка, многозначительно покачав головой. Вероятно она подумала,что  я  могла в душе сказать,мол,так ему и надо! Я же всегда в таких случаях говорю: "От туда видно все! Ты так и знай!"и зла никогда и ни на кого не держу.

Больше ничего и ни у кого не проверяли. Когда пересекли границу с Украиной, появилась проводница. Забрав подушку, она  пошла, но, остановилась, сделав шаг назад.
--Сегодня козырная карта была в наших руках. И, слава Богу. Наверно потому, что мы  думаем в первую очередь не о выгоде, а о детях. Вот скажите мне, это какой должна быть зарплата, чтобы семья была сыта, одета - обута, да еще и отложить можно было бы на черный день? И это сейчас, в новых  экономических условиях, а? - она ушла, махнув рукой. Раздумий хватило до конца поездки.
 И подумалось мне тогда, что ведь и правда, у нас всех и  у каждого в отдельности  есть свой  козырь в руках, своя жар-птица.  Воспользуемся? Удержим?
Время  покажет.А может уже показало?