Всё из Ничего. книга первая. 0058

(Книга первая "Ёжик в Тумане". Круг Второй)
--------------------------------------------

Глава десятая "РАНДЕВУ по ШИЗОФРЕНИИ"

Актион был готов идти хоть сейчас! Хоть босиком, хоть с голыми руками! Актион был – Всегда Готов! Актион делился на три Фазы, первая – «Всегда»; вторая – «Всегда Готов»; и третья – «Готов»!!! Или три состояния. Но это был – Актион! Что касается остальных, кроме Берия, то все как-то готовились. У Берия было всегда всё с собой, а именно Голова, первый и самый Универсальный Атрибут! На Тело же он смотрел как на что-то последнее. Футбольный Мяч он конечно бы брать с собою не стал, но предложил сделать «вершки». Вершки – это палочки, с одного конца заострённые, с другого выкрашенные в яркий цвет. Для того Вершки, что бы помечать пройденный путь, и в случай чего не заблудиться! Правда, никто не был уверен, что эти Вершки вдруг не исчезнут или не погрузятся в Туманную поволоку «по самые уши». Светоч решивший вооружить экспедицию мотком длинной и прочной верёвки и колышками к ней, предложенной Трианом из Книги Спорта о Спортивном Альпинизме, предложил даже пронумеровать Вершки. Хотя проку от нумерации, конечно, было «кот наплакал». О Компасе никто представлений не имел, и решили ориентироваться по Солнышку. Путь планировали начать в сторону ВЕЧЕР, т.е. захода Солнышка. По сему Полюса стали именовать не Север, Запад, Юг и Восток, как сделал бы нормальный Путник, а Утро, День, Вечер и Ночь. Хотя о Ночи имели тоже весьма смутное представление. Но главное это Азарт и Энтузиазм, остальное так сказать Приложится в Пути! Оссиан «в сердцах» предлагал даже «Набор Универсальных Инструментов» полученный в подарок Спринтом за Олимпиаду (вернее за проявление Достоинств в Шахматном Туре, в большей мере), Актион же отверг его «сердечное соучастие» заявив, что Инструменты более понадобятся для переоборудования Цитадели Знаний! Короче, Экспедиция что называется, назревала, как чирей на заднице, лишая всё более участников оной, покоя. Остальные же, многие, во всяком случае, про неё то ли не думали, толи не знали. Идти решили по самому раннему Утру. Как только подаст первые намёки Солнышко….

                День 1-ый   «ШИЗО-АБСТРАКЦИОНИЗМ»

   Метров через сто, за пару шагов, резко исчезло «темное пятно», т.е. все, что оставалось от вида на Цитадель. Именно не растаяло, не ушло, не уплыло в дымке Туманной поволоки, а – Исчезло!? Что-то здесь было с визуальными феноменами? Впереди виднелось какое-то марево на небе? Из-за чего создалось впечатление, что они идут не на Вечер, а на День? Если ранее Вершки (штук, с сотню которых понаклепали из Тумана – благо они тонкие и лёгкие), виднелись шагов с 40 – 50, то теперь только с 15 шагов от силы. И наши пресловутые Скифы начали осознавать, что им никаких Вершков не хватит, если они их даже начнут делать в Пути! Солнышко здесь едва виднелось, но казалось, что оно куда выше линии горизонта, чем подле Цитадели.
- «Что-то здесь с проекцией и перспективой?» – выдал Берий.
Все стояли, осматриваясь по сторонам. Комментарий Берия и не требовался, казалось, что он просто проверяет акустику, данного Антуража. Но никакого Эха ему не ответило! Питер как не любитель долго думать и тем паче гадать, стал шориться кругами, вокруг «стойбища» сотоварищей. Актион примерялся дымкой сознания к Туману, авось что опять в нём всплывёт или «выплывет из», но увы, тщетно!
И он приготовился к тому, что Туман ему «здесь» будет изменять!
  Берий же стал делать некие маневры, отойдя шага на два, то влево, то вправо или взад-вперёд, останавливался и начинал озираться вновь. Светоч стал тусоваться спонтанно меняя направление, но не уходя от «стойбища» далее шагов пяти. Все внове замечали новые и новые признаки отличия Тумана от привычного Антуража. Одно стало ясно как день божий, - они попали в совсем иное состояние Тумана, и доселе неизведанное. И теперь искали какую-то внутреннюю Точку Опоры, то приемлемое состояние Духа, опираясь на которое можно было бы продолжать сиё Рандеву.  Одним словом, - притирались. Актиону вместо «подсказок» Тумана, отчего-то вспомнился, наверное, последний диалог с Торацией!?
- "На кого ж ты меня оставляешь!? Как же я теперь-то без тебя-то!?", - в притворной мольбе в глазах, вздохнула Торация. Актион не понял юмора, и как ему теперь на это реагировать? Прыгать до потолка, пытаясь достать ладошкой до плафона, или пробежать раз пять вокруг Цитадели!? И посему смотрел на Торацию весьма и весьма отрешённо.
- "Ты хоть вспоминай иногда в этих сумасбродных дебрях Тумана обо мне! Что есть такая вот Заноза, которая порой сохнет по тебе ограниченному дурачку!", - переменила она «пластинку» на ностальгически-сакраментальную «мелодию», и взор её покрыла туманная поволока. Актион не любил гадать, но напрашивались два вывода, - либо она таким вот манером отговаривает его, от сей, сумасбродной затеи, - либо напрашивается в некоего служку несущего его заплечную сумку? Торация же продолжила, -
- "Что ты смотришь на меня такими глупыми глазками!? Ответь же хоть что-то, отреагируй на мои Воззвания к твоему Сознанию и Духу!? Ладно если у тебя с понятием Сознание проблемы бывают, то Дух-то, Дух, имеется хоть Никакой, для этих Странствий в поисках собственного Идиотизма в Тумане! Ни в жизнь не поверю, что я для тебя абсолютно ничегошеньки не значу!? Хотя бы в качестве какой-либо тени от Солнышка за спиною! Спой Светик, что-либо!!!";
- "По части – Сознания ты конечно права", - разрядился, наконец, Актион на целую толпу вопросов Торации, соорудив при том «сокрушительно-безысходную» мину, - "Оно ведь как Дух, это Сознание, то наплывёт, - то испарится, как Спринт!? Уступив место Эмоциям, Амбициям, либо какой-там-ещё Ереси! То когда надо - Его нету, а когда надобности нету, - то так и прёт в буйную головушку! Оно ведь тоже на Туман шибко смахивает! И сдаются мне подозрения, что Туман, что Ум-За-Разум, тут всё – одним миром помазано!!! Где ж мне тупому-то недоумку догадаться, что в твоём Уме-то творится? Чегой там завихляется? Чего там тебе покою не даёт? Ты ж меня знаешь, до меня-то туго доходит, когда такими кружевами глаголить начинают! Скажи, что тебе принести – кофе или тапочки!?";
- "Ой!!!", - притворно спохватилась Торация, всплеснув руками, - "Наконец-то, уши мои услышали знакомые нотки, фа-сольки, как Фанни Фа щебетала! Вишь как любим мы друг дружку, столько ласковых словес понаговорили! Мы ж с тобою, родимый ты мой, глаза б мои тебя порой – тыщу лет не видели, как Адам и Ева тут, как Папочка с Мамочкой!!! Как Мыльный Пузырь с Плацентой!!! И коль покидаешь ты родные пенаты, в путь дальний взбираешься, то обязана я как преданная Пенелопа – Одиссея в путь спровадить!!! Напутствий с целый мешок тебе навалить, что б не загнулся ты там в этой Туманной Преисподней, что б Духи Злые тебя бы ни съели!!! А то потом мне, при честном-то народе выть, реветь и убиваться по покинувшему безвременно меня, от сердца оторванному, куску родимого Ластика! А иначе ещё чего доброго уличат меня в неверности!?", - и, помолчав, добавила с интригующей интонацией провокаторши, - "А как ты Солнышко ненаглядное, Изаурушку Иудушку нашего справил-то!? Слухи такие гуляют по пенатам, что ни приведи Господь! Ведь узрел же кто-то, как ты его на спине своей волок до «норы» своей! И порешил, что плохо стало несчастному Монашке нашему, а ты как пёс благородный излечить его вознамерился! Что-то вроде «Приёмного покоя» при Больнице в своей «берлоге» устроил! И излечил же, говорят, ка-пи-та-ль-но!!! До сих пор по тёмным углам шарахается при твоём явлении народу-то!!! Эдак же ты при умишке своём скудном, эдак его излечить умудрился-то!? Это же правду-матку говорят про Ум-Разум наш, что с дуру-то столь много у нас Ума порой бывает, что хоть лопатой отгребай!!! Эдак же тебя тогда-то угораздило-то!?";
 Актион промолчал, более наблюдая за её интонациями, и как она Чувствами и Эмоциями играет. Правильно сказал тогда Берий, - «Главное не нарушать Правила Игры, а то ведь проиграешь. А главное уметь ИГРАТЬ ПРАВИЛАМИ ИГРЫ!».
 Вместо того он подхватил фальшиво-игривую интонацию Торации и ответил финишно-аккордной «нотой», как провёл финал Оперы, -
- "А что же мне по сюжету твоей Трагикомедии делать соизволить-то прикажешь!? Утешить же тебя несчастную и зарёванную, мол, возвернусь я, как только – так сразу, и целёхонек и невредим!? Что мол, сам-то любого Злого Духа съесть способен! И бояться и переживать-то за меня почём зря – не по што!!! А коль убиваешься по несчастному то, выходит, ни веруешь ты в Силы мои - могучечные, в Дух мой - непрошибаемый, в Плоть мою - деревянную!? Эдак, смотри ж, я и прогневится, могу!?";
 Поняв, что желаемого от Актиона не добиться, Торация вдруг поскучнела, и отчалила, махнув рукою, то ли в знак прощания, то ли, мол, потом «поговорим ещё».
А Актион так и стоял всё смотря ей во след….

   Очнулся Актион от забытья воспоминаний, увидев Питера, который делал рукой непонятные пасы. Питер шорясь кругами вокруг них стал заходить всё на более и более дальние круги. Махал он рукой куда-то в сторону ближе к Ночи, выражение у лица у него было притом весьма странным. В сторону Ночи, если приглядеться, виднелось что-то похожее на уютный пасторальный зимний пейзаж, с покрытыми густыми шапками серого снега, деревьями, кустами и валунами. Если бы они были знакомы с такими понятиями. Но в ту сторону, никого идти не тянуло. То куда казал Питер, можно было с одинаковым успехом наречь направлением, как Позднего Вечера, так и Ранней Ночи. Хотя о Ночи имели весьма смутное представление. И все не сговариваясь пошли на знаки Питера. Вскоре они увидели какие-то разбросанные предметы. Подойдя ближе, все замерли как вкопанные, ибо предметы носили какой-то неестественный характер. Короче это было похоже на труды начинающего неопытного Шизофреника, экспериментирующего на создании разных Форм из Тумана. И только Форм, ибо ни для чего иного эти «предметы» предназначаться не могли!? Формы были самые разнообразные, но все какие-то кривые, косые, абсурдные!? И тут вскрикнул Светоч, тыкая рукой в направлении к Вечеру. Оказалось, что они вышли только на какую-то конечную экспоненту разбросанных Форм, при том самых малых габаритов. Дальше «рукав» разбросанных Форм шёл по возрастающей экспоненте, как по ширине «рукава», так и по увеличению размеров этих нелепых абстракций. По этому «рукаву» они вышли, шагов через 50, на целые нагромождения таких Форм, но уже более крупного размера.