Охота с дочерью

Зимний вечер. На кухне в печке потрескивают дрова, от плиты идет жар. Вадим, мужчина сорока лет, открыл дверку печки и пошевелил угли. Прикрыл задвижку трубы. Рядом у стола нарезает хлеб жена Валентина. В соседней комнате слышен девичий смех. Две дочери Марина и Ирина выполняют домашнее задание. На краю плиты кастрюля с супом выпускает клубы пара, наполняя кухню ароматом ужина. В сковороде рядом с кастрюлей жарится картошка. Валентина ставит тарелки на стол и обращается к Вадиму:
- Завтра, в выходной, чем будешь заниматься?
-На охоту хочу съездить.
-На улице сорок градусов, сейчас только смотрела. Что и в такую погоду пойдешь?
-В сорок два не замерз ведь, капканы надо проверить, да путик протоптать после снегопада.
-На мотоцикле поедешь?
-Свояка попрошу отвезти туда, ночую в избе, а обратно пешком приду.
В кухню вошла двенадцатилетняя дочь Марина:
-О чем это беседуете?
-Вон, отец на охоту собирается.
-Я тоже хочу. Пап возьми меня на охоту.
-Какая охота? На дворе сорок градусов мороза.
Вадим взял табуретку и сел к столу:
-В такой мороз Мариночка замерзнешь. Потеплее  будет, возьму.
-Ты же не мерзнешь. Сколько, потеплее? Вся зима в этом году холодная. Пап ты же обещал.
-Ладно, если тридцать будет, то возьму.
Вадим не мог отказать дочери, которую воспитывал с двух лет. Вадим сошелся с Валей, когда у нее было уже две дочки. Семья полным составом поужинали, посмотрели фильм по телевизору. Вадим в это время приготовил все необходимое для охоты. Легли спать.
Утром Вадим встал, проводил жену на работу, она работала по сменам, и у нее был рабочий день. Утром звонить свояку не стал. От того места, куда он намеревался приехать со свояком на мотоцикле, до избы было ходьбы на лыжах часа два. Вадима устраивала поездка, даже после обеда. Тем более, взглянул на термометр и увидел, что температура повышается. На термометре было тридцать пять мороза.
Перед обедом проснулись дочери. Марина прошмыгнула мимо отца, накинула пальто, надела валенки и вышла на улицу. Буквально через минуту вернулась и к отцу:
-Ну, что пап едем? Собираться?
-Куда едем? Мать сказала не брать тебя. Холодно.
-Пап ты обещал, что если будет тридцать, то поедем?
-Обещал и что?
-На термометре тридцать.
Вадим не поверил и не одеваясь вышел на крыльцо, на котором был установлен термометр. Термометр показывал ровно тридцать градусов. Вадим сплюнул и вошел в дом.
-Попадет мне от матери. Так и быть возьму. Собирайся.
Марина быстренько юркнула в детскую комнату и стала собираться. Вадим взял микрофон радиостанции и нажал кнопку вызова. Вскоре получил ответ:
-Пятый слушает.
-Седьмого не добросишь к Пидыму?
-Птичек решил погонять? Во сколько подъехать?
-Да. Через полчасика подъезжай.
-Понял седьмой. Подъеду.
В начале девяностых еще не было сотовой связи, Да, и стационарные телефоны то не у всех стояли. Свояк работал на железной дороге, обслуживал автоматику и занимался мелким ремонтом радиостанций. Вот и выкроил комплект радиостанций «Транспорт» и установил у Вадима и у себя. Чтобы не засветится в эфире, было принято имена и фамилии не называть.
Через полчаса свояк приехал на мотоцикле «ИЖ» и стали паковаться. В коляску, укутав в овчинные шубы, посадили Марину и кое-как разместили двух собак. Вадим не хотел брать Рэда, но Марина настояла, мол ему одному в вольере будет скучно, и он будет плакать и выть. Еще через полчаса, преодолев двенадцать километров в тридцатиградусный мороз, были на месте. Выгрузили вещи, добрую половину теплых вещей положили в коляску мотоцикла, и отправили обратно. Вадим снял с себя полушубок и тоже положил в коляску. На себя надел светло зеленую фуфайку. Свояк предложил Вадиму взять с собой радиостанцию, но Вадим отказался, зачем лишний груз таскать. Свояк уехал, оставив на обочине лесовозной дороги Вадима с Мариной и двумя собаками. Вадим помог Марине надеть лыжи и завязать веревочки лыж на валенках, собрал ружье, накинул крошни на плечи и по еле заметной лыжне двинулись в лес. Они все дальше уходили от дороги, по которой периодически, гремя кониками мчались пустые лесовозы, то натужено рычали, испуская клубы черного дыма на подъемах, везли хлыстами лес груженые «Кразы» и «Уралы».
По лыжне первыми шли собаки. Лайка Барсик бежал первым, нет-нет пытаясь обследовать участок за пределами лыжни, но утопал в глубоком снегу, выбивался из сил и возвращался на лыжню. За ним бежал Рэд, уткнувшись длинной мордой в лыжню, и тряся периодически длинными ушами, свисающими до земли. Рэд был непонятной породы. Этого пса привез друг из Екатеринбурга просто в подарок. Друг держал чистокровную эстонскую гончую собаку по кличке Дизи. Дизи в городском парке во время прогулки сбежала от хозяина и обгулялась с псом овчаркой и принесла щенят неизвестной породы. Друг не стал убирать потомство, а раздал по друзьям охотникам. Вадим редко брал Рэда на охоту. Несколько раз пробовал брать на зайцев по осени. Зайца Рэд гнал, но голос подавал только тогда, когда видел зайца, а не на след, как делают настоящие гончаки. Пробовал пускать в паре с Барсиком, как и сегодня, но из этого ничего не выходило. Он только мешался. То угонял лосей с лаем, то лаял на глухариные наброды, своим лаем сбивая Барсика с толку. В нем был еще заложен инстинкт овчарки и он схватывался с Барсиком, если тот подбегал к Вадиму. Рэд был любимчиком Марины, и сегодня его взяли на охоту.
От лесовозной дороги первые километра два лыжня шла вдоль выруба по ровному рельефу. Следом за собаками шел Вадим, затаптывая собачьи следы, утаптывая лыжню и испуская на морозе клубы пара. Марина легко шла по натоптанной отцом лыжне, иногда наезжая своими лыжами на запятки лыж отца. Преодолев два километра, зашли в сосновый бор, и Вадим решил сделать привал, выпить чаю из термоса и дать Марине передышку. Подошли к поваленному дереву. Вадим снял лыжи, валенком очистил ствол поваленного дерева от снега, скинул с плеча ружье и прислонил к рядом стоящей сосне, снял крошни, сел на очищенный от снега ствол дерева. Рядом присела Марина. Сразу же в ее теплые руки сунул нос Ред. Вадим достал из крошней термос, хлеб и отваренный кусок мяса.
Вдруг Барсик, лежавший на лыжне метрах в трех от хозяина, навострил уши, направил взгляд в глубину леса, поднялся и проваливаясь в снегу быстрыми прыжками стал удаляться в чащу леса. Вадим передал Марине кружку с чаем и взял в руки ружье. Рэд пытался побежать вслед за Барсиком, но Марина его удержала за ошейник и посадила рядом. Послышалось хлопанье крыльев большой взлетающей птицы. Глухарь поднялся в чаще, видимо по морозу не захотел лететь далеко и сел на лиственницу, стоящую буквально метрах десяти от Вадима и Марины. Это был зрелый крупный глухарь. Ветка под глухарем прогнулась, он еще взмахнул крыльями и переместился ближе к стволу дерева. Когда глухарь был в полете, Вадим взвел курок двустволки и направил ствол в сторону глухаря. Когда глухарь садился на ветку, был самый удачный момент для выстрела, но Вадим не стал стрелять, чтобы дать Марине разглядеть птицу в естественных условиях обитания. Принесенных отцом из леса глухарей Марина видела много раз. А чтобы так в лесу, и в такой близи. Из леса выскочил Барсик, подбежал к дереву и начал облаивать птицу. Вадим держал на прицеле птицу, но с выстрелом не спешил. Глухарь вытянул шею, чуть изогнув её, смотрел на Барсика, который лаял и перемещался под деревом. Перья глухаря переливались в лучах заходящего зимнего солнца. Они были вороными и отдавали синевой. Над глазами были видны бордово - красные брови. Глухарь вытянул шею и начал щелкать клювом, дразня Барсика. Барсик заливался лаем, подпрыгивая в снегу, то и дело поглядывая на Вадима, как бы говоря, ну что ты не стреляешь. Рэд, учуяв запах глухаря, стал вырываться из рук Марины. Глухарь увидел эти движения Реда, повернул голову и увидел людей. Вытянул шею и взмахнул крыльями, но прозвучал выстрел. Глухарь ломая ветки и увлекая за собой пургу снега, упал перед мордой Барсика. Барсик ухватил глухаря за шею и прошелся своими зубами по ней, делая прикусы. Вадим знал, что так собаки умертвляют раненую дичь, не портя шкурки. Вадим подошел к сидящему над птицей Барсику, и взял глухаря, потрепав в знак благодарности холку пса. Лапы глухаря отрезали и отдали собакам. Рэд, как всегда, получил награду незаслуженно. Глухаря упаковали в мешок и положили в крошни.
Двинулись дальше, вдыхая морозный воздух и любуясь пейзажами зимнего леса. После соснового бора путик Вадима петлял по оврагам, в которых были установлены капканы и ловушки на соболя. Двигаться стало труднее. Марина падала, съезжая с каждой горки, оставляя на лыжне глубокие ямы. Видно было, что ей трудно и она устала, но Марина молчала и упорно шагала за Вадимом. Подниматься после падения помогал Вадим, подав палку, которую держал в руке. У Марины было слабое зрение, и она носила очки. Очки на морозе запотевали и при падении слетали, приводя Марину в ярость.
Вадим понял, что такими темпами им с Мариной засветло до избушки не дойти. Маршрут нужно менять. Если двигаться напрямую к избушке, можно сократить расстояние, но не время. Чтобы протоптать новую лыжню, нужны силы и много времени. И тут Вадим вспомнил про речку Пидым, вдоль которой они шли. Лесная речка находилась от них на расстоянии двести метров. Вадим повернул к речке и стал топтать лыжню, проваливаясь по колено в пушистом снегу. Вскоре вышли к обрыву, который спускался к речке. Сняли лыжи, пустили их под обрыв, а сами по пояс в снегу полезли с обрыва. Преодолев это препятствие, вышли на твердую и ровную поверхность речки. Надели лыжи, двинулись по речке в сторону избушки. По ровной поверхности речки было легко идти. Снег на речке был плотный и лыжи не проваливались. Приволье было и собакам, они часто убегали за поворот и там дожидались своих хозяев. Поднимали выводки рябчиков, которые с шумом вылетали и рассаживались по кустам и березкам вдоль берега. Несколько раз Вадим стрелял в рябчиков, и поднимал, трепещущих на снегу, сереньких птичек, затем убирал в крошни.
 Вадим знал, что по реке путь до избушки в несколько раз длиннее, чем по его проложенному путику и старался идти быстрее, постоянно наблюдая за Мариной, которая шла сзади. Вадим знал и другое, что на реке много полыней и опасных мест. Поэтому внимательно следил за поведением собак и смотрел на следы лосей. Этих следов было на речке много. Подойдя к большому омуту, Вадим заметил, что следы лосей перед омутом поворачивают на берег. На обширном пространстве нет следов. Собаки тоже не пошли по омуту, а выбрались на берег. Вадим подошел к берегу и снял лыжи:
-Подозрительное место.
-Пап, а что тут подозрительного?
-Следов на речке нет. Скорее всего полынья там запорошенная снегом. Вон даже собаки туда не пошли.
-Что теперь в эту гору опять лезть?
-Придется лезть. По берегу, вдоль кромки льда не пройти, больно крутой берег. Снимай лыжи.
Вадим и Марина сняли лыжи и полезли на берег. Вадим вылез первый, принял у Марины лыжи, а затем протянул ей руку и за руку практически поднял ее на берег. Надев лыжи, пошли по берегу вдоль омута. Сверху Вадим заметил на поверхности омута чуть видимую темную полоску, отличающуюся по цвету от снега. Достал топорик из крошней, срубил сухое деревце метра три длиной. Сучки с деревца срубил топором и конец заострил. Подошел к краю обрыва и бросил заостренным концом эту палку с обрыва омута в темную полоску. Палка проломила лед и на половину ушла под воду. Марина ойкнула:
-Ничего себе ловушка. Поэтому там звери и не ходят. Как они догадываются, что там опасно?
-Животные лучше приспособлены к выживанию в естественных условиях, не то что люди. Они слышат, что под снегом журчит вода, вот и обходят это место.
Вадим с Мариной обошли омут. Собаки выбежали на лед речки и резво убежали за поворот. Марина с Вадимом тоже спустились на лед реки и в ускоренном темпе преодолевали поворот за поворотом извилистой реки. Красное солнце светило то спереди, то сбоку, иногда и в спину. Так петляла река.
 На речке стало смеркаться. Солнце, озарив красным цветом макушки елей и лиственниц, стало прятаться за их крону. На реке появилась лыжня, видимо ранее проходившего охотника. Вадим пошел по лыжне. Собаки, набегавшись по льду, устали. Барсик бежал по лыжне метрах в десяти впереди, а Рэд старался держаться рядом с Мариной.  Вдруг Барсик встал и посмотрел на Вадима. Вадим дал ему команду: «Вперед Барсик! Чего встал?». Барсик лег на живот и перебирая лапами, прополз метров пять. После чего поднялся и стал вилять хвостом. Вадим не понял, что за цирковой номер устроил Барсик на лыжне, и шагнул в то место, где полз Барсик. Внезапно под лыжами провалился кусок льда. Вадим оказался стоять на лыжах над полыньей. Концы лыж опирались на лед, а под ногами журчала вода:
-Марина стой! Назад!
-Пап мне что делать?
-На берегу, видишь, палки валяются? Неси их ко мне, только ходи на лыжах по льду и близко ко мне не походи.
Марина принесла несколько палок и бросила отцу. Вадим не делая резких движений, поднял одну из палок и как слегой начал обследовать лед. Затем медленно стал, переставляя лыжи, передвигаться в сторону берега. Берег был буквально в двух шагах. Оперся слегой на твердый берег и резко шагнул, оставив полынью сзади. Марина перешла опасное место по берегу:
-Пап так ведь кто-то прошел и не провалился. Лыжня то есть.
-Лыжня старая и тогда лед мог быть достаточной прочности, а сейчас его течением подмыло, и он стал тонким.
-Далеко до избушки?
-Не очень, если пойдем по путику. Не будем больше рисковать на речке. Сейчас вылезем на берег. Путик идет в метрах ста от речки и до самой избы нет крутых подъёмов и спусков.
Преодолев подъем на берег и целину снега, в которой лыжи утопали по колено, вышли на путик. Сумерки сгущались, солнца уже не было. Затемно, уставшие Вадим и Марина, пришли к избушке.
Избушка располагалась на берегу лога, по которому бежал ручей бравший свое начало неподалеку от избушки.
Вадим снял лыжи, помог справиться с завязками на лыжах Марине. Марина дыханием отогревала замерзшие пальцы, сняв пуховые рукавицы, связанные мамой. Вадим зашел в темную избу, на ощупь взял керосиновую лампу и зажег фитилек. Изба озарилась мерцающим светом. Стены и потолок были покрыты изморозью, которая переливалась в свете керосиновой лампы. В избушке из жердей были сделаны две лежанки, на них лежали фуфайки, тоже покрытые изморозью. У противоположной от двери стене был сделан стол. Вернее стояла бочка, а квадратная из досок крышка служила столешницей. На стенах висели котелки, фонарь «летучая мышь» и много всяких приспособлений для охоты. Над столом, для украшения, был прикреплен хвост глухаря. Над печкой была натянута проволока, на которую Вадим развесил фуфайки. Затем из-под лежанки достал сухие дрова, наложил в печку и разжег бересту. Дрова быстро схватились пламенем и озарили избу дополнительным светом. В избушку зашла Марина и села на лежанку рядом с печкой. Вслед за Мариной, сунул в дверь свей нос Рэд, но получив от Вадима команду «Фу», исчез.
От сухих дров печка стала нагреваться и испускать клубы пара. Изморозь на печке превращалась в воду, кипела и превращалась в пар. С потолка над печкой стали капать капли на печку и плясать на раскаленной плите. Вадим взял метелку, сделанную из веток ели, и обмел потолок от изморози. Вскоре тепло от печки добралось до потолка, превращая  узоры изморози в капли дождя. Ощущение было не приятным, когда холодная капля попадала на оголенное тело руки или шеи.
Вадим отряхнул крошни от снега, достал из крошней добытого глухаря, топорик, снял два котелка с гвоздей на стене, взял с полки железную кружку и вышел  на улицу. Глухаря, завернув в пакет, положил на избушку между потолком и крышей. Проваливаясь в снегу, дошел до ручья. Сделав топориком прорубь в ручье, кружкой набрал в котелки воду.
Один котелок поставил на плиту печки рядом с трубой, а другой повесил на проволоке, опустив дно котелка в отверстие, сделанное в плите печки. Достал из крошней рябчиков, и стал их потрошить. Отходы разделил между собаками, а три тушки опустил в котелок. Посолил воду в котелке. Вскоре вода в котелке закипела. Поварив тушки, высыпал в котелок домашнюю лапшу, помешивая ложкой и убирая пену. Добавил специй и поставил котелок на плиту, достав из отверстия, чтобы блюдо из рябчиков напрело. На втором котелке заплясала крышка и Вадим, сняв ее, опустил в котелок пригоршню чая. Марина в это время держала в руках радиоприемник, и настроив на волну, слушала песни концерта. В избе стало тепло, с потолка капли почти не падали и она разделась. Сняла пальто и шапку. Стены были еще покрыты ледяной корочкой, которая сверху превращалась в капли и стекала по стене.
Вадим с полки взял две чашки, ополоснул их горячим чаем
- Сейчас ужинать будем доча.
-Пап, а собак надо запустить. Холодно им на улице.
-Поужинаем и запустим. Хотя их место на улице. Нельзя собак приучать к теплу.
Вадим наложил ложкой в чашки  тушки рябчиков и лапшу, затем налил из котелка в чашки  жидкого супа. Нарезал хлеба, сала. За столом в избушке сидели дочь и отец. Над чашками с супом из рябчиков поднимался пар. Марина ела и нахваливала приготовленное кушанье Вадима:
-Пап, вкусно. Может, дома маму сменишь у плиты?
-Нет, Марина. У каждого должны быть свои обязанности. Что получится, если я буду готовить и мыть посуду, а мама будет дрова на зиму готовить, снег разгребать во дворе, баню топить и воду таскать. Лучше вы с Иришкой помогайте маме.
-В семье должно быть разграничение обязанностей? Женщина должна делать одно, а мужчина другое? Я не хочу все время мыть посуду, варить, стирать. Хочу, чтобы и муж это делал.
- Понимаешь дочка, природа так создала мужчину и женщину, что они одну и ту же работу могут выполнить по-разному. Мужчина сильнее женщины, но свою силу выкладывает в короткий промежуток времени.  Поэтому для мужчины неприемлема кропотливая работа, которая не требует больших физических усилий. Женщине не свойственный физически тяжелый труд. Каждый должен заниматься своим трудом, конечно помогая друг другу.
- Пап, а собак запустим?
- Сейчас посуду помою и запустим.
Вадим с другого котелка налил в железные кружки себе и Марине чаю. Остатки еды из чашек выложил в чашку, стоящую на полу у порога. Чаем ополоснул чашки и поставил на полку. Открыл дверь, в которую белым туманом ворвался холодный воздух, и крикнул:
-Рэд! Ко мне!
Вначале в проеме двери появилась вся в инее морда Барсика, на которого Вадим фукнул. Затем появился Рэд, тряся ушами. Вадим пропустил Рэда вперед себя и показал на чашку, поставленную у порога:
-Подкрепись интеллигенция.
Барсику Вадим бросил сырую разделанную тушку рябчика. Рэд вскоре справился с едой в чашке и виляя хвостом подошел к Марине и ткнулся мокрым носом в ее теплые руки. Запустили  вскоре и Барсика. Тот лег прямо у порога. Ему не хотелось идти на улицу, и в избе для него было жарко.
Вадим присел к печке, отодвинул хвост Барсика, открыл дверцу печки и бросил в топку две березовые чурки. Береста на чурках вспыхнула и осветила дополнительным светом избушку. Стены и потолок приобрели естественный цвет древесины. Изморози на стенах не было, с потолка не капало. Жилище становилось комфортнее. Марина несколько раз пыталась поудобнее разместится на лежанке и прислонялась к стене, но Вадим каждый раз ей говорил, чтобы не прислонялась, иначе можно от холодных бревен простудится. Затем принес две фуфайки, которые висели у печки и были горячими и подал их Марине. Та проложила фуфайки между стеной и спиной. Одной рукой гладила Рэда, другой листала журнал «Охота». Журналов с такой тематикой было в избушке много. Вадим слушал новости передаваемые из приемника, иногда прикрикивал на Рэда, который после поглаживания Мариной вилял своим хвостом. Хвост был как палка и стучал по бочке из которой был сделан стол. Марина заливалась смехом.
Вскоре Марину потянуло в сон, и она нет-нет зевала и протирала глаза. Вадим расстелил  по лежанке фуфайки. В избушке было жарко. Барсик высунул язык, покрутился возле Вадима и стал просится на свежий воздух. Вадим открыл дверь и в избушку туманом влетел холодный воздух. Марина улеглась и закрыла глаза. Вадим настелил на свою лежанку две фуфайки, разделся до трико, затушил лампу и лег, не одеваясь на лежанку. Он всегда спал так, чтобы вовремя подбросить дрова в печку, а не растоплять каждый раз, когда она погаснет. Рэд лежал возле Марининой лежанки, положив длинную голову на лапы, свесив уши на пол. Ночью  Вадим просыпался, как только чувствовал холод, и машинально подкладывал в топку печки пару березовых чурбаков. Береста вспыхивала, и избушка озарялась желтыми бликами пламени. От печки поступала новая порция тепла и Вадим погружался в сон.
Утром Рэд запросился на улицу. Вадим встал, поставил воду на чай, и вышел из избушки. Начинался рассвет, звезд на небе не было. То там, то тут, в лесу издавали треск деревья. Вадим подошел к термометру, висевшему на дереве около избушки. Термометр показывал минус сорок один градус. Для Вадима эта температура была привычна, даже на мотоцикле ездил, а вот как быть с дочкой? Не жить же в избушке пока не потеплеет. В этих краях и до весны может стоять такая температура.
Вадим зашел в избушку. Марина проснулась и протирала глаза:
- Что пап вставать пора?
- Спи, если хочешь. Я выспался.
- Холодно на улице?
- Минус 41 градус.
- Ого!?
- Вот и ого. От мамы мне влетит.
Вадим налил в кружки чаю, сделал бутерброды с колбасой и маслом. Отец с дочерью позавтракали, оделись и вышли из избушки. Морозный воздух сразу ударил в нос и покрасил румянцем щеки. Вадим завязал Марине шарф так, что виднелись только глаза. Надели лыжи, и двинулись в лес, испуская клубы пара. Впереди бежали собаки. Несколько раз Вадим спрашивал Марину, не замерзла ли она. Марина мотала головой и шла, не отставая за отцом. Путик к дому был проложен так, что не было крутых подъемов и спусков. Большая часть путика была проложена по старым лесовозным дорогам и по вырубам. Ветки и поросль не мешали передвижению, и Вадим с Мариной быстро преодолели два километра пути. Перед ними был затяжной спуск. Марина хорошо овладела на второй день лыжами и не падала. Легко скатывалась с горок, не падая в сугроб. Собаки резко подхватились и исчезли за поворотом спуска. Вадим и Марина плавно катились с горки по лесовозной дороге. Вскоре раздался злобный лай Барсика с левой стороны дороги, заросшей ивняком и березняком. Вадим стал тормозить и дал команду Марине остановиться. Вадим взглянул вправо и буквально метрах в двадцати увидел стоящего лося. Моментально скинув рукавицу, и взвел правый курок ствола тулки. У лося реакция была быстрее, да Вадим сосредоточил внимание на левой стороне дороги, где работал Барсик. Лось зашел в сосняк семенной полосы и стрелять движущего между деревьями лося было бесполезно. За полосой был лог, а за ним выруб. Вадим метнулся к логу, надеясь, что лось пойдет через него и тогда можно будет взять на выходе из лога, но лось спустился вниз по логу и вышел вне досягаемости выстрела. Лай собаки послышался на вырубе. Видимо здесь кормилась семья, и Барсик работал по другим лосям. Вадим вернулся к Марине. Лай на вырубе продолжался. У Вадима была лицензия, но хотел такой охотой  заняться с местными охотниками, а не сейчас с дочерью в сорокаградусный мороз. Подошел к Марине:
- Не замерзла доча?
- Нет, пап не замерзла. Я лосей видела. Они дорогу перебежали, а за ними Барсик и Рэд.
- Ты покатайся маленько с этой горки, только не стой. Я попробую подойти на вырубе к лосям.
- Иди пап. Я покатаюсь.
Вадим быстро пересек лог и вышел на выруб. Лай уже переместился вглубь леса. Видимо Рэд мешался Барсику и угонял лосей все дальше. Вадим вернулся к Марине и они продолжили движение. Спустились с горки, пересекли дорогу и спустились к ручью. Перебрались через ручей, от которого в некоторых местах исходил пар от незамерзающих полыней. Вышли на болото. Идти стало легче. Вскоре их догнали собаки, которые поняли, что хозяин не будет стрелять эту дичь. Барсик еще плохо был поставлен на лося, из под него не брали лосей, и вязкости к зверю пока не имел.
Пересекли болото, и вышли на старый выруб, вдоль которого был бор из сосны и кедра. Вышли на пересечение дорог. В этом месте Вадим решил остановиться и сделать передышку. Это была середина пути. Поперек дороги лежало большое сухое дерево, которое Вадим очистил от снега, чтобы можно было сидеть. Наломал и сложил большим костром валежник. Надрал бересты и положил под сухой валежник. Зажег бересту. Появился огонек, и береста стала скручиваться. Метрах в ста разрывался лаем Барсик. Он явно работал по птице. Повизгивал и делал паузы. Вадим дал Марине спички, на тот случай, если береста погаснет, а сам встал на лыжи и пошел в сторону собаки.
Не дойдя до собаки метров тридцать, над головой послышалось хлопанье крыльев, и глухарь скрылся в чаще леса. В лесу, то там, то тут слышалось хлопанья крыльев, и вдали можно было видеть перелетающих глухарей. В те года зимой образовывались стаи глухарей до пятидесяти штук. К такой стае подойти было очень сложно. Поднимается один глухарь и вся стая срывается и перелетает за сто, двести метров. Вот и в этот раз лай смолк и возобновился впереди метров за сто. Вторая попытка опять получилась неудачной, и Вадим не дошел до глухаря, по которому работала собака. Глухарь сорвался, когда Вадим прошел, не заметив его, сидящего в кроне дерева метрах десяти от дороги. Глухарь не полетел в лес, а потянул вдоль дороги. Вадим выстрелил вдогонку, и глухарь ткнулся в снег. Вадим подобрал глухаря. Подбежал Барсик и стал хватать глухаря за ноги. Вадим на него фукнул и пошел в сторону Марины. Собаки попытались бежать в сторону глухариной стаи, но Вадим их позвал с собой. Времени прошло минут пятнадцать, а Марина там одна.
Марина в то время, когда отец ушел за глухарями, решила погреть руки над еще не разгоревшейся берестой. Нечаянно зацепила одно полено костра, и то упало на бересту и загасило огонек. Достала спички, но на морозе замерзшие пальцы не хотели слушаться, и спички ломались. Если некоторые зажигались, то они тухли не зажигая бересту.
Вадим еще издали заметил, что дыма от костра нет, и ускорил шаг, вернее побежал в сторону кострища. Там он застал Марину с запотевшими очками и всю в слезах. В коробке у нее не было спичек. Вадим достал коробок спичек, сложил пять штук вместе, и поджог, прикрывая ладонями, и поднес к бересте. Береста вспыхнула. Вадим от этого огонька стал поджигать бересту и раскладывать по периметру кострища. Валежник вскоре вспыхнул пламенем и стал излучать тепло. Вадим бросил под ноги Марины, которая сидела на сваленном дереве, жердь, и снял с нее валенки. Марина одной ногой стоя на жердине, другую протянула к костру. По ногам пошло приятное тепло. Протянула и руки к костру. Вадим достал баночку из-под консервов «Глобус» , оборудованную под котелок. Зачерпнул снег до краев и утрамбовал. Повесил этот котелок на палку и сунул в пламя костра. Вскоре снег растаял и вода закипела. Вадим снова добавил снега до краев. Снег в горячей воде превращался в воду, и его требовалось больше. Вскипятил котелок и кинул горсточку заварки чая. Поднося к пламени костра котелок, дал напреть чаю, в то же время, не давая воде закипеть.
У костра поели бутербродов, разогрев на костре хлеб и колбасу. Попили чаю. Марина согрелась и даже смеялась на Рэдом, который готов был залезть в костер. Вадим понял, что с Мариной  в сорокаградусный мороз трудно будет преодолеть расстояние в шесть километров до поселка, да еще по поселку надо с километр идти. Вадим решил сменить маршрут. От этого места до лесовозной дороги, по которой ходят машины, расстояние с километр. Даже если и не повезет, и никто не подвезет, все равно по дороге без лыж идти будет легче, чем по путику.
Вадим повернул к дороге и стал топтать лыжню, по которой за ним шла Марина. Примерно через час они вышли на дорогу, и сняли лыжи. Вадим достал ошейники с поводками из крошней,  собак взял на повадки, разрядил и зачехлил ружье. Им повезло. За поворотом послышался гул мотора и вскоре возле них остановился КАМАЗ, который вез рабочих. Вадим подсадил Марину в «вахтовку» , которая приняла лыжи  крошни. И ружье. Забросил собак  и залез сам. Через полчаса они были дома. Конечно, Вадиму попало от Вали, потому что термометр показывал температуру сорок два градуса со знаком минус. Валя осмотрела лицо Марины, обморожений не было. Марину с Вадимом ждала баня и отменный ужин. Марина после этой прогулки по лесу даже не чихнула ни разу. Запомнила эту охоту на всю жизнь.