Комната Евы. Глава 11

Том припарковался возле своего дома. Уже семь часов вечера. Он безумно устал сегодня.
Пациентка, устроившая истерику и этот парень, с манией преследования, который пытался залезть под стол и проверить картины, висящие в кабинете, на наличие «жучков».
Том вздохнул и положил голову на руль.
«все должно было быть иначе…» - подумал том и закрыл глаза.
Он вспомнил себя, 12-ним юношей, который мечтал стать актером. Тогда он любил театр и выступал в основном составе школьного драматического кружка. Это было море, в котором Том плавал, как рыба.
-  Томас Уильям Грин, вы в своем уме, молодой человек?!
Его отец, Уильм Себастиан Грин, буквально взорвался, когда Том заявил на семейном обеде, что собирается поступать на актерский факультет. Уильям отшвырнул газету и, поставив локти на стол, сжал руки в кулаки.
- Неблагоразумно, Томас, посвящать свою жизнь этой неблагодарной и фальшивой профессии! Ребячество закончилось. Твоя клоунада в школе, безусловно, была отличной, но это была клоунада! Ты теперь взрослый человек и выбрать профессию должен исходя из опыта твоей семьи. Все мы – известные и уважаемые психологи. Твой брат не пошел против семьи, так будь добр, имей уважение к нам!
Том уйдет в свою комнату, закроет дверь и впервые, по взрослому, зарыдает. Завоет и завопит. Его тело будет содрогаться от обиды и понимания, что его будущее заранее перечеркнуто. Все то, о чем он так долго мечтал, к чему он стремился, превратилось в пепел, под грозным взглядом его отца.
Против его воли он пойти так и не сумеет. Он слишком его любил и уважал.
Несчастье всех детей родителей потомственных профессий в том, что им не дано право выбора…
Том поднял голову и охнул. Напротив машины стояла Софи. Он не видел ее уже два месяца, после того, как отказался ее лечить.
На ней кремовое пальто и черный платок. На губах алая помада, на глазах темные очки.
«Странная все-таки женщина. Уже сумерки, а она в очках»…
У Тома возникло волнение. Он чувствовал, что его пульс участился, а мельком взглянув в зеркало заднего вида, заметил, что зрачки его были расширены.
«Любовь – самый заметный вид наркотика. Ты можешь быть самым зависимым морфинистом и никто об этом не узнает, но стоит тебе влюбиться, весь твой мир летит к чертям. Вся твоя жизнь рушится и сваливается в бездну. Твои зрачки расширяются, пульс учащается, во рту сохнет, ты становишься растерянным и с трудом подбираешь слова. Твое смущение заставляет тебя краснеть. Влюбленных видно в темноте по блеску их глаз…».
Так когда-то он сказал Саре, прежде чем взял ее за руку и поцеловал. Она разжала пальцы и пистолет с грохотом упал на пол…
Том вышел из машины.
- Софи… - прошептал он.
Она улыбнулась и протянула ему пухлый белый конверт. Том взял его и поинтересовался, чуть откашлявшись:
- Что это?
- Это первые 5 глав моей новой книги, доктор Грин.
Том улыбнулся и положил конверт в карман пальто.
- Значит, все было не зря?
Софи отвела глаза и посмотрела куда-то вглубь улицы.
- Том, я хотела возненавидеть тебя. Честно пыталась. Но потом стала писать. От злости у меня появились мысли. Странно, что человек может творить что-то великое, испытывая лишь ненависть или любовь, - она снова посмотрела на Тома и продолжила, - Это будет великий роман. Он построен на самых сильных чувствах…
Том с тревогой посмотрел на Софи. Та была бледна. Он не видел ее глаз и слегка коснулся ее руки, чуть подойдя поближе. Он считал ее пульс и говорил на ухо о том, что беспокоило его все эти два месяца:
- Я боялся за вас, мисс Палмер. Но моя тревога уходила сразу, как только я вспоминал ваши глаз. Вы не убьете себя. Вы слишком умны для такого глупого поступка. Но я прошу вас – тревожьте меня хоть иногда. Вот я увидел вас и понял, чего мне так не хватало все эти месяцы. Мне не хватало ваших безумных мыслей и ваших пшеничных волос. И запах ваших духов в моем кабинете почти исчез. Тонкий аромат их едва уловим, но я, чувствуя его, думаю о том, чтобы вам спокойно спалось в вашей пустой постели…
Ее пульс был учащен сразу, потому что даже после всех слов, которые он шептал ей на ухо, сердце ее лишь немного стало биться чаще.
- Ваш ритм сердца…
- Песня…- прошептала она и коснулась своими губами его губ.
Этот спокойный поцелуй, пропитанный нежностью, останется в его памяти навсегда. Он чувствовал себя рядом с ней самим собой. Тем самым несчастным мальчишкой, отец которого лишил его права на свободное существование.
- Мне нужно идти, Том.
Софи резко дернулась в сторону, но Том крепче сжал ее руку и снова прижал ее к себе.
- Вы должны снова появиться в моем кабинете, пообещайте!
- Безумно обещать то, о чем вы просили некогда забыть.
- Все совершают ошибки, - сказал Том и отпустил ее руку.
Она прошла вперед метров десять, оглянулась и спросила с нервной ноткой в голосе:
-Какую ошибку совершили вы?
Том застегнул пальто, сунул руки в карман и, нащупывая конверт, ответил:
- Такую же, как вы и ваша героиня – прожил не ту жизнь и сделал не тот выбор…
Софи кивнула и снова пошагала по улице.
Вечер был наполнен запахом яблок и прелой листвы. Этот чудный город вечером особенно прекрасен. Том вдохнул аромат осени, улыбнулся, глядя на небо и улетающих прочь из города птиц, и зашагал в сторону своего дома.
Завтра утром он, проснувшись и умывшись, заберет газету из почтового ящика, приготовит кофе и яичницу с сыром, поцелует Сару и начнет новый день.
Новый день ненужной ему жизни.