Городская жизнь

   Устремляюсь в поток неосознанно
И несусь словно горный ручей,
И печалиться мне не положено,
Согреваясь от ранних лучей.

   Сразу вся суета забывается
И вливаются в душу мечты,
Чувство светлое так загорается,
От представленной мне красоты.

   Становлюсь на мгновение молод
И к красавице в мыслях стремлюсь,
Что не сделает красочный город,
Когда с ним я мечтами сольюсь.

   На глазах у меня расцветает,
Астана - несравненный букет,
Так столица совсем не простая,
Хорошеет как невский проспект.

   Магазинчики, офисы, бары
И десятки кафе и лотков,
Отдыхают влюбленные пары,
В переливе ночных огоньков.

   Светомузыка ласково манит,
Проникает в души уголки,
Мы привыкли в своем Казахстане,
Прожигать беззаботно деньки.

   Ежемесячно платят зарплату
И горит круглосуточно свет,
В это время такое не часто
И возможно аналогов нет.

   Украина невольно отстала,
Приезжаешь и сразу не то,
И не нужно вдаваться в детали,
Говорить постоянно о том.
 
  На плохое глаза не закроешь,
А друзья познаются в беде
И неважно, что время такое,
И не сладко живется везде.

   А пока при работе, зарплате,
Говорить о прекрасном легко
И торжественно праздновать даты,
И свободно дышать глубоко.

   Незнакомые люди встречаются
И у каждого книга своя,
Так наверное все повторяется,
Загорается утром заря.

   И неважно что где то песчинка
На обочину жизни сошла,
Продолжает крутиться пластинка,
Совершает поступки, дела.

   Незаметно при этом в итоге,
Обновления новых людей
И по воле великого бога,
Возрождения прошлых идей.

   Когда в храме серьезно молились   
И не ведали слова теракт,
А духовностью важно гордились,
Плыл по морю спокойно фрегат.

   Без подводных и атомных лодок,
Жили предки достойно века,
В непрерывном житейском потоке,
Расслаблялись семейно слегка.


   В соответствии с деревом жизни
Укрепляли величия род,
Соблюдали порядок и сильно,
Обязательствам верил народ.

   А сейчас перепуталось время,
Каждый вертится сам по себе,
Создавая большие проблемы,
В неосознанной сердцем судьбе.

   Лишь в известность родителей ставят,
Что вдвоем собираются жить
И владеть юридическим правом,
Дальше обществу вместе служить.

   Не советуясь даже с родными,
Подают заявление в загс
И становятся так семьянином,
Унижая и род в самый раз.

   А потом говорят не подходят,
По приметам каким то земным,
Оскверняют любовь и расходятся,
И забот добавляют родным.

   Сколько лишней, ненужной тревоги,
Безответственность жизни несет,
Не вернуть никогда чувства долга,
Покаяния после не в счет.

   Так что лучше сперва призадуматься,
Пробежаться мечтой по судьбе,
Ненаглядной единственной спутницы,
Свыше посланной богом тебе.

   И когда убедишься сознательно,
Что желаннее нет для души,
Представляй и семье обязательно,
Под венец подвести поспеши.

   Ну а если терзают сомнения,
Обойди этот клад стороной,
Пусть другие с таким упоением,
Назовут ее лучшей женой.

   Время лечит душевные раны,
Знаю этот сюжет по себе,
Излучал ее взгляд обаяние,
И заставил забыться в борьбе.

   Но потом не раскрыв эти тайны,
Самовольно я сам замолчал,
Затянулись со временем раны,
Хоть куплетами боль излучал.

   Но никто не помог по натуре,
Перерезать струны вечный зов,
Скрыть в тумане такую фигурку,
Что вселяет безумным любовь.

   Но когда окунаешься в прошлом,
Нет задора такого в груди,
Луч весенний горит и не более,
Без терзаний и встреч впереди.

   От хорошего люди не бегают,
Так в народе простом говорят,
Что поделаешь эта стратегия,
Помогает мечты окрылять.

   И находится где то отдушина,
Только лучшим в сторонке не стать,
Что осознанно просто разрушено
В тихом омуте не наверстать.

   Утопая в мечтах беззаботных,
По течению жизни плыву,
Суждено было птицей залетной,
Тридцать лет коротать наяву.

   От родных и от отчего дома,
Добровольно в чужой стороне,
Вспоминать что до боли знакомо,
Тихо здравствуя здесь в Астане.

   Беспокойная жизнь городская,
Затянула всецело меня,
Каждый день от души по плескаюсь,
Не разводишь в квартире огня.

   Открываешь горячую воду,
Ощущаешь уют и комфорт
И не тонешь в грязи в непогоду,
Не стремишься лететь на курорт.   

   Отдохнуть можно дома по правилам
В выходные и будние дни,
Обстановка такая представилась,
Жить роскошно и все же в тени.

   Никуда невзначай не соваться
И в политику тоже не лезть,
Просто в творчестве мне раскрываться,
Этим чувством прекрасным гореть.

   И иметь на работе компьютер,
И куплеты писать в перерыв,
Распекать по нужде баламутов,
Уноситься в другие миры.

   Подмечать в уникальной природе,
Как бурлит нашей жизни ручей,
Где под мирным моим небосводом,
Солнце дарит потоки лучей.

   И мечты и сердца согревает,
Удивительным всплеском зари,
Эти чувства в стихи претворяет,
Помогает духовно творить.

   Так рождаются новые строчки
На страницах написанных книг,
Сколько лет я грущу в одиночку,
Расслабляясь лишь только на миг.

   Но при этом себя ощущаю,
На вершине неведомых благ,
Совершенно того не внушаю,
Сам себе я конечно не враг.

   А откуда такие стремления,
О которых подумать не прочь,
Но они в голове к сожалению,
Беспокойно вливаются в ночь.

   И в подробной, нелепой стихии
Не дают отдохнуть от тревог,
Сколько всякой во сне чепухи мне
Посылает намеренно бог.


   Чтоб мозги наяву озадачить,
Думать трезво о чем написать
И стихами людей не дурачить,
И под дудку совсем не плясать.

   Бестолковые жизни идеи,
Постараться в момент зачеркнуть,
Неосознанно лезу везде я,
Могу палку при том перегнуть.

   Знаю нужно спокойно держаться,
Но себя не умею сдержать,
С привидением трудно сражаться
И бесцельно себя унижать.

   А до истины век не добраться,
Пусть считают меня чудаком,
Я таким же хочу оставаться,
Еще долго в быту городском.

   Продолжать свое нужное дело,
Может даже пока для себя,
Не валяться подолгу в постели,
Жизнь, как водится, просто борьба.

   И пока ты способен бороться,
И хвататься зубами за жизнь,
Тебе счастье само улыбнется,
Только взглядом просторы окинь.

   И захочется мыслить и верить,
Что еще много дней впереди,
Где и радости ждут и потери,
Как положено в оба гляди.

   А когда каждый день с молодыми,
Представляешь себя молодым,
С волосами конечно седыми,
Эти мысли растают как дым.

   Стоит в зеркале лишь посмотреться
И угаснут надежды, мечты,
Отголоски далекого детства,
Наслаждения той красоты.

   Что дается однако немногим
И как правило этих девчат,
Стерегут удальцы у порога,
О любви постоянно кричат.

   И они привыкают невольно
К этим ласковым, нежным словам,
И как водится всем не довольны,
Исключений не сделают вам.

   Постоянные взгляды, улыбки,
Как на сцене хороший артист,
Повторять не желает ошибки,
Открывать перевернутый лист.

   Где сложились и мысли и чувства,
Когда луч приласкал в первый раз,
А затем стало грустно и пусто,
И закончился сладкий рассказ.

   Нет беспечного, вечного счастья,
А любовь словно всплески воды,
Возгораются пылкие страсти,
Что приводят порой до беды.


   А затем тот костер затухает
И по новой опять не горит,
И доверчивость штука плохая,
И о ней нелегко говорить.

   Если сердце отдашь не подумав,
Непременно придется страдать,
Вспоминая былое и думы,
Как прекрасно мечталось тогда.

   Но не вышло желанного взлета
И тоска появилась в груди,
А винить непонятно кого то,
Только сможешь себе навредить.

   Замыкаться конечно не нужно,
А вперед повнимательней быть,
На житейской загадочной шхуне,
Осторожно в грядущее плыть.

   И в себя обязательно верить,
Окружающим тон задавать,
Наслаждений желанные двери,
Только добрым сердцам открывать.

   Убедиться в ответном порядке,
Что случайностей быть не должно,
А не лезть в лобовую атаку
И не пить дорогое вино.

   О последствиях сразу подумать,
Как философы в книгах твердят,
Превращая желания в юмор,
Будешь долго безумно страдать.

   Так как все переходит в привычку,
А встречаться возможности нет,
Потеряешь от сердца отмычку
И погаснет волнующий свет.

   И закаты порой и рассветы
Навевают в мечтах полумрак,
И обратно как малые дети,
Опускаемся в разный пустяк.

   Выбиваемся даже надолго
Из обычной своей колеи,
Непонятной доселе тревоги,
Часто хочется вмиг удалить.

   Но волнуется бедное сердце
В промежутках насыщенных дней,
Безысходность и некуда деться,
С этим чувством шальным по весне.

   Эти детские с виду забавы,
Лишь под силу совсем молодым,
Обновляются взгляды и нравы,
Возвращается блажь ерунды.

   А при смене в быту поколений,
Что то кажется сразу не так,
Много в голову лезет сомнений,
Ощущаешь себя как дурак.

   Трудно в старости неугомонным,
Оставаться совместно с детьми,
Быть поступками их недовольным,
Подниматься в мир новый из тьмы.

   И желания вдруг пропадают,
Просто делаешь все как-нибудь
И какие деньки ожидают,
Когда пенсию может дадут.

   На ничтожные будешь копейки,
Кое что иногда покупать
И на дачу по прежнему бегать,
По хозяйским делам хлопотать.

   Заплатить за услуги, квартиру
И останется только на хлеб,
Залатать так финансовые дыры,
Добывать для семьи ширпотреб.

   Дорожают продукты серьезно
И сейчас как в столице любой,
Жить красиво конечно возможно
И при этом следить за собой.

   В городском несмолкаемом ритме,
Вовсе некогда сердцем стареть,
Правда мысли довольно ранимы,
Трудно с памяти что то стереть.

   И болячки сольются в болезни,
Просто хочется так полежать,
В обстановке и чуткой и нежной,
Безусловно себя уважать.

   Не стараться детишкам во благо,
Постоянно бежать на поклон,
Не получишь медаль за отвагу
Когда балуешь внуков и жен.


   Городские базары обильные,
Выбирай, чего хочешь бери,
Цены тоже обычно стабильные,
Непонятно о чем говорить.

   Чтоб выращивать это на даче,
Нужно много затратить труда
И какую получишь отдачу,
Причиняют бродяги вреда.

   Изобилие манит в столице
И зачем только гробить себя,
Стоит только разок проявиться,
Поразмыслить немного скорбя.

   От участка совсем отказаться,
Разобрать непременно забор,
Над безумством своим посмеяться
И окинуть волнующий взор.

   На бескрайние наши просторы,
Что оставили в сердце следы,
Все забыть неприглядное впору
И подальше уйти от беды.

   И не стоит возиться с рассадой,
Сладкий перец по 20 тенге,
Сколько денег для этого надо,
Чтоб дышалось легко в очаге.

   Поразился торговой корзиной,
Настоящий, дешевый продукт,
Трудновато продать очевидно,
Покупатели редко идут.

   Простоять целый день за прилавком
И за место прилично платить,
Просто времени знаете жалко,
А еще это нужно растить.

   И ухаживать как за ребенком,
Чтоб в итоге иметь результат,
С наслаждением съесть помидору
И салат витамином богат.

   Хорошо когда свежий и с грядки
Положил на столе огурец,
Он покажется вкусным и сладким,
Для влюбленных в природу сердец.

   И редиска в начале июня,
И зеленый лучок по весне,
Распыляться об этом не нужно
В несравненной моей Астане.

   Распускаются рано тюльпаны
И черемухи сладостный цвет,
Что встречает меня утром ранним,
Словно дарит свой щедрый привет.

   И прочувствовав эту усладу,
Не спешишь никуда уходить,
Дышишь воздухом свежим в награду,
Так приятно в цвету побродить.

   Поклониться кустам и деревьям
И ногами пригладить траву,
Пообщаться духовно со всеми,
Прокричать - слава богу, живу.

   Наслаждаюсь и просто надеюсь,
Эти прелести видеть еще
И надеждой надолго согреюсь,
И сумею любить горячо.

   Окружение, быт и работу,
Что семью помогает кормить
И мечты вдохновляет полетом,
Как в куплетах себя не срамить.

   В городском изобилии шума,
Я частенько себя нахожу
И стараюсь о многом подумать,
За мечтами усердно слежу.

   А затем заношу на дискету,
Эти мысли для лучших времен,
Когда будут цениться поэты,
Воспевать чтоб природу знамен.

   Если станут под эти знамена
Люди с честной, открытой душой,
Прочитают как мыслил сегодня
Я в столице пока небольшой.

   Преклонялся величию духа
И о лучшей погоде мечтал,
Как нелепо плелась заваруха
В обновленной душе как кристалл.

   Чистоту я вынашивал в мыслях,
Обижать никого не хотел
И на творчество тратил все силы,
Только громко о том не свистел.


   Излагал я всегда на бумаге,
Непонятные искры любви
И родным и знакомым во благо,
Просто строчками мысли травил.

   Подмечал что другим непонятно,
Под диктовку как будто писал,
Самому становилось приятно,
Когда верил в любви чудеса.

   И ответно душой проникался
В светлых искренних чувств глубину,
Будто снова и снова влюблялся
И не чувствовал в этом вину.

   Каждый раз артистически мыслил,
Словно роль основную играл
И куплетами это осилил,
Наяву воздыхателем стал.

   Хоть нелепо казалось сначала,
Свое прошлое в мыслях вернуть,
Опускаю при этом детали,
Только верили в мой словоблуд.

   Откровенно словами жалели,
Что влюбился с седой головой,
Только бури давно отгремели
И тропинки покрылись травой.

   Не бежать мне за бархатной юбкой,
Свою гордость в болото ронять,
Лучше ночь провести с проституткой,
Чем стремиться принцессу обнять.

   А она отвернется достойно
И словами придержит в узде,
До чего ж это стыдно и больно,
И практически сплошь и везде.

   Потому нужно взвешивать трезво,
Все равно ночь сменяется днем
И не нужно воспитывать стерву,
Обливаясь всецело фавном.

   Все на свете как есть поправимо
И бредовое эхо любви,
Пролетит в пустоте обозримой,
Если хочешь - сердечко трави.

   Но когда безответное чувство,
За любовью и сам не гонись,
Ничего не узнать кроме грусти,
Лучше во время сразу очнись.

   И попробуй холодным рассудком
Все поставить в момент на весы,
Где итог представляется жутким,
Так зачем же о страсти просить.

   Ведь не купишь за деньги большие
Настоящие чувства, слова,
Предрассудками многих смешил я
И болела моя голова.

   Возвращался и долго не верил,
Что смогу о прекрасном писать,
Открывать в неизвестное двери,
Озадаченным в старости стать.

   Мне все времени кажется мало,
Сто куплетов за день не предел
И не чувствую даже усталость,
Хоть заметно как дед поседел.

   Вечерами смотрю телевизор
И тогда ощущаю глаза,
Получить бы в грядущее визу,
Чтоб о чувствах в стихах рассказать.

   Еще долго гореть и словами
Передать романтический цикл,
То что движет осознанно нами,
В обстановке космических сил.

   Пол столицы пройдешь до работы,
Что ни дом, магазин и кафе,
Заглянуть мне туда нет охоты,
Развалиться как все на софе.

   Но я с детства к тому не приучен,
Постоянно копейку берег,
Но от этого жил я не лучше,
Не катался в такси видит бог.

   Даже после особенной травмы,
Я пешком на работу хожу
И не делаю этим рекламы,
За двадцатку совсем не дрожу.

   Просто так скрупулезно приучен,
Думать прежде всего за других,
Чтоб жилось детям чуточку лучше,
От родителей этих своих.


   Так в природе устроено вечно,
Отдавать что давали тебе,
Правда много сейчас бессердечных,
Каждый думает сам по себе.

   Но а после проснется сознание,
Когда дети свои и семья,
Почему не подумать заранее,
Как серьезно веду себя я.

   Получается неблагодарно
Поднимать в нашей жизни детей,
Чтоб при старости в самообмане,
Ожидать и молить новостей.

   Но не каждый ребенок напишет,
Откровенно родным обо всем,
Это послано мудростью свыше,
На вращающем шаре земном.

   В суете городской ненароком,
Забываешь порой этикет,
А отсюда всплывают пороки
И речей непристойных букет.

   Иногда нежелание думать,
Нестабильность приносит в мечты,
Возникает обилие шума,
В том пространстве сплошной суеты.

   Где за полночь звучит в ресторане,
Музыкальная удаль в тиши,
Молодым это блеск, обаяние,
Старикам бы забиться в глуши.

   Всем не может понятным сказаться
Связь обычных житейских времен,
Мы трактуем по разному счастье
И семейные радости в нем.

   Одному словно бурная гордость,
Необычный душевный порыв,
А кому то все это не новость,
Прыгнуть хочется даже в обрыв.

   Чтоб не слышать извечные дрязги
И нытье каждый день наяву,
Выдавали б медаль за отвагу
Тем кто топчется вечно в хлеву.

   Постоянно живет терпеливо
И не думает что то менять,
Посторонним, коллегам на диво
На себя только может пенять.

   Всем и вся постоянно доволен,
Тот кто вечно согласен терпеть,
Ну а я проявляюсь как овен,
Не могу просто так не гореть.

   Даже долго терзаться в печали
И о чем то серьезном грустить,
Тем кто строчки мои почитали,
Понимают как трудно мне жить.

   Потому что в стихах не изменишь
Суеты непрерывный поток,
Постоянно надеешься, веришь,
Но в натуре всегда одинок.

   Иногда от других выделяюсь
И к блаженству совсем не стремлюсь,
И об этом писать не стесняюсь,
О терпении вечном молюсь.

   Чтоб порой не дай бог не сорваться,
За живое кого не задеть,
А потом самому сомневаться
И сегодня, и завтра, и впредь.

   Возвратиться осознанно в прошлое
Нам пока что сегодня нельзя,
Значит нужно дела невеселые
Обходить стороною друзья.

   Чтоб не маяться совестью после,
Беспокойно не спать по ночам
И страдая по собственной воле,
Обращаться зачем то к врачам.

   А они, те же милые люди
И такой же порядок для них,
После клиники хуже не будет,
Но не хватит таблеток одних.

   Исцеление тела не может,
Исходить от лекарств без души,
Бог при этом конечно поможет,
Если сильно не будешь грешить.

   Непременно все сводится в жизни
К человеческой той доброте,
Что уверенно двигает сильных,
Помогает сбываться мечте.

   Городские пробиться стараются
И детей непременно учить,
Все полегче у нас получается
И об этом никто не кричит.

   А в деревне обычаи прежние,
Каждый житель у всех на виду
И начальники кажутся гении,
И купаются звезды в пруду.

   От людей на деревне не спрятаться
Справедливые в песне слова,
Счастья мало кому не покажется,
Если хлынет шальная молва.

   Не останется кто не замеченным
И в серьезных житейских делах,
Будет славой и честью отмеченным
И обильный запас в закромах.

   В изобилии, честном достатке,
Все трудяги в деревне живут,
Даже если большая запарка,
Никогда не изменят маршрут.

   Знают правило жизни простое,
Нужно хлебушком город кормить,
Их крестьянское дело святое,
Чтоб позором себя не клеймить.

   Низко кланяюсь я этим гражданам
За сезонный их каторжный труд,
Что они выполняют сознательно
И от города помощь не ждут.

   Испытал я тот день не нормирован
В посевную, окот и страду,
Как выдерживать могут извилины
Эти казусы в сельском аду.

   Сенокос, посевная, уборка
Дорог каждый представленный час,
О погоде мечтаешь и только
Не смыкая измученных глаз.

   Хлеб как воздух безоблачной жизни,
Невозможно растить по часам
И для всех это так очевидно,
На Руси я испытывал сам.

   И тогда молодым агрономом,
Я мечтал о естественном дне,
По часам на работе и дома,
Как сейчас наяву в Астане.

   Слава Богу свершилось желание,
На работу бегу к девяти,
Где осознанно так с пониманием
В кабинете тружусь до шести.

   А затем по шестому сигналу,
Кабинет закрываю на ключ
И в пути разгоняю усталость,
И ловлю солнца яркого луч.

   И вошло все с годами в привычку,
И не думаю я на заре,
Как попью родниковой водички,
Потянусь в деревенском дворе.

   Никаким калачом не заманишь
И деньгами уже не привлечь,
Поработать в селе постоянно,
Ежедневно растапливать печь.

   И холодной водой умываться,
И лишения снова терпеть,
Нет уже не смогу отказаться,
Там куплеты мне точно не петь.

   Так что в этой стихии придется,
Мне романтику здесь доживать,      
Может счастье еще улыбнется
И не буду в разборки встревать.

   Так поверьте не хочется спорить,
Невозможно кому доказать,
Что изменится жизнь в разговоре
И духовность начнешь осязать.

   Что начертано в графике богом,
Невозможно никак изменить
И хрустальный дворец из берлоги,
В одночасье как в сказке сменить.

   Для меня это вовсе не новость,
Второй родиной стал Казахстан,
Получилась такая вот повесть,
Где на шхуне я не капитан.

   Приспособился с боку припеку,
Как в пословице древней твердят
И плыву в непрерывном потоке,
В неизвестную даль сквозь года.

   Что еще получу в новом веке,
Сколько жизни отмерено мне,
Может тронутся вспять мои реки
И уеду совсем по весне.

   Или дань предпочту Казахстану
И останусь на этой земле,
Ну а если дышать перестану,
Закупорят навечно во мгле.

   И никто никогда не помянет,
На могилку ко мне не придет,
Человеческих плотских желаний
В атмосфере душа не найдет.

   Да возможно все это не нужно,
Я сквозь пальцы на небо смотрю, 
Мир загробный представить так трудно
И я часто о том говорю.

   Что спокойно уйду в неизвестность,
Когда душу господь призовет,
Ну а это для всех неизбежность,
Вечно тело ничье не живет.

   Вот и мне исключений не надо,
Я прошу только сроки продлить,
Чтоб особые мысли и взгляды,
С поколением новым делить.

   И совсем не ходить на работу,
Можно сутками дома писать
И блаженствовать как на курорте,
И под дудку ничью не плясать.

   Я во времени том обозримом,
Так неясно себя нахожу,
Словно небо окутано дымом
И упорно сквозь стену гляжу.

   Но на этом мой взгляд обрывается,
Как в осеннюю темную ночь
И рассказ о делах прекращается,
И не может никто мне помочь.

   Ничего под луною не вечно,
Да и мне на побывку пора,
В светлый город по имени вечность,
Где совсем не такая игра.

   Где духовное жизни начало,
Обитает в астральных телах,
Для которых просторные дали,
Сокращаются как на словах.

   Где другие известны продукты,
Для усопшей земельной души,
Не нужны ни квартиры ни юрты,
Даже некуда больше спешить.

   Отдыхай, наслаждайся и думай,
Как придется предстать на суде,
Может это сочтется как юмор,
Так твердят богословы везде.

   И немало гипотез раскрыто,
В разных верах причуды свои,
Восхваляют аллаха бандиты,
Утопая в невинной крови.

   Всяк по своему думает, верит,
Исполняет гражданский свой долг
И трактует по-своему меру,
На развилинах трудных дорог.

   Но потребности в каждого разные,
В своей жадности кто то смешон
И поступками всякими грязными,   
Умножает богатство еще.

   Где границы той похоти, прихоти,
Невозможно порой разобрать,
Ведь законов стабильных не принято,
Как и сколько положено брать.

   И к примеру в текущее время,
Обозримых не видно границ,
Разрешаются просто проблемы,
Для болотных, обязательных лиц.

   Даже должности так покупаются
И об этом я слышал не раз,
Коль тупые субъекты встречаются,
Болтология здесь в самый раз.

   Забывают процесс аттестации
И ведущих дают просто так,
А отсюда пробелы встречаются
И царит кое где полумрак.

   Неизвестно чем это закончится
В наших сложных во всем отраслях,
Доработать до пенсии хочется
И забыть о текущих делах.

   Не востребован опыт практический,
А Тупицо при том на плаву,
Взлет при этом ну скажем космический,
Да и тормоз в делах наяву.

   Что сумеет проделать начальник,
Коль не знает и сам ничего,
Производство развалит в подарок,
Пока с треском прогонят его.

   Но от этого легче не будет
Работягам семейным простым,
Что надеются только на чудо
И не верят надеждам пустым.

   И простите меня за нескромность,
Тунеядцев вокруг пруд пруди,
Что находят такую возможность,
Мирным гражданам сильно вредить.

   Это что за такая прослойка,
Тунеядец в быту рэкетир,
Для себя отнимает и только
У владельцев приличных квартир.

   Для него и бюджет и налоги,
Непонятные сердцу слова,
Не научат его педагоги,
Как болит после них голова.

   А всего что положено сделать,
Спровадить их грязной метлой,
Чтоб в грядущем они не посмели,
Приобщиться опять к шутке злой.

   Вымогателей нужно не месте,
Уму разуму палкой учить,
Пусть подумают Суркины дети
Почему у них совесть молчит.

   И другим было чтоб не повадно,
Покушаться на сладкую жизнь,
Заходить только в двери парадные,
Не показывать жалкий каприз.   

   По заслугам иметь изобилие,
Не дается ничто просто так,
Попотеть если что нужно милые,
Чтоб в карман положить четвертак,

   Сорок лет только верой и правдой,
Государству в работе служил,
Безобидное всем слово надо,
Да и честью всегда дорожил.

   Лишний раз не сходил на больничный,
Когда гриппом, простудой болел,
На субботниках вкалывал лично,
Пополняя поток важных дел.

   И не требовал лишней копейки
За серьезные даже дела,
Лишь трудом добивался успеха,
Причинять не хотелось мне зла.

   Городская мелодия странная,
По душе мне как видно пришлась,
Принимаю ее обаяние,
Заношу в обновленный рассказ.

   Приучился бежать в этом ритме,
А не путаться вечно в хвосте,
С удовольствием делом любимым,
Занимаюсь в угоду мечте.

   И рождаются важные строки,
На которые часто гляжу,
В них серьезные жизни уроки,
Где по своему всех я сужу.

   Только то что сегодня подвластно
Я старался в стихах передать,
Правда многое мне непонятно,
Не дано редких тайн разгадать.

   А гипотез придумывать новых
Мне сегодня совсем недосуг,
Я несу откровенное слово,
Может кто то прочувствует вдруг.

   Те нелегкие в жизни задачи,
Что сегодня касаются всех
И подумает кто то иначе,
Снимет лишний с души своей грех.

   И к всеобщей любви прикоснется,
Где блаженство и радость везде,
И за это мне тоже сочтется,
На том праведном Божьем суде.