Меня научил рисовать отец

Классе в третьем я осознал, что все мои одноклассники чем-то вне школы занимаются - спортом, музыкой, хоровым пением. А я ничем не занимался. Только в свободное от учебы время поглощал в больших количествах жюльвернов и майнридов. Осознание проблемы требовало от меня действия. И я решил заняться рисованием. Данный выбор был связан с тем, что никто из одноклассников в сфере изобразительного искусства не был замечен. Меня бодрило то, что я буду заниматься чем-то для моего окружения уникальным.

Я пошел за советом к тетке, которая имела художественное образование и занималась преподаванием в художественном училище. Она обрадовалась такому моему самоопределению и предложила готовиться к поступлению в художественную школу. Подготовка началась тут же и продолжалась примерно неделю. Под ее чутким руководством я все это время рисовал яблоки и какой-то кувшин. Сначала не получалось совсем. Это я понимал, сравнивая свои рисунки с набросками, которые для примера сделала тетка. Особенно мне не давались объем, светотени и смутное отражение окна на блестящей поверхности яблока. Но к концу недели по сдержанному признанию тетки яблоки получались уже неплохо. А я был счастлив - мне казалось, что я смог схватить в рисунке объемное, натуральное, живое яблоко.

Так случилось, что в это время в художественной школе как раз осуществлялся набор. И я, не долго сумняшеся, пошел сдавать экзамены. Был ясный день, но предчувствия мои были недобрые. И они оправдались. Во истину, неведение не освобождает от ответственности. Я не знал, что другие ребята, поступающие в школу, не ограничились недельной подготовкой и многие из них долго занимались до поступления. Я не знал, что желательно было принести с собой портфолио с рисунками. Яблок у меня было нарисовано много, кое-что из удачного можно было бы и принести. Но и это не пошло бы ни в какое сравнение с рисунками некоторых других ребят. Я не подозревал, что учеба в художественной школе будет занимать много времени - в расписании уроков оказалось много занятий. "А как же быть с вальтерскотами и джекамилондонами?" - запереживал я. Наверное, я много чего еще не знал. Мне стало стыдно и страшно. И я не стал участвовать в экзаменах. Я не готов был в новом деле сразу оказаться на низшей ступени успешности относительно других. И желание рисовать было не на столько велико, чтобы эти неприятные ощущения преодолеть. Я не помню, что сказал сопровождавшему меня в тот день отцу. Но мы быстро ретировались. И я "залил" свои переживания ударной порцией гербертуэлсов и марктвенов.

Через несколько лет в рамках общественной работы в школе я согласился вступить в редколлегию стенгазеты класса. Я не думал тогда, что мне придется вернуться к теме рисования, тем более, что в редколлегии был я не один. Но поступило задание подготовить стенгазету про мир во всем мире. Я с энтузиазмом стал креативить. Как-то само собой пришли образы земного шара, угрожающей ему атомной бомбы, яростного многоголосого "нет", голубя – символа мира. Мои коллеги по редколлегии единодушно мой замысел поддержали. Но когда дело дошло до его воплощения, то они признались в полной неспособности рисовать. Разгоряченный процессом творчества, я взялся реализовывать замысел сам. Но как писали Ильф и Петров:  "Этот художественный искус был не по плечу великому комбинатору". Пришлось снизить градус амбициозности задачи – из композиции убрать голубя – самого сложного ее элемента. А для изображения оставшегося пришлось воспользоваться циркулем и линейкой. Я реализовал свой замысел. И в отличие от Остапа Бендера не был на следующий день "изгнан из рая". Газета какое-то время мозолила всем глаз.

Отец посмеялся над моим рассказом. Сказал, что это последнее дело при рисовании использовать линейку и циркуль." Надо рисовать от руки" - поведал он и загадочно улыбнулся. Отцу можно было верить - он не был художником, но на своей работе тоже входил в редколлегию и вынужден был заниматься художествами. Я стал донимать его как можно нарисовать что-то приличное человеку, не наделенному природным художественным талантом или не получившему специализированного навыка долгим обучением. Отец научил меня рисовать через минуту! С одной только оговоркой - речь шла о перерисовке изображения с некоторого первоисточника - другого рисунка или фотографии. Отец предложил мне разлиновать исходный рисунок на клеточки 1 см. на 1 см. Также он предложил сделать сетку на чистом листе бумаги. При этом клеточки могут быть больше, что позволит рисунок укрупнить или меньше, что позволит его уменьшить. Самое трудно закончено. Дальше нужно было по порядку брать клеточку исходного изображения и переносить его содержимое (обычно очень простое) в соответствующие клеточки целевого листа бумаги. Я попробовал рисовать при помощи такой техники сразу же. И получил очень неплохую копию. Ничего лучше у меня раньше не получалось.

Потом я несколько недель подряд рисовал и оттачивал свое ремесло. Каждый раз я наслаждался чудом появления из простых штрихов сложного изображения. Начал я с иллюстраций из любимых книг. Потом перешел к фотографиям родных. Дальше замахнулся на фотографии любимых артистов из журналов. В моей маленькой комнате теперь меня окружали портеры Юрия Никулина, Олега Борисова, Натальи Гундаревой, Вячеслава Тихонова, Михаила Боярского собственного производства. Я даже попробовал порисовать обнаженную натуру. Получилось недурственно.

Однажды мне эта техника рисования очень пригодилась. По прошествии нескольких  лет я думал, что подарить на день рождения своей любимой девушке. И вспомнил про  подростковое увлечение. Я перенес с фотографии ее милый образ. Пожалуй это было мое лучшее произведение в данном жанре. Рисунок получился даже лучше, чем исходная фотография. Подарок был с удивлением и радостью принят.

Прошло еще 20 лет. Я нашел этот рисунок любимой в семейном архиве. Мой сын несколько похожий на ту, что изображена на рисунке, спросил как я это смог нарисовать. Я ему рассказал все и попытался передать ощущение чуда превращения из простого, доступного абсолютно всем, в сложное, доступное немногим. Но, когда я сыну это все объяснял и смотрел на свой рисунок, то понял, что в данном случае чудо было в другом. Чувства, в которые я был погружен в момент творения, наложили неуловимый, но отчетливый отпечаток на портрет. Я изобразил не копию фотографии, а образ любимого человека в моем сознании.

Мне иногда хочется рисовать. Рисовать по-честному, без отцовской техники. И дело не в сетке, всего лишь помогающей удержать пространственную структуру объекта, а в способах преломления зрительного образа через мироощущение художника. И здесь сложность другого толка – необходимо предварительно в воображении соткать образ, содержащий помимо объективной визуальной части какие-то уникальные и субъективные смыслы, чувства, духовные посылы. Тогда и получается произведение искусства, а не продукт копирования. Мне это интересно познать. И я это научусь делать. Обязательно! Когда-нибудь. Ведь яблоко "с чувством" я рисовать уже умею.