Понимают меня, как не странно, больше иконописцы. Один мне честно сказал - то, что я делаю - это будущее иконы. Другой иконописец, только увидев, одно цветовое пятно, сказал - это же небо твоей родины. Но в этой работе не было ни голубого неба дня, ни облаков, ни закатного неба - там был только один сложный охристый цвет, как кусок живого, вырванный у небытия. Эту работу я смог написать только после смерти своего отца. Он мне помог перейти эту грань живого и неживого, и вернуться к самому себе. Таким я пришёл на эту землю.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.