Взгляд в замочную скважину платяного шкафа

снова замечаю волшебство в,казавшихся ранее обычными, проявлениях моего фрагмента мира, так теперь видно из моего окошка или, быть может, видно было всегда, только я сам зачем то некогда заколотил ставни.
Мяукают ранним утром и прерывисто лают поздними вечерами чайки или вот тенистая аллея, тускло освещённая волшебницей-Луной, отчего то напоминает мне о зачарованных лесах Кэр-Параваля, о Нарнии в период междуцарствия, как я себе их представлял, сотни раз перечитывая одни и те же строки, в очередной раз, будто впервые постигая всем своим существом каждый оборот, напитывая душу соком слов этой Сказки; или о легенде про Томаса Лермонта, славного Рифмача, проведшего в мире фей непозволительно много мгновений... вон там, а теперь, смотри, вон тут, на самой твоей ладони танцуют феи, повсюду в этот волшебный вечер живёт какой то свой обособленный мир... Или ещё о чём то, прочитанном ли, прожитом ли, в этом или другом мире, мире детских или даже совсем младенческих снов, преисполненных чем то невыразимо прекрасным, словом, о чём то, чего сформулировать я и не пытаюсь, но что то, отчётливо знакомое. будто воспоминание о старом-старом забытом доме, в котором жил просто, размеренно и счастливо. Впрочем, зачем же пытаться поймать этих фей на своей ладони и нарушать гармонию беззаботности их танца?