Переводим Шекспира 2

ПЕРЕВОДИМ ШЕКСПИРА – 2


Реакция интернетчиков почему-то считающих себя «переводчиками» на мой короткий опус была
вполне предсказуемой – как же! на любимый мозоль им наступили…
Надо сказать, эти самые интернетовские «переводчики» редкостные бюрократы и дальше
своего окололитературного бюрократизма ничего не видят и видеть не хотят, или все-таки не могут?
Второе вероятнее всего.

Да, Стерн, Рабле, Свифт, Костер и Шекспир – это разные авторы и найти в их творчестве что-то общее их объединяющее бюрократу не под силу, да и ни к чему – бюрократ и так бюрократ, он пребывает в своем неком неоспоримом величие и вполне собой доволен. Самодовольство бюрократа сравнимо, разве, с его самолюбованием и с его же нетерпимостью ко всему «не такому», как то, что он однажды удосужился прочитать и о чем способен вещать с периодичностью и настойчивостью метронома.

Казалось бы, все знают Микеланджело Буонаротти, живописца, скульптора, архитектора – все в превосходной степени, заметим, – но не все знают Микеланджело – автора сонетов в классическом итальянском стиле и превосходного поэта. Посему и упоминание его имени отнюдь не случайно, если автор переводит
сонеты Шекспира, а не Шекспира вообще.
Уместно отметить, что термин «долгое» или, если угодно, «длительное средневековье» появился не случайно и существует по сей день.

Поэтический перевод, тем более – перевод сонетов Шекспира дело не простое.
Слишком много примеров, вариантов переводов сонетов Шекспира и в Интернете
в том числе. Есть с чем, и есть с кем сравнить – не так и запросто поспоришь с Маршаком, Пастернаком, Лозинским, Кремлевым. Поэтому господа «переводчики» предпочитают с Шекспиром не связываться – куда как проще «переводить» менее известных английских поэтов, того же Бернса – читатель не вдруг найдет варианты и подстрочники, а переводить оригинал самостоятельно тем более не станет.

Реально о русской литературе и русской поэзии в частности можно говорить только начиная с XIX века – крещение Руси более, чем на семь столетий затормозило, если не сказать угробило русскую науку, литературу и искусство.
Скажете, а причем здесь русская литература? А притом, что переводим мы на русский и наиболее близкими во времени к поэтам позднего европейского средневековья и эпохи Возрождения стали современники Пушкина и его предшественники.

В любом случае переводчик становится как бы соавтором стихотворения, а следовать буквально
оригиналу или нет, – это второй вопрос.
Что для переводчика главное – текст оригинала или все-таки читатель?
Скорее, все-таки читатель. Можно любое собственное косноязычие и просто неумелость объяснить
ссылками на оригинал, чем зачастую и занимаются «переводчики» Интернета и весьма успешно
– серьезной критики они не опасаются, потому как «сравнить просто не с чем», да и вряд ли кто-то станет этим заниматься. Оппонентами этих самых «переводчиков», как правило, становятся такие же переводчики – лингвисты, иногда «технари», но уж никак не поэты.
Вольно же некой дамочке называть автора «весьма средним поэтом» без каких-либо аргументов в пользу этого утверждения. Ничего не поделаешь – «переводчица», что с нее взять?
Автор (ваш покорный слуга) оказывается еще и художник «средней руки», и публицист никакой.
Этому, вероятно, дамочку научили на ускоренных курсах ин-яза, больше, вроде, и негде было. А то, что автор более десяти лет публикуется в одном из центральных изданий именно как автор статей (и не только статей), и де-факто является художником одной из высших категорий,  –  так это не женское дело, это вам – не щи варить. «Мадам» инкогнито не раскрывает и публикуется под погонялом (пардон,  под «творческим  псевдонимом») – так меньше вероятности, что читатели разберутся кто она такая на самом деле.
Еще один «крупный специалист» и визави упомянутой мадам стихов, по сути, не пишет, кроме
«юмористических». Да уж, «не до поэм ему», не до поэм… Он все больше «переводит» и, разумеется, не Шекспира – хлопотно это Шекспира-то переводить.

















.