Я ждал тебя, мама...

(опубликовано в духовно-просветительской газете "Воскресение". Минск. апрель 2014)

- Вот ведь как странно всё получилось: нашла в больнице и там же потеряла… через год, два месяца и два дня…- Татьяна Фёдоровна отвернулась и закрыла лицо руками.
Немного успокоившись, она рассказала о своей беде. В самый разгар эпидемии,  она, вместе со своими четырьмя приёмными детьми попала в больницу. В палате ей сразу же приглянулся улыбчивый мальчуган, с не по-детски грустными глазами. Худенький  тринадцатилетний подросток казался маленьким и беззащитным, намного моложе своих лет.
- Бедный ты мой, - подумалось тогда женщине, - видно пришлось тебе в жизни лиха хлебнуть… Узнав, что Максимка из детдома, она, не раздумывая,  для себя решила: неспроста видно свела их судьба. Так на одного ребёнка в семье стало больше.
Болел мальчик часто. Врачи списывали на слабый иммунитет, нехватку витаминов, настоятельно рекомендовали занятия спортом.
- Ничего, сын, вот подрастёшь, мышцы нарастут, куда все твои болячки денутся – успокаивала Максима приёмная мать. Но мальчик таял на глазах. После очередного обследования приговор – редкое заболевание в запущенной форме, требуется срочная операция…
Женщина поднесла сухую горячую ладошку к губам и поцеловала. Максим, открыл глаза, повернул голову набок и слабо улыбнулся.
- Мам, я тебя ждал… - Он покосился  на врача, устанавливающего возле каталки штатив с капельницей,  и прошептал – Я… вот о чём хочу попросить… Помнишь я тебе о  друге своём рассказывал? Пожалуйста, возьми вместо меня Никитку…
Татьяна Фёдоровна охнула и стиснула зубы, изо всех сил сдерживая рвавшиеся наружу слёзы.
- Пообещай, что возьмёшь! Он и так дров наломал… пропадёт теперь без меня… Помоги ему, мам, не бросай, ладно? Обещаешь?..
- Так, молодой человек, пора. -  Медбрат взялся за  каталку и ободряюще улыбнулся – Ну, что, поехали? Ничего, хлопец, всё будет хорошо!
- Понимаете… - Татьяна Федоровна вновь поднесла платок к глазам, - ведь до этого у него была остановка сердца, постоянно терял сознание… Но не уходил, крепился из последних силёнок, ждал меня… чтобы проститься, о друге своём попросить. Всё горевал о нём. С пелёнок ведь вместе по детским домам мыкались. Переживал очень, мол, предал Никитку. Говорил, что вот ему, наконец, повезло, семью нашёл, а друг из детдома удрал, по городу скитается, ночует, где придётся, связался, с кем не надо. До последнего переживал…
Что-то надломилось во мне, как жить дальше?! Не уберегла ребёнка. Встретились пораньше, может, и смогли бы выкарабкаться… Да что теперь говорить!  - Женщина выпрямилась, сжала в руке мятый платок. – А Никитку мы с детьми всё же отыскали. Оформила на него, какие полагается, документы. Ох, и показал он нам небо в алмазах! – Татьяна Федоровна грустно улыбнулась, - быстро в чувство привёл. Парень-то он хороший, весёлый, одна беда – непутёвый…
Некоторое время мы сидели молча. Мне вспомнился солнечный августовский день: Татьяна Фёдоровна с детьми встречают меня на остановке. Рядом с ней щупленькая фигурка светловолосого мальчугана с открытым добродушным лицом, ясным, светлым взглядом. Таким я впервые увидела и запомнила Максима. За два месяца до его ухода…
Эх, если можно было бы знать наперёд, как оно всё потом сложится, чтобы успеть вовремя помочь, поддержать, обогреть, предотвратить, спасти…