История четвёртая - Разумовский...

  ...Родился и вырос Иван Разумовский  в семье кожевника. Отец рано спился. Семью бросил. Мальчишка рос под присмотром бабки. В шестнадцать лет послала его бабушка на мельницу, смолоть муки. Приехал он, видит: мельник один работает, весь в муке, сам мешки таскает, сам оттаскивает, мокрый весь, а приветливый. Разговорились. Иван и говорит:
- Взяли б меня в помощники, дюже чудно у вас тут!
Мельник видя, что парень сильный, приятной наружности говорит:
-Ну, что ж, давай, а не надорвёшься?
- Да, уж постараюсь! - буркнул он.
Стали работать. То муку мелет, то мешки таскает, то по дому убирает. Мельник жил вдвоём с беременной женой на сносях. Запыхался парень, присел. Мельник и говорит: - Значит доля у тебя такая, терпи,  атаманом будешь!
Приспичило мельнику в город съездить, а заодно и с повитухой поговорить. Звали её Захаровной, хотел пригласить к родам. А на хозяйстве батрака оставил. Возится он на мельнице, да слышит вдруг, баба в хате зашлась криком.  Кинулся туда, а она рожает. Выскочил он назад, а куда бежать, до города вёрст семь? Когда слышит,  кличет его баба, сквозь ахи, да охи. Заглядывает туда, а она зовёт его:
- По-мо-ги! Силушки нет! Умираю! Воды отошли, а ребёнок не идёт! Подойди, сверни одеяло в жгут, обхвати живот и дави! А, сама тужится, потом обливается, глазами лоб подпирает. Вся в боли извивается, а никак?
- Ну,  ещё хоть раз! Ну, ещё! - просит он, обхватив живот коромыслом одеяла. Пыжится! Ну! - и видит, что теряет она сознание  и кровью истекает,  и головка ребёнка показалась, давай помогать руками. Тут и родилась девочка,  и хозяйка очнулась на крик её.
-Ж-и-в-а! Дай взгляну…  Поднял он её на руках, а оно скользское;  руки по локти в крови, ребёнок и скользнул. Он коленку, рукой, не успел. По ноге сколь и об пол. Хрусть, что в нём и замолк. Мамка  так и откинулась вон. Испугался он, задрожал, хвать ребёнка, а он уже дёргается, дрожит, ножку одну заломил и затих. Ну, конец решил он. Положил к роженице и дёру. У дороги руки обмыл в речке, глянул гонит мельник лошадь к дому, как чувствует,  и бежать…  Воротившись домой Разумовский был встречен вопросом бабушки:
- Ну, что Ваня, наработался? Бледный какой-то, что случилось может?
- Да, нет! Всё в порядке - засуетился он,  раздеваясь,- мельник отпустил, работы нет! - проглотил он комок вранья и страха и так  ахнул, глянув в окно. В свете заходящего солнца, сквозь  стекло, будто изнутри с укором в глазах смотрел Николай Угодник. Отпрянул, возвратил взгляд, сдвинулся в сторону - лицо поворачивалось за ним, глаза как у живого шевелились, хмуря брови.
- Ба-а!
- Что там ещё? - заглянула старушка с руками в тесте.
- Глянь!- дрогнул его голос. Баба ахнула, зачастила руками в знамениях - Господи прости! Кинулась к иконе, на колени и подхватясь,  выскочила вон.  Привезла Захаровну. Та вошла степенно, сминая свой чёрный платок вместе с белой косынкой ладошкой с седенькой головы на плечи. Перекрестилась на икону  и глянув на показанное стекло. Закапала  в раз  набежавшими слезами:
- Что натворил, поганец?
- Ничего!- с деланным возмущением бубнил Иван.
-Молись ирод! - подтолкнула она его к иконе. - Отмаливай грех. Разумовский повинуясь магическому приказу упал на колени крестясь, стал отбивать вслед за ней поклоны. Забегали соседи,  прознав про чудо поражались, разносили молву. Проходя мимо дома,  крестились боязненно на окно. Пока не появился сотник Ийотов, переведённый на службу из Томска в город Пишпек и не предложил продать окно.
- Купи! - сказало баба - но толку! Вот открой окно,  и всё пропало. Проверили и в самом  деле. Огорчённый Ийотов удалился, но через неделю купил весь дом кожевника. На вырученные деньги, купили домик поменьше,  и Разумовский уехал в Омск на учёбу и ещё много раз рассказывал друзьям о чуде и с ужасом вспоминал мельницу. Пока не забылось всё за бытностью жизни…
Шли годы, парень выучился, поступил на службу следователем…  Приводят ему на допрос девицу. Взглянул и залюбовался. Но, виду не подал. Стал чинить допрос по всем правилам: фамилия, имя, отчество! Кто, да что, да почему?
Видит,  девица в глаза смотрит, говорит уверенно, бесстрашно как-то. По - доброму,  залюбовался ею он. Чувствует,  что оговорили её. Решил проверить. Отпущу её до завтра, а если не явится то понятно -виновата! Всё равно найдём ежели что!
 Следующим утром она приходит. Понял он, что был прав. И призвал к ответу оговоривших те и признались. Отпустил он девушку, пошла она и видит он, что она чуть хромает. А, фигура! Прости меня грешного! - подумал он.
Как-то встречается с ней на улице, разговорились, оказывается из одних мест. Несмотря на большую разницу в возрасте, стали встречаться, полюбили друг друга и обвенчались. Заметил он со временем, что перестала она хромать и ещё большей красуней стала, решил спросить:
-Так, что у тебя с ножкой было?
-Родовая! - отвечала она, - когда я родилась,  отца дома не было. А, мать рожать собралась и родив умерла от потери крови. Приехал отец, глянул, а я жива, он меня к бабке. Та и говорит:
-Ну, девка - царская, да вот парень, что роды принимал, уронил её -ножку повредил. И сбежал видимо…? - спрашивает отца она.
- Да, Захаровна - отвечал отец,- да простит его Бог, испужался видать!
- А, зря! - говорит Захаровна,- всё равно мужем ей будет. Вот тогда и хромота пройдёт.  Я посмеялась, конечно, но ждала чего-то такого и сама не знаю. Да, и верить перестала, а тут и вас встретила. Теперь знаю, ошиблась Захаровна…
Упал Разумовский на колени:
-Прости, любимая, прости, то ж я и был…
Мощная память тоже бывает бездарно слаба и лишь цепко удерживает всё начальное, первое  с момента осознания, первую  боль, первую любовь, первую улицу. Познание психики человека, требует необыкновенного опыта,  на грани предвидения. А, это такой нюанс, обладая которым, ты как бы одет в защитную оболочку ауры, которая бывает и смирительной рубашкой, где надо сдержать чувства и защитной кольчугой способной выдержать любые удары меча невзгод и просто, стать коконом. в котором можно затаиться, переждать бурю. И, Разумовский цепко овладел наукой выживать и любить… 

Продолжение следует...