Зачем нужны Общественные приёмные?

Мои земляки-дальневосточники иногда звонят мне по телефону в Москву по поводу нарушения их прав, полагая, что я, проживая в Москве, смогу довести их обращение до Уполномоченного по правам человека или даже до самого Президента России. Но они глубоко ошибаются, решив, что в Москве всё проще решается, чем на периферии.
За 8 лет проживания в Москве я трижды побывал в Общественной приёмной  Уполномоченного по правам человека, и многократно обращался в Общественную приёмную Президента РФ, причём не только по личным вопросам, но и общественным. Кроме того, я обращался в Общественные приёмные Председателя Правительства РФ и Министра обороны по аналогичным или тем же вопросам. Обращался я и в другие инстанции: в Государственную Думу РФ, в Общественную палату РФ, Генеральную прокуратуру РФ, в суды РФ всех уровней (от районного до Конституционного Суда Российской Федерации). Но, безрезультатно! Обращался и в Европейский суд по правам человека, но из Страсбурга пришёл ответ, что без решения судов РФ, начиная от районного суда до Верховного суда, моя жалоба рассматриваться не будет.
Обращался я и в Конституционный суд РФ, но 31 августа 2011 года он вернул мне моё заявление с прилагаемыми документами на том основании, что «нарушения конституционных законов не рассмотрены в суде». Я предполагаю, что отказы судов рассматривать мои заявления объясняется тем, что нарушение моих прав связано с нарушением прав ветеранов войны. Престарелые ветераны войны должны при оформлении гражданства РФ сдавать анализы на 6 венерических заболеваний, СПИД, проказу (на лепру), наркозависимость, сдавать отпечатки пальцев и предъявлять справку о несудимости. Так как перечисленные заболевания не могут быть у 90-летних ветеранов, то судебные и административные органы пытаются скрыть от общественности факт оскорбления ветеранов.
По этому поводу я обращался и в Общественную приёмную Уполномоченного по правам человека в РФ. 21 сентября 2011 года оттуда пришёл ответ, в котором объяснялось, что до рассмотрения заявлений в судебном порядке защищать права ветеранов Уполномоченный по правам человека не собирается. Кроме надзорных инстанций я обращался многократно и в надзорные инстанции, том числе трижды в Генеральную прокуратуру РФ. Трижды обращался я за защитой ветеранов к Президенту РФ Медведеву и многократно к лидеру правящей партии Путину. Но ответ на мои обращения давали не те инстанции, в которые я обращался, а нижестоящие инстанции, на которые я жаловался. Такое немыслимо в демократическом государстве, но такое происходит.
Я считаю, что мои обращения, хотя и в личном плане оказались бесполезны, но в общественном могут оказаться полезны. Например, я по этому поводу опубликовал многочисленные статьи в прессе и на своей авторской странице сайта «Проза.ру». Ныне я собираюсь, на основании моих обращений, разместить на своей авторской странице и в прессе примеры наплевательского отношения различных общественных институтов, судебных и надзорных органов к нарушению прав человека в России
Точно также могут поступить и другие. Например, местные издания, чтобы не потерять авторитет у своих читателей, просто обязаны публиковать такую информацию. В противном случае ныне всегда можно найти конкурирующие издания , которые с готовностью отзовутся на ваши беды. При массовой публикации таких материалов можно создать в прессе и интернете Российский Майдан, который окажется гораздо эффективнее  украинского Евромайдана, убивающего людей и их души, и который будет направлен не на разрушение государства, а на его укрепление.
В качестве первого примера, я приведу попытку восстановить справедливость в отношении восстановления причин моей инвалидности.

ЭКОНОМИЯ НА ИНВАЛИДАХ

Я являюсь инвалидом общего заболевания и ветераном боевых действий в Афганистане, но должен быть инвалидом войны в связи с полученной в Афганистане минно-взрывной травмой и ранением. Однако перевод меня из категории «Инвалиды общего заболевания» в категорию «Инвалиды войны» до сих пор не состоялся. Я бы не стал об этом упоминать, но в дальневосточном городе Свободном редактор газеты «Свободная+», узнав о полученной мной в Афганистане минно-взрывной травме, посчитал, что я получил там тяжёлое ранение да вдобавок сделал из меня военного журналиста. Но, ни то, ни другое, не соответствует действительности. Я в Афганистане в течении трёх лет (с июня 1981 по август 1984 года) был не военным журналистом, а военным советником у по боевому применению авиационного вооружения. В этом качестве я участвовал в боевых действиях в Афганистане, что нашло отражение в очерке «Афганистан и Россия» опубликованного в журнале «Молодая гвардия» и на моей авторской странице сайта «Проза.ру». И ранение моё нельзя назвать тяжёлым. Я получил касательное осколочное ранение в правую ногу, от которой на память остался небольшой рубец. Вследствие получения минно-взрывной травмы  мой живот некоторое время представлял сплошной синяк, но уже через неделю от него осталась на коже в районе правого подреберья лишь небольшая ссадина. Как говорится, - «легко отделался». Но у меня есть основания считать, что именно минно-взрывная травма живота через  два с половиной десятилетия явилась причиной получения мной инвалидности. Именно поэтому в 2008 году после получения справки о том, что я являюсь инвалидом общего заболевания, я обратился в Министерство обороны за подтверждением получения мной минно-взрывной травмы. И начались «хождения по мукам»

Министерство обороны посоветовало мне обратиться в Архив военно-медицинских документов, находящийся в Санкт-Петербурге. Из архива мне выслали справку о том, что я в течение двух недель находился в советском инфекционном госпитале по направлению старшего врача аппарата Главного военного советника в ДРА в Кабуле подполковника медицинской службы Куценко с подозрением на заболевание тифом. О том, что я перед этим находился на излечении в Центральном военном госпитале как военный советник по поводу получения мной минно-взрывной травмы и ранения – ни слова! Но именно из-за перевода в инфекционный госпиталь я не прошёл освидетельствование, как получивший минно-взрывную травму и ранение. Это освидетельствование я должен был проходить в афганском, а не советском госпитале. В этом случае я бы имел справку о получении ранения и минно-взрывной травме и проблем с получением «статуса» инвалида войны бы не возникло. Но теперь об этом сожалеть бесполезно. К тому же мысли о необходимости освидетельствования во время пребывания в инфекционном госпитале не приходили в голову. Провести две недели зимой в  холодных бараках советского инфекционного госпиталя, отгороженного колючей проволокой от взлётно-посадочной полосы кабульского аэродрома удовольствия мало. Госпиталь мне запомнился своей «экзотикой» -  почти уличной температурой в палатах и возвышающейся в туалете горкой замёрзшего кала. Временами кто-то из обслуживающего персонала разрушал эту горку ломом, убирая её верхнюю часть, но через некоторое время она снова становилась остроконечной.  Рядом со мной лежал подполковник, болевший одновремённо тифом и желтухой. Мне повезло, что я не заразился.

На мой повторный запрос из архива  мне выслали заверенную копию истории болезни и посоветовали обратиться в Военно-медицинскую комиссию (ВВК) по месту жительства. В ВВК мне сказали, что требуются показания двух свидетелей и заключение военно-врачебной экспертизы (ВВЭ).
Начинаю искать свидетелей. Но из семи моих сослуживцев по Афганистану только один оказался жив! Шестеро, в том числе и наш руководитель полковник Сафонов, умерли вследствие различных заболеваний. Думаю, что на их преждевременные смерти повлиял Афганистан. Заместитель руководителя нашей советнической группы полковник Киянченко выслал мне заверенное нотариально свидетельство о получении мной минно-взрывной травмы и ранения. По поводу прохождения военно-врачебной экспертизы узнаю, что она обойдётся мне в 10 тысяч рублей. Решаю обратиться в Общественную приёмную Президента РФ. Оттуда моё обращение было направлено в Главное военно-медицинское управление Министерства Обороны, а ответ получен от начальника Главного центра военно-врачебной экспертизы, в котором тот уведомлял меня, что без второго свидетеля ВВК не будет проводиться. Но где взять второго свидетеля, если все свидетели, за исключением одного уже умерли? За разрешением проведения ВВК на основании показаний одного свидетеля (притом моего бывшего начальника) и результатов военно-врачебной экспертизы я обратился в Министерство Обороны РФ и получил уведомление о том, что моё обращение направлено опять же в Главное военно-медицинское управление Министерства Обороны. Круг замкнулся.

При этом меня поразило нежелание чиновников Министерства обороны найти документы о моём ранении и минно-взрывной травме. Вместе с историей болезни из архива военно-медицинских документов мне прислали оповещение о том, что «документы группового учёта раненых и больных медпункта аппарата ГВС  в ДРА в Кабуле на хранение в архив не поступали». Но, где-то эти документы ведь должны храниться? И я решаю вторично обратиться в Общественную приёмную Президента и параллельно в Общественную приёмную Министерства обороны. Ведь если эти документы найдутся, а я уверен, что они хранятся в Главном военно-медицинском управлении Министерства Обороны, то получение минно-взрывной травмы не придётся доказывать.
Но с Общественной приёмной Президента РФ моё обращение опять было переадресовано в Главное военно-медицинское управление Министерства Обороны, а в его ответе ничего о наличии документов группового учёта раненых и больных медпункта аппарата ГВС  в ДРА не упоминалось. Зато опять меня оповещали о том, что без показаний второго свидетеля ВВК проводиться не будет.

В ответе Федеративного государственного казённого учреждения « Главного центра военно-врачебной экспертизы» (ФГКУ «ГЦ ВВЭ») утверждается, что моё «обращение на имя Президента РФ  по вопросу причинной связи травмы по поручению» этим учреждением рассмотрено. Но, во-первых, непонятно по поручению кого рассмотрено этим учреждением моё обращение. По поручению Президента РФ, к которому я обращался, по поручению Министра обороны к которому я также обращался, по поручению какого-нибудь чиновника из аппарата Министерства обороны или от руководства Главного медицинского управления? Во-вторых, если это учреждение государственное и казённое, то есть финансируется из казны государства, то непонятно на каком основании с меня ветерана боевых действий в Афганистане и инвалида 1 группы за проведение экспертизы ФГКУ «ГЦ ВВЭ»  требует 10 тысяч  рублей?  Подобная экспертиза проводится и для ветеранов  Великой Отечественной войны, неужели и с них требует оплаты наше государство? Для  ВВК в отношении ветеранов ВОВ достаточно заключения судебно-медицинской экспертизы и не нужны показания свидетелей, так как свидетелей получения ими ранений уже нет. Но ведь из 7 моих сослуживцев по Афганистану только один оказался жив! Возможно, ещё где-то и есть другие мои сослуживцы, но при отсутствии адреса  я не имею возможности их найти. Зато такая возможность, несомненно, есть у аппарата Министерства обороны, в том числе и у Главного медицинского управления в отношении поиска врачей, по вине которых я оказался в инфекционном госпитале и подвергался опасности заразиться тифом.

ФГКУ «ГЦ ВВЭ»  сообщает, что «военно-врачебные комиссии могут вынести заключение на основании рассмотрения других документов, отражающих обстоятельства получения травмы: материалы административного расследования, записи в истории болезни, справки архивов и др. Но что получается в действительности? Я прошу найти документы о получении мной Минно-взрывной травмы и ранения – чиновники их прячут. Прошу найти врачей, как свидетелей и виновников моего ошибочного заключения в инфекционный госпиталь – не хотят искать.
Прошу провести административное расследование – не желают расследовать.

За всем этим безобразием просматривается нежелание государства расплачиваться по своим долгам перед защитниками Отечества. А Общественные приёмные Президента РФ и Министра обороны существуют для того, чтобы с помощью формальных отписок изображать мнимую демократичность этого государства.

 РУССКИЕ «ИНОСТРАНЦЫ И «ЧУЖИЕ» ВЕТЕРАНЫ
(по следам публикаций 10-летней давности о правах человека)

«Кто хотел определиться – давно определился» - этими словами президента России Владимира Путина я озаглавил его выступление по российскому телевидению в июне 2002 года по поводу закрепления разделения русского народа гражданством. Тогда же были приняты законы об упрощенном порядке принятия российского гражданства, на принятие которого отводилось 6 месяцев. После выступления Путина, те, кто надеялся на воссоединение разорванных границами и таможнями связей между родителями и детьми, дедами и внуками, братьями  и сёстрами, поняли – ждать дальше нечего. Люди, имеющие право на упрощенное получение российского гражданства и желающие его получить, заторопились с отъездом. Ко мне, как корреспонденту керченского еженедельника, редактирующего раздел «Россия и Мы» в пограничной с «независимой» от Украины Керчи, поступала информация о том, как за бесценок продавались дома и квартиры отъезжающими в Россию горожанами. Для ветеранов предусматривалась льгота по обеспечению их жильём, но при условии, что они примут гражданство до 1 января 2005 года. До этой даты оставалось ещё два с половиной года Ветераны же рассчитывали на то, что оформление смены гражданства займёт 6 месяцев, и они продав свои дома и квартиры не окажутся бесдомными. Боже, как они ошибались! Никто из них, в том числе и я так и не успел оформить российское гражданство даже за два с половиной года. Их скитания описаны мной в очерке «Русские иностранцы», опубликованного в 2004 году в газетах Приамурья, в 2005 году – в журнале «Дальний Восток», в 2006 году в журнале «Молодая гвардия», а в 2011 на моей авторской странице сайта «Проза.ру». Власть в лице Президента, парламентариев, чиновников различных ведомств и уровней (притом как с украинской, так и с российской стороны) преднамеренно создавала многочисленные препятствия по смене гражданства.  Для многих они оказались непреодолимыми.

В 2010 году Уполномоченный по правам человека в РФ Владимир Лукин решил изменить подзаголовок к своему ежегодному докладу об итогах работы своего аппарата с подзаголовка «Закон сильнее власти» на «Права – не дают, права - берут», но не смог добиться упрощенного принятия гражданства для бывших граждан СССР. В своём докладе он сказал: «Правовой статус России как единственного продолжателя СССР налагает на нашу страну особые моральные обязательства перед теми, кто не по своей воле оказался за ее нынешними границами. Одним из таких обязательств государства как раз и мог бы стать прием бывших граждан СССР в российское гражданство в упрощенном порядке». Но ведь и процедура принятия российского гражданства даже в упрощенном порядке, является тяжёлым испытанием для этих граждан. В отношении же 90-летних инвалидов и ветеранов  Великой Отечественной войны подобная процедура является моральным ударом вполне способным ускорить их кончину. По справедливости люди, спасшие население страны от порабощения,  в лучшем случае, в худшем – от уничтожения, имеют право требовать от руководства страны дать им российское гражданство без всяких процедур, в том числе и упрощённых. Но это право пока им никто не даёт, а на то, чтобы дать бой власти, не удосужившейся до сих пор узаконить это право, ни сил, ни времени у ветеранов Великой Отечественной войны уже не осталось. Попробую пояснить, почему процедура принятия гражданства даже упрощённого является аморальной по отношению не только к ним, но и по отношению к членам семей фронтовиков. И если создатели законов со мной не согласятся, значит в нашей стране закон сильнее морали.

В октябре 2011 года я привёз из города-героя Керчи обращение к Путину фронтовиков-участников Великой Отечественной войны. В этом обращении фронтовики просят отменить ряд положений, содержащихся в законе «О правовом положении иностранных граждан в России» унижающих честь и достоинство фронтовиков. Это обращение было адресовано не только Путину, как лидеру правящей партии, но также президенту Российской Федерации, Уполномоченному по правам человека в Российской Федерации и в Комитет Государственной Думы по делам ветеранов. Но закон, унижающий ветеранов, был принят по инициативе Путина, так что Путин – главный виновник их унижения.
Просьбу фронтовиков поддержали Керченский союз воинов интернационалистов и Российская община города Керчи
17 октября я уезжал из Керчи с обращениями ветеранов, а через два дня президент России Медведев своим указом отменил упрощённое (ускоренное) гражданство для русских иностранцев, не пощадив и ветеранов. В Москве я доставил обращения ветеранов адресатам, потратив на это мероприятие месяц, и 17 ноября улетел на Хабаровск. Проведя у хабаровских родственников два дня, переехал в Свободный, откуда собственно и начиналась моя 8-летняя эпопея в защиту ветеранов. Как она начиналась?
В 2004 году две ветеранские организации дальневосточного города Свободного уже обращались к президенту Путину с аналогичной просьбой, но их обращение осталось без ответа. Обращаясь в очередной раз, я расчитывал на то,что обращение «чужих» ветеранов всё-таки будет замечено лидером правящей партии и «общероссийских фронтовиков». Вернёмся в 2004 год.

За 9 дней до конца 2004 года моя жена, дочь инвалида Великой Отечественной войны, получила в своём родном городе, наконец-то, российское гражданство. Но получила его  после двухгодичных мытарств, связанных со сбором документов, сдачей анализов на венерические болезни и СПИД, сдачи отпечатков пальцев, проверки на наркозависимость и других положенных формальностей. Я, её муж, проживший с ней в законном браке 40 лет, этим процедурам не подвергался, так как являлся гражданином России. С нелепостью происходящего согласны были и чиновники, оформляющие моей жене гражданство, но оформили это гражданство с задержкой на 4 с лишним месяца, что повлекло за собой нарушение федерального закона «О ветеранах». Добиться справедливости мне, 73-летнему ветерану Афганистана, до сих пор не удаётся, как впрочем, и многим другим ветеранам, а уж у 90-летних ветеранов Великой Отечественной войны ни сил, ни времени для сражений с российскими чиновниками не осталось. Почему я говорю только о российских чиновниках? Потому что на Украине, в частности в Крыму, из которого мы с женой вынуждены были переехать в Москву, такого безобразия как сдача анализов на 6 венерических болезней и СПИД, в отношении граждан принимающих украинское гражданство не производится, тем более в отношении 90-летних ветеранов Великой Отечественной войны. И отпечатки пальцев брать у них никто не собирается. И справку о несудимости у них не требуют. Именно русский народ (к которому я отношу и украинцев с белорусами), который  был стержнем единства народов нашей страны, ныне оказался разделённым.

Нынешние создатели, так называемой суверенной российской демократии обвиняют Сталина в подавлении демократии. Но что можно сказать об их «демократии», разделившей Отечество на «суверенные» части с введением праздников по его разделению? Грузин Сталин произнёс на празднование Победы в Кремле тост в честь русского народа, назвав его великим и отметив его ведущий вклад в достижении Победы. Пока Советский Союз существовал, ещё можно было говорить о величии русского народа, его единстве и единстве союза его народов. Благодаря этому единству в сталинские времена удалось отстоять страну от фашистского нашествия. Ярмо татаро-монгольского ига носила Русь 300 лет по причине своей раздробленности на удельные княжества. Какое может быть величие русского народа после нынешнего разделения Руси? Ныне речь идёт о вырождении, деградации и исчезновении русского народа. Фашисты уничтожили бы русский народ, в том числе и украинских националистов, отрекшихся от русского происхождения, если бы не единство русское единство. Сталин был вождём, при котором наш народ спас не только себя, но и народы Европы от фашистского порабощения. При таком вожде как Ельцин, проигравшем первую Чеченскую войну самопровозглашённой крошечной Ичкерии, не только говорить о победе над фашистской Германией, но даже над Японией, было бы просто смешно, И при царях, и при Сталине раздел страны и народа был бы невозможен. Раздел стал возможен благодаря стараниям кучки отщепенцев, предавших свой народ и разделивших его на части ради своего благополучия. Говорить о наличии какой-то демократии в разделённых частях Отечества, руководимых этими отщепенцами бессмысленно. При этом самой пострадавшей частью народа, победившего фашизм, являются ветераны. А из ветеранов от разделения страны тяжелей всего приходится ветеранам Великой Отечественной воины, потому что по старости и состоянию здоровья большинство из них уже не в состоянии себя защитить. Но в городе-герое Керчи, в братских могилах которого покоится защитников Отечества больше, чем ныне живущих жителей Керчи, такие ещё есть. Комитет ветеранов войны Керчи выразил в своём заявлении возмущение тем, что принимающих российское гражданство ветеранов, заставляют сдавать 6 анализов на венерические болезни и СПИД, брать справку о несудимости да ещё сдавать отпечатки пальцев! Их заявление поддержали керченские ветераны Афганистана и Российская община Керчи. Некоторые говорят, зачем, мол, 90 летним старикам менять гражданство. Но, предположим, что у 90-летнего ветерана войны только в России остались родственники. Ему для начисления российской пенсии необходимо оформить российское гражданство. Что его на каталке на сдачу анализов на венерические болезни (!) и сдачу отпечатков пальцев доставлять?! С ума, что ли сошли российские парламентарии, сотворившие подобные законы, и президенты эти законы утверждающие? Перед празднованием очередной годовщины Победы они произносят дифирамбы в честь победителей, а сами создают законы их унижающие.

Конечно, не только ветераны пострадали от этих законов. В заявлении Российской общины Керчи по этому поводу говорится:
«Мы, члены Российской общины Керчи, хотели бы иметь не только гражданство Украины, но и России. К сожалению, Законы России и Украины запрещают гражданам разделенного Советского Союза иметь двойное гражданство. Сроки принятия российского гражданства чрезмерно увеличены, а Законы «О гражданстве» и «О правовом положении иностранных граждан в России» предусматривают такие формальности, положения и процедуры, которые затрудняют принятие гражданами Украины Российского гражданства. Получается, что легче принять гражданство других стран, чем России. Но зачем нам принимать гражданство других стран, если у большинства жителей Крыма в России живут родственники. Почему наши родители, дети, внуки должны быть иностранцами по отношению друг к другу?
В связи с этим мы поддерживаем заявление Ветеранов Великой Отечественной войны в отношении отмены положений вышеперечисленных законов, унижающих честь и достоинство Ветеранов-фронтовиков; и просим по договоренности с Украиной предоставить им двойное гражданство. Пусть на первом этапе хотя бы для Ветеранов-фронтовиков будет сделано исключение. Возможно в последствие, Россия, как единственная правопреемница Советского Союза, вспомнит и о других жертвах его раздела».

В России ещё есть талантливые художники. Почему бы кому то из них не оживить своим талантом реальный сюжет под названием «Кто защитит ветерана?». Содержание сюжета – увешанного боевыми наградами ветерана-«иностранца» везут на каталке сдавать отпечатки пальцев и анализы на венерические болезни. А вдруг проснётся совесть у наших парламентариев и президентов, после того как они увидят эту картину?

Вместе с моей женой оформляли гражданство в 2004 году инвалид (1группы) Великой Отечественной войны Перегуда, его жена Перегуда Глафира Парфёновна (ветеран тыла), Шабалина Нина Андреевна (ветеран тыла). Я не уверен, что в 2004 году, а также в последующие годы, ветеранам Великой Отечественной войны, оформлявших гражданство РФ в городе Свободном, удалось его получить. Вероятнее всего, что их и в живых то уже нет. Так может, дать им российское гражданство посмертно?