Несколько строк с того берега

- Неплохо, неплохо, - с ноткой насмешки кивнул молодой человек, расположившийся в кресле. В руках он держал смятый лист бумаги, все своим видом показывая, будто хочет немедленно от него избавиться, выбросив в камин, и тогда жаркие языки пламени сделают своё дело.
- Тебе правда нравится? - белокурая девушка лет шестнадцати, услышав эти слова, тут же отпрянула от окна и сияющими глазами уставилась на Бенедикта.
- Вне всякого сомнения, - отозвался тот, сдерживая раскатистый хохот. Мужчина повертел немного в руках исписанный листок, а затем внезапно порвал его на две части.
- Что ты делаешь?! - вскрикнула девушка, не смея шевельнуться и наблюдая за тем, как от её творения остаются лишь мелкие кусочки.
Бенедикт легко выбросил остатки рассказа в окно. Холодный ветер подхватил их закружил в морозном воздухе. Совсем скоро незаконченные фразы, отрывки слов и короткие предложения оказались на сверкающем снегу.
- Ты жестокий! Зачем ты это сделал?!
Девушка закрыла лицо руками и зарыдала.
- Если бы я попросил, ты бы мне подарила сей восхитительный рассказ? - Бенедикт запустил руку в карман брюк и кашлянул, снова давя в себе смех. Эта глупая девчонка выбрала самый примитивный сюжет и не смогла его литературным образом изложить на бумаге! А теперь она считает, что какой-то мусор стоит её слёз. Боже мой, до чего сопливый ребёнок.
- Конечно бы подарила! Я и собиралась это сделать! - всхлипывая, тихо воскликнула девушка.
- Вот и прекра-а-асно! - протянул Бенедикт. - Считай, что ты мне его уже подарила. А значит, это принадлежит мне. И, следовательно, я могу делать с этим всё, что захочу. В том числе рвать и выбрасывать.
- Ты жестокий, жестокий, жестокий! Я так старалась! Я думала, тебе понравится!
Девушка снова разрыдалась и бросилась вон из комнаты, однако Бенедикт поймал её за запястье и развернул лицом к себе.
- Джоан, послушай, - теперь на его лице не было и следа насмешки. Он говорил холодно, громко и ясно, - Я не хочу тебя задеть, и мне не приносят удовольствия твои слёзы. Но писатель из тебя никудышный, честное слово. Попробуй что-нибудь другое.
- Но я хочу заниматься именно писательством!
- Чёрт с тобой, упрямая девчонка! Иди, я тебя не держу!
Бенедикт небрежно отпустил руку девушки и отвернулся к окну. Спустя мгновение он услышал, как захлопнулась дверь. В комнате воцарилась тишина.

Джоан больше не приходила к Бенедикту. Он видел её лишь изредка. Например, когда она читала книгу в парке или что-то строчила в своей тетради.
В глубине души Бенедикт знал, насколько обидел юную девушку. Решив раскаяться, он купил плитку шоколада и направился в дом по-соседству, где и жила Джоан.
Однако дверь была заперта, окна занавешены, а из трубы не валил серый дым.
Не появилась Джоан с семьёй и на следующий день. И даже через месяц никаких признаков жизни в доме не обнаружилось.
Бенедикта это не сильно расстроило. Шестнадцатилетняя девчонка заслужила критику. В конце концов, ребёнка давно пора было бы приучить к тому, что не все и не всегда будут говорить ей лишь сладкую похвалу.

Спустя несколько лет Бенедикт всё-таки отыскал Джоан. На витринах известного книжного магазина, расположенного в центре Лондона, яркий плакат гласил о выходе очередного бестселлера.
Бенедикт не запомнил его кричащего названия, однако имя автора врезалось в его память уже давно.
                "Джоан Бэйсайд"
               
В магазине стоял гул. Люди то и дело толкались, ворчали и жаловались на духоту, однако в их глазах легко можно было прочесть отблески сомнительного счастья.
Вышла новая книга от потрясающего молодого автора, которую можно купить прямо сейчас. Просто прекрасно. А тут ещё и автограф-сессия. Вообще чудесно.
Джоан Бэйсайд сидела за длинным столов, зажав в изящных пальцах синий карандаш. Она приветливо улыбалась каждому, выслушивала похвалу по поводу её книг и расписывалась на форзаце.
- Здравствуйте.
- Здравствуйте, - Джоан даже не посмотрела на её очередного обожателя. Она привычным движением поставила свою роспись, чиркнула "С наилучшими пожеланиями!" и уже было принялась за следующего, но не успела.
- А вдруг рисование у тебя бы тоже пошло, а?
Джоан, услышав знакомый голос, выронила из рук карандаш, тихо ахнула и подняла глаза, но Бенедикт уже растворился в толпе людей и бесконечных книжных полок.