Хинзи

Хинзи четырнадцать и она мертва, но пока не знает об этом.

 Она плотнее закутывается в сари и ускоряет шаг, петляя узкими индийскими улочками, запутывая следы. Хинзи даже не помнит, к какой касте она принадлежит, и ей кажется, что хуже уже быть не может.

 - Всегда помни кто ты есть, – говорила мама, выжимая бельё и измученно улыбаясь. – Не стремись вверх, мы дхоби, значит так задумал Шива и это правильно. Выполняй устав и, возможно, в следующей жизни тебе повезёт больше.

 Девочка медленно поднимается вверх по обветшалой лестнице, стремясь на последний этаж недостроенной многоэтажки.

 Когда ей исполнилось десять, умер отец - что-то случилось в прачечной. А через неделю после этого она нашла мать на пороге их ветхой лачуги, с перерезанным горлом.

 - Не выдержала, бедняжка, – сплевывая, говорил дядя Хинзи, равнодушно поглядывая на труп.

 Ночью Хинзи слышала крики, но молчала, ведь она всего лишь ребёнок и не имеет права упрекать взрослых в чем-нибудь.

 - Ты очень красивая, малышка, – улыбнулся дядя и взял племянницу за подборок. – Знаешь как это важно для девочки – быть красивой?

 Хинзи лишь кивала и прелестно морщила лобик, стараясь вникнуть в смысл его слов.

 ***

 - Да ты спятил? – слышала она возмущенный голос дяди. – Это же настоящее сокровище! Меньше чем на ***рупии, я не соглашусь.

 Хинзи почувствовала как тётя взяла её за руку и потащила дальше от двери.

 - Вот, возьми, – сказала она, дав девчоке немного еды и тёплую шаль. – Уходи отсюда, быстрее. Это все, что я могу для тебя сделать.

 И девочка оказалась на улице.

 Они жили недалеко от города и к вечеру Хинзи добралась до Нью-Дели. Она испугалась пёстрой толпы и шума большого города. Прижимая к себе пакет с едой, девочка поспешила свернуть в первый же переулок.

 Когда стало темнеть, она, чуть не падая от усталости, уснула на пороге какого-то обшарпанного подъезда. Девочка проснулась от того, что почувствовала, как кто-то берёт её на руки. Она испуганно дёрнулась, пытаясь вырваться.

 - Успокойся, крошка, – хмыкнул у неё над ухом неприятно-скрипучий голос. – Девочки не спят на улице, я всего лишь хочу дать тебе приют.

 Он отнёс её в какой-то обветшалый дом, где было много девочек её возраста и чуть старше, иногда сюда заходили ещё какие-то мужчины. Хозяин, она поняла, что это был тот, кто её принёс, обменивался с ними какими-то бумажками и иногда посмеивался, глядя на спящую девочку.

 На следующий день она проснулась от того, что он тряс её за плечо.

 - Ну как ты? Не заболела?

 - Нет, – Хинзи вздрогнула, почувствовав как его острые пальцы впиваются в её руку.

 - Отлично, поживёшь здесь. Я дам тебе всё что нужно для жизни, но ты должна дать мне кое-что взамен, понимаешь?

 Девочка энергично закивала, вспомнив как мама говорила, что в этой жизни ничего не бывает просто так.

 Её соседка, девочка чуть постарше, как-то бессмысленно улыбалась, поглядывая на новую подругу, раскачиваясь на грязно-синем матрасе.

 - А это Анждали, - пояснил её новый знакомый, проследив направление взгляда Хинзи. – Не думаю, что сейчас она настроена на общение.

 Анджали зверовато оскалилась и потянула вниз короткие рукава потрепанной кофточки, закрывая тёмные пятна на запястьях.


 Хинзи, спотыкаясь, придерживаясь за стену, судорожно искала выход из огромного индийского рынка. Девочке казалось, что её будто бы разорвали пополам. "Главное – не потеряться," - говорила она себе, сдерживая слёзы.

 - Не вздумай потерять, – велел ей торговец, обдавая мерзким запахом изо рта и запихивая деньги в дрожащую детскую руку, натягивая на неё разодранное платье. – Выход найти легко, спросишь.

 - Больно только первые пару раз, – успокаивала её Анджали, поглаживая по спутавшимся волосам. – Ты привыкнешь.

 - Не привыкну.

 - Ко всему привыкаешь, – вздохнула девушка. - А меня он скоро выгонит, я становлюсь слишком взрослой.

 - Куда ты пойдёшь?

 - Не знаю, может быть умру.

 ***

 - Быстрее, – кричала Анджали, наполняя таз мутной водой из-под крана. – Аджит этого не любит, нужно покончить до его прихода.

 Сарика корчилась на грязной кровати, девочки передерживали её и обтирали лоб мокрой тканью.

 - Что так…- Хинзи приподнялась с матраса.

 - Рожает, уже вот-вот, – Анджали пронеслась с тазом в сторону импровизированного ложа, на котором уже вовсю вопила Сарика. – Не стой столбом! Бери ножницы и давай сюда.

 Хинзи кивнула на автомате и прибежала как раз в тот момент, когда на руках у Анджали повис сморщенный, окровавленный комочек.

 - Режь, – мрачно сказала она, указывая на пуповину.

 Хинзи нервно сглотнула и щёлкнула ножницами.

 - Мертворожденный, может оно и к лучшему.

 Через неделю Анджали ушла и Хинзи совсем осунулась.

 - Ты должна есть, – мерзковато промурлыкал Анджид, пододвигая к ней тарелку с непонятным содержимым.

 - Нет, мне больно.

 - Это нормально, нечего жаловаться из-за ерунды.

 - Нет, мне очень больно, не так как раньше и кровь идёт.

 - Возможно, я смогу сделать что-то для тебя, – он перевязывает её руку жгутом и вдавливает в вену иголку шприца. – Будет лучше.

 Через пару минут Хинзи чувствует как боль уходит и становится просто всё равно. Она фиксирует в уме очередной адрес и выскальзывает за порог.


 Хинзи сидит на последнем этаже огромной высотки и думает, что было бы неплохо сброситься вниз, но она смотрит на свои исколотые вены и как-то судорожно дёргается – тело требует дозы.

 "Смерть – абстрактное понятие", - думает девочка, возможно для неё она уже наступила.

 Хинзи встаёт и начинает долгий путь вниз, они с Анджидом поспорили, что она продержится ещё год.