Первые дни в Херсоне

Женька появился утром. Он был уже третьим, кого представил Сеня Городецкому во время визита в Херсон. Первыми двумя оказались две дамы, Ира и Леля. Обе работали в экскурсионном бюро, а по совместительству служили у Сени  диспетчерами, то есть сидели на своих домашних телефонах, получали и передавали какую-то информацию. Шикарная Ира при этом, как доверительно сообщил Сеня, еще подрабатывала в интуристовской гостинице «Фрегат». За валюту. Знакомство с ними состоялось накануне за легким завтраком из чая и подсоленных помидоров без хлеба, оставленных супругой перед уходом на работу. Славные были девушки.
А Женька… он выглядел тоже очень прилично, можно сказать, даже внушительно. Широкое, добродушное лицо, очки, опрятная белая сорочка, брюки с безукоризненной стрелочкой. Вылитый молодой ученый или, по крайней мере, клерк какого-нибудь солидного банка. Пока Сеня излагал свои планы, он тихо сидел на углу дивана и, позевывая, изучал носки своих изящных плетеных штиблет. Представляя его, Сеня ограничился сдержанной рекомендацией:
—Товарищ.
Как истинный интеллигент, набивший руку еще в свою бытность в бюро экскурсий и путешествий, Сеня предлагал начать день с культурной программы. Делал он это, ползая под столом, стоявшим в углу комнаты. Там было сосредоточено много всякого хлама.
—Сначала надо посмотреть город, Саша, — бормотал он, отодвигая от стенки стопку каких-то книг, припорошенных пылью. — Тут на каждом шагу — история. Здесь прославились Потемкин, Ушаков, Суворов…
—Шо ты там вошкаешься, — раздраженно перебил его  Женька. — Его люди ждут, а он несет какую-то дичь, как будто больше поговорить не о чем. Чего ты там ищешь в своем книжном мусоре?
—Сам ты мусор, — огрызнулся приятель. — Что ж я в своем доме  уже и носков себе надеть не могу?
—Носков? А на тебе тогда шо?
—Что ты пристал ко мне, Женька? — заворчал приятель, выбираясь из-под стола. — Я же тебя не учу, какие носки носить!
Наконец, он поднялся, сел на диван рядом с нами и натянул на себя пару свежих носков, отбросив старые туда же, откуда только что вылез.
—У нас много музеев, — сказал, продолжая прерванную мысль. — Можно сходить в Екатерининский собор. Там похоронен Потемкин, герои Очакова. Недалеко — краеведческий. Три этажа экспонатов. Чучела, кстати, делает друг мой, Виталик Головко. Если застанем,  покажет. Может, спирту нальет, если не выпил.
—Его еще жинка из дома не выгнала? — опять подал голос Женька.
—Сейчас не об этом, — цыкнул Сеня. — А хочешь, пойдем в наш Художественный музей. Сейчас  как раз выставка фотографий Высоцкого. Вот, Женька, этот человек писал диплом о Высоцком. Первый — в нашем университете. Про него тогда вообще мало писали, при коммунистах. Как у тебя назывался диплом? Кажется, «Тяжелая поступь Командора»?
Городецкий кивнул. 
—Значит, в Художественный! — решил Сеня.
—Куда-куда? — переспросил Женька.
—В музей!
—В такую жару? Ты шо, Сеньчик, с дуба упал? Берем газ — и на пляж!

                1980