Глава 8. Оракул

15 августа 2037 года.

Перед новеньким кирпичным зданием, в котором основался Фаустин, остановился Бугатти Наулен. Такой же невероятный, мощный и эффектный? как и тридцать лет назад,  сейчас он стал более приспособленным к езде по любым дорогам.   Поистине комфортная езда на самолетной скорости, чего еще желать обладателю необъятных капиталов? Как и следовало ожидать, из машины вышел Ланкастер с бокалом шампанского. За ним выпорхнула изящная кокетка, лет двадцати пяти на вид и подхватила его под руку.
Фаустин, наблюдая эту картину из  окна,  рефлекторно заскрежетал зубами, как он делал всегда, наблюдая девушек его мечты в объятиях других мужчин, совершенно им не подходящих. Как та блондиночка.
Внезапно на него нахлынуло воспоминание. Чуть больше месяца назад он прогуливался по ночному Кронштадту. Влажный воздух, и приятная тишина, вызванная отсутствием любви к ночной жизни у обитателей этого города, пленили его.
Внезапно Тиссла Фаустина пронзила неведомая ранее паническая атака. Голова шла кругом, сердце стучало новую для него мелодию, слишком быструю для обычного ритма. Внезапно к горлу подкатила тошнота, а колени ослабели. Липкий страх, пронзивший его тело, рисовал жуткие картины немедленной, страшной и неминуемой смерти. Единственным пристанищем обескураженного своим состоянием оракула стала случайная скамейка. Он опустился на нее, едва дыша, готовясь покинуть навсегда этот мир, как вдруг пелена паники спала, дыхание выровнялось, а сердце плавно перешло в естественный для него ритм.

Совершив первый, за последние несколько минут глубокий вдох, он почувствовал едва уловимый аромат, вероятно розы. Не будучи сведущ в запахах, он поддался искушенному обонянию и повернул голову. Девушка, сидящая там, была великолепна. Прекрасная, сияющая незнакомка – дорого бы он дал, чтобы она так искренне смеялась для него… . А вот мужчина, веселивший свою даму, был не кто иной, как его частый клиент, служивший на балтийском флоте в городе Кронштадт старшиной первой статьи. Бравый моряк, да в море не берут, слишком импульсивный. Вот и ходит, старается, а толку? Ну что она в нем нашла?


Пока Фаустин предавался воспоминаниям, в его кабинет  прошел Ланкастер, собственной персоной, вероятно  оставив свою кокетку в одиночестве допивать шампанское в космическом Бугатти.

- Рад видеть Вас- уважаемый оракул, не без удовольствия  сделав ударение на последнем слове  поздоровался гость и присел.

- Отличная выдалась погодка, в такой день и хорошие новости становятся еще лучше. Поэтому перейдем сразу к делу. - кивнул Фаустин в тон своему собеседнику и опустился в свое кресло.

 - Мне нравится Ваш подход. – улыбнулся Ланкастер. – Чем же Вы удивите меня?

 - Вас? Ничем. Прошу Вас принять эту коробку. Там стопка писем. Начинайте открывать  в этом месяце, любого числа. Гарантирую Вам  Ваше рождение не далее, чем через  31 день после открытия письма с указанием даты.  Во всех остальных письмах Шекспир в оригинале.

Ланкастер вздохнул, протер свое пенсне, и хитро улыбнулся:
- Вы бы меня приятно  удивили, если бы этот вариант не был  самым ожидаемым ходом с Вашей стороны. Однако,  лучшие знатоки теории вероятности рассчитали мне все возможные ходы обмана, в случае такового. Поэтому, не принимайте на свой счет, просто знайте, что в случае подобной выходки  желание окончания мучений  вашего бренного тела будет настолько сильно, что я бы посоветовал вам сделать это самому и как можно раньше. Хотя, и этой возможности у вас уже нет. Мои люди будут следить за вашим самочувствием, ведь  истина, это слишком дорогое удовольствие, в наше время, не правда ли? Откланяюсь. Меня ждут  более сладострастные дела, нежели обсуждение вашей крайне болезненной кончины.

Ланкастер ушел, оставив  Фаустина растирать гудящие виски,  в голове его билась лишь одна фраза,  толкнувшая его на участие в безумной лотерее с одним шансом на миллион.

- Исполняй свои желания, чего бы они не стоили.

Чтобы сорвать куш размером  с материк, он поставил на карту собственную жизнь. Только теперь он это понял.

В надежде отвлечься, он  снова воспроизвел в памяти тот чудный запах, состоящий и смеси розы и пары других восхитительных элементов, придававших ей такую сладость и свежесть.