Культуру - в народные массы

НА СНИМКЕ: Вера Лотар-Шевченко за роялем. Кадр из фильма "Мы ещё будем жить настояшей жизнью".


Не знаю, как Вера Августовна представляла себе работу в Свердловской филармонии. Наверное, как череду её концертов в Свердловске, поездки на гастроли в другие крупные города страны, а возможно и в Москву и любимый ею Ленинград.

Действительность оказалась совсем не такой. Нет-нет, она выступала. Известны её выступления в 1956 году в Консерватории, где спустя много лет нашли любительские записи 24-х Этюдов Шопена. Примерно в то же время она исполняла и Дебюсси. Наверное, были и другие выступления. Но мне неизвестны выступления в Москве, Ленинграде и крупных городах страны, да и в Свердловске концерты, видимо, были нечасты.

Она выступала в основном в городах Свердловской области и, как правило, в составе бригады артистов.

Чтобы понять, что собой представляли такие выступления и такие поездки, приведу воспоминания Виталия Маргулиса, изданные книгой «Паралипоменон. Новеллетты из жизни музыканта» (отрывки из глав «Кампанелла» и «Свердловск»).

«Концертная работа была организована в Советском Союзе отлично. Как я уже писал, правительство СССР проводило благородную культурную политику – искусство принадлежит народу, и артисты должны были нести искусство в самые отдалённые, зачастую дикие места необъятной страны, где потребности в серьёзном искусстве ещё не было.
< … >
Как вы можете понять, концерты в СССР происходили не только в концертных залах, но в любом месте, если там стоял рояль или пианино. Скрипачи и виолончелисты играли и там, где о роялях даже не слыхивали. Они играли под аккомпанемент аккордеона или баяна.

Аккомпанировал не кто-нибудь. Мстислав Ростропович вспоминает один такой концерт, когда во время его выступления с сюитой Баха на целине слушатель-громила говорит ему с угрозой: «Уйди, убью». А Ростропович, ускоряя темп пьесы, но не прекращая играть, заискивающе отвечает: «Вот сейчас закончу и уйду». А этот слушатель мог убить.

Мне смешно, когда студенты, особенно немецкие, говорят, что на этом Steinway невозможно играть – верха глухие. А что такое игра с ассистентом, ему известно? Это когда пианист играет, а ассистент быстро поднимает западающие клавиши. А рояль, в котором молоточек бьёт сразу по своей и соседней струне?.. А ему, видите ли, Steinway нехорош.

Вы, наверное, спросите, почему мы не отказывались от таких концертов? Вы даже представить не можете, какая буря, лавина, да что там – торнадо обрушился бы на нас: нас назовут буржуазными хлюпиками, нас спросят: «позволил бы себе солдат в бою, мотивируя гололёдом, не броситься грудью на вражеский дот?» Напомнят о Зое Космодемьянской, молодогвардейцах…

Да что там: искусство в народ, а вы о мелочах. Да, я чувствую, вам сейчас стыдно за ваш вопрос. Но могло освободить от таких концертов только заверенное свидетельство о смерти – это был бы аргумент.
Итак, мы несли культуру в народ.
Конечно, большинство концертов были нормальные. …
< … >
В [Свердловской. МК] области были построены сотни превосходных дворцов культуры и рабочих клубов, где регулярно, раз в месяц, проходили так называемые лекции-концерты. Концерты, в которых перед исполнением музыки лектор объясняет пьесы, рассказывает биографию композиторов и т.д. Такие концерты легче «доходят» до слушателя, даже неподготовленного.

Так, скажем, в феврале едет концертная группа с темой «Чайковский», где исполняются сольные фортепианные пьесы, трио, романсы, арии, а иногда и дуэты из опер, а в марте уже едет другая группа с темой «Григ». Поездка - это тридцать концертов в двадцать девять дней. Каждый день новый город. Города находились в часе-двух езды друг от друга.

Но вся беда была в том, что концерт кончался в 10 вечера, а поезд в другой город отправлялся среди ночи. Езды-то мало, а ночь разбита. И завтра то же самое. Бессонные ночи — это был бич поездок.

Про плохие рояли, а по большей части пианино я и не говорю. По окончании поездки мы возвращались в Свердловск и назавтра выезжали в другом составе с темой «Григ». Я стал очень хорошо зарабатывать, так как зарплата начислялась в зависимости от количества концертов».

Тут, как говорят, ни убавить, ни прибавить. Думаю, что Вера Августовна на таких инструментах играть бы отказалась. Трудности быта она бы стерпела, а западающие клавиши или плохо настроенный инструмент – никогда. Это могло быть поводом к столкновению с начальством, к проявлению недовольства ею. Но Вера Августовна в этом вопросе никогда бы не уступила.

Веру Августовну Виталий Маргулис в своих воспоминаниях не упоминает, хотя они, безусловно, знали друг друга – оба были солистами одной филармонии. По какой причине не упоминает, - мне не ведомо, но я вполне допускаю, что он мог быть одним из тех, кто о ней нелестно отзывался. А причиной могла быть его амбициозность и недовольство своей судьбой. Лишь впоследствии, в эмиграции к нему пришло заслуженное признание.

Продолжение следует: http://proza.ru/2014/01/24/384