Все хорошо, что хорошо...

Предупреждение: Все персонажи данной истории плод больного воображения автора и к реальным людям никакого отношения не имеют.


Весна, весна, весна!!!! Тупо смотрю на экран монитора, тупо щелкаю по клавишам. Ну, чего еще?… Ну, какой еще договор?… Ну, зачем тебе сейчас печатать типовой договор, если вот их сто тыщ штук лежит в папочке перед самым твоим носом!?
- Пал Саныч, отвали, - равнодушно смотрю на начальника отдела продаж, - Чего? Сам такой… Блин, тебе надо, ты и делай… Ага, щас…
Весна, знаете ли! Солнышко светит, да прям в окно, да прям на монитор…
- Блин, ни черта не видно, отсвечивает, - монитор близок к гибели, потому как мои ручки добрались до него, до штатива, и пытаются нащупать угол наклона, позволяющего воспринимать зрительную информацию опосредованно от падающих на экран солнечных лучей.
- Ася, положи мою борсетку к себе, - Пал Саныч, давеча получивший пендюлей от шефа, грустно наблюдает за возней у монитора.
- У тебя свой стол имеется, - хлопаю по столу ладошкой, больно-то как, - вот иди к себе положи и пускай она в твоем столе лежит.
- У тебя кабинет закрывается, - канючит Пашка, - А у меня двор проходной, а в борсетке деньги подотчетные.
- Надоел! – хватаю борсетку и небрежно бросаю в стол.
- Аська! – возмущенно восклицает Пал Саныч, - Чего ты сегодня злая такая? Чего я сделал то?
- Если б сделал, вообще прибила заразу, - уперла руки в бока, - У меня весна в душе, а вы со своими договорами, планерками…
Пал Саныч уныло сползает на диван.
- Аська, странная ты баба, - скорбно ухмыляется, - Весной люди добреют, у них гармонизация жизненных сил происходит и все становятся добрыми и мечтательными такими, а ты наоборот злеешь и куксишься.
- Гармонизация у него происходит! - злобно гляжу на начальника отдела продаж, - У меня тоже «гормонизация», между прочим…
- Ты бы хотела об этом поговорить? - Пал Саныч оживляется, в глазах появляется искорка, - Что дома проблемы? Иванов всё! Да? В отставке…
Пал Саныч смачно подмигивает…
Ну, ты смотри, старый хрен, а все туда же!
- Нет, Иванов пока при деле, - вздыхаю так романтично, - Это я сидю мечтаю о прынце и чтоб обязательно на чем-нибудь белом…
- Погодь, - настораживается Пал Саныч, - Вы чё того… Разводитесь?
- Ага, щас! – сосредоточенно смотрю на обрадованную Пашкину физиономию, - Куда ж он денется с подводной лодки! Это меня мечты такие девичьи одолевают, с самого утра!
Пал Саныч в тихом недоумении.
- Понятно, обычные семейны проблемсы… Аська, а ты часом своему ни это… Нет?
Вид у Пал Саныча очень заинтересованный.
- В смысле он у тебя не рогатый еще? – в его глазах загораются маячки.
- Паш, - сажусь в кресло и удобно откинувшись на спинку, ехидно смотрю в глаза любопытному начальнику, - Даже, если б у моего рогов было от затылка до копчика, неужели ж ты думаешь, я тебе об этом стала рассказывать.
- Ой, тю, - машет рукой Пал Саныч, поигрывая глазками, - Когда тебе, Матрена, по мужикам шастать? Это ж вычисляется одним нажатием кнопки.
Это еще что!
- Я ж тебе сто лет знаю, - машет башкой Пашка, - Ты ж с работы домой, из дома на работу, ну, с Ивановым раз в полгода выползете в Дон Ченто посидите за пиццей, пива выпьете и все! Суши весла, как говорят у нас на Балтфлоте.
Это пошлая наглость и не ответить я не могу…
- Какие весла, Паша! – ухмыляюсь нагло, - Это ты о себе что ли? Мой, между прочим, еще в самом расцвете сил, так сказать.
- Я тоже мужик! – Пашка подскакивает на диване, и неожиданно присаживаясь на самый край, доверительно наклоняется к моему столу, - Аська, а ты помнишь, лет пять назад мы с тобой в суд Зеленоградский ездили?
- Помню.
Если кто-то подумает, ну вдруг, что я напряглась от предвкушения пикантных подробностей пятилетней давности, то ошибется наверняка, Пашкины ветхозаветные воспоминания «наскрозь» пропахли плесенью и уже не возбуждают, никаких ответных эмоций.
- А предложение то в силе! – указательный палец Саныча с минуту маячит перед моим носом.
Ой, и вид же у него залихватский, прям гусар! И чего мне теперь? Небось, нафантазировал уже, что я обиженная собственным мужем баба, обливаясь благодарными слезами недоразведенки, повешусь Пашечке на шею, умоляя: Возьми меня, Паша, я вся горю! Не дождешься, Козлодоеу!
- На хм… твое предложение, - ампутировать заразу надо сразу иначе затаит надежду и тогда хрен отвяжется, тоже мне маньяк на пенсии.
Пал Саныч известный в коллективе «ловеласъ», но на меня, его чары воздействия не возымели, так что на долгие, непростительно долгие годы совместной работы, я стала самой любимой жилеткой для влюбчивого и хитрого дядьки Пашки.
Бывший медбрат, чингачгук и собровец Пашуня, с младых ногтей считал себя не просто обаяшкой, а обаяшкой – неваляшкой, в том смысле, что он никогда не валялся просто так, его обязательно подбирали, отмывали, кормили, и укладывали спать в теплую постельку. Сущая, правда, Пашкины женщины, включая жену, всегда прощали все его мелкие и крупные шалости, а также постоянное отсутствие денег и взрывной характер. Так что наш «неваляшка» ни в чем себе не отказывал и как бравый гусар скакал галопом по жизни наслаждаясь своей естественной сексуальностью и безбожной прямотой в отношениях с женщинами…
- Аська, - укоризненно качает головой Пашка, - Нельзя же быть такой прямолинейной, теперь я точно вижу, никаких рогов у Иванова нет и признаться очень рад за него, завидую по-хорошему.
Смотрю с подозрением, с чего бы это мы тон поменяли и вид такой безразличный, такой не живой какой-то. Не то, чтобы Пашка позавидовал моему Иванову, я так понимаю, скорее всего, посочувствовал из мужской солидарности, или что-то задумал.
- Я вот подумал тут, - Пашка лукаво сощурил глазки, - А может тебе свои мечты превратить в реальность? Весна гормоны, все такое, а и то, правда, рассоритесь с Ивановым на пустом месте. Всем нужен отдых, даже мне…и друзей у меня много… хороших…
Ах, ты еще и подмигиваешь! Решил, значится сводничеством заняться и меня пристроить и вернуть гармонию в мою же семейную жизнь. Ну, спасибо тебе, дорогой, прям до пояса, с кисточкой, маковкой, короче, с чем сам себе пожелаешь…
А и, правда, как еще в наше время сохранить благоверные семейные отношения? Только хорошенько нагадить…
Признаться, у меня начинает появляться интерес к жизни. Вот сидишь в офисе, как клуша, никем не приметная замужняя баба, а тут на тебе, предлагают, причем в неприкрытой циничной форме, пойти по рукам для поддержания семейного счастья. Ага! Сейчас в качестве кандидатов будут предлагаться, все Пашкины друзья собровцы, затем плавно перейдем к чингачгукам, ну а на десерт медбратья, измазанные ванильным кремом и с вишенкой на макушке. Заманчиво, н-да, за-а-манчиво!
Ну что ж рассмотрим кандидатов. Стараюсь разместиться в своем огромном, кстати, качающемся как качалка кресле (наследство Великого и Ужасного), еще удобнее прежнего, короче, просто уже лежа на уровне столешницы и взирая вверх на стоящего руки по швам Пашку.
- Говори, - делаю, хотелось бы верить, строгое лицо, - Заинтригована страшно и более того, уся дрожу от кончиков волос до розовых напедикюренных пяточек.
Пашка обошел стол приставил стул, поближе, к моему возлежащему телу и самодовольно улыбнулся.
- Вот когда ты лежишь Иванова, очень даже сексуальненько смотришься.
Отвали!
Сглотнув слюну, Пашка продолжает развивать тему:
- Аська, я предлагаю тебе взбодриться, почувствовать себя юной, нежной, прекрасной молодой женщиной. Ты же молодая еще?
ХАМ!!!
- Короче, в твоем нынешнем состоянии я вижу одно средство, и это бодрящее средство называется «другой мужчина», - а глазки то бегают.
- Хотя, наверно, я зря стараюсь, - критический внешний осмотр моих достопримечательностей и Паша продолжает, - Не-а, ты не сможешь! Вот смотрю на тебя ты ж обычная обабившаяся кошелка, с фигурой, правда, и на личико ничего... Нет, спорю на ящик коньяка, не сможешь,… не тот кураж.
- Ты же знаешь мои принципы! – указательный палец ракетой взвивается вверх, грозя наращенным ногтем проткнуть правый Пашкин глаз, - Первый и самый весомый - никаких азартных игр и пари. Вот если просто так пообщаться, ну, посидеть где-нибудь в ресторане… очень даже я не против, во всяком случае, сейчас.
И все-таки Пашка не исправим очень интересно, кого предложит в качестве «другого мужчины».
- Но знаешь, Пашуня, ты мне в качестве лекарства не подходишь и дружки твои тоже.
- Мои друзья все порядочные! – обиженно восклицает Пашка, - А мало того есть один замечательный товарищ, просто настоящий полковник.
Смотрю с сомнением.
- В отставке? – ну не берет меня такой аргумент.
- Вот же дура! Я в переносном смысле. Ты ж сама сказала, чтоб с конем белым! – Пашка самодовольно улыбается, - У него белый «Мерин», сам при бабках и в полной упаковке, Аська, соглашайся!
Бла-бла-бла, кругом враги, надо срочно на что-то решаться, но для начала покобениться, ну, так, для приличия.
- Ой, не знаю Паша, - грусть на лице и искренняя скорбь в голосе.
Пашка обалдело смотрит на меня сверху, я, видимо также смотрю снизу… Не, ну, кто-нить зайдет, подумает у нас тут вась-вась, надо принять более благопристойную позу. Та-а-ак, атас, принимаю вертикальное положение, главное не задеть Пашкину морду и не катапультироваться через собственный стол.
Ага, всё… сидим прямо, спинку прямо, испуг на лице, нет, не так, не так, трагичнее, еще… во, в самый раз.
- Ой, и не знаю, Пашечка, - эх, слезу бы выдавить, - Скажу по секрету, Иванов иногда бывает, такой ревнивый он же на собственных шнурках развешает по кусочкам моего любовника, а я потом всю оставшуюся жизнь будут страдать и мучиться от осознания того, что приняла твоё пошлое предложение. Мужа жа-а-а-лко!
У Пашки медленно отвисает челюсть.
- Иванова – Пупырчатая, лягушенция ты моя, «неналядная», за хим хреном ты тут басни рассказываешь про гормоны и белых мужиков и тратишь мое драгоценное время на всякую муйню.
Неожиданно буйное Пашкино помешательство на почве очередного отвергнутого гени…ального проекта приводит меня в состояние восторга. Надо дожимать, вот же пруха, прям с утра и такое веселье.
- Паш, ну, мы ж с Ивандополо уже десять лет как женаты, - волосы дыбом, ух-ты десять лет прошло, - Вот же, блин! - вырывается непроизвольно.
Завтра юбилей! Так, Пашке об этом знать не надо, а вот Иванову обязательно вечером открою страшную семейную тайну, он уж и забыл, наверное, что у нас годовщина. Нет, сегодня открывать не буду, открою завтра, в годовщину, и уж тут то я позлорадствую, тут-то я,… а впрочем, все по порядку…
- Ты же знаешь, я порядочная женщина, - глупая улыбка никому еще вреда не принесла, - А мои низменные мечты, образуются исключительно в ответ на солнышко и пение птичек… ну, сам понимаешь, весна! Я Ивандополо верна, это неоспоримый факт…
А с другой стороны десять лет вместе, уж приелось все, обрыдло, блин… А Ивандополо то как надоел своими вечными стенаниями и разгильдяйством. Вот же зараза, десять лет живем, а я никак не приучу его убирать за собой посуду и складывать в корзину носки. Кот и тот в унитаз ходит, а мой все равно каждый день разбрасывает свое барахло … и ведь знает, как меня это раздражает.
Недаром упрямая наука статистика утверждает, что десять лет прожитых вместе являются очередным кризисом в супружеских отношениях. Так что понятно, почему у нас такие проблемы… Десять лет! Это ж срок, извините, это ж критическая точка, момент истины, короче, клиент устал и хочет спать…
Та-акс, всё, наша семейная лодка оказалась на краю или у края десяти прожитых вместе лет, и теперь или Ивандополо, или я, просто обязаны завести на стороне некую связь, чтобы освежить ощущения, ну, и, соответственно не париться от наступающего уже импотенциального периода…
Как самая ответственная из нас двоих, естественно эти обязательства я возьму на себя! Десять лет я терпела этого негодяя! Мне нужнее!
- Так, Пашка! – выбралась из кресла, злобно рассматривая Пал Саныча, - Давай знакомь меня со своим «Мерседесом» и вообще, имей в виду, раз уж ты сам подвязался помогать в восстановлении моего душевного равновесия, то и будь последовательным подбери подходящие варианты…
- А хрен с тобой, царыца ты моя, «Цацкая», - веселится Пал Саныч, - Найду я тебе доброго молодца, но если забракуешь «Мерина».
Я согласно кивнула головой, вполне приемлемо, а главное самой париться не надо, да и некогда, между прочим. Буду рассматривать кандидатуры дистанционно не сходя с рабочего места и не нарушая рабочего процесса разными там шурами-мурами. Бегали, знаем, начнешь мужика себе искать изведешься вся от мутогенных мыслей, чего подумал, как посмотрел, а женат - неженат. Решено, Пашку назначаю своим личным агентом по поиску подходящих кандидатур в любовники…
- Кстати, если вдруг мне не понравится «Мерин», - теперь ехидно прищуриваюсь я, - Подбирая очередного кандидата, ты должен будешь дать мне полную выкладку: кто такой, откуда, сколько зарабатывает, вплоть до цвета нижнего белья.
Несчастливая у Пашки челюсть, все время отвисает.
- А это еще зачем?
- А затем, чтобы знать с каким чудом придется дело иметь, - вот же бестолочь, - А вдруг он моего Ивандополо знает! В нашем городе как под одним большим одеялом… все, всё, и про всех!
- Пацан сказал, пацан сделал, - гордо заявляет Пашка, - Только надо, чтоб свидетель был, а то вдруг ты с темы съедешь.
- Дурак совсем, - делаю вид что злюсь, - Ты еще всей конторе расскажи, на что ты меня подбиваешь. Это наши договоренности и попробуй только рот открой, уж я то тебе придумаю кару небесную.
Но Пашка твердо стоит на своем.
- Знаю я тебя, - ноет он, - Опять обманешь, как пять лет назад. Иванова, я тоже право голоса имею, и хочу, чтоб хотя бы Маринка была свидетелем нашего разговора.
- А зачем тебе свидетели? – возмущенно оглядываю скромно сидящего Пашку, - Это ж не спор и не пари, просто ты познакомишь меня с другом, а там как карта ляжет…
Пашка ерзает на стуле и чешет за ушком.
- Я тебе Аська не верю, - скромно потупив глазки, ответствует Пал Саныч, - Ты меня все время дуришь, но учти это я только тебе признаюсь, в отношении тебя же. Я сейчас человека настрою, так сказать приведу в боевую готовность, а ты тю-тю. Плавали, знаем: семья, детей куча, мужа жа-а-алко. Давай свидетеля!
Чингачгуками не становятся, это полная патология, хуже, генетика. А и хрен с тобой!
- Зови Маринку.
Пашка мухой исчезает в дверях, чтобы через полчаса явиться пред мои очи под ручку со своей милой подружкой и большой поклонницей его мужского обаяния.
Главный бухгалтер, она же Марина Николавна, как нежная целомудренная пава, извините, вплывает в кабинет и присаживается на диван, закидывая ножку на ножку, и мило так улыбаясь, внимательно смотрит на меня.
- Слышали, слышали, - играет она глазками, - Правильно. Я так считаю Твоего давно пора проучить, а то взял моду: трубки бросает, копейки зарабатывает, ботаник блин, да еще и в гараже просиживает целыми выходными днями. Пал Саныч, закрой уши… Все они козлы!
Как я согласна с тобой Мариночка, спасибо тебе за поддержку. Только разведенная баба поймет чаяния замужней, находящейся на грани нервного срыва женщины.
- И что? Где расписаться то? – протягивает подруга правую руку.
У Маринки прекрасное настроение она лениво смотрит на мой, заваленный бумагами стол и задумчиво улыбается.
- Нигде, - разводит руками Пашка, - Ты свидетель, что Аська согласна завтра посидеть с нами в одной уютной компании и заднюю не включит, и не продинамит, иначе ей бойкот.
- Глупости, - искренне возмущаюсь я, - У меня завтра важное семейное мероприятие, нет, завтра я не могу.
- А! – орет Пашка, кидаясь к Маринке, - А! Видела!
Марина испуганно прижимается к спинке дивана, с ужасом вглядываясь в обезумевшего Пашку.
- А, Николавна, что я тебе говорил, - беснуется тот, - Я ж говорил, сразу с темы соскочит и сделает вид, что так оно и было. Нельзя ей доверять…
Идиот!
- А как я, по-твоему, пойду знакомиться с твоим знакомым, если у меня завтра праздничный семейный ужин!
- Ой, а ты скажи, что на работе задерживаешься, - советует Маринка, мило хлопая глазками.
И ты, Брут! Вот же напасть… у меня назавтра разбирательства с Ивановым запланированы по поводу забытого юбилея.
- Мы можем сделать просто, - пытаюсь успокоить Пашку, - Мы часов в шесть отправимся знакомиться с твоим другом и если он мне понравится, то уже я сама буду, ну… в смысле… этого… руководить…
- Правильно и Пашка сохранит лицо и печень, ведь если тебе его знакомый понравится у нашего Пашуни будет реальный шанс уйти от осчастливленной Ивановой на своих двоих, - согласно кивает Марина, - Договаривайся на полседьмого, Паш.
Пал Саныч угрюмо насупившись, шевелит серыми клеточками, пытаясь выяснить, в чем же все-таки заключается подвох. Не верит он мне! Да я и сама себе не верю, ой, и не надо было заводит этот глупый разговор. Вот так всегда, хотела посмотреть на Пашкину реакцию прожженного бабника и ловеласа, и сама себя запутала.
В душе поселились две толстые, просто жирные, когтистые кошки…

Весь вечер маюсь, все не то и все не так, взяла работу на дом, некоторые документы можно и дома в спокойной обстановке попечатать, особенно когда все улягутся и наступит долгожданная тишина.
Последнее время, почему-то именно вечер и часть ночи самые благодатные периоды в моей жизни, если конечно вусмерть не отымеют на работе, после чего оставшиеся силы будут потрачены на неглубокий тревожный сон, полный каких-то там адвокатов, неподписанных актов, орущих клиентов и все это на фоне грозного взора «Великого и Ужасного» с претензией вопрошающего: «Кому я поручил контролировать этот вопрос?». Бррр…
Жду с нетерпением, когда Ивановы разойдутся баиньки, включаю компьютер, раскладываю на столе документы и вперед…
От строгой немой сосредоточенности высвобождаюсь часам к трем, с сомнением оценивая свое психическое состояние. Вот же блин время три ночи, а я как ненормальная извожу себя бумажной мутотенью, вместо того чтобы нежиться в теплой постельке, закинув ножки на Ивандополо.
Ладно, мыться и спать, причем срочно, безотлагательно, завтра «трудный день» во всех смыслах этого словосочетания.
Но даже в такое позднее время суток сна ни в одном глазу. Говорят, так бывает на нервной почве, видимо пришел и мой черед... Кретинка нашла на свои оставшиеся 90 целую проблему в виде Пашкиного дружка – «мерина», вот как буду выкручиваться?
Самое скверное, что планы мои все на корню порушились! Одно дело прийти домой полседьмого, предварительно затарившись всякими там салатиками и прочей снедью из «Виктории» и сказать Ивандополо, что вот она я тут… здесь… в поте лица, целый день, отпахав на работе, стою у плиты, пытаюсь создать уют и вообще… а он негодяй забыл о самом прекрасном дне в нашей жизни, о нашей годовщине.
Нет, как-то проще надо, ну предположим и ни в шесть тридцать я приду, а позже, пойду ж через «Викторию»… А и ладно, даже если приду в восемь какая разница, все равно скажу, что с такими непомерными сумками в юбилейный-то день ни один порядочный муж жену не отпустит. То же как-то шатко-валко…
Надо еще не забыть с утра внимательно присмотреться какой вид будет у Ивандополо и отметить поздравит он меня с годовщиной или нет…
В любом случае придется импровизировать…
Стою у зеркала причесываю волосы, размышляя как лучше и какими словами ругать Ивандополо, чтоб пробить его бронированную шкуру, но ничего порядочного на ум не приходит… Блин, ну, почему я не блондинка?!
Эх, была бы я блондинкой, вышла б замуж за олигарха, они светленьких любят и уж, конечно, на Иванова не обратила бы ну никакого внимания. Жила бы в свое удовольствие, забила бы болт на работу, шлялась бы по магазинам, детей бы кучу нарожала, в общем, не жизнь была бы…., а какая-то конфета… шоколадная, ага, «Киндер сюрприз» называется.
Нет, лучше так… эх, ну, почему мой Ивандополо не олигарх! Так лучше. Был бы Ивандополо олигархом жила бы я в свое удовольствие, забила бы болт на работу, шлялась бы по магазинам, дети есть,…но я же не блондинка,… тогда бы Ивандополо на меня никакого внимания не обратил... Тьфу, глупость какая-то, получается, пойду-ка я лучше баиньки…
Громыхало из-под мышки! Это ж надо красться на цыпочках по пустому коридору и наделать столько шума. Во избежание жутких разбирательств со стороны сына по поводу полуночных бдений родительницы срочно укладываюсь в постельку на самый край. А все из-за Иванова как обычно занявшего собою всю вертикальную поверхность кровати.
Толкаю любимого локтем… «нежно» нашептывая на ушко:
- Убирайся на свою половину!
- А, что, кто, - спросонья шепчет благоверный, пытаясь понять в каком направлении двигаться, - А это ты, сколько время? – и засыпает беспробудно.
Вот зачем спросил?
Спроваживаю соню на его территорию, сладко потягиваюсь, мыслей в голове нет, глаза слипаются, смотрю на Иванова, повернувшегося ко мне спиной и непреодолимое желание лягнуть чурбака ногой ну просто гонит сон долой, борюсь со своими желаниями, честно, почти побеждаю, однако, желания выше моих сил, и уже засыпая, все-таки я его пинаю, с чувством так. А вот теперь… баиньки.

Блин, все-таки я забыла, понаблюдать за Ивандополо, я вообще обо всем забыла, я вообще его с утра не видела, удрал на работу ни свет, ни заря и даже не отзвонился… Собираюсь второпях, бегаю по квартире как ужаленная, пытаясь одновременно пить кофе, краситься, одеваться и складывать документы. В принципе, в процессе длительных тренировок, очень даже ничего получается после такого вот шухера выглядеть вполне презентабельно…
Итак, работа, работа, работа. Мы живем на работе с девяти утра до шести вечера, изо дня в день. На протяжении многих лет видим знакомые, такие милые, такие любимые, до зубовного скрежета, такие уже родные лица, так сказать офисный авангард, который всегда на месте, всегда в форме, всегда при деле. От него не спрятаться, не скрыться, он устанавливает погоду, диктует условия и бдительно соблюдает корпоративные интересы.
Каждый молодой специалист проходит тщательную проверку: его оценивают, обнюхивают, лезут в анкетные данные, в прошлое, в настоящее, в будущее, под одежду, а затем тщательно под микроскопом начинают изучение личностных и сексуальных ориентиров, и вот когда «авангард» в полном составе залезает к новичку в постель, можно бежать к счастливчику с поздравлениями мол, ты принят окончательно и бесповоротно в ряды нашего монолитного коллектива.
Под офисные фанфары, истерично вопящие нечто напоминающее марш Мендельсона, тебя провожают по красной ковровой дорожке к начальству, уже наслышанному о твоих «великих» успехах, и тебе радостному, разгоряченному, очень гордому собой «Великий и Ужасный» повествует о выдержанном испытательном сроке, о дальнейших алмазно-бриллиантовых перспективах, и ты медленно плавишься под светом множества неоновых софитов, воображая врата Рая.
Так было, так есть и так будет, покуда существует ОФИС.

Первое что бросается в глаза, когда я буквально влетаю в двери офиса, фигура Пал Саныча, скалой возвышающаяся над щуплым помощником генерального болезненным Славиком. Телеграфист Славик, прозванный так коллегами за свою безмерную любовью к старым приемам передачи информации путем применения морзянки, скукоженно стоит на полусогнутых перед грозным начальником отдела продаж и глупо улыбается. Сказать по правде, это самый оптимальный прием общения с разгневанным, а если вспомнить историю их взаимоотношений трехмесячной давности, и самый безопасный для нашего нежного телеграфиста.
- Прямо смотреть! - орет Пал Саныч, - Ты чё сказал?
- Я это, я мимо шел, - оправдывается Славик, - Я вас обидеть не хотел. Да я вот тут ксерил, а вы рядом… я услышал, о чем у вас базар… ну включился…
- Базар на базаре, бл…, - надрывается Пал Саныч, - Тебя звал кто-нибудь включаться? Отвечай!
- Да я только рядом,… я ксерил…
- Ксерят в сортире, урод, - надвигается Пашка на окостеневшего Славика, - А ты ксерокопировал, понял…
- Ага, - шепчет Славик.
- Не слышу!
- Да, - улыбается Славик, с надеждой о снисхождении глядя на Пашу, - Зря вы так кричите, это неприлично, между прочим…
- Че-го? – мутнеют глаза Пашки.
Пора вмешаться.
- Пал Саныч, - проходя по прифронтовой линии, между Славиком и Пашкой спокойно говорю я, - Зайди ко мне, на пару слов…
Открываю кабинет и спокойно усаживаюсь в свое огромное, как гнездо аиста, кресло.
- Паш, ну как ты можешь? - говорю тихо, когда дверь за Пашкой закрывается, - Шеф в бешенстве по поводу последних сорвавшихся сделок, а ты при всех выясняешь отношения и с кем!? Со Славиком! Он же тебя сейчас по срочненькому застучит и это на фоне последних событий! Да, дела. Даю уточнения к твоему гороскопу на текущую неделю… Сегодня что вторник? Ага! Значит, до субботы у тебя будут страстные интимные отношения с генеральным, в особо извращенной форме! С чем собственно я тебя и поздравляю…
- Ну, бесит он меня, Аська, - размахивая ручищами, басит Пал Саныч, - Удавил бы гада собственными руками.
- Хватит тебе приключений на задницу, - возмущенно хлопаю ладошкой по столу, блин больно-то как, - Достаточно того, что три месяца назад ты чуть не уходил его в кабинете генерального.
- Да не трогал я его, - оправдывается Пашка.
- А кровь, откуда была? Я самолично потерпевшего осматривала…
- Ну, может, палец этот потерпевший себе занозил, когда я его на диван толкнул.
- Блин, ну ты даешь, - сокрушенно качаю головой, - про диван смотри только никому не рассказывай, а то подумают, что у нас тут начальство чуть что и …., ну ты меня понял… Еще скажи спасибо, что не стали проводить служебное расследование…
Если честно, все происходящее мне не просто неинтересно, мне пофиг, мне насрать и вааще гори оно все... Ежедневные разборки Пашки со всеми без исключения специалистами отвлекают «офисных» от рабочего процесса больше, чем все конкуренты вместе взятые, и вводят в ступор Великого и Ужасного, заставляя последнего совершать необдуманные поступки при выплате премиальных…
И Ивандополо не звонит…
- Аська, - кидается Пашка к моему столу, - Мы ж сто лет вместе работаем, ты ж должна мою сторону принять, а не этого живодристика… Он же стукач, он же…, он же…
- Согласна, - киваю головой с пониманием глядя на ошалевшего Пашку, - Но в данном конкретном случае я должна быть объективной. Наш холеричный телеграфист, конечно сука загадочная, но это сути не меняет. Объективность, прежде всего! Ничего не попишешь, корпоративные интересы, репутация фирмы и все такое…
- Ага, понятно, - скорбно кивает головой Пашка, - Ничего личного, только бизнес…
Очень у нас понятливый начальник отдела продаж, с глубоким вздохом сопричастности к Пашкиному горю развожу руками… Прости, дорогой, так получилось…
Если Иванов не позвонит сейчас же,… я без зазрения совести пойду знакомиться с «Мерином»…
А может самой позвонить, намекнуть, мол, а ты ничего не забыл, милый… Ага, после таких намеков Ивандополо будет искренне полагать, что его попросили картошки купить…
- Паш, ты ж знаешь, я тебя прикрою, - надо кофе себе забацать, - Не парься, дорогой, все будет хо-ро-шо…
Нет, не буду я звонить Ивандополо, из принципа… Это его обязанность поздравить меня первым, а еще кофе в постель, а еще… ну и все такое...
- Аська, блин, ты настоящий блин… парень…
- Ага, у меня от такой вот жизни скоро яйца стальные вырастут, - сокрушенно качаю головой, выуживая из тумбочки свою кружку, - А еще обрасту щетиной и буду вас всех иметь по очереди, может, тогда начнете ценить меня любимую…
- Вот за шо я в тебя такой влюбленный Иванова, так это за твою искренность и неприкрытую откровенность…
- Тоже мне Казанова, - делаю вид, что страшно рассержена, - Иди, работай…
Пашка по-кошачьи разворачивается и довольный собой собирается уходить. Ну, и с Богом…
- Кстати, - останавливается возле двери и поворачивается ко мне, - Не забудь в шесть вечера мы идем знакомиться с моим другом… Ой, Аська, я ему тебя обрисовал и в фас, и в профиль и вообще… Так что заочно он в тебя почти влюблен, - Пашка гогочет и выходя уже напоминает, - Значит в шесть я за тобой зайду…
Устало машу ему в спину… блин, ну, Ивандополо, ну гаденыш…

Шесть вечера подлетело незаметно как нетерпеливый джигит к своей возлюбленной на вороном коне, а я все еще обреченно сижу в кабинете, представляя всяческие ужасы предстоящего знакомства. Воображение рисует, то холеного красавчика Бреда Пита, то толстого коротконогого мужика с жирными губами, уж не знаю, откуда взявшегося, то молодцеватого стареющего ловеласа с фальшивой улыбкой на лице, да много кого рисует мое воспаленное воображение…
К своему рабочему месту я буквально прикипела, и ко всем прочим переживаниям добавляется бессмысленный страх, что отлепить меня от кресла смогут только МЧСовцы с автогеном.
- Ну, что красавица, ехали, - игривая улыбка Пашки, на мой взгляд, совсем не уместна и оскорбительна в данном конкретном случае.
- Я настраиваюсь, - томно шепчу и хлопаю глазками.
- Ну, ты это, Иванова, - заикается Пашка, - Ты того… смотри у меня.
Вид у Пашки теперь взволнованный и очень испуганный.
- Я тут усилия прилагал, будто мне делать больше нечего, – глаза по пять рублей, - А ну живенько собирайся!
- Едемте! – выглядывая из-за Пашкиной спины, веселиться готовая к приключениям Маринка.
Медленно, очень медленно подкрашиваю блеском губки и надеваю пальтишко, похолодало блин или это от волнения у меня температура тела снизилась до нуля?
Ругая про себя Ивандополо на чем свет стоит покорно плетусь за довольными коллегами, ну конечно у них посиделки, а у меня целое спец задание по оценке мужика с обязательной отчетностью перед привередливым Пашкой. Нелепая ситуация.
Неуютно и горестно сжавшись в комочек, еду в Пашкином джипе, что удивительно, даже не интересуясь, куда еду. Настроение ниже плинтуса, муж, родной муж, за весь день так и не позвонил, и не поздравил, и вообще проигнорировал…
Блин, вот же идиотка, как я сразу не догадалась! У Ивандополо есть любовница… Факт, явный факт… Он поэтому такой необычный последнее время… Какая я глупая, он меня обманывает, а я даже ни разу не задумалась над его странным поведением, не иначе глаз замылился… Вот и доверяй после этого мужикам.
Все, решено! Раз он так со мной, то и я не буду себе ни в чем отказывать. Однозначно, окончательно и бесповоротно…
Ну и где мы там? Ага, «Универсал», замечательно! Кабаре, танцпол, рулетка, сто удовольствий в одном стакане… Замечательно первым делом закажу водки и вторым, и третьим я, пожалуй, тоже водки закажу, а чего себя ограничивать в удовольствиях… Напьюсь, авось и мужик ничего покажется… вполне еще годным в употребление…
Огромный вестибюль с тремя гориллами – громилами у входа и еще одним в гардеробной, во жизнь пошла, уже и в гардеробщики берут вышибал, не иначе из разоренных ЧОПов народ попер…
Четыре глазастых рентгена осматривают с особой тщательностью меня и Маринку. По мне так самый «страшный», во всех смыслах, из нашей троицы один Пашка, но на него секьюрити только взгляд кинули, а вот нас прозондировали от и… ну, чего рассказывать…
После тщательного зондирования под невероятно строгими взглядами охраны поднимаемся наверх в ресторан с танцполом и небольшой сценой, на которой в перерывах между танцами показывают «извлечения» из мюзиклов, вот сегодня, к примеру, будет «Чикаго» местного розлива …
- Надо выпить, - опережая всех бегу к первому попавшемуся столику.
- Иванова! - орет страшным голосом Пашка, - Где тебя воспитывали? Сейчас отзвонимся, уточним, где мой друг и пойдем степенно сядем закусим,… а потом выпьем…
- Блин, Парамонов, ты должен был заранее обо всем договориться, - злюсь на Пашку, - Времени нет, надо все успеть за час, так что ты звони, а мы пойдем, выпьем.
Тяну Маринку к бару, повествуя по дороге о страшном своем открытии.
- Ой, - с сомнением смотрит на меня Маринка, - Никогда не поверю, что у твоего Ивандополо есть любовница.
- Он, между прочим, еще ничего… нормальный, - не фиг на моего мужика наезжать, - Очень даже нормальный мужчина во всех смыслах.
- Ой, а кто спорит, что он у тебя ненормальный, - удивляется Маринка, - Но вот лично я думаю, не в его это характере жене изменять… Вот ты можешь, если захочешь, а Ивандополо твой, уж извини, даже если захочет не сможет…
Это ж надо!
- Не права ты, Мариночка, - встаю на защиту мужа, - Как это он не сможет…Если у нас сейчас семейный кризис - это не значит, что мой того… импотент… Он нормальный…
- Вот заладила, - сердится Маринка, - Да я не в смысле, что он ненормальный не способный импотент, я в смысле, что тюха он и ни с одной бабой, кроме тебя, знакомиться не станет… Домашний он у тебя… кошак.
Ой, ну, слава Богу, нормальный у меня мужик… Отлегло от сердца…
- Заказывай водку Маринка, - взгромождаясь на высокую табуретку, командую Николавне, - Все равно на своих двоих до дома пЁхать…
- Можно и на «блохе» и на Пал Саныче тоже можно, - философски размышляет Маринка.
Миловидный бармен, сладко улыбаясь, наливает нам… «Мартини».
- Водки давай, - требовательно хлопаю ладонью по стойке и отодвигаю предложенный бокал.
- Иванова, не позорь меня, - одергивает Маринка, - Пей, чего дают, и не буянь. Вон видела, как охрана на нас глядела, не иначе заподозрили, что мы, когда с тобой выпьем, буйные становимся.
- Да ну их нахрен всех, - сердито оглядываю зал, - У меня семья рушится, спасать надо, а тут эти… с Пашкой… О, вон он идет…
Пашка грозно приближается к барной стойке.
- Он нас в челауде ждет, - подойдя ближе грустно смотрит на початые бокалы и качает головой, - И чего я не подумал оставить машину на стоянке… Вот же все ты Иванова, вот же боялся, что ты слиняешь, а теперь как я буду трезвый среди вас пьяных… Не согласный я так…
- Пашка, - вмешивается Маринка, - А ты ее тут брось…
- Кого Иванову?
- Да нет, ее мы с собой возьмем, - машет рукой Маринка, - Ты машину свою оставляй, а завтра заберешь, мы ж свои тоже на работе оставили.
- О, сказанула, - разводит руками Пашка, - Кому нужны ваши Хреноверы? Они ж ценность представляют только для эвакуаторщиков и одичавших ментов… а я, а мне… короче если мою машинку стырят все капец…
Можно подумать!
- Да кому твоя машина нужна? – негодует Маринка, - У нас в городе джипов, каких хочешь валом, ну может в Москве больше, и то исключительно из-за ее громадных размеров и непомерной численности населения.
Нашли, о чем спорить. Давайте уже дойдем быстрее. Очень хочется на мужика взглянуть, сразу разочароваться и домой...
- Блин и чего вы так медленно идете, - тороплю коллег, подталкивая обоих в спины, - Время семь!
- Иванова, ты чего? Время детское. Посидим нормально, поужинаем, выпьем, потанцуем…
Вот же Пашка бестолочь, ну и для кого я вчера распиналась про важное семейное мероприятие.
- Ты, знаешь, - делаю попытку успокоить свою щетинистую «подружку», - Оч-чень хочу увидеть твоего друга,… заинтригована жуть… ну, и водки еще грамм пятьдесят... накатить не терпится… Прям, не знаю, чего у них тут закон сухой что ли? Заказываешь водку, а они тебе… «Мартини», нате, пейте.
- Ой, Иванова, - сокрушенно качает головой Маринка, - Так ты у нас оказывается анонимная алкоголичка… Ты смотри, вот знаешь подругу сто лет, думаешь, приличная, непьющая, а тут на тебе… она, оказывается, ходит по мужикам, да еще и под водочку…
Ах, так!
- Короче или вы быстрее двигаете копытами или я домой поехала.
Аргумент более чем весомый.
Спускаемся вниз по широким арочным переходам и лестницам, выкрашенным в белый цвет. Вот какому горе дизайнеру удумалось в подвале организовывать место для отдыха? Вокруг ни души… народ в челауд обычно подтягивается к полуночи, отдохнуть, развеяться, на подушечках опять же полежать …А чего мы сюда приперлись мне совсем не понятно… Может друг не совсем адекватный и людей боится или наоборот его боятся, а он это знает и прячется…
А может он извращенец? Не, ну нормальный мужчина заказал бы столик в общем зале и сидел бы в томном ожидании с цветами наготове… А здесь топай полчаса в пустынный подвал находящийся на уровне немецких катакомб, да еще холодный насквозь и крашенный в белый… Неожиданная ассоциация с моргом вводит меня в состояние транса. Однако… воображение у меня работает…
- Здесь бункер себе хорошо оборудовать и жить, - скалится Пал Саныч, - А, девчонки? Как думаете? Вот же и ресторан, и дискотека тебе рядом и развлечения всякие, покер там, рулетка… кабаре, все дела…
Проходим под широченной белоснежной аркой и перед нашими взорами открывается огромный зал смежный с другим - поменьше.
К слову, челауд в «Универсале» универсальный, во как загнула… аляповатый правда и намешано в нем от барокко до модерна в одну кучу да плюсом к этому делу китайско-индийско-арабские мотивы на стенах, опять же кальяны везде, свет приглушенный, а на низких длинных столиках стоят лампы с цветастыми абажурами… В общем, если не присматриваться особо к интерьеру вполне сносно даже для самого взыскательного клиента… А хоть бы у них тут на стенах и граффити было, один фиг, свет-то все равно тусклый и посетители по большей части всегда пьяные...
Но самое ужасное в одном из уголков меньшего зала я наблюдаю виднеющуюся над спинкой дивана лысеющую голову… Ну, па-ибо тебе Пашечка!
И откуда их столько набежало официантов!
- Проходите, - весело расшаркивается молодая девушка, - вас ждут…
Про веселые обнимания двух старинных друзей я опущу, не интересно это… Обсуждение пивных брюшек и жен, думаю, тоже особого восторга не вызовут, особенно для тех, кто имеет и то, и другое… Просто они мне оба надоели сразу и бесповоротно, нельзя же столько обниматься…
Не обращая внимания на радостных мужиков встретившихся в челауде, я спокойненько присаживаюсь на краешек дивана и наливаю в ближайшую рюмочку водки. Запросто выпив и закусив колбаской, внимательно осматриваю собравшихся, уставившихся на меня… как на новые ворота.
- Ну, чего, - пытаясь проглотить, ставший колом кусок шепчу в ответ на недоуменные взгляды, - Садитесь, давайте, быстрее… Времени у меня ну совсем мало…
Народ рассаживается на диваны: мы с кандидатом с одной стороны столика Маринка с Пашкой с другой…
- Как зовут? – спрашиваю лысеющего, но все еще интересного мужика солидной наружности.
- Костя, - шепчет он.
- Оч-чень красивое имя, - надо ж как-то сгладить впечатление, - А полное имя наверно Константин?
- Угу, - выдыхает кандидат.
- Яся, тьфу ты, Ася, но это сокращенно так, ага, - наливаю по второй и под растопыренные взгляды собравшихся, залпом выпиваю, - Вон тот салатик, подай, пожалуйста…
Увесистый пинок Пашкиной ноги уже ничего изменить не может я и так в ударе…
Мужик покорно протягивает салатик…
- Этот? – умиленно вопрошает он.
- Ага, - киваю головой, - Предлагаю тост, за мужчин.
Народ безмолвствует. Залпом выпиваю третью рюмочку,… во… уже веселее, и мужик ничего так нормальный…
- Чем занимаешься по жизни? – спрашиваю, чтоб разговор поддержать, а то коллеги как-то совсем уж приуныли…
- Да бизнесом по мелочи, - пожимает мужик плечами, с опаской наливая мне водки в рюмку, - Торговля оптовая, знаете ли…
- Понятно на Камской, - со знанием дела киваю головой.
- Да нет на Дзержинке, - пожимает плечами мужик.
- Значит не продукты…
- Нет, промышленные товары я бы сказал.
- Ну и хорошо, - машу ручкой, привлекая внимание притихших коллег, - А давайте выпьем…
Пашка давится апельсиновым соком, Маринка закатывает глазки, верный признак тихой истерики, а мужик накатывает себе полный бокал водки, обреченно глядя на нашу компанию…
- А и правда выпьем, - дурным голосом говорит он.
- Чокнуться надо, - шепчет Маринка и у Паши на глазах наворачиваются слезы.
- По-моему мы уже все того, - Пал Саныч в упор глядя на меня горестно наполняет себе бокальчик, - Чокнулись блин, благодаря Ивановой… А к хренам к собачьим этот Лэндкрузер… Хо…
Ого, прям гусар…
- Наливай, Иваныч, - злобно велит Пашка, - Чую я, что опять меня как… как последнего… этого… эта вот…
- Ой, Паш, не пил бы ты больше, - с опаской глядя на рассвирепевшего Пал Саныча уже умоляюще смотрю я, - Марианна твоя ругаться будет…
Пашка выпивает еще бокальчик, машет рукой, мол, помалкивай предательница и, закусив огурчиком, протягивает руку Маринке…
- Пошли потанцуем, - заплетающимся языком приглашает он, - А то я уже ее…, - тычет в меня пальцем, - Ну, видеть… ну не могу… Вот же я чувствовал, что она меня опять надурит…
- Прости, Иваныч…, - Пашка хлопает по плечу друга и гордо уходит, ведя за собой хохочущую Маринку.
Вот зараза… Ну и чего мне теперь делать? Глядя вслед удаляющимся коллегам в панике пытаюсь нащупать сумочку… Эй, ну куда вы? Вот же блин…
Мужик тем временем скромно прилип к краю дивана и как-то подозрительно покорно смотрит на меня… Не иначе чего-то задумал…
- А может, мы тоже пойдем, потанцуем, - тихо предлагает он.
- Некогда мне, - куда же моя сумка подевалась…
В поисках столь необходимого для любой женщины аксессуара начинаю метаться по дивану периодически заглядывая под столик в разных ракурсах… Мужик в ужасе, зачем-то поднимает ноги… Не, ну, точно задумал чего-то…
- Сидеть ровно, - командую с ужасом наблюдая как этот гад, своими телесными инсинуациями с подниманием ног, вдавливает мою сумочку в сидение дивана.
Мужик в панике.
- Не двигайся две секунды, - пытаясь ровно пройти в узком пространстве между диваном и столиком, говорю достаточно грозно.
Спешка никогда не приводит к положительным результатам вот и сейчас банально запутавшись в своих же собственных ногах, в совершенно нелепой попытке сходу выудить сумочку из-под пятой точки кандидата, я каким-то нелепым образом валюсь в его объятия, сбивая ногой настольную лампу и бокал с водкой… Пшик, треск и темнота… Свет потух причем судя по всему потух везде…
Отчаянный крик мужика, в которого я с испугу впилась когтями как кошка, вместо того чтобы произвести должное впечатление ужаса только смешит меня… Давясь от хохота и методично ощупывая бывшего кандидата добираюсь до места похожего на пятую точку и… победно выуживаю сумочку…
Да, не ори ж ты так, не трогаю я тебя, вот же истерик… Теперь главное без эксцессов найти выход…
На ощупь несколько, раз спотыкаясь о низкие диваны, пуфики, столики и прочую «меблю» выбираюсь на лестницу… Спасибо тебе неизвестный горе-дизайнер!

Какое позорище! Кто ж так на свидания ходит. Разучилась, н-да, потеряла навыки так сказать общения с противоположным полом.
Через полчаса я дома. Полвосьмого! Успела, все-таки успела. Тыкаю по кнопочкам домофона набирая код квартиры и лишь только замок щелкает, несусь к лифту. Дрожь в руках и ногах неимоверная, как меня угораздило ввязаться в эту авантюру… К хренам собачьим всю эту весну… Домой, к Ивандополо, будь он неладен…
Как я могла променять своего тюху на стареющего ловеласа, да еще и извращенца к тому же.
Стол накрыт к ужину. Вот это новость! Мальчишки мои веселятся вовсю. Только о годовщине нашей юбилейной за ужином никто не вспоминает. И даже я молчу, пытаясь дышать через раз.
- У вас банкет был на работе, - спрашивает Ивандополо.
- Да посидели немного, - отвечаю тихонечко, о своих претензиях я напрочь забыла, пытаясь осознать происходящее.
Ужин обычный в общем-то, рядовой такой ужин, но его приготовили мои мальчишки, что удивительно и приятно. Благолепное спокойствие, я б сказала, но меня что-то тревожит. Почему все так тихо и спокойно? Это похоже на затишье перед бурей.
Пытаясь мысленно себя успокоить я и не замечаю, что все убрано и даже посуда, намытая до зеркального блеска, красуется на своих законных местах. Сын Макар, громко зевая сонно оглядывает нас, машет рукой и отправляется баиньки.
Приглушенное журчание телевизора создает интимную ненавязчивую атмосферу уюта и я уже ничего не понимаю.
- Аська, - Иванов придвигается поближе и виновато, очень уж скорбно, опускает голову, - Я должен тебе признаться…
Я так и знала! И ты, Брут! И ты, грязный пошлый Ивандополо решил изменить мне на стороне. О, жестокий, сексуально озабоченный самец, ты сделал это нарочно. Подонок, приурочил момент истины к самому замечательному дню нашей жизни. Гадкий павиан! Не смей отрицать свою преступную связь с какой-нибудь Нинкой или Зинкой, да какая хрен разница, с ними со всеми вместе взятыми. Я знала, знала, десять лет я жила в предчувствии…
- Зая, Солнце, я так виноват перед тобой...
Э-эх, подлец! Давай колись, поганая свинья с кем спал, сколько и по какому переизданию Камасутры!?
- Аська, сможешь ли ты простить меня?
Я? Тебя? Подонок! Вот скажи, скажи, что ты уходишь от меня, и я просто незамедлительно, просто срочнейшим образом помчусь тебе мстить, и даже если я не найду того мерзкого подонка, подсунутого мне Пашкой, того несостоявшегося любовника, того похотливого орангутанга, то я все равно буду мстить, вас много таких и месть моя будет…
Передо мной как по волшебству появляется алая бархатная коробочка божественной обтекаемой формы……………………………………
- Прости, Солнце мое!
- ?
- Я должен был сделать это много лет назад!
- ?
- Но ты же помнишь, как трудно нам жилось!
- ?
- Да, моя милая, я не способен прилично зарабатывать, хоть и обеспечивал нас мало-мальски все эти годы.
-?
- Я долго испытывал тебя на прочность, своим пофигизмом и бесхарактерностью.
- ?
- Я долго не мог привыкнуть к тому, что я муж и отец.
- ?
- За все эти десять лет я наделал столько глупостей, что нет мне прощения.
Оба-на!
- У нас не было нормальной свадьбы, только старая карга из ЗАГСа.
- ?
- У нас и денег то на кольца тогда не было.
- ?
- А я законченный идиот все эти годы даже не сделал попытки осчастливить тебя такой малостью как простое золотое колечко.
- ?
- Это обручальные кольца для нас, лучшего повода, чем надеть их сегодня трудно придумать.
Он открывает коробочку и придвигает ко мне поближе. Надо что-то сказать, но что?
Я осторожно извлекаю кольцо и неловко одеваю его на безымянный палец правой руки мужа. Это сон, честное слово, сон! Ущипните меня кто-нибудь, иначе наступит коматоз…
Крепкие мужские руки нежно дотрагиваются до моих пальцев, обхватывают их и прижимают к груди. Мир, быть может, замирает на эти несколько секунд, нет, время останавливается во всей вселенной, пока он целует мои руки, начиная от кончиков пальцев и заканчивая запястьями, пока он долго трется бритой щекой о мои ладони и томно вздыхая, надевает кольцо на безымянный пальчик. Я этого больше не выдержу… Как-то сразу и неожиданно мы сливаемся в едином порыве нахлынувших чувств, давно забытых и затертых бытом…
- Прости, Солнце! Я люблю тебя, Аська! А ты меня лю?
Мой милый, любимый, самый замечательный Ивандополо в мире…