Антра - наследница неба. Т. 1, Ч. 2, Гл. IX

                Глава IX. Гонец. А дьявол рядом
   
   Утром к воротам замка на взмыленной лошади подскакал че-
ловек в низко надвинутой широкополой шляпе, с лицом, до глаз
закрытым красным платком. Проскакав опущенный подъёмный
мост, он, выхватив шпагу, резко провёл по прутьям решётки,
установленной перед сторожевыми башенками у главных ворот
крепости. На окрик охраны со стен замка он прохрипел: «Замок
и меч». Стража начала подъём первой решётки. В это время на
опушке леса заблестели шлемы и кирасы вооружённых всадни-
ков. Настёгивая лошадей они мчались к замку, целясь на скаку в
человека с завязанным лицом. Пригнувшись к шее лошади, пре-
одолев подъёмный мост, он успел проскочить под наполовину
поднятой решёткой. Решётка уже упала и он двинулся через при-
открытые для одного всадника главные ворота, как вдруг один
из выстрелов настиг лошадь. Пуля раздробила скаковой сустав
задней ноги, и с жалобным ржанием лошадь рухнула, прида-
вив всадника. Преследователи, подскакавшие к первой решётке,
сгрудившись, продолжали беспорядочную стрельбу. Но возбуж-
дённые скачкой, они даже с близкого расстояния делали один
промах за другим. Всё же две или три пули попали в несчастное
животное, а одна зацепила лежащего на боку всадника.
   В это время со стен прозвучало несколько выстрелов. Пре-
следователи бросились врассыпную от стен крепости, уверен-
ные, что застрелили не только лошадь, но и всадника. Только
после этого стражники, охранявшие ворота, помогли упавшему
всаднику выбраться из-под убитой лошади и поставили его на
ноги. Морщась от боли, одно плечо было задето пулей, он сказал
коменданту замка:
   – Месье, ведите меня к капитану корабля, стоящего на рейде.
Но к нему уже бежали Гастон и Пьер.
   – Как о вас доложить, кавалер?
   – Лукас, агент Лукас.
   Человек, так назвавший себя, не стал снимать платок с лица,
более того, отказался от немедленной перевязки. Отобрав у него
оружие: «Так у нас положено, кавалер», – молодые люди ввели его
в нижний зал замка, где после раннего завтрака братья продолжали
обсуждение предстоящих дел.

                103

 – Оставьте нас, – сказал Молчальник молодым людям. – Никого в зал
не впускать.
   - Итак, месье? – обратился он к незнакомцу.
   – У меня пакет для капитана «Принцессы Дианы».
   – Капитан «Дианы» я, сударь. Если вам называли имя графа
Антуана де Трая – он перед вами. Извольте открыть лицо, у меня
нет секретов от моего брата, герцога де ла Фош, какие бы госу-
дарственные поручения вы ни привезли.
   – Ну что ж, извольте, граф. Ваш портрет мне точно обрисо-
вали в Париже, – посыльный снял красный платок. Он оказался
человеком лет сорока, с лицом, заросшим бородой и отвислыми
усами. Густые усы прикрывали уродливую заячью губу. В глубо-
ко посаженных тёмных, без живого блеска, глазах не отражалось
ни одно движение души, если мрачность и бесстрастность к та-
ковым не относятся. – Вот пакет, сударь, – и он, вынув пакет
изпод кожаного колета, вручил его Антуану.
   – Вам поручено передать что-либо на словах?
   – Только одну фразу: «Вас ждут с попутным ветром».
   – Благодарю вас, сударь. Надеюсь, рана не серьёзна, в любом
случае вас перевяжут и накормят, отдыхайте.
Затем были призваны Пьер и Гастон.
   – Вот что, – сказал Молчальник, – поручаю вашему вниманию
агента королевского двора. Помогите ему прийти в себя, за-
нимайте своим обществом, но... никаких подробностей о замке,
его гарнизоне и вооружении, попрактикуйтесь в ничего не зна-
чащих светских разговорах. Хотя... Думаю, этот Лукас ещё боль-
ший молчальник, чем я. Учтите, это очень отважный и очень
опасный человек. В одиночку выполнять такие поручения могут
только лучшие из лучших солдат королевства.
    Молчальник, как всегда, оказался прав. В течение всего вре-
мени, пока Антра промывала рану на правом плече агента и кол-
довала над ней, описывая разогретыми ладонями круги на рас-
стоянии одного-двух сантиметров от кожи, а затем смазывала
бальзамом и плотно бинтовала, он даже не поморщился, более
того, вёл себя так, будто каждый день его раны врачевали такие
прекрасные и искусные в своём мастерстве колдуньи. Так же, не
выражая никаких эмоций, он ел и пил.
    На второй день он спросил Гастона, где они упражняются в
стрельбе из пистолей. Молчальник, узнав об этом, прислал од-
ного из надёжных офицеров гарнизона, и тот целый день провёл
               
                104

с агентом Лукасом, заряжая и подавая ему оружие, а тот с рас-
стояния не менее тридцати локтей методически всаживал левой
рукой (правая была на перевязи) пулю за пулей в очерченный на
стене круг размером с ладонь взрослого человека. Так же мет-
ко он метал кинжалы в предназначенный для этого деревянный
щит.
   – Ты знаешь, – не выдержав, обратился Пьер к Гастону, –
он не похож на человека, это какая-то машина для убийства.
   – Он солдат короля, и этим всё сказано, – парировал Гастон. –
Мы с тобой ещё не испытали и сотой доли опасностей, которым
подвергается такой агент-одиночка на протяжении многих лет
жизни. Смотри, ему наверняка за сорок, а в какой боевой форме
он находится.
   – Но представь, Гастон, кто-то прикажет ему убить тебя или
меня. Тебе не страшно?
   – Он солдат короля, – каким-то чужим голосом повторил Га-
стон.
    Пьер вспомнил о давнем их разговоре и о затаённой мечте
друга доказать всему миру, что он не безвестный брошенный си-
рота, а отважный дворянин и солдат. Увы, как и многим юным
дворянам, Гастону представлялось, как он без тени сомнения и
страха отдаст свою жизнь, спасая короля Франции, величайшего
из великих королей мира. Только Антра и Пьер знали о его фа-
натической вере в этого идола. Вот почему два дня назад с ней
случился нервный срыв, и этому были свидетели Учитель и его
брат капитан Антуан де Трай. Одна мысль, что Гастон рано или
поздно узнает, кто его отец, приводила её в отчаяние. Она мо-
гла надеяться только на такт и мудрость их Учителя.
    Тем временем, агент Лукас, сочетая желание скорейшего
выздоровления с необходимостью поддерживать себя в боевой
форме, продолжал всаживать пулю за пулей в круг размером с
человеческую ладонь.
   На пятый день пребывания агента Лукаса в замке, Гастон,
как было заведено Молчальником после разгрома испанцев, обхо-
дил в сопровождении двух солдат стены замка и цитадель бере
говой батареи, проверяя посты. Они с Пьером и лейтенантом
Робером Вилье поочерёдно менялись каждые шесть часов.
Отойдя от солдат на несколько шагов, прислонившись к бой-
нице, Гастон поджидал Пьера. Тот, выполняя задание Молчаль-

                105

ника, задерживался. Был отлив. Часть береговой полосы осво-
бодилась, и по ней сновали мальчишки и бродили женщины из
ближайшего селения, они собирали устриц и мелкую рыбёшку,
оставшуюся в лужицах после ухода воды. Гастон был печален.
Причиной тому, как ему казалось, было равнодушие Антры. По-
явление корабля из Алжира и рассказы любимого дяди Антуана
о последних годах странствий и приключениях так захватили её
и Пьера, они так много времени проводили втроём, что Гастон
чувствовал себя чуть ли не брошенным и забытым. Это, конечно,
было не так, но самолюбие юноши было задето. Так или иначе, но
в свободное от дежурства время он стал больше уделять внима-
ния агенту Лукасу. Вот почему он давеча так резко ответил Пье-
ру, когда речь зашла об агенте. Франция при Людовике XIV вела
непрерывные войны, и Гастон наивно полагал, что там, в боях,
он заслужит признание «короля-солнца», сможет подняться из
своего, как ему самому казалось, унизительного положения и
стать равным среди дворян короля... Максимализм юности и уяз-
влённое самолюбие! Не на этой ли почве можно внушить юному
честолюбцу мысли и идеи, ведущие по ложному пути и толкающие
даже на предательство.
    Гастон не подозревал, что сам стал объектом пристального
внимания странного человека. Имя этого человека – Лукас.
   – О чём думает господин дежурный офицер? – Гастон от не-
ожиданности вздрогнул. Ему показалось, что кто-то подслушал
его мысли. Он, конечно, узнал голос агента и, мгновенно выпря-
мившись, с лицом пылающим, но выражающим непреклонную
решимость сказал, еле сдерживаясь:
   – Кавалер, прошу меня простить, но по уставу замка на сте-
нах крепости кроме стражи и патруля никто не имеет права на-
ходиться. Мне, право, неловко, но я прошу вас спуститься вниз.
Про себя же Гастон лихорадочно думал: «Застав меня в таком
состоянии, он решит, что не стоит оказывать мне протекцию,
разве солдаты короля позволят себе хоть на миг утратить твёр-
дость и уверенность в себе? Какой позор. Если бы меня сейчас
увидела Антра». Только от одной этой мысли в нём всё похолоде-
ло, неужели солдаты тоже заметили его состояние?
 - «Ого, – подумал Лукас, – этот волчонок, оказывается, может
показывать зубы», но вслух сказал:

                106

    – Простите мою оплошность, Гастон, я был уверен, что вас
уже сменили, я просто хотел продолжить разговор о ваших пла-
нах.
    – Благодарю вас, кавалер. Как только меня сменят, я сам
найду вас там, где вы упражняетесь в стрельбе.
     Наконец в сопровождении сменного патруля появился Пьер.
    – Извини, Гастон, но Учитель дал мне срочное поручение,
оно потребовало значительно больше времени, чем я предполагал.
Поручение как раз было связано с Лукасом. Искушённые во все
возможных дворцовых интригах и зная тип людей – исполнителей
тайных приказов, – Молчальник и Антуан опасались непрошенного
гостя. В Париж была послана голубиная почта, но ответа пока
не было. К негласной слежке за Лукасом и был привлечён Пьер.
Гастон не стал распрашивать Пьера, лишь добавил с некото-
рой сухостью в тоне:
    – Приказ нашего благодетеля не обсуждается. Успешного де-
журства, – и, дав знак своим солдатам, направился во внутрен-
ний двор замка.
 - «Чёрт возьми, как он всё же болезненно самолюбив», – поду-
мал о друге Пьер. Впрочем, он догадывался о причине перемен в
настроении друга. Несмотря на то, что Гастон стал близким чело-
веком для семьи Молчальника, в нём всё более крепло осознание
своего двойственного, если не двусмысленного, положения. Он
питал искреннюю признательность хозяевам замка за то, что они
приняли его в свой круг, но главным было даже не это. Антра! Он
уже и помыслить не мог, что однажды она исчезнет из его жиз-
ни. Каждое утро он просыпался в радостном предчувствии, что
вновь увидит её, и, засыпая после очередного дежурства, он мыс-
ленно прощался с ней до восхода солнца. Но всё чаще его приво-
дило в смятение её скептическое отношение к культу почитания
«короля-солнца» Людовика XIV. Ни Пьер, ни сама Антра этого
не скрывали. Он уже не раз был свидетелем, как Пьер и Антра с
возмущением говорили об отмене Нантского эдикта и преследо-
ваниях протестантов по всей территории Франции. Ни для кого
не было секретом, что именно дворяне Бретани и Нормандии в
большинстве своём были протестантами и многие уже поплати-
лись за свою веру – кто потерей состояния, а кто и самой жизни.

                107
 
  Для Гастона, в силу горячности юности и желания доказать,
что он хорошего рода и достоин служить великому Людовику, это
было невыносимо. «Да, – подумал Пьер, глядя вслед товарищу, –
нужно срочно поговорить с Учителем...»
   – Приветствую вас, господин Рено...
Гастон вздрогнул:
   – Откуда вы знаете это имя?
    Агент Лукас, насколько позволяло свойственное ему мрач-
ное выражение лица, изобразил удивление:
    – Неужели вы думаете, что в здешних местах можете и дальше
сохранять своё инкогнито? Ваши новые друзья, Гастон, не знают,
кто был на самом деле ваш отец. А если это станет известно при
дворе, вам не видеть офицерского патента, как своих ушей...
Гастон невольно ухватился за эфес тяжёлой боевой шпаги, кото-
рую он носил во время дежурства по крепости. В ответ на этот
непроизвольный жест агент Лукас ответил с холодностью
профессионального дуэлянта:
   – Значит, вы считаете себя оскорблённым и, чего доброго,
потребуете удовлетворения? Извольте, я готов вам предъявить
его даже с одной рукой.
   Гастон медлил, гордость не позволяла ему ни просить проще-
ния, ни, тем более, попытаться узнать правду о своём отце. Агент
Лукас правильно рассчитал – Гастон чувствовал себя в ловушке.
Инстинктивно юноша испытывал ненависть к этому человеку, осозна
вал исходящую от него опасность, но желание узнать правду готово
было пересилить и гордость, и болезненное самолюбие. Последовала
 длинная пауза.
   – Ладно, Гастон, так и быть, не буду вас далее мучить, – Лу-
кас осмотрелся по сторонам. Офицер, помогавший ему заряжать
пистоли, ушёл в арсенал замка за порохом. Они с Гастоном были
одни.
   – Я готов оказать вам протекцию, но для этого вам необхо-
димо сменить имя и оказать мне небольшую услугу, лишь тогда
я открою вам правду о вашем отце. Дело в том... – в это время
послышались шаги, это возвращался лейтенант Робер. – Ладно,
господин Рено, – Гастону вновь показалось, что Лукас намеренно
злит его, упоминая его неполное, и потому незаконное, имя. Он
вспыхнул, ещё мгновение и он бы бросился на негодяя, но по-
слышался голос Робера:

                108

    – Я готов, кавалер, продолжим серию по три выстрела по-
очерёдно?
    – На пари, лейтенант? К вашим услугам.
   В отчаяньи сжав кулаки, Гастон ещё долго бродил у стен зам-
ка, не решаясь встретиться лицом к лицу с Молчальником: «Что
я делаю, я предаю людей, сделавших меня членом их семьи. Но
если Лукас не лжёт и знает какую-то ужасную тайну о моём отце
и расскажет об этом Учителю?.. Я умру от позора...»
   – Послушай, сестричка, – тем временем говорил Пьер, – рано
или поздно Гастон все равно узнает правду об отце, и тогда мо-
жет случиться ужасное, он не вынесет позора и убежит куда гла-
за глядят. Он может в порыве отчаянья ввязаться в какую-ни-
будь потасовку с пьяными бродягами из бывших наёмников и погиб-
нет нелепо и жестоко.
   – Нет-нет, небеса не допустят этого, не допустят! Или я по-
гибну вместе с ним.- Последние слова она произнесла почти неслы
шно, но с такой печалью, что у Пьера сжалось сердце. «Так вот
что, – с грустью подумал он, – вот и попалась птичка. Моя обожа
емая сестра влюблена и так пылко и самозабвенно!» Пьер впервые
почувствовал, что ревнует, да, ревнует к Гастону, его лучшему
другу. Неужели его сестра сможет когда-нибудь расстаться с ним,
с Пьером, и это после стольких лет таких отношений, что порой
они сами себе казались половинками одного целого?
   Антра поняла, что невольный порыв, выдавший её, причинил
нил боль брату. Она бросилась к нему на шею и, обливаясь сле-
зами, клялась в том, что они никогда, ни при каких обстоятель-
ствах не расстанутся.
   – Но Гастон! Его нужно спасать от самого себя и спасать, не
теряя времени. Считанные недели остались до обнародования заве-
щания покойной матушки Гастона.
   – Что ты предлагаешь, Антра?
   – Я иду к Учителю, только он сможет подготовить Гастона к
тому, что произойдёт неотвратимо...
    
                109