Обида

Трудился сорок один год
И с этим непрерывным стажем,
Мне также греет небосвод,
Как тем, кто дня не отдал даже.

Я ничего не накопил,
А что откладывал - пропало,
Порядок сильно полюбил,
Потел, когда кругом играли.

Копейку каждую жалел,
И даже с мизерной зарплаты,
Сберкнижки завести успел,
Их обесценил банк проклятый.

А можно было прикупить,
На эти деньги две машины,
Сейчас в тенге переводить
И взять к велосипеду шину.

Пусть как реликвии лежат,
Такой обман никто не смоет,
Трудяг зарезать без ножа,
От злости часто сердце ноет.

Что разгильдяев и хапуг,
Обман жестокий не коснулся,
Они в свой праздничный досуг,
Вплотную тратили ресурсы.
Старались даже занимать,
Частенько брать большие ссуды,
Во всем комедию ломать,
А послезавтра будь что будет.

Что приглянулось покупать,
По царски дорого питаться,
О днях особенных мечтать
И в выходные развлекаться.

Наряды с обувью менять,
Не отставать никак от моды,
Во всем друг друга обгонять
И не возиться в огороде.

А я - мне стыдно говорить,
Порою даже не обедал
И чтоб себя приободрить,
По магазинам быстро бегал.

Стоял всегда в очередях,
Не отдыхая в перерывах
И даже в крупных городах,
Держался скромно всем на диво.

В Москве вечернею порой,
Когда я был в командировке,
То экономил на метро,
Смешно, с вещами бегал сколько.

В кинотеатры не ходил,
В столовых тоже не питался,
Не пил как все и не курил,
По вечерам не развлекался.
Всегда готовил сам себе,
Питался часто всухомятку,
В моей обыденной судьбе,
Сплошная глупая загадка.

И вот теперь на склоне лет,
Себя я резко осуждаю,
Зачем достался мне билет,
С которым дико я страдаю.

Что сам не смог предугадать,
Обмана в нашем государстве
И заставлял себя страдать,
И прибегал нередко к пьянству.

Я облигации скупал,
Истратил много нервных клеток,
Когда таблицы проверял,
Процентных тиражей в газетках.

Всего пять раз за десять лет
В таблице номера сходились,
Настал критический момент
Они в бумагу превратились.

И если выигрыш сложить,
Он не покроет трех процентов,
Пришлось немало пережить,
Мне в те года на белом свете.

Я в день рождения их сдал,
Взамен купил приемник сыну,
Немало тысяч потерял,
С аферой Павлова скотины.
Когда на следующий день,
Премьер сказал всему народу,
Всерьез такую дребедень,
Что сердце трепетное сводит.

И той весною весь народ,
Сдал облигации в сберкассы,
А он зажравшийся урод,
Решил на этом отыграться.

Повысил стоимость в момент,
На сорок кажется процентов
И повалил опять клиент,
Скупать сдававшие билеты.

А через месяц или два,
На много лет их заморозил,
Народ оправился едва
И эту рожу в мыслях проклял.

Об этом следует забыть,
Таких немало проходимцев,
Способных дьяволу служить
И обижать людей с провинции.

А у меня в душе больной,
Остался след неизгладимый,
Расплата и какой ценой,
Платил мой мозг непобедимый.

Я начал сердцем отходить,
А мыслям больно и обидно,
Что самому себе вредить,
Пришлось осознанно как видно.

Потерь в семье не перечесть,
Прекрасной, скромной, небогатой,
Всегда хранившей слово честь
И не способной на дебаты.

Не любим много говорить,
Все честно трудимся усердно
И нас никто не покорит,
Не уничтожит нашу верность.

Когда находишься один,
О многом думаешь по разному,
А я в душе простолюдин
И не стремлюсь к крыльцу парадному.

Дожить бы честно до конца,
Писать, что душу беспокоит,
Иметь поддержку у творца
И лишний раз не сквернословить.