Когда я умер

Промозглый мокрый воздух проникал до самого сердца. Я глубоко вздохнув посмотрел направо. Черная стена воды с клубами пены метров 300-500 в высоту неумолимо надвигалась на нас с дочерью. Нет спасения. Мы не успеем. Наша лодка была в метрах 50 от заветного маяка, где нас ждали спасенные люди и моя жена. Я судорожно схватил крепко в свои ладони руки маленькой дочери и сжал. В воду с тихим бульканьем упали весла. Не время стенать и кричать от безысходности. Я должен быть сильным. Моя дочь смотрела на черную стену цунами, надвигавшуюся на нас и мелко дрожала. Необъятный ужас застыл в ее маленьких глазах.
- Повторяй за мной – улыбнулся я ей, нервно потирая её маленькие пальчики своими ладонями, пытаясь в эти последние секунды запомнить самое любимое личико.- Отче наш…
- Отче наш… - пролепетал самый родной голос, смотря с безнадегой в мои глаза. Я ободряюще посмотрел на неё, понимая, что даже половину молитвы мы с ней не успеем произнести,
- Иже еси на небеси…- устало сказал я, пытаясь совладать с отчаяньем. Одного беглого взгляда на маяк было достаточно, чтобы понять, что и он не выдержит наплыва грозной стихии. Моя жена обречена.
- Иже еси на небеси… - надрывно повторил мой ребенок. Сердце гулко билось в груди, пропуская от ужаса удары.
- Да славится имя твоё… - я успел только сильно сжать руки ребенка, как оглушительный удар воды ударил по моему телу, мгновенно накрыв лавиной воды и дезоориентировав в пространстве.
Я не понимал где верх, где низ. Меня мотало как тряпичную куклу, толща воды понесла меня вниз ко дну, параллельно острыми стеклами разрывая мою спину до внутренностей. Холод воды сковал мои ослабевшие члены. Вода все глубже засасывала меня на дно, когда что то тяжелое раздробило мою правую руку в клочья. От боли я открыл рот не в силах противостоять натиску стихии и заглотнул против воли полные воды легкие. Мгновенно вода разорвала мои легкие и я конвульсивно задергался от боли. Чернота вокруг провожала меня в последний путь. Агония пронзила меня через остатки тела… и наступила тишина…

Мои перепонки не улавливали никаких звуков вокруг, несмотря на то, что вокруг меня чернота и ошметки жизнедеятельности человека, а может и самих людей кружили в смертельном танце. Широко открытыми глазами я смотрел по сторонам, пытаясь уловить перемену, которая произошла вокруг меня. Чувства отсутствовали, мысли были вялотекущи, но в тоже время всеобъёмлющи. Наконец я понял. Я уже на другой стороне. Мне не нужен был воздух, мне не нужно было делать каких либо движений, мое сознание опережало мои мысли. Я чувствовал огромную свободу, словно я высвободился из оков. Нет бренного тела, нет его слабостей. Интуитивно посмотрел на дно, заранее зная, что я там увижу. Там был я. Или точнее то, что от меня осталось. Изорванное тело, нет правой руки, выглядел я чудовищно. Абсолютно безэмоционально провел у глаз своей правой рукой. На месте. Много ли человеку надо, чтобы испустить дух? Как долгая пауза и достаточно быстрый конец. Нет боли, нет страха. Возникло желание переместиться отсюда вверх, так как через толщину воды не было видно неба. Меня как легкое облачко стало перемещать вверх, когда как молния меня пронзило осознание, что где то в этой толще воды есть мой ребенок. Возникла легкая паника. Она слишком мала, чтобы осознать, что с ней произошло в данный момент. Моя малышка… стрелой я опустился вновь на самое дно, выискивая знакомый силуэт. Боль запульсировала в моем несуществующем сердце, я видел вокруг в этом подводном мире потерянных людей. Они жалко горбились над своими изуродованными телами, незная куда же им податься. Вокруг их душ были непроницаемые коконы тяжелых энергий ужаса, боли и отчаяния. Им невозможно было помочь даже при желании, кокон не пропускал никого, пока его не изживет сама душа, отпуская эмоции боли и ужаса. Неприятное зрелище, учитывая, что ангелы этих людей ждали их наверху. Воспитание и отчаяние последних минут перед смертью сделали неспособными этих людей правильно перейти грань между мирами. Где то среди этих отчаявшихся людей и мой ребенок. Возможно она сейчас в таком же непроницаемом коконе, который не даст мне сил достучаться до её души. Я оглядывал дно, смотря во все стороны своим переферийным зрением одновременно во все стороны. Мимо проносились валуны, деревья на огромной скорости, иногда проходя прямо сквозь меня. Я не обращал на это внимание. Теперь я понимал разговоры о не упокоившихся душах. У них очевидно тоже остались недоделанные дела в этом мире и они не могут уйти в иной мир. Я сам стал такой. В завладевшем мной отчаянии я не мог адекватно оценивать прелести своих открывшихся способностей скольжения с быстротой мысли, прохождения сквозь материальные предметы. Неведомое знание остановило мое передвижение вперед. У огромного валуна, который был неспособен поднять шквал воды сидел ребенок, поджав колени к подбородку. Вокруг неё не было темного кокона, но она не шевелилась и бесцельно смотрела перед собой. Горячее тепло затопило мою отчаявшуюся душу. Я осторожно подплыл к моему ребенку, гадая внутри, видела ли она собственное тело или нет, как быстро перешла на эту сторону. Моя малышка…
Наверно моё сознание громко прокричало эти слова в мутное искареженное пространство воды, потому что мой ребенок встрепенулся и посмотрел в мою сторону. Она смотрела на меня теми же глазами, что за несколько секунд до нашей гибели. Я остановил свое продвижение вперед, четко осознавая, что мой ребенок все еще живет тем моментом. Я должен ей объяснить эту реальность. Должен донести до неё как ориентироваться в этом пространстве.  Ребенок осторожно протянул в мою сторону руку. Я же неотрывно смотрел в её карие глаза. Все замерло. Звенящая тишина и ярко освещающее пространство между нами. Я коснулся её маленькой руки, понимая, что все моё естество заполняет горячая энергия любви к этому маленькому существу. Как в последние минуты жизни, моя рука крепко сжала её ладонь, понимая, что на данном рубеже уже ничто не способно разлучить нас. Ребенок поднялся от дна и скользнул в мои объятия. Вся моя внутренняя информация в этом пространстве плавно перекочевала в информационное поле моего малыша. Её глаза говорили мне, что она все понимала точно также как я. Это принесло успокоение моей душе. Несмотря на бурю вокруг нас, мы были с ней счастливы друг другом. Это стихийное бедствие в виде неожиданного цунами, накрывшего наш мирный город больше не пугал моего ребенка, это было самое главное. Вдвоем мы справимся со всем. Этот мир был теперь нашим.
Не сговариваясь мы с ней стали подниматься вверх, преодолевая толщу воды. Кругом нас также поднимались вверх, либо зависали около своих тел другие люди. После перехода было важно осознать, что произошло с душой, с жизнью, которая оборвалась внезапно. Отпустить все негативные эмоции – блоки. Иначе они камнем будут держать душу в этом мире. Осознать расширение пространства вокруг и внутри нас. Осмыслить, что произошел переход в мир иной и не держаться за изжившие эмоции и желания.
После подъема вверх мы наконец с дочерью  увидели бурое небо. Глаза обоих устремились к обломкам маяка, где надеялись на чудо горстка людей. Где нас ждала мама. Черная пенистая вода хлестала по верхушке обломка некогда огромного и гордого маяка. Кругом ревела вода, бушующие волны разрывали больное пространство земного существования. Земля рыдала, одновременно негодуя и жалея своих деток, людей. Поздно человечество поняло, что Земля живая. Никто не слышал и не видел ее стенаний. Наша цивилизация изжила себя, выбирая технократический путь развития. Мы медленно убивали нашу планету, даже не заметив, что наступил конец. Наша пятая цивилизация канула в неизвестность, как некогда цивилизация атлантов. Это было неизбежно и здесь не было спасения.
Где то под этими обломками моя жена. Крепко сжимая руку ребенка, мы с ней скользили, рассекая пространство над водой. Ни холода, ни влажности нами не ощущалось. Не тепла, ничего. У самого маяка мы нырнули в воду. Она была внутри маяка в толпе мечущихся людей, которые совсем не осознали, что погибли несколько минут назад. Вокруг них была толстая непроницаемая стена тяжелых энергий. Для них никогда не взойдет уже солнце. Грязные энергии были липкими и тягучими, они могли пусть не навсегда, но очень надолго, прилепить нас к той толпе мечущихся призраков. Я не мог рисковать ребенком. Я мог не справиться с волной этих грязных энергий и потерять единственного ребенка в пучине этих негативных страстей, что неминуемо исковеркает ей душу. Мы смотрели сверху на нашу маму. Она стояла не шевелясь в самом эпицентре стонущих людей. Она была и при жизни не такой как все, поэтому и любил я её очень сильно, она подарила мне дочь. Знакомое чувство отчаянья начало закрадываться в мою душу. Я не мог отпустить ребенка и не мог оставить дорогого мне человека в этой пучине страстей. Душа моя металась и громко взывала к имени жены, пытаясь прорвать оборону ужаса и отчаяния массы людей, чьи жизни оборвались внезапно, не давая осознать потерянным душам, что переход уже произошел. Мой ребенок тоже прекрасно видела свою маму и рвалась к ней, но я крепко удерживал ее около себя, понимая, что иначе наступит нескончаемая ночь для её души. Боль здесь была не такая, она молча захватывала всю душу и погружала в какое то забытье. Моя душа громко кричала, пытаясь достучаться до жены… и о чудо! Она подняла глаза и среди всей этой вечной черноты наши глаза с ней встретились. Бег моих мыслей застыл на большое мгновение, пока я пытался уловить осознание в её глазах. Она рывком попыталась преодолеть пространство между нами. Как же далеко мы с ней были! Нас разделяла всего лишь липкая пелена людских эманаций боли и ужаса. Но стоило бы к ней приблизиться, и она бы безжалостно захватила и нас. Её засасывала пучина страстей, не давая выхода. Меня разрывало от противоречий. Душа металась от безысходности.
Откуда не возьмись, мимо нас с дочерью пролетел ярко-белый ком. Интуитивно я сразу понял, что то был светлый ангел. Он пришел на помощь нашим израненным душам. Мы с дочерью замерли, рассматривая дно маяка. Ангел подплыл к черноте и протянул руку по направлению к моей бедной жене. Та обескураженно хлопая глазами, немного замешкавшись, несмело протянула свою руку ангелу. Липкая темнота расступилась, когда руки их нашли друг друга и моя любимая поплыла навстречу ангелу, навстречу нам с дочерью. Душа моя наполнилась невыразимой теплотой, когда уже близко я увидел родное лицо моей жены. Бросив последний взгляд в пропасть маяка на неразумные и неверующие души, я протянул к ней свою руку. Дочь обняла её. Глаза ее были полны божественного благоговения, оболочка ее души светилась ярким светом. Я не видел ни тела, ни лица ангела, но твердо знал, что он передо мной, все еще здесь.
Нас стало поднимать вверх над все еще бушующей стихией воды. Мы были вместе и ангел нас сопровождал в небесные сферы. Со мной были самые близкие и родные люди, душа моя была полна. Я знал, что путь мой на этой планете закончился, и я следую дальше для дальнейшей эволюции своей души. Земля наконец то очистилась от злобных индивидуумов человечества, это был закономерный процесс. Я все принимал в своей жизни и думаю приму после нее. Моя душа жива, как это не парадоксально звучит. Она не умерла вместе с теми, кто на дне маяка, на дне моря. Свою эволюцию души человек должен творить сам, не дожидаясь пинка извне, я познавал жизнь во всех ее проявлениях. Я испытывал порой противоречивые эмоции ненависти, страха и отчаяния. Я сознательно психологически давил людей, обманывал, жил двойной жизнью. Но я и любил бескорыстно, верил в чудеса и небо… Жил как все люди на земле…
Наши души замерли у небесного сепаратора, огромной трубы-тоннеля вверх в небесные сферы. Снаружи этой трубы липли человеческие души и пытались слепыми глазами найти вход в этот тоннель. Приглядевшись, я увидел, что внутри этих людских душ роятся черным роем ос их темные и крамольные мысли. Я посмотрел на любимую жену и на дочь. Внутри их черными точками начинала цвести чернота, но она была еще в самом зародыше. В них было больше светлого и чистого, чем темного. Их души видели вход в сепаратор и могли следовать по нему вверх.
 Что то остановило меня. Я посмотрел на себя и ужаснулся. Чернота разъедала меня изнутри. Это осознание потрясло меня. Я растерянно посмотрел на жену и дочь, и мне стало неимоверно стыдно за черноту своей души перед ними. Я понимал, что для меня не существует спасения, не существует прощения. Вот с этим моя душа была не готова справиться.
Мне нечего было сказать в свое оправдание, я был виден насквозь и здесь уже не имел возможности укрыться как на земле.
Жена и дочь молчали. Молчал и ангел. Но я итак все понял. Только их ангел готов провести по этому тоннелю, показать путь в небеса. Не мне. Но это было справедливо. Я просто улыбнулся ободряюще им и закрыл свои глаза…

Я открыл глаза и рывком сел на постели. Минуту и пытался сориентироваться в пространстве. Это был сон. С гулко бьющимся сердцем и посмотрел направо, на мирно посапывающую жену у стены и мою душу (?) затопил жар любви к ней, любимой и единственной. Она жива…
Я соскочил с постели и торопливо прошаркал в детскую комнату к нашей дочери. В темноте она казалась ангелочком. Я тронул ее волосы и прислушался к дыханию. Дышит. Мне вдруг защипало глаза от готовых прорваться слез. Это начало или конец? Я сел на пол и тяжело вздохнул. Они живы. Самое главное. Мое мировоззрение внезапно перевернулось. С кислой улыбкой я прикинул, чего я там так сильно хотел? Красивую машину? Престижную работу? Большую квартиру? Все это стало мелким и чужим для меня. Ведь самое главное у меня уже есть. Небеса все уже мене дали, а я все прошу и прошу больше. Со вздохом я пошел обратно в постель, крепче прижался к теплому боку своей жены и поблагодарил Бога за то, что я уже имею. Ведь его дары бесценны…