Как дед Савка валенки продавал

Дед Савка проснулся рано – с первыми петухами. Покряхтывая, слез с теплой печи, осторожно нащупывая ногой горнушки – углубления в боку русской печи для просушки валенок, носков и варежек. Обул коты – обрезанные валенки, на ощупь нашел серники и зажег керосиновую лампу с плохо вычищенным от копоти стеклом. Комната озарилась тусклым светом.
Стараясь не греметь, чтобы не разбудить жену, которую он называл Бабой, прошел, пошаркивая ногами, в чулан перед печью. Там стоял небольшой столик. Вдоль стены висела пара полок с нехитрой посудой. На полу стояли разного размера чугунки, покрытые сковородками. В углу топорщились рогачи, кочерга да чапля. Открыл заслонку печи. Там на таганах сушились две пары валяных сапог. Их он вечером принес из постовальни, находившейся во дворе за избой. Вчера работал весь день в жаре, в вони от распаренной шерсти, заготовки из которой то и дело опускались в котлы с кипятком. Котлы стояли на небольшой печке. По пояс голый, работая чекушкой – колотушкой и рубелем, то и дело прикладывался к махотке с ржаным квасом.
Достав из печи валенки и убедившись, что они высохли, принес из сеней пучки соломы, заготовленные заранее. Зажигая их, начал на загнетке опаливать валенки, сжигая лишний ворс из шерсти. Опалив, начал обработку куском пемзы, снимая гарь от сгоревшей шерсти. Шаркая пемзой, задел кожу на руке. Смазав ссадину йодом, начал выбивать колодки из валенок. Вставшая к этому времени жена растопила печку и начала готовить, громы¬хая посудой и рогачами.
Дед Савка, скрепив дратвой валенки парами, положил их в чувал, добавив туда еще несколько пар, сваленных ранее.
Съел кусок ветчины, кружку простокваши, взвалил на спину мешок с сапогами и отправился к куму, жившему неподалеку. Кум вместе со своим соседом ждал его. Возле избы стояла телега с запряженной в нее гнедой лошадью. Накануне они договорились ехать продавать валенки в город Пронск в пятнадцати верстах от Дурного. Там был базарный день. Лошадка через пару часов доставила их на базарную площадь, расположенную недалеко от Затинной.
Стоял сентябрьский теплый денек. Базар гудел людскими голосами, ржанием лошадей, мычанием коров, визгом поросят. Торговали картошкой, сеном, яблоками, овцами и козами, привязанными к телегам или лежавшими на них связанными. Под навесами расположились скопинские гончары с посудой, пасечники с медом, бондари со своими бочками и много другого люда, покупающего и продающего разный товар.
Дурноши со своими мешками расположились в отведенном для них месте. Рядом были односельчанки, отличавшиеся от прончанок и жительниц окрестных деревень и сел не только говором, но и одеждой. Они носили черные юбки, вязаные кофты, белые платки. Поясницы были обвязаны шалями. Торговали они носками, варежками, паголенками – длинными вязаными чулками из шерсти, кусками холста из конопли. Коноплю выращивали на своих огородах. Стебли ее сушили, вымачивали в реке Керди или в прудах, снова сушили, обрабатывали и из полученных нитей ткали холст, идущий на одежду и белье. Из семян давили масло – необыкновенно вкусное и душистое. Дед Савка со своими мужиками быстро  продал товар. За валенками приезжали не только с окрестностей, но и с Михайлова, Ряжска. Валенки в преддверии осени и зимы раскупались быстро. Продав их, поставили куму магарыч – бутылку водки за поездку на его лошади. Выпили все вместе, закусив солеными огурцами с хлебом, купленными тут же на базаре.
Лошадка, возвращаясь домой, бежала рысцой. Подвыпившие мужики за разговорами не заметили, как въехали в село, прогромыхав телегой по булыжной дороге. Лошадка сама остановилась у хорошо знакомого места – лавки, торговавшей водкой. Взяли еще выпивки.
К вечеру дед Савка пьяненький возвращался домой. Жил он совсем не далеко. Встретилась соседка Евдокия. Заметив ее, притопывая ногой, обутой в валенок, он запел: «Был я у Душки, спал на подушке, Дуська лихая с подушки пихая». Обруганный Евдокией анчихристом, добрел до колодца, стоявшего у его избы, прилег и заснул. Ему снилось, как он, молодой, ходит босой по лугу, слышит свист пергузни и собирает в звенящее ведро пичурики. Светило яркое солнышко, но трава почему-то была холодной. Вдруг набежала туча, и на него обрушился поток воды.
Вскочив, ничего не понимая, он увидел свою жену, облившую его водой из колодца. Скрип ворота колодца он принял за свист сусликов, вот и ведро, в которое он собирал шампиньоны. Вот и сон наяву!
Жена держала в руках хлуд, на котором принесла белье после полоскания в Керди. Помахивая этим коромыслом, приказала отдать ей деньги, вырученные за продажу товара и идти в избу спать. Отдав деньги, Савка заметил, что он босой. Кто-то снял с него, пьяненького, валенки и украл их. Пошатываясь, с больной головой, зашел в горницу, упал на коник – дощатую лавку, и снова заснул.