Метрополия. 26. Вечер в Уусикиркко продолжение

 Спотыкаясь о полозья финских саней, стоявших возле заднего входа в дом, - почему то, Хилья решила зайти в дом минуя парадную, - мы оказались в чистом, обшитом светло жёлтыми  панелями,  уютном  холле десятиэтажного дома. Я успел заметить, что  там же стояли две  детские коляски и деревянные санки.

 Убедившись, что вокруг никого нет, не произнося ни слова, Хилья тихонько подтолкнула  меня к лифту, и бегло глядя по сторонам, будто от кого-то прячась, зашла  в лифт, торопливо нажав  кнопку закрытия дверей.

 Это не осталось незамеченным. Опять у меня стали возникать  сомнения в безопасности этого визита.
 
 Лифт был не новым, но в хорошем состоянии. На 6-ом этаже мы вышли в большой коридор, с одинаковыми светло жёлтого цвета  дверями  имеющих одинаково  гладкую как пластик поверхностью.

 Хилья достала ключи и открыла одну из дверей. За массивной и добротной  входной дверью, как и положено, в странах с северным климатом, через промежуток, где у неё стояли приготовленные лыжи с палками, хозяйственная сумка на колёсиках, была  вторая дверь, тоже  толстая и основательная.
   
 Зайдя в маленькую прихожку, хозяйка, выдала мне красные, тёплые, шерстяные, тапочки с  лапландскими оленями. Было очень холодно, не больше 10 градусов, поэтому я не стал снимать куртку.

  Мы прошли через узкий холл,  на кухню, не хитро обставленную. Навесная сушилка-шкаф для посуды над раковиной, компактный  холодильником облепленный магнитиками,электроплита, ,большой буфет с двумя стеклянными дверцами. Сперва, Хилья повернула регулятор на батареи и плотно прикрыла откинутое окно.   

 Наши немногочисленные покупки мы выложили на стол, до глянца вытертого, абсолютно безупречно, как и все предметы на кухне.

  Тем не менее, перед тем как всё это выложить, Хилья, прошлась по его поверхности  белой тряпочкой, затем бегло обтёрла банки с пивом и бутылку вина.
    
 Разложив всю закуску на одну широкую тарелку, она привычно открыла железную банку пива и сразу не дожидаясь меня, начала медленно,  пить прямо из банки,  не произнося,   ожидаемого  тоста, типа «Ну, за наше такое замечательное, случайное знакомство, и будем здоровы» .
 
 Я про себя произнёс этот тост и мигом выпил свою банку, надеясь,как всегда, что пиво поможет,  мне найти быстрый  выход из положения.
 
 Хилья ещё не допила и половинки, как я открыл вторую банку, с опасением, как бы она не успела подсыпать мне чего нибудь, я быстро её осушил.

 Я стал внимательно следил за её руками, как бы она не подсыпала отраву в еду. Она заметив это и стала красиво держать в  ладонях банку, не обхватывая её по мужски, а изящно, как хрустальный бокал вина, периодически пальцами, с двусмысленной нежностью поглаживая жестянку плавно  вверх и вниз,вверх и вниз, томно и заворожено глядя на меня в упор, проводила кончиком языка по верхней губе, одновременно  показывая свои  ухоженные  ногти, окрашенные коричневой эмалью с золотистыми блёсками.

 Так пару минут  мы безмолвно смотрели друг на друга.
 
 Наконец оставив банку в покое, она   достала из пачки сигарету и одну предложила мне. Я не отказался, хотя если на курильщика табак действует расслабляющее, то на меня как раз наоборот, никотин  постепенно собирает в комок нервы, учащает сердцебиение и вызывает неприятные головные боли, на фоне налёта тревожности. Я забеспокоился, углубился в мысли. Хилья даже спросила, всё ли со мной нормально, и открыла  окно, не забыв завернуть регулятор батареи. Стало ещё холоднее, но мы всё ещё находились в верхней одежде.
      
 Докурив, она ничего не говоря, вышла из кухни, а через несколько минут  стали слышны  звуки льющейся из душа воды.

 «Так, она стала мыться в душе, видимо, чтобы потом попытаться соблазнить меня и украсть  деньги»- подсказывала мне логика.

 Я первым делом, пока она была в ванной,  достал со стола нож, прорезал маленькую  дырочку, сантиметра три и сильно согнув, затолкал  пакет с деньгами, который разогнулся  в подкладке куртки, так что  быстро и без шума, вытащить деньги было  невозможно.
 
 Через минут десять из ванной  громко донеслась вещь Black Sabbath „Lady Evil“. Не самая подходящая  музыка для романтического вечера. Это вплеснуло в меня ещё одну дозу тревожности.
 
 Я сидел на стуле, уже куря вторую сигарету, думая как меня будут грабить, и чем я смогу отбиваться. Открыл буфет, я увидел набор кухонных ножей из шести штук. На всякий случай я припрятал за батарею большой мясной нож, в другом конце кухни,за холодильник  я спрятал длинный хлебный нож. Прекрасный набор ножей теперь выглядел полупустым. 

 Прошло пять минут, вода в душе больше не текла, из ванной слышны были шипение, короткий треск  какого то реле или выключателя. Я внимательно прислушивался к каждому шороху,  было подозрительно, что из ванной Хилья не выходила, зато, откуда то потянул паром и запахло баней.

«Может хозяйка вообще смылась из квартиры?»

Только я вышел из кухни, что бы  проверить обстановку, одна дверь в коридоре, резко распахнулась  и Хилья вышедшая из неё, завёрнутая в большое белое полотенце, подозвала меня рукой зайти внутрь. За дверью оказалась, настоящая  деревянная сауна  на несколько человек, со стеклянной дверью, лежаками длиной метра в три на двух уровнях прямо напротив роскошной, фирменной, блестящей хромом, горячей  печки фирмы „Harvia“.
 
  «Понятно, она заманивает  меня в сауну, а её подельники войдут незаметно через входную дверь  чистить мои карманы» - я заподозрил предполагаемую ловушку.

 Деньги, припрятанные  в куртку, вытащить  было теперь невозможно, не порвав подкладку.

«Что теперь делать? Оставить их так? Но они сразу айдут. Положить кутку на виду перед дверью?»- мысли крутились в моей голове на максимальных оборотах.
 
 Логично предполагая, что я стесняюсь перед ней раздеваться, Хилья вышла, из сауны, не стесняясь показывая  своё голое,  полноватое тело,  с  короткими и толстенькими  ногами, широкими  плечами и  отнюдь немаленькой, очень красивой грудью, которая  в аэропорту была невидна   под тёплой одеждой .

 Она указала мне на полотенце и велела идти в сауну, показав толстую, мясистую, безумно аппетитную, белую попу, и прошмыгнула  назад в парилку.
 
«Где я оставлю деньги ?» - только это беспокоило меня.

 Я снял тапочки, стянул носки, брюки,  трусы, снова надел на голое тело куртку, но посмотрев на себя в зеркало понял, что так зайти в сауну, с нагло торчащим  из под куртки,тонким,кривым,длинным хоботом, напоминающим  ядовитую змею, да ещё как назло  и напрягшуюся, что бы вот вот впрыснуть яд жертве,   будет зрелищем смертельным  для девушки.

 Я снова надел брюки, свитер куртку и стал думать, уставившись  на одиноко валяющиеся на полу трусы.

«Если деньги не были бы закреплены в подкладке, то можно сунуть их в грязные трусы и завязать узлом брюки» - но,  уже  слышен строгий  приказ, незамедлительно зайти в парилку.
 
 «Но хрен с ним, пусть эта чухонка,  думает, что хочет, я в конце концов  турист из Гондураса, у нас может  такая, необычная  культура саунирования!» - и  я глянул обречённо на термометр  где стояло больше 90 градусов.

 Надо было видеть, как Хильа, смотрела на меня. От колоссального удивлением, в первый момент, уже открытый рот её парализовало и я так и не услышал её вопросов. Через две секунды она разразилась таким заразительным хохотом, что немного смешно стало и мне.
   
 В лицо мне пальнуло банным жаром, но всё было  нормально. Свитер и тёплая куртка, по началу, вполне  эффективно защищали меня от жары. Я устроился  комфортно, на нижней скамье , натянув от жары на голову капюшон.
 
 -Тебе ОК? – захлёбываясь от смеха, выговорила  Хилья и тут же, закрыв глаза руками, вынуждена была бороться с вновь подступившим приступом хохота.

 - Да вполне,-  невозмутимо  ответил я.

 Глянув как я спокойно сидел, Хилья так разразилась в ответ, что я уже забеспокоился не сошла ли она с ума.

 Так  мы просидели, истерично смеясь минуты три, слушая песню AC DC „Thunderstorm“. Она смеялась надо мной, а я смеялся из за того что она смеётся а также ещё и от радости, что так хитроумно нарушены мной планы вероятных грабителей.

 На камни регулярно падали капельки пара из навороченного механизма дозатора для автоматического подачи пара. От этих капелек появлялся пар, который постепенно проникал через застёгнутую куртку , и делал свитер всё влажнее и влажнее.

 Я стал  беспокоиться, как бы деньги не намокли, но под подкладкой куртки было всё ещё сухо так как материал был хорошим .  Я мог ещё сидеть дальше. Всё таки свитер и штаны через пару минут  полностью намокли и мне стало совсем не смешно, я сидел как будто погруженным в кипяток, сердце стало учащённо стучать, а  кровь разогрелась так, что мне почувствовалось,- я скоро начну кипеть как чайник.   

 «Лучьше потерять деньги, чем сварится в этой бане» подумал я, и пулей свалился со скамейки под хохот, Хельги, даже заглушавший громкий AC DC .

 А мне было не до смеха, когда я попытался встать то понял, что выйти я  не могу. Как я дополз метр до двери, не помню,но как я всей силой, боком навалился на дверь, а та не открывалась, запомню на всю жизнь.

 Мне было совсем хреново, главное в такой ситуации в сауне , это остаться в сознании и не потерять в последний момент силы. Сигнал был  ясный,
- моя батарейка в любой момент отключится. Самое страшное, что Хилья этого не понимала и продолжала смеяться, расценивая моё лежание на полу как продолжение комедии.

 «Если я позову её на помощь, то исчезнет последняя капля энергии!»

 Сауна стала расплываться в моих глазах на контуры, а музыка перестал быть узнаваемой. Вдруг,  Хилья перестала смеяться, мигом спрыгнула с полки и в  ту же секунду  ногой толкнула  дверь, волоком вытащив  меня из парилки.
 
„Ты жив, всё нормально? Может тебе нужен врач?“ -  беспокойной, нервной  скороговоркой, тараторила она на английском.

  Она  высвободила меня  из куртки, быстро стащила свитер, брюки,  оставив меня голым.
 
„Боже, ты совсем мокрый и красный как рак у тебя ожоги что ли, тебе не больно?“- кажется Хилья серьёзно обеспокоилась.
 
 От её ледяных касаний было и правда больно поначалу. Она  смазывала меня какой то мазью.
   
 Полежав на полу, минуту, я  оклемался. Первым делом я подумал о куртке с деньгами, - её и других вещей не было.
 
Хилья только что унесла одежду, сушить, в глубь квартиры. Я встал, и мне теперь очень хотелось пить.

 «Значит со мной всё нормально!»-обрадовался я.
 
 Я приник к крану, жадно глотая холодную воду. Я никогда не получал такого удовольствия, с упоением ощущая губами её вкус, c  удовольствием ловя  быструю  струю языком, прижимаясь правой щекой к холодному крану, с жадностью глотая струю и с восторгом чувствуя  как она входила и быстро заполняла мой живот.

 Я подвинулся ближе к раковине, и вдруг почувствовал,  что Хилья сидела вплотную ко мне,- я ощущал  её прохладную кожу и тёплое дыхание. Неожиданно я  задел толстое колено Хильи, которая расположилась  под раковиной, на корточках . Словно дожидаясь моего взгляда как отмашку к действиям, она медленно начала  будить во мне зверя, тонко и умело подбираясь к чувствительным точкам моего тела.

 Послышались снизу слабые стоны, я аккуратно положил руки на её мокрые волосы, опасаясь,  что   она зашибётся  затылком о раковину, делая blowjob.

 Потом мы, крепко обнявшись, легли прямо на ледяные кафельные плитки пола.
Я долго целовал её влажное лицо и солёные,  скользкие губы.
 
 Под совместной  handjob,  я повинуясь базисному инстинкту, окончательно превратившись в самца. Взбодрившись, я  нежно подобрался к самке сзади, и чуть позже готов был разодрать её на части, без какого либо  сочувствия  и терпения. А ей, так, наверное, больше всего и нравилось.
 
 Сверху, из громко ревущих динамиков, неистово  натягивая  струны, мочился на нас  Lemmy Kilmister,  с песней «I`ll be Your Sister».
 
 Закончив одновременно, мы радостные заползли в баню, совсем не ощущая стоградусной температуры. Лишь,  плеснув побольше воды на камни мы, ощутили, настоящий банный пар, пробирающий тело, палящий волосы, жарящий уши, прожигающий глаза,  как наша  безумная страсть.
         
Писалось под песню Dave Berry „Don;t Make Fun Of Me“