Русский сыщик. Книга2Глава1 Убойный цех, 2 Выстрел

Глава 1. «Убойный цех».

Итак, я был назначен во вновь созданное при ГУВД подразделение, официально именовавшееся «Отделение по раскрытию тяжких преступлений против личности», но кратко называвшееся «Убойный отдел» или «Убойный цех». Располагались мы на третьем этаже УВД, напротив кабинетов бухгалтерии, по правой стороне длинного коридора. В самом дальнем углу находился кабинет начальника ОУР – Самойлина, затем следовал кабинет, занимаемый отделом по борьбе с наркотиками, потом – сначала – два, позже – три наших кабинета, далее следовали помещения отдела по раскрытию имущественных преступлений («мешочное» подразделение).
«Убойный отдел» располагал всего одним номером городского телефона, запараллеленного на все кабинеты. В отделе нас насчитывалось шесть человек, по трое - в каждом кабинете. Ещё одна единица,седьмого человека,была – для начальника отдела. Его уже (по слухам) будто бы назначили, и мы с нетерпением ждали. От кадровиков мы знали, что это – полковник, ранее служил в МВД Таджикистана, по-национальности – татарин. Ещё в советское время он окончил Академию управления при МВД СССР, имел большой опыт управленческой и штабной работы. Каким он был сыщиком – нам ещё пока было неведомо. Звали его Хасанов Равиль Гильмурахмонович. Наконец, он прибыл. Кабинет для него выделили - на втором этаже, в самом дальнем, левом углу. Ранее там располагался - Вася Тараскин.
Как-то утром,Самойлин нам объявил, что сегодня он представит «убойникам» их начальника. И в кабинет начальника ОУР вошёл невысокого роста, худощавый, лысоватый мужчина, на вид около 50 лет, с восточными чертами лица. Говорил он с лёгким акцентом. Представился сам, сообщил своё имя-отчество и добавил, что, для краткости и простоты, просит называть его Равиль Григорьевич. А вскоре к нему уже приклеилась и кличка – «Череп». Конечно же, так звали его «за глаза». Он действительно оказался грамотным мужиком. Кстати, я ему очень благодарен за то, что ранее, при раскрытии преступлений, я полагался только  на свои мозги, логику, личный сыск и агентуру, но теперь научился активно использовать возможности экспертно-криминалистического отдела. А это - очень помогало в плане доказывания виновности подозреваемых. Этому научил меня именно Хасанов. А вот человеком он оказался очень «поганеньким», привнеся в коллектив интриги и «сталкивания лбами». Видимо, руководствовался он принципом: «разделяй и властвуй». Хасанов распределил функции между нами - по территориям и категориям преступлений. В соответствии с количеством отделов города нас разбили на три группы, по два человека  - в каждой. А позже, когда добавили штат, то выделены были сотрудники на раскрытие тяжких телесных повреждений и изнасилований.
Хочется сказать, что «высокие умы» из руководства УВД изначально поступили весьма глупо. Они передали нашему отделу не только самые серьёзные, а вообще -  все убийства, все тяжкие телесные и все изнасилования по всему городу. Иначе,как глупостью, это назвать  - невозможно, так как неимоверно тяжко было взвалить на шесть человек личного состава все тяжкие преступления, совершённые в городе. Зато в территориальных отделах опера со временем обленились и обнаглели до того, что стали «перепихивать» нам и обычные бытовые убийства, тяжкие телесные и абсолютно все изнасилования. Сами же они , порой, даже не знали, как расследуются преступления, совершённые на их территории. А мы – прямо «захлебнулись» в «океане криминала». Но, к сожалению, это -  никого не волновало. Такой «идиотизм» характерен нашей стране.
Мне досталась территория 1-го ОМ. Преступления по этому отделу мы делили на пару с Тыхновым Виктором – недавним выпускником Омской высшей школы милиции.
Итак, наш труд в «убойном отделе» начался! Ох и нелёгкая же это работа, скажу я вам! Зато – какое моральное удовлетворение получали мы, раскрывая очередное убийство!
С моим напарником – Витюхой – мы очень быстро сработались. Он был умным и въедливым пареньком. И обладал прекрасным качеством: за него не нужно было переделывать передопрашивать никого, чем особенно «грешили» территориальные оперативники. Витя почти всегда был выдержан, спокоен, «вспыхивал» редко, чем «уравновешивал» меня – взрывного и импульсивного. Короче говоря, у нас с ним образовался очень неплохой «тандем».
Надо сказать, что в территориальных ОВД поначалу к нам отнеслись несерьёзно. А вот когда, некоторое время спустя, мы продемонстрировали своё умение тщательно и кропотливо работать по тяжким преступлениям, тогда нас зауважали и всячески старались помочь. Здесь оговорюсь, что чаще нам помогало руководство на местах, а вот их подчинённые попросту пытались всё «перевалить» на наши плечи, чтобы самим в это время «шланговать» (бездельничать).
И, чтобы покончить с этой «прелюдией», добавлю, что вскоре Хасанов, присмотревшись к нам, начал «таскать» меня по всем «мокрухам» в городе. А когда я возмутился, что у меня на обслуживании – территория 1-го ОМ, то наш «Череп» коротко «бросил»:
- Слюшай, не умничай! Я сам лючше знаю, что – кому делать. А тваему Тихнову и одному там - делать нечего. Мне потребуются твоя голова и твоё мнение -  на месте. Считай, что ты – мой заместитель.

Глава 2. Выстрел в ноздрю.

И начались будни нашего отдела. Однажды утром из 2-го ОМ нам передали справку, что в больницу, с их территории, поступил подросток с огнестрельным ранением в голову. Приехав в лечебное учреждение, с потерпевшим нам поговорить не удалось по причине его крайне тяжёлого состояния. Тогда мы начали «отталкиваться» от обстоятельств доставления раненого. Пообщавшись с врачами,  смогли установить, что парень был доставлен накануне с адреса в 9-м микрорайоне, из подъезда, а точнее – с площадки возле лифта. Пуля влетела ему в ноздрю, прошла в голову, где застряла в черепной коробке. Он был доставлен уже в бессознательном состоянии, и ,до настоящего времени,в себя так и не пришёл. Были установлены его родители. Вернее, воспитывала его - одна мать. Опросив её, мы узнали, что в тот злополучный день потерпевший с другом вышел из своей квартиры, собираясь идти гулять. Со слов друга, когда они стали спускаться по лестнице вниз, с площадки нижнего этажа раздался выстрел, после чего парень рухнул на ступеньки, из носа пошла кровь. Второй мальчик бегом вернулся в квартиру друга. Вызвали скорую помощь. Но вот, кто стрелял и почему, осталось неизвестно. От матери потерпевшего мы толком узнать ничего не смогли. А его дед, проживавший с ними, участник всех войн, начиная чуть ли не с «наполеоновских», только орал на нас и обвинял в том, что милиция «распустила» в городе преступность, и он об этом обязательно напишет в Москву, в наше Министерство. А также, что это «при нашем попустительстве преступным элементам можно безнаказанно всех убивать»!
Врачам удалось стабилизировать состояние парня, но извлекать пулю из головы, застрявшую около мозга, они- не решались. И его мама с дедушкой уже решали вопрос о транспортировке мальчика в Москву, в клинику.
Выслушав все «излияния» в свой адрес, мы отправились к другу потерпевшего. Того дома - не оказалось. Была только одна мама. Начав «издалека», мы понемногу дошли до дня происшествия. И тут женщина нам поведала, что ребята,несколько дней перед тем,трудились над изготовлением самодельного пистолета, который собирались взять в деревню для стрельбы по воронам. Услышав версию о пистолете, «картина» для нас начала проясняться. Мы попросили маму друга рассказать, как выглядит пистолет. Женщина, хотя и с трудом, но описала. Кстати, пуля та на рентгеновском снимке была - малокалиберной. Ещё,через какое-то время, женщина, видимо, испугавшись последствий «детского увлечения», принесла нам в комнату рюкзачок сына, с которым тот собирался в деревню. Она вытряхнула на стол содержимое. Среди обычного «хлама», который собирают все пацаны, выпал и свёрток из газеты. Развернув его, мы увидели самодельный пистолет для стрельбы малокалиберными патронами и несколько патронов к нему. Понюхав ствол, ощутили явный запах сгоревшего пороха. Всё это «хозяйство» мы официально изъяли. Оставили «засаду» ожидать возвращения домой «изобретателя», а пистолет с патронами срочно отправили на экспертизу в ЭКО УВД. Тем временем, наши опера дождались дома и «пленили» вернувшегося «горе-изобретателя» и доставили в УВД. Там, выслушав его различные глупые выдумки и «отсеяв» всё лишнее, установили всю «цепочку» событий.
Ребята несколько дней изготавливали оружие. Раздобыли и патроны к нему. Когда всё было собрано, им не терпелось его испытать. Дома они зарядили пистолет и пошли на улицу. Вошли в лифт. Друг потерпевшего держал пистолет вверх стволом. Второй, войдя, нечаянно подтолкнул его. Грохнул выстрел, и - раненый мальчик рухнул на пол. Дружок, немного опомнившись и доехав лифтом вниз, вытянул товарища на площадку. Оставив его, он быстро сбегал к себе домой и спрятал пистолет в рюкзак. И лишь только потом побежал к родителям раненого, и они вызвали «скорую». По дороге он «сочинил» версию, что «кто-то стрелял в подъезде». Только эта его глупая версия не могла выдержать никакой проверки. Так как, даже без экспертизы, нам было ясно, что для того, чтобы пуля вошла снизу в ноздрю с места, расположенного этажом ниже, мало того, что необходимо иметь огромный нос, но и стрелявший должен обладать «волшебными руками», чтобы пуля пошла по нужной траектории.
Так и «раскрыли» мы это «дельце». А раненому, много позже, уже в Москве, всё-таки извлекли пулю из головы. Хотя это и сказалось на его здоровье. Но тут уже ничего не поделаешь! Такова цена его неумного «хобби». Не знаю, писал ли дед его жалобу в Москву. Думаю – вряд ли. Ведь нашей вины в том не было. Лучше бы за своим внуком больше наблюдал, чем потом «кляузы» на всех писать!
Такое вот случилось «сопливое» дело... .