Приключения на плоту

                ПРИКЛЮЧЕНИЯ НА ПЛОТУ.
      


             Раннее весеннее утро ласково разбудило меня. Я открыл глаза и тут же
 закрыл их, блаженно вытянувшись на постели.  Наступили летние школьные
каникулы!!! Вот теперь не надо вскакивать рано утром и бежать в школу, готовить домашнее задание..... красота!!!!  И самое главное впереди все лето!  Я вяло потянулся на кровати и, решив еще немного повалятся в постели, перевернулся на бок, как  в этот момент услышал стук в окно. Вот незадача, первый день каникулы, и с утра не дают спать! Но я уже понял, это все ребята с нашей стороны собрались и  ждали меня и моего младшего брата Котю, который сладко спал и вовсе не собирался просыпаться. Вообще- то он любит поспать, и будить по утрам его, это сущая мука. Но тем не менее, я его все- таки растормошил и мы вместе с ним, наскоро одевшись, быстро выскочили на улицу.
Это было чудесное майское теплое утро! Свежий воздух,  наполненый ароматом цветов, пронизанный яркими лучами солнца, дурманил всё живое, заставляя беспричинно радоваться всему и вся! Птицы, воспевали оду этому прекрасному утру, заполняя всю округу своим   весёлым щебетом. Казалось, если где и существовал рай, то  он существовал на этой прекрасной земле, вот в этот миг и в этот час!
Здесь,  наверное,  стоит остановиться и несколько подробнее описать деревню, где  я и живу.  Средь высоких гор притаилась наша небольшая деревенька.  Две реки, пробиваясь сквозь громады гор, сливаются в одно и именно там, на месте слияния этих рек, и  стоит наша деревня. Эти реки и делят деревню на три части, верхнюю, среднию и нижнию. Одна из рек более крупная, Громотуха, раньше по ней сплавляли лес, достаточно полноводная, и вторая,    более мелкая, без названия, мы ее просто кличем Малой. Я же живу на средней стороне, вдоль реки Малой, как вы можете догадаться по названию реки, она была поменьше второй реки по названию Громотуха. Сама деревня, застроенная большей частью финскими домами, находилась среди больших каменных гор,  густо поросший лесом.
Я учусь в школе, который находится в середине деревни, как раз на месте слияния двух рек. Еще зимой у нас с ребятами  появилась идея построить настоящее судно, на котором мы могли бы  совершать походы по реке. И эта идея так увлекла нас всех, что мы с нетерпением ждали весны, когда наступит школьные каникулы, и мы сможем приступить к строительству нашего судна. Во время долгих зимних обсуждений, по поводу, каким должен был быть наше судно, мы вдруг поняли, что опыта строительства даже мало-мальского судна, у нас попросту нет. Из-за этого, чуть было не отказались вообще от идей строительства судна и соответственно от идей совершать путешествия по реке. Надо сказать, дебаты по этому поводу проходили достаточно горячо, иногда ребята переходили в крик, отстаивая своий позиций. И вот когда мы почти поставили крест на нашей идее, совершать речные походы, иметь свое судно, Котя, молча сидевший до этого в стороне, предложил построить простой плот. Вначале его  подняли на смех, мечтали о настоящем судне, а вместо этого какой-то деревянный, неуклюжий плот, и вместо мотора, шесты! Но постепенно, обсуждая отдельные конструкций плота, мы начали понимать, что идея не так уж и плоха. По ходу обсуждения, уже началось вырисовыватся вполне симпатичный, легкий, маневренный, достаточно скоростной плот.  Также  расмотрели вопрос о построение катамарана, что вполне бы устраивал нас, как более устоичивый на воде, и на котором можно было-бы установить парус большей площадью. Но нам был необходим более компактное судно, и размеры судна были продиктованы размером мостиков на Малой реки,  под которыми  мы должны были проидти, что бы попасть на Громотуху, и именно поэтому пришлось отказатся от катамарана и от паруса.  Достаточно долго прорабатывали план нашего  плота,  материалы, из которого будет построен он, размещение построек на плоту, необходимые снасти, которые надо было брать с собой в путь и т. д. Эти горячие обсуждения, иногда даже очень горячие, затягивались допоздна. Эта идея так увлекла всех нас,  что все мы с нетерпением ждали весны и начало школьных каникул.  А пока собирали материалы, которые могли нам пригодится при построике нашего судна. Зимой же готовили некоторые снасти, которые нам могли пригодится, в основном это рыболовные, и тогда же зимой мы мастерили себе оружие, без которого мы не предпологали наше путешествие. Основным оружием было принято короткое копье, с обоюдоострым и длинным наконечником. Так как времени зимой было предостаточно, все ребята с энтузиазмом принялись за изготовление оружия, деревянную рукоятку копья шлифовали до блеска, в двух местах для обхвата руками, древко обматывали ярко красным или ярко синим капроновым шнуром, возле наконечника копья привязывали для красоты по два пера птиц, или короткий хвостик из конских волос. Особенно тщательно обрабатывали сам стальной обоюдоострый наконечник. После длительной шлифовки и полировки, сталь блестела и сверкала на солнце, играя своими гранями!  Второе оружие, которое мы предпологали взять в качестве нашего вооружения, был меч или сабля. Из всех ребят, только у меня был почти настоящий стальной меч. Я даже и не помню, откуда он появилась у меня, достаточно невзрачный, он лежал у нас в кладовке. Вытащив его на свет, и попробовав им пользоватся, мы все пришли к единому мнению, что меч слишком тяжелое оружие, достатоно непрактичное и неудобное во время его использования. Поэтому меч решили заменить легким топориком, наподобие индейского тамогавка. И снова закипела работа, начались поиски самого топора. За основу был взят маленький походный топорик, к обуху приваривали ещё одно лезвие, более короткое, после этого приступали к приданию самого топора необходимой формы на шлифовальном станке. И снова топор шлифовался, полировался до зеркального блеска, рукоятка топорика вновь украшали капроновым шнуром ярких цветов, туго и плотно перематывая место обхвата, и вновь на конце рукоятки появились перышки птиц. В общем огромное время у нас заняло изготовление оружия, но время было потрачено не зря, каждый из нас обзавелся легким и красивым, на наш взгляд, оружием, у читателя могут быть конечно иные взгляды на это, но надо понимать, что все это было изготовлено ребятами, которые учились в школе, самые старшие из которых учились в седьмом классе. Но как бы то ни было, но каждый из нас имел настоящее грозное, боевое оружие. Как будет использовано это оружие, вряд-ли кто из нас в тот момент задумывался, вряд ли оно могло быть направленным против людей, скорее всего оно могло пригодится в наших путешествиях при встрече с хищниками. Но думаю, все таки это оружие скорее всего давал нам некоторый статус принадлежности к определенному клану, вернее к отряду, членами которого все мы были.
И вот он наступил, тот самый долгожданный день, первый день летних каникул. Сейчас даже и не хотелось думать о том, что осенью закончатся каникулы и вновь придется собираться в школу. Целое лето впереди, а это почти вечность, какая тут школа!!!
Выскочив на  улицу, мы увидели своих друзей, все уже были в сборе.  Борька как всегда начал ныть по поводу долгого ожидания нас. Но никто и не стал обращать внимание на его брюзжание, у всех было приподнятое настроение и мы дружно направились к месту нашего сбора. Несколько отвлекаясь, может быть, но думаю, тут стоит поближе познакомить с ребятами нашей ватаги. Я и мой младший брат Котя, у нас есть еще один младший брат, но так как он еще маленький, пока он остается дома с бабушкой, хотя он постоянно рвется с нами. Думаю, на следующий год он станет полноправным членом нашей дружной команды. Мой двоюродный брат Мишка, мы с ним одногодки и самые старшие в команде. С ним его младший брат Мурзик, это его так кличут. Немногословный, вечно улыбающийся Мурзик. Он чем- то похож на моего младшего брата Котю, тот тоже больше молчит, предпочитая  говорить только по делу, и обычно он отделывается улыбкой на все вопросы. Борька, его близки друг и одноклассник. Этого хлебом не корми, дай поворчать. Причем по любому поводу. Но мы к этому все уже привыкли и его стенания по поводу и без, мы воспринимаем как само собой разумеющееся к которому не стоит обращать внимание.
Микола и его младший брат Бася. Очень надежные и трудолюбивые. Никогда не будут стоять в стороне, если кто- то работает. Обязательно возьмутся помогать. Еще один член нашей команды Митька. Он обычно держится в тени, никогда не лезет со своими идеями и советами, но никогда не будет что- то делать, пока ему не скажут. Кроме этого в нашей команде есть два брат Максим и Антон, они живут на другом берегу реки Малой и не всегда им удается быть с нами. Тоже достаточно надежные и работящие ребята, к тому же Митька знает много забавных истории и самое главное он умеет их рассказывать. Так что с ним всегда весело, он умеет поднять настроение и если надо подбодрить.
Первым делом мы направились к полуразрушенному каменному дому, расположенному на окраине нашей деревни вверх по течению Малой реки. Этот дом мы выбрали в качестве основного нашего лагеря. Этот дом стоял на другом берегу реки, достаточно близко к воде и со всех сторон он был окружен скалами и деревьями, поэтому он был в достаточной мере закрыт от посторонних взглядов.  Добравшись до заброшенного дома, мы,  не теряя времени, начали наводить порядок. Так как объем работы был уже досконально проработан зимой, во время наших долгих бесед, то сейчас стояла задача претворить в дело все задуманное. Первым делом необходимо было убрать весь мусор в доме. Так как крыши уже не было, то в одной из комнат пришлось ставить большой шатер, где можно было укрыться от дождя,  и где можно было хранить наши вещи. Все оконные проемы заложили камнем,  а дверь пока изнутри подпирался бревном. Хотя дом и был небольшим, но работы оказалось много, и весь первый день был потрачен на наведение порядка. Поздно вечером мы усталые, но довольные разбрелись по домам, предварительно обговорив план на завтрашний день.  На следующее утро мы продолжили обустройство лагеря . Изнутри, вдоль стен по всему периметру дома закопали столбы и сверху по ним проложили  доски, чтоб можно было передвигаться по ним и сверху вести наблюдение. А   при необходимости можно было сверху осуществлять  отражение потенциального врага. Получилось как в старой средневековой  крепости. Из длинного шеста сделали флагшток, который водрузили в центре нашего лагеря. А вот по поводу того, каким должен быть наш флаг, разгорелся нешуточный спор. Весь обеденный перерыв мы дискутировали по этому поводу, у каждого из участников этого спора было свое видение нашего флага. Борька так  тот  вообще  заявил, что если флаг не будет красного цвета, то он тотчас покинет нас! А на вопрос, почему именно красного цвета, он, с досадой сплюнув себе под ноги, промямлил типа того, что  - «да ничего вы не понимаете, колхозники!»  И демонстративно отодвинулся подальше от нас, показывая всем нам, что он, не родня всяким там колхозникам! Интересно, живет с нами в деревне, и нас же обзывает колхозниками!  Вот фрукт, а!  Наконец мы свой выбор остановили на пиратском флаге.  Само изготовление флага перенесли на следующий  день. А после обеда часть ребят взялась за укрепление достаточно хлипкой двери. Для начала дверь обшили  толстыми досками, пробить, тем более разбить такую дверь уже было непросто. С внутренней стороны сделали из двух брусьев запорное устройство, простое, но  достаточно надежное.  Брусья продевали в металлические крюки, вбитые с двух сторон от двери в стену, и они плотно удерживали дверь в закрытом положение.   Помимо этого в шатре устроили место для разведения огня и приготовления пищи. Хотя обедать все ребята бегали домой, но предполагали, что иногда по вечерам,  когда задержимся допоздна, будем печь картошку на костре, и вообще, сидеть ночью возле костра,  что может быть приятнее?!  Часть ребят, в это время, была занята устройством наблюдательного пункта. Дело в том, что буквально рядом со стеной старого дома, росла сосна, ее ветки свисали над стеной. Поэтому было решено устроить на верхушке сосны наблюдательный пункт.  Наверх были подняты доски и из них соорудили небольшую площадку, опирающуюся на толстые ветки сосны.  На площадке сделали ограждение и сверху легкий навес из брезентовой ткани.  И хотя подъем на площадку не доставляло большого труда, но, тем не менее, изготовили  веревочную лестницу и спустили ее с одной из веток, нависающей над стеной, прямо в наш лагерь. Как и планировали,  с утра следующего дня приступили   к изготовлению флага.  Накануне мы долго думали, где же взять достаточно большой кусок черной материи для флага. И тут выяснилось, почему наш Борька так рьяно ратовал за красный флаг. У него дома, оказывается, сохранился неизвестно откуда взятый красный флаг. Но красный флаг мы все же отмели, как очень серьезный и пафосный для нас. Начали думать, где же раздобыть этот чертов, черный материал. Каждый мысленно у себя в голове перебирал все то богатство, которое было у него дома, все то, что накопили родители за всю свою долгую или не очень, жизнь.  Миколай вспомнил, что у его бабушки есть старая черная юбка, которую она носит каждый день. –« И как ты себе это представляешь,  украдешь что ли у ней?! Родную бабку оставишь без ее любимой юбки?!  Я не могу….., выходит твоя бабка утром, а ее юбка болтается на шесте, да еще с нарисованным черепом ! Я те умоляю….,  оставь в покое свою бабку»- Борька закатился от смеха. Действительно, Миколаевскую бабку все мы знали, и уважение к ней и к ее годам не позволяло нам надеяться на ее черную юбку. Поступило предложение и от Митьки, у него дома стол был накрыт черной скатертью. Все мы знали эту скатерть. Дело в том, что у нас в деревне, мы часто посещаем друг друга,  и тому есть множество причин, начиная от банального прихода за товарищем и кончая достаточно частых празднеств, которые у нас в деревне отмечают все и соответственно гуляют во всех домах по очереди. Празднества начинаются осенью, где то в середине и продолжаются практически до конца зимы. И повод находится всегда. Это как то скрепляет сельчан, хотя разговоры о дружбе никто не заводит, это скорее нечто больше чем дружба.  Сельчане, когда начинается сенокос, сообща помогают тем, кто сам не может накосить себе сено. Если у кого беда, сообща приходят на помощь. Да и зайти к соседу, перехватить денег до зарплаты или соли, забытой купить, это у нас в порядке вещей. Поэтому мы все знали эту черную скатерть в доме у Митьки. Но эта черная скатерть на самом деле не была так уж и черной, скорее темно синей, да к тому- же на ней были вышиты темно синими нитками красивые драконы. И мы знали, как дорожит этой скатертью мама Митьки. Нет, этот вариант тоже нам не подходил. И тут Котя предложил идею, а почему бы нам не перекрасить красный флаг в черный. Идея эта была подхвачен всеми на ура,  и на том  остановились.
 И вот теперь мы взялись за изготовление нашего флага. Для начала в ведре вскипятили воду, куда высыпали черную краску, добавили немного уксусной кислоты. Хорошенько перемешав, мы опустили  туда красный флаг. Палкой помешивая полотно флага, мы наблюдали, как ткань постепенно принимает иссиня черный цвет. Покрасив флаг, мы вывесили его сушится. Тем временем мы занялись изготовлением трафарета с черепом и костями. Это дело шло несколько медленно, и постоянно наш череп получался каким- то уж веселым, улыбчивым. Но наконец-то  мы добились нужного нам выражения лица, вернее черепа и трафарет был готов.  На солнце и небольшом ветерке перекрашенный флаг достаточно быстро высох и мы белой краской нанесли на черное полотно через трафарет наш рисунок.  И вскоре над лагерем ввысь взметнулся наш флаг, наш веселый Роджер, флаг пиратов, наводящий ужас на  море!  Мы с гордостью смотрели на наш флаг, хотя  было непонятно, как отнесутся к этому наши родители. Было понятно, что не смотря на то, что  наш лагерь  находится на окраине деревни,  наш флаг будет обнаружен в первый- же день. Кроме того, автомобильная дорога, идущая через нашу деревню вверх в соседний поселок, проходил недалеко от нас на другом берегу речки. А автобус, который возил рабочих из нашей деревни в соседний поселок на работу, проезжал по этой дороге. И наш флаг, вызывающий, яркий,   мог вызвать недовольство жителей деревни. Но как не странно, особого интереса появление флага, у взрослых не вызвало.  По большому счету у нас взрослые достаточно терпимо относились к детям. Главное для них было, чтоб дети справно исполняли возложенные на них обязанности. К этим обязанностям относятся в основном уход за скотиной,  некоторые работы по дому, поход в магазин за продуктами и т.д. Все эти работы выполнялись нами как то между дел, даже не замечая порой их. Все это входило в привычку с малых лет,  и поэтому это не было для нас обузой. 
Но наконец- то наступил тот день, которого мы все так ждали с нетерпением. Сегодня мы приступаем к строительству нашего судна, нашего плота. Уже задолго до этого, мы начали постепенно заносить в наш лагерь все необходимое, что может пригодится для строительства плота. Поэтому у нас уже набралось достаточно разного материала, из которого мы предполагали построить плот.  Плот было решено построить из больших автомобильных камер. Эти камеры мы накачали достаточно сильно, после этого эти камеры стянули посередине широкими брезентовыми лентами. Концы лент соединили вместе и сшили  толстыми нитками, полученными от распущенного брезентового полотна. Вдобавок нитки просмолили  воском. Таким образом, каждая камера приняла форму, отдаленно напоминающий форму лодки.  Пять камер мы соединили друг к другу длинными бортами, стянув их, друг к другу тонкими полосками брезента. Второй ряд из пяти таких – же резиновых камер мы соединили  с первым рядом, тоже узкими полосками брезента. У нас получился плот  в длину из пяти камер и в ширину из двух камер. Сверху из  реек соорудили каркас, который жестко привязали к каждой из камер.  На этот каркас сверху застелили фанеру, также серьезно скрепив фанеру с каркасом  с помощью шурупов. Получилось достаточно прочное основание. Вначале предполагали по бокам соорудить невысокие борта, но в ходе строительства от этой затей отказались. Вместо бортов соорудили легкие поручни из веревок и легких алюминиевых трубок. Хотелось иметь плот более легкий и соответственно более маневренный. Надо сказать, что Малая река, на которой мы живем и на которой мы и строили плот, была не такой уж большой и самое главное в летнее время уровень воды в ней заметно падал.  К тому же на нашем пути к Громотухе были два мостика, один легкий пешеходный и второй более серьезный, автомобильный, который находился в середине деревни, почти у слияния двух речек. При строительстве плота мы вынуждены были ориентироваться на пролет этих мостов. И самое главное, на высоту , именно поэтому пришлось отказаться от высокого флагштока, заменив его на невысокий и к тому этот флагшток в середине складывался пополам, специально для прохода под мостами. К тому же высокий флагшток мешал бы нам при прохождении участков реки, где деревья растут близко к воде и ветки низко свисают над водой. А таких участков на реке очень много.  Из-за этого пришлось отказаться от традиционной палатки, которую мы предполагали установить на плоту. Вместо него в центре плота мы на растяжках натянули полог, который бы защищал нас от дождя и солнца, при  необходимости, края полога, скрученные и закрепленные вверху, можно было спустить и тогда получался настоящий шатер, который бы спасал нас не только от дождя, но и от ветра. И хотя стоять в шатре в полный рост не получилось,  но, тем не менее, там можно было расположится довольно таки комфортно почти всем.    На, приподнятом над полом плота, металлического листе устроили место для разведения костра и приготовления пищи.  На корме соорудили простой в конструкций  руль для управления плотом. Необходимо было соорудить места для гребцов. Вдоль каждого борта сделали по три места для гребцов. Весла были самодельные, из алюминиевых трубок и листов. Место для сидения каждый из гребцов оборудовал сам под себя и из подручных средств. Единственное, мы постарались распределить гребцов так, чтоб на каждом борту сидели ребята равные по силе, чтобы плот мог двигаться равномерно. В помощь к основному плоту мы решили соорудить еще один маленький плотик, для мелких целей, для разведки и т. д. Но от этой идей отказались. Плотик заменили одной большой автомобильной камерой, тоже перетянутый посередине широкой брезентовой лентой, и с одним веслом, с двумя лопастями на концах, таким, которые используют спортсмены на байдарках. С одной стороны, при необходимости, такая камера, свободно поднимал на борт двух ребят, и в тоже время была очень маневренной,  и самое главное легкой, мы его могли закинуть на борт нашего плота и в любое время  быстро спустить его на воду. Так как желание всех ребят поскорее спустить плот на воду было столь сильным, то все работали с азартом, никого не приходилось подгонять и понукать. Забить гвоздь, распилить доску, сшить полотно брезента, для нас не представлялось трудным делом, все это было знакомо нам с малых лет. Поэтому работа шло  споро. И наконец, этот день наступил! Тот день, когда все основные работы по строительству плота были завершены и с утра мы должны были начать спуск плота на воду.
 Природа, проснувшись после долгой зимы, отшумела тысячами серебристых и звонких ручейков от талых вод, стекающих с гор, отбушевала буйством распустившихся цветов на деревьях, опьянив все живое вокруг, и теперь решила отдохнуть от хмельного пробуждения, одевшись во все зеленное, притихла на время. Мирный покой воцарил на земле, наступило лето! 
В этот первый день лета, мы все рано утром собрались возле лагеря, немного взволнованные этим великим для нас событие, спуском плота на воду. Что-то  нас сдерживало  от того, чтоб незамедлительно взяться за спуск плота. Наверное,  все хотели несколько продлить само предвкушение радости от спуска плота на воду, и думается мне, что каждый из нас хотел что-то услышать в этот момент, что-то, наподобие напутственной речи. Но речь говорить никто не собирался, я же собрав ребят вокруг, просто поблагодарил всех за хорошую работу, пожелал всем нам удачи и семь футов под килем, по морской привычке. Короткое мое напутствие все же получилось несколько скомканным, я и не готовился ничего говорить, но,  почувствовав настроение ребят, высказал то, что было у меня на душе. И к моему удивлению, ребята, в общем-то, не привыкшие показывать свои сентиментальные чувства, зааплодировали мне. Пусть эти аплодисменты и были несколько разрознены и не так громкие, но,  тем не менее, это меня тронуло в душе,  и я им был благодарен. Благодарен,  не за то,  что оценили мою речь, по большому, это была первая в моей жизни произнесенная мною  речь, если это только можно назвать речью. Несколько скомкано, несколько путано, и самое главное, говоря эти слова, я почему-то очень сильно разволновался, и боялся, что у меня не хватит сил и дыхания, для окончания  моей речи. Благодарен был им, что они с пониманием отнеслись к моим словам и к моему волнению. 
Закончив с неожиданно появившимся официальной частью торжества, мы принялись за менее официальное, но от этого  не менее торжественной частью сегодняшнего мероприятия, а именно, за спуск плота на воду. В общем,  спуск плота на воду не составило для нас особого труда, из-за небольшого веса последнего. Мы дружно подтянули плот к берегу и аккуратно спустили его на воду.  И тут, в ходе этой короткой  и не особо трудоемкой   работы, в голову пришла идея прорыть небольшой канал от речки до самой стены лагеря. Что позволило бы и вовсе отказаться вытаскивать плот из воды и тащить его к лагерю, в целях безопасности. Как только плот оказался на воде, выяснилось, что плот достаточно высоко сидит на воде и взбираться на него не совсем удобно. Поэтому, было принято решение, после того, как будет прорыт канал к стене лагеря, на его берегу соорудить пристань, чтоб облегчить посадку  и погрузку поклажей. Как только мы все взобрались на плот, наше судно заметно просело, и учитывая, что помимо этого, на борт будет поднято еще немало груза, в первую очередь еда, припасы, одежда и т. д., следовало ожидать еще большей осадки. И всё же ещё оставалось достаточно большой запас плавучести нашего плота, что говорило о том,  что количество автомобильных баллонов служивших основанием и несущей частью плота, выбрано нами верно. Всем нетерпелось тут же отправится  в небольшое плавание. Учитывая желание ребят, да и я сам горел не менее горячим желанием опробовать плот на воде,  мы решили немного поплавать. На берегу стоял шум и гам, как будто вся деревня собралась тут. Хотя нас действительно прибавилось. Так как весть о том, что мы строим плот ни для кого не было секретом, то естественно, к дню спуска здесь на берегу собралась внушительная ватага ребятишек, состоявшая в основном из малышни. Кто-то уже успел пустить нюни по поводу того, что его не берут с собой на плот. Кто-то бегал за своим старшим  братом, канюча и не теряя надежды попасть все-таки на палубу нашего судна. Пожалев маленькие сердца малышни, мы отправили их домой, заявив, что плот еще не готов, и что сегодня мы не поплывем. А как только плот будет готов, то мы их обязательно покатаем. Это хоть и было некрасивой ложью с нашей стороны, но плот действительно еще не был опробован на воде, и думаю, с нашей стороны это было достаточно мудрое решение, не подвергать малышню опасности. Как только малыши, взбодренные нашим обещанием, и наполненные радостной перспективой поплавать на плоту удалились, мы быстро загрузились на борт и подняли флаг. Этот флаг был копией флага, реющей над нашим лагерем, только гораздо меньшего размера. Веселый Роджер взметнулся над нашим судном, и этот флаг как-то по другому заставило осознать наше мероприятие, наполнил некоторой серьезностью и ответственностью всех нас, кто находился сейчас на борту. Это уже был не просто плотишко, а это было судном, настоящим судном, со своим флагом, командой .   И хотя мы все ничего не понимали в мореходстве, да и плавать, извиняюсь, ходить предстояло на небольшой реке, но мы были полны решимостью освоить хождение на плоту. Нам какое-то время понадобилось с тем, чтоб разобраться, кому какое место необходимо занять. Хотя все это было давным-давно уж обговорено.  Наконец-то гребцы расселись по местам, разобрали весла, Мишка встал за рулем. И мы, отдав концы, медленно отчалили от берега. Вот и первый всплеск воды,  и первые гребки весел, плот неуверенно двинулся вперед. Дальше движение плота становится еще более хаотическим, гребцы еще не приноровились друг к другу, еще не привыкли к своим местам. Пока все нормально, этого стоило ожидать, я стою на носу и наблюдаю за движением плота. А вот Миша, просит остановит плот. Он жалуется на ограниченный обзор из-за шатра, который перекрывает ему нос плота. И хотя все четыре полога шатра подняты верх и  закреплены, но действительно с места Миши из-за ограниченного обзора трудно управлять плотом. А что будет, если возникнет необходимость опустить полог шатра и при этом двигаться по воде. Приходится возвращаться на берег. Начали обсуждение, каким образом изменить конструкцию руля плота. А ведь мы так гордились простым устройством руля! Было предложено уменьшить высоту шатра, но высота и так была критически низкой. Не вползать же в шатер по пластунский! Еще одно предложение, управлять спереди, с носа плота  с помощью шеста. Но этот вариант отпал из-за того, что на реке в некоторых местах глубина воды достаточно большая, да как то для нашего боевого плота управлять шестом, было несерьезно. Управлять гребцами?! Так они не то что управлять, они пока даже синхронно грести не могут, не то что  управлять еще плотом! Оставалось одно, перенести руль на нос.  Но так как на нашем плоту нос и корма обозначалось условно, так как одно не отличалось от другого, было решено пересадить гребцов лицом в обратную сторону. Всего то и требовалось, выдернуть из пола и закрепить снова по месту деревянные брусочки, которые служили опорой для ног гребцов. Перестановка брусков не заняла много времени и скоро мы снова отплываем от берега. Снова те же хаотические гребки, плот рыскает из стороны в сторону. Ребята, стараясь от души, норовят как можно сильнее сделать гребок веслом. В результате плот еще больше рыскает из стороны в сторону, но постепенно начинает набирать ход. Течение Малой реки небольшое, но и русло не широкое. А вот и первый поворот и сразу же авария! Миша прозевал подводный камень,  и руль на ходу с силой втыкается на этот камень. Удар такой силы, что руль вылетает из рук Миши и уходит под борт плота. Гребцы, не видя, что произошло, так как сидят спиной  вперед, продолжают усердно грести. Плот, потеряв управление,  со всей скоростью налетает на берег. Миша, успев только чертыхнутся от боли, стремительно летит за борт и исчезает в воде. Плот после удара, начинает медленно разворачивать течением. Ему помогает Митька, продолжающий как в ничем ни бывало, увлеченно грести . Он так и не понял, что произошло. Сидевший сзади него Борька, только с третьей попытки удалось достать его , с силой звезданув его по шее  своей ногой. При этом его сандалий, слетев с его ноги и описав пируэт в воздухе, булькнув, ушла под воду. Ошалев от такого поворота дел, Борька, некоторое время  тупо смотрел в воду, в то место, куда упало сандалии, переваривая в голове происшедшее с ним происшествие. Еще не осознавая  что делает, но как часто с ним бывает, на эмоциях, с перекошенным от обиды лицом, Борька, сдернув второй сандалии с ноги, метнул его вслед за первой в воду. Второй сандалий,  шлепнувшись в воду, также благополучно исчезла в глубине.  Плот,   развернувшись, ткнулась бортом об берег. Мишка, как леший, поднявшийся со дна воды, тихо скулил возле борта плота, даже не предпринимал попытки подняться на плот. Как выяснилось позже, руль, вырвавшийся из его рук, сильно разодрало кожу на его ладони. Котя, перевалившись через борт, отмывая грязь с лица Миши, выдохнул,-"Лучше-бы не отмывал». Действительно, все лицо Миши было поцарапано, а под правым глазом предательский расплывался огромный синяк. Начали искать утопленные  Борькины сандалий.
- «По запаху ищите, по запаху!» - съязвил Миколай, -"Скоро рыбки начнут всплывать дохлые, там и ищите!"  Борька только чертыхнулся в ответ и отвернувшись, дал всем понять, что в поисках своих сандалий он участия принимать не будет. Все ребята были уже в воде, занятые поисками злополучных сандалий. Нашли только одну сандалию, а вот вторую, снятую с левой ноги и отправленную за первой, так и не нашли. Молча, как бурлаки на Волге, впрягшись в веревки, отбуксировали плот до лагеря и так же молча разошлись по домам. Первый наш выход на воду, закончился для нас полным провалом. Переживали за Мишу, видно было, что ему стоит немалых усилий пересиливать боль. Да и потеря сандалий тоже не поднимало нашего настроения. Понятно было, что и Борьке достанется от матери, рос Борька без отца, и в семье каждая копейка была на счету.
Но как это  часто бывает, за ночь  все невзгоды и несчастья потускнели, потеряв свою остроту, и утром, в лагере,  мы уже весело вспоминали о вчерашней нашей приключение. Единственно, у Борьки напрочь отсутствовало чувство юмора, и все шутки по поводу его утопшего сандалий, он воспринимал в штыки. Отведя души, мы принялись обсуждать причины нашей неудачи. И видимо все упиралось в руль, вернее в его конструкцию. Руль представлял собой обычное весло, также продетое в уключину. Уключиной нам служил обычный ровный ствол тонкой березы, с раздвоенным на конце стволом в виде буквы У. Но когда руль стоял на корме, все было замечательно, лопасти встретив препятствие,  попросту поднимались вверх  и дальше все шло своим ходом.  Но как только руль стал на носу, руль, встретив препятствие, попросту упиралось в него, и это происходило на скорости, а последствия мы испытали вчера на себе, особенно Мишка. Поэтому  было принято решение переделать руль. Сам руль оставили на корме, а управление рулем перенесли на нос. От руля на корме вперед на нос вдоль по обеих бортов протянули тонкие и гибкие стальные тросики и там соорудили  примитивное, но достаточно эффективный руль управления плотом.
Следующей нашей проблемой было, несинхронная работа гребцов. Поэтому, было принято решение  тренироватся на месте, уперев плот носом к берегу. Как только гребцы опустили весла на воду, гребцы начали грести вразброд. При этом цепляясь  веслами  друг друга, у кого-то сорвалась нога с опорного бруска, и он с силой пнул впереди сидящего. Начался гам и шум. Наблюдая, как гребут ребята, я видел, что в основном все стараются грести в полную силу, а вот Борька как всегда пытался филонить, имитируя гребок, а на самом деле просто опускал весло в воду и имитировал саму греблю. Пришлось всех успокоить, попросить ребят не грести так сильно, при таком ритме, человек быстро выдыхается, его надолго не хватит и поход наш будет сорван. К тому же при таком ритме трудно всем грести синхронно. Я предложил потренероватся грести под команду, под счет, как делаю это настоящие матросы. И мы начали! Я, ровным голосом, отчитывал нужный ритм,-» И раз, и два, и раз, и два.......».  И потихоньку дело пошло, ребята уже не старались соревноваться между собой, кто быстрее будет грести, или кто глубже будет погружать в воду весло, а ровно и не спеша производили гребки. Полчаса тренировок и мы закончили. Я в основном беспокоился, чтоб ребята не натерли себе мозоли на ладонях, все таки такую работу им приходилось выполнять впервой. И на этом мы закончили, было решено, завтра с утра, мы выйдем в свой первый небольшой поход.
Утро как всегда выдался прекрасным. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь горные хребты, еще не ярким светом только-только освещают восточные склоны гор, свежий воздух, еще непрогретый солнцем приятно бодрит тело. Птицы что-то щебечут в листве, насекомые, проснувшись спозаранку, радостно поднимаются в воздух, наполненный ароматом цветов и травы! И природа, торжествуя, одаривает всех и вся радостью бытия. Какое это счастье, видеть это, чувствовать, это, осязать это! Кажется все вокруг заполнено этим счастьем бытия, я стоя возле нашего дома, всеми фибрами своей души ощущал этот восторг самого бытия! Мимо проходили мой односельчане, видя мою глупую и счастливую улыбку на все лицо, здоровались со мной, и так же улыбались мне в ответ. Это  эйфория счастья накрыло всех, людей, животных, деревья и мне кажется даже скалы излучали эту радость.
Наконец, собравшись всей ватагой и весело щебеча, мы быстро добрались до лагеря и не теряя времени устремились к плоту. По брошенной от берега на плот доске быстро загрузились на судно и заняв каждый свое место, приготовились к отплытию. В гребле у нас участвовало шесть человек,  и один был рулевой.  Трое оставались не у дел, и должны были по очереди менять уставших гребцов.  Я, еще раз осмотревшись, дал команду к отплытию.  Митька, как самый шустрый, и отвечающий за все мелкие дела, отвязал веревку, с помощью которого мы привязывали плот к берегу, и мы медленно отошли от берега.  И опять вначале нескоординированные действия гребцов и снова плот рыскает со стороны в сторону. Я попросил ребят не торопиться, грести помедленнее , поспокойнее, а сам встав в центре плота, начал снова отчитывать команду,-»И раз, и два....и раз, и два....»
И постепенно дело пошло, ребята более уверенно и дружнее начали грести веслами и плот наконец-то ровно и плавно двинулся вперед. Да и Миша у руля постепенно начал осваиваться  и с помощью руля уже точно выдерживал курс. В конце концов, несколько обвыкнув, мы решили попробовать разогнать плот и постараться резко, насколько это возможно, осадить его, вплоть до полной остановки. На небольшом прямом отрезке реки, гребцы налегли на весла и плот набрал достаточно высокую скорость, и по команде, все, опустив весла в воду, начали тормозить . И хотя все были предупреждены и все знали какой маневр мы собираемся совершить, Митька, который стоял на корме, не удержавшись, с криком, -»А-а-а-а-а-а-ой!» пробежав черев весь плот, проскочив под шатром, сбив с ног Мишку, перелетев через борт ушел с громким всплеском в воду!  Оглушенные таким поворотом дел, вся команда, не понимая случившегося, некоторое время молча смотрела на нос плота, ожидая появления из воды Митьки. А его все не было, плот же, не до конца остановленный, двигаясь по инерций, накрыл то место, где под воду ушел Митька. Опомнившись, мы все рванули на нос, от чего плот достаточно резко встряхнуло. И недолго думая, зная, что Митька плохой пловец, мы все, один за другим прыгнули в воду. В воде началось самое что- ни есть, кавардак, все кричали, орали, звали Митьку, выясняли друг у друга место, куда под воду ушел наш друг, спорили и снова и снова ныряли в воду в поисках нашего товарища. Минут через  двадцать, мы поняли, что мы потеряли своего товарища, и,  сгрудились возле носа плота, так и не вылезая из воды. А надо сказать, что вода еще была достаточно прохладной и мы успели продрогнуть. И тут с плота донеся до нас чей-то голос, -» Ребята, вы там долго еще.....а?  Все переглянулись, сомнений не могло быть, этот голос мог принадлежать только одному человеку, Митьке! Торопясь, пихаясь, и чертыхаясь  мы взобрались на плот. Каково же было наше удивление, когда увидели, на плоту, под шатром лежащего Митьку. Он лежал в позе персидского шаха, облокотившись на одну локоть, подперев рукой голову, небрежно накинув на голое тело плед и лениво пережевывая кусок вареного мяса.  Лениво перевернувшись на спину, закинув руки за голову, он, зевая и обращаясь к нам, что-то пролепетал, типа, -» Я вам кричу, кричу, а вы......». Оторопевшие и сбитые с толку таким поведением Митьки, и не зная что сказать, все молча разошлись по своим местам. Понадобилось целая минута, чтоб до нас, до всех дошло, что с Митькой все хорошо! И  что он лежит тут как барин, а мы....,мы,  как дураки, искали его в воде, пережили не самые приятные моменты от страха за его жизнь......! И тут же толпа рванула к Митьке, скинув с него плед и голого, подняв над бортом, отправила его в воду. Снова крик, снова всплеск и снова Митька в воде. И снова все летят друг за другом в воду, спасать Митьку. В воде теперь слышны смех, шуточки в адрес Митьки, шутливые угрозы утопить его всерьез! Все рады, что так все хорошо закончилось!
Мы, выбравшись из воды, снова расселись по- своим места, теперь наш путь лежал в наш лагерь, было решено за сегодняшний день отрыть канал от реки до стен нашего лагеря и устроить небольшую пристань там. Канал мы рыли не глубокую, посадка плота была неглубокой и даже со всей командой на борту, для прохождения канала, требовалось небольшая глубина. Так как берег реки находилось недалеко от стен нашего лагеря, то мы достаточно быстро закончили с каналом, и на его берегу устроили небольшую пристань. В землю забили четыре коротких бревна, по ним проложили толстые брусья и сверху на брусья настелили из досок ровную площадку. С этой площадки уже было удобно садится на плот, так как по высоте пол плота и пол пристани были одинаковыми. На этом закончив все дела, решили на завтрашний день совершить свое первое путешествие. Рано утром, закончив свои обязанности по дому и хозяйству, мы собрались в лагере. Так как предполагали совершить небольшое путешествие, но на целый день, все взяли с собой немного еды. Быстро погрузились на плот, Миша как всегда у руля, гребцы,  веслами отталкиваясь от берега, медленно выводят по узкому каналу наше судно на реку.  Выйдя на чистую воду, гребцы, не мешкая, занимают свои места,  и плот ровно и спокойно устремляется вверх по течению Малой реки. Нас всех переполняет чувство гордости и радости от того, что мы сами, своими руками построили этот великолепный плот, быстрый и маневренный, и в тоже время какой-то надежный. И так было нам в ней спокойно и уютно, это был наш плот, наше судно!  Малая река действительно небольшая, и в некоторых местах, противоположные берега достаточно близко подходят друг к другу. При этом надо отметить, что река достаточно извилистая, и в некоторых местах берег густо порос кустарниками и деревьями. У нас были опасения по поводу прохождения таких участков, но наш плот достаточно легко и уверенно проходит эти опасные участки. И команда, воодушевленная этим, прибавляет ход. У ребят потихоньку появляется уверенность в своих силах, да и Мишка уже приноровился к рулю и  умело управляет судном. К сожалению, набрать большую скорость нам мешали участки, где берега сильно заросли кустарниками и деревьями, низко свисающие ветки постоянно цеплялись за флагшток. Вначале мы упорно и стойко каждый раз опускали флагшток, чтоб пройти под низко свисающими ветками, но, в конце концов, все это нам надоело, и решили дальше идти с приспущенным флагом. Дело в том, что флагшток, состоял из двух половинок, из двух алюминиевых трубок, верхняя, более меньшая в диаметре трубка, входила в нижнюю трубку. И когда возникало необходимость, верхняя трубка попросту опускалось в нижнюю трубку,  и флагшток в высоту сокращался вдвое. И хотя эта трансформация занимало меньше минуты, но из-за того, что участки с заросшим берегом встречались часто, то одному из членов команды приходилось постоянно дежурить возле флагштока.  Конечно, низко висящий флаг с весёлым Роджером смотрелся не так эффектно, но в данной ситуаций у нас не было другого выбора.
Недалеко от нашей деревни, вверх по течению реки,  в Малую реку впадала небольшая речка. Но небольшая глубина её, не позволяло нам войти в ее русло, по этой речке можно было ходить только весной, когда талые воды наполняли ее русло. И оставалось только сожалеть об этом, так как   эта речка протекала по живописным местам среди гор. С одной стороны над речкой нависали скалы, с другой склон соседней горы, густо поросший лесом. Но на наше счастье, Малая река и Громотуха протекали по местам не менее живописным. Кроме того эти места изобиловали разными дикими животными и зверьми. Помню, как в детстве наши мужики поймали двух рысей. Меня тогда поразили эти звери, помню те чувства, которые меня охватило при виде этих больших кошек, это было что-то завораживающее, на грани восторга и страха,  от мощи и граций этих зверей. Они ни как не могли смирится с тем, что попали в ловушку к людям и теперь сидят на цепи! Прижавшись друг к другу, скаля зубами, яростно и стремительно бросаясь на любого, кто осмеливался близко подходить к ним. Это были гордые и свободные звери, не готовые к жизни в неволе. Точно так же вел себя и огромный беркут, пойманный и посаженный в клетку кем-то из наших односельчан. Какое-то время эта клетка с беркутом стоял у нас дома, в сенях, отец хотел предать его нашему родственнику, заядлому охотнику.  Мы из любопытства, боясь близко подходить к клетке, просовывали в клетку длинный прут, и беркут смертельной хваткой смыкал на ней свой когти,  и казалось, что больше нет в этом мире той силы, которая смогла бы заставить его разжать свою хватку! Он бы скорее умер, чем сдался бы и отпустил этот прут. А сколько гордости и ярости было в его взгляде! Это не возможно описать, это надо видеть! И еще один его соплеменник, только гораздо меньший по размерам, пойманный много лет спустя, я тоже увидел его в клетке. Эта гордая птица сидела в клетке, но уже не обращала никакого внимания ни на какие провокаций, и даже не удостаивая вниманием любого, кто подходил к его клетке. Он так и умер, не притронувшись к воде и еде. Мёртвый, он сидел на ветке, в смертельной хватке сжав её в когтях!  Все это оставило в моем сердце глубокий след, и с тех пор я даже, и слышать не могу разговоры про охоту. Одно дело охотится, когда это единственное средство выживания, другое дело, когда это убийство ради удовольствия! Этого я никогда не приму, это не по мне.
Но я несколько отвлекся и продолжу свое повествование. К тому времени, плот  добрался до одного, достаточно любопытного места. Это родник рядом с рекой и автодорогой. Вода в этом роднике такая чиста, такая вкусная и такая холодная, что когда ее пьешь, от холода зубы сводят. И это место знаменито у всех, кто проезжает по этой дороге, и соответственно все водители стараются здесь остановится, передохнуть, перекурить. Иногда пассажиры не прочь распить в тени деревьев, на холодке и бутылочку водки или красного вина. Мы всегда собирали эти бутылки, сдав в приемный  пункт, можно было заработать небольшую сумму денег, которые никогда не были лишними в семейном бюджете. И часто здесь мы находили окурки, как мы называли их бычки. Иногда прикурив такой окурок, мы смолили хором, но все - таки это было баловством, дальше этого дело обычно не шло и никто всерьез не курил. Обойдя родник и ничего не найдя, мы двинулись дальше, к конечному пункту нашей пути, к большим зарослям черемухи. Там мы собирались оставить наш плот и подняться в горы, на скалы. Там в горах в это время рос ревень.  Сам ревень очень сильно похож на лопух, такой же стебель и  огромный лист лопухом. И главное в ревене был его стебель, очищенный от кожуры, кисло-сладкий на вкус, это было объеденье. Кроме того, стебли очищенные, порезанные на дольки, сушили на солнце,  и хранили всю зиму, и в любой момент из них можно было приготовить варенье или начинку для пирогов. Поэтому сегодня нашей задачей и было набрать для дома побольше ревеня и сделать заготовку на зиму. Пройдя еще немного повыше и найдя укромное место для плота, мы спрятали плот в густых зарослях ивняка. Не теряя времени, мы двинулись в гору, рассыпавшись по всему ее склону. Как я уже говорил выше, все реки у нас странным образом с одной стороны окружены скалистыми склонами гор, а с другой стороны, склоны гор, густо поросшие лесом.  Хотя и на скалистых склонах было немало хвойных и лиственных деревьев и кустарников. Ревень рос  в основном на скалистых склонах. Оторвать сочный стебель от корня не составляло особого   труда, и сразу же отделялся несъедобный лист-лопух от стебля. У нас, у ребят, огромной удачей считалось найти родительский ревень с семенами. У такого ревеня, вместо стебля рос ствол, круглый в сечений и полый внутри, листья были небольшие и ствол окаймлял пучок семян. И хотя ствол этот был более твердым и менее вкусным, но из- за своей редкости, этот ствол у нас ценился больше обычного ревеня. При этом, этот ствол не шел на заготовку. На сбор ревеня ушло у нас около трех часов, все ребята набрали достаточное количество ревеня. Никто из нас не взял с собой мешка для собранного урожая,  для нас он и не требовался, обычно вместо мешков мы используем свой пиджаки или рубашки. Этот нехитрый способ увязки трофея, мы использовали давно. На землю стелился пиджак, на него укладывались стебли ревеня аккуратной стопкой, после этого, пиджаком обхватывали всю охапку и застегивали пиджак на пуговицы. Если к тому же рукава пиджака связать между собой, то получается удобная ручка у поклажи. Спустившись к реке, загрузились на плот, к чести нашего плота, надо сказать, его осадка почти не изменилась, поэтому некоторые наши опасения по этому поводу, оказались напрасными, наш плот уверенно выдержал дополнительный груз.  Правда, на плоту был еще один маленький, разведывательный плотик, рассчитанный на одного, максимум на двоих пловцов, на который мы в случае чего предполагали загрузить часть нашего урожая, но к счастью, этого делать не пришлось. Радостные и довольные собранным урожаем ревеня и немного уставшие, гребцы расселись по своим местам, и выведя плот на середину реки, быстро набрали скорость. В этой суматохе мы несколько потеряли бдительность и расслабились. И это было нашей роковой ошибкой! Мы научились быстро разгонять плот, вот так же быстро останавливать плот, мы, к сожалению, не были обучены как следует.  Гребцы, сидящие спиной к носу судна, не видя, куда движется плот, полностью доверялись нашему рулевому Мишке, а тот, задумавшись о чем- то своём, забыл о крутом повороте, который  нас поджидал возле родника. Пройти на такой скорости этот поворот было нереально, а когда Мишка спохватился, было уже поздно. Плот на всей скорости налетел на берег, причем удар пришелся на левую сторону носа плота. Мокрая трава, росшая вдоль всего берега, позволило судну взлететь левым бортом на берег достаточно высоко, тогда как правый борт почти ушел под воду. Все мы полетели кубарем, кто куда,  и тут же оказались в воде. Там же оказались все наши пожитки и собранный урожай ревеня. Пока мы, чертыхаясь и барахтаясь в воде, вспоминая недобрым словом Мишку, особенно его некстати посетившие думы, пытались стащить застрявший плот на воду, Борька как всегда спасал свой урожай ревеня. Когда все спасательные работы были закончены,  выяснилось, что охапка урожая у Борьки подозрительным образом увеличилось почти втрое, тогда как у многих на руках остались жалкие остатки от былого урожая.  К тому же часть урожая не удалось спасти, их унесло течением.  Удрученные таким поворотом дел, ребята угрюмо уставились на неожиданно возросшую Борькину охапку, но никто ничего не мог предпринять против этого. Было обидно потерять собранный урожай, но ведь на стеблях ревеня не написано, кому они принадлежат!   Борька с таким же успехом мог вообще не ходить в горы и собирать ревень,  набрал бы здесь его и все, ну кто ему предъявит претензию?! Никто!  Поди докажи, что конкретно вот этот вот ревень принадлежит тебе, а не Мишке, Миколаю или кому еще!  Дальше, мы  двигались, уже молча, настроение у всех, кроме Борьки, было испорчено,  единственное, что нас несколько успокаивало, так это предвкушение того, как мы будем лицезреть то, как Борька в одиночку потащит всю свою охапку домой! Но наши ожидания не оправдались, по прибытию в лагерь, нам встретилась сестренка Борьки, и он отослал её домой за коляской.  Мы грустными глазами провожали большую охапку ревеня, увозимый Борькой на коляске, в которой были и нами собранные стебли ревеня.  Но,  зная вздорный характер Борьки, никто и не претендовал на свою долю.  Базя, которому досталась самая маленькая доля улова, штук пять ревеня, повертев в руке жалкие остатки от былой огромной охапки, сплюнув себе под ноги, - « А-а-а, пропади оно пропадом!» - метнул стебли в воду.  И такая обида прозвучала в его голосе, что я не выдержал, подошел к борту судна, и скинул свою долю урожая в реку. Один за другим, все ребята, молча, последовали моему примеру, скинув свой доли в воду.  А Котя, как всегда, кратко подвел итог, - « Значит завтра снова в горы!»  И сразу же на душе стало легче, как будто свалился некоторый груз, висевший на ней, тут же померкли все неприятные воспоминания о сегодняшнем злоключений,  и мы уже простили нашему балбесу, нашему   Борьке, все его проделки, и весело обсуждая предстоящий назавтра поход в горы за ревенем, мы отправились по домам.
А вот утром нас ожидала крупная неприятность.  Обычно по утрам, мы, собирались возле нашего дома, после этого шли к лагерю уже всей ватагой. Но в это утро, Миколай, рано утром с дедом, пошли за лошадью, которая паслась недалеко от нашего лагеря, и там он обнаружил, что наш плот за ночь  исчез куда -то. Забыв про лошадь, не обращая внимания на вопли деда, которому в одиночку трудно было взобраться на лошадь, все-таки  годы брали своё, Миколай рванул поднимать ребят. У нас дома все еще спали, когда грохот в сенях от опрокинутых ведер, тазиков и еще бог знает чего, заставил нас всех вскочить на ноги. Бабушка, опасаясь за выставленный вчера вечером в сенях кастрюлю с молоком, мелко семеня ножками, и поминая каких то  басурман, рванула в сторону входной двери. В соседней комнате запричитала мама, она тоже как некстати выставила в сенях свои горшки с цветами, собираясь с утра заняться их мойкой. Батя, в одних трусах,  с красными цветочками на них, пробежал в сторону выхода, на ходу проклиная себя за лень, за то, что возле входа  оставил свой удочки. Конечно надо было убрать……! Но кто же знал, что с спозаранку, к нам кто то нагрянет! Выскочив в сени я увидел в полутьме  Миколая, он стоял мокрый, с него что то капало белое, на ушах и плечах висели длинные стебли маминых цветов, а под ногами хрустели обломки батиных удочек. Но ему видимо было уже все равно, эти сени были уже не первые, которые он посетил сегодня утром, и скорее всего он уже успел наследить и в других домах. Единственное что он произнес на выдохе, - «Все, плота нет!»  Запыхавшиеся от быстрого бега и одетые кое как, мы прибежали в лагерь и сгрудились у пристани, где был пришвартован наш плот. Ни плота, ни веревок, которыми мы привязывали плот к причалу, не было. Все растеряно переглядывались и строили догадки по поводу того, куда мог исчезнуть плот. Было понятно, что это, дело, чьих- то рук, сам по себе плот, привязанный к причалу двумя веревками,  не мог отвязаться.  Было решено тут же организовать поиски плота, никто не хотел потерять то, что с таким трудом,  а самое главное, с такой любовью было сотворено! Все были настроены решительно, во что бы,  ни стало наитий плот. Мы разделились на две группы, одна, более малочисленная, должна была разведать реку Громотуху  по нижнему её течению.  Вторая группа, в которую входил я, должна была разведать Громотуху вверх по  её течению, и если ничего не будет обнаружено, пройти вдоль её русла вплоть до следующей деревни. Вторая группа была более многочисленной по одной причине, при движение вверх, вероятность встретиться с враждующими с нами верхнинскими ребятами была выше.  Обе наши группы вместе спустились вниз по течению Малой реки до её слияния с Громотухой.  Здесь мы расстались, я со своей группой, направился вверх по течению Громотухи. Так как мы враждовали с верхнинскими ребятами, эта затея была достаточно рискованной. Мало того что верхненских ребят было по численности больше нас, так они были еще и более воинственнее нас, странно, но это действительно было так. Вшестером, мы молча прошли под мостом старой плотины, негласной границы  между территориями верхненских и нижненских ребят. Перед мостом нагромождение огромных скальных валунов, об которые с шумом и грохотом разбивается вода, вырывающаяся из узкой  бетонной щели моста. Весной, в полноводье, это достаточно жуткое зрелище, вода, огромным и яростным потоком налетает на эти валуны, пытаясь смести их со своей пути, бьется в этом каменном мешке, и в конце концов обессиленная, вся покрытая седой пеной, растекаясь во всю ширь своего русла, медленно устремляется вниз по течению. Но сейчас уровень воды упал и мы спокойно перебрались под мостом на территорию верхненских ребят. Вначале мы предполагали разделится на две команды, чтоб сразу обследовать оба берега Громотухи, но вступив на территорию верхненских, мы благоразумно решили отказаться от этой затей.  Вместо этого, мы все вместе двинулись по левому берегу вверх по течению а возвращатся решили по правому берегу, таким образом, мы убивали сразу двух зайцев, с одной стороны не распыляли наши силы, с другой стороны, мы в любом случае  обследовали бы оба берега. После моста, сразу же шел небольшой участок  реки, с достаточно открытым  берегом, а затем оба берега были закрыты густой зарослью деревьев и кустарников. Кроме этого, почти к самому берегу подступали огороды односельчан. Улучив момент, мы быстро проскочили открытый участок берега, и дальше уже двигались без особой опаски, надежно прикрытые буйно растущей зеленью. Мы шли аккуратно, стараясь не шуметь, и внимательно изучая берег. Пройдя по берегу до конца деревни, мы поняли, что плота в нашей деревне нет,  и направились в сторону соседней деревни. Добравшись до соседней деревни, которая располагалась от нас недалеко, мы,  предпринимая все меры предосторожности, двинулись вдоль берега.   Но не прошли и ста метров, как заметили на другом берегу, струйку дыма, поднимающуюся над деревьями. Сомнения в том, что это был дым от костра, у нас не было. На этом месте не было никакого строения, да и взрослых, в это время дня, там не могло быть. Становилось очевидным, что этот костер могли развести только ребята. Мы залегли вдоль берега, решив понаблюдать за тем берегом. И  хотя было ясно, что костер разведен недалеко от берега, но густые заросли кустарника, надежно скрывали от нас сам костер и тех, кто мог там находится. Полчаса наблюдений за тем берегом, ничего нам не дало, никто так и не вышел на берег. Оставалось только одно,  самим подобраться к костру,  как можно ближе. Что- то подсказывало нам, что этот костер здесь разложили неспроста. Обычно  ребята из этого села, без нужды, не сбиваются в ватаги как мы,  в виду их многочисленности. Кроме того, в этом месте, где был замечен костер, как мы знали, была небольшая заводь,  соединенная с рекой узкой протокой. Так что там вполне мог быть наш плот.  Перебраться на другой берег можно было по мостам,  которые находились внизу и вверху по течению реки от нас. Но это бы заняло некоторое время, поэтому мы решили переправляться через реку вплавь. Оставив наше снаряжение и одежду под кустом, мы бесшумно соскользнули в воду  и цепочкой, друг за другом, тихо поплыли к противоположному берегу.  Выбравшись на берег, мы залегли у самой кромки воды,  прячась в густой траве, и тут же услышали голоса людей. Кто-то приближался к нам. Трое из нас быстро перекатились вправо,  а трое ребят влево, освобождая тропинку  идущим к воде ребятам. Двое, достаточно крепких ребят, вполголоса переговариваясь между собой, прошли мимо нас по тропинке, и с ходу, в коротком прыжке взлетев в воздухе, ушли  в воду. Появившись над поверхностью воды далеко от брега, они, лениво загребая, поплыли на противоположный берег.  Мы, не теряя времени,  быстро поползли вперед,  и вскоре перед нами открылась картина, которую в принципе мы и ожидали увидеть. Но, тем не менее, эта картина произвела на нас неизгладимое впечатление, на берегу заводи, привязанный к кусту, стоял наш плот.  И вид нашего плота был какой-то жалкий, как будто он действительно понимал, что попал в плен к неприятелю. На плоту тлел остаток костра,  никого на плоту и вокруг него не было видно. Посовещавшись, решили одного из нас отправить на плот на разведку. Вызвался Мишка.  Согнувшись, короткой перебежкой,  он подобрался к плоту, здесь он немного постоял, прислушиваясь, а затем, взобравшись на плот, на четвереньках приблизился к шатру. Оттянув полог шатра, закрывающий вход вовнутрь, он заглянул туда и замер!  Нам показалось, что прошла целая вечность, пока он стоял на четвереньках у входа и смотрел внутрь шатра. И тут он, ойкнув, как то странным образом исчез внутри шатра. Слышно было, какая - то возня внутри шатра, медлить было нельзя, и я, тихо выдохнув, - « За мной!»,  рванул к плоту,  и в три прыжка достигнув его борта,  с ходу взлетев на его палубу,  бросился к шатру. С яркого солнечного света, в сумраке внутри шатра было трудно сразу определить, что же там происходит. Единственное, что я разглядел на полу,  это  клубок из  двух сцепившихся ребят, этот клубок извивался, лягался, перекатывался по всему шатру, и при этом не издавала ни одного звука.  Приглядевшись, я разобрал в одном из них Мишку. Обхватив руками сзади за горло его противника, я рывком сорвал его с Мишки, но он оказался достаточно сильным. Извиваясь всем телом  и пытаясь вырваться из моих объятий, он норовил достать меня головой в челюсть и руками схватить  за мои волосы. Я с еще большей силой сжал его горло, когда он все - таки достал меня своей головой. Удар его головы пришелся по моим зубам, и  я  ощутил  в своём рту, солоноватый привкус крови из разбитой губы. Прошло еще немного времени, пока мы общими усилиями скрутили его, связали руки и ноги, а в рот засунули кляп. Переведя дух, оглядевшись, я рассмотрел под глазом у Мишки быстро набухающий синяк. – « Что-то в последнее время Мишке  достается, и почти всегда в глаз!», - про себя подумал я. Понимая, что в любой момент могут нагрянуть наши противники, мы быстро отнесли на берег нашего связанного пленника, и, разобрав весла, вывели наш плот из заводи на реку. По дороге забрав наши снаряжения и одежду, не мешкая, быстро двинулись вниз по реке. Течение хоть и не сильное, но помогало нам и мы достаточно быстро прошли добрую половину пути до нашей деревни.
И в это самое время, впереди, внизу по  течению, мы заметили какое-то движение. В самом узком месте реки, на обеих берегах, мы увидели спешившихся всадников. С одного берега в воду спустился всадник и направился вплавь на другой берег, было видно, что за собой он тянет веревку. Мы поняли, что нам готовят встречу. Быстро все таки среагировали ребята, надо отдать им должное, и хотя группа встречающих нас противника была немногочисленной, было понятно, что в самом скором времени им на помощь придут основные силы, и тут нам не не поздоровится.Ситуация наша оставляло желать лучшего, четверо сидели на веслах, Миша как всегда за рулем, свободным был только шуплый Митька. Еще не решив до конца, что будем предпринимать в данной ситуаций, я скомандовал :-»Полный вперед!»  Гребцы налегли на весла, плот начал набирать скорость. Сейчас мешкать было нельзя, надо было пробиться во что-бы ни стало, в противном случае, подошедшая помощь противнику без труда одолеет нас, а что будет потом, даже думать об этом не хотелось!  То, что наш плот начал набирать скорость, заметили и на берегу, мы увидели, как спешившиеся всадники бросились спешно рубить дерево, близко стоящий к самой воде. Было видно, как двое, с обейх сторон, яростно, с остервенением подрубают не толстый ствол дерева. И вот наконец дерево с треском заваливается, и с шумом падает в воду. По длине дерево, все равно не перекрывал все русло реки, но видимо у коварного противника был свой план. Так и есть! Они к верхушке дерева привязали веревку, переброшенную на другой берег, а к основанию дерева привязали вторую веревку, и подтягивая ствол дерева то к одному берегу, то к другому, они перекрывали нам путь к отступлению.  Единственный топор, который лежал у нас на плоту, исчез после угона плота, да и помощь от него в нашем положение, достаточно сомнительное, рубить дерево в воде, в спешке, к тому же из-за веток подобратся к стволу не так уж и будет просто. Приблизившись, мы смогли уже более точно определить силы противника, а их было не так уж и много, на одном берегу двое, и шестеро на втором берегу. Мешкать было нельзя, было решено атаковать берег, где стояли всего двое ребят из лагеря противника. Плот не сбавляя скорость, стремительно направился к стволу дерева, который на середине реки перекрывал нам путь, и сблизившись с деревом, мы резко повернули к левому берегу реки, где нас ожидал небольшая група противника. Противник явно не ожидал от нас такого маневра, двое с левого берега пытались спешно подтянуть к себе ствол дерева, но было уже поздно. Не так уж и просто, вдвоем, быстро подтянуть по воде большой ствол дерева, да к тому же с густой кроной и мокрой листвой. Наш плот на полном ходу протаранил натянутую веревку, слегка задев верхушку дерева. От резкого удара плота, двое на берегу не смогли удержать верёвку, один из них, кубарем покатился к воде, а второй, сжав ладони меж ног, отчаянно завертелся на месте, видимо веревкой у него содрало кожу на ладони. Удар плота об веревку, не прошел даром и для нас, хотя мы все и были готовы к этому маневру, но для одного из нас, как всегда, это оказалось полной неожиданостью, надо это признать. Митька, стоявший без дела в середине плота, не удержался на своих ногах,   после удара, пробежав несколько шагов по инерций, с визгом, махая руками как крыльями, перелетел через борт плота, и  подняв фонтан брызгов воды ушел на дно. Мы с Мишей бросились в воду, спасать Митьку, но он к тому времени уже был на поверхности воды. С выпученными глазами, издающий какие-то не то звуки, не то  возгласы, что понять в данной ситуаций было совершенно не мыслимо, он, ухватившися за  борт плота, отчаяно пытался выбратся на него. Наконец с нашей помощью он благополучно взобрался на борт плота, и ошалело озираясь, пробрался на середину плота и плюхнулся на пол. При этом он время от времени пытался что-то выразить, обьяснить кому-то что-то, издавая нечленораздельные слова и отчаяно жистикулируя. Мы же не теряя ни минуты, вновь заняли свой места на плоту и набирая скорость устремились в сторону родной деревни. Противник же не придпринял ни каких попыток преследовать нас, ограничившись тем, что метнул в нас несколько мелких камешков, которые, впрочем, не принесли нам никакого вреда. Не смотря на то, что погони больше не было, тем не менее, мы не сбавляя скорости добрались до своей деревни, благополучно проидя участок верхненских, мы свернули на Малую реку. Здесь  мы наконец сбросили скорость, и уставшие, но в приподнятом настроение, мы причалили к берегу возле нашего лагеря. Нас уже ждали ребята из второй групы, которые вернулись раньше нас, они с радостными возгласами встретили наше возвращение и тут-же начались расказы о нашем приключение, о благополучном возвращение. Кто-то быстро сделал черную повязку на один глаз Мишки и он теперь ходил гордый, с важным видом героя, как одноглазый пират Черная Борода. Вторым героем был наш Митька, он до сих пор не обсох, мокрая одежда висела на нем как мешок на чучеле, но тем не менее, он завладев вниманием всех, передавал исторю своего падения в воду, не иначе как самым важным событием, которая принесла нам  победу над противником. Вполне возможно, что отчасти он и прав, так как противник наблюдая эту забавную картину с падением Митьки в воду,  немало позабавился над нами, и возможно это тоже внесло свою лепту в то, что они решили, что с нас и так хватит. Тут я вспомнил про загадочную стоику Мишки перед шатром во время обнаружения нашего угнанного плота и не менее загадочное исчезновение его после этой стоики. Мишка , виновато улыбаясь, пытаясь открыть неоткрывающися заплывший синяком правый глаз, коротко поведал о своем злоключение.
 -"Ну, я забрался на плот, заглянул в шатер, а там темно. Я засунул голову внутрь, а там ещё темнее. Сижу, гляжу... Пригляделся, а передомной, нос к носу, один из ихних. Я обалдел, он не менее меня.... Сидим, смотрим друг на друга...Потом он хвать меня и затащил в шатер. Сильный оказался гад."
-"А почему вы барахтались молча?" -Не понял я.
-" Он понимал, что я пришел не один, поэтому не хотел, что бы вы услышали нас, я же не хотел привлекать внимание его дружков, поэтому и катались молча." - Мишка снова попытался улыбнуться, но что то с улыбкой у него ничего не получилось. Но как бы то нибыло, а все радовались успешному избавлению от противника и самое главное, это то, что наш плот снова наш и теперь стоит у родного нам всем лагеря. К этому времени, сгустились сумерки, и теплый летний вечер нежно окутал землю. Постепенно стихали звуки жизни в родной деревне, собаки, последний раз лениво тявкнув, развалились на прогретом за день  земле, коровы, медлено пережвывая свой жвачки, готовились к спокойной ночи, и люди, после нелегкого дня, собирались дома в кругу семьй, готовились к ужину, уютно пристраивались у телевизоров. Моя родная деревня готовилась ко сну, к отдыху, у меня, стоящего возле лагеря, что-то защемило в сердце, какая-то радостная, почти счастливая, благостное чувство накрыло меня, и я, не до конца осознавая, но чувствуя поспудно, каким-то шестыс чувством, что это и есть счастье, еще долго в одиночестве стоял возле лагеря, смотря и слушая голос моей родной деревни. Я уже собирался идти домой, когда вдруг услышал чьи-то голоса, это, к моему удивлению, были голоса ребят, вновь вернувшихся в лагерь. Видимо что-то подсказало им, что это не просто летний вечер, а необычный, когда какое-то непонятное чувство обьединяет нас всех, у всех возникает  единое желание, быть в данный момент рядом со своими друзьями, поделится чем то важным, что так и рвется из сердца. Но все это важное, было скрыто в тех обычных словах, простых историях, которыми сейчас обменивались между собой ребята. Неспеша развели огонь воле шатра в лагере, и в ожидание, когда выгорит костер и на углях можно будет испечь картошку, мы уютно устроились возле нашего костра. Неторопливая беседа, изредка перебиваемая негромким смехом, полность убаюкивало мое сознание, и я, перевернувшись на спину, глядя в звездное небо,  вновь отдался тому чувству блаженства, которое накрыло меня совсем недавно. И присутствие ребят рядом со мной, их родные голоса, этот уютный костер, с таким сладким дымком и этот безбрежный, полный таинств звездное небо, все это наполняло меня чувством, о котором я только догадывался, и имя которому было, счастье! Только гораздо позже, я поиму это!
 На следующий день с утра мы занялисьтем, чтоб обезопасить наш плот от очередных посягательств и угона. Было предложено дежурить по очереди ночью на плоту всем ребятам, но от этого плана пришлось отказатся. Всю ночь не спать, а на следующий день заниматся делами, по своему опыту знал, что от такого работника будет мало толку, будет целый день ходить вялый и разбитый. Вместо этого, посередине плота пропустили стальной трос, один конец крепился на пирсе, а второй закрывался на большой амбарный замок к крюку, который мы забили в землю. Кроме этого на ночь, на плоту, на длинном поводке оставляли на ночь собаку. Полкан, здоровый, крепкий пес,  за дополнительную еду согласился ночевать на плоту. Были правда у нас некоторые сомнения по поводу его надежности, знали, что он за еду готов на что угодно, за кусок сосики ведь запросто сдаст наш плот любому проходимцу, но выбора не было, остальные собаки как то не изявили большого желания отрыватся от родного дома и ночевать в одиночку за околицей.
Ещё зимой, когда мы продумывали план наших мероприятий на лето, одним из первых  было намечено поход на заброшенную шахту и развалины старинной крепости. Если заброшенный вход в шахту мы знали где находится, то вот про развалины старой крепости мы только слышали от взрослых.  Ещё нас привлекал своей загадочностью святое озеро в горах. По рассказам взрослых, это было чудесное озеро, с чистым как слеза водой. Это озеро признали святой и все паломники бросали в озеро монеты. Толи от времени, толи от медных монет, но со временем озеро начало заростать и вскоре совсем покрылось густой растительностью и перестало существовать. Это озеро тоже будоражило наши умы и мы предпологали сделать вылаку на поиски этого чуда. Но если развалины старой крепости мы хотябы ориентировочно знали где находятся, то вот место нахождение святого озера никто  из нас не знал, и мы знали только направление, где можно было бы искать это озеро. К тому же если озеро заросло травой, то поиски затруднялись во много крат. Необходимо было вначале наити хоть одного очевидца, который видел бы это озеро и который мог бы подсказать нам место, где искать сие чудо природное. Поэтому остаток дня потратили на подготовку нашего первого настоящего путешествия в неизведанное. В дорогу взяли еды, каждый из нас взял фонарик, были принесены из дома лопаты, кирка, лом, несколько мотков веревок, топор, пилу, гвозди. Так как предпологали, что наше путешествие продлится несколько дней, взяли с собой палатку. И вот, рано утром, предварительно предупредив родителей о предстоящем походе, мы собрались в лагере. Не мешкая, погрузив вещи на плот и разобрав весла, мы отчалили от пирса. Это было первым нашим путешествием, поэтому легкое волнение от предстоящих приключений овладело нами всеми, и гребцы бодро налегли на весла. Некоторое сумбурность в их деиствиях вначале сменилось ровными и плавными гребками и плот уверенно пошел по реке вниз. Это, как я уже говорил выше, было раннее утро. Солнце еще не встало, но уже забрезжил рассвет, и если внизу, в ущелье, где стояла деревня, властвовал еще сумрак, то небо постепенно просветвлялось и верхушки гор темными зазубринами четко выделялись на фоне светлого неба. Деревня только, только просыпалась. Собаки, выбравшись из конуры, медленно потягивались и с удивлением взирали на этих чудаков, которым вздумалось в такую рань махать веслами на воде и нестись неизвестно куда. Но так как чудаки эти были свой,  местные,  то никто на на них не гавкал, а лишь удостаивались неодобрительными взглядами. Женщины, бренча ведрами, все еще сонные, неспеша направлялись к своим коровам, им предстояла утренняя доика. Мужики, почесываясь и сладко зевая, тоже готовились к обычным деревенским будням,с утра надо было провожать домашнюю скотину на выпас.  Первые струйки дыма из печей медленно поднимались к небу. Плот к этому времени прошел Малую реку и выидя на более широкую Громотуху, направился вниз. Несмотря на более широкое русло реки, движение вниз, после выхода из деревни, не была уж такой спокойной и безопасной. Здесь река изобиловала крутыми поворотами, зажатая с обейх сторон горами. Очень много в реке крупных валунов , зачастую скрытых в воде, упавших в воду деревьев, все это заставляло нас быть настороже. Но тем не менее, плавание вниз, которое не требует больших физических усилий, доставляло нам удовольствие. Гребцы медлено, в набраный ими ритм, опускали весла в воду, Миша за рулем еле, нехотя вертел рулем, все любовались видом на природу, открывающимся из реки. Каждый новый поворот открывал нам новые красоты наших мест, а ведь все эти места нам хорошо известны, ан нет, вот с плота, все это виделось по новому, как то необычней, ярче. Здесь в ущелье, стоял полумрак, ещё больше оттеняемый густым лесом. Но даже этот полумрак не был в состояние прикрыть буиство зелени и цветов, и их аромат пьянил наши головы. И в этот миг мне казалось, вернее я был точно уверен, что если и есть гдето на земле   рай, то он действительно здесь, на этом месте, где посчастливелось мне родится. Видимо и остальные ребята были охвачены такими же мыслями и чувствами, никто не торопился, все молчали, на лицах некоторых ребят светилась блаженная улыбка. Улыбка так, от ничего и без видимых причин, если у тебя на сердце спокоино и хорошо, видимо это проявится и на лице.
Солнце постепенно поднялось из-за гор и стал понемногу припекать. К этому времени наконец то мы достигли той точкй, где нам  необходимо было высадится на берег и дальше наш путь лежал в горы.  Удачно пришвартовались к могучей сосне, упавшей в реку. Это сосна была удобным пирсом для нашего плота, и посадка и высадка с плота на ствол этой сосны было достаточно удобным, и мы, привязав плот к толстой ветке сосны, спустились на берег, чтоб разведать прилегающую местность. Густая трава, покрывала весь берег, и буквально от самого берега начинались скалы.Посовещавшись, решили сразу же двинутся к цели нашего путешествия, к входу заброшенной шахты. Было принято решение весь груз взять с собой сразу, чтоб не делать две ходки. Мы понимали, что подьем в гору предстоит тяжелый, и каждое лишний подьем спуск, отнимет лишние силы. И тут выяснилось, что груз мы взяли очень много, понимая, что подниматся на гору с такой поклажей будет нелегко, да и проидти много с таким грузом не удастся, часть груза оставили на плоту. Это были канистры с питьевой водой, посуда, часть инстумента. Начало пути было непростым, густая трава вкупе с густым колючим кустарником, практический было непроходимым. Местами приходилось попросту вставать на четвереньки, чтоб проидти под мощными и густыми ветками кустарников. Каждый шаг давался с трудом. Мы теряли время, а проиденый путь измерялся всего несколькими десятками метров. К тому же начался достаточно крутой подьем, к этому прибавились поваленные стволы старых деревьев. Через пару часов, оглянувшись назад, мы были обескуражены, за все время, которое мы потратили на подьем в гору,  мы смогли проидти не более четырех сотен метров.  С такой скоростью мы   до входа в шахту будем добиратся целый день, а то и больше, и самое главное, силы быстро таяли, изматывало не только тяжелая поклажа, крутой подьем, а в первую очередь то, что приходилось попросту пробиватся через эту стену зарослей кустарников. У всех уже были поцарапаны руки и лица острыми колючками кустарников, кое-кто уже успел и порвать одежду на себе. А ведь это только начало пути, что будет в конце пути?! Обьявив привал, собрал всех вокруг себя и начали обсуждения дальнейшего маршрута движения нашего отряда. Борька, смачно сплюнув, и вытерев обильный пот с лица, с ходу предложил вернутся назад домой. От него другого никто и не ожидал, поэтому все это предложение спокойно проигнорировали. Миколай предложил дальнейший подьем продолжить по хребту ущелья, да, там скальный выход, и могут встретиться  каменные стены, подьем на которые будет невозможен, но лаврируя между ними можно попробовать поднятся, и самое главное, там мало этих проклятых, так нам досаждающих кустарников. Скорее всего такая идея витала в голове у всех нас, все мечтали выбратся из этого ущелья, всем казалось, что хребет ущелья, это тот самый спасительный выход, покрайней мере все на это надеялись. Мы выросли в горах, у всех у нас есть некоторый опыт хождения по горам,  и этот опыт сейчас подсказывал, что надо выбиратся со дна ущелья. Все поддержали предложение Миколая. В завершение обсуждения, Борька снова высказал свое предложение, о возвращение назад, и не получив поддержки, снова сплюнув, мрачно заявил, что все мы идиоты, и что скоро мы пожалеем о своем решение двигатся дальше. Обозленный и мокрый от пота, Борька сорвал свою злость  на сороке, которая усевшись на ветке весело что-то трещала на своем языке, метнув в нее камнем.
Собрав вещи, мы тронулись в путь и выбравшись с трудом со дна ущелья на хребет, поняли, что впереди путь лежит не из легких. Да, кустарников здесь было поменьше, чаще стояли сосны, но в основном проблема было в скальных стенах. Если стена была высокая, то мы попросту обходили, для этого приходилось вновь пробиратся через кустарники, правда не такие уж густые, если же стена скальная была невысокой, то штурмовали стену напрямую, хотя такой штурм тоже отнимал немало сил и времени. Каждый раз, штурмуя такую стену, приходилось предварительно снимать с себя поклажу, подниматся по стене на легке и потом на верёвке поднимать поклажу наверх. А так как подьем совершался поодиночке, то остальным приходилось стоять и дожидатся своей очереди, пока очередной участник подьема не завершит свое восхождение. Времени уходило много, но другого варианта не было. С другой стороны,  вынужденная ожидание позволяло отдохнуть тем, кто ждал своей очереди. Еще через некоторое время мы и вовсе остановились, надо было подкрепится, покушать, и основательно отдохнуть. Пока готовился обед, я решил налегке проидти выше по гребню склона и разведать дальнеишую дорогу. Поднявшись выше по склону, и взобравшись на достаточно высокую скалу, я понял, что основные трудные участки остались позади и впереди нас ожидает менее изнурительный маршрут. Я, воодушевленный, вернулся назад и собщил своим товарищам эту обнадеживающую весть. И эта весть действительно подбодрила всех, кроме Борьки, который подмешал все таки нашу радость ложкой дегтя, напомнив всем, что нам еще предстоит обратный путь за оставленным грузом  через заросли, которые ожидают нас внизу. Но все таки это была всего навсего ложкой дегтя, к тому же ребята все таки у нас закаленные ранним детским трудом в домашнем хозяистве, даже шупленький Митька за все время подьема ни разу не пожаловался на усталость. Покушали суп, который приготовили Котя и Миколай, суп как всегда удался им на славу, они как то вдвоем готовили всегда вкусно, правда рядом с ними всегда терся Борька, который нагло заявлял, что вкусно потому что он руководил процессом приготовления еды. Не знаю, руководил он ими или нет, хотя его голос возле костра, где готовился обед, был слышен всегда, помоему попросту Котя с Миколаем не обращали никакого внимания на Борькины приказы и советы, оба спокойные, несколько флегматичные, как то умудрялись терпеть назоиливого Борьку. Они все трое были одногодки, все трое учились в одном классе. Мы же после сытного обеда, решили устроить себе небольшой отдых. Надо сказать, что мы устроили свой бивак на таком прекрасном месте, на скальной площадке, под тенью огромной сосны, росшей рядом, и под нами открывался такой изумительный вид на дно ущелья, на реку внизу, яркую, всепоглащающую зелень и голубое, голубое бездонное небо! Все улеглись возле края скальной площадки, постелив под себя одежду, лежали на животе, и молча любовались этой первозданной красотой природы. Один вид этой красоты стоил того, чтоб поднятся сюда, пережить все трудности пути, чтоб лицезреть это великолепие. Даже Борька притих, понимая эту красоту и не смея нарушить эту тишину своими ехидными замечаниями.
Передохнув, уже неспеша, начали собиратся в путь. Загасив костер, мы двинулись дальше. Шли молча, сказывалась усталость, даже еда и короткая передышка не помогло. И здесь видимо сыграло не последнюю роль не только трудности пути, а сколько психологическая усталость, столько нервов пришлось потратить на  то, чтоб пробиться через эти густые заросли кустарников. Двигаясь в неспешном темпе, мы прошли достаточно неплохой участок пути,  когда наткнулись на неожиданное препятствие. Гребень резко обрывался вниз на метров тридцать. Все попытки спустится вниз, оказались тщетными, и пришлось вновь спускатся на дно ущелья, пробиватся вновь через стену из густого и колючего кустарника, и подниматся вновь на гребень ущелья. Взобравшись на верх, я понял, что ребята вконец измотаны, к тому же уже наступил вечер, поэтому было принято решение, наидти удобное место, поставить палатку и заночевать здесь. Наидя неплохое место, ребята занялись обычным делом, кто-то ставил палатку, кто-то собирал хворост для костра, Котя с Миколаем принимались за приготовление ужина, как всегда рядом с ними крутился Борька, он всегда таким образом отлынивал от других работ, якобы он главный кашевар и без него тут вот ну никак! На попытки привлечь его на другую работу, он заявлял, что если вы хотите остатся без ужина или кушать сгоревшую кашу, то пожалуюста, он готов, хоть сейчас бросит кухню и поидет заниматся чем то другим. Но почему то кухню не бросал, а еще сильнее покрикивал на своих «подчиненых» и раздавал им указания, при этом хитро улыбаясь непонятно кому и непонятно чему. Наконец то палатка была установлена, ужин сварен, и как всегда еда удалась нашим кашеварам на славу. Все с удовольствием поели, поблагодарили поваров наших, на что Борька заявил, что завтра он приготовит еще вкуснее, вот только кашеваров выгонит и других наберет, потому-что у Коти и Миколая вообще отсутствует нюх на еду!  Хотя...., может он и пожалеет их, и может быть даже оставит на кухне, если они будут себя хорошо вести.  На что , Котя с Миколаем слезно просили его не выгонять их, обещали вести себя хорошо и слушатся его! Борька великодушно обещал подумать. Такая легкая шутливая перепалка между ними происходили постоянно, и самое главное они втроем как то дружно уживались между собой, что для меня было абсолютно непонятно и удивительно. Вскяпитив чаю, с удовольствием и неспеша попили. Разговору было мало, сказывалось общая усталость.Потихоньку пришла темень. В горах темнеет быстро, верхушки гор еще освещены последними лучами уходящего солнца, а в ущелье уже темно. Вскоре погасли и последние лучи солнца и тихая, теплая ночь черным бархатом укутало землю и как-то вмиг вся природа как бы присмирела, притихла, уставшая за день от своих забот. У каждого дерева, у каждой травинки, у каждой букашки, были свои заботы за весь длинный летний день, и теперь уставшие, натруженные, каждый из них отдыхал по своему. И в этом покое, величественном и мирном, чувствовалось  жизнь самой земли, ее мерное дыхание, ее теплота.
Утром, поднявшись рано, разобрав палатку и наскоро попив чаю, двинулись дальше в путь. Вначале движения чувствовалось некоторая сонливость, но потом тело и мускулы прогрелись, вновь пришло чувство дороги и мы дальше двигались уже достаточно быстро. Солнце поднялось  высоко, когда мы достаточно близко приблизились ко входу шахты. Так как вход  находилось на склоне хребта, то предстояло спуск вниз, правда спуск был небольшой. Но как только начали спуск, сразу же наткнулись на стену кустарников, а он здесь был особенно густым. Пришлось взятся за топоры. Но к нашему счастью заросли быстро поредели и мы наконец то вышли к входу в шахту. Первым делом мы все бросились ко входу шахты. Приблизившись, мы увидели полуразрушенный вход в шахту, густо поросший травой, мы окружили вход и молча стояли у цели нашего похода, никто не произнес ни одного слова.Сгрудившись у входа, мы молча вглядывались в темную и мрачную раскрытую пасть шахты.  Все молча стояли и по своему переживали этот момент, момент встречи с целью нашего похода. Вот он, вход в шахту, а что там, внутри, что там нас ожидает, стоит ли рисковать входитьь в него,  чем все это может закончится?! Если что, помощь сюда доберется не скоро, а техника и вовсе не доидет сюда. Видимо такие мысли приходили на ум каждого из нас, но вслух об этом никто не высказал, и так было все понятно всем. Постояв немного, переведя дух, мы принялись расчищать площадку перед входом. С  одной стороны, нетерпелось скорее попасть внуть шахты, с другой стороны естественный страх, чувство самосахранения, сдерживало нас от этого безрасудного шага. Закончив с делами, мы вновь собрались у входа. Вполголоса, почти шепотом, буд-то боясь ненароком потревожить шахту, принялись обсуждать наши дальнейшие деиствия. Если во время зимней подготовки к походу на шахту все желали попасть внутрь шахты, то теперь это желание несколько поубавилось, если не сказать больше,  она исчезла вовсе.  Наконец было принято решение, что в шахту первыми на разведку поидут двое, я и Мишка, как самые старшие. Мы взяли с собой два фонарика, лопату, два мотка тонкой веревки. Уже у входа в шахту, Мишка вернулся назад и взял с собой свое копье. Я поразмыслив немного, последовал его примеру. Вряд ли оно могло пригодится, но некоторую уверенность это оружие все таки придавало нам. Включив фонарик, Мишка первым двинулся во внутрь шахты, я двинулся вслед. Какие чувства овладевали мной в тот момент, трудно сказать, в голове был какой-то сумбур, скорее всего мы все таки поспешили со входом внутрь, не приведя свой мысли в порядок. Но дело было уже сделано, и мы двигались уже внутри шахты. Я шел вслед за Мишкой, разматывая моток веревки, один конец которого остался в руках у ребят снаружи. Высота свода у входа было достаточным, чтобы идти во весь рост. Потемневшие от времени брусья, подпиравшие свод, все еще на вид были крепкими. Но проидя совсем немного, мы обнаружили, что высота свода резко снизилось, здесь уже взрослый человек не смог бы проидти в полный рост. Даже нам пришлось двигатся чуть согнувшись. Двигались мы осторожно, шаг за шагом, внимательно изучая все вокруг. Сложилось такое ощущение, что шахта постепенно уходит вниз. Светлый проем входа в шахту, постепенно отдалялся от нас, и чем дальше мы удалялись от входа, тем тревожнее становилось на душе. Затхлый воздух становилось все тяжелее, но как ни странно, деревянные подпорки были сухими, это как то успокаивало нас, хотя было проидено всего ничего, метров тридцать, не больше. И вот наконец то первая находка, совковая лопата с обломком черенка. Это был повод, приостановить наше дальнейшее движение вперед. Мы молча рассматривали находку, снова положили на землю, на обратном пути мы заберем его. Двинулись дальше, и чем дальше вглубь мы проникали, тем сильнее овладевало мною страх, этот страх от неизвесности, от нависшей над нами многотонной горной массы, давил на меня, раздавливая в лепешку, и если сейчас чуть что, я был готов стремглав понестись к выходу и уже никакая  бы сила не смогла бы меня вновь заити в эту проклятую шахту. Но Мишка шел вперед, и у меня не оставалось ничего другого, как следовать за ним. Интересно, или он такой смелый, или у него тоже трясутся поджилки, но он идет впереди, и надо отдать должное его решимости. А мне казалось, что я его хорошо знаю, так нет, я не ожидал от него такого упорства. Здесь в шахте, реально осознаешь толщину горной породы, нависшей над нами и понимаешь бессмысленность лопаты в случае обвала шахты. И даже если ребята успеют быстро собщить взрослым об аварий, то тяжелой технике сюда не пробится, а значит..... Эти мысли будто сковывают ноги, шаги становятся все короче и короче, но страх отстать от Мишки заставляет меня прибавить ходу. И тут Мишка замер. Я с ходу уткнулся в его спину.
-»Чё, а-а-а?» -  Мой голос, так предательский выдававший мои страх, еле прозвучал в темноте. Его фонарик уставился в одну точку, я тоже направил луч своего фонарика туда же. Впереди белели кости погибшего небольшого животного, а среди костей, медленно извивались тела нескольких змей. Это было жуткое, заворожающее в своей мерзкости, картина. Трудно было определить, сколько же змей извиваются в этом живом клубке. Мы некоторое время в оцепенений наблюдали эту картину, надо сказать, что единственным желанием, было пустится стремглав вон из этой мрачной и страшной шахты. Но Мишка, медленно повернувшись ко мне, вдруг осипшим голосом попросил меня посветить двумя фонариками в сторону змей.
 -»А это.... зачем, а-а-а?» -К своему удивлению, тоже осипшим голосом спросил его я.
-»Надо убить змей, а то они не дадут нам проидти  дальше.»- Несколько неуверенно прошептал Мишка.
-»Может на сегодня хватит, а?»-пытаясь скрыть свой страх, предложил я.
Мишка чуть помедлил, я чувствовал, он тоже был бы рад повернуть назад, но что-то его удерживало.-»Да нет, мы почти ничего еще не прошли, давай хоть половину веревки проидем.»
Я молча кивнул, но он конечно в темноте этого не увидел, и не услышав ответа, он сунул мне в руки свой фонарик и медленно двинулся в направление белеющих на полу костей. В свете двух фонариков, в его руках зловеще поблескивал острое лезвие его копья. Первым же ударом он снес голову одной из змей. Встревоженный клубок змей начал разматыватся и один из змей стремительно направился в нашу сторону. Мишка, несколькими точными ударами перерубил его тело. Меня поразило то хладнокровие, с которым Мишка разделывался с этими гадами, я еще раз отметил где-то глубоко в своем сознание, так-как в этот момент переживал совсем другие чувства, что деиствительно плохо знаю Мишку, я не ожидал от него такого мужества. И в этот момент я услышал какой-то звук, вернее шипение, и этот звук раздавался над нашими головами, резко подняв фонарики в верх, я увидел, как со свода шахты, свисает, медленно раскачиваясь, большая змея! Его раздвоенное жало, влажно поблескивало в свете фонарика, и видно было, что он готовится к атаке! Мишка бросился от змей в мою сторону, но ослепленный светом фонарика, сбил меня с ног и свалился прямо на меня. Фонарики вылетели из моих рук и разлетелись в разные стороны, наступила почти полная темнота, я оставшись под Мишкой, никак не мог выбратся из под него, от ужаса, из моего горла вылетали какие-то непонятные толи стоны, толи сдавленные вопли. Мишка-же, запутавшись в веревке, никак не мог встать с меня....., нам казалось, что змей уже ползают по нам, этому способствовало извивающися моток веревки, в котором запутался Мишка. Пытаясь как то отбится от этих змей, мы в темноте нечаяно наносили друг другу удары......Этот ужас, это барахтание, продолжалось, как нам казалось, целую вечность.  В довершение ко всему, у Мишки сползли штаны, видимо во время барахтания у него на штанах оторвались пуговицы, и теперь просто поднятся на ноги у него никак не получалось. Конечно, этого я не видел, об этом я узнал гораздо позднее, из уст моего друга............Но в конце концов в каком то рывке, броске, и черт знает еще в чем, но мы, где на четвереньках, где ползком, где бегом, мы вырвались из этой шахты и вылетели наружу.
Видимо наш вид, перекошеные страхом и ужасом лица, растрепаная одежда покрытая пылью, достаточно сильно напугали ожидавших нас снаружи ребят, они испуганно и растеряно смотрели на нас. Мишка обеими руками поддерживал свои спадающие штаны, у меня с носа шел кровь, я так и не понял, толи локтем мне Мишка в темноте, когда барахтались на полу, саданул по носу, толи ногами, но это уже было неважно, главное мы живы и здоровы и мы выбрались из этой проклятой шахты! Не-е-е, я теперь ни ногой, в эту проклятущую шахту, ни за какие калачи, не заманите, факт!  Мы, переведя дух, побрели к палатке и в изнеможение свалились прямо возле палатки на траву и молча лежали, отходя от пережитого. Наконец, несколько успакоившись, мы рассказали ребятам о нашей первой вылазке. Рассказ получился несколько скомканной, ни мне, не Мишке не хотелось рассказывать о наших переживаний, о том, как мы барахтались на полу и выли от страха. Но тем не менее, общую картину в шахте мы обрисовали ребятам подробно. Все снаряжение, взятое нами в шахту, было брошено там, во время нашего позорного бегства оттуда, но желания возвращатся за ними сегодня у нас с Мишей, не было, да и у остальных, напуганых нашим бегством из шахты, и особенно нашим видом, после выхода из шахты, особого интузиазма наше предложение сходить за снаряжением, не вызвало. Поэтому было принято решение, отложить повторную вылазку в шахту, назавтра. Ну а на сегоденя, чтоб попусту не терять время, решили сходить на разведку, поискать развалины старой крепости. Пошли налегке, в лагере оставили Митьку, сторожить наши вещи. До самой темноты мы облазили близлежащие места, но густая зелень надежно скрывал от нас развалины. Самым правильным было бы начать поиски осенью, когда трава ляжет к земле и опадет листва на деревьях, открывая хороший обзор в округе. Тем более мы не распологали информацией о точном месторасположение развалин старой крепости, это было нашим упущением, надо было перед походом распросить у взрослых об этой крепости поподробнее. Вернувшись назад на нашу стоянку, мы не обнаружили на месте Митку, получасовой поиск не принес никаких результатов, из-за темноты вынуждены были прекратить поиски. В удрученном состояние, мы наскоро и без особой охоты перекусили и легли спать, чтоб утром засветло, пораньше возобновить поиски нашего товарища. Только задремали, как нас всех разбудил чей-тодикий вопль. Кто вопит, было трудно понять, последние события прошедшего дня оставили достаточно тягостное чувства у всех у нас на душе, и вот теперь среди ночи чьи-то дикие вопли вконец добили нас. Высунувшись из палатки, мы увидили только дотлевающий костер, вокруг стоял такой темень, хоть глаз выколи, ничего не видать. Начали суматошно искать фонарики, но как назло, в этой суматохе, никто не мог вспомнить, куда же он дел свой фонарик. Наконец то нашли один, и при его свете рванули толпой в ту сторону, где продолжали раздаватся чьи-то вопли. Прибежав на место, где были слышны чьй-то вопли, мы увидели потрясающую картину. Под деревом лежит Миколай, но уже не орёт, а сверху на нем лежит Митька и продолжает вопит во весь голос, зажмурив изо всех сил свой глаза. Подняли Митьку, затем Миколая, от Миколая сильно пахло чем то нехорошим. И тут выяснилось, что ночью Миколаю приспичило сходить до ветру по большому. Выбравшись из палатки и отоидя от стоянки подальше, он присел под деревом. А на это дерево как раз взобрался вечером Митька. Как он пояснил, после нашего  ухода, ему стало жутко одному, да еще возле черного, зловеще зияющего чрева шахты, и он решил дожидатся нас взобравшись на дерево. Умаявшись ждать нас, он незаметно задремал.Ночью, проснувшись, он решил спуститься с дерева, и спрыгнув с дерева, он приземлился аккурат на ничего не подозревающего Миколая, который в это время сидел по своим делам как раз под этим деревом. Тот, ошарашенный и сбитый с ног и придавленный неизвестно кем в темноте, завопил что есть дури. Ошарашенный  не меньше Миколая, оглушенный таким воплем в ночи, Митька, от страха, завизжал изо всех сил. И вот теперь Миколай, пытаясь дрожащими руками натянуть полуспущенные штаны, на чем свет стот костерил Митьку, принюхиваясь к своим штанам. Ребята смеялись от души, от этой комической ситуаций, в которую попали Миколай и Митька, глядя на их напуганые и сконфуженые рожи, от голой попы Миколая. Наконец-то тягостное напряжение спало, и все от души радовались, радовались тому, что нашелся Митька, радовались тому, что день, тревожный и не совсем удачный все таки закончился благополучно. Вновь развели костер, согрели и уже с удовольствием попили чаю, весело подтруниваясь над Миколаем и Митькой. Те беззлобно отбивались от наших шуток в их адрес и сами весело смеялись, вспоминая свой ночные приключения.
 Рано утром, наскоро перекусив, мы снова собрались у входа в щахту. Было принято решение, что в шахту вновь поидем мы, я и Мишка. Если честно, что-то огромного желания вновь идти внутрь шахты, у меня не было, вернее мне вовсе не хотелось туда идти. Какое-то неприятное чувство тревоги и страха охватило меня, это тревога неприятно тянуло в животе, и сосало под лопаткой, и я ничего не мог поделать с этим. Я взглянул на Мишку, но он и виду не показывал, что тоже боится идти в шахту, хотя я точно уверен, что и он не менее меня не хочет идти в шахту. Вот интересно,  о чем он сейчас думает, а? Но Мишка сосредоточенно сматывал веревку, и делал это так, будто это самое главное в предстояшем походе в шахту, и  нет ничего важнее в этом мире, кроме как этой самой  веревки, аккуратно и ровно укладываемый  в моток.
Вот мы сним снова в шахте, в первый раз нас сюда влекло любопытство, но в этот раз..... Мы шли как на плаху, медленно перебирая ноги, стараясь как можно дольше оттянуть встречу с этими гадами, со змеями. Шаг за шагом, мы углублялись в глубь шахты, лучи фонарика выхватывали в темноте знакомые нам картины, но сейчас все эти картины мне казались мрачными и ужасными. Мишка шел впереди, медленно разматывая веревку. Начали попадатся отдельные предметы нашего снаряжения, брошенные нами вчера во время нашего панического бегства из шахты. Мы еще  больше замедлили и без того нескорое наше движение. И больше всего нас пугало встреча со змеями. Несмотря на прохладу внутри шахты, ладонь, сжимающие фонарик, вспотел, сердце четко и стремительно отбивал свой такт. Вот и место встречи со змеями вчера. Белеет скелет погибшего животного, лежат куски порубленных змей, и больше ничего. Змей не видать, лучи фонарика безостановочно рыскают по стенам и потолку шахты, в поисках спрятавшихся змей, но безрезультатно, их нет, они куда-то пропали. Собрав остатки снаряжения, в беспорядке брошенные вчера, мы медленно продолжаем свой путь вперед. Мишка как всегда идет впереди, аккуратно разматывая веревку и при этом стараясь не упустить ничего из виду, лучик его фонарика медленно и ровно вкруговую пробегает по полу, по стене, по потолку шахты. Я стараюсь держатся рядом с ним, я иду, почти касаясь его, и это почти незримая нить, соединяющая нас вместе, придает некоторую уверенность нам обоим. Достаточно на миг приотстать от него, буквально на несколько сантиметров, и он тут же останавливается. То, что я придаю ему тоже уверенность, наполняет меня некоторой гордостью, и я вновь приближаюсь к нему, чтобы вновь превратится в единую слитную команду. Чем дальше мы двигаемся, тем тяжелее становится воздух. А вот и первая находка сегодня, на полу валяются старый топор с обломком топорища и кирка. Осмотрев внимательно находку, ничего примечательного в них мы не увидели, обычный топор и обычная кирка, только старые и наверняка со своими историями, о которых мы уже никогда ничего не узнаем. Отложив свои находки в сторону, мы направляемся дальше, и тут-же натыкаемся на стену из бревен. Дальше хода нет, проход заделан бревнами, и бревна подогнаны очень плотно друг к другу, и что там за этой стеной, только можно гадать. Присев перед стеной, мы внимательно изучаем саму стену, бревна, из которых выстроена стена. Понимая, что с ходу мы не сможем пробить эту стену, принимаем решение вернутся назад, обсудить с ребятами дальнейшие наши деиствия и потом предпринять попытку проникнуть за это препятствие.
Выбравшись из шахты, коротко поведали ребятам о наших находках и неожиданном препятствие, встретившемся на нашем пути. Все с интересом разглядывали старый топор и кирку. Борька, завладев топором, обратил внимание на то, что лезвие топора хоть и изношеное, но все равно в хорошем состояние. -»Возьму домой, деду отдам! Он сладит новое топорище и в хозяистве пригодится».
-» Вряд ли сгодится, топор старый, метал наверное уже устал, замучаешься  точить каждый раз». -Миколай покачал головой.
-»А мы сейчас проверим, устал металл и ли нет!»-Борька завертелся на месте, в поисках того, на чем бы он смог проверить «свой» топор. Не наидя ничего подходящего, он схватив копье Миколая, не дав ему опомнится и забрать свое копье, нанес топором несильный удар по клинку копья. То, что произошло дальше, было полной неожиданностью для всех нас, и в первую очередь для Борьки. Топор легко перерубил стальной клинок копья. Борька стоял разинув рот, не зная что сказать, еще больше ошалевшим выглядел Миколай, так быстро и неожиданно лишившись любимого копья. Надо сказать, что выбирали металл для клинка копья мы тщательно, у всех у нас они были выполнены из одного и тоже материала, это был прекрасный стальной клинок, уже не раз опробованый в деле и показавший себя как крепкое и надежное оружие. И вот теперь этот клинок был перерублен надвое каким-то старым допотопным топором! Было от чего придти в шок! Мы бросились вновь рассматривать лезвие топора, и вновь мы были удивлены, на лезвие топора почти не осталось и следа от удара об клинок копья.
- «Может бракованный металл для клинка попался?» - Мишка повертел в руках обломок клинка копья.
- «Посмотрим».- Котя вытащил из наших припасов большой гвоздь, положил его на камень и нанес по нему удар топором. Обломки порубленного гвоздя разлетелись в разные стороны, брызнули из под топора мелкие осколки камня. И вновь на лезвие топора почти никакого следа от удара об гвоздь и камень. Не понимая ничего, мы уставились на нашу находку. Я, взяв кирку, подошел к большому валуну, лежавшему недалеуко от нашей стоянки, и с силой нанес по нему удар киркой. Удар пришелся прямо по центру валуна, куски камня вновь сыпанули в разные стороны, белый дымок завился над местом, куда только что вонзился кирка. На валуне явственно зияла довольно значитьная ямочка от удара киркой. Расмотрев саму кирку, мы вновь не обнаружили на ней видимых царапин, только белый порошок от раскрошившегося камня покрывал острие кирки. Это становилось более чем любопытным. Начали обсуждать такую стоикость старого металла. В основном были выдвинуты две гипотезы, первая — это скорее всего то, что раньше металл был более качественным, второе — это металл, по какой-то непонятной причине, находясь в шахте, сам по себе закаляется. Мы уже слышали от взрослых о таком феномене. Деиствительно, наши шахтеры брали с собой в шахту, где они работали, домашние инструменты, оставляли их там на некоторое время, и металл постепенно там закалялся. Такой инструмент обретал новые своиства, становился более острой, более прочным и соответственно дольше служил в хозяистве. Наиболее горячие головы предложили на ночь занести наше оружие в глубь шахты, с тем чтоб закалить стальной клинок. Но мы были вынуждены отказатся от этой идей, так как знали, что для закалки требуется достаточно длительное время. А вот вечером, я заметил, как Борька, незаметно для остальных, оставил свое капьё у входа в шахту, заити вглубь шахты ему духа не хватило. Вот Борька, а!
После обеда, расположившись у входа в шахту, начали обсуждать план наших дальнейших деиствий. Первым начал Борька, - «Поехали лучше домой, а?!»  Он особенно не затруднял себя обоснованием своих предложений, предпочитая, чтоб над этим думали другие, главное бросить идею и все!
- «А вдруг там за стеной что-то интересное!» - Базик кивнул на вход в шахту.
- «Да нет там ничего интересного!» - на сто процентов уверенный, заявил Борька.
После долгих дебатов решили все таки предпринять попытку проникнуть за злосчастную стенку и разведать продолжение шахты, если только она там есть. Мы проделали непростой путь, что бы добратся до шахты, и предпринимать еще одну вылазку сюда никому  не хотелось. Так как предстояло проделать лаз в стене из достаточно толстых бревен, на этот раз было решено идти вчетвером, мы с Мишкой как всегда, к нам примкнули еще двое, Миколай и Борька.  То, что вызвался идти вместе с нами Борька, очень нас сильно удивило, и надо сказать несколько растроило, зная его привычку пофилонить, овертертется от работы. Хотя ради справедливости надо сказать, что работать он умеет, и если у него есть стимул, то он будет работать не хуже остальных. Но в любом случае, так как он вызвался добровольно, то отказывать ему не стали, и мы начали готовится в свой поход. Так-как у нас заканчивался пресная вода, без которого невозможно приготовить еду, решили снарядить небольшой отряд для похода за водой в соседнюю ложбинку, где недавно мы были во время поиска развалин крепости и где обнаружили небольшой родник. Котя, как всегда после недолгого молчания, высказал мнение, что не стоит разбивать отряд на мелкие группы, если с нами произоидет что нибудь в шахте, то силы всего отряда понадобятся здесь. С этим мнением все согласились, поэтому, поход за водой отложили до возвращения нас из шахты.  Мы же вчетвером, взяв самое необходимое, под молчаливые взгляды провожающих, двинулись в шахту. Путь был для нас уже не нов, поэтому двигались достаточно скоро, и быстро добрались до стены, перегораживающии наш дальнейший путь. Вновь мы присели перед стеной, внимательно изучая каждое бревно, из которых было и сооружено эта стена. Вновь так и не обнаружили хоть какую-то малейшую щель между бревнами, так плотно были они подогнаны друг к другу. Решили попробовать вытащить предпоследнее бревно слева. Между бревнами начали аккуратно вбивать ломик, как только ломик вошел достаточно глубоко меж бревен, мы попытались выдавить одно из бревен, но оно даже и не шевельнулось под нашим напором. Немного посидев, подумав, решили просто топором разрубить бревно, для этого надо было отрубать от бревна мелкие щепки, начиная сверху и до самого низу. Рубили по очереди, не переставая ни на минуту, откалывая длиные щепы от бревна. Для этого приходилось в начале делать насколько это возможно, глубокие насечки по всей длине бревна от верха до низа а уж потом откалывать длиную щепку от бревна. И хотя работали не переставая и достаточно энергично, но продвигались мы очень медленно. Но это нас не останавливало, мы понимали, что рано или поздно, мы добьемся своего, мы освободим проход от этой проклятой стены. Да нам много и ненадо, достаточно выбить два бревна и мы сможем свободно проникнуть за стену. Прошло еще немного времени, когда наконец то топор свободно проник в щель между двумя бревнами. Мы все бросились к этой узкой щели. В нос ударил спертый запах плесени и еще чего-то, но разглятеть что либо не представлялось возможным, настолько узким было щель между бревнами. Мы с еще большим усилием набросились на бревно, рубили с еще большим остервенением, понимая, что вот она заветная наша цель, всего пара бревен отделяет нас от продолжения шахты.Наконец мы освободили проход от одного из бревен, при свете фонариков, мы увидили, что шахта заканчивается недалеко от стены, это было полным разочарованием для нас. Единственное что еще мы разглядели, это на полу в углу шахты груду какого-то материала, издалека похожий на брезент. Вряд ли кусок полуистлевшего материала мог заинтересовать нас. Предстояло возвращение назад, выбивать второе бревно, только из-за того, чтоб подобрать никому ненужный кусок  не было никакого желания. Но что-то нас удерживало возле стены, скорее то, что мы обычно привыкли доводить дело до конца. Здесь же, стоя в нескольких шагах до конца шахты, мы должны были повернуть назад и уидти восвояси. И хотя при свете фонариков было видно, что там, за стеной больше нет ничего, мы стояли, не решаясь уидти назад. Мы же формально так и не проникли за стену.
- «Даваите выбьем второе бревно.» - Мишка кивнул на стену.
- « А зачем? Что бы потом востанавливать эту стену? Еще придется идти валить сухостой, чтоб выпилить такое же бревно.» - У Борьки полностью пропало желание что либо делать, я же говорил, он без стимула работать не будет.
Я подошел и попытался топором выбить низ бревна, но бревно сидело как влитое.
- «Здесь проще будет, надо будет только низ подрубить и бревно само освободится.» - Мишка ощупал низ бревна.
- « Давай.» - согласился с ним я и в тоже время прося его освободить мне место для начала рубки бревна. Я с силой вонзил топор в нижнию часть бревна, какое-то чувство не то что обиды, а скорее всего досады, двигало мною, мы что-то надеялись наидти здесь, а в итоге..... ничего. Хотя на что мы надеялись, ну не могли же здесь быть спрятаны какие-то сокровища, откуда им бы взятся..... Нет, они могли быть здесь, ведь не зря здесь рядом стоял крепость, раньше говорят недалеко отсюда проходил караванный путь, правда шахта появилось гораздо позже тех времен. Потом здесь во время гражданской воины, орудовали бандиты.... Да мало ли что могло произоити. Но шахта наша пуста, это факт, и какого черта тогда я тут выбиваюсь из сил и мучаюсь с этим бревном, а ведь Борька прав, потом придется искать сухостой, рубить дерево, пилить бревна и тащить их сюда..... А зачем? Я даже замер, перестав рубить бревно.
- «Слушаите, а зачем вообще нужна эта стена, а?» - Я повернулся к ребятам. - «Если хотели заделать вход в шахту, то стенку надо было возводить у входа, а не здесь, в глубине шахты.»
- « Да кто его знает, поди теперь, разбери, что у них было на уме, у этих придурков, кто сооружал эту стену!» - Мишка подошел и сменив меня, продолжил подрубать бревно.
- « Я не знаю, что было на уме тех придурков, которые возвели эту стену, но точно знаю, что у тех придурков, которые сейчас долбят эту стену, мозгов нет, сто процентов!» - Борька от досады сплюнув себе под ноги, опустился на корточки.
Не дав устать Мишке, его сменил Миколай. Наконец пришел очередь и Борьки, он досадливо оттолкнув Миколая, и обращаясь непонятно к кому: - « У, зараза!» - вонзил топор в основание уже подрубленного бревна. И было непонятно, что двигало Борькой в этот момент, толи злость и досада от пустой и бессмысленной работы, толи желание поскорее закончит с этой, опостылевшей ему затей и вернутся на белый свет, но работал он яростно, и при этом умудряясь грамотно подрубать остаток бревна снизу.  И наконец бревно шелохнулось, Борька отошел в сторону, а мы втроем сдвинув низ бревна в сторону, вытащили его со своего места, освободив проход.  Первым в проем в стене как обычно шагнул Мишка, постояв за стеной, осмотрев все вокруг, он направил свет фонарика в сторону лежавшей в углу рогожи. Толкаясь, друг за другом и мы пролезли в проем и двинулись в сторону рогожи. Подоидя ближе, стало понятно, что рогожей что-то прикрыто, под ним явственно проглядывалось очертание чего-то угловатого, больше похожий на ящик. Борька потянулся чтоб оттянуть рогожу, но тут же получил по рукам  от Мишки: - «Тихо, там могут быть змей!»  Мишка аккуратно поддел рогожу своим копьем и осторожно начал стаскивать его в сторону. Так и есть, под рогожей лежал плоский и продолговатый ящик. Когда рогожа была полностью убрана, Мишка так-же осторожно приблизился к ящику, и начал внимательно осматривать его. Но это длилось недолго, так-как тут-же рядом с ним на землю плюхнулся Борька и не давая опомнится Мишке, начал открывать замки на ящике.  Получив от Мишки увесистую оплеуху, Борька крякнув, плюхнулся на пол. Такой поступок со стороны Борьки, в данной ситуаций заслуживал только такого ответа. У всех нервы были на пределе, все прекрасно понимали, что надо быть предельно осторожными в обращение с незнакомыми предметами, к тому же учитывая место, в котором мы находились. И что толкнуло Борьку на такой безумный шаг, остается только гадать. Но нам было не до него, Мишка продолжил обследовать ящик и не наидя ничего подозрительного, открыл замки на ящике. Немножко помедлив, он начал медленно поднимать крышку ящика. Видно было, как он волнуется, пот проступил на его лбу и капельки теперь влажно поблескивали при свете лучей фонарика. Небольшой дрожь в руках Мишки, выдавал его беспокоиство, если не сказать страх, перед неизвестным, что ожидало нас внутри ящика. Как только крышка ящика приподнялся на растояние, в который можно было направить луч фонарика, Миколай наклонившись, просунул в этот проем свой фонарик и тут же раздался сдавленный вскрик. Резко  захлопнулся крышка ящика, последний раз моргнув погас раздавленный крышкой ящика фонарик Миколая, и мы все в страхе отпрянули от ящика.
- « Что там, а?» - Борька уже лежал на полу, обхватив голову руками.
- « Что случилось?» - Мишка, присев на корточки, направил свой фонарик на Миколая, по тому, как прыгал лучик от его фонарика, было видно, что Мишка перепуган не меньше нас.
-  «Тамммм,» - голос Миколая дрожал, он даже стал заикатся, - « Таммм, ружье,  ттто есть....,   винтовка.» - Выдавил наконец он.
Мы с опаской приблизились к ящику, и я, одной рукой освещая фонариком ящик, другой рукой приподнял крышку. В свете лучей фонарика, в ящике тускло блеснули вороненной  сталью плотно уложенные друг к другу винтовки!  Аккуратно открыв полностью крышку ящика, я уставился на оружия. Видно было, что винтовки новые, не использованные, обильно смазанные оружейной смазкой. Поверх винтовок, лежали брошенные навалом обоимы с боевыми патронами. Некоторое время мы ошалело рассматривали нашу находку, и наконец Мишка осторожно вытащил одну из винтовок из ящика. Звонко посыпались встряхнутые обоиы.  Мишка держал на вытянутой руке винтовку, перебирая испачкаными смазкой пальцами, как бы пытаясь избавится от них. Но скользкая смазка еще больше налипала на его руки и видимо ему было неприятно ощущать на руках скользкую и холодную смазку. Он аккуратно перехватился за приклад винтовки, второй рукой за цевье, после этого попытался открыть затвор винтовки, но рука в смазке соскользнула с затвора и прикладом он измазюкал себе штаны. Все мы как завороженные, стояли рядом с Мишей и наблюдали за его деиствием, никто не хотел последовать за ним, боясь испачкатся в смазке. С третьей попытки Мише удалось открыть затвор винтовки,  в темноте особенно громко и жутко клацнул взведенный затвор.
- « Положи обратно, а? Пошлите лутше назад,  а то вдруг кто-то придет.» - Борька заерзал возле меня и еще теснее прижался ко мне.
- « Да кто придет-то?» - почему-то шепотом спросил Миколай.
- « Ну да, а кто-то здесь же оставил все это, пошлите лутче отсюда! Это не наше, поэтому трогать чужое нельзя!» - Борька продолжал все теснее и теснее прижиматся ко мне. 
Вот зараза, а! Тут ему чужое трогать нельзя, а как воровать морковь в соседском огороде, так можно!  Наконец я не выдержал, он уже прижимался ко мне с такой силой, что мне стоило огромных усилий, удерживать его напор и не свалится с ног.  Несколько отодвинув   его от себя, я напомнил ему про соседский морковь.
- «Так то морковь, что бы мне за него было?! Ну потаскала бы меня тетя Ульяна за уши, и все! А тут оружие!» - Борька в темноте шмыгнул носом. - « Поимают, мало не покажется, надо уходить отсюда, пока не поздно.»
Меня поразило то, что несмотря на напряженную обстановку, как не странно, способность рассуждать трезво, не покинуло Борьку.
И тут я явственно услышал сбоку от нас какой-то шорох! Вернее это был шелест! Резко повернувшись, я направил луч своего фонарика в ту сторону, откуда только что я слышал шорох. Еще два луча метнулись в ту сторону и забегали по стене, по потолку и полу. Сердце отбивал в груди бешенный свой ритм, от страха онемело в спине. Что это было и откуда этот звук?! Лучи фонариков безостановочно и суматошно рыскали в поиске источника шума, но ничего не было видно.  Хотя....., да нет, все таки я что-то увидел! На боковой стене что-то висело. Точно, кусок рогожи! Такой-же, каким был прикрыт ящик с оружием. Паутина и пыль, осевшая на нем, хорошо замаскировал его, рогожа по цвету почти сливалось со стеной, к тому же темнота мешала разглядеть его. Я копьем аккуратно подцепил низ рогожи и медленно начал поднимать вверх. Но с первого раза не получилось поднять, конец рогожи соскользнул вниз. Я вновь подцепил рогожу, и тут справа мне на помощь пришел еще одно копье, подцепив рогожу. Я вздрогнул, откуда здесь Бази!? На конце копья белели два перышка совы, такие перышки были только у Бази! Откуда он здесь появился, он же должен быть там, на поверхности, у входа! Что случилось?! Сердце сжалось, я резко повернулся направо... Рядом стоял Миколай! Ах да, Миколай же остался без копья, его перерубил Борька, вот он и взял копье Бази! Сердце колотилось в бешенном ритме, черт, так дело не поидет, нервы на пределе, надо убиратся отсюда поскорее, передохнуть, придти в себя, и тогда уж вновь продолжить эту …........ Я немного постоял, переведя дух.
-  «Ты чего, а?» - Мишка придвинулся ко мне.
- « Да так, ничего.» - Я не стал распространятся о своем страхе. - «Надо бы заканчивать, потом еще раз придем, а?»
- «Давай.» - согласился сразу Мишка, видимо у нас у всех нервы были на пределе.
- «Уходим, не торопитесь, я иду сзади.» - Ребята сгрудившись в кучу, медленно тронулись к выходу из шахты, я шел последним, почти спиной вперед, рукой держась за впереди идущего, и светя фонариком назад. Все  время казалось, что кто-то нас догонит сзади, набросится, этот страх заставлял меня еще больше прижиматся к впереди идушим. И видимо я нечаяно наступил кому-то на ноги, впереди идущий споткнулся и начал падать увлекая за собой рядом идущего, за ним, споткнувшись об него, стал падать и я, навалившись на них сверху! Фонарик мой отлетел в сторону, чей-то фонарик остался внизу, и в шахте замельтешил фонарик Мишки, который единственный остался на ногах. Но и он, перепуганный досмерти, нападением сзади, уже бежал во всю прыть к выходу. Вслед ему раздавались не то рев, не то вой лежащих и барахтающих на полу ребят! Кто-то первым, кто-то следом,  толкаясь и отбиваясь друг от друга, мы выбравшись из этой кутерьми, рванули к выходу. У меня хватило мужества схватить на ходу фонарик, лежащий на земле, и как то освещать наш путь. Мы пулей вылетели наружу, и даже еще немного пробежали подальше от выхода, озираясь на выход и ожидая кого-то оттуда! Но никто не появлялся, да мы и подспудно понимали, что там наверное никого и нет, и упали мы сами, по своей вине. Но страх отпускал нас не сразу, прошло еще некоторое время, пока мы перевели дух, пришли в себя, и могли хоть как-то связано рассказать ребятам, ждущим нас у входа, о том, что с нами стряслось там, внутри шахты. Впрочем, наши, перекошенные страхом лица, говорило наверное им гораздо больше, чем наш рассказ. Но тем не менее, мы коротко поведали им о том, что мы видели и что мы нашли в шахте. Конечно, больше всего всех заинтересовала наша находка, по этому поводу начали строить различные предположения, но было понятно, что за всем этим кроется большая таина. И самое главное, мы уже что-то нашли, конечно, мы допустили ошибку, не захватив хотя бы одну винтовку, сейчас бы при свете дня можно было бы более внимательно рассмотреть его. К тому же не давало покоя кусок рогожи на стене, вернее то, что скрывалось за ним, а мы были уверены, что этот кусок там висит неспроста. И если среди тех, кто только что выбрался из шахты, идти вновь назад, желания особого небыло, то вот остальные все как один рвались попасть в шахту. Было понятно, что в новую группу все равно придется идти кому-то из нас, уже знакомый с шахтой, но каждый из нас надеялся, что сия чаша минует его, и кто-то другой, но только не он, вновь перешагнет вход в шахту. Еще некоторое время посидев, поразмыслив, но на самом деле, оттягивая время и прощупывая друг друга, пытаясь разузнать, кто же из нас готов вновь идти в шахту вновь,  я понял, что, вероятнее всего, идти придется мне. Миколй с Борькой наотрез отказались вновь идти туда, а Мишка просто сидел молча, а это означало только одно, он не хочет идти в шахту, и убеждать его бесполезно. Вероятно он выдохся, ему хватило приключений за два дня. Но и мне пришлось не сладко, поэтому я надеялся что может вместе мы поидем. Но Мишка только отрицательно покачал головой. Вот досада, с ним бы мне было бы спокойнее, но делать нечего, набрав еще троих ребят, мы начавли готовится к новому походу в шахту. Ребята собрались быстро, взяли только самое необходимое, свой оружия, веревки, фонарики, небольшой припас еды и воды, лопаты и кирку. Не теряя времени мы двинулись вглубь шахты. Я торопился быстрее закончить с этим делом, в надежде поскорее очутится вновь на поверхности и как следует отдохнуть, меня уже даже не очень-то волновало то, что могло скрыватся за рогожей, висящей на стене, таков был усталость от недавно пережитых волнений. Быстро, но аккуратно добрались до стены, также быстро перебрались на другую сторону стены, благо теперь это не представляло особой трудности, и здесь наконец-то остановились, перевели дух. Странно, но рогожа на стене, как бы отталкивал нас от себя, никто не приблизился к ней, только пару раз мелькнули в её сторону лучики фонариков. Что-то удерживало нас, сразу принятся за рогожу, чувствовалось не то что страх, но какое-то напряжение исходило от рогожи. Осмотревшись вокруг, не притрагиваясь к ящику с оружием, мы сгрудившись кучкой, собрались перед рогожей на стене. Четыре фонарика были направлены на нее, самое легкое было просто сдернуть рогожу со стены рукой, но притрагиватся к ней рукой никому не хотелось. Кто его знает, что скрывается за ней, там могли быть и змей и бог знает еще что! Наконец я  подцепил конец рогожи копьем и начал медленно поднимать ее вверх, И вновь рогожа соскользнула вниз, как будто не желая раскрывать таину, скрывающуюся за ней. Но теперь уже три копья были направлены к ней, и вновь зацепили край рогожи и начали осторожно приподнимать ее вверх. Чуть приподняв рогожу, мы увидели край ящика, точно такого же ящика, который лежал за нами на полу и в котором мы обнаружили винтовки. Неужели здесь склад оружия? Продолжаем приподнимать край рогожи, но он предательский соскальзыват вниз. Мне это надоедает, и вконец измотанный ожиданием, я резкими ударами копья начинаю кромсать верх рогожи, пытаясь перерезать её, тогда рогожа свалится на пол  и мы сможем увидеть что скрывается за ней. Передав свой фонарик рядом стоящему, я продолжаю кромсать рогожу, но эффект от такого кромсания невелик. Немного успакоившись, я начинаю лезвием копья попросту разрезать по самому верху  рогожу. Вот теперь дело идет более уверенее, и вскоре рогожа с шелестом, поднимая облако пыли, падает вниз. За ним небольшая ниша, на полу всего один ящик. Чувство разочарования овладевает мною, столько времени потеряли с этой проклятой рогожей, и что?! Да ничего, еще один ящик с оружием. И какого черта они прятали его там, вот идиоты! В этот момент я уже особенно не затруднялся над размышление и тем более разгадкой такого размещения этих ящиков. Подойдя к ящику, я потянулся к замку, чтоб открыть крышку ящика, и тут я вновь услышал шорох! Точно такой же шорох я слышал и в первый раз, когда мы обнаружули эту рогожу. Это был не просто шорох, так могла шелестеть только песок или земля, тонкой струикои сыплющаяся куда-то вниз. Но нигде сыпающегося струики земли я не видел, к тому же звук, как мне показалось, шел откуда-то снизу. И было в этом шелесте что-то зловещее!  Я отпрянул от ящика, ребята, не понимая моего страха, но видимо понимая, что это не спроста, тесно сгрудились возле меня. Все четыре луча фонариков были устремлены в нишу, тускло поблескивали в темноте лезвия наших копий, мы замерли на некоторое время. Я, взяв свой фонарик, попросил ребят не подходить к нише, медленно приблизился к ящику. Вначале я внимательно изучил сам ящик, ничего подозрительного я не обнаружил, ящик как ящик. Начал осматривать саму нишу, и тут на полу я увидел краешек доски, остальная часть была скрыта слоем земли. Аккуратно отгребая землю, я очистил часть доски. Доска, по всей вероятности, достаточно толстая, была плотнаподогнана к другой. Зачем под ящик стелили доску? Это становилось не просто интересно, а прибавляло страху . Я понимал, что это неспроста. Второй такой-же ящик не был спрятан, и под него не стелили доски. Зачем стелили под ящик доски? Опустившись на колени, я продолжил очищать доски от земли, как вдруг вновь услышал этот шелест, наводящий непонятно почему, на меня ужас! Я замер, пытаясь понять, откуда идет этот звук, и чем он так пугает меня. Но снова тишина! И в этой тишине, особенно громко, как мне кажется, на всю шахту, стучит моё загнаное страхом сердце! От дикого напряжения, болит спина и немеют руки! Это темнота, зловещие стены шахты, спертый воздух просто уничтожают меня. Постоянно мне кажется, что кто-то здесь есть кроме нас, кто-то наблюдает за нами и вот, вот набросится на нас. И тогда.....Страшные картины смерти проносятся в моём мозгу! От всего этого становится невыносимо жутко! Бежать, бежать отсюда во что бы нистало, единственное мысль что остается в моей голове! Но я остаюсь на полу, не знаю почему. Вновь   начинаю руками осторожно отгребать землю, очищая доски...., и снова шелест! Я отпрянул от ящика, но упел заметить, как просел небольшой ямкой в одном месте земля, так и есть, земля уходит в щель меж двух досок. Но чтож тогда меня пугает в этом звуке? Да! Точно, я слышу как шумит струящаяся в щель земля, но не слышу звука её падения на пол! Это говорит только об одном, там яма, и очень глубокая!
Продолжение следует........