Хлеб, вино и помидоры

«Алло! Можешь говорить? Наташка, здравствуй, моё солнышко! Здравствуй, девочка моя! Четвёртое июля! С Днём Рожденья тебя!!! Всего-всего тебе!!! Любимая, родная, милая, нежная, сладкая моя лапушка!!! Ну чего ты? Это всего лишь я. Да ладно тебе… Не хотел спрашивать именно сегодня, но приходится. Что ты надумала, что решила? Я? Я - как ты. Нет, решать надо, малыш. Андрей звонил? Приедет? Нет?! Всё, прости, я перезвоню, зовут срочно!» - Алексей сунул мобильник в карман и помчался к стоявшему у ворот Учреждения служебному УАЗику.
- Валер, привет.
- Так здоровались уже. Ты что?
- Братан, дело на миллион. Ты сегодня на «Волжане»?
- Да, а что случилось-то?!
- В общем так. У Наташки сегодня днюха. Она на базе с детьми. Андрей не приедет. Надо мне туда, Валерка.
- Ну, днюха – причина уважительная. Только Дмитрич сегодня помочь просил, веришь, ну никак!
- Валер, любые деньги. Всё, что попросишь, сделаю. Ну, надо очень. Я бы не умолял, если бы не одно дело.
- Да знаю я эти дела. Играй гормон?
- Нам поговорить нужно. Очень нужно.
- Блин… Ну ладно, я Дмитричу позвоню, чего-нибудь навру. Сколько до Увильдов? Километров восемьдесят? Сто?
- Где-то так. Да я заправлю, ты не переживай!
- Из моего УАЗика заправишь, что ли? – Валерка засмеялся, - ладно, уговорил, едем. Ты в четыре на месте?
- Ну а где? Ждать буду.
- Замётано.


Наташа и Алексей были любовниками. Они это пошлое слово не любили оба и определяли себя как «милые друг для друга люди». А по большому счёту им было наплевать, как называть себя. На работе они делали вид, что просто хорошие знакомые. В своих семьях, в разговорах о работе, старательно обходили риск назвать имя друг друга, даже вскользь. И вести себя старались соответственно. Понятное дело, запретная любовь – она и есть запретная. Они даже договорились за глаза говорить друг о друге с лёгкой неприязнью. Но только иногда, чтобы не переигрывать.
Места для встреч не было. Иногда жена Алексея, Ольга, брала детей и уезжала на выходные к своей матери, тогда Алексей приводил Наташу к себе. Иногда Наташа брала ключ от квартиры у своих хороших знакомых. Иногда они уезжали на другой конец города и там гуляли в одном уютном скверике. Они могли говорить часами и при расставании понять, что не успели сказать что-то важное. Они целовались с таким упоением, с таким жаром, что со стороны можно было бы подумать, будто они расстаются навсегда. Изредка получалось купить на пару часов отдельный номер в сауне, и тогда все их сердечно-душевные фантазии обретали вполне реальное воплощение. Там, в их закрытом от посторонних глаз водно-паровом мирке, они отдавались друг другу с ещё более сильной страстью. Никто не постучится, никто не позвонит, никто не войдёт. Два часа дикого счастья.
За те неполные пять лет, что они были знакомы, чувства их не притупились, наоборот, они, эти чувства, обрели вкус и терпкость дорогого французского вина, за глоток которого не жалко отдать и миллион. С полуслова, с полувзгляда это двое понимали друг друга так, как не поймёт иной и с целой фразы. Иногда им было довольно посмотреть друг другу в глаза, а потом молчать весь вечер, сидя на берегу реки в лучах закатного солнца.
Дети подрастали, младшая дочь Наташи выросла из ясельного ребёнка в первоклассницу, старшая заканчивала школу. Дети Алексея тоже были не маленькими, сын собирался поступать в институт, дочь на следующий год в десятый класс.
Наташин муж работал каким-то инженером на металлургическом комбинате, что совсем не мешало ему напиваться до полубессознательного состояния почти каждый вечер. Ругаться и выяснять отношения было бесполезно. Уйти ей было некуда, они жили с её родителями в трёхкомнатной, выгнать мужа тоже было некуда, да и незачем, всё-таки кормилец, его зарплата перекрывала все его грехи. Старшая дочь занималась в дорогой музыкалке, младшая ходила на какую-то супер-гимнастику с танцевальным уклоном. Да ведь и Наталье нужно было одеваться, зарплата психолога в их Учреждении была мизерной. Но самое главное – девчонки души не чаяли в своём отце, не смотря на его пьянки и скандалы.
У Алексея тоже было не всё гладко. Взаимные вечные претензии друг к другу в их с женой отношениях переросли в постоянную тихую… нет, не ненависть, а горечь, что ли. Горечь эта не давала увидеть всё то хорошее, что было в каждом из них. Дети это видели и переживали не меньше родителей. Так и мучились, жена с мужем, а дети с родителями. А ещё у Ольги было больное сердце. Алексей прекрасно понимал, чем это грозит, старался всячески избегать ссор, но не всегда это получалось.
Вот так и прошло пять лет – в запретной любви, в работе, в скандалах, в чьих-то пьянках и в чьей-то горечи. В общем-то, всё как у всех. Или у многих. Да потому что за тысячи лет люди так и не научились делать детей иначе, чем со времён Адама и Евы, а пить не через рот, а через другое место. И любить люди не разучились. Да этому и учиться не надо. Приходит время, и ты понимаешь, что попал. Но это совсем не огорчает, наоборот, ты полон счастья и жизненных сил. Потому что – любовь…
Ольга понимала, что у Алексея появилась другая женщина. Ревности как бы и не было, была обида. Обида за то, что ему вот сейчас хорошо, а у неё, у Ольги – сплошной беспросвет и тоска. И страх появился. Что, если он уйдёт? Навсегда?! Эти мысли всё больше и больше овладевали ей, но мужу она ничего не говорила. Только врача приходилось вызывать всё чаще и чаще.
Однажды Андрей невольно подслушал разговор жены с каким-то мужчиной и был поражён тем, какими словами она говорила. Столько нежных, столько ласковых слов Андрей не слышал за всю свою жизнь. Он избил жену, взял на неделю отпуск на работе и укатил к своим родителям. Наташа ничего не сказала Алексею. Хорошего бы ничего не получилось, её любимый за неё мог просто искалечить Андрея и сесть в тюрьму. Да и где-то в глубине души она чувствовала свою вину за измену.
Как-то в разговоре с Наташей, в начале июня, Алексей обмолвился, что вроде бы жена догадывается об их отношениях, что сердце у неё стало болеть всё сильнее, а приступы всё чаще. Наташа отругала Алексея за то, что он невнимателен к своей жене и детям. И вообще, она же жена, он должен беречь её, тем более в таком состоянии, Наташа ведь всё понимает…
Один раз Наташа пожаловалась, что муж пьёт всё больше и больше. И что его могут просто уволить с работы, хотя он там практически незаменим. Алексей спросил, знает ли Андрей про него. Ответ был утвердительным, а после Наташа разрыдалась. Они решили всё обсудить и подумать, что делать дальше. Рубить с плеча не хотелось, оба были не глупые подростки, оба понимали, что клубок получился сложным.


Валерка заглянул к Алексею в кабинет ровно в шестнадцать часов.
- Ну ты что, едем?
- Едем! Сейчас, я за деньгами сбегаю, денежку дают.
- Давай, я в машине жду.
- Бегу, братишка!
Алексей получил зарплату, и они поехали в Валеркин служебный гараж. Там их дожидалась Валеркина «Волга». По пути обсудили маршрут.
- Лёх, надо на рынок заскочить, Дмитрич салаты любит, винишка прикупить, то, сё…
- Я сам хотел тебя попросить, фруктов хочу взять, шампани, цветы. Ну и подарок Наталье, днюха же.
- А водка не лучше?
- Валер, ты сам-то понял, что сказал?
- А, ну да, ну да! Баба же!
- Да не баба она, как ты не понимаешь?!
- Да все они одинаковые. Это ты сейчас как поэт Цветик.
- Она – не все. И мы знакомы не первый год. И давай закроем тему?
- Да знаю я. Ладно, всё, закрыли.
Приятели заехали на рынок, купили овощей и фруктов. Потом розовые гладиолусы для Наташи. После заскочили в большой магазин вин. Валерка купил портвейн, а Алексей – две бутылки дорогого брюта. Пришлось заехать ещё в один магазин, за подарком для Наташи.
- Ёлки-палки, Лёх, ты всю зарплату отдал на шампань и подарок! Дорогая у вас любовь!
- Валер, поехали, а?
- Ладно, садись, я в багажник всё сложу. Не бойся, всё довезём в целости, у меня там сумка-термос есть. Цветы вот только с собой бери, а то помнутся. Положи на заднее сиденье.
- Хорошо. Поехали уже…
Ехали молча. Один раз только Валерка, выбрасывая окурок в окно «Волги», в полголоса матюкнулся: «Твою мать, за столько вёрст из-за бабы… Вот это любовь!..» Алексей не расслышал.
Позвонила Наташа. В это время можно было звонить, Алексей должен быть на работе.
- Лёш, как ты?
- Малыш, как база называется? Я забыл.
- «Буревестник». А что?
- Я к тебе еду!
В трубке ойкнуло, охнуло, и связь оборвалась. Через минуту Наташа перезвонила.
- Ты правда едешь?
- Ты не рада?
- Родной мой! Да как же… Я не ожидала… Я рада! А ничего, что девчонки со мной?
- Какая ты у меня ещё дурочка! – Алексей засмеялся, - я что, ругаюсь, что ли? Я им фрукты везу.
- Ну зачем ты опять тратился? У нас фруктов навалом, Андрей привозил.
- Ладно, ладно. Всё, скоро приеду, встречай.
Договорились, что Валера утром приедет к восьми утра на стоянку. И что если Ольга будет искать, то Алексей у Валерки в саду, помогает крыть новую баню.
Подъехали к большим железным воротам Буревестника. К Волге подбежала Наташа. Алексей картинно вручил ей гладиолусы, поцеловал в щёчку. Валера достал пакеты.
- Вот. Держи крепче, а то порвётся, на месте откроете.
- Валер, спасибо, ну, как договорились?
- А то! Жди.
- Валерий Александрович, спасибо Вам огромное! – это уже Наташа протянула Валерке руку.
- Да ладно, чего уж… Ну, пока…
Валера подмигнул Алексею, сел в машину и уехал. Алексей с Натальей не могли насмотреться друг на друга, словно не виделись сто лет. Потом Наташа опомнилась, засмеялась и негромко сказала: «Слушай, народу кругом, пойдём уже. Я девчонок на пляж отпустила. Пусть в лягушатнике побарахтаются. Там у них новые друзья, не страшно».
Они дошли до фанерного домика под рябинами.
- Алёшка, ты голодный, подожди минут десять, а? Я быстро!
- Натёнок, ну чего ты суетишься? Нормально всё. Сейчас я, - Алексей принялся развязывать ручки пакетов, - секундочку… момент… А, чёрт! Гад такой! Ну, Валерка!
- Что, Алёш? Что случилось?!
- Валерка пакеты спутал. Смотри, что наделал! Нарочно, что ли?!
- В смысле?
- Я подарок тебе вёз и шампанское хорошее. А тут – помидоры и портвейн. А подарком и вовсе не пахнет! Ну, Валерка…
Наташа захохотала. Алексей криво усмехнулся, потом тоже захохотал.
- Вот же, а! Хотел тебя шампанским искупать, как ты когда-то мечтала! Чтобы как в том фильме. Помнишь?
- Помню, родной. Да ладно, чего уж… А подарок никуда не делся, вот он, рядышком сидит, - Наташа поцеловала Алексея в висок.
- Да я-то чего… Красиво хотелось…
- Лёшка, глупый ты такой! Да любая женщина от такой красоты с ума бы сошла – любимый приехал, как по заказу, с цветами, за тридевять земель! Чего мне ещё-то надо?!
- Ну так что, чем займёмся? Может погуляем?
- О, как раз хотела предложить!
- Девчонки что? Не потеряют?
- Нет. Мелкая старшей сказала, что «к маме хахаль приедет, ей не до нас».
- Опаньки. И что?
- И ничего. Отцу они не проболтаются. А про тебя давно знают, даже видели.
- Ого. Ругают, небось?
- Старшая хочет с парнем познакомиться, чтобы обязательно был похожим на тебя.
- Почему?
- Ну если мама любит такого мужчину, то дочери просто на блюдечке подай именно такого. И любовь такую.
- Ты что, рассказывала ей?
- Она сама многое понимает. Не детский сад…
- А младшая?
- Эта – скептик. Но всё равно ты ей нравишься. Говорит, что мужчины бывают хорошие и дураки. Ты для неё – хороший, – Наташа засмеялась, - значит, не дурак!
- Вот как у вас! А я боялся, вдруг что не так. Хорошо, что успокоила. А чего раньше не сказала?
- Повода не было. Пойдём вон по той тропинке?
- Пойдём!
Они поднялись по тропинке вверх, на гору, с которой открывался чудесный вид на озеро. Там, на горе, было одно укромное местечко, над обрывом. Как раз для двоих. Наташа с Алексеем уселись поудобнее, обнялись и стали вспоминать всё хорошее, что у них было. С самого начала. Оба понимали, что пора начинать тот разговор, который они всё никак не могли начать. Страшно вот так – раз и всё закончилось. Только куда денешь те пять лет счастья? Кому отдашь? И как жить дальше? А что делать их детям? А как быть Ольге с её сердцем? А Андрею? Они говорили и всё больше понимали – настаёт момент истины. Если не сейчас, то уж завтра они точно расстанутся. Навсегда. Безнадёга…
Небо затянуло тучами. Стал накрапывать дождик. Алексей накинул свою джинсовку на плечи Наташи. За озером засверкали молнии, доносились раскаты грома. Смеркалось.
- Я что-то и зонтик не взяла. Про дождь сегодня не передавали.
- Парило днём. Пойдём?
- Не хочу уходить отсюда. Давай посидим, а? Ещё немножко?
- Я тоже не хочу уходить.
- Лёшка, что мы творим, скажи? Это же наша жизнь, наша любовь! Это же не кино, это с нами всё происходит, наяву! Как дальше-то жить?
- Малыш, я не знаю. Только я уверен, что надо решать прямо сейчас. Мы убиваем наших близких.
- Я ребёнка хочу. От тебя хочу. Давно хочу сына от тебя, от любимого моего мужчины.
- Наташка!!! Что ж ты рвёшь-то себя… И меня… Как мы жить сможем, если родим? Думаешь, я не хочу?! Думаешь, я такой вот деревянный?!
- Знаю, знаю, знаю, мой хороший! Алёшечка, славный мой, любимый мой! – Наташа выла и причитала, целуя любимого в глаза, нос, щёки, губы, - хороший мой, мы ведь придумаем что-нибудь, да? Ну нельзя же нам расставаться, да? Ну скажи! Я же люблю, люблю, люблю тебя!
- Натёнок, лапка моя… Лапушка моя… Ты горишь вся! Ты заболела!
- Дурачок… Я давно заболела. Тобой заболела. Счастьем ты меня заразил. И любовью. Я даже в книжках про такое не читала. Так любить… Это же сумасшествие какое-то… - слёзы ручьём текли по её лицу, смешиваясь с каплями дождя.
- Неужели уже пять лет прошло? Малыш, мне кажется, будто мы знакомы всего неделю. Не спрашивай сейчас ни о чём. Я приехал поговорить, но я приехал и на твой День Рождения. Я люблю тебя, моя нежная, моя сладкая, моя колдунья зеленоглазая! Люблю! – Алексей зарычал и повалил Наташу на землю. Он сдирал с неё промокшее платье, Наташа пыталась снять с него прилипшую к телу футболку. Наконец они, задыхаясь от страсти, раздели друг друга и слились в объятиях. А небо обрушило на них море воды. А лес спрятал их от чужих глаз. А гроза заглушила их стоны и крики счастья…


Гроза закончилась. Чистое чёрное небо с огромными звёздами раскинулось над двумя обнажёнными людьми, мужчиной и женщиной.
- О чём ты сейчас думаешь, малыш?
- Не знаю, милый. Мне просто хорошо. Так стало спокойно и хорошо… А ещё я хочу вина!
- Я сбегаю. Там же Валеркин портвейн на столе. Только закусить нечем.
- Как это нечем? А помидоры?! – Наташа хихикнула, - и хлеб в домике. И кто тебя одного отпустит? Ишь ты какой, сбежать захотел?!
- Слушай, одежда вся мокрая, как мы пойдём?
- Ты надевай свои джинсы, а я твою куртку, добежим, возьмём всё и обратно вернёмся.
- Девчонки твои что скажут?
- Смешной ты… Да они спят давно!
Портвейн и помидоры лежали в том же пакете, на том же столе, под навесом. Наташа прокралась в дом, оделась в сухое, прихватила Алексею свой халат. Больше всё равно ничего не было. Девочки спали, на столе стояла помытая посуда, значит, и поужинали, молодцы. Наташа взяла половину буханки бородинского хлеба и тихонько вышла.
- Лёш, вот, надень.
- Налезет?
- Налезет, не такой уж ты и толстый.
- Пошли?
- Побежали!
Они сидели на своём уютном местечке над обрывом, свесив мокрые ноги вниз. Пили портвейн из горлышка, который казался им самым благородным вином в мире. И кормили друг друга хлебом с помидорами. И не было более изысканной еды к тому благородному вину. Они смотрели друг на друга и смеялись. Им было весело и радостно, словно это были не проводы любви и прощание, а настоящая брачная ночь. Им в те минуты было всё равно, что будет дальше. Потому что счастье вечным не бывает, потому что надо ценить каждый его миг и любить каждую секунду своей жизни.
Рассвело. Они медленно шли по тропинке к домику. С сосен падали бриллиантовые капли дождя, отражая тысячи солнечных лучиков. Птицы заливались своими трелями, радуясь утру и солнечному свету. Пахло мокрыми сосновыми иголками и земляникой.
Нужно было поторопиться, скоро приедет Валерка. Алексей уже не злился на него за финт с помидорами и шампанским. Он был даже благодарен Валерке. В конце концов, какая разница, что им было пить, портвейн или шампанское!
- Лёш, милый, пообещай мне кое-что.
- Что, хорошая моя?
- Лёш, раз мы должны расстаться, обещай, что ты не обидишь свою жену, а? Я виновата перед ней. Очень виновата!
- Обещаю, малыш. Только это я виноват, а не ты.
- А ты не предашь меня?
- Нет. Я всё равно буду любить только тебя. Пусть издалека. Но до самой смерти.
- А вдруг…
- Не вдруг. Клянусь тебе, что кроме тебя у меня никого не будет.
- И я тебе клянусь. Ладно?
- Ладно.
Они повернули за куст рябины, к домику. На крыльце сидел Андрей, держа на руках младшую дочь, Иринку.
- Ой… Андрей… Ты же не хотел ехать!
- Так я вот… Ну приехал я… Только что… А вы чего тут?..
- Андрей, я потом, потом скажу, ладно? Не сейчас… Ира, ты чего встала? Иди ко мне…
- Так это чего тут, а?.. Вот ты какой, стрекозёл! Иди сюда!
- Андрей!!!!!!! Не смей!!!! Андрей, я прошу тебя!
Алексей шагнул навстречу Андрею.
- Отдай ребёнка матери. Если хочешь поговорить, то не здесь, пошли на берег. Наташа, не ходи за нами. И не бойся.
- А чего ты тут командуешь? Наталья, чего он тут командует?!
- Ты мужик или как? Пошли!
Мужчины пошли на берег озера. Наташа обессилено села на ступеньку крыльца. Иришка заплакала.
- Ну что, гад?! Я тебя сейчас убивать буду!
- Андрей, подожди секунду. Прежде, чем убьёшь, знай – мы расстались. Понимаешь? Наташа с тобой остаётся. Понимаешь?! Я больше не буду рядом с ней. Слышишь меня, Андрей?!
- Как это остаётся? Что, правда, что ли? А как же… А, ну да…
- Она дорожит вашими дочерьми. И своей семьёй. Вы должны быть вместе. Ты просто обязан её беречь! Понимаешь ты это?! А то, что она тебе изменила… Знаешь, я никого и никогда больше не полюблю, как её… Ты в своих пьянках мог запросто потерять её. Пойми ты, наконец это! Пойми и прости. Прости ей то, что она подарила не тебе, а другому. А теперь можешь убивать меня, если хочешь. Я не подниму рук на тебя. Вот я.
- Ты – Алексей?
- Да. Это так важно?
- Важно. Я же думал, что она таскается со всякими. Что ей мужика не хватает. Что денег мало… А потом нашёл у неё дневник. А там всё про одного, всё про Алексея.
- Дурак ты, Андрюха. Тебе прощения у неё просить надо, молиться на неё, а ты кулаки распускал. Я поздно узнал об этом, иначе бы раньше мы с тобой встретились.
- Как дальше жить, а?
- Да вот так и живите. Сам-то мало горя им принёс?! Ты одно пойми – она меня оставляет ради вас. Ради тебя и дочек. Это дорогого стоит, дружище.
- А ты что же, так-таки отпустил?
- Да. Я ей слово дал. И потом, у меня ведь жена больная, сердечница. Ну куда я её сейчас дену?!
- А Наташка? Она что говорит?
- Она тоже слово дала. И не карауль её больше. Если женщина захочет изменить, она изменит. Но Натка не такая. Не представляешь, как тебе повезло с ней. Ты сейчас не лезь к ней в душу. Это потихоньку пройдёт. Ты сейчас делай всё, чтобы спокойствие в семье было. И сам успокойся. Ты же мужик! Ну же, Андрей! Слышишь меня?!
- Слышу. Чёрт, как-то всё в голове комом. Пошли, а? Они там, ждут. Пошли, чаю хоть попьёшь.
- Нет, Андрей, мне пора ехать, машина уже ждёт, наверное. Пообещай, что не тронешь её, ни словом, ни рукой!
- Это само собой. Обещаю. Ты это… Ну, короче говоря, спасибо тебе.
- За что?
- За Наташку.
- Андрей, помни, ты обещал. Остальное забудь.
- Пошли.
- Идём!


Машина летела по шоссе. Снова оба молчали, Алексей и Валерка. Валерка думал, как Алексея запрячь у себя на стройке. А Алексей… Алексей ехал как будто с похорон. Сегодня он словно похоронил самого дорогого ему человечка. Самого близкого, самого любимого. Горя в душе не было. Была пустота и свинцовая тяжесть одновременно. Он понимал, что нужно терпеть, что сразу такое не отпустит, что потребуется ещё много времени и сил, чтобы успокоиться ему и Наташе. Но ведь надо как-то жить дальше.
Приехали. Надо выходить и идти домой. Суббота, Ольга дома. Что говорить, как снова смотреть ей в глаза…
- Ты где был? Я ночь не спала! Ты опять с этой?! Боже, как я устала…
- Да успокойся ты. У Валерки я был, в саду. Баню крыли.
- Не ври. Я звонила Валерке, он сказал, что ты подойти не можешь, а потом вообще телефон отключил. И ты весь день был недоступен!
- Да чего врать-то? Дмитрич же приехал, а он без водки не ездит. Вот и…
- Вот что, муж. Давай как-то уже решим. Или я, или она. Я больше так не могу. Я устала от всего этого.
- Оля, угомонись, хорошо? Говорю же, у Валерки был. А с ней всё уже покончено. Мы давно расстались.
- Ну врёшь ведь! Вижу, что врёшь!
- Не вру. Клянусь тебе.
Раздался звонок в дверь. На пороге стоял улыбающийся во весь рот Валерка.
- Слышь, мужчина, ты больше к жене так не бегай! Удрал и подарки забыл! Привет, Оля!
- Привет, Валера. Какие ещё подарки?
- А это уже не моё дело. Вчера весь вечер долдонил, что жене подарки купил, что ехать ему надо к своей Оленьке…
- А чего же не поехали?
- Ну куда мы, пьяные-то? Вот, забирайте. Недосуг мне, Дмитрич ждёт.
Оля разбирала пакеты.
- Ой, шампанское! Это мне? Ой, ананас купил! Давно ананас хотела! Ух ты, виноград… Сливы… Груши…Так, а это что? Шкатулка? Из красного дерева… Фужеры! Лёш, это хрусталь, да?
- Хрусталь, Оля. Дай-ка бутылку, мириться будем. И фужеры протри.
- Ой, а они поют!
- Так хрусталь же…
- Какой же ты! Спасибо… Лёш, правда – всё, да?
- Ну сказал же.
- Лёшка, какой ты молодец! Лёш, ты голодный, небось? Вон, осунулся. Валерка этот, со своей баней! Вы хоть ели там чего, а?
- Ели, конечно, ели.
- А чего ели?
Алексей посмотрел Оле в глаза и улыбнулся. – Чего ели, говоришь? Хм… Не поверишь, вкуснее ничего не ел! А всего-то и было - хлеб, вино и помидоры…