Плюс плюс минус 8 глава

8

Впервые за долгие годы я почувствовала себя живым человеком, способным чувствовать что-то помимо тоски либо беспричинной радости. Только после нашей с Максом прогулки в парке я начала понимать, как вовремя мы встретились и что в моей жизни не хватало именно такого человека, как он. Моё настроение взлетело вверх ещё на несколько уровней. Я справлялась с работой быстрее, чем обычно, находила любые предлоги, лишь бы не оставаться дома: ходила по магазинам, покупала разные мелочи, почти каждый день ездила к родителям. Все качества, которые приобретают влюблённые люди, во мне преумножались. Я постоянно звонила родителям и наконец поняла, какое это удовольствие – рассказывать подруге о своих чувствах. Маша, похоже, радовалась не меньше меня самой, все мои переживания она пропускала через себя. Она так долго ждала того дня, когда мы наконец будем «на одной волне». Только одно меня печалило - то, что Макс уедет так скоро. Мы никогда не говорили о том, что наши отношения закончится также скоро, как и начались. И в то же время, я чувствовала, что он постоянно думает об этом, как и я.
Он жил у двоюродного брата практически на другом конце Москвы, но два часа в пробках казались ничем, по сравнению с почти четырьмя тысячами километров.
Тёплым апрельским вечером я приехала к родителям с разными безделушками и вкусностями. Стоило маме открыть дверь, как по её лицу я сразу догадалась -её настроение не столь безоблачно, как моё. Я протянула ей пакет с покупками и вошла в квартиру. Ко мне сразу же подбежал Пончик – британец светлого окраса. Он принялся тереться о ноги, сощурив янтарные глаза и довольно урча.
-Что, только кот рад моему приходу?
Мама заглянула в пакет и покачала головой.
-Сонечка, мы тебе всегда рады.
Из кухни выглянул отец – человек, которого мог расстроить разве что метеорит, свалившийся на его дачу.
-О, доча пришла с гостинцами! – воскликнул он, потирая руки. – Давай, заходи!
Мы с отцом хорошо ладили, но он относился к тому типу людей, которые не любят забивать себе голову чем бы то ни было. Мои психические проблемы его почти не волновали. Но не потому что он не любил меня. Он считал меня абсолютно нормальной, но обладающем сложным характером. Он никогда не вешал на людей ярлыки и всегда всему находил доступное только его логике объяснение. Для него главным было то, что я сыта, здорова  и не забываю навещать родителей. Когда мне исполнилось восемнадцать, он настоял на том, чтобы я закончила автошколу и подарил мне машину, несмотря на просьбы мамы не делать этого. «Моя дочь поадекватней многих за рулём. Если кому и надо запретить водить, так это мне!» вот такой позиции придерживался мой отец. Если он что-то вбивал себе в голову, то ничто не могло переубедить его. Как человек, выросший в семье атеистов, поверить в бога его мог заставить разве что Иисус, который самолично снизошёл бы к нему. и он снизошёл к ему…  во сне, со словами «Уверуй!». После того случая отец не только «уверовал», но даже начал ходить в церковь. И никто не собирался переубеждать его или объяснять, что сны отражают наши мысли, и что в случае отца – его размышления о вере. Потому что если уж сам Иисус, пусть и во сне, склонил его к вере, то только в его власти было бы также его разуверить.
Отец вернулся на кухню, захватив пакет. Я села на тумбочку в прихожей и, пока пыталась развязать шнурок на ботинке, мама, всё это время пристально рассматривавшая меня, прошептала:
-Соня, нам надо поговорить.
Я подняла голову. Одного лишь взгляда было достаточно, чтобы я поняла, что она хотела сказать.
-Ты не пьёшь лекарства?
-Нет, - сухо ответила я, выпрямившись. С кухни доносилось шуршание и довольное мычание отца, предвкушающего чаепитие с тортиком.
-Ты помнишь, что все врачи, у которых мы были, говорили, что они необходимы в такие периоды. Ты же знаешь, чем может закончиться твоя, как бы помягче выразиться, безалаберность?
-Мама, посмотри на меня, у меня всё хорошо! – я скрестила руки на груди. мне не требовалось напоминать – я и без того помнила, как несколько лет назад села в машину и поехала… и «отрезвела» я только тогда, когда польский «гаишник» спрашивал мои документы
-Я вижу, - мама покачала головой. Я всегда удивлялась её выдержке. Во время ссор она никогда не переходила на крик, черты лица её оставались спокойными и гладкими. – Я вижу, как ты разъезжаешь по городу, покупаешь всякую ерунду, не можешь усидеть на месте.
-Разве это плохо? Я не просто разъезжаю. Я вижусь с Максом, - я не удержалась от вздоха.
-Нет, не плохо, - мама хмыкнула. – Только это всё до поры до времени, пока ты снова не заляжешь на дно.
Я вспыхнула.
-Да что ты такое говоришь! Сама пей свои таблетки, я отлично себя чувствую, давно мне не было так хорошо!
-С прошлой мании! – оборвала меня мама.
Я встала, еле сдерживаясь, чтобы не закричать.
-Не порть мне настроение! Вечно ты его отравляешь своими нотациями! – я открыла входную дверь.
-Куда ты? В Париж? Или на этот раз ещё дальше?
-Куда-нибудь! Лишь бы не слушать тебя! Я жду этих периодов всегда как манны небесной, я только в эти дни чувствую себя живой! Зачем напоминать мне о том, что они закончатся!
-Потому что так и есть! Они закончатся, если ты не будешь лечиться, милая!
Я сжала руки в кулаки, чтобы не сорваться на крик.
-Мне не помогут лекарства, они не заполнят эту бездну внутри меня! Пока это удаётся сделать только Максу, - процедила я сквозь зубы. В голове всё помутнилось. Не помню, как я выбежала из дома, как села в машину и как поехала.