Здравствуй и прощай

       Люди встречаются, люди расстаются… Порой судьба сводит людей с разных концов земли, а порой соседи по лестничной клетке не видят друг друга неделями и даже фамилий не знают! Да что там говорить…
       Толик с Ириной познакомились в интернете. Просто побывали друг у друга на страничках, и завязалась переписка двух, уже и не молодых, людей. Писали поначалу друг другу вроде бы ни о чём, - о погоде, о ценах, о работе своей, но почему-то было интересно всё это читать, и ждали они этих минут общения с нетерпением.
       Толик работал шофёром в лесничестве. Работа ему нравилась, и он с удовольствием рассказывал Ирине про дороги, про лес, про лесоповал. С фотографии на его страничке смотрел улыбающийся во весь рот мужчина с детскими глазами. Толик стеснялся этого фото, но говорил, что у него других нет, не привык фотографироваться, да и незачем. А Ирине другого фото и не надо было. От мужчины на аватарке веяло теплом и надёжностью, чего ещё-то…
       Ирина работала в школе учителем русского языка и литературы, она как-то сразу проговорилась об этом, и Анатолий поначалу стыдился своих грамматических ошибок. Но они договорились, что она будет его поправлять, и всё встало на свои места. Про своих учеников Ира рассказывала с упоением.  Ещё она рассказывала о книжных героях, о том, кто из них и почему ей нравится. Слова «поступок», «подвиг» были частыми в её строчках. На фото она выглядела намного моложе своих мудрых рассуждений и принципов. Ей было сорок два, а рассуждала она как какой-то древний московский профессор, написавший кучу книг, а не как среднестатистическая училка среднестатистической школы в провинциальном городишке. Нет, она нисколько не выпендривалась, просто ей нравилась её работа, она любила много читать и узнавать новое. Ирина Толику казалась каким-то недостижимым идеалом сочетания мудрости, красоты и женственности. Ещё Ира научила Толика пользоваться микрофонной гарнитурой, и они, наконец-то, смогли услышать друг друга в прямом эфире. Ну, слушал-то всё больше он, а Ира всё больше говорила. Казалось, что она годами копила то, что сейчас с вдохновением «вываливала» Толику. А тот с превеликим удовольствием слушал, дивясь тому, как много всего на свете, и он, сорокапятилетний мужик, ничего этого не знал.
       Постепенно они узнали побольше и друг о друге. Ира побывала замужем, но ещё в перестройку её мужа вдруг потянуло на вольные хлеба, и он бросил её, когда та была на пятом или шестом месяце беременности. От переживаний у неё случился выкидыш, так что детей у Ирины не было, а замуж она так больше и не вышла. Так и жила вдвоём с мамой в однокомнатной квартирке, пока мама не умерла несколько лет назад.
       У Толика тоже жизнь сложилась не так, как в красивых журналах. В своё время его друг перевернулся на тракторе с моста в реку и утонул, оставив жену на сносях. Толик пожалел тогда женщину, предложил выйти за него, она сразу же согласилась. Завели своё хозяйство, машину купили, дом от друга достался добротный. Только не зажилось молодой жене с Толиком. Выгнала она его, а тот всё ей оставил, решив, что дом строил отец его друга, значит, теперь по праву принадлежит его внуку. А всё остальное женщине нужнее, ему одному не за чем. Даже машину оставил. Ну, в общем, ушёл в том, в чём был, не взяв ни копейки, ни гвоздя.
       Сестра родная его приютила, так у неё и жил последние два года. Ну а что, муж погиб на лесовале, сын растёт балбес-балбесом, а тут брат, хоть поможет, мужик, как-никак, да и куда ему, бедолаге…
       Через год знакомства ни Ирина, ни Анатолий уже не могли друг без друга. Правда, Толик стал появляться в сети совсем ненадолго и намного позднее. Пытался объяснить, что работы добавилось, что ещё немного и жизнь наладится. А ещё сказал, что поднакопит денег и приедет к ней в гости, если она даст ему адрес. Адрес свой Ира дала, хотя и не надеялась, ведь она жила на Урале, а у Толика на странице было написано, что живёт он в посёлке Забайкальск. Но ведь, как говорится, чем чёрт не шутит…
       Прошёл ещё один год. За это время они настолько привыкли друг к другу, что болтали обо всём свободно. Они давно перешли на «ты». И он давно предложил ей стать его женой, а она, смеясь, сразу же согласилась. Ещё они говорили о детях и рассуждали, сколько их должно быть. И оба сошлись на том, что детей в семье должно быть много, а Ира с Толиком совсем ещё не старые. Ну и всё такое, в том же духе.
***
       Однажды, в апреле, в дверь Ирины позвонили. Было довольно поздно, около полуночи, и Ира спросила, не открывая, кто там.
- Здравствуй, Ир! Так я это! – голос был до боли знакомым и одновременно чужим.
- Кто – я?
- Да я, Толик. Не узнала? Вот, приехал. За тобой.
- Толик… приехал… ох…
Ирина открыла дверь и шёпотом залепетала: «Толичка, милый, что же ты не сказал… что же ты… нельзя же так… нельзя… не одна я… не думала я… он пришёл ко мне жить…» Ну и всё такое. Толик стоял, ошарашенный и растерянный, как ребёнок, разбивший банку с вареньем. Из всего того лепета он понял, что недавно какой-то Игорь сделал ей предложение и они скоро распишутся, что надо делать поступки, а не обещать, что она думала, что Толя просто шутил и так далее… Толик только простонал: «Ыыыых…» Ничего больше не сказал, резко повернулся и пошёл по лестнице вниз.
       Трасса была пустой. Толик гнал свой «жигуль», вдавив педаль газа до полика. На одном из поворотов машину занесло и она, кувыркаясь, полетела под откос. Ещё кувырок и груда измятого металла замерла. «Всё…» - выдохнул Толик и провалился в никуда.
***
       Наступил июнь. Ирина поехала на родительскую субботу в посёлок, где жила её тётка и была похоронена бабушка.
Вроде и недалеко посёлок, полчаса на автобусе, а Ира не была тут целую вечность. На кладбище чистенько и тихо. Видно было, что народ к родительскому дню поработал.
       Ира посидела с тёткой у бабушкиной могилки. Поговорили о жизни, тётка пожаловалась на болячки, Ирина на свою неудавшуюся жизнь. Правда, про то, что новоявленный жених обобрал её до нитки и слинял, она не сказала. Игорь и вправду оказался гадом исключительным, да только винить ей было некого, винила она себя - нельзя же верить каждому встречному-поперечному.
       Домой шли по узкой аллейке, на закате, разглядывая памятники, читая надписи.
       Ирина вздрогнула, - прямо перед ней стоял мраморный обелиск с фотографией на эмалированном овале, которую Ира знала до последней чёрточки – на неё смотрел улыбающийся во весь рот мужчина с детскими наивными глазами. Ира тупо уставилась на фото и не могла сдвинуться с места.
- Что, Ир? А… Толик… Да, сорок дней недавно уж справили.
- Кто это? А чего?
- Толик-то? Хороший мужик был. Работящий. В лесхозе шофером работал. Поехал в город, говорят, да на обратном пути разбился насмерть. Чего его туда понесло на ночь глядя…
- Когда это?
- Да в апреле. Ведь и не пил он. Год назад дом начал строить, жениться собирался, сестра его говорила. Молодой ведь, сорок семь всего было, ещё бы и детей нарожали поди. Жалко так…
- Так он тут жил, в посёлке?! А Забайкальск?!
- Ну да, лет десять, как с оттуда переехал. Да ты чего так всполошилась-то? Знакомый что ли?
- Знакомый, тётя, ох, знакомый…
- А… Ну да. Мужик, прямо сказать, редкость. Сестра его говорила, мол, ты женись, а построиться потом успеешь, так ведь нет, хотел невесту в готовый дом привести. Чтобы всё было. Говорил, мол, мужик поступок должен делать, а не словами женщину кормить. Сестра его всё смеялась, дескать, молчун-молчун, а где-то слов умных набрался…
       Дошли до тёткиного двора.
- Тётя Галя, а где Толин дом?
- Так вот он, напротив-то. С наличниками резными. Теперь там сестра Толькина с сыном.
- Тётя Галя, ты иди пока, а я постою, воздухом подышу.
       Тётка пошла в дом, ставить чайник, а Ирина повернула в сторону кладбища и побежала. Нашла знакомую аллейку. Вот он, белый обелиск. Вот он… «Здравствуй, Толенька, хороший мой! Ну почему ты мне ничего не говорил?! Зачем не сказал, что ты рядом живёшь? Да позвал бы, я бы на крыльях… Да разве в доме дело, Толя?! Ты прости меня, мой хороший, не верила я тебе, думала синица в руках надёжнее. Да только улетела та синица! Толенька, родной мой… Что же я наделала… Прости меня! Прости! И прощай…»