Ингрид и Хильда

        В живописной долине синей реки стоял замок. Жил в нем барон Бернхольд  фон Рихтен с женой и двумя дочерьми. Шло время. Баронесса умерла, старшая дочь, Хильда, вышла замуж за графа Родерика фон Винкеля  и уехала в  столицу.  Барону казалось, что время замедлило свой бег. Днем он осматривал свои владения; младшая дочь, Ингрид, занималась музыкой, а вечера они проводили вместе.  Сидя  у камина, Бернхольд  рассказывал  дочери о рыцарских подвигах своих предков.
        Однажды Ингрид сказала барону:
- Отец, мне так хочется повидаться с сестрицей. 
- Хильда летом сама приедет, - отговаривал Бернхольд дочь.
        Но Ингрид так тосковала по сестре, что барон подумал:  «Что ж,  пусть  навестит  Хильду» -  и велел заложить карету.
- Счастливой дороги! - барон обнял дочь, а кучеру велел быть осторожным в пути.
        С отъездом Ингрид  барон  совсем загрустил.  Целыми днями сидел он в замке и перечитывал историю своего древнего рода. «Ингрид  так похожа на мать!»- думал барон, поглядывая на портрет, висевший на стене.  С каждым днём он становился всё нелюдимее, не искал ни с кем встреч, никого не приглашал к себе и сам никуда не выезжал.  Слуги редко видели его сгорбленную фигуру в саду...

        Хильда обрадовалась приезду сестры.  Граф пропадал на охоте, и ничто не мешало общению сестёр. Они гуляли в саду, рассказывали друг другу свои секреты и сны. По вечерам Ингрид играла на клавесине,  пела романсы. Послушать её собирался весь двор. Графиня совершенно забыла, что в замке уже много лет живёт кобольд. Каждый вечер она ставила чашечку молока и горшочек каши около камина. Сейчас Хильда о нём не вспоминала, и кобольда это очень  рассердило. Поголодав день, второй, третий, он решил изгнать Ингрид из замка. Ночью кобольд неслышно вошёл в опочивальню графа,склонился над изголовьем и стал  страстно нашёптывать ему:
- Ах, как прекрасна Ингрид! Ты обратил внимание, какие у неё глаза? Цвета небесной лазури! А волосы? Какие чудесные волосы,золотистые, шелковистые.  А щёчки?  Неужели тебе не хочется коснуться губами этих румяных щёчек?
        Родерик плохо спал всю ночь,  ворочался с боку на бок, стонал. Утром он встал с головной болью и на охоту не поехал. Весь день граф провёл в замке и был очарован Ингрид. Но Хильда ничего не заметила.
        Ночью кобольд неслышно пробрался в опочивальню графини и стал нашёптывать ей, склонившись над изголовьем:
-  Неужели ты не видишь, что твоя сестра уводит из семьи мужа? Ещё день-два, и он оставит тебя. Отправь сестрицу домой. Нечего ей маячить перед глазами графа.
        Всю ночь  Хильда плохо спала. Ворочалась с боку на бок, бредила и утром встала с головной болью. За завтраком она заметила, что граф оказывает знаки внимания  сестре, а её словно не видит. Графиня встала из-за стола, бросила салфетку на стул и вышла. После трапезы Ингрид нашла сестру в саду.
- Не загостилась ли ты, сестрица? –  спросила Хильда. -  Старого отца одного оставила,  как бы беды не случилось.
        Ингрид удивлённо посмотрела на Хильду:
- Гонишь меня?
        Графиня  промолчала, повернулась к сестре спиной и пошла по дорожке, распугивая воробьёв, которые копошились под кустарниками.
        Ингрид побежала в конюшню. Своему кучеру она разрешила остановиться  у родственников, но отец  научил её хорошо держаться в седле, и девушка думала, что одна без происшествий  доберётся до родного замка.  Она вывела коня из стойла, вскочила в седло и выехала со двора.
        Дорога вела через поле. Была ранняя весна, свежестью дышала благодатная земля.  Вдруг Ингрид увидела, как крестьянин  с женой  впряглись в плуг и пытаются вспахать свой надел земли, а на меже сидят их малолетние дети.  Девушка спрыгнула с коня и подвела его к крестьянам.
- Вот вам помощник, - сказала она.
- Как же вы, госпожа? – спросила  растерянная крестьянка.
- Ничего, до замка рукой подать, пешком дойду, -  улыбнулась Ингрид.
        Ей осталось пройти через дубовую рощу и заливной луг.  Крестьяне проводили её низким поклоном…

        Глухой ночью, когда дождь лил как из ведра, в ворота замка Рихтен постучали. Барон удивился:
- Кого нелёгкая принесла? В такую ночь только грязные бродяги ходят, –  и запретил впускать  странника в замок.
        Долго стучали  колотушкой в ворота, но привратник так и не открыл их.
        Утром к замку подъехал молочник. У ворот, неловко подвернув руку, лежала девушка. Молочник наклонился над ней и узнал Ингрид.
- Господин барон, господин барон! - закричал он во всё горло.
        Приоткрылись ворота, и привратник, подавляя зевок, спросил:
- Что раскричался?
- Здесь дочь барона!
        Привратник  присмотрелся к девушке,  лежащей  на земле, побежал в замок и ворвался в опочивальню барона.  Бернхольд  стоял перед зеркалом, надевая  парик.
- Ну, что ещё? – недовольно спросил он.- Опять какая-нибудь нищенка милостыню просит?  Гони  её прочь.
- Ваша дочь, ваша дочь… - пролепетал привратник.      
        Барон, бросив парик,  выбежал из замка.  Слуги последовали  за ним.         
- Как?  Почему она здесь? – заметался барон и велел отнести  Ингрид в  покои.
        Тут же был вызван лекарь. Он осмотрел больную и тихо сказал:
- Безнадёжна…
- Не может быть! –  в бешенстве закричал Бернхольд. – Ты просто неуч. Лечи мою дочь, иначе проведёшь остаток жизни в каземате!
        Лекарь бессильно опустил руки:
- Она  всю ночь пролежала  под проливным дождём.
- Кто, кто сможет её вылечить?
- Спросите об этом звёзды,- сказал лекарь и вышел.
        Бернхольд велел привезти  астролога. Вскоре тот решительно переступил порог замка.
- Бернхольд, почему ты поднял меня в такую рань? – спросил он.
        Барон едва сдерживал слёзы.
- Моя дочь, - с трудом выговорил он, взял астролога под руку и провёл в покои дочери.
        Астролог  посмотрел на Ингрид, разложил на столе карту звёздного неба и  внимательно изучил её.
- Звёзды не предвещают ничего хорошего,  - наконец  промолвил он.  - У Ингрид есть крёстная  -  фея.  Обратись к ней.
- Да, да,  как я забыл… фея …  Эльва … её  серебряный рожок. Где же он? Стоит только заиграть на нём, Эльва прилетит на помощь.
        Барон  стал судорожно рыться в ящиках комода и среди вышитых платков нашёл маленький серебряный рожок, подаренный феей в день рождения  Ингрид. Бернхольд приложил рожок к губам. Нежная мелодия заполнила покои, вырвалась из замка и унеслась в даль. Стукнула входная дверь, и в комнату, сложив крылышки, вошла Эльва. 
 - Ты звал меня, Бернхольд? – спросила она и увидела лежащую без чувств крестницу.
         Фея подошла к ней и взяла за руку. Пульс едва прощупывался. Барон, глотая слёзы, рассказал, что случилось.
- Знаю, в последнее время ты отказывал  странникам  в приюте.  Вот беда и  пришла в твой замок.  Оставь нас.
         Барон, опустив голову, вышел из комнаты.
- Призываю, пряхи, вас, помогите мне сейчас, - пропела Эльва.
         Вмиг появились пауки. Они соткали тонкую ажурную паутину и исчезли. Фея  подкинула паутину  вверх, взмахнула своей волшебной палочкой – и в её руках оказалась нежно-голубая шёлковая шаль.  Этой шалью фея укутала  крестницу.
- Палочка волшебная, щёлк, щёлк, забери болезнь у Ингрид, мой волшебный шёлк, - пропела Эльва, водя своей  палочкой по шали.
         Шаль  стала  менять цвет.  Из нежно-голубой  стала  серой и вдруг почернела. Фея сняла с девушки шаль, подкинула вверх, она выскользнула в окно, превратилась в дым, который  тут же рассеялся в воздухе. Ингрид открыла глаза.
- Вот и хорошо, - сказала Эльва, - ты так напугала нас.
         Она вышла и вернулась с бароном.
- Доченька, что случилось? – спросил отец. - Я ждал тебя через неделю.
- Ах, отец, я так беспокоилась о тебе, что решила вернуться, - с трудом выговорила Ингрид.- Почему мне не открыли ворота?
         Барон встал на колени и поцеловал  руку дочери.
- Прости, доченька, - прошептал  он.
         Прошло три дня. Ингрид окрепла, стала ещё краше. Долго гостила Эльва в замке. Барон не знал, как угодить ей. Но пора было заняться  другими делами. Фея расправила свои лазурные крылышки и улетела домой, в буковый лес.
         С тех пор барон изменился.  Каждый  страждущий  мог найти приют в его замке, ворота не закрывались ни днем, ни ночью. Приходили люди за помощью, и никому барон не отказывал. 
         А что Хильда?  После исчезновения  Ингрид она бесцельно бродила по залам огромного дворца, и вдруг её внимание привлекла деревянная фигурка кобольда, стоящая на камине.
- Оберег замка! – вспомнила  графиня  рассказ Родерика о хранителе семейного благополучия.  - Я не кормила кобольда столько дней!
         Она побежала на кухню, налила в чашечку молока, положила в горшочек кашу, отнесла угощение в зал и поставила в угол у камина. Плотно прикрыв дверь, Хильда удалилась. С того дня графиня не забывала о кобольде.  Ему она оставляла  самый вкусный  кусочек. Постепенно  графиня успокоилась и стала сожалеть о случившемся.
- Я хочу навестить  отца, - сказала Хильда однажды Родерику.
- Ну что ж, и я не прочь его повидать, - согласился  граф.
         Сборы были недолгими. Вечером графиня обняла отца и сестру.  После ужина Хильда попросила:
- Сыграй что-нибудь.
         Ингрид села за клавесин. «Как привязаны друг к другу Ингрид и Хильда», - думал Бернхольд, любуясь дочерьми.  Граф Родерик фон Винкель не сводил глаз со своей жены. Хильда мысленно благодарила сестру за то, что она ни словом не обмолвилась о случившемся.  Ингрид играла. Чарующая музыка разливалась по замку, залечивала душевные раны, вселяла надежду на счастье…