Волот глава 7

   Книга издана, тираж распродан, но хотелось бы услышать мнение о ней и, читающих "Прозы". При этом не нужно стесняться, если что-то не нравится, высказывайтесь. Приветствуется даже резкая критика.
   С уважением, автор.



Глава 7



Рано утром профессора разбудил пронзительный телефонный звонок. Приподнявшись на локте, он посмотрел на часы, поморщился. Стрелки на циферблате едва переползли за цифру шесть.

- Я возьму, - откликнулся Славка. - Может быть это Борис.

- Оставь трубку в покое, - рявкнул профессор. - Борис в это время ещё спит.

Славка раздражённо фыркнул, отправился умываться, но дверь оставил открытой, чтобы слышать, о чём говорит отец.

- Соловьёв слушает! - пробурчал профессор. - Полагаю, есть основания...?

Он осёкся на полуслове, лицо побледнело и вытянулось.

- Вы в этом уверены? Тогда мне лучше приехать.

- Что случилось? - влез Славка. - Пропал мой свиток?

- Тебе какое дело? Иди спи.

- Как это какое дело? Я нашёл свиток и хочу знать куда он делся.

- Он действительно пропал, - вздыхая, ответил профессор. - Но хуже всего то, что пострадал Борис. Мне сказали, он сошёл с ума.

- Ничего себе! - выпалил Славка. - Никогда не видел помешанных. Возьмёшь с собой?

- Размечтался. Борис в больнице. Не хватало, чтобы ты там крутился и действовал ему на нервы.

Соловьёв вылез из-под одеяла, быстро оделся.

- Мы и в самом деле влезли в чьи-то дела.



Славка шёл впереди, его отец едва за ним поспевал. Он не мог понять, как согласился взять мальчишку с собой. Непоседливый и прыткий, Славка старался пролезть повсюду и всегда только мешал.

- "Наверное я плохой отец", - подумал профессор. - "Постоянно ему уступаю".

- Мне кажется этого следовало ожидать, - сказал Славка. - Борис и так выглядит как помешанный, а наш свиток доконал его окончательно.

У окошка регистратуры их ждала Лена. Она стояла прислонившись к стене и задумчиво смотрела на очередь.

- Что там с лабораторией? - вместо приветствия, поинтересовался Соловьёв. - Слышал, возникли проблемы?

- Не то слово! - отозвалась Лена. - Там полнейший разгром. Не знаю кто уж так постарался, но несколько экспонатов потеряны для науки безвозвратно.

- Не говоря о голове Бориса! - вставил Славка. - Её потерю наука вообще не переживёт.

Язва! - бросил Соловьёв. - Для тебя запретных тем не существует. Верно?

В палате Борис был один. Он сидел в цветастой пижаме на скомканной постели и бессмысленно смотрел в окно. Но как только в комнату вошли гости, его лицо осветилось счастливой улыбкой.

- Как я рад вас видеть, - плаксиво простонал он.- Никогда не подумал бы, что меня свалит депрессия.

Огромная голова Бориса, была перевязана мокрым полотенцем, на носу висели сломанные очки.

- Что у тебя случилось? - спросил Соловьёв. - И куда подевался свиток?

Борис сжал губы, молча покосился на дверь. Высунув из-под одеяла руку, жадно схватил лежавший на тумбочке апельсин.

- Не хочу об этом вспоминать, - дрожащим голосом, проговорил толстяк. - Если бы вы только знали, что там было?

- Это важно, - повторил профессор. - Тебе больше нечего бояться.

Борис содрал кожуру, разбрызгивая сок, вцепился зубами в мякоть.

- Я видел призраков, и эти сволочи пытались меня убить, - прошептал он. - Я всегда верил только в науку, а теперь собственными глазами увидел духов. Они нас окружают. Они пришли за свитком и мне пришлось его отдать.

Соловьёв и Лена переглянулись.

- Это слишком, даже для меня, - выдавил Соловьёв. - Может быть, это были грабители?

- Нет. Самые настоящие призраки.

Борис подтянул одеяло и запахнулся им до самого носа.

- Вы отдали им свиток, - произнёс Славка. - Опять струсили?

- Пойди погуляй! - рявкнул Соловьёв. - Нам нужно поговорить.

- Без меня?

- Именно. Я возвращаюсь к кургану, - сказал Соловьёв. - А ты отправляйся домой. На этот раз с собой я тебя не возьму.

Славка пронизывающе посмотрел на отца, но встретил в его глазах такое сопротивление, что настаивать не решился. Он ушёл, демонстративно хлопнув дверью.

- Так-то лучше! - процедил профессор. - Послушай Борис, ты не мог бы одолжить свою машину?

Толстяк выдавил улыбку, многозначительно кивнул на тумбочку, где лежали ключи от "Нивы".



- Я поеду с вами, сказал Лена. Вдвоём как-то надёжнее.

Жаркое полуденное солнце высушило следы дождя, в воздухе висело призрачное марево. Машина Бориса стояла на университетской стоянке.

Соловьёв беспокойно огляделся по сторонам, открыл дверь.

- Боитесь за Славку? - улыбнулась Лена. - Зря беспокоитесь. Он наверное уже дома и давно забыл о поездке.

- Я в этом не уверен, - отозвался Соловьёв. - Это такая заноза?

- Вспомните себя в его возрасте? Может он ведёт себя так, как и положено подростку?

- Только не Славка. - Соловьёв горько усмехнулся, повернул ключ в замке зажигания. - Он всегда поступает, как хочет: делает глупости, шумит, издевается над старшими. В общем, ведёт себя, как настоящий варвар.

Когда "Нива" оказалась за пределами города и выехала на трассу, профессор вздохнул с облегчением.

- Ты конечно права. На этот раз, он меня послушался.

Вскоре показался указатель, и профессор свернул на просёлочную дорогу. Усеянная буграми и колдобинами дорога делала поездку невыносимой, но вскоре она стала ровнее и они выехали в степь.

- Хотел бы я знать, кто за всем этим стоит, - рассеянно произнёс Соловьёв. - А что ты думаешь?

- Лучше послушайте, что я думаю, - зазвенел голос Славки. - У меня давно созрела версия, но почему-то никто не хочет её выслушать.

- Как ты сюда попал? - багровея от ярости, зарычал профессор. - Ты подслушал мой разговор с Борисом и влез в его машину?

- Что такого? Пока вы топали пешочком, я на троллейбусе.

- Как ты влез в запертую машину?

- Стекло на задней дверце, было слегка опущено. Я просунул руку, - пояснил Славка. - Ты же знаешь, у меня длинные руки.

Соловьёв хотел выругаться, но вовремя спохватился и со злостью вцепился в руль.

- Заноза! - бросила Лена. - В природе есть препятствии, которое могло бы тебя остановить?

Славка многозначительно развёл руками.

- Уж какой есть!



Пушкарёв сидел на спинке пыльного дивана и, сложив руки на груди, рассматривал потрескавшуюся штукатурку.

Он специально забрался в кладовку, где можно было без свидетелей обдумать сложившуюся ситуацию и спокойно принять решение. Решение от которого теперь зависело будущее.

- Надо уходить! - подумал он, вскакивая на ноги. - Иначе этот злобный дух превратит меня в какую-нибудь послушную скотину.

В облезлую дверь постучали.

- Выходи! - прошептал Степан. - Волот хочет тебя видеть.

- Проклятье, - прошипел Пушкарёв. - Что ему от меня надо?

Сегодня  у него хорошее настроение. Он добился своего и это делает его благосклонным.

Степан презрительно скривился и, качая головой, зашагал по коридору. Он подходил к каждому окну и распахивал створки.

- Князь любит свежий воздух, - пояснил он. - И я рад ему служить.

- Какой князь? У него нет даже тела.

- Не говори о нём так.

- Подожди! Я хочу с тобой поговорить, - закричал Пушкарёв. - Разве не понимаешь, он превратит нас в своих рабов. Я не хочу до конца дней пресмыкаться перед этим мертвецом.

Степан тупо уставился на Пушкарёва. В его глазах читалось равнодушие ко всему, и смотрителя это напугало.

- Я ему не доверяю, - прошептал Пушкарёв. - Он получил свиток, вернул прежние силы. Зачем мы ему нужны?

- Не стой  у меня на пути, - резко бросил Степан. - Ты просто его боишься.

Он отпихнул смотрителя  в сторону, неторопливо двинулся дальше. И Пушкарёв понял, что человек на которого он рассчитывал, теперь служит другому хозяину.

- Ступай! - процедил он. - А я буду отсюда смываться. Да! И сообщу куда следует.

  Пробежав по коридору, он спустился по лестнице, огляделся. В зале царил полумрак. Сквозь плотные шторы в комнату просачивалось немного света, и Пушкарёв с удивлением заметил, что в обстановке гостиной всё изменилось.

- Иди сюда! - позвал колдун. - Я знаю, что ты задумал.

Пушкарёв со страхом уставился в дальний угол. Он чувствовал, что Волот стоит именно там.

- Я хочу уйти! - закричал смотритель. - Я не могу привыкнуть к такой жизни. Это ненормально!

- Сколько эмоций!? - проговорил Волот. - Тебе всё ещё не вериться, что я существую?

Смотритель стиснул зубы, мысленно выругался.

Волот это заметил, глухо рассмеялся. Его прозрачное лицо стало ещё ужаснее. От вида глубоких незаживающих ран становилось дурно.

- Никто не сможет уйти от меня по своему желанию, - произнёс колдун. - Теперь наши судьбы связаны. Ты мой раб - я твой господин.

Волот вскинул руку, вцепился призрачными пальцами в горло смотрителя. Оторвав его от пола, посмотрел в глаза и отшвырнул к стене.

- С этой минуты, будешь подчиняться Степану. Теперь, он главный.



Соловьёв свернул с дороги, направил машину в сторону курганов. Земля была всё ещё сырой, редкие лужи, промоины - всё, что напоминала о вчерашнем дожде.

- Не жалеете? - усмехнулся профессор. - Ведь нас никто не ждёт!

- Ну, это мы переживём, - отозвалась Лена.

От лагеря остались скомканные палатки, пустые ящики для находок, какое-то оборудование. У кострища стояла размокшая коробку с тушенкой.

- Разгильдяи! - протянул Соловьёв. - А потом мне за это платить.

Славка выскочил из машины, резво побежал по тропинке на вершину кургана.

- Вот сюда я провалился! - закричал он с высоты. - Наверное теперь там полно воды.

- А ну вернись! - Соловьёв бросился вдогонку, но на полпути поскользнулся и упал в грязь. - Ради Бога, не свались в колодец!

- Я похож на дурака? - отозвался Славка. - В мои планы не входит провести остаток лета в гипсе.

Соловьёв кое-как вскарабкался наверх, отогнал сына от ямы. Сам осторожно приблизился к краю, заглянул в бездонную шахту.

- Нужны сапоги и верёвка, - заметил он. - Поищем в лагере.



- Спущусь туда один, - сказал он, привязывая верёвку к бамперу "Нивы". - Надеюсь, никто не против?

Лена пожала плечами, а Славка скорчился в показном безразличии.

- Хорошо! - Соловьёв вцепился в верёвку, пополз вниз.

Пахнуло сыростью, мокрой землёй. Вода со звоном падала вниз, шуршала осыпающаяся глина. Когда ноги коснулись воды, профессор, не задумываясь, разжал пальцы.

- Ле-д-д-д-яная! - взвизгнул Соловьёв. - Мне только насморка не хватало!

Вода с шумом устремилась в сапоги и ступни сразу же окоченели.

- Как вы там? - позвала Лена. - Что-нибудь нужно?

- Всё в порядке, - отозвался Соловьёв.

После дождя стены местами обвалились, в кирпичной кладке образовались трещины. Через них просачивалась мутная вода.

- Сбросьте кирку, - попросил профессор.

Над провалом показалась сияющая физиономия Славки.

- Держи, - крикнул он.

Кирка плюхнулась в воду, забрызгала грязью лицо.

- Эй! Не мог подождать? - Соловьёв утёрся рукавом, с отвращением фыркнул. - Оболтус. Ничего не может сделать как следует.

Он пошарил в воде руками, и разыскав кирку, посмотрел на тёмный проём в конце туннеля.

- "Неизвестность притягивает!" - подумал он. - "Только взгляну и назад".

Хлюпая водой, Соловьёв прошёл по туннелю, остановился перед входом в погребальную камеру. В эту минуту, он испытал неприятное щемящее чувство; показалось, что он стоит перед чертой, которую нельзя переступать. Когда наваждение прошло, он встряхнул головой, оглянулся и шагнул во мрак.