Антра - наследница неба Т. II, Ч. I, Гл. III

          Глава III. Из истории мужских игр. Змея показывает жало

   Начиная с XVI и, пожалуй, до средины XIX века, фехтование
на шпагах, рапирах и саблях входило в обязательную часть дво-
рянского воспитания. Оно выросло из средневековых турниров
и поединков, но по мере изменения вооружения армий и рас-
пространения огнестрельного оружия эпоха рыцарского снаря-
жения и поединки на мечах и на древковом оружии – алебардах,
протазанах, секирах и других сокрушительных и тяжёлых сна-
рядах для ручного боя – стала стремительно уходить в прошлое.
В подземном зале замка был целый музей оружия. По этим экс-
понатам можно было проследить эволюцию холодного оружия и
доспехов от древней Греции до Италии, Франции, Испании, Пер-
сии, Оттоманской Порты и далёких восточных стран, включая
Китай и Японию.
    Молчальник много времени посвятил обучению своих вос-
питанников фехтованию на шпагах, рапирах и облегчённых ме-
чах. При этом он не делал различия между Пьером и Антрой,
считая что в жестокое время, совпавшее с их возмужанием, жен-
щина, вооружённая искусством фехтования, будет чувствовать
себя более защищённой и уверенной в себе. Когда в их семью
вошёл Гастон, он стал на равных с Антрой и Пьером отрабаты-
вать технику фехтования с различными видами оружия. Одна-
ко разница в предварительной подготовке давала о себе знать.
Антра и Пьер, начиная с семи-восьми лет, под руководством их
Учителя много времени уделяли гимнастическим упражнениям,
акробатическим прыжкам, танцевальным упражнениям, разви-
вавшим их гибкость, лёгкость и эластичность шага, растяжку и
силу ног. Без этого в бою невозможно выполнить стремительный
низкий выпад и мгновенно вернуться в первую или вторую по-
зицию, обеспечив себе, в зависимости от ситуации, внутреннюю
или внешнюю защиту. А таких защит (парадов) они знали не
менее десяти. Но вершиной мастерства фехтовальщика было ис-
кусство обводки и тайных приёмов. Молчальник, когда его вос-
питанникам исполнилось пятнадцать лет, более всего времени
стал уделять этой части фехтовального искусства. В этом он был
искушён едва ли не более, чем сам король, считавшийся во Фран-
ции одним из самых сильных мастеров клинка.
 
                134

В распоряжении Антры, Пьера, а теперь и Гастона, была це-
лая библиотека итальянских, французских и испанских мастеров
фехтования, иллюстрированных прекрасными гравюрами и схе-
мами движения по кругу, позициями защиты, разновидностям
выпадов и обводок. Среди книг по фехтованию мелькали имена
более тридцати авторов, в том числе Жана Батиста Гаяни из Ли-
ворно, Сальватора Фабри из Падуи, Энтони Везани из Пармы,
Шарля Безнара, Жана де ля Туша, де Лянкура из Парижа. В XVII–
XVIII веках в Европе царствовала итальянская школа, с некото-
рым опозданием стала развиваться французская школа класси-
ческого фехтования. И, наконец, в их руках была книга Бонди де
Музо, изданная всего лет двенадцать тому назад под характер-
ным названием «Маэстро клинок». Само название книги подчёр-
кивало тот факт, что к исходу XVII века искусство фехтования
достигло совершенства, равного виртуозной игре на скрипке.
Подобно тому, как правильная постановка хватки смычка у на-
чинающего скрипача определяет на всю жизнь уровень мастер-
ства музыканта, так и правильное владение рукояткой шпаги
или рапиры определяет класс мастера фехтования. Ведь оружие
всего лишь продолжение руки человека. И без виртуозной рабо-
ты руки, сжимающей оружие, само это оружие бессильно.
Среди книг о фехтовании был и трактат знаменитого физи-
ка и философа Рене Декарта (Картезия). В юные годы, в имении
отца, он так увлекался верховой ездой и фехтованием, что это
вылилось в написание труда о технике фехтования, хотя было
ему тогда не более двадцати лет.
Кроме работы с одним клинком они отрабатывали технику
фехтования в паре с дагой – фехтовальным кинжалом, кулачным
щитом – баклером, с плащом, намотанным на левую руку. Для
укрепления локтевых суставов, особенно кистей рук, сам Мол-
чальник разработал специальные упражнения. В зависимости
от разновидности удара или колющего поражения противника,
кисть руки должна делать продольные и поворотные движения
так, чтобы ногти пальцев, сжимающих рукоятку оружия, были
направлены либо вверх, либо вниз, либо наружу. Это требова-
ло артистического владения клинком. В этом была своя высокая
эстетика, при том что искусство фехтования граничило с высо-
кой трагедией: редко, когда бой не кончался смертью одного из

                135

бойцов, бывали случаи, что погибали оба, успев нанести друг
другу смертельные удары. Не зря, начиная с XVI века, во многих
европейских странах дуэли были запрещены под угрозой смерт-
ной казни. Тысячи дворян убивали друг друга часто по пустей-
шему поводу, и король нёс ощутимые потери в войсках даже в
мирное время.
Здесь, по-видимому, следует попросить прощения у читате-
ля за утомительное славословие искусству фехтования, но дело
в том, что события, происходившие в дни добровольного зато-
чения Антры в нижнем зале, выдались достаточно тревожными.
И;причиной тому стало агрессивное (скажем точнее – продуман-
но провокационное) поведение агента Лукаса. Во время очеред-
ных упражнений в стрельбе из пистолей Лукас почти с издевкой
спросил Гастона, помогла ли юная госпожа давеча у камина вы-
сушить его слёзы нежными поцелуями?
Гастон вспыхнул:
   – Это низость! Вы, значит, подслушивали разговор, который
вас не касается...
   – Меня касается всё, что задевает честь его Величества. Я не
думал, что здесь, в замке, я обнаружу гнездо заговорщиков. Бере-
гитесь, Гастон, – или вы со мной, или вы мой враг!
   – Как? Вы мне угрожаете? Да будьте вы прокляты с вашим
подлым предложением. Я не предам самых дорогих мне людей.
Не это ли вы имели ввиду, когда ставили передо мной условие,
открывающее мне путь к военной карьере при дворе? Вы оши-
блись Лукас! И вам лучше покинуть замок и забыть дорогу сюда.
Только правила этикета мешают мне немедленно скрестить шпа-
ги. Но завтра вы дадите мне удовлетворение... Или я вас просто
зарежу!
Лукас хрипло расхохотался и, приблизив к Гастону своё за-
росшее чёрной бородой лицо, прошипел:
   – Щенок, сопливый самоуверенный любимчик этой юной
ведьмы, это я тебя зарежу, как зарезал уже с десяток таких за-
знаек. Кровь твоего преступного отца падёт на тебя, господин
приживала и господин плакса.
В глазах Гастона потемнело, это был точно рассчитанный
удар. Либо он сломается, в чём Лукас был почти уверен, либо дни
его сочтены.

                136

  – Всё, что я знаю о твоём отце, – продолжал негодяй, – я рас-
скажу вашему господину, и он сам выгонит тебя с позором из
замка. Вот тогда, щенок, я отрежу тебе голову и преподнесу её
твоей юной ведьме.
Оскорблённый, униженный, Гастон не нашёлся что ответить
негодяю, и тот со зловещей улыбкой, чем-то похожей на звери-
ный оскал Дика-три-креста, направился в отведённые ему ком-
наты во флигеле внутреннего двора замка.
Лицо Гастона пылало, от пережитого унижения он готов
был провалиться сквозь землю. Отец! Неужели это правда, и он
сын преступника? Тогда прощай все надежды, жизнь его станет
адом, он обречён на скитания всеми отвергнутого и презираемо-
го людьми отщепенца! Лучше смерть! Но прежде Лукас! Завтра
же он будет биться с ним. Будь что будет, но я не умру подлецом
и предателем.
Гастон двинулся было к себе, но, точно спохватившись, вы-
хватил кинжал и бросился вслед за Лукасом. Его остановил
окрик. Это был Пьер. Выполняя задание Молчальника, он ста-
рался все эти дни не упускать Гастона из вида, особенно, когда
тот встречался с Лукасом.
   – Извини, Гастон, но я всё слышал и видел. Убери кинжал в
ножны.
Гастон колебался, краска залила его лицо. Тогда Пьер сам по-
дошёл к другу, с силой отобрал кинжал и вставил его в ножны.
   – А вот теперь выслушай меня, Гастон. Всё, что говорил этот
негодяй, – неправда. Учитель не хотел до срока, указанного твоей
матушкой в завещании, открыть правду о твоём отце. Но теперь
не имеет смысла скрывать её дальше. Так знай, твой отец был од-
ним из самых благородных дворян Бретани и Нормандии и один
из самых уважаемых людей. Говорят, он был человеком огромно-
го обаяния и редкого мужества. Как сказал наш Учитель о твоём
отце, он слишком рано родился, ему нужно было появиться на
свет на сто лет позже, когда идеи республики и свержение ко-
ролевской власти во Франции станут реальностью. Он не был
заговорщиком, он был мыслителем и последователем мыслите-
лей, живших полтора века назад и отрицавших божественное
происхождение королевской власти. И погиб он потому, что его
трактаты, продолжение трактатов монархомахов, стали извест-
ны королю. Вдобавок, отец твой был гугенотом, а матушка като-
личкой.

                137

После отмены королём Нантского эдикта Церковь была против
этого брака и после казни отца твою матушку насильно отправи
ли в монастырь, где она вскоре и скончалась в тоске, не
пережив смерть горячо любимого супруга и насильственную по-
жизненную разлуку с тобой. Теперь ты знаешь правду. И знаешь
цену верным слугам короля. Не правда ли, этот негодяй Лукас –
достойный пример? Впрочем, прости меня, мы все – и Учитель,
и дядя Антуан, и я, но прежде всего Антра, – мы любим тебя и
всё это время боялись, что ты не устоишь пред соблазном, перед
искушением осуществить твои честолюбивые планы. Идём, мой
верный друг. Учитель нас ждёт.
Гастон стоял оглушённый. Он было двинулся вслед Лукасу,
но остановился, растерянно озираясь, будто что-то хотел вспом-
нить, и снова порывался куда-то бежать.
Вид у него действительно был жалкий. «Неужели это тот бес-
страшный шкипер быстроходной шхуны, который выиграл сра-
жение с испанскими галеонами, – подумал Пьер. – Как опасна
игра с честолюбивыми мечтами». Но вслух сказал:
   – Учитель считает Лукаса ищейкой короля или неких лиц из
его придворных. Возможно, что пакет, переданный им капитану
«Принцессы Дианы», он отобрал у настоящего гонца. Подстерёг
в засаде и убил.
Гастон постепенно приходил в себя:
   – Пьер! Я должен его убить. Он назвал Антру ведьмой, ты
слышал? Ведьмой... нашу Антру!
Как благодарен был Пьер за эти слова – «нашу Антру».
   – Идём, идём быстрей к Учителю и дяде Антуану, они органи-
зовали в эти дни слежку за Лукасом. Он что-то затевает. Какие-то
люди за стенами крепости пытались с ним связаться. Возможно,
готовится очередной заговор с целью захвата замка. Дядя Анту-
ан высадил на берег с «Принцессы Дианы» нескольких офицеров
и отряд из двадцати матросов. Наш гарнизон смехотворно мал,
и благодаря Лукасу, это стало хорошо известно кое-кому на той
стороне.
   – А вот и они... – это был голос Антры. – Надеюсь, вы ещё
не зарезали нашего дорого непрошенного гостя. Мне так нужно
поговорить с ним по душам.
 
                138

   Гастон не верил своим глазам: Антра ли сидела перед ним от-
кинувшись в кресле и в упор, не мигая, смотрела на него? Как
она изменилась за эти дни. Она была также хороша собой, бо-
лее того, в ней проявилась скрытая ранее женственность. Если
бы Гастон не видел её до этого дня, он решил бы, что перед ним
молодая женщина лет двадцати пяти, а не семнадцатилетняя де-
вушка. Гладкий высокий лоб над сведёнными бровями пересека-
ла чуть видная вертикальная складка. Это было лицо человека,
который находясь в обществе других людей, всё время поглощён
своими мыслями. И потом, когда начался общий разговор, она
так же серьёзно и внимательно переводила взгляд с одного со-
беседника на другого. И присутствовавшие за столом, высказав
своё суждение, невольно оборачивались к ней, словно ища под-
держку своим словам. Даже дядя Антуан оборачивался к Антре,
она же в ответ лишь слегка кивала головой.
   – Итак, продолжал капитан «Принцессы Дианы», мы выяснили,
что неподалёку от замка скрывается группа людей. Их не более
двадцати-тридцати человек. Это хорошо вооружённая шайка голо
ворезов. Но это не бродяги. Кто у них главный, пока не ясно.
Не исключено, что это Лукас. Он имел сношения с некоторыми
из них и, наверное, не один раз.
   – Каким образом? – воскликнул Пьер. – Он же всё время на
наших глазах, а в ночное время патруль заметил бы, если бы
кто-то попытался подняться на стены снаружи или изнутри замка.
   – Спокойно, Пьер, они и заметили, – это был голос Молчаль-
ника. – Им дано задание не мешать заговорщикам, а наблюдать и
вовремя сообщать нам.
   – Да, Пьер, – сказал Антуан, – ты же знаешь, мы усилили па-
трули и поэтому смогли заметить, как Лукас тайком поднимался
на стены и сбрасывал небольшие камни.
   – Камни? Что за детские игры у грозного Лукаса!
   – Дорогая племянница, возможно, эти камни – тайная азбука.
Он их бросал по два или по три с разными интервалами. А тот,
кто был под стенами, ловил их в большой сачок, каким обычно
пользуются рыбаки.
Тут вступил в разговор Гастон:
   – Думаю, что это были не камни, – все обернулись в его сто-
рону. – Дело в том... дело в том, что я, – он запнулся и покра
снел, – ну, вы знаете, я брал у него уроки стрельбы...

                139   

  – И что же? – спросил Пьер.
   – А то, что пули и порох приносил нам лейтенант Робер.
И;однажды он говорит мне: «Не понимаю, когда наш гость успе-
вает расстрелять такой запас зарядов».
   – Ах вот как! – это было восклицание Молчальника. – Хоро-
шую же новость ты нам сообщаешь, Гастон, жаль, что с некото-
рым опозданием...
    Гастон покраснел, он опустил голову, ему было стыдно смо-
треть в глаза присутствующих. Но и на этот раз его выручил ка-
питан «Принцессы Дианы»:
    – Мы должны быть благодарны Гастону. По крайней мере, мы
знаем, что у Лукаса образовался запас пороха и пуль. Он даже
их использует для тайной переписки. Закрывшись во флигеле, он
будет отстреливаться. А бьёт он без промаха. Для нас это дей-
ствительно смертельная опасность.
   – Вот что, мои дорогие, – сказала Антра. – Я думаю, что по-
сле сегодняшнего резкого объяснения Гастона с этим негодяем...
   – Гастон с изумлением посмотрел на Антру. – Да, после весьма
и весьма неприятного разговора, – подчеркнула Антра и, то ли с
осуждением, то ли с сочувствием посмотрев на Гастона, продол-
жала: – когда Лукас понял, что ему не удалось запугать и сделать
предателем виконта Рено, его план по захвату замка рухнул. Он
также понимает, что ему не уйти безнаказанным. Но есть одно,
что он может сделать, – это захватить в заложники кого-то из
нас, запереться во флигеле и диктовать свои условия.
   – Но как? – это был голос Пьера.
    Преодолев смущение, в разговор вступил Гастон:
   – Наша госпожа права, – он впервые так назвал Антру. Все
переглянулись, а на лице Антры мелькнула насмешливая улыбка.
   – Да, наша госпожа, – настаивал Гастон, – права. И я уверен,
что если Лукас и мечтает кого-то захватить в заложники, то это
именно её!
   – Почему её? – это был вопрос Молчальника.
   – Потому что он её ненавидит и смертельно завидует тому,
кто ей... ну, в общем он... – Гастон окончательно стушевался.
   – Да, – развеселил всю компанию Пьер, – наш милейший ка-
валер Лукас смертельно влюблён в Антру и ревнует её к тебе. Не
скромничай, Гастон.
               
                140
         
Громче всех смеялась Антра. В миг с её лица слетела озабо-
ченность, как будто её наконец отпустило то внутреннее напря-
жение, что держало её последние дни. Глаза её сияли, с нескры
ваемой любовью она смотрела на Гастона.
     – Так каким образом Лукас попытается захватить в залож-
ники Антру? – этот вопрос Антуана вернул всех к действитель-
ности.
    – Он попытается тайно переправить через стену двух или
трёх головорезов, – сказал Гастон. – Он понимает, что завтра
состоится поединок со мной. Учитель, Пьер и Антра непременно
будут при этом присутствовать. Вот его единственный шанс. Во
время дуэли он и попытается осуществить этот план. В самый
неожиданный момент они выскочат из флигеля, а Лукас укроет
их именно там. Думаю, он рассчитывает на неожиданность. С его
стороны это огромный риск, но у него нет выхода. Не знаю как,
но именно в ближайшую ночь он сделает эту попытку.
   – Если ещё не осуществил её! – произнёс Молчальник.
   – Вы серьёзно так думаете, Учитель?
   – Да, Антра. Сегодня крестьяне привезли в замок продукты,
они горой лежали на телегах, один из солдат сообщил Пьеру, что
Лукас чем-то интересовался у крестьян, во всяком случае он не-
которое время находился там, пока крестьяне переносили про-
дукты в погреба.
   – Но, Учитель, – сказал Пьер, – стража пересчитала всех, кто
въехал в замок и выехал. Всё сошлось. Если только...
   – Не если, Пьер, а совершенно точно. Под грудой продуктов
 можно было упрятать и двух и трёх вооружённых человек.
   – Ловко, – сказал Антуан, – очко в пользу Лукаса.
   – Ну что же, – подытожил Молчальник, – мы поддержим рыцар
ский этикет, пусть Лукас остаётся при своём плане, а мы при
своём.





                141