Город N и его жизнь после смерти. Части 1-6

Город N и его жизнь после смерти. Рассказ первый - Медвежье логово

                Автор: Кир Царев

Рассказ публикуется с разрешения автора.
Отзывы можно направлять на страницу автора: http://www.proza.ru/avtor/kirtzar.

Рассказ получен из первоисточника: http://stalker-gsc.ru/publ/2-1-2



- Деда Ваня! Деда Ваня! Расскажи нам как появились убежища! Ну пожалуйста! 
Дети разного возраста окружили сидящего на скамейке старика, до этого дремавшего опустив седую голову на правое плечо. Малыши радостно подпрыгнули, когда дед поднял сморщенные веки, обвел детей добрейшим на планете взглядом, слегка улыбнулся. Он очень любил рассказывать ребятишкам о былом мире, те каждый вечер прибегали в его жилище и выпрашивали новых историй. Временами старик уже к полудню продумывал, что будет этот день рассказывать детям, потом записывал свои воспоминания в потрепанный блокнотик, который хранил в нагрудном кармане своего заношенного до дыр пиджака. 
Дети любили деда Ивана. Любили за его добрый взгляд, невероятно интересные истории, а самое главное – дед постоянно угощал их разными сладостями, а ведь даже самая простая конфетка на рынке стоила кучу денег. Сам старик рассказывал, что его приятель сверху принес целую коробку, где-то он нашел заветное место, сохранившееся после войны, с запасами этой непозволительной роскоши – сладостями. 
- Ну садитесь ребятишки – старик говорил тихим и хриплым голосом, но с ласковыми нотками – сейчас я вам расскажу, как появились убежища. Это то что вы считаете своим домом. Но, увы, это не есть ваш дом. Хотя, что это я! Для вас это точно родина. Эх! Мало людей осталось, кто помнит тот мир, когда мы жили наверху. 
Дед замолчал ненадолго, глядя на удивленные лица малышей. Он видел перед собой наивные и еще почти ничего не повидавшие глазки. 
- Незадолго до войны, один известный и очень богатый человек по имени Сергей Смоленский, в честь него и названо центральное убежище, серьезно зациклился на том, что скоро начнется война, после которой мир погибнет в страшном пожаре. Люди над ним только посмеялись. В то время никто в это не верил. Но он, не обращая внимания ни на что, потратил кучу своих денег и построил огромные подземные укрытия-жилища по все всему городу и соединил их проходами, это то, что мы называем туннелями. В больших городах то было метро, в Москве, например, наверное, туда и попрятались выжившие. Ах да! Вы же не знаете что такое метро. Завтра расскажу вам. А сейчас не об этом. Вот. В нашем то городе нет метро, поэтому Сергей Смоленский и построил укрытия таких масштабов. Вот так и появились убежища, где мы с вами сейчас живем. А теперь пора вас чем-нибудь угостить, пойдемте, посмотрим, что там у меня есть… 

Рассказ 1. Медвежье логово. 

Часть1 Дом. 

1. Река. 
Из темноты слышался звук водного потока, казалось, что кто-то волочит за собой огромный «особенно шуршащий» пакет. Гул разносился по всей трубе и заглушал большинство других звуков. Я не слышал даже своего дыхания, несмотря на надетый противогаз, с которым дыхание становилось тяжелее и соответственно громче. Было душновато. Стекла «ГэПэшки» запорошило вездесущей пылью, которая плотной пеленой заслонила небольшое пространство, пылинки извивались, каждая по собственной желаемой траектории, словно это молекулы чего-то и они внезапно решили разбежаться в разные стороны, но при этом плотной массой, не отходя от основной стаи далеко. Даже мой древний, но мощный фонарь пробивал совсем пару метров густого слоя темноты. Батарейки пора менять. Но как бы мне сейчас было некомфортно, через эти проходы я быстрее доберусь до дома. А там уже можно завалиться на мягкий матрас. И спать пока не надоест. Дома хорошо, спокойно, отдыхаешь и телом и душой. Не то что здесь. Снаружи. Или как принято говорить – наверху. Суровый мир, некогда уничтоженный своими же обитателями. И лишь выжившие счастливчики в страхе забились под землю. Вниз. 
Я в очередной раз, как на работу, выходил на поверхность, входил в этот новый мир, чтобы принести нечто ценное для дома. Да, наверное, это и есть моя работа. Таких как я, ходоков наверх, называют сталкерами. В народе мы славимся как бесстрашные люди с нарушениями психики. Но постоянно нужно то, что есть только наверху и что поможет протянуть убежищу еще пару месяцев. Детали, топливо, оружие, боеприпасы (ибо в новом мире очень много всяческих угроз), медикаменты, еда и многое другое. Иногда с курьерами присылают заказы с других убежищ, где нет сталкеров, на определенные вещи, которые я так же таскаю с поверхности. Кому-то может хочется по особенному свое жилище обустроить, у него есть чем заплатить, а у меня есть работа. 
Так и живем. 
В этот раз далековато залез. Нашел в старом заводском цехе неплохие детали для дизель генератора, напихал их в рюкзак и поволок домой. Чтобы быстрее и безопаснее, решил идти не по переходам между убежищами (там оно конечно не опасно, но до входа в тот тоннель что ведет до моей «убежки» надо еще дойти, а мутантов еще никто не отменял), а пошел я вверх по течению одной из подземных речек, благо которых в городе полно и они местами связуются с убежищами. И вот я иду сам с собой, по сухому коллектору, навстречу бурному потоку холодной воды. Скоро доберусь до первого стакана, а там припрятана моя маленькая флотилия – деревянная лодочка, сколоченная мною для быстрого путешествия по речкам. Грохот водного потока усиливается, теперь я уже даже не слышу стука ботинок об металлическую обшивку трубы. И вот осталось немного. Я вышел к лесенке вниз. Стакан достигнут. На дне бурлила и пенилась несущаяся мощными потоками вода. Я обхватил покрепче перила уходящей в мрак лестницы и принялся спускаться. Лестница скрипела, трещали струпья ржавчины, этого я конечно не слышал, но чувствовал как они хрустят под хваткой руки. Наконец я достиг дна. Между двумя бетонными берегами, образующими два полукруга между которыми проходит течение реки Киселевки. Я подошел к лодке, которая стояла прямо возле воды, и сел, свесив ноги к несущемуся потоку «аш два о». Расстегнул маленький кармашек сбоку на разгрузочном жилете, достал оттуда мятую пачку сигарет, вытащил одну, затем отыскал зажигалку, закурил. Надо же перевести дух, ведь я только с поверхности. Там страшно. Каким бы ты сильным и глупым не был, там очень страшно. К тому же еще и холодно. Кроме вездесущих источников радиации, существует большая опасность – новые обитатели города. Жуткие порождения техногенной кончины мира. А главное – вечно голодные. И кажется с каждым годом их все больше и больше. Некоторые сталкеры говорят, что уже видели тварей внизу, в тоннелях. Вроде и байки, а блокпосты на подходах к убежищам усилили, особенно те что снаружи. 
Добро пожаловать в новый мир граждане. 
В свет после его же конца. Я плохо помню довоенные времена, был совсем еще молодой. Но я знаю одно – то время было наипрекраснейшим. А мы загубили все нажитое веками счастье. В этом то и вся суть человека – в глупости. Но теперь поздно жалеть, придется смириться. А лично мне, пора домой…



Волна быстро донесла меня до нужной мне дыры в стенке коллектора. Такая поездка, скажу я вам, веселое дело. Говорят, раньше такая штука была – американские горки называется, и там садишься в подобие моего судна, тебя потом с бешеной скоростью катает то вверх, то вниз. Ну вот и тут так же. 
Я вылез ,стряхивая с себя капли воды и вытаскивая рюкзак, при этом еще приходилось придерживать лодку, дабы не унесло течением. Корячился я около десяти минут, и когда, наконец, лодка была в безопасности от бурлящего потока, а рюкзак с ценным грузом на плечах я направился вперед, ступая хлюпающими от сырости ботинками па деревянному настилу, который был бережно уложен вдоль прохода. Ход этот был сделан вручную, для того чтобы связать речку и тоннель к убежищу. 
И вот я снова просовываюсь в дыру и ступаю на бетонный пол. Я почти дома. Передо мной висела табличка – «Хлебозаводское убежище 200 метров, приготовьте документы». Я улыбнулся и снова полез в карман за сигаретой. Спокойствие. 
Я дома. 

2 «Хлебозаводское» 
- Вот это спасибо тебе огромное! – прокуренный голос Михалыча наполнился искреннем счастьем – это ж теперь на год хватит. Все заработает! 
Михалыч – мастер в поддержании нашего «убежищного сердца» – дизель генератора. Алкаш, таких еще и поискать надо, но, как говорится, русский, когда пьян, может все. 
- Да ты не пляши раньше времени – говорил ему я, выкладывая из рюкзака найденное – дизель то наш уже не торт. Еще, не дай Бог, не подойдут детали. 
Михалыч вытянулся из своего вечно сгорбленного состояния и слегка насупился: 
- Ты чего – о Боже, он же сейчас заплачет – у меня! И не подойдет! Да ты… Ты! 
Мужик замахал кулаком как осерчавший на молодых старикашка. 
- Да ладно тебе Михалыч! Я пошутил. Ничего ты не понимаешь – махнул я рукой и развернулся к выходу. 
- Шутник хренов! Шутки он шутит – услышал я за спиной. 
Теперь в комнату. Спать. 
Ноги еле несли мое уставшее тело. Ощущение усталости с каждым шагом усиливалось. Ну словно меня побил кто-то. Хочется скинуть всю одежду и грохнуться на матрас. 
Устал. 
Слишком много ходок за последние две недели. Все время как на иголках, изматывает нервишки. Я же не робот в конце то концов. Дайте отдохнуть! А тут, то это поломается, то тот заболеет. А я неси и неси. Хоть бы помогал кто. Так некому, у всех сразу и понос и золотуха. Товарищи сожители, тьфу! Была у меня команда проверенных и матерых сталкеров, да конфликт у них с начальством вышел, забрали детей и жен в охапку, и ушли жить в другие убежища. А я остался. Их я не виню. А вот начальник тогда подохренел маленько, вы уж простите. Но чего ворошить прошлое, что есть - то есть, значит так надо. 
Вот родная дверь, ведущая в комнату. А жена то, наверное, кушать сготовила. Особого голода я не чувствовал, это все эта усталость перебила, будь она неладна. С ребенком посидеть надо, сейчас же начнется: « Папа, а ты видел монстров? Папа, а они тебя кусали? А ты стрелял в них из автомата?». Дверь распахнулась, скрипя, как расстроенная скрипка, да еще и ржавая. Право, я не знаю, ржавеют ли струны, но да ладно. А дома то и никого. Ушли на рынок, скорее всего именно так. Значит сначала сон. Я скидываю с плеча рюкзак, винтовку, снимаю разгрузку, стягиваю свитер и, не добравшись до штанов, падаю пластом на свою верную лежанку. 
Сон ... Спать! 
Как же хорошо… 
- Мое почтение мсье Короленко! 
Да чтоб вас! Я же лег спать! Закон подлости во всей своей мощи, сработал как всегда вовремя. Я оторвал лицо от подушки, и вяло произнес: 
- Ванька, пшел к черту! – и я снова уперся носом в кровать. 
- А ты шо, только с верхнего? О, ну извиняй, не хотел. Дело до тебя есть. 
Ванька – старый товарищ, ходили много мы наверх, но потом его покусали в одной перепалке с местными. Теперь он не ходок, едва ли по убежищу двигается. Помогает мне с заказами и амуницией, деревенщина он конечно, несмотря на то, что деревень то и нет уже, но толк от него ощутимый. 
- Какое блин дело, Ваня! Хватит этих дел. Я же живой человек . 
Он молчал некоторое время, как всегда виновато опустив голову и отведя взгляд. Скромняшка фигов. Потом начал, зараза. 
- Ну ты послушай только. Тебе как колыбельная будет – голос у него был весьма не позитивного тона, но говорил он так, как обычно хорошие новости сообщают. 
- Ваня! Ну какая колыбельная? Иди уже! Потом, все потом. Да что ж ты дурачок такой! – я не на шутку взвелся, но от подушки не отрывался, выглядело, наверное, забавно. 
- А шо ты начинаешь? Я же пришел к тебе не за просто так. До тебя один человек просится – Иван даже прикрикнул, а это уже редкость, значит и впрямь важно. 
Я вздохнул и перевернулся. 
- Я вас слушаю мсье Никитенко. 
- Пришел с утра один персонаж, аж с Госпитального – он сел на стул ,стоящий рядом с кроватью и подвинулся ближе, сбавив громкость голоса – звать его Дмитрием Роговым. 
- И что мсье Рогов хочет? 
- До тебя он хочет, лазить в верхнюю. Сказал: ждать в нашем то баре будет. Ну это, как его, ответа ждать будет – Ваня отодвинулся, поднялся со стула, ляпнул что-то вроде «до свидания» и ушел. 
- И тебе того же! – крикнул я ему вслед. 
Ну вот и здравствуйте Тимур. Какой-то человек собрался возобновлять для меня команду сталкеров. А я что, вроде знаменитости в Госпитальном , раз он пришел. Это по меньшей мере должно быть странно. Куча вопросов, однако. Эх, поспал… 
Бар. Место пьянок и культурных посиделок в сумме. Все простенько: барная стойка, столы, стулья, все само собой сколочено из чего попало. Зато покрасили все цивильно, вплоть до стен. Даже музыка организована: вечно играющие песни Сестер Бери, и моя любимая – в Кейптаунском порту. 
И спор в Кейптауне 
Решает Браунинг 
И англичане начали стрелять! 
Война пришла туда, 
Где можно без труда 
Достать себе и женщин и вина! 

Эх! Аж спеть захотелось. Но я трезв. 
Войдя в прокуренное помещение, я попытался разглядеть посетителей в табачном тумане. Двое местных спали на барной стойке, пара торговцев с заднепровья за отдельным столиком и вот! Абсолютно незнакомый человек восседает в углу. Прилично одет, добротный военный костюмчик, перчатки с защитой от шрапнели, очки, такие видел в старой книжке – выдерживают выстрел в упор из пистолета. Богатей. Подхожу к нему аккуратно, чтоб раньше времени не обратил внимания, и быстренько присаживаюсь рядом. 
- Доброго здоровьица мсье Рогов. Рад вас приветствовать в нашем убежище – я сделал такой важный и деликатный тон, прямо как в кино – какая нелегкая занесла вас в наши скромные края? 
- Добрый день – он стянул перчатку и протянул мне руку, с виду только он серьезный, интонация выдала мне доброго и вежливого человека, но все же и не размазню – вы, я так понимаю, Короленко? 
- Вы правы мсье Рогов – я улыбнулся, расслабился и достал сигарету – мне птичка насвистела, что у вас ко мне есть дело. Это так? 
- Да, один торговец, пришедший от вашего убежища в наше, рассказал мне о том, что вы являетесь заядлым сталкером – он смотрел куда-то в сторону, наверняка, как и я в разговоре в глаза не смотрит. 
- А, тот что консервами торгует? – я продолжал мять сигарету в руке – да, помню пару недель назад я выполнял для него заказ. 
- Так вот – он сложил руки в замок, поставив локти на стол – я предлагаю вам сработаться и ходить наверх вместе. Соберем команду ,ибо по одиночке – это не дело. 
- Согласен – я откинулся на спинку стула – но вы что-то не договариваете мсье Рогов. 
- И что же? 
- За просто так, без интересу, никто в компанию не просится – я пристально поглядел прямо ему в глаза, так да, я могу – интерес у вас какой? 
- Хорошо. В нашем убежище, появились некоторые проблемы с фильтро-вентеляционными установками – он вздохнул и отвел взгляд в противоположную сторону – необходима помощь, вы понимаете, что к этим системам детали повсюду не валяются. Идти надо далеко и надолго. Конечно, вы поимеете выгоду. 
Я молчал. Оно как запел. Выгода. 
- Вот аванс – он вытащил из под стола рюкзак и полез в один из отделов, после его извлек оттуда небольшую пачку мятых купюр, положил ее на стол и пододвинул ко мне. 
- Да уберите вы эти гроши, не позорьтесь – я махнул рукой и вздохнул, похлопав его по плечу – завтра увидимся. 
Я поднялся и направился к выходу. 
Спать. Мне нужен здоровый сон. Остальное подождет. 
Но не тут то было. 
Закон подлости. Здравствуйте Тимур, здравствуйте Тимур. 
- Короленко! Стой, иди сюда, да бегом давай! 
Начальник убежища… 

3 Беды. 
- Мое почтение мсье Барский – я помахал рукой начальнику, спешащему мне навстречу. 
- Короленко, ты так вовремя! – он, запыхавшись, остановился и оперся о мое плечо, вытирая пот с лица рукавом пиджака – беда друг мой, беда! 
- Мсье Барский, успокойтесь вы уже! Давайте присядьте и по порядку, складно, с пунктуацией расскажите, что такое стряслось? – я провел его внутрь бара и усадил на стул, Рогова уже не было. 
- Да, да, сейчас. Ох. Эй Борис! – он развернулся в сторону барной стойки – водки! Водки неси! 
Значит что-то совсем плохое. Наш комендант паникер еще тот, но когда он начинает просить сорокоградусной – все, у меня будет забот полон рот. Сам он по себе всегда нервный. Глаза вечно крутятся туда – сюда, всех осматривает и быстро отворачивается, в руках что-то теребит, передвигается, быстро мельтеша короткими ногами. Роста он не высокого, толстенький мужик шестидесяти лет. Всегда выбрит, помыт, не снимает коричневый пиджак, который как-то умудряется держать в сносном виде. 
Бармен Борис долго себя ждать не заставил. 
- Вот что случилось. Ох! – комендант опрокинул стакан и даже не поперхнулся – ФВУ накрылась. 
- Чего? Как? – я искренне был удивлен. 
Фильтры не работают… Ого. Это же восстановить надо в самые кратчайшие сроки, иначе в убежище не будет поступать чистый воздух. 
- Ну что как?1 Ну вот так! Техник сказал, утром пришел, а там все разворочено – Барский вцепился мне в воротник и слегка завыл – все! Это конец! 
- Да спокойно мсье Барский – я аккуратно отлепил его руки от себя – пойдемте, глянем. 
Мы направились в другой конец убежища, где располагалось отделение ФВУ. 
Вот это поворот… Здравствуйте Тимур, приехали… 
- Вот все уже работает, блин зараза – техник Семеныч громко засмеялся, а потом и закашлялся, роняя на пол пепел с засаленной «беломорины», которая торчала в его зубах – я починил, блин! 
- Мурзилка старая – сказал я – мне ж сказали, что все! Конец. 
- Ага, блин. Я тоже так думал – опять загоготал – так у Михалыча, блин, нужное нашлось! 
- Слава Богу… Слава… - комендант заулыбался, глядя то на меня, то на худощавое лицо Семеныча – сотри у меня! 
Он погрозил кулачком технику и тут же убежал. 
- Слухай сталкерок . 
Я было хотел вернуться в кровать и провалиться в мир снов, но видимо не судьба. 
- Чего тебе надо Семеныч? – я развернулся. 
- Это ж, как его, блин зараза – Семеныч принялся чесать голову с седыми редкими волосами – его сломали, да так, что если бы не эти детальки, то все - кранты. Блин зараза. 
- О чем это ты? – снова сюрпризы и удивления. 
- Да, блин, прихожу с утра. А вон те хреновины все поспилены к черту! – снова его противный смех – срезаны! 
- А кому надо ломать ФВУ? – я тяжело вздохнул, час от часу не легче. 
И тут я вспомнил горюющего Рогова. Проблемы в его убежище. Тоже с фильтрами. 
Я резко сорвался с места и побежал изо всех сил к выходу в тоннели, по пути выцарапывая пистолет из кобуры. 
Здравствуйте Тимур, войны еще не хватало… 
Я проскочил мимо первого блокпоста. 
- А куда это мы собрались товарищи? 
Я направил оружие на уходящих вглубь тоннеля людей. Их было трое, одним из них оказался Рогов. Они остановились и развернулись, удивленно глядя на меня. Я заметил как сопровождавшие Рогова потянулись к своим пистолетам. 
- Руки! – вскрикнул я и, для убедительности, прицелился Рогову точно промеж глаз – без глупостей уважаемые. Ну нельзя же так, нехорошо. Давайте назад что забрали и мы обойдемся без лишних интриг. 
- Вы видимо думаете, что мы забрали у вас части от ФВУ. Верно? – Рогов подался вперед и развел руки – можете меня обыскать. 
Он был спокоен, а вот его товарищи явно нервничали. 
- Твою ж налево. Тьфу – я уселся прямо на пол - Каких деталей не хватает у вас в убежище? 
- Тех же, что и у вас – спокойно ответил Рогов, опуская руки – мы заходили к вашему технику. 
Я оказался в растерянности. Ситуация стала более непонятной. Саботаж? Кому нужно гадить? Впервые сталкиваюсь с подобной загадкой. Разгадывать надо. 
Ну не выспавшись же. Закон подлости – ну хватит! Голова трещит. Тело все ломит. А теперь то не до сна… 
- Идеи есть? – спросил я. 
А еще закон подлости, или другой какой не менее подлый, подкидывает случайности не в том месте и не в то время. Эти случаи вгоняют в более неприятную ситуацию чем было раньше. 
Я отчетливо слышал звук двигателя, доносящийся из тоннеля к центральным убежищам. Быстро приближается, не простая повозка с мотором, коими пользуются многие караванщики. Вдали показался свет фонарей. Транспорт оказался весьма внушительных размеров. Это может быть либо автобус, но на окраинные убежища он не ездит, тут бюджет не позволяет, либо транспортник делегации. 
Второй вариант оказался верным. 
Делегацией называлась группа особенно важных и ответственных людей, которые следили за безопасностью всех убежищ, решали насущные проблемы глобальных размеров. В общем – умища! 
И спустя каких-то пять минут я узнаю, что проблемы с ФВУ это ерунда и быстро устраняемо, чем уже, оказывается, занимаются хорошие люди. 
Приплыли. 
Два делегата, я и Рогов, отправивший своих товарищей обратно в Госпитальное, и наш начальник, собрались в кабинете коменданта. 
- У нас техническая поломка очистительного водопровода, поломка наружная, заклинило реле автоматики в главном генераторе – делегат говорил временами умолкая и соблюдая строгий деловой тон – в том районе дежурила группа спецназа, которая поддерживала его в должном виде. Но после поломки связь с ними прервалась, туда была послана группа с ближайшего блокпоста, это убежище Октябрьское, но они тоже пропали. Мы думаем ,что это связано с активностью мутантов. Поэтому было решено, не губить отряд за отрядом, они не обучены к долгому пребыванию снаружи. Мы решили… 
- Запихнуть туда конченых психов вроде меня? – я перебил важного гостя. 
- Нет. Не запихнуть, а послать на починку генератора. Видите ли, Октябрьское, ваше Хлебозаводское и Госпитальное подвергнуты риску… 
- Да, да. Вы сказали, что сломался водопровод – снова перебил его я – я мол опытный и все дела. 
- Вы пойдете не один – второй гость, до этого молчавший – мы решили собрать группу опытных сталкеров, двое уже есть, это вы и товарищ Рогов, который по счастливой случайности оказался здесь. 
Я посмотрел на Дмитрия. Ох, и не нравится мне все это, а что ж поделаешь, такое важное задание. 
Поспал называется… 
Далее нам объясняли где находится, как пройти и ,самое интересное, с кем еще предстоит воссоединится. Нас ожидало еще два знакомства, в убежище Октябрьском. Два тертых сталкера, известные в центральном районе как Санёк и Кирюха. Ладно, разузнаем кто такие. 
А сейчас бы все же поспать и собираться в путь далекий. 
Еда, медикаменты, чистка оружия, ну итого говоря – как туристы в боевой поход. 
Но сначала спать.







4 В путь. 
Рогов оказался весьма интересной личностью. С ним дорога становилась веселей. Хорошо когда человек легко поддерживает разговор, с таким не заскучаешь. Разносторонняя личность к тому же, а это, по мне так, весьма достойное качество. Всю дорогу от Хлебозаводского до Октябрьского мы узнавали друг о друге, травили байки о том, что с кем и где приключалось во время походов наверх. Хороший Димка мужик, зря я на него вначале плохо подумал. Внимательный он, а это главное - на поверхности, опасности не проворонит, добрый – если что выручит, а еще мастер открыть любую дверь, найти обходной путь, там, где понадобится, отлично разбирается в медицине. Не пропадет он по жизни. 
Само собой и я ему про себя поведал. 
Вот и время скоротали – скоро и блокпост Октябрьского. По договоренности сталкеры должны нас ждать именно там, ибо в следующем тоннеле, который ведет к центральным убежищам, есть «неофициальный» выход наверх, от него нам будет ближе. 
И вот, какое-то время спустя мы дошли до КПП. Нас встретили две кучи мешков с песком, по бокам тоннелей и спрятавшиеся за ними сторожа. 
- Мое почтение господа октябрьские – я помахал рукой, другой прикрывался от слепящего прожектора – мирные мы! 
- Это вы сталкеры от Хлебозаводского и Госпитального? – донеслось из-за укрытия. 
- Мы это. 
Нас пропустили через ворота и вежливо пригласили к костру. Охранников было четверо, все здоровые мужики в камуфляже и с автоматами. Один из них был постарше всех, с бородой, серьезный – главный видать. 
- Сейчас они подойдут, я вызов послал, а вы пока отдохните с дороги – сказал бородатый. 
Я быстро разогрел чай, который мне приготовила жена в дорогу. Так будет лучше ждать. Устроился полулежа на мешках и, как полагается, полез за сигаретой. 
Не успел я подкурить, как над головой у меня раздался хитрый такой голосок: 
- Здрасте, это вы сантехники, что лазают поверху? 
- Мое почтение – я спрятал сигарету обратно в мятую пачку, встал и протянул руку прибывшим. 
- Кирюха, а это Санёк. 
Мы пожали друг другу руки. Кирюхой был высокий худой парень, моего возраста, впалыми щеками, коротко стриженый и глаза его были все время в пол направлены. На нем был военный комбинезон, рюкзак на спине и автомат на плече . Второй выглядел в разы старше, ниже ростом, полнее, взгляд у него был прямо в душу, даже немного скребущий такой. Одет он в легкий камуфляж, так же за спиной рюкзак и ружье – дробовик с длиннющим стволом. Оба вроде с виду и шайка хитрецов, но ощущается серьезность, после еще и поговорив с ними, ко мне пришла очевидность – люди суровой закалки. 
Потратив немного времени на общение, обсуждение всех предстоящих деяний, решено было выдвигаться. 
Охрана с КПП добродушно благословила нас в путь далекий и мы, с поднимающимся напряжением внутри, двинулись в сторону выхода. 
Нашли нужное место, отковыряли забутовку, сделанную сталкерами, дабы нечисть не лезла, и по одному поднялись наверх. 
В мертвый город. 
Когда-то он был как чистый лист бумаги, но тут безумный художник, загубивший свой талант, скомкал его и порвав на куски, бросил в черную краску. Повсюду уродливые развалины домов с черными провалами окон и обугленными стенами, искореженные застывшие в муках стволы деревьев, раздробленные трещинами дороги, по которым туда – сюда носятся пыльные вихри, поднятые пронизывающим каждую щель ветром. Откуда-то донесся вопль мутанта, предупреждая нежелательных гостей, нарушивших покой его царства, о своем присутствии, о своем правлении тут. Рев еще раз окатил пространство, нагоняя легкий ужас, вселяющий большее беспокойство. 
Город во власти кошмара. 
Под ногами идущего хрустит бетонная крошка, словно снег, покрывающая собой все вокруг. Перед глазами мрак и остатки светлого прошлого, когда – то здесь гуляли люди. Кто –то с семьей, кто –то с друзьями, а кто-то и один, но это все далеко назад, все сгорело в рукотворном аду, сгинуло в жаркую бездну. И те кто любил спокойно прогуляться на ночь глядя, вынужден выживать, забившись глубоко под землю как крыса, дико напуганная, не думая уползающая дальше от ужаса, происходящего вокруг. 
Мы сами себя убили. Человеку всегда нужно самоутвердится. 
Не важно, какими методами. 
Если у тебя есть палка – ты хочешь кого-то ударить, если у тебя нет палки – ты склоняешь голову в поражении, перед тем, у кого она есть. Эгоизм и желание прыгнуть выше головы довело нас до этого, но ведь чем выше нос задерешь – тем больнее упадешь. Власть портит людей. Если ты царь, для себя ты можешь все, но на деле, ты только имеешь возможность погрозить кулаком тем, кто тебя ниже статусом. Только ты не думаешь о последствиях, ты их знаешь, знаешь, что из этого выйдет. 
Увы, тобой овладел повышенный уровень чувства собственной важности, и тебе уже без разницы к чему приведет твое деяние – ты помешан только на том, что ты можешь все. 
Наверное, так и было с мировым правительством, когда они жали заветные кнопки. 
Теперь мир опустошен. Города стали призраками. Все государства ушли в потусторонний мир. Сбросили с мягкого кресла сами себя? Привыкайте к твердому полу. 
Но даже в самом дичайшем отчаянии, человек остается быть самим собой. Те же нравы, желания править, воевать. 
Звук выстрелов распорол тишину огромным ножом грохота. Мы на секунду остолбенели прислушиваясь и тут же ринулись к ближайшим развалинам, дабы перевести дух и осмотреться. 
Человек остается человеком. 
Некоторые не хотят выживать трудом, они хотят жить трудом посторонних. Иногда снаружи, как и внизу, на торговцев, сталкеров - нападают, одичавшие в своих моральных принципах, бандиты. Они отбирают все добытое добро и расправляются со своими жертвами. 
Представление не заставило себя долго ждать. 
Вскоре в окно мы увидели как пятеро бугаев с автоматами загоняют одного в угол, тщательно расстреливая всевозможные укрытия, в которых мог затаиться бедняга. Наша группа быстро рассредоточилась по периметру и точной пальбой разогнала вконец обнаглевших бандюг. 
Их жертвой оказался совсем молодой парнишка, на вид лет шестнадцати, с красивым румяным лицом, длинными засаленными волосами. На нем был лишь свитер, а в руке он сжимал пистолет с давно опустевшим магазином. Парень залез под бетонную плиту и, скрючившись от испуга, сжимал голову грязными руками. 
Я подошел к нему и протянул руку: 
- Мое почтение молодой человек! И что же ты забыл здесь? Да еще и без защиты носишься! На хоть противогаз одень, надышишься же дряни – я расстегнул свой рюкзак и вытащил оттуда запасной ГП – держи и одевай скорее, фильтрами не помогу, на один только, прости, нам далеко идти. 
Он недоверчиво принял мой подарок. Его руки тряслись, перепуганный, панический взгляд трижды обвел каждого из нас. Пацан быстро натянул на себя маску и произнес едва слышным голоском: 
- Спасибо. Я с Дзержинского сбежал – он запинался и трясся все больше и больше – там у нас облава, дикари откуда-то полезли, убили многих. 
Он не договорил, а хлопнул ладошкой себя по лбу , снова скрючился, сев на плиту, и зарыдал. Я слышал только его всхлипывания, чередующиеся с постоянными глубокими содрогающимися вздохами. 
Присев рядом с ним, я обнял парня за плечи: 
- Успокойся дружище – сказал я, ничего другого не придумав – все будет хорошо. 
Он попытался вытереть слезы, но лишь, забывшись, повозил рукавом по стеклам противогаза, затем он поглядел на меня, я увидел его глаза полные отчаяния и страха. 
- Они скоро на Октябрьскую пойдут – сказал он и снова закрыл лицо руками. 
Здравствуйте приехали… 
- Нужно срочно вязаться с блокпостами! – гневно произнес я, обращаясь к своим спутникам. 
- Не поможет! – взвыл парнишка – ничего не выйдет! Их кто-то хорошо вооружил! Они сносят все на своем пути! Папа, прикрывая меня, сказал, что ими кто-то командует, что это не просто так! 
- Чертовски увлекательно становится! – сказал Кирюха – связаться все равно надо. Мы с Саньком пойдем к передатчику, тут у нас недалеко есть такой, аварийный. Передадим СОС прямиком в Октябрьское. 
- Хорошо – ответил я – отведите парня заодно, пусть эвакуируется с жителями. Мы пулей метнемся до аварийного места, за это время к вам как раз подтянутся противники, они пойдут по восточному тоннелю, это сто процентов, так вот, мы починим что надо и бегом до наклонников в Дзержинское, оттуда забежим им в тыл. 
- Ясно. 
- Не выйдет у вас ничего! – снова завелся мальчишка – их огромное число. У них гранаты. 
- Откуда у дикарей гранаты? – удивился я. 
- Я же говорю, кто-то организованно напал на убежища! 
- Неужели окраинные опять бунтуют… 
- Папа сказал, есть один человек, который сможет всем нам помочь – продолжал пацан – его нужно найти! Слышите! Мне надо идти! Искать. 
Малец было вскочил и рванул вперед, но Саня быстро его вразумил и вернул на прежнее место. 
- Кто? Кто этот человек? Который поможет – спросил я, стараясь говорить с ним как можно ласковее. 
- Верховой. Его зовут – Верховым – мальчик снова начал всхлипывать – отец сказал, что он знает где есть все что нам нужно. 
- Кто, кто? 
- Верховой! Я не знаю кто он, но папа сказал, что искать его надо в церковных катакомбах. 
- Понятно. Верховой, в церковных катакомбах – произнес я. 
Парню, наверное, дурно стало. 
А вот что с ополчением-то делать?




Часть 2 – Война. 
1. Погоня за двумя зайцами. 

Я долго всматривался в пустое окно полуразрушенного дома. А темнота внутри всматривалась сквозь гнилые рамы прямо мне в душу. Даже мурашки по телу побежали. Гложет изнутри нехорошее предчувствие, что-то или кто-то там. В окне. 
Дима тронул мое плечо: 
- Чего смотришь то? 
Я даже не понял его вопроса. Меня так затянуло в это необузданное и устрашающее пространство. Сердце учащенно билось, холодный пот тек по лбу, руки слегка дрожали, а в голове закрутился мощный круговорот мыслей – точно что-то не так! 
- Ну ты чего? Эй! 
- Тихо! – взвыл я. 
И тут же, столкнув Дмитрия, отпрыгнул в сторону, прямо за валявшуюся бетонную плиту. 
Из мрачного оконного провала, как будто оживший взгляд из глаз мертвеца, вырвался весь ужас ситуации. Выскочил плавно, грациозно, сверкая глазищами, скаля острые клыки и с рыком, вносящим трепет и страх. 
После того как волна атомного пожара сожрала весь мир, из ее самого пекла родились те, кто должен добить человечество. В основном, новых хозяев поверхности называют просто – мутанты. Ну как мы привыкли называть ожившее уродство, еще с довоенных времен. 
Каждому мутанту, как и полагается, дали имена – если так можно выразиться. 
Не знаю я, от кого каждый конкретно произошел и происходил ли вообще кто из них от той же собаки или кошки. 
И вот в этот момент, мы узрели перед собой, так называемого, домушника. Ибо эти твари обитают исключительно в зданиях. Передвигается домушник на задних лапах, сам хвостатый, покрыт весь черной сухой и морщинистой кожей, передние конечности очень похожи на человеческие, только пальцы очень длинные и тощие. 
Вроде не опасно. 
Да только ловкости им не занимать, передвигается эта тварь быстро, при этом скача по всему, что бы то ни было. И кожа эта, на вид только тонкая. 
Долго мы его «полосовали» свинцом, постоянно прячась. Я выпустил весь магазин в него, а попал только два раза. 
Тут нужна другая стратегия. 
- В дом, живо! – заорал я. 
И мы, напоследок отогнав домушника подальше, дернули к обросшим какой-то ползучей растительностью стенам. Я первым запрыгнул в окно, затащив следом напарника. Мы рухнули в комья пыли, которая тут же взлетела, окутав затхлое помещение туманом из своих частичек. Я, вскочив, рванул к гнилому воняющему плесенью шкафу, что стоял в углу комнаты, в которой мы оказались. Дима сразу сообразил и помог мне задвинуть шкафом окно. Это совсем на чуть-чуть задержит тварь. 
Этот дом оказался гнездом домушников. А ведь нам нужно прорваться в подвал, именно здесь находится узел водопровода, который нам необходимо починить. 
Приехали. 
Нелегко будет. 
Мы перезарядили оружие на ходу. Быстро добрались до лестничной площадки, затем поскакали по ступеням вниз. 
Мимо проносились двери квартир. Где-то целые, где-то нет. Почтовые ящики, дверные звонки. Раньше тут жили счастливые семьи, одинокие бабули, пьющие холостяки. Детишки носились по этим лестницам на улицу и возвращались домой к матерям, бабули медленно спускались, чтобы посидеть на лавочке во дворе, холостяки пили дома одни. Жизнь бурлила, текла ручьем сквозь весь дом, вырываясь на улицы, в другие дома. Все резко оборвалось и сгорело, можно сказать, все произошло в один миг. Раз! И нет никого в доме. Пустота, пыль, плесень, тлен. Мертвая тишина от жизни, некогда кипевшей, и рев от домушников, занявших место без прописки. 
Бомжи блин… 
По подвалу передвигались медленно, осторожничая, направляя свет от фонарей подальше вперед, чтобы знать – там никого нет, и мы больше не перепугаемся. Осталось только исправить первую проблему и бежать разгребать вторую. 

… 

- Передатчик сломан – с отчаянием произнес Кирюха. 
- Что? Дай посмотрю! Не может быть. 
Санек отпихнул товарища от радиостанции и принялся ошарашено хлопотать над ней. В их умах зародился страх и мысль о полнейшей безысходности. Ведь если они не передадут предупреждение Октябрьскому, то это означает порабощение и гибель убежища. Мирных граждан частично уведут в плен, где судьба каждого будет наполнена болью, а тех, кто яростно будет сражаться с захватчиками – уничтожат. 
- Черт! – отчаянно выкрикнул Санек и пнул уже бесполезную рацию ногой. 
- Ее специально поломали. 
Оба стояли молча. На лицах читалась паника и растерянность вместе со злостью. 
- Что же делать? 
У каждого в убежище была семья. Жены и дети. Каждый постарался подавить мысли о том, что их ждет, если они хотя бы не попытаются что-нибудь предпринять. 
- Опередить ополченцев мы не успеем. 
Кирюха дрожал. Обида пронизывала его, впрочем, как и Санька. 
- У нас точно крысы есть – произнес он – о радиостанции знали только мы и коменданты убежища. 
- Кто? 
- Не Михалыч точно. Игоревич? Степаненко? 
- Не важно! Надо действовать. 
Оба, развернувшись, побежали в сторону улицы, где располагались наклонники в Октябрьское. Каждый думал только об одном – успеть! Спасти! 
Впереди уже показался первый вход. Охраны на месте не оказалось. 
- Неужели все – прошептал Кирюха, врываясь внутрь. 

… 

Они, как и планировалось, нагрянули слишком внезапно, почти за какие-то пять минут, уничтожив блокпост северного тоннеля, ведущего к Дзержинскому убежищу. Резня перекатилась в жилые отсеки. Крики, грохот выстрелов, удушливый кумар от пороховых газов. Кто мог стрелять и имел то, чем стрелять, подскакивал к наспех сооруженным баррикадам. Защитники быстро отступали, орава дикарей ворвавшихся, казалось, без причин, быстро наступала, сжигая и убивая. 
Какова их цель? 
Солдаты охраны Октябрьского гибли как герои, имен которых никто так и не узнает. В один момент то, что у выживших после ада на Земле осталось в качестве надежды на продолжение существование человечества, превратилось в один полыхающий костер. 
Бой затих. Убегающим в панике жителям удалось запереться в одном из жилых отсеков. 
Толпу людей, пропитанную животным ужасом, бегущую куда-нибудь, лишь бы спастись от смерти – в спины расстреливал враг, пока не подбегали новые защитники, тут же погибавшие. 
Толпа, успевшая закрыться, ненадолго отгородить себя от ужаса, творящегося за стенами, забилась в угол, подальше от двери, в которую вот-вот снова хлынет куча одичавших людей. Выжившие второпях разбирали свои дома, превращая их в баррикады вокруг входа в этот отсек. 
Отовсюду слышалось рыдание и женщин и мужчин. Кто-то, содрогаясь от истерики, прижимал к себе тела погибших родных, другие в панике рвались сквозь толпы в поисках своих семей и друзей. 
- Петя! Петя! Сыночек! – кричала одна женщина, падая на колене и заливаясь слезами – там мой сыночек! Боже мой! Кто-нибудь помогите! 
Звук ее голоса превратился в отчаянный стон. Людей подавило смертельное уныние. Почти у всех была страшная истерика. Оставшиеся военные, от безысходности, метались из стороны в сторону, пытаясь создавать вид, что все они не ослабли, а готовятся отправить захватчиков обратно. На самом деле, они так же бились в истерике, только не показывая это. 
Из этого отсека не было другого выхода, кроме того, откуда они пришли, за гермодверями которого сгорала их жизнь и буйствовал враг. 
Никто не понимал, что происходит, откуда эти нелюди, зачем? 
Конечно, в истории существования убежищ были военные конфликты с окраинными убежищами и дикарями. Но чтобы такого масштаба. 
Дикарями называли тех, кто отказался поселяться в убежищах и остался снаружи, обозначив подземное население наглыми трусами и не считать их за людей, грабить их и убивать. Дикари были плохо организованы и почти никак вооружены. Но в этот страшнейший день, словно элитный зарубежный спецназ нагрянул. 
Когда последние прикрывавшие отход мирных жителей были добиты, в жилой зал зашел их главный. Основатель этой резни. Кто же он? 
Его взгляд с наслаждением обводил убитых защитников, скрючившихся раненых, пленных, которые с прятали свои взгляды от его. Он подошел к ним. С саркастическим выражением лица и наигранной алчной улыбкой, он произнес, вскинув руки к потолку: 
- Нравится вам? 
Он явно получал удовольствие от происходящего. Это его веселило. Он радовался стонам и слезам мирных жителей взятых в плен. 
- Посмотрите! Зачем вы спрятали взор от этого? – он говорил так, словно сотворил нечто прекрасное – я принес вам смерть и боль! Вы же освободитесь от своих пороков! Обретете властителя, который лишит вас прочих чувств, станете моим домашним скотом, чтобы вас не тревожили любые мысли, очистите разум! 
И громко засмеялся. Смех его пронзал слух, казалось это и есть сам дьявол. 
Его солдаты отправились в следующие убежище, так же жечь и убивать, здесь же остались те, кто должен был просто добить уцелевших. 
Настал новое время ада для человечества. 
- Хозяин! Что делать с забаррикадировавшимися ? 
- Выкурить их оттуда и наказать! 
Хозяин не поддавался описанию, всем своим видом он нагонял страх и отчаяние. Он ходил сквозь разрушенные домики и прочие постройки, наслаждаясь кровопролитием. Затем вернулся к пленным жителям, подойдя вплотную, он наклонился над молодой девушкой, которая, в отличие от всех, смотрела прямо ему в глаза, при этом ни страха, ни горя в ее глазах не было. На руках она держала годовалого малыша. Хозяин приблизился к ней, пронзив мерзким взглядом, но она даже не отвела глаз. Она сама смотрела прямо ему в душу, не находя там ничего. Пустота и мрак. 
Он резко схватил ее за горло и рывком поднял вверх. Она лишь крепче сжала ребенка. Тогда Хозяин вырвал у нее из рук малыша и поглядел на него. Тот, потеряв связь с матерью, начал рыскать ручонками в воздухе и заплакал. 
- Теперь страшно? – произнес он. 
Девушка молча продолжала глядеть на него. 
- А так? 
Хозяин выхватил нож из под одежды и приставил его к младенцу. Девушка вздрогнула и упала на колени, теряя сознание. 
- Теперь страшно. Так должно быть с каждым. Ты поймешь, что такое боль! 
Он продолжил разглядывать малыша. Ребенок рыдал, продолжая искать свою маму, но каждый раз касаясь держащего его, младенец кричал еще громче. 
- Отпусти его. 
Хозяин резко оторвал взгляд от малыша. В дальнем углу стояли двое. Оба целились в него из своего оружия. У обоих в глазах горела ярость. Они тяжело дышали. 
Хозяин и все находящиеся поблизости замерли. Ребенок неожиданно успокоился и закрыл глазки. Держащий его повел лезвием ножа по телу малыша, глядя на двух отчаянных смельчаков. 
- Не переживай сынок, папа уже рядом – ласково произнес Кирюха. 
Ситуация требовала скорости и ловкости. 
Здесь срабатывает единственная схема. 
Санек резко развернулся спиной к Кирюхе, взвел ружье. 
- Отпусти ребенка сука! – заорал Кирилл. 
Воины захватчики оживились, кто-то направил стволы автоматов на пленных, кто-то на появившихся из неоткуда сталкеров. Напряжение росло. 
- Не глупите – засмеялся Хозяин – вас двое. Но вы храбры. Это твой сын? 
- Считаю до трех – произнес Кирилл. 
Он точно видел в прицеле карабина лицо противника, палец прижимал спусковой крючок. Теперь он отбросил все волнение и страх. Нужно успокоиться, ровное дыхание и подсчет противника, поиск укрытий. Установка - я внимателен, быстр, спокоен. Да, их много, но у него в руках мой сын. 
- Вы вдвоем собираетесь нас убить? – ехидно произнес Хозяин. 
Он аккуратно положил малыша к матери, которая тут же, придя в сознание, обхватила сына и отодвинулась к остальным. 
- Как же храбро и глупо. 
«Ты профессионал, ты не простой солдат, ты сталкер! Прошедший через ужасы поверхности» - думал Кирилл, повторяя мысли и действия напарника. Они прошли через многое вместе, они единое целое. 
- Убить их! – крикнул Хозяин. 
Развернувшись, он побежал за спины своих солдат, которые направились в атаку. 
- Нас не двое. 
Эти слова вздернули Хозяина, он ошарашено поглядел вокруг. Теперь его величие куда-то подевалось. Он запаниковал. Когда все легко дается из-за тысячи подданных, выступивших против сотни, то чувствуешь себя королем ситуации. Вольготно ведешь себя, глядя на дело рук своих. Но тут он видит угрозу, в лице двоих смельчаков, от них действительно исходит угроза. Хозяин чувствовал это. Он понимал, что зря тронул сына этого смельчака, теперь перед ним отец, готовый порвать всех, ведь угрожали не просто его семье, а всей его жизни. 
- Мое почтение мсье сволочь или как вас там! Хотя какое почтение. Ты же сволочь! – послышалось со стороны. 
Пространство разорвал грохот выстрелов. Хозяин бросился бежать. Он понял – это не просто кто-то из местных. 
Его солдаты тщетно попытались отстреливаться. 
Первым вперед бросился Кирюха. Санек, как заведенный, дергал помпу. Он и напарник, спина к спине - единое целое. 
Вздох, перезарядить, выдох, выстрел. Все органы чувств работают по максимуму, взгляд окружает каждый угол, там враг – туда стрелять. 
Солдаты противника принялись отходить назад, но сзади появилась еще одна пара смельчаков. 
- И тебе почтение мсье – кричал я, производя очередной выстрел – как и обещали, с тылу поцелуемся! 
Это был неравный бой. Неравный для захватчиков.



Убежище Красный Крест включало в себя институт медицины с общежитием для студентов, стандартный отсек с жителями, весьма внушительных размеров отсек больницу и, как подобает каждому убежищу, рынок со своей инфраструктурой, бар и парочка клубов. 
Уставшие с дороги, мы, не пытаясь отыскать место для ночлега, сразу же завалились в «Рюмочную медика». Интерьер многим отличался от того, к которому я привык. Все кругом было намного чище, новее и аккуратнее. Чистые стаканы и тарелки с приборами, отполированные до блеска столики и барные стойки, вымытый, явно не только водой, кафель на полу, обитые красивыми декоративными досками стены. Я даже немного неуютно себя чувствовал – тут царят уют и порядок, а я пыльный, немытый и со страшной невыспавшейся мордой. 
Но я устал и мне не до блистательного вида моей личности. 
- А хороши тут напитки. 
- Согласен! 
Мы долго тратили свои наличные на местные деликатесы и на выпивку, пока и это нам успело осточертеть. После такого расслабления и удовлетворения вечно голодного живота, решено было все же подыскать место, где можно отдохнуть. Благо в этом убежище присутствовал небольшой самостоятельно добавленный гостиничный отсек, где располагались те, кто прибыл на медицинское обследование. 
Нам смогли выделить всего лишь одну маленькую комнатку, но никто не возражал. Главное – отдых. 
Спать хотелось больше чем есть и пить. Организм должен восстановиться. 
И я не помню, как провалился в сон. 
Наутро мы быстро собрались, снова посетили бар ради хорошего плотного завтрака и, не задерживаясь, отправились в путь. 
Но теперь нам предстоял путь к Заднепровью, к окраинным убежищам. Это весьма далеко и по поверхности идти очень не желательно: так будет гораздо дольше и опаснее. Но далее нет обжитых убежищ, поэтому было решено договориться с комендантом Красного Креста, чтобы он открыл нам технический тоннель, который, когда не был техническим, вел к одному убежищу. Оно очень давно заброшено, даже самые старые жители, выбирающиеся на поверхность в этом районе, не смогут указать, где оно расположено. Все что может туда привести, так это только этот технический тоннель. 

Начальники станции, не задумываясь, дали добро на нашу просьбу. 
Мы отправились в предбанник убежища, прошли блокпост и свернули в отдельный от основного обжитого тоннеля отсек. Там находился отряд охраны, который лениво полеживал на сооруженных баррикадах. Присутствие начальства их немного взбодрило. 
- Миша! Сервисный открывай! – крикнул начальник караула своему подчиненному, а затем обратился к нам, стоящим с вещами около гермозатвора – не знаю, чего вам там надо, но я бы туда не полез! 
- Это еще чего? – удивленно поглядел на солдата Санек. 
- Проклятое место там, гиблое – сторож повернулся к коменданту – Василий Петрович, ну вы же помните того, что год назад туда отправился за топливом? 
- Ну помню – вяло буркнул начальник. 
- Так и что ж с ним было-то? – охранник поморщился – а лучше и не вспоминать! 
Я пропустил мимо внимания все эти якобы предостерегающие нас разговоры и бодро зашагал к распахнутой герме. 
Шутники судари. Проклятый тоннель! 
Надо же… 
Дальнейший ход, конечно, очень не радовал, но на проклятого он не претендовал. Кругом плесень, трещины в стенах, сырость, паутина, мутная вода по щиколотку на полу, наводящий легкую жуть сквозняк. 
Ну, стандартное искусственное сооружение, оставленное на произвол. 
И не более. 
Надеюсь… 
Половину дня мы слушали хлюпанье, свист, шум капель и, миновав этот оркестр раздражающих звуков, наконец-то достигли цели. 
Света в конце тоннеля не было, но лучи фонариков вырвали из темноты силуэт, насквозь изъеденной ржавчиной, гермодвери. И небольшой завал из сгнивших обломков строений блокпоста. Я аккуратно заглянул в предбанник. Такое же запустение, царство плесени и гнили, тлен и чернота. Герму удалось сдвинуть, но только лишь навалившись всем вместе. 
Я зашел первым. 
Вот зачем этим шутникам надо было говорить о проклятье. Ну вот вроде воспринял как дурачество, а внутри меня мерзкий голосок так и твердит: «Тебе страшно! Тебе страшно!». Темнота эта кругом, вонище, противная холодная вода. Свет фонаря освещал погибшие предметы быта, ноги цеплялись за разбросанные обломки и вечно путались то в каких-то веревках, то в драных тряпках. 
Все кругом напоминало сгнившее яблоко при этом еще и червивое. 
Действительно, очень давно заброшено. 
И чем дальше мы углублялись, тем страшнее мне становилось. Я изо всех сил пытался подавить это чувство, но оно росло словно на дрожжах. 
- Слышали!? – меня аж передернуло от этого возгласа, это был Кирюха. 
- Что слышали? Ты о чем? 
И тут я вдобавок начал сильно нервничать. В голове включилась карусель неприятных мыслей. 
- Ну кто-то есть тут! 
- Ну ка! Прекрати! Никого тут нет! – Санек подскочил к напарнику и потряс его за плечи, но и в его взгляде присутствовал испуг. 
Все принялись нервно шарахать лучами фонарей из стороны в сторону. Страху добавляло то, что все находились в темноте, а когда человек ограничен в видении вокруг происходящего – приходит паника. 
- Так, успокойтесь – я старался говорить как можно умиротвореннее – никого тут нет, это просто фантазия разыгралась. 
- Да вы чего! – воскликнул Кирюха – и правда не слышите? Да как так? 
Он попятился назад, продолжая махать фонарем. Попытавшись как-то отвлечься, перевести внимание и успокоиться, я опустил голову и потряс ею. Но видимо расслабиться и успокоится не суждено. Я присел на корточки и всмотрелся, пытаясь понять – кажется мне или нет. 
Из воды, своими пустыми провалами вместо глаз, на меня «смотрел» человеческий скелет. 
Это еще что! 
И я вдруг понял, что не могу оторвать взгляд от, пожирающего меня мертвым взглядом, черепа. Накатила еще более сильная волна страха, медленно перераставшая в дикий ужас. Я смотрел прямо ему в глаза – да ё мое! У него же нет глаз! Что происходит? 
Теперь я еще обратил внимание на то, что стало резко очень тихо, я словно почувствовал тишину. Абсолютную, мертвую, ни единого звука. Как будто я потерял слух. 
- Ребята? – произнес я дрожащим голосом. 
Но звук был тут же подавлен, словно поглощен черной дырой. 
- Вы где!? – вскрикнул я. 
Я все еще оставался в той же позе, отвести глаза не получалось, не было желания. Меня затрясло. 
Кто это? Что за скелет? 
Проклято тут все, говоришь … 
Я пошевелил руками, щупая воздух. Я ощущаю мир и это пока главное. Я все еще здесь! Я в этом мире! 
Этому я обрадовался как младенец. 
Я распрямился. Неужели это произошло, больше не буду глядеть на скелеты. 
- Саня! Дима! Киря! 
Никто так и не отозвался. Само собой, рядом тоже никого не было. 
Занавес тишины исчез, прервавшись лишь бульканьем. Кто-то шел по воде. Я поводил фонариком вокруг. Никого. 
- Эй ребята! 
Молчание. Только эта ходьба и более ничего. 
Шаги приближались. И вот я почувствовал дух присутствия, рядом кто-то стоял. 
- Здесь всего лишь кладбище и не более. Положите его сюда. 
И тут животный страх взял верх и я заорал от услышанного. 
…………………………………………………………………………………………………………………- С ним точно все будет хорошо? 
- Да, просто его зацепил Мертвый Житель. 
- Это кто такой? 
- Тот скелетик, на который он пялился, это Мертвый житель. Единственный, кто так и не смог уйти. 
- А почему люди ушли оттуда? 
- Потому что нечистая сила одолела этот край, простодушные люди не могут жить бок обок с ней. 
- Бред же. 
- А вот и не бред! Ну ка тихо! Ишь ты, разговорился умник! Я про этот мир знаю побольше уж твоего, а ты тут начинаешь. Не пожил ты еще, чтобы осознать все. 
- Ладно. 
По-моему мне снился сон, но я как обычно забыл его. Может из-за того, что я, просыпаясь, пытался обработать услышанный диалог, в котором участвовали Дима и неизвестный. Судя по голосу неизвестному лет сто отроду. 
- Очнулся. Молодец – это был Санек, я увидел очертания его лица, пытаясь продрать глаза – долго ты спал. 
- Где мы? – спросил я, едва шевеля губами. 
- Под гостиницей, нас дед вывел сюда. 
- Какой дед? 
- Тот, что помог тебя привести в порядок, ты отрубился ни с того, ни с сего. 
- Понятно, и что теперь? – спросил я это так, как будто был безнадежным пациентом у врача. 
- Пойдем дальше – ответил мне Санек – полежи еще пока, я приготовлю тебе чая. 
Теперь я понял, что лежу на рюкзаках и накрыт пледом, рядом разведен костер, вокруг коего сидят мои спутники. 
-Лучше достань мои сигареты – сказал я и медленно, заворачиваясь в плед, отвернулся в противоположную сторону. 
Мне надо задуматься о кое-чем… 
И да, снова здравствуй внешний мир!

                часть 6

 Кто меня в чувства приводил? – спросил я у Сани, пролежав около сорока минут, молча пялясь в ободранную стену.
- Когда с тобой случилась эта ерунда, мы малость запаниковали и растерялись – он все это время занимался костром и говорил со мной, при этом не отрываясь от поддержания огня – такое я никогда не видел, ты как будто слетел с катушек. Вот мы пытались привести тебя в чувство, пинали, трясли, а глаза у тебя пустые. И тут так, ррраз! И сзади дед этот идет. Говорит, что поможет. Действительно помог, а с виду он в маразме давно.
- Пинали? – я с ухмылкой поглядел на товарища.
- Ну а как еще буйных приводят в чувства – он засмеялся.
- Я разве буянил?
- Нет. Но ты вел себя очень неадекватно.
- А где сейчас этот дед? – я посмотрел за спину Сашки.
Свет от пламени слепил мой заспанный взор, вроде мы были в пустой комнате с деревянным полом, от которого жутко пахло сыростью, а древесина размякла от оной. Нос чесался от переизбытка пыли в помещении. Когда зрение более-менее нормализовалось, я еще раз оглядел четыре стены и нашел вход, за которым виднелся коридор, уходящий вглубь и в итоге пропадающий во мраке, лишь только чуть-чуть освещалось его начало.
- Ушел – ответил Санек.
- Откуда он?
- Не спросил как-то.
Снова нависло молчание. Только треск деревяшек в огне нарушал покой.
Меня, не прерываясь, мучили мысли о произошедшем. Я терялся в догадках. Может я надышался чего-то и меня парализовало? Бред. В воображении вертелся образ черепа, чей «взгляд» пронзал меня насквозь, без всяких преград. Во мне застрял животный ужас, испытанный в тот момент.
Я вспомнил услышанные слова перед потерей сознания. Про кладбище.
Обязательно, как покончим со всем происходящим, наведу кучу справок про то убежище.
А сейчас ведь главное избавиться от угрозы нависшей над нашим и без того скудным обществом.
Я чувствовал огромную вину на себе. За то, что я веду этих людей по опаснейшим местам, имея только ничего не значащий слух, скорее всего миф, о неком персонаже, кто способен помочь спасти мой дом, мою семью, одновременно с сотнями чужих семей. Зачем я ищу его?
Безысходность? Потеря всякой надежды вразумить обезумевших?
Так и есть. Обратной дороги нет, придется идти до конца.
Чтобы в результате сдаться от погибшей веры в спасение, либо просто погибнуть. Но я знаю одно, пока мы идем, не только у меня и моих спутников, а у всех жителей, кто позавчера смотрел на меня, как на героя,
есть надежда, дающая им сил, чтобы бороться.

4. Церковные подземелья.

Выйдя из гостиницы, мы сразу направились прямо к Успенскому собору, который виднелся в конце достаточно протяженной улицы Большая Советская. Именно туда нам и надо было. Не смотря на свой огромнейший возраст и пережитый конец света, храм выглядел так, словно его недавно отреставрировали. Величественное сооружение, гордо возвышалось над сгинувшим в огне городом, словно единственный, не сдавшийся боец из проигравшего битву легиона.
Купола сияли, отражая в себе яркое солнце. Смотришь и думаешь: «может мир еще не погиб, нам просто кажется?».
Путешествие отняло у нас всего лишь несколько часов. И вот мы пришли к воротам, сквозь которые проходила дорога, ведущая к собору.
Но, по словам Антона нам внутрь не надо.
В стене арки, во внутренней стороне, была маленькая железная дверь. С трудом она поддалась нашим усилиям и мы вошли в узкий коридор уходящий глубоко вниз. Проход был выложен красным потрескавшимся от времени кирпичом. Ступени были узкие и высокие, спускались очень осторожно – споткнись, и лететь было бы долго и больно.
- У меня уже спина болит идти согнувшись.
И то верно.
Мы долго петляли по древним коридорам. Потом начались просторные залы с едва заметными различными рисунками на стенах, краска почти вся отвалилась от времени.
И вот, в конце одного из залов, показался едва заметный лучик света, дергающийся как напуганный зверек.
- Ого! – воскликнул Кирюха – тут и правда кто-то есть.
- Глазам не верю – взгляд Артема наполнился сиянием искренней радости – отец был прав!
Мы все уверенно направились туда, откуда лился свет.
Меня распирало любопытство. Неужели? Но как?
Я первый заглянул в проход и увидел маленькую комнатку, в углу которой горел костер, над которым висел котелок, в нем что-то кипело, издавая приятный запах. Посреди помещения стояла сколоченная из старых досок кровать, а рядом с ней, так же сделанный, шкаф, больше из мебели или каких-то вещей ничего не было.
- А вот и вы ребятушки – все разом обернулись на голос, раздавшийся сзади – а я уж заждался, вот опять обед разогреваю, голодные небось.
Перед нами стоял низкий старичок в лохмотьях и с корзинкой в руке, которая была сплетена из медной проволоки, в ней лежали яблоки. Да-да, настоящие яблоки, которые каждый из присутствующих видел только в старых книжках.
- Здравствуй дед – сказал Санек, удивленно разглядывая фрукты в корзинке – а ты как тут?
Я узнал этот старческий хриплый голос. Это же тот самый, он спас меня от приступа в заброшенном убежище.
Я остолбенел.
- А я за вами шел, думал может не дойдете – дед заулыбался беззубым ртом, но лицо у него все равно было такое доброе и приятное – чего стали? Заходите, стелите эти свои спальники, а то гости у меня тут не бывают, только зверушки разные, им то на мягком сидеть не надо.
Он хромая, опираясь о стену, пошел к костру.
Все некоторое время еще ошарашено стояли, пока старик не позвал еще раз и посоветовал не стоять столбом, а то замерзнем.
- Вот вам котелок, ешьте, посуда у вас есть.
Он отдал нам суп, в котором я разглядел картошку, грибы, мясо и какую-то зелень. Живот сразу протяжно заурчал.
- Спасибо – тихонько сказал я, глядя на деда.
Он же смотрел куда то в пол.
- Благодарить Бога будешь, а не меня, он меня к тебе и послал, чтобы тебя, сующего нос куда не стоит, спасти от Мертвого Жителя.
- А кто это?
- Нечего тебе знать этого! – воскликнул старик – злые сущности это, вот и все.
- Ясно.
Все ели прекрасный на вкус суп от деда, только я сидел не шевелясь. Все рассуждал о том, кто же этот старик. Священник может?
- А как вас зовут?
- Кириллом меня звать.
- О! Теска – помахал рукой Кирюха и снова увлекся едой.
Так значит это не легендарный Верховой, а просто отшельник, хоть и очень уж необычный.
Когда все улеглись спать, я остался с дедом один на один. Он не спал, я не хотел.
- У тебя добрая и храбрая душа – неожиданно произнес он.
Я поднялся с подстилки и, подойдя к костру, уселся рядом с дедом. Он улыбался, но глаза его по-прежнему даже не шевелились.
- Ты хочешь спасти всех один – говорил он – и ради этого гонишься за призрачной возможностью.
- Откуда вы знаете?
- Ты ищешь того, кто поможет, и ты уверен, что он поможет, но не уверен, что он вообще существует – старик проигнорировал вопрос.
- Точно. Я ищу Верхового, он где-то здесь должен быть, вы его знаете?
- Верховой – он это так сказал, как будто раскрыл смысл жизни – давно я не слышал этого прозвища.
Немного помолчав, он добавил:
- Это я. Так меня звали, когда я жил в Зоне, ну ты все равно не поймешь, что это за место, но там всех зовут не по именам, как-то так принято было.
- Значит, это вы мне должны помочь?
Я был опустошен. Я не знал, что мне делать. Радоваться или сокрушаться. Я шел сюда, чтобы найти того, кто решит проблему огромного масштаба, а передо мной сидит девяностолетний старик, но при этом я чувствую, он способен на многое. Этот человек, на самом деле он не немощный дед, от него исходит некая мощная энергетика, я не представляю, как это объяснить, это просто ощущается всей душой. Он говорит и сразу все воспринимается правдой, даже если это кажется произведением маразма. Он обладает великой душевной силой, я в этом уверен, он многое знает, все тайны мира. И я знаю точно – он мне поможет.
Нет не только мне, всем нам. Откуда только я это знаю?
- Я знаю, что у вас произошло. Да, человеческой алчности нет предела, это конечно печально. Жаль, что многие люди ограничены в своем сознании. Они живут только желаниями и принципами. Их действия, поступки, мысли сводят все существование к прямолинейности. А ведь так просто жить не по прямой, а разносторонне. Любую вещь, событие воспринимать не в лоб. Но кому это надо? Вот и ваши враги, они захлебнулись жадностью и желанием править, но все напавшие лишь стадо, которое послушалось того, кто с виду красиво рассказывает. Кто умеет говорить, имея недалекую в теме разговора аудиторию, тот легко себе всех подчинит. Люди любят, не поняв ничего, присягнуть к тому, что лишь внешне более притягательно. Я к тому, что главная алчность заключается в их лидере. Остальные не виновны, они пешки в этой игре.
Я расскажу тебе, что делать. Слушай сюда.
Он поднялся и побрел к своей кровати, согнулся и вытащил из под нее потертую кожаную папку и что-то завернутое в здоровенную тряпку. И снова вернулся ко мне.
Из папки он достал карту города.
- Вот здесь – он указал пальцем на лес, подписанный как Красный Бор, расположенный далеко за Днепром – здесь есть очень интересное место, где ты сможешь все изменить, где есть ответы на многие вопросы, так вышло что именно здесь. Ты слышал, что-нибудь о таком событии в истории, как Вторая Мировая война?
- Да, я читал много о ней в старых книгах – ответил я – она началась 95 лет назад.
- Хорошо. Не придется объяснять. Значит, был такой миф, мол, сам Гитлер был здесь, во время оккупации, и построен для него был огромный подземный бункер, под названием B;renh;hle, что в переводе с немецкого языка – Медвежье Логово, никто так и не узнал, что же скрывает это место, многое болтали, даже самое невероятное. Вот тебе туда-то и надо. Там ты найдешь то, что сможет тебе помочь. Путь туда неблизкий. Мутанты вас сожрут раньше, чем вы перейдете Днепр, но я покажу тебе безопасный путь, по речке. Есть огромная подземная речка, начало ее вот здесь – он переместил палец на карте – называется она Городянка, по ней вы доберетесь до леса, там далее по карте дойдете. В речку можно попасть сквозь бетонное кольцо, это вам ориентир, оно валяется слева от Дзержинского моста, вот этого, если стоять спиной к крепости. Вот и все. А теперь ложись спать, завтра все обдумаешь. Ах да, вот еще, держи, она сохранит тебе жизнь.
Он достал маленькую деревянную иконку с изображение Богородицы с младенцем и протянул мне. Я никогда раньше не видел настоящих икон, и поэтому долго ее разглядывал.
- Икона конечно это огромная сила, но вот тебе еще кое что, но обещай мне, что применишь ее только при особой нужде.
И тут он взял в руки свой немалый сверток, который достал из-под кровати вместе с картой, и размотал тряпку. Это оказалась снайперская винтовка, я такие только на картинках видел, СВД вроде называется.
- Я ее Валей зову, она мне еще в Зоне защитой служила. Это тебе орудие возмездия. Я в тебе уверен, ты сможешь многое. Удачи тебе и спокойной ночи.
- Можно еще вопрос? – сказал я.
- Давай.
- Откуда у вас эти вот – я указал на корзинку – яблоки.
- А это секрет – дед засмеялся – интересно, какие они на вкус?
- А то.
- Возьмете завтра с собой.
Я, поблагодарив деда за все, лег спать и очень быстро провалился в сон.

Мне снился сон, представлявший собой воспоминание. Я стоял перед женой с ребенком и говорил им, что я ненадолго отлучусь с командой сталкеров, что нам нужно всего лишь починить фильтр. Она так посмотрела на меня обиженно и сказала: «Может, хватит твоих авантюр?». А я ничего не ответил, только обнял сына, услышал от него его постоянный и неизменный вопрос: «Папа, а ты будешь в монстров стрелять?».
Буду.
Больше я их не видел. Прошло уже два дня, как я ушел всего лишь исправить поломку фильтра. Я заставляю себя не думать о том, что сейчас с ними. Успели ли они спрятаться? Смогло ли наше убежище сформировать защиту от нападения?
Нужно просто не думать об этом.
Я открыл глаза. Посреди комнаты по прежнему горел костерок, но не тот, что я видел вчера. Больше меня удивило отсутствие шкафа с кроватью. Были только спальники моих спутников, на которых они, в данный момент, ели консервы, а рядом с моим лежаком стояли корзинка с яблоками и завернутая винтовка.
- А где Верховой? – спросил я, удивленно глядя на товарищей.
- Сами не в курсе – ответил Ворошилов с набитым ртом – исчез, съехал.
Я немного одурел. Был старик и его жилище, теперь все испарилось. Ну неужели он это унес все? Я залез в карман, икона тоже оказалась на месте. Хорошо, что все сказанное дедом прекрасно запомнилось. Я взял свой рюкзак, оттуда извлек карту и карандаш. Нашел Дзержинский мост, поставил отметку, проложил путь от собора к мосту. Если уж там будет знаменитая Городянка, то старик и правда способен спасти мир.
- Что ж господа – я обратился ко всем, собирая вещи – двигаем на запад, к мосту по набережной. Места эти не из мирных, будьте осторожны. К воде не подходим. Но, насколько мне известно, мост не уцелел, придется около его руин форсировать Днепр.
- Как в сорок третьем? – засмеялся Ворошилов.
- Возможно и так – улыбнулся Дима – в воде очень опасно, надо придумать что-то прямо совсем уникальное. У меня есть одна идея.
- И?
- Сделаем плот.
- Да ладно! А я думал поплывем верхом на Святе, да Свят? Хахахаха – Ворошилов похлопал солдата по плечу и громко загоготал.
- Вы дослушайте - Дима поднял пустую бутылку с пола и протянул ее в руке, как бы показывая всем – плот нужен такой, чтобы твари, живущие в воде, не смогли его перевернуть, или потопить. Вот тут-то нам бутылки и пригодятся!
- А где ж взять столько бутылок?
- За собором, говорят, есть дома, а где дома – там и мусор!
Интересная мысль, главное все оперативно сделать. Я объяснил всем дальнейшие действия и мы, в темпе собравшись, направились наверх.
За Соборной горой, действительно, оказался район с множеством частных домиков. На сбор бутылок ушло около двух часов, затем мы сразу же направились к набережной.

5. Набережная.

Раньше было очень милое место. Может быть, тут встречались влюбленные, гуляли вечерами под светом фонарей, которые сейчас представляют собой торчащие из-под земли искореженные трубы. Некогда уложенные брусчаткой дорожки превратились в паутину трещин, только лишь возвышающаяся рядом средневековая крепость выглядела целой, умели же раньше люди строить.
Мы шли молча, разглядывая сгинувшую красоту архитектуры, только трещали бутылки, которые Дима волок за собой в огромной сетке, что мы сплели из вырванных проводов в одном из домов. Слегка был слышен шум течения воды в реке, иногда раздавался всплеск от проплывающей возле поверхности твари. Я даже заметил торчащий из спины уродливый плавник, похожий на разломанный деревенский забор, только овальной формы.
Погода была достаточно хмурой. Слабый ветерок, тучи, туман.
Поэтому развалины моста мы увидели только тогда, когда подошли совсем близко.
- Плыть нужно только там где находится полотно моста, ну дорога эта, не знаю, как оно называется – сказал Кирюха – меньше шансов на тварь нарваться.
Конечно, обломки моста не полностью ушли под воду, они словно скалы тянулись от берега к берегу.
- Значит так, разбиваем лагерь на берегу, но не близко к воде – командовал я – Кирюха, Саня!
Я подошел к ним:
- До вас у меня просьба.
- Все, что угодно товарищ капитан – саркастически прокричал Кирюха, отдавая мне честь .
- Сходите на разведку к той башне – я указал на крепость – раньше, по рассказам сталкеров из Заднепровского 2, там была временная точка сбора дикарей.
- Ясно – сказал Саня – сделаем, а вы пока поесть готовьте, мы скоро.
Он помахал мне рукой и оба сталкера медленно побежали к красным стенам крепости.

…………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………

- Я читал, что в этой башне раньше дорогой ресторан был – говорил Кирилл.
Сталкеры пробирались вдоль стены.
- И что, сильно дорогой? – спрашивал Саня.
- А то! Говорят, там только богатеи ели и банкеты всякие устраивали!
- А что это такое? Праздник какой большой?
- Ну, что-то вроде того, ну ты чего? Сдурел совсем, вон у нас в Октябрьском же, у Саныча всегда, как свадьба у кого, так говорят банкет! – Кирюха засмеялся – пьянка это!
- Да я не интересуюсь праздной жизнью, ты же знаешь, не вникал я в это – Санек неожиданно остановил напарника - стой!
- А? Что?
- Тише ты, смотри!
Саня указал на развалины того самого ресторана, о котором говорил Кирилл. Среди них стояло несколько палаток, вокруг которых происходила какая-то возня.
- Ближе подойдем – прошептал Саня.
Оказалось, что там действительно расположен лагерь противника.
- Ты смотри, это ж не просто дикари, это те самые, что на убежища напали, видал, какая у них форма!
- И броники!
Сталкеры тихо перебрались к крепостной стене и залезли внутрь, найдя маленькую бойницу. Там по тесным коридорам они добрались до бреши в стене, из которой отлично был виден лагерь врага. Среди разрушенных стен стояли пять палаток, посреди которых была устроена полевая кухня, вокруг висящего над костром чана возился повар. Около каждой палатки сидели по три человека, оружие лежало рядом. Кто-то о чем то беседовал, кто-то просто молча сидел, другие же занимались своими делами.
Саня повернулся назад, затем встал и, пройдя к противоположной стене, посмотрел в окошко.
- Кирюш, у нас новый друг.
Кот Бегемот вяло прогуливался по остаткам брусчатки. Эти мутанты были не опасны, если их не трогать. По всей видимости, произошли от очень пушистых кошек, которые увеличились до размеров крупной лошади.
Сталкеры вернулись на прежнее место, пересчитали всех и принялись придумывать план атаки. Конечно, в данной ситуации лучше всего и разумнее отступить, но это не про этих ребят. У обоих был слишком уж буйный характер. У каждого огромная злоба на противника, учитывая то, что им пришлось пережить из-за такого нападения. Вообще, Саня и Кирюха были известны как неразделимый дуэт непобедимых бойцов, которым удавалось невозможное благодаря тактике – сначала делаем, а потом думаем. Их план всегда содержал ряд очень нелогичных и рискованных действий, но при этом весьма успешно срабатывал.
Поэтому сидящие у палаток дикари, некоторое время, оторопев, с раскрытыми ртами смотрели на приближающегося Кота Бегемота, верхом на котором сидел Кирюха. Автомат сталкера «надрывался», бил он прицельно, не смотря на тряску от скачущего по палаткам кота. Половина врагов так и не успела схватить «калаши», остальные отстреливаясь бежали внутрь остатков от помещений ресторана, но там их поджидал Саня.
- Победа как всегда за нами! – радостный сталкер выскочил навстречу другу, который уже слез с кота – гляди, чего нашел у командира.
Кот Бегемот, потеряв интерес к происходящему, мордой перевернул бочонок с готовящейся едой и принялся поглощать все, что предназначалось для дикарей.
- И что же это? – спросил Кирюха.
- Читай – Саня протянул ему сверток бумаги.
Это оказалось донесение, которое необходимо было передать на блокпост реки Городянки. В письме было написано, что требуется новое оборудование, для уничтожения гермозатворов и дальнейшего уничтожения населения.
- В Городянке есть целый блокпост – сказал Саня.
- Беда. Надо нашим сказать.
Беседа прервалась рыком кота. Он весь взъерошенный вскочил, вытянулся и издал такое «шшшшш!!!», что даже в ушах зазвенело. Это означало одно – где-то рядом то, чего он очень боится.
Сталкеры тут же встали спина к спине, приложив приклады оружия к плечу. Проблема не заставила себя ждать, в тумане послышался рык, затем стали едва заметны силуэты.
- Собаки! Саня, бегом отсюда! – заорал Кирюха.
………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………
- Эй, слышишь?
Я повернулся на голос. Это был Дима.
- Ты спишь что-ли? Или тебе нехорошо? – он присел рядом со мной.
- Я не знаю, что со мной – тихо ответил я – грустно.
- Стемнело уже, а Сани и Кирюхи еще нет.
Я тут же вскочил, хватая автомат. Как же я мог забыть! Они же там, в разведке. Мы же выстрелы слышали!
Какой же я идиот! Увлекся своими мыслями и уснул. Глупо…
Я бежал изо всех сил, сзади послышалось слабое «погоди!», но я бежал вперед.
Бежал к развалинам некогда находившегося здесь ресторана.

Продолжение следует...