Глава шестнадцатая

 Я подошел к столу, на нем всегда был идеальный порядок. И теперь, на столе
аккуратными стопками лежали нереализованные сценарии, какие-то личные бумаги,
записная книжка. Сам не зная зачем, я взял эту кожаную книгу и положил за
пазуху. Пустота во мне растет, чем ее заполнить?...
В дверях маячил Майк-Креветка, еще пара ребят из труппы. Мы вынесли налившееся
тяжестью смерти тело Олдмана на поверхность, погрузили в угнанную мной машину
и повезли к реке. Пожалуй, будет правильным опустить Олдмана в воду. Пусть
потоки несут его вдаль, дальше от сумасшедшего города и людей, теперь и
отныне ждущих, может надеющихся... Мы так и поступили в молчаливом согласии.
Я глядел на реку, поглотившую Олдмана, никак не мог назвать его "телом", ежась
от холода в куртке с меховым воротником. И потом река озарилась голубым 
светом,
когда тучи рассеялись на миг, в пробрешине показался кусок солнца. Ветер
протяжно выл под мостом. Вокруг никого, только мы в этой нереальной рамке
иллюзий. Река уносила Олдмана, а вместе с ним часть жизни, начавшуюся так
давно, что многое забылось. Я никак не мог очнуться от оцепенения, пока Бэрри
не потащил меня к машине. Он сам сел за руль, я рядом, сжимая кулаки в
карманах. Креветка сидел на заднем сидении. Его вечно красноватое лицо стало
еще ярче, то ли от ветра, то ли от слез, которые он старательно втирал
кулакам обратно в глаза.
 - Поехали в забегаловку Тонни, там можно укрыться от этого сумасшедшего
холода.-Бэрри завел мотор.- Все... вот так, пацаны.- Он глянул на Креветку,
ухмыльнулся,-не хныч, Майки, когда кончается одно, начинается что-то другое.
Может другое станет началом долгого пути в будущее.
Я промолчал, мне стал безразличен пустой треп Бэрри и то,куда теперь девать
себя. Неслись мимо остатков смельчаков и потерявших ориентир людей, бродящих
в поисках выхода. Джексон прав, надо просто дожить до конца, перестать
бояться самих себя.
 - Я был у Джексона, он сказал, нам конец.-Никчемные мысли вслух.
Уайт скептически хмыкнул, я больше не стал ничего говорить. Мы быстро
доехали до Тонни. Казалось, он никогда не закроет свою кофейню, даже если
мир провалится в ад. Мое место, приносящее что-то на подобие покоя в
душу. Я как обычно открыл ногой дверь, чтобы колокольчик молчал. Окунулись
в дымное пространство с лениво крутящимися вентиляторами под закопченным
потолком. Старик-Тонни восседал за стойкой, словно верховный жрец, с
бейсболкой на лысой голове. Столики блестят от чистоты, никто не проливает
на их полированную поверхность кофе и не крошит печенье. Тонни слушал
вечного Фрэнка Синатра. Его допотопный музыкальный аппарат как обычно
стоял в углу зала.
 - А-а, это вы, ребята...-Тонни натянуто улыбнулся нам, даже не сдвинувшись
с места.
 - Свари кофе, как ты умеешь. Олдман застрелился.- Я осекся,присел за стойку,
пацаны сели рядом.
Тонни ничего не ответил, начал проделывать свои манипуляции с кофе. Он вообще
чаще молчал и улыбался, чем говорил, но его глаза говорили многое за него.
Тонни поставил перед нами дымящиеся чашки кофе, сам придвинулся ближе.
 - Что будем делать?-Бэрри мешал ложечкой в чашке,-Ангел, давай, предлагай,
может есть выход, просто надо взять себя в руки и не поддаваться паники.-Бэрри
говорил, а в глазах стоял страх и едкая ненависть ко всему, что сдерживало
его бунтарскую сущность.Они хотели услышать, что я не брошу их, стану кем-то,
кто сможет повести жалкую кучку народа за собой. А я сам желал чью-то
сильную руку рядом.
 - Да, Ангел,ты ведь был любимчиком у Олдмана. Он был бы не против такого
приемника!-Майк в ожидании смотрел то на меня, то на Уайта.
 - Вы что, с ума посходили!-Я почувствовал жжение злости. Не было сил
больше сдерживаться!-Может вы еще не поняли? Олдман мертв, и театр умер
вместе с ним. Я всего лишь актер, как и вы, с посредственным талантом.
Олдман был Богом искусства. Вы ничего не знаете о нем, для вас он просто
работодатель, кормивший ваши тщеславные душонки, а теперь хотите, чтобы я
стал заботиться о вас! Нет, не хочу!-Я с силой поставил чашку, кофе пролился
на стол. Я резко поднялся и пошел к выходу.-И не был я любимчиком, ясно?-
Бросил через плечо, выходя в душный холод улицы. Сел в машину и уехал.