Глава пятая

О муках совести и рождении дружбы

Моя фантазия не имела границ, я каждый день изобретал все новые и новые пакости, за которые Хатси бранили и всячески наказывали. И вот, наконец, я услышал слова, которые и были моей желанной целью:
- Нелли, я думаю, нам придется расстаться с Хатси. Нет-нет, не смотри на меня так печально. Эта девочка принесла нам убытков в несколько раз больше той цены, которую мы за нее заплатили. Это просто невыносимо!
Итак, проблема была обдумана и озвучена. И ожидала решения. А уж как я ждал! Я тихо хихикал в кулак, глядя, как мой враг стоял за портьерой и внимал разговору господ, при этом дрожал от гнева и безысходности.
Оставаясь с Хатси наедине, я продолжал вытворять мелкие гадости, чтобы поддержать ее сложившуюся репутацию. И господин все крепче убеждался в необходимости избавиться от вредителя. На днях все должно было решиться. И я каждое утро встречал с восторгом ожидания.
Сплю я обычно крепко и очень часто вижу сны, в которых я – счастливый обладатель свободы – путешествую, завожу знакомства и трачу немало времени и средств на приятности и развлечения. Поэтому, когда мой очередной интересный сон был нарушен, я с недовольным ворчанием приоткрыл глаза и с ужасом разглядел в сумерках фигуру Хатси у моей постели.
«Она пришла меня придушить!» - вот какой была моя первая после пробуждения мысль. Я в страхе съежился под покрывалом. Но девчонка просто стояла подле меня и смотрела. Осмелев, я уже собирался прочистить горло и спросить, что ей нужно. И тут она заговорила:
- Нас у матери было четверо. Тебе ли не знать, как плодятся невольники. Уверена, тебя тоже забрали из большой семьи.
Я кивнул и удивленно уставился на Хатси. Вот вам и «мать – настоящая леди». Она продолжила:
- Я родилась некрасивой. Над моими ушами потешалась даже хозяйка моей матери – добрая и порядочная госпожа. Но мама всегда говорила мне: «Будь сильной, девочка. Ты сумеешь дать отпор любому, кто обидит тебя. Ты должна суметь – лишь тогда добьешься уважения».
Я молчал и все глядел на Хатси, не понимая, к чему она ведет свой монолог.
- Когда наши господа купили меня, я была уверена, что смогу завоевать их доверие не красотой, так добрым отношением и полезными делами. Но что я получила, едва переступив порог этого дома?
- Что? – шепотом спросил я.
- Твои насмешки, твои пакости – вот что!
Она развернулась и ушла прочь из комнаты. А я, забыв про свой чудесный сон, лежал и думал о том, что чудовищем-то оказался я сам.
Утром госпожа помогла Хатси собрать вещи и с тоской в голосе простилась со своей любимицей. Но когда господин открыл парадную дверь и грубо подтолкнул девчонку к выходу, я на него напал. Моя атака была для хозяина такой же неожиданностью, как и для меня самого. Вот уж чего я от себя никак не ожидал, так это вспышки гнева по отношению к кому-то из господ. Словно это был не я вовсе.
Я все обдумал еще ночью и принял единственно верное решение: на глазах у ошалевших хозяев я опрометью бросился на кухню и переколотил все миски, до которых успел дотянуться. Они все поняли. Мое коварство было раскрыто мной же самим, и наказание последовало незамедлительно (как же они любят наказывать, эти господа!). Но я без единого стона вытерпел все, потому что Хатси с благодарностью и слезами на ресницах смотрела на меня из-за двери.