Знакомство

Маша маму помнила плохо, точнее вся ее память отталкивалась от фотографий и папиных рассказов. Она так часто, с самого детства,  просила папу рассказать о маме, что в конце концов ей стало казаться, что она все это прекрасно помнит. Конечно, она скучала по ней, но так, как скучают по тому, чего у тебя никогда не было, но всегда очень хотелось. Папа был замечательным папой, настоящим папочкой,  но по-настоящему заменить маму он не мог, просто потому что он был мужчиной.
     Маша сидела и не помня в какой уже раз, взяла телефон в руки и опять стала перечитывать их СМС -общение с Костей. Как же хорошо он все пишет, правильно. От его даже коротких сообщений, всегда исходит какое-то тепло. Наверное, он любит ее по-настоящему. С другой стороны, а как еще можно, по-нарошку что ли? Так они давно не в детском садике. Познакомились они давно, во всяком случае, для них это был огромный срок, целых три месяца. Искра, ослепившая обоих, как бывает крайне редко, не погасла, а дала зародиться огоньку. Маша любила, придя домой, забраться осенним вечером с ногами на диван и, укрывшись папиным свитером, греться от этого огонька. Непозволительно много она думала про Костю. И только одному человеку она доверила свою тайну. Это была не Настя, ее самая близкая подруга, это был папа. Он внимательно выслушал, иногда улыбаясь, потом погладил дочь по голове и сказал:
     -Машенька,  как я рад за тебя. Я конечно, могу ошибаться, но по-моему, ты влюбилась первый раз взаправду. Ну, и когда мы будем знакомиться с возмутителем спокойствия моей дочери?
     -Пап, так вот сразу?  А если он тебе не понравится, что я тогда буду делать?
     -Не бойся, если он мне не понравится, то я его просто убью.
     -Вот-вот, папочка, этого я больше всего и боюсь, этих твоих шуточек. Не все же понимают, что ты шутишь!
     -Машенька, не пугай меня, неужели он так плох,  что даже не понимает невинные шутки?
     -Нет, он самый лучший! У него чудесное чувство юмора. И вообще, если хочешь знать, он немного даже похож на тебя.
     -Вот так интрига! На меня? Такой же старенький и страшненький?
     -Ну, папа! Опять ты за свое!
     -Ладно, любимая,  успокойся. Скажи мне лучше, когда ты его знакомиться принесешь?  Я так понимаю, сам он не спешит, а это значит, ты по голове его треснешь, и пока он будет без сознания, принесешь к нам в гости.
     - Да ну тебя! Костя уехал в Москву, там у него какие-то то ли переговоры, то ли отчеты, я не поняла. Но сегодня он возвращается, и мы договорились прямо с корабля на бал, то есть с поезда он должен приехать к нам.
     -Нет, я предполагал, что ты у меня бестолковка,  но я-то не могу выглядеть таким олухом. Хотя от кого еще могла получиться такая дочь? Надо же приготовиться, помыться там, нарядиться, ногти подстричь, хотя бы на руках. Впрочем, на ногах тоже пора, а то когда я без тапок хожу, начал уже цокать. А на стол? Он у тебя пьет?
     -Папа, вообще -то он ко мне приезжает, твои ноги с когтями вряд ли его заинтересуют, а мои в порядке. А выпить он вполне может, но не сильно. Он славный, папочка, вот увидишь! 
     -Все, так и быть,  уговорила, пошел в магазин, хлеба и водки куплю. Мало? Еще селедки? Только сразу на стол не поставим, вдруг он мне все таки не приглянется. А ты давай пока тряпку в руки и пол мой, чтоб он подумал что ты хозяюшка.
     -Я люблю тебя, папа, ты у меня самый лучший! Знаешь, возьми буженину, очень Костя ее любит. Сильно не торопись, он сначала на вокзал приедет, а уж потом сядет в метро и к нам.
     Семен Петрович, а папа был именно Семеном Петровичем, оделся в подаренную дочкой куртку, выходные ботинки, которые стояли всегда начищенные до блеска и повернув в замочной скважине ключ, вызвал лифт.
     Костя сидел в купе. Ехать оставалось совсем немного. Ну как немного, не больше получаса. Картинки за окошком стали знакомыми. Вот сюда они ездили к Петьке на дачу, а тут они как-то заплутали в лесу, когда вдвоем с Машей пошли за грибами. И только выйдя на шум железной дороги, смогли добрести до ближайшей станции. Как же она называлась? Да что с памятью! Вот говорят, на языке крутится, так и есть! Как же, ну как же она называется?  А вот и она! Ну, конечно же! Осельки!  Как же можно было забыть, мы же тогда были с ней вдвоем. Сейчас Костя ехал тоже не один,  с ним в купе  сидел Тимур,  сослуживец из финансового отдела, и один попутчик. Четвертое место пустовало. Попутчик попался какой-то нелюдимый,  даже входя в купе, вместо приветствия просто кивнул головой. С Тимуром они наобщались еще по дороге туда. В Москве вообще пришлось много говорить, поэтому обратная дорога была наполнена молчанием. В прочем, Косте и хотелось тишины. Он сидел и ждал. Нет, сначала он перебрал все подробности встречи и переговоров. Вроде все получилось, подписаны все  требования, поставщик согласился, и даже Тимуру не досталось работы. Он только молча что-то записывал, или делал вид, что записывает, и изредка кивал одобрительно головой. Это означало, что у Кости все получится хорошо. Костя знал, что Тимур уже отзвонился начальству и отчитался. Такая у него должность, но Косте было отчасти все равно, во-первых, переговоры прошли успешно, во-вторых, все мысли занимала Маша. Она ждет его, он был уверен. Всю поездку его сопровождали СМС-ки от нее. Когда он их читал,  все вокруг меркло. Хотелось послать переговоры, поставщиков, Тимура и бежать что есть сил к ней, ведь именно там, с ней, была жизнь, а совсем не здесь. Он не думал о знакомстве с ее папой. Ну не придавал он этому значения, не смотря на то, что Маша очень любила своего папу, Костя не боялся . И дело не в том, что он был сильно уверен в себе, просто Костя очень любил Машу. А когда ты любишь, тебе все-равно, что скажут или подумают о тебе другие, пусть это даже отец твоей избранницы.
     Как-то незаметно поезд начал приближаться к городу. Вот и окраина, сейчас начнется спальный район. Еще немного и Костя увидит дом, в котором живет Маша, дом, в который он скоро приедет. Скорей бы уже вокзал! От него еще и так ехать на метро целых семь остановок, да еще с пересадкой, плюс пешком, точнее бегом, до заветного подъезда. А еще надо купить цветов! Лучше это сделать на вокзале,  там выбор побольше, да и посвежее они.
     Семен Петрович шел к магазину. Конечно, можно было пойти в ближайший, но там выбор поскуднее, а дочка все таки одна, да еще и любимая. Не так, после смерти жены, она осталась одним смыслом его существования. Он шел и перебирал всю их жизнь,  как ушла любимая, когда Машеньке только исполнилось три года, как в Машины пять ушла теща, так и не смирившаяся с потерей дочери,  следом, через год, его мама. И вот они остались одни. Школа, первый класс. Как он стоял на линейке и украдкой стирал слезы, обращаясь к жене, вот видишь, я же тебе обещал, все будет хорошо. Машенька теперь совсем большая,  в школе... Школа пронеслась, как один день. И он смог убедить дочь пойти в институт. Она уже совсем стала большой,  появились ухажеры. Как они стали с дочкой регулярно ругаться... Но все прошло. Теперь вот она полюбила по-настоящему. С ее слов, а он ей верил безоговорочно, ее избранник был человеком достойным. А если он понравился ей, то ему тоже подойдет. Семен Петрович решил сократить путь,  идти до железнодорожного переезда было далеко, а напрямую через рельсы гораздо ближе. Времени оставалось всего меньше, и он не стал размышлять о правильности поступка, а смело ступил на насыпь.
     Встреча отца и избранника его дочери была мгновенной. Никто из них не смог произвести должного впечатления. Они даже не успели познакомиться. Приехав на вокзал, Костя увидел кровь на локомотиве, слухи о сбитом человеке, он услышал еще на подъезде. Он не мог догадаться, что это кровь отца его будущей жены.