Пожарище памяти

   Вот она, молодая липа, еще тонкая и убористая, но достаточно высокая. Вот ее скандально-желтые листья. Вот у ее ног валяются садовые грабли. Стало так тяжко, так невыносимо, что Маи со всей силы пнул стройный ствол дерева. Липа ойкнула и обронила горсть листьев. Они разрежённой стайкой закружились вокруг парня, будто говоря: "Все, все, приятель, остынь, ладно? Спокойствие, только спокойствие". Маи следил за их полетом, пока самый последний листочек не приземлился. Так желчно, так противно! Желтый цвет давил на глаза, лез под закрытые веки, издевался, издевался, издевался...

  ...Они валялись под молодой липкой: он -- на газоне, она -- на его груди. Ее полные ножки в коротких свободных шортах торчали из тени дерева, грелись под набирающими силу лучами солнца. Она читала им двоим вслух книгу. Он, не обращая на это внимания, сгреб ее в объятия, что заставило ее отвлечься от чтения.
– А давай создадим свою книгу, – сказал Маи.
– Смотря что ты имеешь в виду, – Лу пыталась закинуть голову так, чтобы видеть его лицо.
– Будем писать на листочках-липучках друг другу записки, клеить их на дверь, а потом собирать в большой блокнот с датами и ремарками.
– Да ну. Зачем хлам складировать?
– А что ты предлагаешь?
   Лу на секунду задумалась. Она мечтательно всматривалась в вязь листвы над головой.
– Может, на листьях?
– Как это?
– Ну, знаешь, каждому листу мы присвоим какое-то воспоминание, заметку. Во-о-он тот листик видишь? Самый нижний, который прям из ствола растет? Пусть это будет тот день, когда ты посыпал щебнем крыльцо госпожи Л'Итер, а я как раз выходила от нее и подскользнулась.
   Маи улыбнулся. Он вспомнил, как прямо к нему в руки свалилась круглая забавная малышка Лу.
   Следующие два с половиной часа они были заняты тем, что давали имена и смысл липовым листочкам. Зануда-книга, которую читала девушка, лежала в сторонке заброшенным кирпичиком, на ее твердом переплете плясал четырехконечный солнечный лучик, ветер пытался ее приоткрыть.
   Новое увлечение пары заставило Лу, а потом и Маи, обходить деревцо по кругу, прыгать вокруг него, бегать, размахивать руками.
– А вот там, вон, видишь? – закричал своим гулким голосом Маи. – Лист, который и не сверху, и не сбоку. Вон, видишь, он выбивается из общей кроны. Как думаешь, кто он?
   Лу подошла к парню и прислонилась к его большой бочкообразной груди. Маи в ответ приобнял ее за плечи. Ни одного из них не смутило это неуместное "кто".
– Думаю, пока он пуст, – девушка нахмурилась. – У него еще все впереди.

   ...Хелли пятнадцать минут наблюдала, как Маи борется с абсолютно равнодушным деревом. Он и тряс его, будто пытался образумить, и пинал ногами, и мутузил кулаками, и налетал, тараня плечом. Когда на липе остался лишь один лист, висящий на самой тонкой и длинной веточке, так как-то, ни сбоку, ни сверху, Маи начал прыгать, пытаясь его сорвать.
   Хелли намотала на шею шарф, взяла большую дымящуюся кружку и вышла к нему в сад. Он все еще пытался достать этот злосчастный листок, когда Хелли пересекла дворик и остановилась у него за спиной. Она подошла к дереву, приложила к стволу ухо и легонько стукнула по нему костяшкой пальца. Лист оторвался и плавно спланировал на ладонь.
– Все время думал, что ты туда ром подливаешь. Не может нормальный человек столько чая пить, – пучок на затылке у него растрепался, и волосы вернулись в свое естественное состояние львиной гривы. Он косился на кружку.
– У меня нехватка тепла в организме, – Хелли протянула ему чай.
– Надо же, я был прав, – процедил он сквозь зубы, отхлебывая чуть-чуть. – На счет рома.
– Нет, это я для тебя заварила. И... почему сразу ром?
   Одним глотком Маи осушил кружку, а потом покосился на лист в руке Хелли. Она повертела его, держа двумя пальцами, затем посмотрела на парня вопросительно. Вдруг он резко сел на землю и спрятал лицо в ладони. Хелли едва разбирала слова, получалось что-то типа:"Сволочь, сука! Нимфоманка, чтоб ее. Предательница. Подстилка".
   Видимо, он плевался этими словами словами еще когда терроризировал липу.
   Так же резко Маи сорвался на ноги, схватил грабли и начал собирать листья в кучу. Когда закончил, вытащил из кармана спички и начал зажигать по одной и бросать в кучу. Очень скоро коробок опустел. Маи и Хелли молча смотрели на поднимающийся густой дым.
– Идиот, – наконец сказала она. – Листья опали бы сами.
   И сами бы сгнили.