Уроборос

 
 «Я больше не буду убегать никуда. Утопии нет нигде.»
Ким Хёнъ Док, перебежчик, бежавший сначала из Северной Кореи в Южную,
а затем пойманный при попытке бегства из Южной Кореи в Северную.

***


    Ким бежал так быстро, как только мог. Ноги его нещадно болели, где-то позади него (близко, слишком близко) слышались крики и выстрелы, дыхание сбилось, и одна лишь сила воли заставляла его бежать всё дальше и дальше, к границе. Страх и боль гнали его вперёд, адреналин в крови заставлял его преодолевать метр за метром, сердце стучало так, что грозило вот-вот вырваться из грудной клетки. Ким понимал, что шансы на спасение мизерны, но что-то заставляло его бежать всё дальше и дальше. Попадись он им сейчас — расстреляют на месте. Даже документы не проверят, как он уже будет валяться лицом вниз в канаве, так и не выбравшись отсюда. Нужно бежать как можно ближе к границе. Если он попадётся другому патрулю, у него появится мизерный шанс скрыться, пока его преследователи будут выяснять юрисдикцию и права на его голову.
Ким всё бежал, полы его куртки разлетались и трепетали, в лицо бил ледяной воздух, крики сзади становились всё громче. Прямо у уха пролетела очередная пуля. Он ускорился, выжимая из себя последние силы и лелея призрачное видение вдали. Где-то далеко, на горизонте, показалась первая сторожевая башня.

***

    Когда Киму было около пяти, его мать, Нгуен*, не переставала рассказывать ему историю их Великого Государства. Невысокого роста, с нервно обгрызенными ногтями и вечно сальными волосами, она всё твердила о могуществе их правителя Кима Ен Чена, о богатейшей истории и об идеальном обществе. С горящими глазами и восторгом в голосе женщина не переставала напоминать Киму о том, что он был назван в честь самого умного и прекрасного Правителя, который только может существовать. Фанатичная верность Государству передалась и мальчику, и вместо монополии и пятнашек он играл в карателей. Его детский, мальчишеский голос звенел в оглушительной тишине дома.
    - Предательница! Враг Государства! Убить! Убить! Убить! - с восторгом визжал он, когда на экране показывали фотографию очередного лорпа — так в Государстве называли преступников против Системы. В телевизор летели ручки, тетради и книги — новостные сводки о лорпах были единственным временем, когда снималось правило неприкосновенности Следящей Телевизионный Системы, сокращённо — СТС.
    Нгуен в такие моменты по обыкновению сидела в кресле и любовалась сыном. Она верила, что он вырастет в идеального защитника Системы, в талантливого карателя, который мигом взлетит по карьерной лестнице.

    В семь лет Кима не отдали в школу — Нгуен была против. Мальчик хорошо запомнил этот день: отец кричал, что его сыну необходимо образование, что без знаний математики и грамматики он ничего не добьётся, мать же истерично визжала о таланте Кима и о том, что он может начать карьеру уже сейчас, если запишется в Отряд Реакционной Травли (ОРТ, если кратко) — туда принимали юнцов ещё более раннего возраста.
   Тхуан**, отец семейства, был заурядным клерком в Системе. Равно как и любой другой представитель среднего класса, средних лет и со средним же баллом IQ, он выполнял монотонную бумажную работу, не представляющую особую ценность для Государства, но дающую возможность тотального контроля.
    Контроль. Вот, что было важно. Власть и Контроль. А цена завоевания и удержания не имеет значения. 

***

    - ДОЛОЙ КИМА ЕН ЧЕНА! ДОЛОЙ КИМА ЕН ЧЕНА! ДОЛОЙ! ДОЛОЙ! - кричала женщина посреди главной площади, вскидывая руки к небу то ли в победном, то ли в отчаянном жесте. Глаза её были широко распахнуты, и десятилетний Ким видел во всей её позе, в напряженных мышцах спины, в разодранной в клочья юбке и в срывающемся хриплом голосе то запретное, что видеть было нельзя никогда и ни при каких обстоятельствах - сопротивление.
    Ким никогда раньше не встречал настоящего лорпа и то, что он увидел, заставило его замереть на месте. Женщина не боялась смерти, наоборот: в ее голосе, повороте головы, глазах, одежде и всей её позе невидимой тенью сквозила решимость, граничащая с помешательством.
    - ДОЛОЙ КИМА ЕН ЧЕНА! - всё кричала она, пока каратели заполняли площадь, пока нищие, напуганные люди, словно крысы, бежали подальше, ища спасения, убегая со всех ног, не разбирая дороги, в отчаянной попытке спастись.
    Безымянная женщина стояла на небольшом постаменте, прямо перед огромной титановой статуей Правителя и в глазах её не было ни намёка на страх или безумие. Это не было бессмысленным актом самопожертвования - просто Система не оставила ей никого, кто удерживал бы ее от этого шага.
    Это маленькая смелая женщина всё кричала и кричала, пока к голове её не приставили пистолет, и пока грязная брусчатка площади не окрасилась в красный.
    Вернувшись домой, Ким впервые пропустил передачу про лорпов, крутящуюся  по СТС.
 
***
    Когда Киму исполнилось пятнадцать, он перестал играть в карателей. Отец, приходил домой уже не просто уставший, а в стельку пьяный; бормотал что-то заплетающимся языком, смотрел на всех с уродливым выражением отвращения на сильно постаревшем лице, размахивал руками, проливая саке, и засыпал где придётся. Мать, Нгуен, с каждым годом становилась всё более истеричной. Постепенно её длинные рассказы о Величии Государства превратились в редкие испуганные повизгивания перед камерой СТС, а все её домашние заботы ограничивались попыткой найти очередную заначку мужа.
    Никто не знал почему, но в какой-то момент Система начала рушиться изнутри. Разрушение крылось не в «подрывателях устоев», не в террористах, не в отчаянных малых, готовых отдать собственную жизнь во благо Сопротивления. Нет, не было никакого Сопротивления, не было тайных организаций, не существовало раковой клетки Государства, уничтожающей его изнутри. Система, подобно змее Уроборос, пожирающей собственный хвост, убивала сама себя.
 
***
    Кима поймали при попытке бегства, когда ему было семнадцать. Нельзя было не ожидать подобного, его целью было лишь отсрочить момент собственной смерти. Дать себе пару драгоценных минут, пару вдохов-выдохов, зафиксировать момент настоящей жизни, вдоволь налюбоваться синевой неба, яркостью звёзд, почувствовать, как морозный воздух щиплёт щеки, забивается в лёгкие, заставляя кашлять, самому убедиться в том, что мир за пределами Государства есть, и что он совершенно прекрасен.
За год до этого казнили его родителей, а годом после распалось и Государство.
 
_______
Нгуен* - укрощенная, пер. с корейского
Тхуан**- сломленый, пер. с корейского