Чокнутая Райка

            В большом хуторе, что за рекою, дочку Степана за глаза многие называли «чокнутой» за её страсть к красивому и статному казаку  Федьке, жившему с семьей в красивом и  ухоженном доме…
 Райка, аппетитная, невысокая, плотная девка с огромной косищей ниже пояса влюбилась в Федьку, когда ей было всего четырнадцать… Влюбилась на его свадьбе, когда он страстно целовал свою невесту за праздничным столом… Что-то сказать новой супружеской паре её попросил отец, потому что случайно зацепил свою нарядную единственную рубаху за гвоздь, а мать сроду говорить на людях не умела, она только воспитывала своих семерых детей, да  и то шепотом, чтоб не раздражать отца. Для храбрости отец сам  налил дочке  рюмку красного вина, ибо считал её взрослой, она только что закончила седьмой класс. Райка встала и торжественно оглядела собравшихся гостей… Всех она знала, как свои пять пальцев. «Я тебе, Валюха, вот что скажу: держи Федьку покрепче, а то я уведу, потому что он мне снится по ночам… после того, как увидела его во время  косовицы на речке… Красивый больно…  Целоваться с ним хочется… Да и детей от такого можно родить. Работящий он и сильный. Семью один прокормить сумеет… Не обессудь, позовёт, пойду за ним, куда угодно… Вот сейчас поняла: люблю его очень…»- Райка заплакала. Наступила гробовая тишина. Отец вскочил, забыв о разорванной рубахе: «Это Райка так… Сдуру. Выпила первый раз. Я сам виноват. Налил дурак… Да еще заставил что-нибудь сказать… Простите её. Она не хотела обидеть!  Мы это… Рушники вот дарим… Жена сама вышивала. Пригодятся в хозяйстве…» - он виновато протянул подарок.  Первым пришел в себя конюх Ермолай: «Да правильно Райка сказала. Пусть крепче мужика своего держит! А за любовь такую и извиняться нечего. Она открытая, чистая, девичья. Ты, невеста, на ус мотай…» Все начали смеяться … А Райка, густо покраснев, убежала в сад и до вечера там рыдала… А потом пошла встречать корову… Родители веселились на хуторской свадьбе…
     С той поры хуторяне начали поговаривать, что дочка Степана Бочарова чокнутая, бредит женатым Федькой, а на парней внимания никакого не обращает…
   Года через три Федька наткнулся  на пьяную драку, где молотили его непутёвого соседа Кольку.
 Сразу бросился разнимать. Остановил ехидный шепоток  сзади: « Вот это невидаль! Мы за его рога морду бьём, а он своими же рогами нас бодает…»
   Оказалось, что его Валька, пока он учился на курсах, ночами приходила к Николе на сеновал…
Припертый к стенке, Колька сознался: « Бес попутал… Я же всегда под мухой…»
    Домой Федька не пошел, боялся убить… А на хуторских скачках по случаю Пасхи  погожим днем  направил разгоряченного коня на девчат, шедших в стороне по полю. Среди них была Райка… Она остановила  Федькиного коня почти на скаку. «Неужели и ты такая же сучка, как Валька?»- закричал во всю глотку Федор. Вздрогнули все. А Райка, подбоченясь, вышла вперёд: «Я что тебе жена, что ответ должна держать?» Федька опешил: «Так говорила, что если позову, пойдёшь со мной на край света?!»  Райка не унималась: « Так не зовёшь ведь!» Федька спрыгнул с коня, перекрестился, встал на колено перед чокнутой Райкой: « Зову, Раюха! Еще как зову! Гордиться мной будешь! Никогда не обижу и не изменю! А если обманешь,  убью… Второй раз бабу не прощу! А опосля и сам себя убью…» Райка гордо посмотрела на своих хуторских подруг: « А Вы не верили, что Федька мой будет!  Родненький мой! Да если хочешь, я на тебя молиться стану… Глазоньки все выплакала… Не брешу! Мамка пусть скажет… Голубчик ты мой сизокрылый…» - Райка , прижав к себе голову Фёдора , целовала его пышную шевелюру на виду всех собравшихся…
     В сельсовете Федьку развели за один день, а на Троицу четыре сестры Райки дружно выводили «Два голубя белых», когда на Райку одели  белоснежную фату и материнское свадебное платье, которое хранилась до особых торжественных случаев в фанерном стареньком шкафу Бочаровых…
   Свекровь Райку не любила, потому что она  из бедных. Но, увидев, как умело управляется та по хозяйству, как воспитывает двух родившихся девчонок, как бережно относится к Феденьке, наконец-то успокоилась, уверенная в том, что Райка не изменит никогда.
  Валька несколько раз пыталась вернуть мужа, но он даже ни разу не взглянул в её сторону. А чокнутая Райка однажды в магазине выпалила Валентине:  «Не отстанешь сама от моего теперь Феденьки, я тебе помогу, красавишна…  Не за чем будет по сеновалам бегать…За свое законное счастье смогу постоять. В этом не сомневайся!»
 Валька пугливо отошла в сторону: чего с чокнутой разговоры- то вести… Но с того дня попыток вернуть Федьку с её стороны не было…
   Годы текли, как быстрая горная речка… Седовласого Федьку  выбрали председателем  колхоза,  Раиса Степановна  уважительно при всех стала называть его Федор Иванович.  Он тоже стал  величать жену  по имени и отчеству, потому что еще до него её наградили орденом за труд на ферме, а потом еще были две высокие Московские награды за  успехи…
   На День рождения Раисы Федор однажды привез из Москвы ей норковую шубу…
 Девчонки их выросли, стали агрономами. Работали в колхозе, пока руководил  отец…
  Федор умер неожиданно, сразу после свадеб и проводов дочерей, которые уехали по какому-то договору за границу. Вышел полюбоваться желтыми помидорами и исчез. Раиса Степановна возилась с блинами… Как только допекла и накрыла стол, вышла позвать Федора…
   Он лежал с открытыми глазами и смотрел в небо. В руках почему – то была косынка Раи…
  Страшным сном для неё стали похороны любимого… Нет, она не кричала, она даже не плакала… она выла, как собака. У всех волосы стояли дыбом… На кладбище её не смогли оттащить от могилы… Забрали утром, когда сил сопротивляться у неё не было…
     Эту историю любви я узнала от двоюродного брата, когда приехала к ним собирать кизил. А поводом стала встреча с этой женщиной…
 На крутой горе рядом с могильной плитой лежала  на большой шали немолодая ухоженная женщина и разговаривала с фотографией на плите: «Вечно ты, Феденька, о других беспокоишься… Ты о себе, родной, подумай… Скоро внуки подрастут… будут приезжать на могилку. Ты поешь со мной… я опять творожники принесла… Кисель сварила…» она о чём-то говорила еще, но я уже не слышала… Быстрыми шагами я удалилась и  пошла к брату  рассказать об увиденном… Володя грустно улыбнулся: «А…Это чокнутая Раиса… она всегда своему Федору завтраки носит… От дома это далеко… Вот она разговаривает и отдыхает… наговорится вдоволь и уходит… Каждый день тут… при любой погоде. Мать его тут родила. Прям на этом месте. Тоже кизил собирали. Он еще при жизни всё просил, чтобы в случае чего, тут похоронили… Хороший был председатель… Да и она хорошая…» Я удивленно взглянула на брата: «Ты же сказал, что она чокнутая?!» Володька расхохотался: «Побольше бы таких чокнутых баб было! Она наш колхоз миллионером сделала! Детей родила, вырастила, выучила, потом из загранки вызвала, чтоб поднять его выше плинтуса. И это всё ради Федора… Ради памяти… ради такой вот чокнутой любви… Пойдем… Она на машине… Я внизу видел. Не будем мешать…  У нас никто не мешает им любить друг друга…»
     С полными ведрами позднего кизила мы возвращались домой…
    Вот уже два года чокнутая Раиса не выходит из моей головы… Невольно вспоминаю Некрасовские строчки: «Есть женщины в русских селеньях… Коня на скаку остановит… В горящую избу войдёт…» Перед такими нужно поклониться.
 И низко…
                28.01.14