Терки

                ТЕРКИ
        Плотный автомобильный поток двигался очень медленно. Наступало то время, когда городу, согласно негласному расписанию, уже пора было стоять в чадящей выхлопными газами пробке. Все куда-то ехали, создавая впечатление, что работа и прочая деятельность должны производиться исключительно в движении, но принципиально – на колесах. Одни блестящими разноцветными черепашками ползли по изначально выбранной траектории, прямо, без терзаний и “лишних телодвижений”, принимая существующую ситуацию на дороге как данность, прочие нервно ерзали, предпринимая все усилия для того, чтобы “мирно ползущим черепашкам” жизнь медом не казалась.
        Эти, значит, ползут. Те ерзают. Каждый - в соответствии с внутренней харизмой. Нервозность, конечно, присутствует, но зато все течет без дико настораживающего спокойствия а-ля “заграница”. Это там все едут, сдуру пропуская кого ни попадя, в хвост не дудят без продыху, морду куда ни попадя не суют – ослы, одним словом! Нам на иностранных ослов равняться – себя не уважать! Не знаешь где педаль газа – дома сиди! А то, что заторы получаются – так людям тоже отдохнуть надо, не все 150 кэ-мэ по набережной топить. Вот и отдыхают. Дружно, кучненько: имеет место быть этакое гипертрофированное дорожное благоденствие по-русски.
        А тут о-па! Перед черным джипом “Гелендвагеном” нагло влезает не менее джипяристый черный додж с открытым хайлом сзади, как у американских фермеров. Тот не пропускает, этот лезет напролом – идиллия! Торжество дорожной культуры и принципа! Поцеловаться авто-крокодилы не успели, потому как сидящие внутри даванули по тискам, врубили “аварийки” и выкатились наружу, по киношному расхлябив двери, на манер у кого дверь шибче откупорена – тот и сверху! Понятное дело, лучше от этого на дороге не стало. Было три ряда, стало не два – не полтора. Один чуть наискосок стоит, другой прямичком, а дверки-то еще пол ряда отхватили. Слава Богу, что оба выскочивших наружу обладателя бронебойных затылков довольно быстро сообразили прихлопнуть дверки на место. Но столпотворение и тарахтение вокруг их, товарищей этих, нисколько не смущала и они, не теряя времени даром, приступили к “теркам”.
- Тебе че, дороги мало?! - Орет один, подойдя почти вплотную.
- А ты че, по типу такой крутой или просто из принципиальных будешь? – Бодрился второй.
Глядя на резвящихся крепышей некоторые участники движения приводили в действие имеющиеся гаджеты: незаметно включали камеры на телефонах и поворачивали в нужную сторону видео-регистраторы, дабы запечатлеть на память краткий ситуативный курс “как грамотно чинить разборы”. К слову сказать, на “кинолюбителей” этим двоим было ровным счетом начхать, они будто на озере вдвоем отдыхали и обсуждали тонкости правил игры в бадминтон с элементами регби.
- Ты че бычишь? - С легкими нотками наезда любознательно уточнял ньюансы возникших противоречий тот, что из “Гелека”.
- А ты почему такой дерзкий? - По-еврейски вопросом на вопрос ответил крепыш из “Доджа” (кстати, по виду, ни хрена не фермер).
- Хорошь так базарить, слышь! – По ходу, все же наезжал братишка из “Гелека” и для убедительности широко расставил ноги, видимо, чувствуя некий дискомфорт между ног из-за напирающей силы Кинг-Конга в районе паха, инстинктивно растущей по экспоненте в соответствии с возникшим желанием жестко вздрючить оппонента.
- Типа угрожаешь? - С вызовом спросил второй и, придвинувшись к первому, вдруг удивленно вскинул брови вверх.
Пристально поглядев на противника, он спросил:
- Слышь, а это не ты, случайно, год назад у Виллиса на юбилее светился?
Второй, не менее внимательно посмотрев в глаза сопернику, будто о чем-то вспоминая, с небольшой затяжкой в голосе произнес:
- Ну?! Был. И че с того?!
- Так это, выходит, это мы с тобой тогда драку учинили? - почему-то радостно уточнял детали годовалой встречи браток из “Доджа”.
- По ходу, со мной, - подтвердил предположение лысый из “Гелендвагена”, - и тоже почему-то улыбнулся.
Развязка явно затягивалась.
- Тебя, по-моему, Андерсом звали, - вспоминал не менее лысый из “Доджа”, - тогда еще из-за этого хрень эта и вышла. Я тебе, типа по приколу спросил, ты че, из “этих”, мол, что тебя Андерсом величают. Нормального человека, типа, Андерсом не назовут. А ты в хламину, и говорить-то уже не мог, а в морду мне – хлабысть!
- Да-к а че, оба тогда были хорошие, юбилей же ж! Кстати, я Андрей, но можешь по старой памяти так Андерсом и звать, я привычный, главное, чтобы не хамили.
- А я Сэм, - протянул руку собеседник.
- Нормально, а главное – к сараю твоему походит, - Андерс кивнул на фермерский “Додж”, - гармонично.
- Толково подметил, - дружелюбно согласился Сэм, кинув взгляд на свою тачку и, заржав, продолжил. – Не, ну мы тогда дали джазу! Вообще реал был. Особенно когда сцепились и додику этому, Шувале по ходу дела в пузо заехали локтем или чем там… Ты его приложил или я, не знаю, но когда я тебя за башку держал, смотрю, а этот на земле валяется, в клубок свернулся, за пуп свой драгоценный держится и пыхтит как еж. А я пьяный, да с тобой еще возня в полном разгаре, а меня прет – не могу. Смотрю на Шувалу и думаю, молока тебе осталось только в блюдце подать, дохлятина.
Андерс и Сэм заржали.
- Блин, ну ты дал, молоко в блюдце, еж…, - отрывисто сквозь смех бормотал Андерс.
        Кто-то сзади посигналил, недовольный задушевной беседой посередь дороги двух братьев по разуму. Сэм сделал рожу корытом, подался чуть вперед и заорал:
- Ты, ниссанец, еще раз задудишь, я тебе всю дуделку разворочу и еще что-нибудь в довесок попорчу. Водитель “Ниссана” на всякий случай поднял стекло до упора и повернул голову в сторону магнитолы, причем с таким заинтересованным видом, будто магнитола в этот самый момент начала показывать еще и видео.
- Это ладно, - отсмеявшись, предался воспоминаниям Андерс, - я хоть и в дрова тогда был, но про статую отлично помню. Ну эту, которая по типу Венера.
- Какая на хрен Венера? Венера – она ни хрена не с ногами была, в том плане, что без ног, бюст один: сиськи да башка, - показал свою осведомленность в области античного искусства Сэм.
- Тогда уж не без ног, а без рук, - возразил не менее эрудированный в этом вопросе Андерс.
- Но суть не в этом, хотя эта статуевина верняк и с копытами была, и с клешнями. Тема-то в другом: как мы на нее завалились, а она с постамента – херак-с на лестницу на мраморную и сиська у нее одна – брык и в сторону, на траву, как у тех баб с накладками, вообще реал был! Виллис матерится, волыной трясет, а мужики – в лежку все. Тогда еще Панчо брякнул, дескать: о, вставыш силиконовый отпал!
        Андерс и Сэм снова начали ржать как кони в стойле, только теперь уже согнувшись пополам. Андерс трясся, упершись головой в капот своего “Гелендвагена”, а Сэм в приступе хохота начал пятиться задом, рискуя забрести под медленно крадущийся поток. Андерс, еле оторвавшись от капота, сквозь смех и слезы, глядя на Сэма, почти прохрипел:
- Осторожно! Смотри, на “Оку” не наступи!
Сэм остановился, обернулся, и, не прекращая смеяться, поправил:
- Это не “Ока”, это “Матис”.
- Без разницы, - веселился Андерс, - такой же маломерок!
        Цирк, устроенный на дороге крепкими ребятами, почему-то абсолютно не впечатлял остальных автомобилистов, кое-кто даже снова пытался возмущенно сигналить.
- Не, ну я щас точно произведу корректировку конструктивных особенностей, недоработку производителя, до ума доведу и вставлю на место выхлопную этому маздюку, - разогнувшись, Сэм кивнул на серебристую “Мазду”, - и фольксвагинатору этому нервному заодно, - он почти уже даже направился к зеленому “Фольксвагену”.
Но Андерс остановил его и, тоже ловя кураж, говорит:
- Может этого мерседаста в красном купе нахлобучим, он вообще дудит не прекращая. Ненавижу таких, еще и на говне на таком бабском, точно навенуть его надо!
Тут уже Андерса остановил за руку чуть озадаченный, но еще веселящийся Сэм.
- Слышь, ты че базаришь-то, у тебя у самого “Мерин”, че ты его бабьим-то назвал?!
- Да ну, перестань, все равно как шаланду с байдаркой сравнивать, как сопля красная по земле волочится, косметичку возить… Вот аппарат! – Он хлопнул свою машину по капоту и еще шире, видно, от гордости, расставил ноги, - хошь пулемет вози, хошь бабло мешками… Кстати, а ты че в своем сарае возишь, - шутливо поинтересовался Андерс у Сэма, - навоз что ли? Большой кузовок, вместительный, много влезет…
- Жмуров, хотя насчет навоза тоже близко, - резко ответил Сэм и заржал снова, - семеро нормалек влезают, без особой толчеи, штабелечком, подвеска неплохая, не жалуются…
- Это хорошо, - похвалил фермерский говновоз Андерс, - главное, что целевое значение оправдывает!
- Без Бэ! – Радостно согласился Сэм.

- Ты, нахлобуга, заканчивай там дергаться, - нервно бросался в поток Андерс, - я щас вообще тут палатку поставлю!
- Да ладно, брось ты с этим стадом базарить, поехали нормально потрем. У меня местечко есть одно… У тебя как со временем?! – Спросил Сэм.
- Есть! – Сухо ответил раскочегаренный как бультерьер перед боем Андерс.
- Во, и отлично! Там сауна зачетная, хавчик, телки молодые – супер! Две с высшим образованием имеются. Одна училкой подрабатывает в школе, чисто для души и стажу для.
- По биологии что ли, училка-то эта старшеклассников подтягивает? – Оживился Андерс.
- Да нет, по геометрии. Шаристая.
- О, круто, значит и котангенс мой измерить сможет как надо! – Оценил по достоинству перспективу встречи с подготовленным молодым педагогом Андерс.
- Ни фига ты дал! Котангенс! Респект, братишка! – Сэм восхищенно качнул головой, после чего, крутанув ею по сторонам, добавил, - ладно, харэ время терять, отсвечивать тут беспонт, погнали!
- Верняк, порулили, по паре контрольных оформим!

        Обе машины выключили аварийки. “Геледваген” пропустил “Доджа” вперед и двинулся за ним. И не было больше терок. И воцарился мир. И восстановилась старая добрая привычная всем мерно ползущая пробка. И вся эта расчудесность образовалась, в общем-то, благодаря гибкости и пониманию текущих процессов отдельно взятыми людьми и их тяге к прикладной геометрии, в частности…

                2012г.

Контакт с автором: veselkovsky@mail.ru ; также сюда можно прислать свои отзывы и впечатления от прочитанного