Больно болеть старостью

                (из цикла рассказов "Старость")         
         
Я живу один. Я одинок. Вернее, одинок душой. Есть дети, внуки. Но они где-то  там, каждый сам по себе.
Все вместе в моем доме собираемся раз в год. Большая шумная семья. Собираемся на мой день рождения.
Недавно  был очередной повод разом повидаться с родными. И знакомыми тоже.
Дети справили мне день рождения – восьмидесятую годовщину. Пришло много народу. Среди них – один мой гость, остальные знакомые  моих детей.
Помню, когда был маленький,  родители широко  отметили мой день рождения один лишь раз. Когда исполнилось десять лет. Позвали двух друзей. Остальные – родственники и друзья родителей. В те годы мало кто справлял дни рождения – голодно было, трудно жилось.
Почему я об этом вспомнил сейчас? Наверное, потому, что стало обидно, как в детстве. День рождения мой, а гости не мои. 
На этот раз не на кого обижаться – все мои друзья поумирали. Остались двое – Серега,  вернее Сергей Степанович и Зоя, Зоя Львовна. Интересно устроена жизнь – дойдешь до определенной черты, оглянулся, а к финишу приходят единицы. Хуже, когда понимаешь, что поворачиваешь назад,  в детство, но старческое.
Стол накрыли богатый. И мясо, и рыба, и птица, и, показатель достатка и не жадности – икра. Зернистая, чёрная.
Первым пришел Серега.
-Привет, старикан! Поздравляю!
Мы дружим с детства. На одной улице выросли. Друг друга знали, лучше своих родителей. Дрались, ругались, обзывались, но руку друг другу всегда подавали. Вот и сейчас  протянул ему руку, несмотря на то, что  меня обидел. Серега моложе меня на два года, считай, тоже не юнец. А назвал меня «стариканом».
Мы сели за стол  и налили по  чуть - чуть.
-Может, других гостей подождем?-  неохотно предложил он.
-Не подождем, - все еще раздраженный его выпадом в мой день, огрызнулся я. – Мои гости -  ты да Зойка. Кстати, полчаса назад позвонила, сказала, что придет позже. Давай, за нас!
За нас мы выпили полбутылки. Я опьянел. Не то, чтобы до состояния засыпания, но до «мыслей вслух» - точно.
Гости пришли без опоздания. Расселись, потерли руки и Володя, мой старший, взял командование парадом в свои руки.
-Дорогие гости, сегодня у нас знаменательный день – день рождения нашего дорогого отца. Я предлагаю первый тост. За его здоровье!
Я рассмеялся – какое здоровье, ребята? У меня давление, диабет, остеохондроз, гастрит, хронический бронхит,  катаракта, хронический гайморит и прочая хрень. Какое здоровье?
Володя по-менторски похлопал меня по плечу и сказал, что в старости эти болезни обязательные. Вот гости сейчас выпьют, и бронхит с гастритом, а там давление и прочая ерунда отступят.
Честно признаться, мне его тост не понравился. Обращается, как с ребенком. Типа того - не переживай, папочка, сейчас подуем на ранку, вавачка и пройдет.
Второй тост произнес начальник Володи.
-Дорогой Михал Маркович! Мы счастливы, что пришли сегодня на такой хороший праздник. Что можно пожелать человеку в таком возрасте? Здоровья, счастья и долгих лет жизни. За вас!
А потом пошло, поехало. Желали дожить до ста пятидесяти лет, оставаться всегда таким же молодым, стать прадедушкой, и, конечно, бесконечного счастья. Вскоре дотостовались до того, что стали желать счастья, здоровья и долгих лет жизни друг другу.
Я, напротив, отрезвел. То ли от сознания того, что со мной обращаются по панибратски, то ли от понятия, что здесь все ни те и все не так, как бывало в молодые годы. Словом, не знаю почему, но я превратился в комок зла. Ясными глазами посмотрел на Серегу. Он, подперев голову рукой, засыпал.
-Серега, иди, ложись на мою кровать. Как обычно. А то сейчас лицом в еду угодишь!
Тот молча, пошатываясь, побрел в мою комнату. Я остался один. Чужой среди своих. Пересел в кресло, оглядел  шумную компанию. И так мне стало обидно, что захотелось плакать.
В последнее время  невольно роняю слезу. Бессонница истрепала нервную систему. Не сплю ночами. Лежу в темноте с открытыми глазами и думаю. Все больше о жизни. О той черте, за которой если не дата, то срок уже виден.
Бог послал не один звонок. Ноги не ходят, в голове постоянный шум, без очков не вижу. Слух поторопился сесть. Вот так, день за днем, мой организм сдает позиции. Но душой я молод! И жить хочу! Могу взлететь, дайте  крылья! Могу переплыть море – дайте плавники, могу покорить самую высокую гору – дайте  крепкие ноги! Вместо этого жизнь подвела к закату, когда «старикан» вынужден слушать заезженные пожелания свысока смотрящих пока еще молодых.
Вот и наворачиваются слезы. До определенного возраста, когда на душе становилось тоскливо, я звал на помощь маму. Потом – все больше жену, милую мою Дашу. Бросила меня и ушла в иной мир. А как хотелось умереть в один день!  Не дождалась...    Мы прожили  долгую и счастливую жизнь. Вырастили троих детей, дали им хорошее воспитание. Во всяком случае, так говорят окружающие.  С тех пор, как вышли на пенсию, дети справляли наши дни рождения сами. Что надо старикам? Уважение, почитание, любовь. Теперь накрывают стол только на мой праздник. Помню, как справляли последний день рождения моей Дашеньки.
Собралась все та же компания. Я, когда произносил тост, сказал много хорошего о своей Дашеньке, поблагодарил за вместе пройденные годы, с сожалением сказал, что, немолодые и тот свет не за горами. А как хотелось бы уйти вместе, в один день. Но Даша была моложе меня на пять лет, поэтому пусть пообещает, что после меня не найдет себе нового деда. Все рассмеялись и стали меня успокаивать. Михаил Маркович, не переживайте, мы проследим, мы не допустим…   В общем, коллективно проводили меня на тот свет, осталось положить в гроб. Дашенька улыбалась, качала головой и ответила, что  в молодости не мечтала о молодых, а сейчас - подавно.
Володин начальник поднял бокал и сказал:
-Дарья Петровна – прекрасный человек! Сколько лет уже знакомы. И умная, и добрая, и красивая. Конечно, будет нарасхват. Но Михал Маркович всегда вне конкуренции.
И весь вечер в таком духе. Признаться, тогда я шутил, обнимал и целовал женушку, и всех сам успокаивал – Даша, самая верная жена.
В тот вечер гости разошлись быстро. Была снежная и холодная зима, многие - без личных машин. Добираться до домов далеко, вот и закруглили банкет рано. В десять часов со стола было все убрано, посуда перемыта и Даша, счастливая и довольная, поцеловала детей и их жен в знак благодарности.
-Спасибо, мои дорогие!  Этот день рождения никогда не забуду!
-Не забудь не выходить замуж после моей смерти, - продолжал шутить я.
В тот вечер разговоры о старости и подобных темах не казались бестактными, обидными. Да и сама старость не воспринималась как возраст. Всем было хорошо, все были счастливы. Наверное, потому, что нас было двое…
Вскоре дети разъехались по домам.
-Ложись, Дашенька, намаялась за день, - отправлял я спать жену.
Но Даша еще что-то доделывала на кухне, привела квартиру в порядок. Потом пошла под душ. «Сколько энергии!», порадовался я. Дашенька одела новую ночную рубашку, подаренную Тимуром, младшеньким, и пожелала спокойной ночи. Она отвернулась к стенке, глубоко вздохнула и заснула. Я читал книгу «Мудрые мысли». В последнее время потянуло на подобную литературу. Наткнулся на строки: «Терпение, потраченное на детей, у них для нас не останется».
-Дашенька, ты еще не спишь? Смотри что прочитал. –  Зачитал цитату вслух. – Хорошо, что про наших детей такого не скажешь. Кстати, Дашенька, я забыл положить в холодильник тарелку холодца. Для Зои держал. Она обещала  прийти позже,  из-за мужа, опять сердечный приступ.  Не пришла, как видишь. Пусть стоит на балконе, морозец же. Или в холодильник поставить? Даш, ты спишь?
Дашенька заснула. Как выяснилось, навсегда…
-Пап, тебя тетя Зоя, - Тимур принес телефонную трубку.
-Здравствуй, Маркович! Еще раз с днем рождения! Не могу вырваться. У моего поднялось давление, лечу его. Но как таблетки подействуют, сразу бегом к вам. Только без своего, ты уж прости. Хвост держи пистолетом и покажи, что мы, старики, еще охо-хо!
Я расстроился, вот и Зойка не пришла. И опять задела фраза, что мы, старики, еще охо-хо!
В это время ко мне подошел Саша, сосед и друг среднего сына Николая.
-Дядь Миш, чего грустите? Тряхните стариной, покажите класс! Говорят, когда-то вы  мастерски отбивали чечетку!
Я усмехнулся и промолчал. А потом подошла Наталья, жена начальника Володи.
-Михаил Маркович! Смотрю на вас и представляю вашу молодость. Красавчиком, небось, были. У всех людей вашего возраста на голове космодром,  а у вас до сих пор шевелюра - молодым на зависть. Если бы скинули годков, эдак,  20-30, я бы за себя не поручилась.
-Иди, милая, отдыхай. Спасибо за комплемент. – Я встал и прошел на кухню. Там суетились невестки.
-Папа, вам больше не надо пить. Я так обрадовалась, когда дядя Сережа пошел спать! Иначе он заставил бы вас еще выпить. А  вам нельзя, годы. – Маша встревоженно заглянула в мои глаза.
-Я вам кефирчика налью, - засуетилась Рита.
-Нет, лучше чайку. С тортиком!
-Какой тортик, - запротестовала Маша.- У него диабет! Нельзя!
- А салатик? - продолжала настаивать Рита.
-Ты, Рита, с луны упала? Там же майонез. Холестерин в чистом виде. Мы итак его бережем, как только можем, а ты со своими вкусностями.
В кухню вновь вошел Тимур.
-Пап, опять теть Зоя. – Он протянул мне телефонную трубку.
-Маркович! Еще раз тебя с днем рождения! Ты нас не жди. Мы моему вызвали скорую. Давление еще выше поднялось. Не печалься, мы потом соберёмся сами и по-стариковски отметим твой день рождения. Дай, Бог, не последний. Ты уж прости.
Я положил трубку. Вокруг сновали невестушки, споря о моей диете. Ком подошел к горлу, хотелось его сглотнуть. Но ком уперто встал и не пропускал воздух в легкие. Я хватал ртом воздух, кашлял, но ком стоически оставался на месте.
Невестки перепугались, стали громко звать мужей. Через минуту в кухне столпилась вся компания. Каждый со своим советом, кто-то вызвал скорую помощь. Я раскраснелся, неестественно задышал и… вдруг меня отпустило.
-Товарищи, по местам, ничего страшного не произошло. Это старческие дела. Н-да… старческие.  - Наконец, за весь вечер признался: я - старик!
Все повеселели, кутеж продолжился. Я сел за стол, чтобы быть на виду.
-Как говорится, пора и честь знать. – Слово взял Володин начальник. – Уже поздно, завтра всем на работу, да и Михал Марковичу пора отдыхать. На последок хотел бы попросить  нашего дорогого юбиляра сказать нам несколько, не побоюсь этого слова, напутственных слов.
Я растерялся.  Не ожидал и не был готов к словоблудию. Дескать, спасибо гости дорогие, уважили старика, пришли на день рождения и каждую минуту напоминали, что мне уже много лет, словом, пора…  Я посмотрел на стол.  Возле меня не было рюмки со спиртным, даже фужера с вином. Тимур засуетился. А Наталья опередила его – поставила передо мной стакан воды. Я отодвинул стакан и попросил налить водки.
-Спасибо, дорогие гости, что пришли разделить радость. Хотя какая это радость – 80 лет! Не в числе радость. Я прожил долгую жизнь. И долгую старость. Со скольки лет геронтологи называют человека старым? С 75 до 90? А вот  американские ученые установили, в каком возрасте начинается старение. В 39 лет. В 38 лет, оказывается, человек достигает пика своих физиологических возможностей.
После 38 лет головной мозг перестает вырабатывать миелин, что ли – какое-то вещество для нервных клеток. Словом, именно с этого момента начинается старение организма. Таким образом, все мы – старики. Но я не об этом.
Мне кажется, с определенного возраста человеку стоит прекращать отмечать дни рождения. На мой взгляд. Что получается? Приходят гости и начинают успокаивать старого человека. Мол, не хандри, старость, ничего с этим не поделаешь. Водку не пей, замени кефирчиком, сядь вот сюда, здесь помягче, а то от пышного в прошлом зада остались косточки таза, больно на  жестком-то. А, может, пойдешь, приляжешь, утомился…  Словом, чем больше живешь, тем больше тебя жалеют. Или уговаривают не расстраиваться, что не сегодня-завтра придет та самая, с косой. Не знаю кому как, но сегодня мой последний день рождения. Дальше если Бог даст, буду жить без счета.
Я замолчал. Все сидели, опустив головы. Мне даже показалось, что от моих слов протрезвели. Злость куда-то исчезла, и я решил разрядить обстановку.
-Извините меня. Не гоже такое говорить гостям. Но достали. Меня сегодня достали. Я  в последнее время сам себе не рад. Перед глазами все время стоит Дашенька. Нельзя женам уходить раньше мужей. Нельзя. Это мы на словах сильная половина. А без женщин… Может, у меня такое настроение без нее? Вы меня простите,  вырвалось,  захотелось высказаться. Простите. Хотя – все вы для меня больше, чем родные. И в радости, и в горе вместе. Вот сказал и легче стало. К сожалению,  старость – это болезнь. Мне больно болеть старостью…
В эту ночь я крепко спал. Впервые за несколько лет.  Утром проснулся свежим и счастливым.
Выглянул в окно – светило солнце. Во дворе кипела жизнь. Соседка по лестничной площадке, беззубая баба Клава ведет внучку в школу. А Матвей Иванович сидит на скамейке и читает газету. Как всегда в костюме, на лацкане которого медаль за боевые действия. Илья Соломонович, взяв жену Цилю под руку, мелкими шагами направляется в магазин. Идет и дергает пустой старой авоськой, пятидесятого, видимо, года выпуска. Почему-то сегодня без клюшки. А вот и Рада. Рада Сергеевна. С зонтиком от солнца, модной сумочкой и на каблуках. Куда тебе все это, старая? Все молодишься? А,  впрочем, почему бы и нет?
Я решил открыть новую рубашку, подаренную Володей с Натальей и выйти на прогулку.
-Чего нарядился? – спросил Матвей Иванович. – Жениться собрался? 
Жениться? Нет.  А вот повторить еще раз  день рождения – пожалуй.  А что? И повторю! Завтра же! С бабой Клавой, Матвеем Ивановичем, Ильей Соломоновичем и Цилей! Конечно, без Сереги нельзя. Рядом со своей тарелкой положу телефон. Зойка будет звонить, извиняться…
2013 г.