Любой ценой. Глава 1

"Amittamus, aut non deteriorem"
"Проиграть или выжить"(лат.)

- Да-а.. Да-а, ещё, детка...
- А-ах... ммм..
На огромной круглой, в пол комнаты, кровати, покрытой шелковыми багровыми простынями, извивались два обнаженных тела. С алых с позолотой стен на них взирали слившиеся в страстных объятиях демоны и блудницы, изображенные рукой профи-художника и заключённые в золотые рамы картин. Чёрный с золотыми разводами пушистый ковёр покрывал пол комнаты. Свечи перемигивались в маленьких зеркалах на стенах, освещая картину развратных тел в большом зеркале над кроватью.
Смывая с себя трудовой пот и сперму очередного клиента, я глотала воду, словно желая наполнить ей собой до краёв. На сегодня мой день закончен. Как одна из "элиты" Матушки Розы, я вольна сама выбирать себе время работы и отдыха. Могу гордиться собой. Продержаться почти два года в роли №1 в заведении мало кому удавалось. Выйдя из душа и ничуть не стесняясь своей наготы прошла обратно в комнату и опустилась на кровать. Вот и еще один плюс к тому, чтобы быть "элитой". Пока я занималась собой в душе, простыни успели заменить. В зеркале над головой  отразилась соблазнительно изогнувшаяся девушка, окруженная ореолом светлых золотистых волос. Чуть более тёмного оттенка брови, чёрные ресницы, карие глаза с умело наложенными на веки тенями, припухлые чётко очерченные губы с ярко-красной помадой. Белая молочная кожа, полная грудь с тёмными сосками, тонкая талия, длинные ноги. Я усмехнулась. Вот это - шикарная девочка Матушки Розы, хозяйки "Алых лебедей", помешенной на красном цвете, старухи. Вспомни только...
- Белайна! Золотце моё, что у тебя новенького? Слышала, ты опять отказала клиенту потому что он тебе не понравился? Ай-яй, как нехорошо, - погрозила она пальцем. Просеменив в комната, села рядом на кровать. Возможно в прошлом Роза и слыла своей красотой, из-за которой и получила своё имя, но сейчас это была полноватая, затянутая в длинное красное платье молодящаяся старуха. Чёрные крашеные волосы её были распущены и завиты. Вызывающе накрашенное лицо не могло уже скрывать морщины под тоннами нанесённого макияжа. Лишь хищный взгляд тёмно-карих глаз давал знать, что хозяйку не так просто обвести вокруг пальца. А уж перечить ей и вовсе не стоит.
- Что вы такое говорите! Разве могла я так поступить?! - сев, сцепила руки в замок и на секунду прижала их к груди, - Он ведь конченный садист! Он хотел связать меня, а разве вы не знаете какая у меня нежная кожа? Я не пережила бы , если остался шрам!
- Хм, вот как! Что ж, отдыхай, золотце, а мне пора.
Когда дверь захлопнулась, я снова растеклась по кровати. Перед глазами вновь возникло отражение. Издалека донесся звон городских часов. Один, два, ... , десять. Есть еще время прогуляться. Одев коротенькую шелковую сорочку и накинув на плечи лёгкий, полупрозрачный халат, вышла в коридор. За рядом комнат, есть выход на террасу. Туда я и направилась, надеясь в одиночестве еще раз всё обдумать.
- Ах, кто это у нас тут ходит! Белайна, неужели у тебя настолько много свободного времени, чтобы бродить одной? Бедняжка, может мне стоит помочь тебе?
- Шейла... - прислонившись спиной к стене в проходе стояла Шейла, кудрявая длинноволосая шатенка с зелёными глазами и шикарным телом, вторая после меня. Естественно, что эта кобра претендует на моё место, - Ты всё ещё здесь? Я думала, Матушка Роза уже оплатила тебе жизнь.
- Ты.. Шлюха! - покраснев от злости, выдала она и скрылась в своей комнате, хлопнув дверью.
- Ты тоже, - прошептала ей вслед.
У всего есть свой срок. Как на глазированном сырке есть дата, после которой он уже будет не съедобен, так и у нас есть срок, когда хозяйка оплачивает тебе жизнь. Т.е. выбрасывает. Как ставший несъедобным, сырок. Показывая свою "доброту" даёт немного денег, обычно не больше сотни зертов и отпускает. Недалеко, правда. За воротами всегда уже кто-то ждёт. Обычно работорговцы, уже заплатившие хозяйке за "отпущенных" ею девушек. Некоторым везунчикам предлагает другую работу, но тут уж кому как. Может и перепродать как опытную сирайну, если есть спрос. Хотя таким не позавидуешь. Купить может как влюбившийся юнец, возомнивший себя спасителем прекрасной и невинной (три ха-ха, искать невинную девушку в борделе) девы, а может и свихнувшийся изврат, помешанный на БДСМ. Оплачивают жизнь после 30, но могут и раньше. Шейле 28 лет. Её срок уже подходит.
Часы отсчитали полчаса до полуночи. Спустившись с террасы во внутренний двор, я не спеша прошла к увитой розами беседке в центре. Само заведение представляло собой квадрат с вырезанным в нём прямоугольником. Двухэтажное, из серого кирпича здание венчал прозрачный купол из толстого стекла, накрывающий весь внутренний двор. Покатые, сложенные треугольником листы красного метала - крыша самого заведения. На первом этаже находятся комнаты немногочисленной обслуги, кухня, столовая, общий зал и комнаты самой Матушки Розы. Второй этаж занимаем мы - девочки хозяйки. Здесь и наш "дом", и рабочий кабинет. Правая сторона принадлежит "элите" и обставлена более шикарно. На другой стороне - все остальные. Но разница небольшая. По мне так один и тот же бесконечный коридор с дверями, замкнутый и непрерывный. Также на втором этаже есть общий балкон, выходящий во внутренний двор. Мы зовём его террасой. Спуститься вниз можно по лестницам по обе стороны. Несколько деревцев, маленький пруд с рыбками и кусты роз. Вокруг заведения - низкие кустики всё тех же алых роз, небольшой сад и высокая ограда с острыми зубцами по верху, как напоминание, что выбраться отсюда практически невозможно. Есть еще подвал и винный погреб, но мне несказанно повезло и эту часть своего "дома" видела лишь в самом начале, в первые дни пребывания здесь.
Опустившись на лавочку, я приготовилась ждать. И чем больше проходило минут, тем сильнее стучало сердце. Еще чуть-чуть и я бы откровенно запаниковала и лишь усилием воли смогла заставить себя успокоить расшалившиеся нервы.
- Белайна... Белайна! - тихий шёпот чуть не заставил меня отпрыгнуть в сторону. Скользнув в полумрак беседки и откинув с лица капюшон, ко мне прижалось хрупкое тельце Евы.
- Ты заставила меня изрядно поволноваться, милая.
- Я так скучала по тебе...
- Я тоже... Думала ты уже не придешь.
- Как ты можешь так думать?! - зашипела она. Глазки её  гневно засверкали в темноте, - Я делаю всё что в моих силах!..
- Тшш... - приложив палец к её губам, остановила готовую сорваться гневной тирадой, Еву, - Мне так нравиться дразнить тебя, сладкая, - та потянулась за поцелуем, - А-а, милая, сейчас не время. Всё готово?
- Да. Хозяйка уехала за новой партией девочек, так что не помешает. С ней отправились Гритс и Боб. Как ты и учила, я соблазнила Робди. Он согласен сделать всё, что я скажу, - похвалилась она, не сдержавшись, - Робди сменятся в полночь и уезжает в город якобы по личным нуждам. Хи-хи. Пока вся охрана будет стоять на вахте и хлебать выпивку, отмечая Её отъезд, мы спрячемся в кустах около ворот. После того как охрана осмотрит машину и выдаст Робди пропуск, он отвлечет их. Как - не скажу, пусть будет тебе секрет. В это же время мы запрыгиваем в кузов. Всё!
- Что насчёт слуг?
- Снотворное в ужине.
- Ммм.. Умница, девочка. Иди ко мне, я тебя вознагражу.
Обхватив девочку за талию, прижала к себе. Её руки обвили меня за шею, нежно, но требовательно заставляя опуститься к ней. Приникнув к розовым губам, закрыла глаза. Целоваться Ева умела хорошо, но предпочитала, чтобы ведущую роль играла я. К тому же ей льстило, что лучшая сирайна "Алого лебедя" обратила внимание на одну из "простых". Худенькое юное тельце еще не успело сформироваться, но недаром Матушка Роза прослыла хозяйкой одного из лучших и дорогих борделей Зелаина. Расположенный в самой восточной его части, он служит пристанищем для красоток всех фасонов и марок, готовых в любое время вознести своего клиента до райских кущ. И если уж кто сюда попал, можете не сомневаться - перед вами настоящая дорогая сирайна. У хозяйки нюх на это дело. Даже если ребенку всего 7 лет отроду, она способна определить, будет ли девочка пользоваться успехом у мужчин когда вырастет.
Бам-м. Бам-м... Забили часы на городской площади. Как мне показалось, сегодня они звучали намного громче чем обычно, заставляя напрягаться и без того скованные напряжением мышцы.
Не говоря больше ни слова, Ева спрыгнула с моих колен, куда успела переползти пока мы целовались. Уже крадясь по коридору в сторону комнат прислуги, я не в первый раз заметила её способность становиться неприметной, когда ей это нужно. Стараясь подражать светловолосой девочке, серой мышью скользящей впереди меня, спустилась по лестнице. Приоткрыв дверь, ведущую в каморку к слугам, и с осторожностью заглянув туда, Ева обернулась и поманила меня пальцем. Судя по заблестевшим глазкам, девочка вошла во вкус этой игры. Игры, на кон которой поставлена жизнь.
Слуг было немного. Кухарка и четыре служанки. Все немолодые женщины, бывшие работницы второго этажа. И все они спали. Перешагнув через уснувшую прямо на полу кухарку, мы вышли наружу через чёрный выход. Дубликат ключа предусмотрительная Ева спрятала под ковриком у самой двери. Чем ближе вещь, тем меньше её видишь.
Добежав до розовых кустов особенно густо разросшихся у центральных дверей, спрятались за ними как могли. В голове глухо стучало сердце, разгоняя по венам жгучую волну страха и азарта. Желание оказаться по ту сторону ворот ослепляло, из-за чего действительность воспринималась как сон на грани реальности. Голос Евы, раздавшийся над ухом, несколько прояснил затуманенный разум. Не время расслабляться. Еще нет... Подавив в себе так несвоевременно всплывшие эмоции, я стиснула в руке прихваченный с кухни нож. Царапнувшее кожу железо отрезвляло куда лучше и наконец я смогла оценить ситуацию. Медлить нельзя было не секунды. Охрана уже убралась в свою конуру, проводив своего удачливого коллегу завистливыми взглядами. Как только пространство перед зданием опустело, мы изо всех сил бросились бежать в сторону удаляющейся машины. Благо территория была не такой уж и обширной.
Едва завидев ворота, остановилась, открыв рот и пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Ева, бежавшая следом, ткнулась в плечо, чуть не свалив меня. Почувствовав горячее тело за спиной, я машинально схватила её за руку. Всё тело словно парализовало. Сердце ритмично отстукивало время отпущенной мне жизни. За спиной тихо ахнула Ева.
Она никогда не любила выполнять столь грязную работу, предоставляя заниматься этим своим слугам. Два брата-близнеца, когда-то поднятых ею с самого дна и вскормленных своей хозяйкой, исполняли все её приказы, выполняя самые отвратительные поручения.
Гритс стоял за спиной хозяйки, в то время как Боб склонился над телом соблазненного девочкой охранника. Кровь, вытекающая из дыры во лбу, не давало повода для сомнений, как и револьвер в руках слуги. Охранник был мёртв.
- В подвал их. Обеих, - властный голос, привыкший к чёткому выполнению своих приказаний, - Кажется мальчики давно не отдыхали. Будет им забава.
Я не любила Еву и никогда не говорила, что люблю. Но тогда, первый раз увидев её среди новеньких девочек Матушки, я поняла, что это мой единственный шанс выбраться. Я не случайно стала лучшей, научилась искусно ублажать мужчин, заводя среди них постоянных клиентов из любителей поболтать. Тщательно, по крупицам собирая информацию о внешнем мире, я готовилась. Заставив себя перешагнуть через ненужную гордость, запретила себе проявлять слабости. Знаменитый театраталист Виктор Грюно взял бы меня в свою труппу играть первые роли. Никто. Никто не заподозрил меня во лжи. План был прост. Всю работу делала девочка, так что если бы всё раскрылось раньше времени заподозрить в чем-либо меня было нельзя. И я так долго ждала подходящего момента. Но очевидно в чём-то всё же была ошибка.
Отвернувшись от насмешливого взгляда Матушки и поймав расширенные от ужаса глаза Евы, прошептала:
- Прости.
Впившись в так хорошо изученные губы, одной рукой я грубо прижала к себе так и не успевшую ничего понять девушку. В то время как зажатый в другой руке нож вспорол ткань плаща, найдя своё пристанище в сердце Евы. Хрупкое тело девочки, иногда так напоминающей меня саму. Может именно поэтому я выбрала тебя на роль своей исполнительницы, где-то в глубине зная, что если придётся, смогу убить. Потому что так будет лучше, девочка. Так будет лучше.
Рывком меня отдёрнули от оседающей девушки и заломили руки за спину, выбив нож и пинком ноги отправляя его в сторону. Остекленевшие голубые глаза смотрели с укором. Прости меня, девочка, но я не хочу тебе такой жизни. Затылок отозвался тупой болью и я потеряла сознание.

Ледяная вода, пробравшая до самых костей, выдернула из тёмного плена, не оставляя и шанса. Несколько минут я как утопающий жадно ловила ртом воздух, постепенно приходя в себя. Этого хватило чтобы осознать, что я в кабинете хозяйки. Не связанная, хотя присутствие рядом двух братьев не давало повода к этому. Напротив, закинув ногу на ногу, сидела Роза. В тусклом свете свечей она казалась еще старше. Нахлынувший липкой волной, страх уступил место отвращению. И злости. Как она раскрыла наш побег больше не имело значения. В висках настойчиво крутилась только одна мысль. Я не вернусь туда, откуда с таким трудом мне почти удалось бежать.
- Эх, Белайна-Белайна, - протянула Роза, поднимаясь с кресла и подходя ближе, - Как же так? А ведь я тебе доверяла почти как родной дочери. Ты меня сильно расстроила, - посочувствовала она.
- Родной дочери? Уж не о той ли ты бедняжке, что пошла с аукциона к лорду Сен-Бернеру? Помнится мне, девочка тогда плакала и умоляла тебе о милости.
Схватив за подбородок, дёрнула на себя, заставляя смотреть ей в глаза. Впервые за все те годы, проведённые в борделе я не стала скрывать свои чувства. Даже более. Мне хотелось, чтобы она знала как я ненавижу её, всей душой. Всем сердцем ненавижу! За то что она сделала со мной, за Еву, за всё это. Маска добродушной многодетной мамочки сползла, обнажая жесткое искаженное злостью лицо хозяйки. В её глазах и слепой прочёл бы вынесенный мне приговор. Жизнь. Долгая и мучительная. Возможно в тех же подвалах под нами. Незапланированный переезд, - подумалось мне и я весело усмехнулась.
- В подвал её... Живо!! - брызгая слюной, заверещала старуха. Да, сейчас я даже с каким-то наслаждением могла назвать её так, не опасаясь наказаний. Мне больше нечего терять.
- Старуха Роза, - смакуя словно сладкий фрукт, произнесла вслух. Дёрнувшиеся вроде как ко мне слуги застыли, неверяще смотря на оскорбившую их почти богиню умалишенную, по их мнению, девушку. Странно, но в тот момент я не чувствовала ни страха от скорой расправы, ни отчаяния. Я словно и правда сошла с ума. Мне хотелось рассмеяться ей в лицо. Всё вокруг напоминало дешёвый цирк, где я была забавным зверьком, выучившим новый трюк и теперь демонстрирующим его всем и каждому, - Стару-у-уха.
- Сучка!
Звонкая пощечина, обжегшая щёку, стала спусковым крючком, взорвавшим и без того внезапно ставший хрупким рассудок. Схватив старуху за всё ещё протянутую в мою сторону руку, резко дёрнула её на себя, одновременно отскакивая в сторону и вскакивая на ноги. Гритса, так неожиданно оказавшегося слишком близко ко мне, ударила наотмашь первым подвернувшимся под руки предметом. Им оказался покрытый позолотой подсвечник. Бросившись к двери, вышибла её, больно ударившись о твёрдое дерево. Что там делали Бобс со старухой, смотреть не стала. Мною целиком овладел азарт погони, в которой я выступала в роли дичи, упрямо не желающей быть съеденной. Изученный до трещин коридор закончился внезапно. Снаружи не было никого. На глаза попалась машина, которую еще не успели, к моему счастью, завести в подземный гараж. За спиной слышались крики, подстегивающие не хуже плети. Рывком распахнув дверь, запрыгнула в кабину и приложила руку к камнереду, обхватив другой рычаг управления. Дверь распахнулась, но кто там был я уже не успела разглядеть. Взвыв, машина дёрнулась и рванула вперёд так словно это за ней гнались. Ворота были взяты на таран. Проскребя ими добрую четверть лиги, я потеряла и это.  Последнее напоминание о одержанной мной победе. Когда время заряда камня уже стало истекать, а лихорадка, охватившая меня, превратилась в дрожь, машина, вильнув в сторону, въехала в лес и протаранив кусты, встала. От толчка я упала на сиденье рядом. Накатила слабость и я снова потеряла сознание.