О национальности В. И. Ленина

        В последнее время, видимо в связи с 90-летием со дня смерти В.И.Ленина, по НТВ и Второму каналу ТВ прошли передачи, в которых снова пытаются как бы исподволь всунуть в общественный оборот вопрос о национальности матери Владимира Ильича, а, значит, по некоей традиции, и его самого.

       Одним из активных публикаторов архивных документов о евреях – предках Ленина -  был историк, профессор Петербургского института иудаики, М.Г.Штейн (Штейн М.Г. «Ульяновы и Ленины. Семейные тайны». – СПб., 2004. В первоначальной (и более краткой) версии эта работа называлась «Ульяновы и Ленины. Тайны родословной и псевдонима» (СПб, 1997).
 
       Предположение о том, что дедом Ленина по матери мог быть сын староконстантиновского еврея Мошки Бланка, было высказано в 1924 году, вскоре после смерти вождя, на основе  документов из архивов Департамента полиции. В числе немногих, кто эти документы увидел, оказалась старшая сестра Ленина А.И.Ульянова (Елизарова). Она же первой и заторопилась использовать их при подготовке биографии своего знаменитого брата, а спустя 8 лет, после того как в Институте Ленина, сотрудницей которой она являлась, оглашение этих сведений было признано «нежелательным», обратилась за разрешением к Сталину. Ответ был однозначным – об открытии «молчать абсолютно». Через полтора года она предприняла еще одну попытку убедить того же адресата в нелогичности сокрытия факта еврейского происхождения Ленина и даже практической пользе его обнародования, в частности, для борьбы с усиливающимся антисемитизмом («Отечественные архивы», 1992. № 4. – с.78), но на этот раз даже не удостоилась ответа. В первой научной биографии В.И.Ленина этот факт не фигурировал.

        Можно упомянуть также о стараниях писательницы М.С.Шагинян пролить свет на происхождение Ленина в своем раннем романе «Билет по истории» (1938), ставшем частью ее трилогии о семье Ульяновых (нашла среди предков Владимира Ильича калмычку), за что она подверглась критике как со стороны ЦК ВКП(б), так и Президиума Союза писателей СССР.

        Но определяющие шаги в этом отношении были сделаны в 1964–1965 годах ленинградскими краеведами – А.Г.Петровым (отставной капитан бронетанковых войск, внештатный сотрудник Музея истории Ленинграда) и М.Г.Штейном (в те годы преподаватель одного из ленинградских техникумов, не историк), которые независимо друг от друга обнаружили в ленинградских архивах относящиеся к 1820 году документы о переходе в православие студентов Петербургской медико-хирургической академии братьев Абеля и Израиля Бланков. Братья, как водилось, получили после крещения новые имена, позаимствованные у своих крестных отцов, действительных статских советников сенатора Дмитрия Баранова и графа Александра Апраксина (от первого из них они обрели также и отчество).
Соответственно Абель стал Дмитрием Дмитриевичем, а Израиль – Александром Дмитриевичем.
        Старший из братьев Д.Д.Бланк погиб еще в молодых годах во время холерного бунта 26 июня 1831 года в Петербурге (когда обезумевшая толпа разгромила здание Центральной холерной больницы), тогда как младший в течение многих лет служил лекарем и весьма преуспел в своем ремесле. Ему-то, якобы, и суждено было стать дедом Владимира Ульянова-Ленина, сына его младшей дочери Марии, которого он якобы успел увидеть незадолго до своей смерти (29 июля 1870 года).

        Эти подробности, однако, выяснились позже, а тогда, узнав из найденных документов, что братья попали в стольный град из губернского Житомира, где они закончили поветовое (уездное) училище, и А.Г.Петров от имени Музея истории Ленинграда, внештатным сотрудником которого он являлся; и М.Г.Штейн, в то время преподаватель Ленинградского индустриального техникума, от своего собственного имени, почти одновременно послали запросы о наличии каких-либо документов о Бланках в Житомирский областной архив.
 
        Первоначальный ответ архива, датированный 22 января 1965 года, был весьма лаконичен: сообщалось, что «документальных материалов, связанных с биографиями Дмитрия и Александра Бланк, в архиве не выявлено» – как в небольшом фонде училища (в котором, за исключением классного журнала за 1831 год, нет материалов по личному составу учащихся), так и в фонде Дирекции народных училищ Волынской губернии.
 
        Однако во втором письме из Житомира в Ленинград от 15 февраля 1965 года сообщается об обнаружении в фонде Волынского главного суда дела по обвинению М.И.Бланка в поджоге в 1809 году Староконстантинова со сведениями о его сыновьях Абеле и Дмитрии.

        В следующем письме на имя Л.В.Гусевой от 12 марта 1965 г., (кстати, в отличие от предыдущих, написанном им собственноручно и без регистрационного номера, что, возможно, свидетельствует о том, что писалось оно во время его пребывания в Киеве), директор архива Д.В.Шмин признает замалчиваемые им дотоле контакты с М.Г.Штейном.  И из его послания становится понятно, что директору Житомирского архива было известно, в чью именно биографию он лезет.
 
        Между тем в Киеве сочли за благо проинформировать о поступивших запросах республиканские партийные инстанции и отправили письмо заведующему Отделом науки и культуры ЦК КП Украины Ю.Ю.Кондуфору:

        «…В феврале 1965 года Центральный государственный исторический архив в г. Киеве получил письмо от гр. Штейна Михаила Гиршевича с просьбой выявить документы о деде В.И.Ленина Александре Дмитриевиче Бланке (Израиле Бланке), его брате Абеле (Дмитрии) Бланке и отце Дмитрия Бланка Старо-константиновском мещанине Мойше Ицковиче Бланке.
        24 февраля с.г. директор Житомирского областного государственного архива тов. Шмин сообщил Архивному управлению при Совете Министров УССР о том, что в архиве выявлено 2 дела по материалам Волынского главного суда и Новоград-Волынского городового магистрата за 1809 и 1826 г.г. по обвинению Старо-константиновского мещанина М.И Бланка в поджоге города в 1809 году.
       Согласно этим материалам в 1809 году у М.И. Бланка был 11-летний сын Абель, а также сын Сруль. По документам 1826 года один из сыновей числился врачом под именем Дмитрий.
       В этих документах нет никаких сведений, которые бы давали основание делать выводы о родственных связях этих Бланков и матери В.И.Ленина.
       Архивное управление при Совете Министров УССР дало указание директорам Центрального государственного исторического архива в г.Киеве и Житомирского областного государственного архива выявление документов в связи с этими просьбами не проводить, никому никаких сведений, оригиналов и копий документов не выдавать».

        Очевидно с подачи адресата (будущий академик, а в 1978–1993 годы директор Института истории АН УССР) спустя четыре дня было написано очередное совсекретное послание, на этот раз на имя первого секретаря  Житомирского обкома КП Украины М.К.Лазуренко:

        «Архивному управлению при СМ УССР стало известно, что директор Житомирского областного архива т. Шмин и старший научный сотрудник этого архива т. Шехтман проводят поиски в архивных источниках сведений, которые подтверждали бы якобы родственные связи семьи староконстантиновского мещанина Бланка Мойши Ицковича с матерью В.И.Ленина.
        Толчком к таким поискам явилось письмо Музею истории Ленинграда, а особенно письма жителя Ленинграда Штейна Михаила Гершевича.
        Несмотря на то, что т.т. Шмину и Шехтман хорошо известно, что право разработки научного наследия В.И. Ленина и всех вопросов, связанных с его именем, принадлежит исключительно Институту марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, а также то, что для частных исследователей архивы никаких исследований архивных источников не проводят, архив начал поиски вышеуказанных сведений и переписку по этому вопросу с Музеем истории Ленинграда и гр. Штейном.
        Архивное управление при СМ УССР запретило Житомирскому облгосархиву проводить какие бы-то ни было исследования по этому вопросу. Но учитывая, что т. Шмин скрыл от нас сначала свой ответ Музею истории Ленинграда, а далее – переписку архива с т.Штейном, нет никакой уверенности, что архив не продолжает поиски и не посылает неофициально какие-либо сведения.
        Прошу Вас разобрать это дело на месте, привлечь виновных к ответственности и принять самые решительные меры к прекращению каких-либо исследований и переписки архива по этому вопросу».

        1 апреля 1965 года Ю.Ю.Кондуфор был проинформирован, что днем ранее по решению Житомирского облисполкома директор Житомирского облгосархива т.Шмин Д.В. и старший научный сотрудник того же архива т. Шехтман Е.З. с работы уволены. Иных репрессивных мер в отношении виновников скандала принято не было. Со временем их даже трудоустроили, но уже подальше от архива.

        Разъяснительную работу относительно нездорового интереса к родословной вождя в Ленинграде провели и с А.Г.Петровым, и  М.Г.Штейном.

        Был составлен перечень лиц, которые по тем или иным поводам знакомились с делами о Бланках, а также работников архивов, причастных к тому, что им эти дела выдавали.  Последние в большинстве своем лишились занимаемых должностей.

        Подлинники этих документов были изъяты из дел без оставления копий. Сначала это было проделано в ленинградских архивах, потом настала очередь и украинских.

        Много лет спустя  удалось обнаружить дело и о крещении 86-ти летнего М.И.Бланка, предполагаемого прадеда В.И.Ленина, оказавшегося, кстати, весьма одиозной личностью, – склочником, ябедником, сутяжником и к тому же еще и еврейским антисемитом).

        Спустя год, 9 и 12 июля 1973 года, из ГАУ СССР в Житомирский облгосархив были возвращены два дела из числа изъятых в 1965 году с указанием в сопроводительном письме начальника канцелярии А.А.Ястребцевой, что отдельные листы из них ранее были «переданы на хранение в Инстанцию».
 
        Прошло еще почти два десятилетия прежде чем в период «гласности» было фактически снято табу и на отыскание еврейских предков в роду В.И.Ленина. И хотя изъятые документы о Бланках-евреях по-прежнему находились за семью печатями (со временем они опять сменили «прописку» и пополнили «Особую папку №3» Архива Президента РФ, доступ в который и ныне весьма ограничен и избирателен), стало возможным писать на дотоле запретную тему тем, кто, как М.Г.Штейн, знал о них ранее. Были введены в научный оборот и другие материалы, в свое время избежавшие заточения.

        Интересны фамилии наиболее активных публикаторов по этой тематике: кроме М.Г.Штейна в теме активно отметились Плесковская (еще в 20-е годы), Г.М.Дейч, Н.В.Вольский (правда, этот утверждал, что дед Ленина евреем не был), А.Д.Шуб, С.М.Гинзбург, Е.Меламед и т.д. Появились и публикации, авторы которых доказывали, что настоящие Бланки никакого отношения к еврейству не имели.
 
        И сегодня в России (и не только в ней) существует огромное количество людей, которым вопрос о чьей-либо национальности никак не дает покоя. Для них можно провести небольшое расследование. Но сначала разобьем нашу задачу на две части:

        1. Кем себя считал, ощущал сам В.И.Ленин.
        2. Кем являлся фактически - покопаемся в его родословной.

        Отвечая на первый вопрос, глянем в анкеты, которые он заполнял при всяческих официальных мероприятиях. Везде стоит четкая запись: великоросс или, как стало принято позже, при советской власти - русский. Как, например, было в собственноручно заполненной анкете для перерегистрации членов московской организации РКП(б) от 17 сентября 1920 года в графе № 7. Другие большевики тоже в анкетах указывали свои настоящие национальности. Например, Троцкий в графе национальность писал - еврей.

        Никакой гордости или стыда по поводу своей национальности Ленин никогда  не испытывал, относился просто как данности, как данному от рождения цвету глаз, также как и Пушкин, считая себя русским. Каковым был русский (по всем словарям) ученый Владимир Даль, сын датчанина и француженки, создавший «Толковый словарь живого великорусского языка». Который утверждал, что русский - это человек, который живет как русский, говорит по-русски и думает по-русски.

        В семье Ульяновых все считали себя русскими,  говорили по-русски и думали по-русски.

        После смерти Владимира Ильича ЦК поручил его старшей сестре Анне Ильиничне Елизаровой тщательно изучить родословную их семьи. Выполнив партийное поручение Анна получает данные, поразившие ее саму – ее дед, оказывается, выкрест из евреев. Она пишет письмо Сталину. По версии 90-х, нарком по делам национальностей прячет эти факты в архив.
 
        Судя по реакции старшей сестры, вся семья Ульяновых при жизни Ленина понятия не имела о существовании среди их предков евреев.

        Для товарищей по партии, для сторонних людей, даже для своих врагов того времени, Ленин был, как писал французский посол в Российской империи Морис Палеолог: «Родившийся 23 апреля 1870 г. в Симбирске, на Волге, Владимир Ильич Ульянов, называемый Лениным, чистокровный русак. ...»

        Итак, с первым вопросом мы разобрались, Владимир Ильич искренне считал себя русским. И плавно переходим ко второму вопросу: имел ли он такое право?

        В Российской Империи в паспортах национальность не указывалась, указывалось вероисповедание. А вот в полицейских делах, заведенных на подследственного Ульянова, его национальность указывалась как великоросс. Такое указание национальности в официальных документах, происходило из-за того, что в Российской империи национальность человека определялось по национальности отца. Там не заморачивались изысканиями, а действовали согласно патриархата: кто отец – того и тапки. По мужской линии у Ульяновых всё идеально. Для национально озабоченных, всякую путаницу в национальные вопросы семьи вносит исключительно женский пол. Мужскую линию можно проследить легко и на века вглубь, согласно сохранившимся ревизским сказкам и рекрутским спискам, в которых фигурировали рассейские мужики. В данном случае из Нижегородской губернии.

         Не будем сейчас разбирать версию Шагинян о затесавшихся опять же через баб то ли калмыцких, то ли чувашских генах. По нашим данным, при всем уважении к малым народам, версия несостоятельная. Ну да этому нужно посвящать отдельную статью.

         А пока продолжаем свои исследования. И переходим к матери Володи, якобы принесшей в русскую кровь Ульяновых «отраву семитства».

         Родословное древо Марии Александровны со стороны ее матери тоже хорошо изучено и прослеживается далеко. И состоит по национальному составу из смеси немцев, шведов и прочих обрусевших европейцев. Такой коктейль, но без русских и евреев. И неудивительно - это был закрытый мирок со своими традициями, обычаями и чужих туда не допускали. Не будем на них задерживаться, так как никто из недоброжелателей Ленина не выражал подозрений в их еврействе.

        Итак, можно ручаться, что по линии бабки со стороны матери Ленин "чист".

         Кстати, если исходить из еврейских законов о наследовании крови по женской линии, то в результате брака нееврейки (бабушки Ленина) с предполагаемым евреем (его дедушкой) таки их дети (в том числе дочка Мария) – не евреи. (Тут, к слову говоря,  неплохой тест для жидоборцев, ведь они никогда не спрашивают, кем была по национальности мать у абстрактного Рабиновича. Что тут непонятного? Отец – еврей, значит и сын тоже! А вот если "Иванов", то подозрительно так: "а мать, случаем, не Цукерман? ". Ведь "мы же знаем", что по еврейским-то законам… В соответствии с такой логикой, как бы глубоко в прошлом не было у "обвиняемого" в родителях лиц еврейской национальности, и сам он, и все его потомки обречены остаться евреями. В этом современные блюстители расовой чистоты отличаются даже от Гитлера: тот, если память не изменяет, дальше третьего колена в прошлое не заглядывал.

         Итак, путем отсеивания, мы набрели на предполагаемого главного "обвиняемого" - Александра Дмитриевича Бланка. Еврейский "аналог" Александра Дмитриевича носил до крещения звучное имя Израиль Мойшевич. Тем не менее, даже такое имясочетание некоторым "исследователям" кажется недостаточно выразительным, и они "нашли" в архивах такой вот вариант: Сруль Мойшевич Бланк. Почему он не стал после крещения "Сашей Дмитриевичем" - не понятно, ведь, как не крути, а "Сруль", это всего лишь уменьшительное от "Израиль", как “Саша” от “Александра”.

         По результатам новейших научных изысканий стало известно, что в архивных дореволюционных документах Российской Империи проходили несколько Александров Бланков. Были среди них и немцы, и евреи. Причём, и по возрасту примерно подходящие, и по профессии (врачи). Сведения о них в архивах оказались весьма перемешанными, и современным исследователям очень непросто отделить их друг от друга.

         Для начала давайте допустим, что дед Ленина был немцем. В этом случае, история получается довольно типичной для того времени и окружения. Многие европейцы делали в Российской Империи карьеру, добивались почестей и богатства. Недаром генерал Ермолов, когда Император Александр I спросил, чем он может вознаградить его заслуги, дал ему такой ответ: "Государь, сделайте меня немцем". В общем, при таких раскладах, мы не имеем ничего интересного.

         И совсем, совсем другая картина открывается нам, если встать на позиции "еврейской" версии. Собственно, нерядовые факты в ТАКОЙ родословной ждать себя не заставляют. По архивным сведениям, дед Ленина родился в 1804 году. Оставлю без комментариев следующий факт: в 16-тилетнем возрасте Александр Дмитриевич, вместе с братом, был зачислен в Медико-хирургическую академию, а в 20 - закончил её, получив специальность хирурга-акушера. Такой был юный вундеркинд!

        Так же можно не обращать внимание на то, что, по сведениям современных исследователей, дети в семье Бланков говорили по-немецки. В конце - концов, может быть это такая добрая еврейская традиция: прожить лет до 15 в семье, в 16 - принять православие от русского крёстного отца, а потом жениться на немке и заговорить на языке Гёте. И в самом деле, представьте себе, если бы Мария Александровна (мама Владимир Ильича Ленина) нахваталась от отца всех этих "и шо вы на ето думаете?", "я вам не скажу за весь Житомир" и т.п.

         Давайте лучше попробуем взглянуть на жизненный путь деда Ленина в целом. Итак, Александр Дмитриевич (тогда ещё Израиль Мойшевич) и его старший брат Дмитрий (Абель) родились в семье захолустного местечкового еврея. Не бедного, но, по утверждению особо рьяных современных исследователей, не гнушавшегося приворовывать у соседей сено. Отношения с родителем у братьев не заладились, и они решили принять православие. И тут началось! Восприемниками (крёстными отцами) у них стали: у старшего - сенатор, статский советник Дмитрий Осипович Баранов; у младшего - действительный статский советник граф Александр Иванович Апраксин. Уже не плохо, не правда ли?

        Но безродные юноши, приехавшие  из малороссийской глубинки, на этом не останавливаются. Они удивительно юными получают высшее образование и начинают, говоря современным языком, строить семью и делать карьеру.

        Впоследствии, один из братьев трагически погибает во время вспышки эпидемии холеры от рук мракобесов, другой женится на любимой. Причем любимая из знатной, очень обеспеченной и культурной семьи, где родословная жениха имела далеко не последнее значение. Тем не менее, еврейскому Ромео не отказывают, а честь по чести отдают за него дочь вместе с приданым. Более того, когда умирает супруга, за Александра Дмитриевича выходит вторая сестра из этой же семьи. Карьера идет в гору, он статский советник, орденоносец, уже потомственный дворянин, владелец имения с крепостными.

         А.Д.Бланк единственный выходец из евреев, которые по статской линии дослужился до таких почестей. По военной, да, такое было, и неоднократно. По статской больше примеров подобного не встречается. В любом варианте, этот случай - в ряду исключительных.

         С точки зрения евгеники, такой предок для Владимира Ильича был бы настоящей находкой. Кроме того, вспомним, что отец Ленина тоже был личностью незаурядной и потомственное дворянство получил исключительно благодаря своему таланту и неустанному труду.  Но нам евгенические аксиомы абсолютно чужды, поэтому скажем только, что "еврейский" вариант просто намного интересней, и будет очень жаль, если эту версию, похожую на авантюрный роман, когда-нибудь окончательно опровергнут. А шансы на это, увы, достаточно велики, ведь даже ближайшая родственница Ленина, дочь его брата Дмитрия, - Ольга утверждала, что в семье так и не поверили в еврейскую версию и считали Александра Дмитриевича Бланка выходцем из православной купеческой семьи.

         Короче говоря, каждый может выбирать версию, которая ему больше нравится.  А сам Ленин про себя говорил: «…Чуждо ли нам, великорусским сознательным пролетариям, чувство национальной гордости? Конечно, нет! Мы любим свой язык и свою родину, мы больше всего работаем над тем, чтобы ЕЕ трудящиеся массы (т.е. 9/10 ЕЕ населения) поднять до сознательной жизни демократов и социалистов. Нам больнее всего видеть и чувствовать, каким насилиям, гнету и издевательствам подвергают нашу прекрасную родину царские палачи, дворяне и капиталисты. Мы гордимся тем, что эти насилия вызвали отпор из нашей среды великороссов, что эта среда выдвинула Радищева, декабристов, революционеров-разночинцев 70-х годов, что великорусский рабочий класс создал в 1905 году могучую революционную партию масс, что великорусский мужик начал в то же время становиться демократом, начал свергать попа и помещика».