Софиджи

                Посвящаю своему дорогому и любимому папе
-Это она? Не шутите?
-Отнюдь.
-Ээ… Тиу. Значит, это и есть Тиу. И что с ней такое?
-Всё в порядке. Она просто спит.
Аген поднял голову и, скосив брови, почесал подбородок. Какое удручённое лицо у этого человека! В любом случае, её следует перевезти на Таун-Род.
-Я знаю, вы увезёте её, - нахмурился Ларс Таунг.  – Я против. Но у меня нет полномочий, которые были бы способны воспрепятствовать этому. Поэтому вы должны знать одну деталь, которая, возможно, определит исход всей вашей будущей затеи.
-Дайонве?
-Нет, - засмеялся тот, отмахиваясь. – Нет, нет! Я – дайонве! Если бы…
«Знаю я вас, - подумал Аген, незаметно наблюдая за доктором. – Считывальщики чёртовы! Всё играете в свои адские игры, манипулируете, издеваетесь. До судьбы планеты и человечества вам нет никакого дела! Главное, завершить круг воплощений! Ха-ха».
-Так что за деталь?
-Если Тиу проснётся насильственно, то этот будет не она. Учитывая размах, с которым её разум блуждает по просторам Вселенной, в её тело – готовое к огромнейшим психическим перегрузкам - вселится дух невиданной жестокости. Агрессии, злобы... Не будите её. Она должна проснуться сама. Время ещё не пришло.
-Да вы опять за своё?! – Вскричал мужчина. – Время не пришло?! Включите грау, спуститесь с небес, узнайте показания планетарных сканеров! Нам жить осталось считанные дни! Если повезёт! А вы… вы…
-И худенькая, спящая девочка обязана вас спасать? Любой ценой. Вы это хотели сказать? Вас бесит, что в такой важный момент не всё подчинено вашей воле. Да успокойтесь же: момент вовсе не важный.
Аген замолчал, поняв, что разыгрывать истерику бесполезно – Ларс сказал всё, что считал нужным и, мало того, его нелепую уловку раскусил как гнилой орех. Говорила Рона, надо закончить четвёртую ступень. Поганый из него манипулятор. 
-Правительство измерения Таун-Род благодарит вас за сотрудничество, - сделал Аген привычный жест. – Убедительная просьба не менять своего местоположения до получения следующей команды.
-Не будите Тиу, - откликнулся тот, скрываясь в глубине своего чудаковатого дома. – Ты в ответе, чувак!
Старнугай, едва вздрогнув блестящим корпусом, завибрировал целой системой устройств и, дождавшись нужных показателей на датчиках, плавно переместился в другое измерение Земли.

-Капсулу нашли? – Расслабляясь, спросил Аген. Перемещающиеся компоненты кресла почти незаметно подстроились под его мышечно-скелетный каркас, снимая нагрузку с уставшего, зажатого тела. По умолчанию, всегда срабатывала программа «альфа» - базовая, восстанавливающая.
-Нет, тогэр, но осталось только два сектора.
-Ясно. Кроме Барнау был ещё кто-нибудь на кольцах?
-Да. Сутанна – подопечная Гившора. Она здесь. – Предупреждающе сузив глаза, ответил кальсан.
-Сутанна, - задумчиво пробормотал мужчина. - Пригласите.
-Да, минуту. А, впрочем, уже и не нужно…
-Чё за козлы? Задрали вы снимать с заданий! Тошнит от этого прогнившего официоза – кроме как лично, вас не удовлетворишь! О, Аген… Так это ты!
Сутанна – преждевременно состарившаяся и измождённая – закусив губу, молча уселась напротив. Когда-то она была одной из привлекательнейших женщин их измерения. Но радиация безжалостно раздавила её красоту и здоровье, хотя ей и повезло намного больше, чем другим добровольцам.
-По-прежнему? – задал вопрос тогэр.
Женщина гордо вскинула голову.
Аген с трудом принимал её пространные рассуждения о том, что каждый человек должен полагаться лишь на собственные силы. Дух коллективизма не был ему чужд. И тот факт, что умная, полезная миру и обществу частица жизни уйдёт раньше положенного срока из-за отказа принять помощь извне, приводил его в уныние. Тем более, что технологии давно отработаны и применяются повсеместно. Почему нет?! Ну, если не внешность, то хотя бы повреждённую структуру ДНК… Но это бесполезно – Сутанна с самого начала была такой. Буйная головушка.
-Ты была на кольцах…
-Аген, - укоризненно прошептала кальсан. – Ты же знаешь.
-Увы, у нас нет другого выхода. Они сжимаются.
-???
-Да, все эти трансляции и прочее умалчивают главное – энерго-информационные кольца крошат материю как сухари. Юнтан, Бральков, Венсуи, Кануи, Теврадичи – уничтожены. Точнее, стёрты из летописей времени и пространства. Дайонве не видят их. И их обитателей.
-То есть… конец без возможности возродиться?
-Похоже на то.
-Кольца много лет были для меня запретной темой. Дело не в моей гордости или чем-то подобном. Я прикоснулась к тому, что слишком свято и не может быть передано с помощью слов. Кольца – иерархические структуры, вмещающие в себя уровни, по которым проходит душа в процессе своего совершенствования. Выход из колец – становится доступен только по взращиванию душой духа Бога.  Понимаешь? Душа – дана по образу, а дух – каждый воспитывает сам. Вот, почему, сложностей нет особого смысла избегать. Через них ты быстрее, глубже познаёшь самое себя.
-Может, сразу в огонь?
-Каждый создаёт по силам. Ты не слушай меня, у меня, знаешь ли, субъективное восприятие происходящего. Что касается самих колец, то, скорее всего, кто-то разбалансировал их – случайно или целенаправленно. Они перестали работать по назначению. Это ведь довольно мощные структуры. Ну, устройство нуждается в починке. Эй! Ку-ку!
-Кажется, я знаю, что нарушило их работу. Сутанна! – Пристально вглядываясь в самую глубину её зрачков, позвал Аген.
-Мм?
-Говори.
Женщина крепко сцепила задрожавшие руки.
-Мы не справились. Не заслужили. Кольца перестают существование, когда души не прошли по заданной траектории в течение положенного количества раз. Вся энергия, относящаяся к ним, суммируется и лишается индивидуальности… воспоминаний…
-Тебе показали это, а ты промолчала? Почему?
-От нашего измерения мало, что зависит. Практически ничего. Мы занимаем всего 3% в общей «массе». Нам нечего улучшать, мы и так достаточно духовны: всю жизнь только и делаем, что шляемся то тут, то там и латаем чужие дыры! А вот другие! Другие… Им не объяснишь, не докажешь. То большинство, которое является по своей сути тупым, обезличенным дерьмом, жаждущим разврата и удовольствий, не-ис-пра-ви-мо! Но так как их больше, решение – за ними. Я не хочу портить последние дни никчёмными переживаниями. Вот и всё.
Аген молчал, закрыв глаза и положив руки на подлокотники. Сутанна - винтик.И внутреннее страдание, испытываемое ею и приведшее к ярости, а затем и к безразличию – не столько её личная вина, сколько - всего мира в целом. Так уж вышло, что технократический взрыв в соседнем измерении вызвал бесплодие у их женщин. Всё взаимосвязано, тем более в пределах одной планеты. Они бы вымерли, если бы отказались зачинать и выращивать детей искусственно. Собственно, довольно существенная часть населения была настроена именно на это – малодушное смирение перед внезапно обрушившимися чудовищными обстоятельствами.
Сутанна выросла в Гившоре – одном из пансионов, предназначенных для выращивания и воспитания человеческих существ. Глупо отрицать, что в их измерении всё обстояло прекрасно! Взять хотя бы тот факт, что женщины предпочитали сражаться в межгалактических войнах или принимать участие в опасных спасательных экспедициях, но не заниматься с детьми. Как же! Надо успеть самореализоваться! С другой стороны, эта волна самоубийств воспитательниц восемьдесят лет назад не оставила выбора. Одно, другое… и вот перед вами отряды несчастных людей. Сутанна – это ещё ничего! А вот взять Унгалая или Торви!
-Ты мне нравишься, - наконец произнёс он. – Живи со мной.
-Видимо, ты тащишься от пятнистой кожи и вставной челюсти! – Горько усмехаясь, съязвила она. – Акт милосердия? Ну как же, второй тогэр и кальсан №344565554! Ты же выше классовых различий.
-Помолчи. Я тащусь, - он запнулся, прислушиваясь к звучанию непривычного слова, - от тебя самой. От той, которая внутри этой пятнистой кожи: пугливой, истеричной дуры с желанием всех спасти. Тащусь. Всегда тащился. Буду тащиться.
-Я видела на кольцах девочку. Она была без костюма. Сначала мне показалось, что это галлюцинации, вызванные снижением уровня кислорода – мой корабль уже тогда барахлил. Но она подлетела к иллюминатору и что-то мне сказала. Именно мне. Ну да, там же никого больше не было. Да и я попала по «счастливой» случайности. Конечно, я не могла разобрать слов. Но её улыбка, радость… как-то это не вязалось с великим концом. Я почувствовала, что она знает что-то – какое-то решение, могущее всё изменить. Но я не знаю, кто она и где её искать. Не знаю ничего. Вряд ли это может быть зацепкой.
«Тиу», - мелькнуло в голове у тогэра.
-Аген!
-Что?
-Зачем я тебе? Нет, ну правда. Найди себе - моложе, красивше, спокойней.
Мужчина протяжно вздохнул.
-Тогэр, Тогэр, срочный вызов из лаборатории! – Подбежал к нему встревоженный кальсан.
«Лабораторий – множество, но он сразу понял, о чём идёт речь, хотя кальсан не назвал номера, - отметила про себя Сутанна. – Вскочил, как в задницу ужаленный. Он просто не захотел мне сказать. Не доверяет. А я – наивная овца. Надо выбросить всю эту чушь из головы. Стара ты, старушка для чистой и вечной любви».

Тиу с наслаждением плыла в беспредельном океане Космоса. Она не хотела возвращаться в своё тело, скованное всевозможными ограничениями и обязанностями. Здесь было хорошо – чисто, тихо, спокойно. Просторы принадлежали ей. Но этот голос! Откуда только он раздаётся! Кто может её так звать? И зачем звать? Можно просто сообщить.
Больше пятнадцати лет её Разум служил цементирующей основой разваливающихся колец. Люди не слышали зова своей души, а она всё оттягивала и оттягивала момент соответствия. И однажды натиск чужеродной энергоинформационной силы достиг своей критической отметки. Ещё немного и она сама разлетелась бы на бесконечное множество составляющих! Её выбором – стало отступить и позволить другим существам пойти по неосознанно выбранному пути – забвения и возрождения. Это не страшно совсем – всё происходит с позволения Бога – не надо беспокоиться, мучать себя страхом, сомнениями…
-Вы видите? Это непонятное свечение вокруг её тела! Оно усиливается. И самое интересное, повышается температура. Если это не остановить – она попросту сгорит: кривая слишком быстро растёт вверх, - мрачновато констатировал Пуур Ринмо, по обыкновению воздевая глаза к небесам.
-Что ж. Не делайте ничего, - неожиданно для самого себя скомандовал Аген. – Рано или поздно каждый станет светом.
-Но… ведь это Тиу! Кроме неё нас больше ничто не спасёт.
-Вы знаете, почему закрыли Сэнутгор?
-Я слышал кое-что… Но не уверен, что те обрывки можно считать объективным отражением действительности.
-Этот пансион изначально был создан как экспериментальный. Всё, в чём не были уверены вершители, отрабатывалось на тамошних подопечных. При Тиу, к примеру, возбранялось подходить к детям и как-либо реагировать на них: за ними ухаживали роботы и системы жизнеобеспечения. Даже любовь – эту необходимую, животворящую силу – поставляли не люди, а бездушные железки, обтянутые латексом. Кому-то взбрело в голову доказать или опровергнуть идею о том, что духовность – не является прерогативой жизни, она – лишь следствие определённых действий. Поступай правильно и тебе станут доступны высшие уровни. Дети, принимавшие участие в эксперименте, должны были с самых первых дней видеть модель исключительно высоконравственных деяний: сострадания, участия, заботы, любви, доброты и, таким образом, в своём лице явить миру совершенных боголюдей. Может, так бы оно и вышло, если бы примером служили живые люди. Но, увы…
-Так, это правда, что они до сих пор в коме?
-Кое-кого отключили. Как и было задумано, маленькие дети выросли в больших боголюдей, вот только, что им делать в нашем бездушном, по их убеждению, мире – не поняли. Это произошло внезапно и сразу со всеми. Никто ничего не понял. Их не успели адаптировать. И Тиу – единственная, чей мозг совершает те же активности, что у нормального человека.
-С этого момента – мне всё известно. Скажу больше. По нашим данным – эти активности многократно превосходят общечеловеческие. Складывается ощущение, что мозг обрабатывает в сотни раз больше входящей информации и выдаёт поразительные результаты. О которых мы можем только догадываться.
-В любом случае, поздно совершать что-то героическое или необыкновенное. Я думаю, нам надо просто расслабиться.
Пуур слегка встряхнул головой – словно проверить, не почудились ли ему абсурдные слова тогэра. Расслабиться! Эту девочку… девушку, кем она ни была, надо как можно скорее разбудить и будь, что будет! Ибо это единственный шанс на спасение человечества. Кольца уже испещрены целой паутиной трещин! Если Аген столь мнителен, придётся взять дело в свои руки. Поскорее бы прибыл Карвату…
Аген, заметив тени, пробежавшие по дрябловатому лицу Пуура, решил не оставлять того с его командой наедине с Тиу: от этого типа всего можно ожидать. Как же дать им понять, что борьба на данном этапе – уже бессмысленна. Бороться необходимо было раньше. И не с подопечными, а с собственными якорями. «Внешнее всегда соответствует внутреннему», - говорила Сабже Унилит. И это чистая правда. Парадокс в том, что люди редко действительно думают. Еще реже они говорят то, что думают. «Прочувствование, впускание, осознание» - коряво звучит, но так и надо!
-Мы все изначально ранены – на уровне души, - задумчиво произнёс он оторопелому профессору. – И для спасения – глобального, масштабного спасения – нам следует это ранение устранить. Тогда всё произойдёт само собой.
-Если рассматривать сложившуюся ситуацию с этой стороны, - вмешался помощник Пуура, - то в общей биологической массе, ответственной за её создание есть так называемые высшая и низшая критические точки. Я думаю, что высшей - соответствует Тиу, в то время как низшей - наиболее отвергающее самое себя существо на нашей планете. Если совместить эти две разницы, то, возможно, мы получим новую точку отсчёта – самодостаточную, равновесную систему подобную кольцам, но другую, более приближённую к уровню нашего развития. Но это – лишь теория!
-Никогда не думал, что вы склонны разделять столь абсурдные идеи, - хмуро заметил Пуур.

Сутанна сидела, забившись в угол своего видавшего виды корабля, и рассматривала себя в зеркале. «Я отвратительна, уродлива, чудовищна, отвратительна, - в её голову лезли всё более деструктивные мысли. – Аген солгал. Конечно, солгал. Такого зверя… монстра нельзя любить. Я ненавижу тебя, Сутанна. Ненавижу. Я очень хочу, чтобы ты быстрее сдохла... чтобы не пачкала Землю своим присутствием. Если бы я могла, то устроила  это собственными руками. Но я боюсь боли, страданий. Ещё и труслива... Интересно, кто носители моей яйцеклетки, спермы? Они даже не знают о моём существовании. Так положено. Таковы правила. Правила, - прошептала она одними губами. – К чёрту правила! Я хочу знать. Я просто посмотрю. Они даже не поймут, кто я. Услуга за услугу».
-Укинав! – Звонила кальсан в следующую минуту своему единственному другу, служившему волею судеб в департаменте. – Ты как-то сказал, пообещал, что в случае чего…
-Только быстро! Сейчас такая беготня с этими народными волнениями в семнадцатом измерении!
-Я хочу знать, кто мои биологические родители.
Укинав выдавил нечленораздельный звук.
-Не спрашивай, зачем. Просто сообщи мне. Я знаю, закон запрещает. Ты сможешь? Все операции проверяются, да?
-Проверяются. Но есть и функция «отмены». Для избранных, - хохотнул он. - Доступная некоторым тогэрам. Например, мне. Я надеюсь, без глупостей?
-Я просто хочу знать. И всё!
-Тогда минуту, дорогуша.
Вводя запрос, Укинав с недоумением поймал себя на мысли, что и он не прочь поглазеть на своих «отдающих». Интересно всё-таки, что от кого он перенял, какие черты характеры у них схожи… Да и вообще, во многом спорна целесообразность этой анонимности. Допустим, никто не хочет возиться с какающими и орущими кусочками биомассы, коими являются люди в первый год своей жизни. Хотя! Возможно, всё обстоит совсем иначе, чем это внедряется в умы большинства СМИ. А что, если они забавны – эти дитёныши? Интересны? Обладают личностными признаками и вовсе не безразличны к своему окружению? Ведь даже паршивый кот неравнодушен! Как бы то ни было, после года они точно начинают активно развиваться – уж этот факт никто не в силах оспорить! И… кто только установил эти законы? Кого не спросишь – все в глубине души чувствуют любопытство, тоску, горечь… Заглушают эти эмоции опасными мероприятиями. Примечательно, что принять закон куда легче, чем его отменить, даже если абсурдность очевидна.
-На записи?
-Ага!
-Юглин Ануо и Гарте Орпош. Кальсаны. Оба живы живут в Абаруйи. Порядковые номера 56574565 и 59174465. Это всё?
-Да. Спасибо тебе.
-Ну, удачи! Слушай, а можешь потом рассказать… если посчитаешь нужным, конечно?
-Ладно, но я не знаю, как посчитаю.
-Бывай!
-И тебе благополучия…
Сутанна напряжённо уставилась прямо перед собой. Не ошибка ли то, что она замыслила? Не станет ли после этого жить сложнее, чем сейчас? Хотя куда сложнее… От Таун-Рода до Абаруйи совсем немного! Если постараться, то максимум через час она будет на месте.
-Бедный мой, лапуш-старнугай, так я тебя и не отвезла на ТО, - кисло пробубнила кальсан, проводя ладонью по погнутому левому фларту. - Ну, давай, малыш, поднатужься!

-Гарте! Гарте Орпош?
-Так и есть. С кем я имею удовольствие говорить? – Улыбнулась моложавая ухоженная женщина.
Сутанна молчала, буквально впиваясь в неё глазами. Поразительно! Её глаза! Её губы, нос, подбородок… Она поразительно похожа на свою «отдающую». И за секунду до того момента, как Гарте поняла, кто стоит перед ней, кальсан со слезами на глазах крепко сжала в своих объятиях ту, чей образ навсегда запечатлело её тело. Сутанна плакала и не могла остановиться. Умом она сознавала, что это противозаконно, нелепо, бессмысленно, но сердце рвалось на части: ему так не хватало дружеского участия, поддержки, одобрения… именно её – матери! И какое волшебное, какое невероятное, будто пронизанное сотнями искр, это слово – мать… Как глупо надеяться на что-либо. Сейчас она её оттолкнёт и попросит взять себя в руки. Холодно, сдержанно, официально. Но Гарте осторожно обхватила её руки повыше локтей и тихо сказала:
-Так вот ты какая! Я не сразу тебя узнала. Знаешь, я была «отдающей» всего один раз. И после того, как изъяли мои яйцеклетки, поняла, что больше так ни за что не смогу. Наверное, я старомодна. Удивительно, во мне всегда жило чувство, что мы встретимся. Я ощущала нашу связь. Меня выгнали из департамента после того, как отследили мой запрос. Я не успела получить ответ.
-Кто второй?
-Кто ты, глупышка! Какое мне дело до второго! Не всё ли равно, кем запущено деление клеток. Хотя в тебе и его часть.
-А он живёт неподалёку. Совпадение. Его зовут Юглин Ануо.
-Что? Как ты сказала? Юглин Ануо?! – Гарте прижала побелевшие пальцы к губам не в силах говорить. Глубоко вздохнув, она качнула головой и странно дёрнула бровями. – О, небеса! Как такое возможно?! Ьред! Почти смешно!
Мы женаты с Юглином Ануо. Просто записаны на разные адреса. Собирались продать тот бокс, а потом передумали – с ним связано столько воспоминаний. А сейчас всё так закрутилось: сканеры, кольца, бездонное ничто... И странно, но в последнее время ты мне снилась. Ты и ещё одна девочка. Хотя я точно знаю, что сдавала только один раз!И жизнеспособной оказалась только одна яйцеклетка. Во сне из клубка света возникало два бутона, которые росли, росли и превращались в вас. А потом вы соединялись своими листьями – как бы обхватывали друг друга – и вспышка озаряла всё вокруг. Почему ты такая?
-Последствия радиационного облучения. Не хочу об этом говорить. Восстанавливаться не буду.
Гарте понимающе взглянула на её упрямо сжатый рот и, обняв за плечи, повела по направлению к двухсот этажному здания, где находился их с Юглином бокс.
-Так как тебя зовут?
-Сутанна.
-«Озорная»! Почему-то мне кажется, что тебе подходит. Сутанна, Сутанна… Ты искала меня, потому что переполнена. Да! Переполнена болью, отчаянием, ненавистью. К сожалению, это сейчас не редкость. Я была в подобной ситуации. И мне помогли слова одного человека. Я вновь и вновь повторяла их – до тех пор, пока они не стали частью моего существа. Эти слова – целительные, я тебе их непременно скажу. Но чуть позже. Времени осталось так мало. Пойдём пить чай и знакомиться с вторым «отдающим». До сих пор не верится! Не люблю я, кстати, синтетическую еду…

«По-настоящему, войну можно победить только миром. Не сражением», - вспомнились Агену слова Нараоле Кнису. Он любил читать, особенно древние, бумажные книги. Мало того, знакомясь с каким-либо человеком и находясь в процессе составления своего мнения о нём, он неизменно осведомлялся об отношении того к чтению. И в случае, насмешливого, презрительного, либо равнодушного чувства, всячески препятствовал развитию и укреплению дружеских симпатий, хотя и отдавал себе отчёт в некоторой странности своего подхода.
Аген дотронулся до затылка, волосы слиплись в запёкшейся крови. Первым яростным желанием было растерзать профессора и всю его команду. Надо же, треснуть тогэра по голове! Но, поразмыслив, он решил предпринять нечто другое. Более действенное, на его взгляд. Конечно, лаборатория была пуста и несколько разгромлена. Тиу исчезла вместе с похитителями.
«Первое. Он попытается её разбудить – всеми мыслимыми и немыслимыми способами. Второе. Ему это удастся, но это будет не Тиу. Третье. Тот молодчик попытается со мной связаться. Четвёртое? Ах, да. Я в ответе».
Стискивая зубы от боли, когда аккуратный манипулятор медробота обрабатывал физиологической плазмой края его раны, чтобы они смогли тотчас же сойтись, тогэр почему-то вспомнил тот момент, когда впервые увидел Сутанну. В самый первый миг – который, по наитию, многие принимают за главный – она ему не понравилась. Тем, что вообще оказалась на их корабле. Тем, что купила билет заранее и заранее забронировала место возле иллюминатора. Но потом… всё больше очаровывая своих спутников своей женской своеобразностью (да, даже для женщины она была необычна), тонкостью суждений и не по годам развитой наблюдательностью, предстала перед ним совершенно в ином свете. Его душа потянулась к ней. Тогда она любила сиреневый цвет и была одета в сиреневый дорожный комбинезон и низкие чёрные ботинки практически на плоской подошве. Волосы тщательно убраны, из макияжа – только брови были ярко и точно очерчены.
Может, всё вышло бы совсем иначе, не встреть он в Ларуаннах Контеву. В любом случае, из тех отношений ничего не вышло, а Сутанну он на долгое время потерял из виду. Да и, честно говоря, не слишком старался отыскать, ибо осознание её ценности пришло много позже. Она сама нашла его, и многое между ними было мучительно, непонятно и сложно. Спустя некоторое время после её вторичного исчезновения, Аген всё чаще стал ловить себя на мысли, что если ему и хотелось бы чего-то, так это слушать её болтовню, наблюдать душевные порывы и ощущать прикосновения маленьких, горячих рук. Всё остальное – за годы скитаний по разным измерениям – давно потеряло свою значимость. Осталась лишь потребность в любящем существе, в дружественном внимании, во внутренней температуре.
Тогэр взглянул на своё отражение – от раны осталась только слегка красневшая линия, но и она исчезнет через пару часов. Застегнув ремни и указав маршрут, он обратил внимание на непривычно пустынные улицы: хладнокровно пережив первый шок, они разбрелись по домам, чтобы провести последние часы со своими близкими. Логично. Отправив плановый отчёт в департамент, Аген связался с центром вибрационного поиска и, получив нужные данные, взмыл вверх.

Гарте боролась с охватившей её тревогой. С одной стороны, многолетняя операция практически подошла к своему успешному завершению. С другой, независимый наблюдатель счёл бы её – Гарте - как минимум подлым человеком, подставившим свою «дочь», хотя та ею и не являлась. Но всё же. Операция закончится, информацию сотрут, участников рассеют по планете, а вот она останется наедине с отвращением к самой себе. И никто не сможет стереть её собственного прошлого. Память об этом отравит всю её дальнейшую жизнь. Так какой смысл?
«Меня убьют, если я ослушаюсь. Увы, я бессильна что-либо изменить. Пусть тебя греет мысль, что ты спасёшь человечество», - подумала кальсан, надевая лежащей в беспамятстве Сутанне ликвидирующие браслеты.
-Всё равно, ты… ты какая-то неприспособленная к жизни! Чужачка! Тебе не место тут, - нервно произнесла напоследок Гарте. – А умрёшь, обретёшь спокойствие, мир в душе. Ты ж этого хотела? Ну вот!
Оглянувшись вокруг и убедившись, что всё исполнено в точности, как ей указали, кальсан вошла в кабину и нажала кнопку. Она переместится в примитивное измерение, где сможет с лёгкостью властвовать над тамошними безмозглыми жителями. Так обещал Карвату. Хорошо бы, не соврал. В случае чего, она создаст там какой-никакой кораблик, ибо кабина предназначена только для одноразового использования. Да больше и нельзя! Каждая телепортация забирает пять лет жизни – каково телу испытывать разброс и сборку атомов!
Аген без промедления вошёл в незнакомый бокс, воспользовавшись своим повсеместным правом доступа. Стащил с Сутанны браслеты. Её кожа ещё не изменила цвет, значит, запущенная программа разрушения обратима.
-Прости, зануда, но придётся тебя полностью восстановить, хотя ты и против.
Бережно усадив её на пассажирское кресло и подключив переносную систему жизнеобеспечения, тогэр вернулся в бокс. Он сам не знал, зачем, но привык подчиняться внутреннему голосу. Рука сама потянулась к металлическим ящикам, сложенным в углу напротив окна. Аген замешкался, ощутив холодок, проползший по груди. Открыв ящики, его взору представились многочисленные микрокапсулы с человеческими зародышами. Маленькими людьми, обречёнными на скорую и мучительную гибель. Было ясно, что старнугай не выдержит одновременной нагрузки дополнительного пассажира и груды ящиков. Мучительно скривившись, тогэр выхватил один ящик из середины и унёс его на корабль. Датчики тут же указали о предельно набранной, дополнительной массе.
-Аген Гунтран, остановите двигатели и выйдите из корабля, - раздался голос автодиктора. – Ничего не предпринимайте. Повторяю. Выйдите из корабля. Ничего не предпринимайте.
«Ну, естественно, это ты, придурок! Из всего департамента только у тебя не хватает мозгов сформулировать приказ своими словами», - бросая отчаянный взгляд на показатели заряда системы обеспечения, усмехнулся тогэр. Введя в запрос автопилота медицинский центр на Нруйдао, Аген, театрально поднимая руки, вышел наружу.
Старнугай незаметно для человеческого глаза оторвался от поверхности и, ослепив стоящих вокруг него людей тонкой, искрящейся волной, исчез. Когда Карвату разлепил веки, встряхнув головой и схватившись за нобсев, на его шее уже маячил самоуничтожитель, закодированный уникальным паролем Агена Гунтрана. Аген же в это время лениво размышлял, правильно ли он помнит последнюю цифру, если в случае чего решит сохранить жизнь этому говнюку.
-Аа, сука! – Завопил, падая на колени и сжимая шею руками, заорал Карвату. – Ах ты, сука! Мразь! Ублюдок! Сними с меня своё дерьмо, мудак! Ты за это ответишь! Да раньше, чем я сдохну, тебя разнесут на атомы!
-Ай-ай, четыре статьи сразу! – Присел перед ним на корточки Аген. – И ради чего? А? Не выслужиться же ты таким способом решил? Неет… Выслуживаешься ты по-другому: жопы лижешь, подсиживаешь, стучишь. Может сразу отстрелить тебе яйца, мм?!
Карвату замолчал и ненавистным взглядом уставился в междубровье другому тогэру. Можно, безусловно, дать команду уничтожить этого урода, к которому убежала шлюшка Сутанна. Но тогда умрёт и он, а смерти должны быть преданы только они двое.
-Тебе всё равно не выбраться из этой заварухи, втыкаешь? Я на порядок выше тебя. Все! Слышишь? Все подчиняются мне! Мне одному! А ты – грязь, - противно заикал-засмеялся он, лелея мысль, что отдаст приказ линчевать гада, - даже, если сработает уничтожитель.
-Эх ты, - небрежно бросил Аген, поднимаясь. – Я ожидал, что ты проявишь себя. Ещё тогда, будучи в лаборатории. Не мог ты не уцепиться за шальную возможность. Неожиданно, что ввязал в это стольких людей. Ревность я бы, наверное, смог простить: это распространённая человеческая слабость, противоречащая кодексу поведения членов департамента, безусловно. Но вот человеческих зародышей – не могу, извини. Я не приемлю напрасной жестокости. Поэтому, будь добр, сдохни.
-Ты не понима… - остались непроизнесёнными слова Карвату.
-Чёрт, не успел оставить напутствия, завещания, - отдавая жестами приказы команде, пробормотал Аген. – Я давно решил, что час – это как-то много. Ну, какой это самоуничтожитель, если ещё целый час в запасе? Вот минута – то, что надо! Ты, к слову сказать, не самый сильный противник. Предсказуемый, погрязший в слабостях. Самый сильный – сейчас с Тиу.

Укинав, будучи одет в усиленный защитный скафандр, вошёл в узкое, длинное помещение, соединяющее. Его переполняло чувство гордости за свою сообразительность. Подумать только! Ещё немного и он станет учредителем… нет, Богом иного мира! Абсолютным, вечным монархом! Все исследования подтверждают, что в Тиу пробудится истинное зло – во всём его беспощадном могуществе. Зло, послушное тому, кто произнесёт древнее таунхотское заклинание. Зло, собиранное по крупицам давно уже сгнившими в земле магами. Они преследовали целью спасение человечества, безумцы! Тварей не надо спасать! Тиу разрушит всё до основания – самое начало начал. И в новой пустоте создаст новый мир – с новыми людьми, чьи эмбрионы ждут своего часа в Абаруйи. Пусть не будет колец! Не будет извечной, угнетающей, раболепной системы! Все будут жить вечны. Их ДНК перенастроены именно с тем расчётом.
Двери частной лаборатории плавно раскрылись перед ним, и он с удовольствием оглядел распластанное, худое тельце с торчащими грудями и пушком волос внизу.
-Будите, дуру!  - Кивнул он Пууру. – И чтобы без вот этих ваших отсрочек и промедлений! Делу время, потехе – час. Вот и потешусь. Когда закончу.
Но тот не сдвинулся с места. Часы пребывания в свете Тиу не позволяли ему больше вредить кому бы это ни было. Его душа откликнулась на вибрации добра и, подобно засыхающему цветку политому живительной влагой, ласково оживила сознание. Он больше не мог действовать против жизни, против любви. Увы, силы его истощённого духа не хватило на открытие любви управляющей, он стал простым мечтателем – в такой же мере безобидным, в какой и никчёмным.
Поджав губы, Укинав сам набрал нужную комбинацию кнопок. Пронзённое тысячами ультратонкими лазерными лучами, Тиу вздрогнула, неестественно изогнулась и начала биться в буйных конвульсиях. Укинав испугался, присел за управляющую стойку и, вытирая со лба липкий, противный пот, постарался ни о чём не думать – просто переждать.
Тиу поднялась. Встала. Сделала несколько шагов. Наклонилась к замершему от ужаса мужчине и произнесла клокочущим скрежетом всего четыре слова. Несчастное, измученное своим владельцем, трепетное сердце Укинава не выдержало и дёрнулось из груди как птица из железной клетки. Тот упал навзничь с остекленевшими глазами.
-Зло пришло к тебе, - повторила девушка. - Зло – никогда не прощает. Оно уравновешивает. Выравнивает структуры. Восстанавливает баланс.
-Тиу! – Воскликнул Аген, внося на руках Сутанну. – Ты можешь всё исправить!
Тиу, не мигая совершенно чёрными глазами, неестественно вывернув голову, смотрела прямо на него. Тогэр понял, что то, чего он опасался – уже произошло. Но он не мог уловить в себе ни единой эманации сомнения. Да какая, к чёрту, разница – добро или зло? Все события и явления – составляют многообразие Бога. И задача состоит в выборе: в личном выборе того, что тебе соответствует. Через проживание соответствующего опыта, человек и приходит к осознанию того, кем является он сам и был ли его выбор выбором души. Кем бы она ни была сейчас, она не может поступить иначе, чем он уготовил ей своим выбором в своём мире. Аген ощутил себя полным – до краёв, до последней клетки тела, до мельчайшего элемента души – веры в нужный результат. И эта вера, прокатившись по пространству и времени развернула из точки его замысла гигантскую развёртку, меняющую всё на своём пути.
Тиу приблизилась к Сутанне и положила руки на её голову и живот. Тогэр ощутил вдруг невыносимую слабость в теле и, особенно в ногах, и, присев на кресло, на некоторое время просто отключился.

Придя в себя, Аген обнаружил себя сидящим на берегу моря. Светило солнце, в утренней дымке летали чайки, нарушающие тишину своими пронзительными криками. Рядом сидела Сутанна, снова молодая, снова здоровая. Положив голову ему на плечо, она говорила:
-Вся эта история, да и жизнь в целом кажется мне какой-то придуманной, ненастоящей! Разве такое могло происходить? Вот то, что сейчас перед нами – вот это правда! И как удивительно, что такое простое, понятное победило такое сложное и запутанное.
-Аа… где мы? Что произошло? Я что-то пропустил?
-А, ты про это? Да всё просто, - беспечно пропела женщина, скользя по его лицу любящим взглядом. – Наступило равновесие. Вместо колец Сансары Тиу и я образовали кольца Софиджи. Теперь ни одна душа больше не подвергнется опасности быть лишённой своего опыта. И равновесие будет восстанавливаться быстрее – намного быстрее. В течение одной жизни. Таковы новые правила. А ещё… будет полная свобода. Не как раньше – в пределах определённых границ – а вообще без них! Во все стороны! Теперь ясно?
-Ээ…
-А, забыла сказать! Мы же с тобой решили стать мамой и папой! Для ста сорока четырёх эмбриончиков! Нам даже выделили для этого отдельное измерение. Ну, теперь должно быть всё понятно. Да, ладно, - засмеялась Сутанна, не сумев или не захотев сдержать ошеломляющую, рвущуюся изнутри, радость. – Я расскажу подробно, просто позже. Я хочу насладиться этим мгновением, этим первым временем настоящей меня с настоящим тобой.
Аген укоризненно покачал головой и, легонько повернув её лицо к себе, прижался к дорогим губам - своими.
А Сутанна замерла, боясь спугнуть нахлынувшее чувство признательности – за происходящее, за произошедшее. Внутри неё твёрдо укрепилось новое знание о том, кто она есть и что ей по силам. Никогда уже не быть ей прежней, никогда более слабость духа не помешает обрести то, к чему стремится душа. Она – всемерное сознание, способное сотворить свой мир силой своего выбора. Ей для этого ничего не нужно извне: всё, что надо, уже присутствует в ней. И так будет во веки веков.


Рецензии