Любовь и сопромат
Неумолимо приближался очень серьезный зачет по сопротивлению материалов - сопромату, которого все первокурсники, включая Мурзину, очень опасались. И Кошкин (это фамилия Сергея) решил помочь Ирке. На последние оставшиеся деньги он купил в ларьке сомнительного вида коньяк, а в магазине палку самой дешевой колбасы и решительно пошел на кафедру сопромата с целью вручить все это преподу, старому и доброму еврею Неману, с просьбой поставить Ирине Мурзиной вожделенный зачет по вожделенному предмету. Его счастье, что он не нашел Немана, которого в тот момент на кафедре не было, потому что Андрей Яковлевич (так, кажется, его звали) был интеллигентнейшим человеком и никогда ничего не брал от студентов, ставя зачет по факту самих знаний. Расстроенный Кошкин поплелся домой на съемную квартиру, в которой вместе с ним жил его приятель Гена, тоже панк, только с горного факультета. Там они вместе с ним выжрали купленный коньяк и съели колбасу. Кошкин изрядно захмелел, плел Гене-панку что-то невразумительное о безответной любви и даже пытался сыграть на гитаре вместо "Гражданской обороны" какую-то песню "Ласкового мая".
А наутро весь институт лихорадило от страшного известия - ночью внезапно умер Неман. Просто лег спать и не проснулся. По студгородку ходили разные слухи об этой смерти, многие студентки плакали. Мерзкий Кошкин решил воспользоваться ситуацией и заявил Мурзиной, что это ведь он подмешал отравы в подаренный Неману коньяк, отчего тот и отдал Богу душу. И все мол, ради нее, неблагодарной, чтобы она благополучно смогла сдать зачет другому преподу. Смысл всей тирады, в конечном итоге, сводился к простейшей тезе: "Давай трахнемся". Но Мурзина, внимательно всё выслушав, вдруг влепила Сереже оглушительную пощечину, четко сказав при этом: "*** тебе, тварь, а не потрахаться!" после чего молча развернулась и пошла прочь. А Сережа тоскливо стоял, потирая распухшую щеку и думая о том, что никому его, в сущности, НЕ ЖАЛКО.
Свидетельство о публикации №214012900169