Летучий паровоз

(поэма перемещений)

Написано Афанасием Пудом, Бертольдом Шванцем и Поролоновым Слоном

             Вступление

     Мчался, мчался, стреляя из пушки и выдувая пар, Летучий Паровоз. В поезде ехали два пассажира, но, вроде, и не пассажира, два революционных матроса Бертольд Шванц и Афанасий Пуд. Но это они так думали, что они революционные, вернее, про революционный думал Афанасий, а Шванц думал: матросы. На самом деле они иногда забывали, кто они есть, и думали, что они то ли художники, то ли не художники, а так. Короче, мчались и мчались, причем не один год. Они мчались уже ровно 86 лет. А мимо проносилось, сами знаете, что у нас проносится: полустанки, столицы, уборные, мужики, грозящие кулаком, мальчики с удочками, девочки с одуванчиками на башках, машинки с надписью хлеб, укоризненные мамы, равнодушные учителя, пионервожатые, бандиты с маузерами, бандиты на мерседесах, бандиты в синей форме, бандиты в черной форме с молнией, значки всякие, газетки, пачкающие свинцом, вкусные помидоры, лук с селедкой и картошкой - это много раз, вина разные - мозельские, американские из Калифорнии, молдавские, грузинские, Солнцедар неизвестного происхождения, семейство, фотографирующееся на фоне памятника. 
Остальное, что проносилось мимо окон, Афанасий записывал в специальную книжечку и вел учет. А Бертольд просто смотрел, у него с грамотой было не очень хорошо, он писал плохо, а читать умел. Он читал все объявления и плакаты, которые никогда не исчезали из обозрения. Причем бывало, что слева по движению самоходного механизма было написано ДА, а справа - НЕТ. В таких случаях Афанасий вырывал испорченную станицу из книжечки, а Бертольд вздыхал и говорил: это чудеса! Парадокс, возражал образованный Афанасий.
Иногда паровоз останавливался, он сам останавливался, где надо. Тут же вокруг начинали случаться происшествия, в которых Афанасий и Бертольд вроде участия не принимали, а вроде и принимали. Но, скорее, принимали, потому что их часто собирались бить, а однажды Афанасий, забыв про курсы высшей школы, расстрелял и повесил лично 16 человек, которых он посчитал необходимым лишить жизни. Шванц, который за 86 лет путешествий исповедовал по очереди все религии и считал, что расстреливать никого не надо, два года после этого не разговаривал с Афанасием. Но потом всё как-то забылось, тем более, что за окнами начало происходить черт знает что, а Афанасий на одной из остановок принес снаружи чудесный сундук с чаем, который когда-то принадлежал сумасшедшему художнику Врубелю. На, сказал он Шванцу, пей, сволочь, неужели ты не понимаешь, что иначе было нельзя? А Шванц уже глядел во все глаза на чудесных птиц и растения, которыми был разукрашен замечательный сундук.
Так вот и носились они по России, которая существовала под разными названиями. Паровоз этот жители страны называли Летучим Паровозом, никто его не видел, но многие рассказывали, как он выглядит. Некоторые его боялись, другие любили, большинство просто уважали. И все думали, что он всегда ездит, еще с тех пор, как в Царское Село рельсы проложили из Петербурга. Но он начал свой путь в 1920 году, а главным пассажиром тогда был гражданин товарищ Троцкий.


   Появление бронепоезда
и исчезновение его экипажа

     Про Троцкого приятели помнили плохо и с неудовольствием. Троцкий, говорил мрачно Афанасий, это тот в красном кафтане? Нет, отвечал Бертольд, тот другой, а этот в кожаных штанах жил, как эти, которых на прошлой неделе подвозили. И запел почему-то: революшен намба найн. У него  только рубашка была из кожи, вспомнил Афанасий, а штаны - плисовые, и пистолет был неплохой, вот он, это оружие! И Афанасий похлопал себя по боку, на котором висел здоровенный пистолетище в деревянном ящике.
А дело было так. Собрал этот Троцкий банду головорезов, таких же, как он сам, и объявил себя инспектором железных дорог и фронтов. И стал кататься по всей стране, сея ужас у одних, надежду у других и желание заснуть у третьих, очень он речи умел говорить. Но кроме Троцкого в то боевое время по России раскатывало много и других инспекторов, и каждый считал себя главным. При встрече эти путешественники расчехляли боевые орудия и начинали соперничать. Но вот что интересно, у всех были мандаты, подписанные одним историческим лицом. Царила полная неразбериха, в результате прекращения которой должно было выкристализоваться мощное государство, грозящее не только шведам, но и далеким аборигенам и неграм, как их называл знаменитый поэт Маяковский, а теперь это афроамериканцы, хотя им-то как раз грозить не хотели, а наоборот, привлекали в разные художественные произведения про красных дьяволят и работников советского цирка.
Ездил, короче, Троцкий со своим деревянным пистолетом по России-матушке и кончал разных батюшек, попадавшихся под горячую руку и не вписывающихся в современную историю. И как-то раз бронепоезд, который возил Троцкого, встретил другой бронепоезд, на котором путешествовал с неопределенными целями тоже один инспектор Наркомтяжпроса. Увидав круглые рыла друг друга, бронепоезды расчехлили орудия посредством обслуги из рабочих и крестьян и стали прицельно палить, целясь именно в мандаты, лежащие в одинаковых кожаных куртках командиров. Троцкому в этот раз повезло, и последний выстрел произошел именно из его чемоданного пистолета в область правого предсердия работника Наркомтяжпроскома, так правильнее будет название.
Облегченно вздохнув, Троцкий оглянулся, наблюдая природные явления в возрождающейся России. Оглядевшись, он увидал, что паровоз в полном порядке, а вот вся обслуга из насильных добровольцев полегла. Слава героям! подумал Троцкий и выпустил последний патрон в небо. Конец душегубам, подумали окрестные жители городка и деревни, расположенных совсем рядом так, что было непонятно, кто крестьянин, а кто рабочий. Надо было идти в командировку за кадрами.
Троцкий был человек дела, он немедленно выписал себе мандат на привлечение желающих сражаться за подписью известного лица и отправился в городок, о наличие которого можно было догадаться по кукареканью петухов и стуку парового молота. Погода была прекрасная, щебетали местные птицы, жужжали кузнечики, легкий ветерок вызывал более быстрое догорание паровоза Наркомтяжпроскома. Троцкий снял свою всемирноизвестную кожаную фуражку, вытер свежий пот с огромного лба, выломал в лесочке подходящую дубинку и отправился в населенный пункт.
Дорога на удивление оказалась коротка и легка. И вот уже Троцкий вступает в место назначения и, не тратя времени даром, начинает приглядываться к обитателям. Обитатели оказались разнообразны, на гостя смотрели с пониманием, но добровольно служить ему и его правильному делу отказывались. Они плевали в Троцкого, кричали: Иудушка! и грозили кирками, напоминающими ледорубы. Бабы оборачивались к Троцкому попами и поднимали множество юбок. На каждой этих юбок было очень много, и поэтому процедура поднятия напоминала гадание на чайной розе. Троцкий невольно начал повторять: любит, не любит, любит, не любит... и т.д. Он очень уважал и любил женщин, поэтому вскоре и пострадал от ледоруба, как один его знакомый по фамилии Киров. А сейчас он с удовольствием гадал, гадал, гадал, пока не вздрогнул от удара прямо по морде от мужа одной бабы, фамилию этого гражданина теперь знает каждый - это Чапаев. Лицо Троцкого страшно исказилось, и он взялся за свой чемодан с пистолетом. Но Чапаев убежал в войска и стал там командовать дивизией, только инспектор его и видел.
Этот удар вернул Троцкого, как говорится, на землю, и он стал вербовать в плен на работу первых попавшихся. Есть ли у тебя ножик? спросил он у встречного. От неожиданности тот ответил утвердительно и уже хотел этим ножиком ткнуть любопытного незнакомца куда надо, но Троцкий приставил пистолет к его затылку и сказал: иди, ты теперь боец за моё светлое будущее. Дальше Троцкий обращался с этим простым вопросом ко всем встречным, и ножики оказывались у всех. Троцкий строил их в колонну, и каждому велел держать свой ножик у шеи впереди идущего. Таким образом направление движения задавал последний по времени и первый по расположению новобранец. Пройдя некоторое расстояние, уже довольно длинная колонна остановилась у пивной. Троцкий понял, что создал самоорганизовывающуюся революционную структуру, пнул стоящего перед собой, и колонна благополучно миновала опасный очаг разврата пролетариата и проследовала далее к горизонту.
Они и без паровоза смогут теперь строить теоретическое будущее, подумал Троцкий, незаметно отстал и вернулся в пивную. Вот тут и произошла знаменательная встреча, результатом которой и стало появление Летучего Паровоза.


Знакомство Троцкого
с Афанасием Пудом
и Бертольдом Шванцем

     Троцкий сел в уголок и стал пристально наблюдать за выпивающими. Его внимание привлекли два человека, не только пьющие пиво, но и играющие в карты. Причем, судя по выражениям их лиц, проигрывал всё время один, совершенно лысый, а второй был с усами и очень похож на недострелянного белого офицера. В другое время Троцкий дострелил бы его немедленно, но сейчас острая нужда в опытных кадрах заставила его сдержать непреодолимый порыв. Нет человека - нет проблем, подумал Троцкий где-то услышанное, с другой стороны кадры решают всё, тут же подумал он ещё что-то знакомое.
Тот, который проигрывал, скрипел зубами. Недострелянный наоборот - смеялся. Во что вы тут играете? спросил Троцкий и по привычке закричал: в глаза! В глаза смотреть! Игроки замерли на секунду в недоумении, потом недострелянный посмотрел внимательно на Троцкого и сказал: в городки, товарищ маршал, присоединяйтесь, вон дубинка какая у вас симпатичная. Троцкий был не чужд одобрения лести в свой адрес и сейчас ошибочно истолковал довольно издевательское замечание. Опытные кадры, опытные кадры, повторял он про себя, может, эти и опытные. Как он ошибся! Это ему дорого стоило в самое ближайшее время.
А пока он присоединился к игре. Оказалось, что выигрывал, наоборот, лысый, а недострелянный проигрывал. Это говорит об их нестандартной умственной ориентации, подумал Троцкий почти словами из далекого будущего, они способны с честью принимать поражение и не кичиться победами, таких и награждать не надо, сами воевать пойдут. Он опять совершенно ошибся. Недострелянный смеялся потому, что денег у него вообще не было уже длительное время, и платить проигрыш он не собирался. А лысый скрипел зубами потому, что знал это, и ему было обидно, что вот карты легли так удачно, а выигрывать не у кого. Поэтому оба были рады Троцкому, но и они ошиблись в этот раз, и тоже очень крупно. Судьбоносно, как будут говорить в будущем, о чем они в свое время узнают.
А Троцкий был известный в прошлом шулер, да и не только в прошлом. На всех станциях, где он останавливал свой паровоз, долго хоронили повешенных и растрелянных противников теоретического будущего профсоюзов и самозастрелившихся командировочных, проигравших Троцкому казенные деньги. Тем не менее, большинство дам бросали вслед уезжающему на паровозе инспектору батистовые чепчики и голубые фланелевые трусы с резинками, которые папа лысого называл матьки. Инспектор фронтов был практически златоуст и умел ловко уговаривать всех дам независимо от их происхождения.
Но пока Троцкий решил не выигрывать сразу, цель его известна - набрать кадры. Игроки взаимно представились, лысый оказался Афанасием Пудом, недострелянный имел соответствующее имя Бертольд Шванц. Как обманчивы имена! Троцкий опять ошибся, он решил: Афанасий - дуб необученный, он вникать в приказы не будет, исполнительный товарищ, сразу видно. А этот недобитый Шванц, видать, с университетом за плечом, рожа больно интеллигентная, а интеллигенция - говно, как говаривал Володя, подумал Троцкий, я его к орудию поставлю артиллеристом, а Афоньку - снаряды подносить, шестым номером. Это и была главная ошибка. Афанасий как раз был переучившийся студент, он знал слова тензор и экономайзер. А Шванц не знал ничего. Правда, он обо всем догадывался, но это не принесло ему счастья в жизни, как, впрочем, и образованному Афанасию его пропавшие зря в революционное время знания.
А я Иван Иванович, представился по привычке в целях конспирации Троцкий. Иван Иванович? с сомнением протянул Афанасий, видали мы Иванов Ивановичей, очень уж вы на Янкеля Моисеевича, сапожника нашего похожи, не брат ему будете? Тебе мандат показать? мрачно спросил Троцкий и полез было в свой деревянный чемодан, но Афанасий замахал руками и закричал: верю, верю! Без документа сразу верю!
А вы какой нации будете? осторожно спросил Троцкий Шванца, уж очень у вас фамилия необычайная, очень вы сами на еврея из белых офицеров мне напоминаете! Ну вот опять, обиделся Бертольд, как сапожник - так сразу еврей! Сапожник я, сапожник! Потомственный интеллигентный сапожник! Троцкий растерялся и машинально спросил Афанасия: а ты кто будешь? Если я погибну на ваших руках, ответил Афанасий, гордо выпятив грудь без ордена, о котором мечтал с детства, вернее, от ваших рук, тьфу, вернее, на ваших, короче, тогда прошу меня считать евреем! А если, продолжил Афоня, на твоих ручищах помру, и посмотрел укоризненно на Шванца, то считай меня исконным славянином, превратившимся в русского, давно ведь прошу тебя, сделай мне орден какой-нибудь именной, у тебя же руки золотые!
А вы из каких? спросили приятели хором Троцкого и уставились на него. Я - мировая революция профсоюзов железных дорог! предусмотрительно ответил Троцкий, который иногда и по искусству статьи писал. Но теперь, продолжил он, не будем углубляться в вопросы происхождения языков, на которых некоторые разговаривают, этим один мой приятель занимается, большая сволочь. Знаем, знаем, как же! воскликнул Афанасий, про товарища Сталина имеете в виду? Ого! подумал Троцкий, и сомнение первый раз закралось в него. Но и в последний раз.
Тут он подумал: хорош болтать. И в течение 3 минут обыграл обоих приятелей на 1,5 млн керенок, которые тогда были в ходу в этой местности. Но во всем городке их было всего 857 руб, поэтому на что расчитывали Афанасий и Шванц, делая ставки - непонятно. А пока они сидели с глупыми рожами и не верили произошедшему. Деньги на бочку! велел Троцкий и достал из чемодана свой могучий пистолет. Афанасий и Шванц посмотрели друг на друга и подумали: что с нами теперь будет, это же разбойник какой-то!


Поступление Афанасия Пуда
и  Бертольда Шванца на вечную службу,
и перемена бронепоездом своей сущности

     Ну что, соколы, сказал Троцкий, постукивая пистолетом по чемодану, платить будете или по законам военного времени? Афанасия стала бить крупная дрожь, Шванц дрожал мелко. Я хочу заметить, сказал в несвойственной манере Шванц, постукивая зубами, что эта физиологическая реакция моего организма свидетельствует не о моих моральных качествах, а просто об изменении температурного режима помещания. А я, не стал скрывать Афанасий, сейчас от страха обделаюсь. И приятели с ожиданием уставились на Троцкого, у которого несомненно было право решающего голоса.
Есть и третий вариант, улыбнулся Троцкий, служить пойдете для решения профсоюзного вопроса в мировом масштабе. Я сейчас мандат напишу, и вы станете первыми вооруженными частями железнодорожных войск. Даже не переглянувшись, Афанасий и Шванц стали кивать головами, одобряя третий вариант. Они не знали еще, что стали первыми вооруженными подразделениями крупных государственных монополий, всё еще было впереди.
Я всегда хотел стать революционным... начал Афанасий, а Шванц перебил его и закончил: матросом! Тогда будете служить мне за идею! обрадовался Троцкий и убрал пистолет в чемодан. И они встали, вышли из пивной и отправились в путь, который у двоих оказался предпоследним, а у одного последним.
Они шли по деревянным мостовым, даже не оглядываясь, за спиной не оставалось ничего ценного и значительного. И так они замечательно шли, что обыватели смотрели им вслед, переглядывались и чувствовали, что происходит практически историческое явление. Птицы затихали, когда лысый Афанасий кидал на них прощальный взгляд, а Шванц кидал взгляд на опорки, которые ремонтировал всем, кому не ремонтировал старый Янкель. Многочисленные девицы, жены и вдовы прощально махали ручками, роняя слезы, они понимали, что навсегда расстаются с героями. Из библиотеки выскочил Гришка Перельман, с которым Афанасий учился в одной гимназии. Не забудь! кричал он Пуду, за нанотехнологиями светлое будущее! А вовсе не за коммунизмом! Так им и скажи там! Местный кабатчик выскочил растерянно, он понимал, что никогда уже не получит долг с приятелей, которых по доброте кормил иногда в беспроцентный кредит. Но, увидав мерно шедших троих, он замер и перекрестился. Собаки, которых Шванц страшно боялся и отгонял клюшкой, отнятой у фальшивого нищего, в этот раз даже не лаяли, а, обежав ходоков, почтительно трусили сзади. Деревья переставали шелестеть, когда Афанасий отрывал листик и начинал его беззаботно жевать. Яблони расцветали раньше времени, когда Шванц смотрел на них, мечтая о судьбе матроса. А вороны падали замертво, встречаясь со взглядом Троцкого.
Так они и покинули то ли городок, то ли деревню, но родное всем место. А недалеко из города вышла сформированная Троцким самоорганизовывающаяся революционная колонна, которая уже достигла значительной длины, и направилась в другую сторону. Путь её был неисповедим, но теперь всем известен.
Молча пришли Афанасий и Шванц следом за Троцким к бронепоезду. Вот ваше рабочее место, подвел он приятелей к 800-калиберному в честь будущего юбилея Москвы орудию. Ты, сказал он Бертольду, я чувствую, знаком с правилами тригонометрии, будешь наводить и рассчитывать траектории, а ты, лысый, со снарядами будешь бегать. Да я... начал Афанасий, да я... начал Шванц, но Троцкий по своей высокомерной революционной привычке слушать не стал и велел: молчать! Делаем проверку! скомандовал он, прощальный залп из одного орудия по гостеприимному городку, чтобы помнили коммунистов - бац! Он не совсем верно командовал, все-таки не военным он был.
Да я не комм... начал опять Афанасий, да мы не бу... начал обсуждать приказ Шванц, но Троцкий достал из чемодана пистолет и, погрозив им, продемонстрировал военные принципы управления народным хозяйством.
В смятении отправился Афанасий к вагону со снарядами. Бессмысленный и жестокий приказ Троцкого очень его расстроил. Это Шванц должен таскать снаряды, он штангой занимался в обществе любителей, думал Афанасий, а про косинусы и таблицы для наведения как раз я в курсе, опять я не свое место занимаю!
Так, ворча и чертыхаясь, вошел Афанасий в снарядный вагон. Сколько там было чудесных снарядов! Они призывно желтели маслянным блеском новенького латунного крана, их строгий порядок укладки завораживал. Афанасий выбрал самый красивый и, восторженно глядя, потянул на себя.
Этого не следовало делать, надо было брать верхний у стенки. Чудовищная гармония сломалась, и Афанасий остановившимся взглядом смотрел, как разрушается с негромким постукиванием вся укладка смертельных устройств. Снаряды медленно смещались, наклонялись и начинали падать, и вот один упал.
Дальше Афанасий обнаружил, что смотрит на окрестности со значительной высоты, а недалеко с удивленной улыбкой парит в воздухе Бертольд Шванц и машет, и машет ему доброжелательно руками. И Троцкий тоже плавал в воздухе, но одна его часть летела направо, а другая - налево. Посмотрев вниз, Афанасий увидел, что бронепоезд стоит целым на месте и одновременно по частям, как и Троцкий, улетает во все стороны. А посмотрев на свою руку, Афанасий увидел сквозь неё опять Шванца, а сквозь Шванца стоящий бронепоезд, а сквозь бронепоезд рельсы. Рельсы были непрозрачны и только погнулись.
Дальше невидимая сила опустила приятелей на паровоз, который выглядел, как новенький, и голос Большого Кондуктора сказал им: будете перемещаться на этом бронепоезде, будете моими инспекторами.
Так началась история Летучего Паровоза с Афанасием Пудом и Бертольдом Шванцем в вагоне.


Некоторые особенности

     Понятно, что паровоз был необычным. Особенно необычным был главный вагон. Окна его выходили на четыре стороны света, и в каждом происходило движение пейзажей назад. Однажды Афанасий, любивший технику, сравнил эти окна с телевизорами Рекорд, о которых узнал в этих же окнах. Но Шванц возразил: в телевизорах режиссеры планируют пейзажи, чего не надо там не покажут, а чего надо нам - тоже не покажут. Чего надо нам, ответил Афанасий, мы и тут посмотрим, Большой Кондуктор ничего не прячет.
Так, получается, мы независимые зрители? в который раз спросил себя Афанасий. Как же, ответил в уме Шванц, независимый ты, иди чаю попей, готово уже.
Чай в вагоне был всегда. Причем для Афанасия это был не очень горячий и приятный на вкус фруктовый, а Шванц хлебал практически кипяток под названием чифирь, на одной остановке его этому научили бывшие его односельчане, случайно оказавшиеся в Сибири. Чай приятели пили из стаканов в серебряных подстаканниках. На шванцевском был вензель князя Шереметьева, а у Афанасия - с двуглавым гербом и выцарапанной надписью: Коля.
Мыть стаканы приходилось самим. Для этого была специальная комнатка с душистым фонтанчиком и механическим соловьем.
На стене вагона висела карта мира, каким его себе представлял бывший Троцкий. Но он, как и всегда, ошибался, поэтому всё на карте было неверно. Вместо слова Россия было написано что-то не очень понятное, зачеркнуто и поменено на опять непонятное, города имели по 10 названий, некоторые повторялись. Поэтому Шванц иногда всё зачеркивал и ставил просто номера вместо списка названий. Только около одной незаметной глазу точки он написал: Шванцевка. Бертольд в глубине себя был склонен к величию.
А Афанасий рисовал на карте черт знает что, баб голых рисовал. Одна своей здоровенной грудью накрывала город номер 1, а другая другим местом город номер 2. Отсюда, кстати, и пошло выражение: накрыться и т.д. Короче, картой этой путешественники не пользовались, а употребляли её в качестве украшения. Паровоз и так исправно выбирал маршрут. Причем он мог остановиться сразу после троганья с места, в за окном всё уже было по-другому. Или, наоборот, мог ехать, ехать, ехать, а потом вдруг остановиться - смотрят Шванц и Афанасий в окно - а там всё, как было, вроде, и не уезжали. Один раз Маршака подвозили, так всё так и случилось тогда, как сел - так и слез, зачем ехал? Надо было, значит.
Спали путешественники, как обычно, на откидных полках. Но упасть с них было невозможно, Афанасий в самом начале ради интереса пытался брякнуться на пол - ничего не получалось, то он оказывался на полке Шванца, то лежащим на столе, то в туалете на фарфоровом унитазе. Но только не на полу. Хотя, когда он появлялся у Шванца, тот спросонья пинал его ногами, и тут Афанасий действительно падал на пол.
Ручки с замками у дверей в спальные купе были золотые. Сначала приятели их закрывали каждую ночь, но потом Афанасий решил, что это бессмысленно. Он тогда же решил, что и умываться уже ни к чему, и бриться тоже. Но Большой Кондуктор объяснил ему, чью волю Афанасий выполняет и представляет, и с тех пор Афоня ходил всегда умытый и побритый. Но дверь закрывать перестал. А вот Шванц закрывал. Кто его знает, говорил он упрямо, кто тут еще ходит, я вчера видел тут одного. Врал, собака.
Что касается собственно Паровоза, то это был обычный механизм системы Кукушка. Вот машиниста и кочегара не было. А угля зато полно. Шванц иногда, вспоминая свои занятия поднятием тяжестей, брался за лопату и швырял уголек в топку. Огонь сразу становился поярче, и искры из трубы летели в небо столбом. Но Афанасий один раз заметил, что весь уголек, который Шванц на совесть швырял в печку, чудесным образом вылетает из паровоза сквозь железную стенку на волю. И там из этого угля формируются неисчерпаемые запасы Кузбасса. Раньше и Донбасс этим углем снабжался, но теперь Паровоз туда редко заезжает из-за таможенных сложностей.
А питались приятели с замечательных столовых приборов, которые еще от Троцкого остались, а где он их взял, уже осталось неизвестным. В комплект пищевого оборудования входило много разных ложек и вилочек. Шванц всегда брал все их в правую руку, потому что левая была постоянно занята, в ней была кружка с неисчезающим пивом народной марки. Какой свежий ацидофилин! приговаривал Шванц незнакомое слово. Оно было написано на бумажке-меню, тоже оставшейся от Троцкого. А вот Афанасий наоборот, он пользовался одной единственной ложкой и ел ею всё, что оказывалось в тарелке. Очень ловко он управлялся с этой ложкой. Иногда на спор гнул её двумя руками, так как эта ложка была толщиной с кочергу, но к ужину она уже была как новенькая.
Это были некоторые основные особенности быта инспекторов Летучего Паровоза, об остальных будет изложено дальше по ходу дела.


   Чудеса с Бертольдом Шванцем

     Иногда на Летучий паровоз приходили почтовые сообщения. Часто они были на иностранных языках, и тогда Афанасий прятал их на будущее, когда он выучит эти языки. Но так как было совершенно непонятно, какой язык надо учить, то никакой язык и не изучался. Лежали поэтому эти письма стопочкой в специальном сейфе, в котором еще царь прятал от царицы свои гаванские сигары, а потом Троцкий прятал уворованные деньги от товарищей по партии, тогда у каждого партийного начальника был такой сейф, а теперь по два. Особо богатый сейф, из известных, конечно, был у Свердлова. Некоторые называли эту систему хранения ограбленного награбленного - Золотой партией, другие - золотом партии. Но это было неверно, про золото партии Афанасий и Шванц знали всё, они всю эту историю наблюдали. Увы, Большой Кондуктор не дал им полномочий распоряжаться деньгами, только некоторыми судьбами, только некоторыми, не всеми. Ему виднее.
И вот однажды, когда Паровоз застыл в ночной степи Калмыкии, а там и рельсов-то нету, хотя всё в клеточку, так вот однажды степной орел принес целую посылку, она упала с высоты прямо на голову спящему Шванцу, он на крыше вагона следил за звездами, да там и заснул. Бертольд от неожиданности проснулся и прочитал на пакете: Летучий Паровоз, Крыша, Бертольду Шванцу в правую руку. И подпись: ИБЭЭМ. Подпись была не русскими буквами написана, но Шванц, как уже говорилось, читать умел, да и не только по-русски. Он мог читать всё, что написано англичанами, немцами и другими народами, использующими латинский алфавит. Читать мог, а понимать нет. Поэтому он не понял, кто подписался, и стал догадываться по сходному звучанию. Ничего приличного не получалось, и Шванц спустился к Афанасию, который тоже наблюдал за звездами, но в окошко и специальную трубу.
Удар секретного пакета о Бертольда Афанасий принял за падение метеорита и решил подняться к приятелю поглядеть на небесное тело. А Шванц сам пришел. Гляди, говорит, что мне прислали, а кто - понять не могу, подпись неразборчива. Афанасий раздумывать не стал, а вскрыл пакет специальным ножиком, которым царь книги резал, а Троцкий - предателей его дела.
В пакете лежала коробочка с такой же надписью, как и на конверте. И бумажка лежала, на которой было написано: перед работой привести Шванца в состояние транса. Афанасий молча уставился в бумажку, а Бертольд закричал: ну вот, наконец! Наконец и меня снарядили на работы! И радостно протянул вперед здоровенные мозолистые ладони. А что такое транс? спросил он через некоторое время, в течение которого ничего нового не произошло. Разберемся, коротко ответил Афанасий и нажал на единственную кнопочку на коробке. Щелкнуло. И коробка открылась.
Крышка её засветилась, и побежали иностранные вперемежку с русскими буквы. Потом всё застыло. Афанасий еще немного посмотрел на крышку, на Шванца, на бумажку и сказал: ничего не поделаешь, надо приводить в состояние. Транса, прошептал Шванц, восхищенно глядя на волшебную коробку.
Садись сюда, велел Афанасий Бертольду, под эту полку садись. Немного левее. Откинул Афанасий от стенки железнодорожную лесенку и полез наверх. А на полке стояли оставшиеся от Троцкого труды Карла Маркса и его приятеля Энгельса. Эх, вздохнул Афанасий, не болел бы этот Маркс чирьями, не написал бы тогда этот свой Капитал, не случилось бы тогда ничего, сидел бы я сейчас в Петербургском университете приват-доцентом, а не мотался бы по свету с этим Шванцем. И, предвосхитив идеи будущих шутников, обрушил все марксовские труды прямо на башку Шванцу. Что такое? спросил Бертольд, поднимая голову.
Ты уже в трансе? спросил Афанасий. Шванц машинально сложил аккуратно упавшие книжки и сказал с сомнением: ну, может, немножко... Тогда давай, велел Афанасий, видишь, в коробке куча кнопочек, давай нажимай, иначе зачем они тут? Бертольд задумчиво посмотрел на свой указательный палец - он один накрывал семь кнопочек. Ну и ладно, подумал Шванц, какой есть. И вдарил прямо в середину.
И произошло чудо. Руки Шванца сами собой забарабанили по коробочным штучкам, лицо его приняло блаженное выражение, глаза забегали, не останавливаясь ни на секунду. Губы Шванца стали бормотать околесицу, он и напевать стал. Делал паузы, разгибал спину, потягивался, чесал в затылке, подкручивал усы, и бил, и бил, и бил без остановки по кнопочкам.
Это длилось довольно долго, минут тридцать. Затем Шванц остановился, стер пот со лба, сказал зачем-то: ай да сволочь Шванц, и стал изумленно оглядываться. Афанасий, который, не отрываясь, наблюдал за поразительным зрелищем, встрепенулся. Он увидел, что на светяшейся крышке появились странные надписи. Это уже можно было прочесть. Шванц писал необычные вещи! Что такое, пробормотал Афанасий, отойди, дай прочту! Шванц испуганно отскочил от коробки, а Афанасий стал читать:

                Парад

Граматейская академия маршировала спустя рукава. Видя это, маршал дал ещё один круг. Среди разгильдяев он заметил миниатюрнейшего курсанта, который нёс две лакированные до блеска литавры. Он всё время о чем-то напряженно думал. Группа слежения за мыслями сразу же направила на его маленькую головку Большой Пехотный Размыслитель ума БПРУ и прильнула к экрану. Похоже, в голове его мысль третьей степени. К шестому курсу будет шестой степени. Но на дворцовых кочках аппарат показывал  не только …но и восьмую и десятую степень.
Повернуть колонну на следующий круг, закричал маршал, настраивая прибор на срочную поимку мысли и пеленгование генеральной идеи. Оказалось, именно на кочке малой курсант ловил большую и светлую мысль. Хотя что он мог поймать за спинами величавых в кавычках гвардейцев раздолбаной Грамматейской академии. Недаром  по всем параметрам недоросли из генеральских семей учились именно там. И им наперёд были расписаны командные должности во всей Несусветской Граммадии Великого Союза.
Развернуть шеренги! Обратный марш!
Малой оказался первым и залетаврил так, что турецкий барабан чудом и с трудом поспешал за ним. Дунули Главные Трубы Боя, и из золотых их стволов посыпался Серпантин Славы. Маленкая белочка, а мысь большая. Вспомнилась мысь Лауреатки  и её теплое дыхание в ухо в Главном  передвижном Командном Пункте. Ощутилась на холеной щеке её розовая пудра вперемешку с садовой водой... Маршал набрал на приборе мысль и заслал её курсанту с литаврами. Мысь забилась в нём, и он развернулся, прижав к бёдрам тарелки, пошел на дольмен, на котором стояла вся верхушка, и высек из тарелок такие искры, что пожарники включили пеноплескательные машины. Маршал сорвал с себя одну звезду и, просверлив буравчиком дырку во лбу у смелого курсантика, вставил её туда на эпоксидную смолу. Мала, блин, белочка, а мысь блин! А мысь блин - большая! Курсант спрыгнул с дольмена и пошёл на десятый круг уже в голове колонны как её командир.

Когда Афанасий прочел всё вслух, приятели пораженно замолчали. Ты чего сочинил? спросил Афанасий и посмотрел на Бертольда с зарождающимся уважением, ты понял, чего ты тут пишешь? Нет, честно ответил Шванц, ничего не понимаю. И я не очень, признался Афанасий. Хотя... он задумался, хотя вот что, не помнишь ли ты, как мы третьего дня мимо училища высших командных курсов младшего состава промчались? Ты еще плевал из окна в прохожих военных? Помню, стал вспоминать Шванц, они первые в меня огурцом кинули! Так не про них ли ты тут накатал письмо?! воскликнул Афанасий, точно, про них! А-а, протянул Шванц, тогда да, тогда про них я написал, про них... писал... написал...  Да нет! Я и не помню ничего, чего было-то, расскажи!
Всё мне ясно! восторженно закричал Афанасий, ты ж в трансе был, твоей рукой водит третья сила! Первая, поправил голос Большого Кондуктора, и друзья потрясенно замолчали.
Так вот и стал Шванц иногда находиться в состоянии транса, только вот точки ставил не в конце предложений, а в начале, да и буквы часто использовал не нужные, а другие. Афанасий сначала правил, чего Шванц ручищами настукивал, да потом ему надоело, и так всё понятно. А Шванц виновато показывал здоровенный палец и смущенно улыбался.


   Регулярный разговор

     Что у тебя за странное имя? спросил Афанасий Бертольда Шванца, ведь имя часто определяет всю систему жизненного существования индивида? Индивидуал я, хмуро ответил Шванц, какая тебе разница. Подъезжаем, вроде. Но настырный Афанасий не отставал. Нет, говорил он, вот, скажем, я - простое хорошее имя, и уменьшить при желании можно до удобного размера, а ты? Любой, кроме меня, язык сломает! Как тебя мама в детстве звала? Как? Я не могу даже догадаться! Буля, смущенно ответил Шванц, а иногда Толя.
Нет, продолжал Афанасий, удобно раскинувшийся в кресле бывшего Троцкого, это мне не подходит, я сейчас тебе имя буду придумывать.
Такой разговор происходил уже, может, в тысячный раз, и ни разу еще не закончился принятием решения. Часто он прерывался по неизвестным причинам, когда Паровоз останавливался, и приходилось участвовать в жизни. А иногда Афанасий сам останавливал состав, он один раз случайно научился это делать усилием руки, приложенным к одному рычагу. Тогда приятели выходили из золоченого вагона, в котором еще раньше до Троцкого сам царь путешествовал. Обычно, когда поезд останавливал Афанасий, вокруг были живописные развалины бывших городов, заводов и рынков, он любил урбанистические пейзажи.
А иногда поезд останавливался вроде сам, но не очень. В эти моменты Бертольд смущенно улыбался и прятал  руки за спину. Как ты это сделал? кричал Афанасий, а ну покажь! Шванц начинал отпираться, показывал пустые руки, тряс головой и начинал смеяться. Дальше приятели выходили наружу и всегда оказывались на разных опушках, где протекал ручеек, светило солнышко, щебетали лесные воробьи и шумели высокие березы.
Но в этот раз Паровоз мчался, не собираясь останавливаться, и Афанасий, глядя в потолок и крутя пальцем, довольно продолжал мучить Бертольда. А вот скажи, как тебя звала учительница первая твоя? А как приятели детства? О! А как первая твоя любовь тебя называла? Тут Шванц заулыбался и отвлекся. Ну? дернул его за рубаху Афанасий, как? Витек, смущенно ответил Шванц, она звала меня Витёк.
Такого ответа Афанасий не ожидал. Он ошеломленно уставился на Шванца, который продолжал предаваться воспоминаниям. Витёк, проговорил Афанасий, почему Витёк? Витёк, Витёк... И мне, что ль, так тебя теперь называть? Не надо, серьёзно ответил Шванц, ты не баба, зови обычно, мы, как говорится, имен не выбираем, мы с ними живем, а потом умираем. А потом, потом, когда помрем? закричал Афанасий вслед выходящему в тамбур покурить Шванцу.
Так вот и закончился очередной разговор про необычное имя Бертольда Шванца. Времени впереди был вагон, как любил говорить Троцкий. Но он и тут ошибался.

   Рядовой рабочий день

     Скучно едем, сказал Афанасий. Кто ж нас развеселит, грустно ответил Шванц. Трагедии вокруг, закивал головой Афанасий, к шуточкам ничего не располагает. А не надо чуть что за чемодан свой хвататься, опасливо заметил Шванц, внимательно глядя на деревянное жилище пистолета бывшего Троцкого. Афанасий, как увидал в своё время этот чемоданчик, сразу себе на ремень повесил. Как человек с образованием он знал, что еще пригодится ему этот агрегат, еще не раз пригодится.
Но пока он спросил Шванца: ты на что намекаешь, что это я родоначальник трагедий? Ну, сурово сказал Шванц, намекаю, выбрось ты его, не поможет. Мне не поможет, кому другому поможет, ответил Афанасий, достал пистолет и погладил теплую деревянную рукоятку. А вот если мне им орехи колоть, как некоторые делают, то зря его назначение пропадет.
Но кто ж тогда виноват, что нам скучно ехать? опять заныл Шванц, если не ты, то кто? Кто, ответил Афанасий, кто, но только не я. Вот сейчас я этого кто и шлепну. И стал открывать окно. Золотые замочки открылись мгновенно, не как в электричках будущего, этих вместилищах скорбей. Окно открылось, и в кабинет-купе дунул смрадный воздух. Приятели надели на носы специальные защепочки, такой воздух частенько летал вокруг паровоза, когда они выполняли ответственные задания Большого Кондуктора.
Поезд остановился. Тишины вокруг не было, а был топот мелких каблуков и шелест бумажных флажков. Этими флажками было увешано серое здание с горящей вывеской: КТО. Каблуками стучали девки, медленно ходящие туда-сюда и обратно. КТО, прошептал Шванц, это ты, сволочь, опять накликал, я только собрался на рыбалку, а ты и накликал.
Ничего не поделаешь, прошептал в ответ Афанасий, который на самом деле тоже хотел рыбу половить, а потом отпустить. Он её обычно сачком ловил, чтоб не повредить слизистую оболочку водяных обитателей. А вот Шванц, который изображал себя гуманистом, ловил совершенно браконьерским способом, он опускал в воду специальный домик с надписью Добро пожаловать, доверчивые рыбки сразу заплывали, а обратно им ходу не было. Правда, Шванц их тоже отпускал, он заводил весёлый оркестр, и под звуки музыки рыбы строем выплывали в океан.
Но пока приятели с усиливающимися неудовольствиями смотрели на серый дом. Что такое это КТО? спросил Шванц, разминая кулачище. Это неважно, ответил Афанасий, но если тебе интересно - могу ответить. Это Комитет Торговых Отношений. Здесь все мерзавцы. И Афанасий вздохнул. Они, сволочи, продолжил, сами ничего не продают, нечего им продать, у них даже дерево умственного труда не плодоносит. Они, суки, разрешают. На что ж они живут? удивился Шванц, кто им хлеба дает кушать? Все дают, вздохнул Афанасий, все. Не дашь - не продашь. Мне это кажется странным, заметил Шванц, я чинил сапог, и мне в ответ давали яичко. Знаешь, ответил Афанасий, не думай об этом, это моего ума дело. Ты верь мне, я неправильно не сделаю никогда, сейчас я их всех кончу. Я знаю правду! сказал Афанасий, уж совсем разойдясь, я знаю, как надо!
И тут его легонько ударило молнией. Как надо - знаю я, сказал голос Большого Кондуктора, а ты не знаешь, иди, работай.
Я виноват, быстро сказал Афанасий, который уже привык к электрическим напоминаниям, иду иду. А Шванц посмотрел на Афанасия с уважением, его никогда молнией не шибало, он еще ничего не знал даже про 220 в.
Друзья быстро надели халаты, Шванц - белый с перевернутой буквой Y в кружочке, а Афанасий черный и немного запачканный чем-то коричневым. Когда они вошли в здание, все окна и двери мгновенно захлопнулись. Внутри началось движение, стук бабских каблучков замер, зато стали раздаваться звуки, которые обычно раздаются, когда Шванц тащит по полу тушу дрожащего от страха начальника. Через стандартные 14 мин, отпускаемые на процедуру, главные двери здания, обычно наглухо запертые, распахнулись. Появились 18 тележек, на которых обычно девки бумаги с разрешениями и запретами возили, но теперь там лежали 18 начальников, красавицы их перемещали. Вернее, они не лежали, а стояли на коленях. Воздеть руки! заорал Шванц. Все начальники подняли руки вверх. Афанасий взял царский хронометр и стал считать: пять, четыре, три, два, один. Поехали! закричал Шванц и пнул самого толстого. Извиняемся! закричали начальники, больше не будем! Конечно, не будете, подтвердил Афанасий, мы вас люстрируем сейчас. Ай, мамы! закричали начальники, только не это! Не бойсь, засмеялся Шванц, сапожниками теперь будете, вот вам методички, я тут написал кое-что вам в дальнейшей жизни полезное. И протянул начальникам грязные листочки с каракулями. Сам писал, гордо сказал Шванц. Ишь, заметил Афанасий, в Лондоны они захотели. Заслужить надо! И друзья сели в Паровоз.
А я уже устал на сегодня, поделился Афанасий со Шванцем. А я нет, ответил могучий бывший сапожник. Давай, расслабленно попросил Афанасий, удобно расположившись в кресле бывшего Троцкого, давай отстучи мне чего лирического. Давай, с радостью согласился Шванц. Он ударился для виду башкой о стенку, сказал себе: я в трансе, как вы велели, открыл волшебную коробочку и стал лупить по кнопочкам. И, несмотря на то, что в трансе находился, подмигивал Афанасию да еще и пиво прихлебывал. Вот что он отстучал в этот раз:

   НУ СУРЖЕТ ПРИКЛЮЧИЛСЯ,,гаспада -таварищи пална каробочка памидоров- НЕ КУРИТЬ- в вагоне беременные и дети неразумелые.ну толковища у титанов кипяток усе хочут -каму брица каму мица.гляжу пацан долговязый глиситер пролезает к шайке с ведром и на анличком дилалекте парит старушку-мол милая жазефина уксемузьми позвольте вне очереди втермос два литра набрать по нужде..А РЯДОМ- тут мужчина один видный такой у окно все пялится на бескрайние пейзажи то стожек в снегу то избушка то танк в сугробе- вдруг так взвалновано как заорет- мой мой полустанок прокатываем-не оповестили уроды кто вас родил и как вам обратно засунуть .и бегом в каюту-блин вкупе -отволнения все слова забыл .а народ от любопытства-народ у нас любознательнний -народ павально за чаем попер и пробку у тамбура дикую организовал а сами за энтим кричашим все наблюдают а он чумуданы повытаскивал все туда с коек запихивает ругается подстук колесьев-народ волнуется -одна кипутком облилась запищала-одни кричат мочу приложи другиелед надо.. срочно .кондухтор по родио орет- Отрепеевск стоянки нет замедление в двежении и только…тут энтот который опоздал выскакиват в мундире с портупеей и шашкой -он кричит я камандир танка!!!! Выпущай гады…тут усех каК ветром в тамбур и другой вагон сдуло..а этон изверг с шинелью на руке и двумя чумаданами из которого простыня купейная с одеялом торчит-дверищу жалезную зырк ногой отпер - вздохнул и с матюком и глазищами дикими -шапку под мышку и был такоф…только его и видели..англичанин с термосом в майке за ним сунулся -очки потерял-буран ледяной ворвался в тамбур.. всех сразу промарозил….бабка за англичанина ногу учепилась ..за ней за..засипился кандухтор -за ним вакруг ноги девушки в зеленом халате -лысой мужчина в телогрейке…заним толстуха с бутирбродом..итак далие и энтому спадобное.с трудом дверь закрыли а тут и мост -а ка кстал тарахтет стропилами чугунными и жутко мелькать с воем и фонариками дьявольскими..тут энта с бутербродом и укусила своейными белыми зубьями энтого лысово за ухом и кровищу брызнувшую в испуге стала зализовать и глотать смачно прихлюпывая и издавая животные звук и затем в открытое куле с ним как нырнет… ТУТ вся тусовка к дверям .-англичанин паследний оказался на головы всех карабкается с фотиком секретным размером со спичечный карабок.. -хочет во всимирную шоу- англицкую- паутину разведдданнные слать открытым текстом-их бин журналяйст коррреспондэнт нюркинебсктаймс пасуньтес русской тофаришь…тут кандухтор сваим ключом дверь и отпир -а купе… прибрано -как будто в нем никого и отродясь не було .. юю… на столе записка-англичанин  в майке со словом ” зенннит ” первый ее схватил палец вверх с кальцом залатым поднял и читает …-Булгаковщина говорите-а волжских разбойничков не хотите…и подпись неразборчиво ..вот такой поездной роман получается..
Афанасий подсел к коробочке и стал читать. По мере чтения выражение его лица с приятно ожидающего изменялось на недоуменное. Дочитав до конца, он возмущенно спросил: я ж лирического просил! Это разве лирическое? А какое? тоже возмутился Шванц, если это не лирика, то что это ты кто такой тогда? Ты кто такой? Ещё указывать будет творцу! уже совсем самоуверенно стал говорить Шванц, задрав голову, отойди, дай посмотреть, что там в этот раз получилось.


Воспоминание Бертольда Шванца
из будущей жизни в подтверждение
слов одного Василия

     Туалет тоже посещают миллионы, но как-то хватает культуры воздержаться от описания увиденного и услышанного…Подпись Василий.

Василий, Василий! а не Василий ли свет Чапаич, славный воин Гагарии страны проходящего солнца.Конечно Давай писать про бронепоезд придумал Афанасий, но позвонил он не в Лондон , не в КГБ, не в дом 2,гражданину Комиссарову или гражданке КСЮ,царице всея Руси в изгнании,а он позвонил Бертольду и призвал под знамена Печатной буквы.А Бертольд только то и любил как нажимать на кнопочки.Потому как при этом нажатии мысли и буквы соединялись,вернее буквы образовывали слова ,а слова перетекали в предложения и образовывали законченную мысль.Разница была в том, что Бертольд никогда не смотрел ДОМ 2, впрочем как и телевизор,который у него дома был заложен подушками, как вражеский редут, на которых была трафаретом выбита надпись "Враг не пройдёт" и Бертольд дал слово больше никогда не сниматься на телевидении ибо это поддержка таталитарного режима. НЕ покупайте сигарет,ни водки,не ездите на машинах хотя бы один месяц и ....Такое будет...А беспредел Бертольд не любил, ибо понимал, что когда один сосед пьяный, то не спит вся квартира, а когда целая страна в большом проценте угара, то не спит целое общество планеты Земля и всё общество решает помочь соседу пока он газ не включил и спать не лёг,потому что как мы видим газ и нефть в безумном колличестве включены и надо помочь товарищам. Думаю помогут и  добрые люди тоже ,а заявления всё же должно поступить от граждан Необьятной на имя Большого Кондуктора. Вот потому и объявился Чапаич и в бронепоезде в музейном вагоне с Златфоткзапасом и попропадали его фотки на конях и фотки Анки и Петьки ординарца с электрокипятильником в штанах. Потому и Афанас и обратился к Бертольду, что его близкие, которых он во время вечернего просмотра дома 2 под замком в хлебном амбаре держал, так как те все были в протестном лекторате,а Афонас пропогандировал Диктатуру и даже назначал дни показательных порок ,когда вся семья на большом бумажном экране наблюдала страшные силуэты изображающие порющего Афонасия и упарываемого в виде рассекаемой пополам розгами жёпы. И после этого всех  дом2-шний тиран отправлял спать без ужина. А Комиссацев и Царица КСЮ хохотали по мобильнику и по бокам хлопали -Ти есть короший чудовик Аппонизий!
Благо бронепоезд подошёл! И было это в голове у Афанасия во время нашествия НЛО на Питер в июле 2007 года, когда начались безжалостные мусонные дожди и Нева в связи с проходом бронепоезда по дну Финского залива вышла из берегов. С тех пор Внушения Бертольда и окружающих сбылись и Афонас от телевизора был отдвинут .А бронепоезд тем временем приближался к женской бане сталинско го образца топленой по черному на пересечении населённых пунктов Большие Пузыри и Синебружье. Афонас гладил трусы и носки и проверял на месте ли пенис, который он любил демонстрировать в плавках обкладывая его свежим мхом и капустными листьями.Иногда в урожайные годы не принебрегал и морковным початком.Такой он был выдумщик.А Бертольд от него требовал только помечать в текстах, что это мол место прислано Бертольдом и авторское право для монаха важнее всего! Потому что он был гражданином Римской империи по рождения и род его шёл из Италии по купеческой линии потом переместился по рекам в реке Великой и городу Велижу.Вот из такого знаменитого рода был Бертольд. А чтоб всем было совсем спокойно любовь к театрическим искусствам тоже не случайна.Его тётя красавица Евгения знавала одного художника по имени Марко Шагалла ещё по Витебску, в годы молодые дружа с его сестрою. Вот откуда и рисование необычного пространства, потому что тетя однажды открыла диван и показала маленькому Бертольдику стопу журнала Крокодил и вторую Огонёк.Так красота рисунка и красота строки вошли в его публицестическую беспокойную жизнь.Но вот промблемка как всегда на ровном месте.-Бертольдик в школе попал под сталинскую сигригацию, снижая успеваемость класса.Ведь он не мог прочитать слово ЗООПАРК. И писал слова птицы через Ц- ПЦЫЦЫ! Он никак не мог прочитать два О вместе! это не укладавылось в его рисунок Мира. Но с годами узнал, что это самое на Руси, эти О-О,эти два нуля, важное в жизни многих, как пишет выше Василий, граждан.Но это приятное отступление. В это время в бронепоезде в сожжённых утюгом носках страстно увлечённый естествоиспытатель бегал от прицела к прицелу. Афанас всё же определил методом дидуктического анализа и империокритического хрен знает чего, что лучше всего разглядывал женскую баню опять таки в подзорную трубу телескопного образа, почесывая початок в плавках и трусах и прослушивая в ухе какую -то музыку, неодбходимую для ежедневного прослушивания от имени Большого Кондуктора.
А теперь про приезд в банный зал хотелось бы у него услышать. Кстати не банный ли день сегодня Дома 2, который кроме других вип персон такой народной баней не брезговает и Т и Д!



   По кругу?

     Мне это место знакомо, сказал Афанасий, который сидел у окна уже восьмой час и не вставал. Ты встань, посоветовал Шванц, который лежал на кожаном диване уже девятый час, встань и походи. Я бы встал, ответил Афанасий, если б ты раньше меня диван бы не занял, но место точно знакомое! Шванц, думая, что Афоня его с дивана выманивает, стал молча ждать, что дальше будет. Нет, закричал Афанасий, мы тут точно были! Гляди, гляди, вон тот источник приоритетов, который ты кулаком разбил! Опять работает! И Афанасий схватился за чемодан, в котором пистолет Троцкого содержался. Я много чего кулаком разбил, стал вспоминать Бертольд, да мало что помню. Но беспокойство Афанасия задело душевную организацию Шванца, и он встал с дивана.
Гляди, гляди! закричал Афанасий, опять знакомое! Бабы знакомые! Что они на вокзале делают? Ты же велел им повышать планку рождения предусмотренных младенцев! Точно, оторопел Шванц, ни одной беременной по заданию! Сейчас я на них посмотрю угрожающе! И стал отворять окошко. Но, когда паровозный дым ворвался в купе, а рожа Шванца с трудом высунулась в окошечко, бабы были уже далеко позади.
Зато вместо баб торчали трубы, из которых вился сивый дымок испарений, говорящий о том, что самогон скоро будет готов. Около каждой трубы сидели мелкий и крупный чиновники и переводили деньги в чужестранный банк, который стоял рядом наготове. Увидав физиономию Шванца с выпученными от удивления глазами, чиновники захлопали слаженно в ладоши и подняли плакат: слава проектам и источникам приоритетов! И исчезли, паровоз прибавил ходу.
Это дежаву? спросил Шванц растерянно, или тебе показалось? Это не дежаву, ответил серьезно Афанасий, это за державу обидно должно быть. Но мне не обидно, добавил, трогая чемодан, разберемся. Мне это напоминает не дежаву, а дезаву, вернее дезавуирование. Нас! Нас дезавуировали, гниды! Обождем еще немного, километров 200.
Стали ждать. Ну и чего ждали - того и дождались. За окнами всё было знакомо, все станции они уже раньше проезжали, выполняя мелкие и крупные поручения Большого Кондуктора. И, судя по всему, их опять предстояло выполнять.
А мне казалось, сказал Шванц, что наши произведенные действия и разрушения обратной силы не имеют, так у меня руки устать могут. Это теоретически так и должно быть, ответил Афанасий, пристально глядя в окно, за которым показался восстановленный то ли храм, то ли бассейн под синим небом. Промчались мимо. Появился гигантский памятник, переплавленный было смекалистыми бомжами на первоначальные медь и олово. Гигантские усы памятника шевелились от ветра, глаза смотрели безразлично и высокомерно. Шванц усилил свой взгляд и сделал его страшным. Но на такой скорости этого не хватило, памятник остался стоять на месте.
На следующей станции был парад. Замороченные новобранцы, подгоняемые старослужащими, опять везли целые новенькие полковые кухни, батальон прапорщиков отдал паровозу честь и проследовал на склады назначения. Я же их всех... ошеломленно пробормотал Шванц. Знаю, сквозь зубы ответил Афанасий и нажал стоп-кран, готовься! Но паровоз не остановился. Значит рановато, спокойно заметил Афанасий, тогда смотри не отрываясь, смотри и запоминай, а я буду в книжечку записывать.
Так они и ехали, незаметно скорость паровоза стала уменьшаться, а станции с содержимым наоборот - пошли без перерыва уже просто подряд по десятому разу. И вот поезд встал. А все станции соединились в одну. Так, сказал Афанасий, мне кое-что понятным становится, кое-что проясняется. По спирали мы промчались прямо в тупик, знаешь, что такое спираль? спросил он Шванца. Тут Шванц смутился, из будущего он знал, что это такая полезная штучка у женщин. Это которую бабы вставляют в интим? краснея помидором, спросил он у Афанасия. Точно, засмеялся тот, похоже, мы туда прямым ходом и попали. Теперь будем ждать.
И друзья стали ждать указаний. Они ждали, а в окна неслось черт знает как громко, и пахло оттуда черт знает чем, а уж видно из окон было точно черт знает что. Обстановка к отдыху и созидательному труду не располагала. На что уж Шванц честный, а и ему захотелось что-нибудь украсть. А Афанасий уже не выпускал из рук предусмотрительно вынутый из чемодана пистолет. Долго ещё? тоскливо спросил Шванц. Откуда я знаю! в отчаянии застонал Афанасий, Большой Кондуктор молчит! И они стали продолжать ждать.
Но ничего не происходило, указаний не было. И тогда Афанасий сказал: в этот раз я точно знаю, как надо, я всё продумал, пока мы тут мучаемся. Я сейчас проявлю самостоятельность, а ты делай, как я скажу! Ладно, с сомнением сказал Шванц. Вот по такой траектории мы помчимся теперь! стал объяснять Афанасий, чиркая по карте. И нарисовал опять спираль, но расходящуюся, расходящуюся прямо из точки, в которой они сейчас время проводили. Главное, сказал Афанасий приват-доцентовским голосом, стронуться с места, тут как раз ты должен помочь. Опять толкать? расстроился Шванц, а по другой дорожке нам никак? спросил, во все глаза глядя на кривулину, которую Афанасий стал обводить чернилами, а по прямой дорожке нельзя? Никак, ответил сурово Афанасий, такой вот у нас путь-дорога, не можем мы по прямой, это и есть некоторая национальная идея как раз, она объединит меня с тобой и этим вот, скажем, прапорщиком. И показал на толстую рожу, заглядывающую в вагон. Кыш! крикнул прапору Шванц, пошел вон!
А что делать со всем этим? показал Шванц в окошко на действительность. А это мы по пути, как раньше, но по восходящей, ответил Афанасий, а дай-ка я сейчас и начну... И направил пистолет наружу. Стой! закричал Шванц, дай я лучше, мануально, так сказать. Это он опять вспомнил из будущего. И поезд тронулся, как ждал будто. Ручища Шванца что-то делала за окном, отчего пейзаж светлел и воздух менял запах на лучший. Шванц морщился, но терпел и продолжал манипуляции. Вдруг он выдернул руку обратно в вагон и сказал: укусил, гад! Хватит на сегодня.
Хватит так хватит, согласился Афанасий и воткнул флажок в карту.


Золотые яйца. Краткий эпизод
в изложении Бертольда Шванца

     "Трудно иметь воинство, ой трудно, особенно когда оно без дела и надо думать о многом, если ты взялся это воинство иметь. А не то - оно будет иметь Тебя!"
 Это была одна мысль Шванца меня, Афанасий так не думал, а думал так
Маршал 19 века...

Главное состоит в том, что все солдаты представляют собою огромный сексуально-природный всепогодный аппарат. Чем солдат отличается от ребёнка? Да только размером члена. Это относится и к женским особям в пятнистых штанах. Если взять барометр и мерить давление всем, то получится, что оно меняется! И надо каждую минуту давать установки, и эту волновую среду наэлектризованных агрессивных сущностей направлять в русло покоя и внимания, или беспокойства, или стресса. Один великий полководец еще до вегетобадовской войны расквартировывался по деревенским домам, и вскоре в них уже слышались голоски маленьких человечков. Поистине полководчески прозорливое решение создавать верных граждан, не теряя ни грамма спемовремени. Но такие полководцы, как Маршал 19 века рождаются раз в триста лет. И могила их до сих пор не найдена.
Летучий Паровоз тем временем нёсся по бездорожью истории то касаясь, то отлетая от неё.
На экране в Тёмной Комнате Снов (ТКС) всегда прослеживался четырёхсторонний пейзаж, и разные виды природных  красот мелькали перед путешественниками. На днях они увидели гору или, вернее, пирамиду консервных банок из под тушёнки, и остановили паровоз посреди пшеничного поля. Оно было выкошено лет десять назад, и травы и цветочки жёлтого цвета покрывали ковром бывшую хлебную ниву. Подняв перископ, Афанасий увидел огромную толпу мальч-уков (МУ) и дев-учек (ДУ) слева и справа от этой горы. Это был Тайный Лагерь По Переплавке Личности В Молодого Героя Империи. Сокращённо ТЛППЛВМГИ. Переплавляли личность в пламенный поток и перед отъездом разливали в открытые, как заварные чайники, пустые головки каждого, запечатывали специальным штемпелем и отправляли в телячьих вагонах на родину. ТЛППЛВМГИ - так зашифровывался данный объект, он родил многих замечательных персон, которые после отсидки в тюрьме или лечения у психиатора стали могильщиками породившей их тушёночной империи. А пока их всех объединяли в данный момент тонны тушёнки,  которые надо было съесть вместе с макаронами, залежи которых напоминали брянские леса после бури. Тут и там к небу поднимались кострища, в котле которых булькали снопы макарон и горы тушёнки. Варево переливалось за край и падало на огонь, вызывая взрыв искр. Перед принятием пищи лагерники должны были принести тост за здоровье того, кто дал им эту гору тушёнки и стволы макарон.
Из всей массы выделялись веранды, на которых сиживали оперённые члены в рыжеватых и чёрных перьях. Они также вкушали подобное варево, но сервировочка у них как-то была поблагороднее. Во время обеда видны были выступанцы с докладами, танцователи и другие массовические рабочие арены, дающие пищу для глаза и уха. Среди них выделились несколько сотен танцующих голозадых гражданок со вставными павлиньими перьями, делающих плавательнобалетные движения в каком-то заданом турецким барабаном ритме. Среди музыкантов были дудетели в огромную макаронину белого цвета и стучатели, обвенчанные гирляндами банок, по которым колотили палками. 
Афанасий, открыв рот, смотрел на экраны и в отверстие перископа и удивлялся, на веря старинному хронометру. Вроде современники Дрыжеголовика, а в то же время напрочь другие, какие-то феодально первобытные. Это было до того момента, пока в макаронину не задули как-то по-особенному. И вся компания цветком сгрудилась у основания пирамиды, и они занялись актом дефекации, смешав всё с землёю, построив "ступени благодарности" (СБ), которых образовалось достаточно много - этих ступеней пирамиды по дням прибывания. 
Далее мужская и женская половины стали организованно подходить к черте слева и справа от пирамиды и приветствовать друг друга, прихватывая противоположного партнёра за детородные места.
Бертольд я одел очки и приготовил фотографическую машину, смастерённую ещё Екропудом Какосским в древнем Риме...
Далее всё внимание перенеслось к какому-то в краснопером одеянии, который внесён был десятком рослых лагерников к огромному трапу, в который поднесли не менее приоперённую особь на других носилках, носимых шустрыми лагерницами. Они вошли в глубь пирамиды по ступеням благодарности и скрылись внутри! В воздух были подняты гирлянды золотых яиц. Начался праздник размножения.
Бертольд я потребовал развести пары и валить. В самую середину! предложил Афанасий и отвёл целый вагон для аборигенов.
Через полчаса где-то на середине тихого, как поляна, Индийского океана под черным бархатом ночи под перламутровой луной и стеклянными звёздами Бертольд  я, лёжа на крыше спецвагона у пулеметной башни номер восемь, ощутил рыгающий запах тушёнки с макаронами и огромные, как подушки, душные груди приоперённой птичьими перьями лагерной младособи. Эх, Афанасий, подумал Бертольд я жалостливо, хоть бы орден снял, наверняка весь мундир в макаронах измажет. Не измажу,  вдруг послышался голос Афанасия из-за башен, ох не измажу!


  Освобождение попутной кариатиды

 Как-то Летучий Паровоз очередной раз остановился в городе №2, всегда в этом городе дела были. Афанасий вычистил пистолет и приготовил свежие патроны, Шванц оделся поприличнее. Они решили культурно отдохнуть в этом чудесном населенном пункте. Тем более, что все расстрельные процессы временно закончились, всех, кого не надо, посадили, кто смог - уехал с приятелями руководить в город №1, а кто успел - на дачу смотался, там слушал по приёмничку про ГКЧП и собирал грибы. Наметилась передышка, можно и отдохнуть.
Вот идут наши по улицам, глазеют. Народ тоже смотрит, но в основном на Шванца. А Шванц стесняется этого, голову задрал и глядит на красивые дома, а там все дома красивые, которые в центре. Зато на окраинах совсем не очень, но одинаковые, чтоб не обидно было. Там и народ специальный живет, а дети в школах учатся, там школ понастроили. Школьников в центр на экскурсии водят.
Была у меня тут одна училка, стал рассказывать Афанасий, и повела она свой класс в центр с намерением в музей забежать. Тогда уже метро проведут, так вот выбираются эти ученики из подземелья на эскалаторах, выбрались - и рты пораскрывали. Они уже не маленькие были, лет по 12 каждому, многое понимали. Хотя многие и со справками были, там на класс троих разрешалось со справками иметь, а у моей - семеро учились. А когда справку имеешь - жить хорошо в школе, три ставят, не спрашивая, разрешено законом роно. Это типа вырождение населения 6а класса в отдельно взятой школе происходить будет.
Так вот вышли они наружу из под земли, рты поразевали, и говорит мальчик: тут, наверное, только старики живут? Почему? удивилась моя училка. Так вон дома какие старые! ответили ей ученики. Ну а дальше неинтересно было, они в музей пришли, а там их милиционер всех арестовал - некоторых мальчиков, они пиво стали там пить и матом ругаться, дети, что с них возьмешь, так и было.
Хорошо тебе, вздохнул Шванц, у тебя училка была, а я тогда у себя только сапогами баб приманивал, где ж там культуру отыскать? Да ты по сторонам смотри, посоветовал Афанасий, вон сколько девушек приятных на тебя наблюдают со всех сторон. Шванц посмотрел, но увидел только четырех человек. Они стояли у Пяти Углов и ждали. Один был с золотыми зубами, другой с керамическими, третий вообще без зубов, а четвертый с железными. Кого ждем? спросил любопытный Афанасий. Трое разом щелкнули зубьями, а который с пустым ртом, прошамкал: всадники мы апокалипсиса, пятого ждем. Циничный Афанасий не поверил, а Бертольд поверил немедленно. Да врут они, стал успокаивать друга Афоня, их же четверо должно быть, а кто пятый? Есть и пятый, сверкнул, который с золотом. Я - пятый, сказал с керамикой, а придет второй. Да ты смотри, какие зубы у меня, сказал с железными зубами, одна сталь, дамасские зубы!
Бертольд задрожал. Да не трясись ты, поморщился Афанасий, а ты, железный, не пугай народ, скоро к вам пришлют передвижную установку с мобильным стоматологом, он всем новые зубы вставит, а старые - в музей истории религии. Тут подъехали четыре мерседеса с коньками вместо колёс, четверка села в них и была такова. Хорошие машины, крикнул на прощанье с золотыми зубами, да только как Звенигородскую проезжаем - коньками рельсы трамвайные режем, менять приходится!
Что такое? Весь Загородный проспект залит льдом, толпа народу катается от Витебского вокзала до метро Владимирская и обратно. Постовой только стоит в белой форме и свистками регулирует скорость. Старичкам помедленнее, молодёжи разрешено побыстрее. Все рады, веселятся.
Городская! крикнула проезжая девчонка. Голова! крикнула вторая. Залила! крикнул пионер. За воротник! заржал толстяк на снегурках. Шутит он, шутит, испуганно засуетилась его мама тридцатью годами ранее, залила она, распорядилась нам на радость, наша родная!
У них тут праздник, видать, сказал Афанасий, а что празднуют - непонятно, пусть. Пойдем лучше в сторонку, на архитектуру царских времен полюбуемся. Шванц, который не смог еще прийти в себя после жуткой четверки, покорно стал разглядывать закопченые фасады. Ррррастрелли, Монферррран, с удовольствием рассказывал образованный Афоня. А это кто? вдруг спросил изменившимся голосом Шванц. Это? Черт его знает, легкомысленно ответил Афанасий, типовой проект эпохи разрушения империи. Да нет, взволнованно заговорил Шванц, вон та, кто? Так это кариатида, баба каменная, сказал Афанасий, балкон подпирает, конструкция удержания. Красивая... прошептал Шванц, давай постоим, посмотрим на неё. Постоим, согласился Афанасий, обрадовавшийся, что Шванцу приятно.
А теперь пойдем, сказал, хорош, посмотрели. Я ещё хочу, уперся Бертольд, очень красивая. Постояли еще немного. Всё, сказал Афанасий, насмотрелся, пошли. Не пойду, вдруг сказал Шванц, я вчера про Пигмалиона прочёл в афише, когда Потудань проезжали, а тут и лепить не надо, смотри, какая красота, форма какая! Гляди, какое крутое бедро! А! Пропадай всё! И с этими словами Шванц подошел к дому, упёрся покрепче, да и встал под балкон, как раз пришлось. 
Стой! закричал Афанасий, но было поздно. Кариатида вздохнула, мощным и одновременно очень изящным движением освободилась от балконных конструкций и посмотрела мельком на Шванца. Молодец! сказала с одобрением, буду тебе писать, жди! И с шумом взмыла в воздух, трепыхая легкими одеждами и прекрасной грудью, уменьшилась в размерах и слилась с облаками. 
Какая! восхищенно сказал Бертольд, выглядывая из под балкона. Какая - какая, недовольно заволновался Афанасий, нету её, улетела! Ты тут теперь с балконом стоять будешь? Пустяки, хотел махнуть рукой Шванц, пустяки. Неси бревно! И Афанасий, проклиная легкомысленного приятеля, поехал на Рыбинскую лесобазу, конфисковал бревно, на извозчике привез его, приладил в стоячее положение рядом с Бертольдом и сказал: выходи. Так оно и стоит там до сих пор.
А кариатида, превратившись в могучую летающую фигуру неописуемой красоты, действительно не забывала своего освободителя. Иногда она спускалась, присаживалась на крышу вагона, отчего он трещал, заглядывала в окошко и улыбалась. А иногда кидала с неба записки, которые свертывала в трубочки для лучшей аэродинамики. Шванц собирал их и складывал себе в специальный кармашек, где раньше часы носили. Первая была такая:

     Этот мир для слепых.. детка..
     Широко закрытые Глаза рулят.

А вторая была такая:

     Суперсуслик..ёпт..
     Она Сверхчеловек..
     Никуя не женщина просто…
     Власть над миром..вот где эрогенная нах полоса пролегла..
     И чтобы все дрожжали и чтобы уважали..
     А токак больно пнёт
   
Чудесная, чудесная! бормотал Шванц, запихивая записочки в кармашек.


Начало всеобщей тревоги

     Позвать! приказал работник ОГПУ. В комнату быстро вошел подчиненный и одернул гимнастерку. Затем вытянул руки по швам, на лице его было написано стремление служить, служить и служить. Это не был кадр из учебного фильма внутреннего пользования в условиях совершенной секретности от населения, это было на самом деле. Работник был в высоком звании, подчиненный тоже, и даже в таком же. Чем же он отличался от работника? Ничем, кроме того, что тот приказывал, а этот исполнял. На стенах висели картины Айвазовского, этот известный маринист всегда был популярен у начальников и воров, которых начальники иногда ловили, а иногда создавали. Они были социально близки.
Вот так, сказал работник, есть серьезная информация. Подчиненный вытянул шею. Ты, может, слыхал о Летучем Паровозе? Так это ж сказки врагов народов, удивился подчиненный, они их своим детям рассказывают на ночь, а яблочко от яблоньки недалеко падает, сами знаете, так что мы до седьмого колена, как велено... Вот так, повторил работник, да не так. Есть этот паровоз, существует, материалов собрано достаточно, тут он похлопал по толстой папке, лежащей на столе, а вчера я сам его видел. И живы остались? прошептал подчиненный, меняясь в лице. Остался, как видишь, поморщившись, ответил работник.
Он поморщился, потому что вспоминать эту встречу с Паровозом было совсем неприятно. Дело было так.
Работник и группа товарищей обеспечивали безопасность и доброжелательность народной встречи прибывающего на вокзал Особо Крупного Работника - Наркома. Согнанные машинистки, поварихи, члены гужевого профсоюза и первые пионеры стояли привычно аккуратно и крутили головами, разглядывая плакаты. На плакатах была нарисована вся головка партии. Сквозь свежие изображения выглядывали недавно расстрелянные, с холстами были трудности, а краски тоже были не хорошего качества, при высыхании становились частично прозрачными, особенно в районе усов. Окружал встречающее население специальный отряд по встречам гостей, боевые патроны были у всех. Отдельной группой стоял оркестр с золотыми трубами и турецким барабаном. Комсомолка Вера Рогова уже была на трибуне и волновалась, крутила толстую до попы косу и сверкала румяными щеками. Почетный караул в последний раз предъявлял оружие проверяющим на предмет отсутствия боевых и наличия только холостых патронов. В карауле были старые бойцы, проверенные участники Гражданской, от них всего можно было ждать. Заменить их пока было некем.
И вот показался спецсостав с Наркомом. Его рост был 150 см. Героический рост, любил повторять работник ОГПУ, у него было 149 см в высоту. Раздалось страшное шипение, вагоны остановились, и наступила торжественная тишина. Лица встречающих партийных стали особо торжественными, беспартийные просто стояли молча. Дверь спецвагона со скрипом открылась и показался здоровенный мужик в толстовке. Особым взглядом он быстро окинул пейзаж и сказал: можно. Из под его подмышки показался нарком, приветственно улыбающийся и делающий ручкой известный жест. Заиграл оркестр.
И тут же замолк. Потому что на параллельные пути за спинами встречающих выехал Летучий Паровоз. Он двигался абсолютно бесшумно и так же бесшумно остановился. Оркестр слаженно развернулся на 180 градусов. И все развернулись - и встречающие, и спецотряд, и караул, и Вера Рогова. Одному наркому не пришлось поворачиваться, он так и стоял лицом к прибывшему Паровозу и делел ему, так уж получилось, ручкой. За это его и расстреляли неделей позже.
Из вагона бывшего Троцкого, немного уступающего роскошью наркомовскому, вышли двое. Афанасий, Афанасий, зашептала толпа. А это, смотри, сам Шванц! Какой симпатичный! подумала про обоих Вера Рогова, она была хорошая девушка, эта встреча многое перевернула в её картине мира, и позднее она вышла замуж совсем неудачно по мнению начальства за одного симпатичного офицера артиллериста. За это её выгонят из аппарата ЦК, где она будет бумажки сортировать после университета.
Который был Афанасием, стал внимательно оглядывать публику. А Шванц чего-то говорил ему на ухо, а потом показал на работника. Вот именно это работник, стоящий в тот момент в группе ответственных, и вспоминал с дрожью. Он насквозь меня посмотрел, рассказывал в будущем работник коллегам вохровцам, с которыми он будет служить в старости, товарищ Сталин так на меня не смотрел. И еще он сказал странно: генетика, сказал. Этому, говорит, детей иметь нельзя, наследственность регрессивная. Чего это значит? У Лысенко спроси, посоветуют ему товарищи, рыба. Они в домино играть будут. Уже не спросить, покачает головой бывший работник, да и вряд ли он ответил бы мне теперь. А детишек мне бог точно не даст, три раза женат буду - а детей не будет ни разу.
И многие в толпе подумали, что это на них Шванц указал, а это просто у него палец такой здоровый. Но вот Афанасий охватил взглядом всех, он уже умел это делать. И у некоторых в животе похолодело. Потом, не спускаясь на перрон, Афанасий и Шванц залезли опять к себе, и Летучий Паровоз исчез. Раз - и исчез.
Вся торжественная встреча Наркома как-то смялась, все смущенно прятали глаза, и сам Нарком быстро скрылся в своем вагоне и уехал. Зачем приезжал? подумали невинные пионеры, им всё было очень интересно. Они все пойдут добровольцами потом, им даже винтовок не дадут, они все погибнут в первом бою недалеко от города Пушкин.
Вот так, сказал работник и поморщился. Надо создавать группу, нет, отдел сделаем, ты возглавишь. Надо все пути этого Паровоза отследить, поставь стрелочниками надежных ребят, выдай им блокноты. Составь план остановки этого проклятого Паровоза. Остановить его надо любой ценой, сам понимаешь. Пассажиров не допрашивать, сразу в расход. Действуй.
Как же, подумал подчиненный с тайным злорадством, остановишь его! Мне главное - не встретить его вообще! И пошел выполнять распоряжение.
Так впервые был отдан приказ об остановке Летучего Паровоза.

 Краткая стенограмма того, что набил пальцем
 Шванц, когда вторично узнал, что Летучий Паровоз
 хотят остановить

     Операция совершенно секретна.
    1949 г.
Управление торговли Серпинского района всегда закрыто. Серпино - поселок городского типа на реке Монька. В ста километрах от Кинегсбергера и в пятидесяти километрах от Балтийской бухты Угрюмой, в которой стоял малый отряд грозных подводных лодок особого назначения.
Управление торговли снаружи вымершее. Это здание с двойными стенами - секретная тюрьма, в которой работают несколько крупных ученых по программе Тир.
Каждый прочитавший эти строки не должен схватывать карту-километровку и начинать высчитывать месторасположение объекта в закрытых документах, который значится как объект №300.
Именно туда поступил приказ начать разыскивать некий бронепоезд Летучий Паровоз, который запеленговывался локаторами бывших союзников в разных частях света. Особое беспокойство вызвало посещение северного полюса этим пресловутым поездом. Вопрос: есть ли он в конце концов или это вымысел-следствие стрессового состояния людей-диспетчеров, доведенных до истерик, теряющих слух и зрение, безуспешно всматривающихся в зелено-черные экраны локаторов. Или это, как подсовывают версию некоторые ученые, реакция приборов на некую электромагнитную дисфункцию атмосферы.
Шутки шутками. Зеленый грузовик вывез из огромных ворот Управления торговли Серпинского района бригаду, которая должна начать проработку шельфа, внутри которого по агентурным данным находится таинственный бронепоезд.
Афанасий сидел в столовом вагоне вместе с любимым им академиком Пржувальским. Ваша версия о том, что вы являетесь папочкой двух ваших славных сыночков Адольфика и Иосика меня сильно заинтересовала. И они выпили из толстостенных бокалов в золотой оправе.  Я сегодня вечером проверю свои вклады в Румскую область и в футбольный клуб Свентит. Не спешите, расскажите о ваших маленьких забияках - какую войнушку они распилили. Столько войнодолларов и платиновых слитков. Да они так любили кино, что без массовых сцен просто не могли завершить свой фильм "Наша жизнь на планете". Сейчас они собираются на Луну. Явятся обратно через сто лет в Нефтяной империи через легитимные и полномочные всенародные выборы. Демократия ваша слабость? Она из моих многочисленных слабостей. Простите, мобильник звенит. Бардак запеленговали! Фары навстречу! Вот так спросить пахнущего сигарами загробного персонажа, выглядевшего очень бодро. Именно любовь к локаторам и позволила мне сейчас говорить с вами.
Нас запеленговали. Тотальный контроль! Вы верите, верите, верите, что через семь этапов группа захвата запеленгует Летучий Паровоз (бронепоезд). Круги Бореля сомкнутся.
- Я верю только в социальную революцию и общественные бани - устные слова Шванца.
- Я верю в туалетизацию всех дорог - устные слова, которые Шванц приписывает Афанасию.
- Вы просто готовый генсек - устное замечание постороннего.
- Яволь май хер! - устное восклицание напуганного Шванца.
- Идите, ****ь, и вам придется полюбить наши народные песни - устное распоряжение Афанасия, который сорвал с глаз золотой монокль Троцкого.
- Мы на нефтедоллары не работаем. Мы на золотые чирьвонцы работаем! - устно обозначенная мечта Шванца.
- ВЧК тчк - Улицкому тчк - необходимо выслать бронепоезду тайное прикрытие тчк.. - неверная идея Шванца, запрещенная Афанасием.
Последние строчки в сообщении, которое зафиксировал Шванц:
Вдруг повернув голову, Шванц увидел странный силует человека с обмотанным платком вокруг лица в кепке. Товарищ, сколько сейчас градусов выше нуля. Шванц вынул из штанов термометр и заметил: знойный ныне, дяденька, вечерок, ох знойный!...
Позднее, когда всё успокоилось немного, и вечер за окном набирал силу, с неба прилетела Шванцу записочка, пахнущая амброзией:

   ЧетыреЧокнутыхЧекистаЧертилиЧёрнымиЧернилами Чертёжжжжжжжж.

   
Непонятный рассказ странного пастуха

     Как-то раз Афанасий и Шванц вышли подышать воздухом будущей Казахстанской пустыни, а пока просто степи со своими тюльпанами, птичками, мелкими подземными бурундуками и небом без признаков облаков, несущих бурю. Не бойся, сказал Афанастий Бертольду, тут буря не грянет, гляди, тут вообще никого нет.
Шванц огляделся. Вся степь была полна народом и стадами. Да, согласился он, тут буря вряд ли. И друзья стали отдыхать. Они разожгли костерок из остатков тары, откуда они уничтожили вчера все указания 132-х руководителей, поймали отбившегося от стада барана, и посадили его рядом. Афанасий хотел было прирезать источник мяса и впоследствии съесть шашлык, но Шванц, который в этот момент исповедовал искаженный буддизм, стал возражать. Он посадил барана рядом, обнял его за кудрявую голову, прижал к груди и заснул, приголубленный теплом домашнего животного. Афанасий стал помешивать кочергой угольки, он смотрел в небо, которое стало темнеть, появлялись первые загадочные звезды. Искры летели в высоту.
Да, сказал вдруг голос на чистом русском языке, помучался я с этими искорками, и звездочки не только из моих глаз вылетали. Афанасий мгновенно открыл чемодан и выхватил пистолет. Резко повернув шею, он увидел мирно стоящего рядом пастуха. Вы, сказал пастух, баранчика-то верните, когда ваш товарищ отдохнет, а то мне отвечать придется.
Выглядел этот пастух немного странно. На нем были голубые галифе с красной полоской, вместо сапог плетеные сандалии импортного производства и куртка, напоминающая пиджак, с надписью Versaче. На голове не было ничего, только огромное количество волос, которые совершенно спутались, перемешались, отчего приобрели вид папахи.
Ты кто? удивленно спросил Афанасий. Бывший секретный курьер Каменевский, вздохнув, ответил пастух, вы ведь не люди? Тогда, если хотите, я вам кое-что расскажу, устал скрывать внутри себя историческую правду. И посмотрел уныло на Афанасия. Афанасий посмотрел на Шванца, тот спал. Ладно, махнул рукой Афанасий и спрятал пистолет, рассказывай сказку, я послушаю.
Пастух Каменевский обрадовался, привычно уселся по-восточному у костра и начал свой рассказ, грея одновременно протянутые к огню ладони.
Я - из старых-старых революционеров. Когда я стал им, в смысле революционером, то нас называли тогда возвышенно - революционщики. И я по молодости думал про население, про счастье населения. У меня была опасная и полная романтики жизнь, мы существовали на подачки пресыщенных капиталистов, вырождающихся дворян и доходы от грабежей денег законных властителей. Жить было весело, но трудно, доходов не хватало. Мы пробовали работать в цехах и полях, но там много не заработаешь, а мы любили жить интересно и ездить регулярно в эмиграцию. А там, как вы знаете, или не знаете? короче, там вообще иностранные деньги требовались. А женщины с нас тоже требовали не по своим талантам, а что делать - приходилось платить. Тут пастух задумался и мечтательно замолчал.
Ну, толкнул его Афанасий. Что ну? недовольно спросил его Каменевский, теперь тут вообще баб нету, тут козочка у меня есть одна. Да ты про революцию давай, велел Афанасий, про баб мы сами знаем.
Так вот, продолжил бывший курьер, ты кино-то смотришь? Вот у нас все, как в кино и случилось, не зря Вовка сказал, что кино в его жизни самое приятное, от видика не оторвать было. Короче, скоро мы почувствовали, что если и дальше так дело пойдет - то мы обеднеем и тоже превратимся в население, а кому это надо? Вот Вовка-то и придумал всё. Он один раз, когда отдыхал в эмиграции на водах, встретил там одного химика, Марком его звали, Карла Марко, из итальянцев, потомок Колумба. Весь в чирьях ходил, но семью имел огромную, всё указания детям своим писал, как жить надо, чтобы с голоду не помереть. И вот этот химик был на самом деле голова. Сначала он Вовке задешево динамит продавал, который его семейство в подвале получало из подручных материалов, а потом как-то раз, вопросительно глядя, предложил испытать одну штуку, он в честь себя её маркотиком назвал. Оказалось - замечательная штука. И себе хорошо, и населению приятно. Это потом населению стали давать разные замены, говно всякое органического происхождения, а тогда все этот маркотик получали.
Так вот Вовка сразу сообразил, что вот это и есть главное, так и до смерти можно прожить. Он тогда, да и потом, решительный был, хотя и грубоватый. Вот он этого Марка зарезал в постели и всё его семейство тоже, а дом пожёг. Иначе нельзя было, секрет маркотика нельзя было из партии выпускать. Иностранные революционщики стали было требовать тоже, прослышали краями ушей. Ну, им давали немного, чтоб с голоду не подохли.
Странно, сказал Афанасий, а мы тут немного по-другому всё представляли. Да откуда же вам знать-то! засмеялся пастух, у нас за разглашение сразу того, никаких тебе революционных троек, помер во сне и точка. Слушай лучше дальше.
Вовка не зря у нас самый головастый был, и братан его бандюган тоже умнейший человек был, но его на заре еще повесили. Так вот Вовка придумал лабораторию в Цурихе построить на Базельских островах, и там этот маркотик производить в достаточных количествах. А наши все уже к тому времени крепко на него подсели, поэтому никто не возражал, а которые только водку пили, их мало было, меньшевички, смеясь, мы их называли, так меньшевичков мы упраздняли. И стали мы марткотик, который для конспирации Искрой назвали, производить в сумасшедших количествах. Вагонами, составами в Россию гнали! Золотое время было. Да только в 1905 году здорово все уж очень обкурились и стали буянить. Даже театральная публика это замечать стала. Ну и царь, делать нечего, приказал для порядку всех пострелять. А от пули никакая Искра не поможет. Кстати, тогда и родилась пословица: против лома нет приёма. Это у нас один сильно употреблявший, Каляевский его звали, с ломом и этим криком побежал баррикаду создавать. Три шага пробежал, тут его и шлепнули, это против пули нет приема. И против пули есть, перебил пастуха Афанасий, но это неважно, продолжай.
После этих событий с Искрой начался перебой, продолжил Каменевский, зябко поежился и поворошил угли в костре, придвигая к себе. Лабораторию, короче, перенесли в столицу, тут сохраннее будет, это Вовка решил. Он к этому времени с двумя женами уже жил, у него крыша поехала понемногу уже. Но уже у нас и другие химики были, они во всем разобрались и стали процесс поддерживать. Да тут немцы про Искру пронюхали, а они деловитые были и порядок любили. Решили, короче, сами маркотик производить. И напали на матушку Россию в виде прикрытия, все население стало в результате страдать. Неужели это из-за меня? любил в то время Вовка свою Инеску спрашивать. Инеска-то молчала в ответ, только головой качала, а вторая Наденька успокаивала и зобом трясла, это она и посоветовала Вовке царя кокнуть. Мы, сказала ему тогда Наденька, новый мир построим и точка, ты помрешь скоро, так что торопись, людям жить дальше надо.
А я, вздохнул пастух, к тому времени уже видным курьером был, весь маркотрафик по северным губерниям контролировал. Эх, какие у меня ребята тогда были, особенно из латышей, мы им совсем мало платили, они за пакетик Искры были готовы на всё, крестьян резали почем зря, крестьяне почему-то больше картошку предпочитали, не поддавались агитации. Тут Каменевский мечтательно потер руки, а Афанасий брезгливо поморщился.
И вообще много иностранцев тогда за нас и против воевали, до сих пор не могу понять, чего им дома не сиделось, продолжил пастух. Но победили мы, и всё благодаря Искре. К тому времени мы её переименовали, Голубой Звездой назвали, тогда все с голубыми звездами на шапках ходили, еще царь этих шапок пошить приказал, а нам достались. Время тогда наступило беспокойное, много всяких стали употреблять, и все, суки, считали себя главными. У всех такие чемоданы на ремне болтались, тут пастух покосился на Афанасия. Как получали чемодан - так главными себя считать начинали. Они иногда были правы, заметил Афанасий. Это бы еще ничего, сказал пастух, но начались трения разные, пути маркотрафика стали менять. Все тогда передрались, служебные записки друг на друга стали писать, многих тогда расстреляли, все сволочи были, и правильно. По лагерям население расселять стали! Вот это зря, хотя наш старший тогда сказал, что иначе всем хана. Он после Вовки хозяйство принял, он не химик был, бомбист-практик, у него, не поверишь, лоб был в два пальца шириной! Как у меня сейчас. И тут пастух снял свою прическу.
Ничего себе! воскликнул Афанасий, зачем это ты? Маскируюсь, ответил Каменевский, хитро щурясь, я-то сбежал вовремя, сюда подался, здесь не найдут. И встал. Смотрите, ваш товарищ просыпается, баранчика-то вернуть надо бы. Действительно, Шванц протирал глаза. Кто это? спросил он удивленно, какой-то он нехорошим кажется. Сволочь беглая, сказал Афанасий, но мы его отпустим, он носитель информации. Без барана пойдешь, ты вот что, скажи-ка, а что дальше было? Пастух затрясся от страха, но ответил довольно нагло: что, что, а сами не видели, что? Синтетика пошла, вот что! Никита не зря химизацию всего мира назначил! Отдайте барана, умоляю детьми!
Нет у него детей, сказал Афанасий Шванцу, и никогда не было, он одиноко пасет. Не получишь своего барана, пускай тебя немного накажут, заслужил ты побольше, да и получишь всё, но позже. Тут скоро целину пахать станут, тут тебе и конец. Готовься, сволочь, марш! И Афанасий затопал ногами. Шванц машинально тоже топнул ногой, земля заколыхалась, и пастух побежал.
Приятели, разом дунув, погасили костерок, Шванц взял барана под мышку и полез в вагон. Летучий Паровоз тронулся. Но через 30 км остановился. Около вагона стояла круглая чумазая казахская девочка и во все глаза глядела на чудесную повозку. Ну до чего симпатичный ребенок! сказал Афанасий, подхватил девочку на руки и расцеловал в обе щеки. На тебе барашка! сказал Шванц и погладил её по голове. Теперь можно ехать, скомандовал Афанасий, на Волочаевку, к океану! 

Чукотский синдром. Из рассказов
Шванца пассажирам.    Выдержка

     Днём воздух прогреется. Геомагнитность увеличится.
Бухтела злорадно радиоточка. Да не геомагнитность, а локаторы бронепоезда, тупоньчуки. Утро дало первые следы ночи без сна. При посещении комнаты альтернативных размышлений свет в ней после недолгих миганий... вырубился. Нужно было выступать в город для покупки ряда лампочек небольшой мощности.
Шванц я ждал звонка Афонасия, но тот медлил. Разные мысли крутились в голове меня. После последней публикации разведки запредельных с бронепоездом государств оживились. На почту то и дело приходили предложения о купле и продаже, но кремневый характер мой распознавал то руки  клязьмы, то носки запада, то глаза востока, и это было очень обидно. Прибытие бронепоезда на Чукотку было запрещено в связи с мягкостью северных мхов и добротою местных характеров. Афонас лелеял мысль о предоставлении студии для съёмок фильма по мотивам местных анекдотов про геологов из Питера, любовь аборигенов и вечную мерзлоту. Он даже требовал от Шванца меня, чтобы тот постоянно говаривал ему: геолога, геолога зачем приходила. При этом Афонасий падал на диван Троцкого и катался, хватаясь за животики.
Но тем не менее Шванц я посматривал на свои командирские часы ждал, а Афонасий всё не звонил. Что там случилось думал Шванц я. За лампочками идти надо, а главная башня не отвечает. И на экране за окном одни полосочки. Но нужно было набраться терпения и ждать и Шванц я ждал осматривая окрестности Онежского озера по берегу которого нёсся героический состав. А тут и сверху весточку Шванцу мне прислали, чтоб не скучал:

      По чисто эстетическим соображениям ….
      Работа уничтожает клетки эпидермиса Старит
      ..значит..
      Она Вредна
      Хи-хи

И тут она пролетает, дорогая моя кариатида!


Про любовь (мелодрама)

     Долгие вечера в парадном купе часто были скучны. Афанасий иногда просил Шванца погрузиться в транс и что-нибудь написать интересное, а Бертольд не всегда хотел в трансе находиться. В шахматы они играли, но Шванц брал фору ферзя, поэтому Афанасий и книжку ещё читал, играя. Иногда Афоня брал телескоп и смотрел на звезды, а Шванц иногда садился в кресло и мечтал. Скучно, короче, бывало.
Нам чего-то не хватает, сказал Афанасий и убрал телескоп. Нам не хватает женской ласки, согласился Бертольд, вставая, тормози! Пойдем искать. Паровоз остановился, и друзья вышли.
Вокруг была филармония. Куда надо, прибыли, обрадованно сказал Афанасий, здесь девушки очень культурные и заодно симпатичные, здесь я найду отклик своему желанию! А я сам не очень культурный, пожаловался Шванц, мне тут парочку на найти, я пойду отсюда. Иди, рассеянно ответил Афанасий, оглядывая зал, ты иди, если надо, в Паровозе встретимся, а зря, ты тут многим нравишься, я уже вижу, ты же внутри вполне деревенский интеллигент, у тебя на роже написано. Пойду, повторил Шванц, я в поездах поищу, привык уже ездить, а там тоже хорошие бывают. И ушел.
Афанасий поправил чемодан на ремне, выпятил грудь и стал прогуливаться около буфета, музыка еще не началась. И странно, красивых дам было много, но все с кавалерами, а кавалеры все в форме, поэтому и Афанасий в своей полувоенной одежке не очень бросался в глаза. Он подошел к тетке, которая программками торговала, и спрашивает: бабуля, что играть намереваются? И чего это тут контингент военный все с ромбами как минимум присутствует? Играть будут Ораторию №3 композитора Бабахера для хора со скрипкой, а здесь сегодня для участников всесоюзных сборов танкистов и их родственниц.
Вот так номер, подумал Афанасий обескураженно, чужая жена мне не нужна, хлопот нам не надо. И только собрался уходить, как увидел настоящую одинокую красавицу. Она была в голубом шелковом платье простого покроя, но очень изящном. В руках, как полагается, маленькая сумочка, а рядом - никого. Более того, все проходили мимо, стараясь не замечать её, старательно избегали встретиться взглядом, и не дай бог задеть рукавом. Странно, подумал Афанасий и решительно направился к красавице. Позвольте представиться, сказал, проездом с Летучего Паровоза Афанасий Пуд, инспектор по повелению.
Девушка посмотрела на Афанасия, губы, щеки и брови у неё задрожали, и она прошептала: я думала, это сказки, я и не надеялась, вот билеты остались, а брата вчера забрали, я и пошла, а дома сидеть не могу, мама не знает еще, а как ей сказать, она сутки в больнице, здороваться перестали, и домой идти боюсь, у Маши тоже папу забрали, а назавтра - её, чаю хочется... Да что ж это такое?! простонал про себя Афанасий, тут ведь трагедия! А я так надеялся на простые кратковременные отношения, мне ж нельзя иначе, а с этой никак нельзя кратковременно, она ж такая хорошая! Сволочь Шванц, и как он всё заранее чувствует?
Милая, сказал он девушке и взял её за руку, не отчаивайтесь. Во-первых, пошли, я вас чаем напою и пирожное дам, во-вторых, сами понимаете, я вам помогу, это в моих силах. В-третьих, этот Бабахер порядочную дрянь сочиняет, я слушал по обязанности как-то, он для парадов марши делает, его товарищ Сталин любит, не будем его слушать, пошли отсюда. А на этих не обижайтесь, посмотрите - они от страха дрожат. А кто не дрожит - с теми нам рано или поздно придется разбираться, эта наша функция такая. Ну идемте, что встали? Девушка завороженно смотрела на Афанасия, потом встрепенулась и, не выпуская его руку, пошла за ним.
Только вот что, предупредил Афанасий, брат ваш танкистом больше не будет, он завтра приедет загорелый и с фруктами, он теперь геологом будет, вы маму предупредите, а об остальных я позабочусь. Вы с ним про танки больше никогда не разговаривайте, и эти все вас забудут тоже. Вы ведь учительница? В младших классах, неуверенно улыбаясь, ответила девушка. И ученикам вашим не рассказывайте про танки, продолжил объяснять Афанасий, про кимберлитовую трубку расскажите и про нефть в Каспийском море. 
Это они уже в буфете сидели и пили чай с наполеоном, а буфетчица смотрела осуждающе и шипела: совсем стыд потеряли, музыку не слушают, по углам хоронются! 
Больше ничего сделать не могу, сказал грустно Афанасий, можно я вас еще за руку немного подержу? Можно, прошептала девушка, держите. Мне вообще-то пора, соврал Афанасий, но посидим ещё немного? Ваша мама через час только домой придет. Посидим, улыбнулась девушка, я не тороплюсь. Вы не беспокойтесь, я вас провожу, со мной безопасно, зачем-то стал уверять Афанасий, но девушка опять улыбнулась и сказала: да мы в этом доме и живем, со двора вход.   
Так они сидели и пили чай, разговаривали о чем-то пустяковом. Настроение у Афанасия вдруг стало очень хорошее, он начал шутить, девушка звонко смеялась и хлопала в ладоши, наклонив голову. Но тут концерт закончился и толпа стала выходить. Пока, пора прощаться, неловко сказал Афанасий, знаете, я хорошо с вами время провел, спасибо! А девушка посмотрела на него внимательно, вдруг поцеловала и сказала: я вас буду помнить всегда. Что мог... начал Афанасий. Я не из-за брата, перебила девушка, я так просто.            
А Шванц появился через неделю, пришел не один, а с чудесной румяной бабой, которая почему-то звала его Арчибальтом. Было видно, что она не просто в восторге от Бертольда, она на него не могла налюбоваться и держала всё время за рукав. Вот, сказал Шванц, Аришу нашел, по всем поездам шарил - нашел! Будет мне временная жена, она согласна. Да, сказала красавица, буду тут ездить, сколько позволят, я согласна! Очень ваш Арчибальт мне по душе, я хоть недельку, хоть и шесть дней, хоть сколько с ним согласна! Хоть раз в жизни поживу с хорошим человеком! И прижалась к плечу Шванца, не оторвать.
Я очень рад за тебя, сказал серьёзно Афанасий, и за вас тоже, вы практически созданы друг для друга, иначе б тебе, Ариша, не попасть сюда. Катайтесь вместе, сколько позволят, совет да любовь, короче, горько, ну и так далее. Да, Бертоша, задержись на секунду. Тебя тут долго не было, так что ты давай, отчетик сочини, для документации требуется, велено. И показал пальцем в потолок.
Ариша! закричал Шванц, устраивайся там, я сейчас! Быстро достал коробочку, и стал тыкать пальцем, поглядывая на дверь купе, а что вышло - даже читать не стал, сразу к себе побежать собрался. Да ветер тут засвистел в приоткрытое окно, и белым голубем в купе залетели две связанные в пачку записочки:

     1.
     Трагично
     лишь не ебаца
     отлично

     2.
      Где написано.. ээ-э.. почикаться ..
      написано: Познакомиться..
      Познакомиться значит ознакомиться
      Ознакомиться значит Прочитать-Знак..
      ..Дорожный ха..
      Мужчины - верстовые столбы на дороге
      К щасью..
      И ..один из них
      всегда Телеграфный..
      Возможно Его-Уже-Проехали
      и это именно Он стоял при съезде на магистраль
      до Бабодомово
   
Шванц быстро прочитал их и говорит: странно, но это обе тебе скорее. И убежал.
Афанасий прочитал записки, пожал плечами и стал читать, что Бертольд сочинил. И подшил в папочку, вот что там вышло:
   
    Отчет Б.Шванца про любовь.

Странная газета в которую перронная картошка была завернута..Там среди объявлений одно запомнилось..теперь среди ночи меня буди -его слово в слово вспомню…В ЖЕНСКУЮ БАНЮ ТРЕБУЕТСЯ БАНЩИК..НА КОНКУРСНОЙ ОСНОВЕ,,я по мобиле звоню -Урюпинск слушает абаронный объект №2344567 слушает -я конечно от испуга рыгнул молочком от бешенной каровки но вздохнул и парю дальше-а он и гутарит -…Женская баня № 8 у аппарата..-Яговорю первый у аппарата я байкал -ая сокол отвечает..банщики треба..як не треба..Справку из спортдиспансера олллимпического ризерва и из сексии штанги и пинпонга захватите..Скажите в Урюпинске скем гутарю ..С Шульбертом младшим..Шульбертом..Меня в пот вогнало от радиосвязи да и батареи закипели…Связь прервал из купе вышел на чьито колени у окна присел и задумался…Вдруг слышу -Здравствуйте Калистрат павлович А я тут отдыхаю -извините что в негляже ..-Я на энтот горячий стульчик обперся и ощутил …Женское позвольте сказать ТЕЛО-можно сказать плоть …ПРОЩЕ ГОВОРЯ-жувую бабу…и где в калидоре купейного вагона спецназначения…Она мне за ухом так сладко вдруг говорит-сладенький мой заинька Арчибальт Апликардыч и ха -мочку уха сладко так укусила..-ух меня в сон поклонило..И она меня как то мягггго за…организм левой ручкой прихватила…Помню что нырнули в купе как в сауну на двоих -с паром кружася в хороводе ..дверь купе хлопнула- более поезда не было-кругом только синее небо а посиридине …ДЫРКА ОТ БУБЛИКА-ГИГАНТСКОГО РАЗМЕРА И ВСЯ В МАКЕ-…туда мы и полетели ,а она все пила меня и облизывала- глазами своими сияя зелеными, как поезд стуча буферами по моей костлявой спине…Потом загудела паром и я ВСЕ позабыл ПРО ПОТОМ,,,,
Арчибальт так Арчибальт, сказал Афанасий, какая разница.


   Сон Бертольда Шванца

     …Наконец после повальной проверки документов почтовый начал выруливать на Ваюйскую возвышенность - на самом деле это был кратер, подобный лунным большая часть коего лежала в балтийской луже… Город с немецким названием иудейского святого растаял в тумане, и впереди вспыхнула заря, пахнущая свежестью полей вперемешку с паровозным дымом… В вагоне у окна стояла прекрасная юная дева и жадно курила сквозь длинный джапанский ментштюк, наслаждаясь звуками партитуры, в ритме звучания коей слышался лязг закованной в латы конницы… Червонорусая дева, закусив власа, неслася впереди волжского войска вместе со своим верным волжским разбойником… Факелы паленой смолы рдели, искрясь на тугих стрелах, летящих впереди свистящими искрами дождя… безжалостная сеча смела лагерь царевича и швырнула с обрыва зеленый шелковый палаток…
Ой, ой, Аида Милосская, зашептал с другой стороны окна взъерошенный черномор, теряя на ходу туфли-скороходы, ой,ой,ой, не сокрушайтесь - время вечно... и поезд будет мчаться всегда сквозь книгу времени… Белые бабочки однодневки заклеили окно шевелящейся розовой массой… среди серых стогов мелькнуло белое еще детское личико, еще, еще, уже сотни лиц. С зеркальцами в руках пускали солнечных зайчиков сквозь лепестки крыльев розовых бабочек,  они прыгали по купейным кожаным обивкам, по подстаканникам, бутылкам с пивом, газетам... снам…


  Работа с почтой
   
     Что ты колотишь? спросил Афанасий Шванца. Пошовый яшык, ответил Шванц, вынимая гвоздь изо рта, пускай нам письма пишут, скучно так ехать. Ящик у него выходил в виде большого деревянного сапога и сильно напоминал чемодан, в котором Афанасий хранил пистолет Троцкого. Пишма шуда будут прилетать, куда портянки, сказал Шванц, опять набрав в рот гвоздей. Ну, подумав, сказал Афанасий, пускай, посмотрим, чего написать могут.
А проезжали они как раз городок, обозначенный Шванцем на карте номером 2. За окнами был болотный с примесью горелого от взорванного газопровода воздух, довольно вредный воздух номера 2. Паровоз мчался по проспекту Славы, и для маскировки выглядел, как большой автобус, едущий в парк и не берущий попутных пассажиров даже за деньги. Шванц высунул в окно руку со сделанным ящиком-сапогом и кричал: кладите сюда ваши письма, все довезем! Но люди отворачивались, не было у них веры в доставку даже заказными отправлениями. Экспресс-почта! кричал Шванц, но ему не верили.
Не пишут они что-ли? удивился Бертольд, давай я одного вместо письма поймаю? Не надо, махнул рукой Афанасий, я их тут всех знаю, они и не читают ничего, даже газет.
И тут произошло некоторое событие. В рожу Шванца попал гнилой помидор, Афанасий тоже высовывал свое лицо наружу и получил селедочную голову в лоб. А в почтовый ящик упало письмо. Что это такое тут? опешил Шванц. Да это у нас тут мусор из окон выбрасывают, вытираясь, ответил Афанасий, обычное дело. Давай, читай, чего там пришло. И Шванц стал читать:

   ТЕКСТ.
1-Колокольня Петра Великого - Главная доминанта города (вернее барабан фундамента) закатан на набережной за Смольным монастырём.
2-Атланты Теребенева (лишние) зарыты перед Марсовым полем.
3-Мамонты откопаны на улице Халтурина.
Вот вам доминанты Северного парадиза. Атланты держат обвалившийся балкон, Мамонта бронзового сваять хоть в размер ладони ума нету.
А уж Колокольню Императорского ансамбля построить, так перед умом ещё должна честь и совесть стоять. И где все эти Фонды спасения Петербурга? Себя-то они спасли от голодной смерти, а колокольню поднять, как символ Питера, детище Растрелли, путеводный маяк - херц! Вот вместо того, чтобы плюс к этому и Шведскую крепость на острове у Охты для истории восстановить! Какие изюмины стали бы для города.
А тут только бы выручку до Хельсинки  довести, в саунке подмыться и опять на трудовой фронт к мартену, как говорится.
Подпись - доброжелатель.

Не ты писал? с подозрением посмотрел Афанасий на Шванца, очень на тебя похоже прописано! Что ты, что ты! засуетился Шванц, я ни про что не знаю, а тут, гляди, по-научному! А дай-ка я ему ответик напишу-ка, отстучу-ка! Шванц радовался, как ребенок, он даже в транс забыл себя привести, сел за коробочку и очень быстро отстучал:

Спасибо друг!
Хорошее письмо получили мы с Афонасием! К розмыслу предполагает и щелканью зубьями и вообще. Коль писать некуда то в Гаагу писать или  на Северный полюс от Штатов, а теперь только нам на легендарный летучий. Кстати по телефону по вопросу футб.фанатов- так маршбросок с полной выкладкой или строевые занятия с песнями очень их ряды сокращает и в смысле физкультурки опять же от улицы отвлекает.
Вы кстати товарищ нам всё правильно накатали, подчерк всегда неразборчивый, но приветствуем ВАС и вы получаете прекрасную телефонную книгу беспроводного телеграфа Шванца-Пуда (БТШП). Как пользоваться так это в следующем номерке спозараночку и расскажем и книгу саму. Кстати как там вам не собираются выплачивать ежегодно с нефтяных концессий причитающийся ваш процент как местному жителю, аборигену, ведь за землю-то воевали вы с потомками вашими,всё государство укрепляли, 30 лет на одном месте, господа в законе, товарищи прокурора. Да чего бучу-то поднимать, бумага то стерпит,а почта. А я так и подумал,- на бумагу и на компуктеры больше леса изведём, а вот лес - то, он -то уже частный, он кстати сейчас стал как и озера и вскоре воздух...Как вы не знали и вас не оповестили...Безобразие, а вы в Америку поезжайте,- если наш капитализм с человеческим лицом вам не ндравятся. Вот Питер смотри - народный наш суд -самый гуманный после Страсбурга весь туда переезжает в катеджи городского типа...Да типа, блин сиди у себя в хрущобе и не мешай проходу граждан, типа, типа вип , типа персоны... и посмотрим чья корова бы мычала, а ваша бы молчала.Да на меня голос -то повышать не надо, -я законы знаю и волком не вою. Ой трудно -то как с народом. Всё норовят всё об людях, да об людях и никогда об себе.
И вообще у нас паровоз, а не отдел писемь ЦК КПСС.И Зюганцев у нас проездом не бывает. Извини Афонасий сердится, но народный гнев как листья с дров, а нам далее надо по весямь и морямь мчаться и Кондуктор требует не отвлекаться.
Ваш Б.Ш. с паровозу.

Только Шванц отправил письмецо, как прямо ему в руки стремительной трубочкой записка упала. Про любовь! стал мечтать Бертольд, от Кати моей, катериатиды! Но ничего про любовь там не было, а вот что там было:

      Нет просто думаю вот..
      Дистанционный Оперативный Микроскоп улучшенной модели
      у каждого дома..
      для наблюдений за клеткой страны


  Странное письмо Афанасию

     А однажды пришло письмо Афанасию. Он распечатал простой конверт без марки, но со штампом. Стал с удовольствием читать, сначала быстро, потом медленнее, потом опять с самого начала очень медленно и так до конца уже. Позвал Шванца, велел слушать и прочитал ещё раз. Вот текст письма без изменений для строгости изложения:
афоня братан сдается мил человек что ты стукачек.по нашему па фене не ботаешь.паришся на киче.воду мутишь.есть думка промеж хлыстов товарных пахану шапку занесть да зубьями пощелкать.похоже мил человечек ты мент и репу чесать не надо сдашь ты нас всех легавым с потрошками.а подругу мою нюрку потому я в юар направил чтобы тебе волчку паленому нихрена бы не досталась.блакали твои брюлики и пагоны палкана.в нашей кралечке завелся чудный хахелек водица холодная тебе а не подружка моя нюрочка забеляева.а об том что она челы памадит на московском ходыре так другого вахзалу казлы не пастроили.а про желтый булет ты в своей ду ме парься а на бабашу маю не жарься .перевели мужжиков на руси лиходеи.эйбабцы со справками отзовитеся -нюрка мою в юаре на стрелке пялится.врагам империи стелит простыни в угаре буржуйской жизини припоганнейшей.а про дом туа ваш рассадник плейбойства говорить не могу без слез.колонны бледней стоят а у меня уже другие органы карамысло на репей переводствуют .а ты канцилярская душа на Чапая руку поднял .да я повстречал бы тебя в симанадцатьем…но у меня отходняк недержу зла кол ..ну панял пакеда значит…ревуар..гутен морген..проффессор ……но по пьяни того ни моги сцветает уже муха по окну жужит сутсчка ставать пора ..до ветру ..подаваться..а там дождь…
 
Подписи не было. Что это, Бертольд? спросил Афанасий ошеломленно. А Шванц вместо моральной поддержки, в которой Афоня не сомневался, вдруг посмотрел на него подозрительно и говорит: так ведь ты по фене и не можешь... Да и я тебя не всю жизнь рядом видел, где ты провел страшные годы, когда у нас дратвы не хватало и деревянных гвоздиков?
Афанасий от неожиданности замер с открытым ртом. И с Чапаем тоже непонятно, продолжил неумолимо Шванц, это уж я свидетель, если б не Троцкий, из-за которого он смылся в войска командовать, ты б его кончил, это точно. А вот это верно замечено! согласился Афанасий, нечего ему на Нюрку было заглядываться, а не Чапай ли это письмо написал? Кто б не писал, а правильная критика, глядя мимо Афанасия, сказал Шванц, надо разбираться кому надо, а то ездют по паровозам самозванцы.
Ты... ты... запинаясь стал говорить Афанасий, ты что? От тебя... не ожидал, эх ты, мы же вместе... и это... Повернулся и ушел к себе в купе. А Шванц остался в главном купе, сидел в кресле и чувствовал себя важным. И тут открылось окно и влетел конверт, на котором было написано: а это Шванцу-дуралею. Бертольд не сразу открыл его, сомневаясь, что ему это. Но открыл. А там вот что было написано:
Ну ты и дурак! А знаешь ли, что тебя давно завербовала разведка республики Папуа? Кто теперь в этом будет разбираться, если Афоня не при делах? Вот так, думай теперь.
Подписи опять не было. Похожий почерк, машинально подумал Шванц, глядя на машинописный листок, это что же получается, я теперь шпион неизвестной республики?! Бертольд страшно расстроился. А потом встал и давай стучаться к Афанасию.
Открыто, сказал обиженно Афоня, чего пришел к мерзавцу? Знаешь, друг, сказал смущенно Бертольд, я, друг, оказывается, и сам не без греха, я - шпион республики, забыл название. Меня, друг, тоже наказать надо. И сел на полку рядом с Афанасием, голову в руки опустил.
Ты - шпион?! заржал Афанасий, сам признаешься?! Нет, понурился Бертольд, это в письме написано, а там зря не пишут. А знаешь ли ты, заорал Афанасий, что лучше семь Чапаев кончить, чем шпионом стать и Родину продавать помаленьку? Ты, получается, в семь раз меня хуже! В семь? перепугался Бертольд, так теперь ты меня должен под стражу взять? Получается так, ты под стажей семь дней, потом я один, потом ты семь и так далее. Бертольд заплакал.
Не плачь! сказал Афанасий, смеясь, мы так решим. Как думаешь, ты шпион? Вчера не был, ответил Бертольд, поёжился и добавил, а сегодня не знаю. Дурик! закричал Афанасий, это кто-то пошутил с нами, это как письма счастья нам прислали, а ты и поверил сразу! Да? с надеждой поднял голову Шванц, так и ты неплохой, значит, человек? И я, и я! совсем уже стал смеяться Афанасий, остановиться не может.
И я, значит, хороший! обрадовался Бертольд, тогда я отвечать на эти письма не стану, ладно? Ну да, сказал Афанасий, пошли на крышу, вроде дождь перестал!


  Тунель в рай

     Пока Летучий Паровоз ездил где-то по теперешней Молдове, рядом с северной границей делали тунель в скалах. Его стали пробивать с той стороны, немногословные жители пробивали к некоторым своим возлюбленным, которые остались тут. Не все успели перебраться, а жить вместе надо, а врозь никак. Не выдержали там и стали самовольно пробиваться в сторону изолированных возлюбленных. Чем дело закончилось, теперь неизвестно, строителей давно уж нет, но след остался. Этот след видно с высоты 10 км, но в тех местах не проложено трасс воздушного флота, а вот с Паровоза всё видно. Да еще Щванц книжку подобрал на одной остановке в зале ожидания на вокзале в Костомукше. Это была выкинутая из детской библиотеки книжка "Тайные ходы под Невой". Карты в книге не было, а был способ, как её составить, придуманный  великим ученым физиком Липперканом. Но нужен был компас.
А на бронепоезде как раз был морской компас. Дело в том, что нынче компасы постановлением о нераспространении намагниченных предметов все изьяты из продажи, и если человека или водителя автоинспектор или сосед по квартире заставал с компасом, то считалось, что это ламиниканский шпион, и сразу его забирали на органы и утилизировали для продолжения жизни нации. Ну как с радиоприёмниками при ГКЧП.
И была в этой книжке глава о том, как до войны началось строительство южного с их стороны туннеля, был он гигантский и просторный, и могли по нему идти развёрнутым строем кавалерийский полк, а не только возлюбленные, и даже помёт конский мог утилизироваться, и кругом был свет и разметка на дороге, и даже местное телевидение, примитивное, конечно, но достаточное, чтобы видеть всё, что происходило под землёю. Из-за всяких глупостей работы потом приостановили и, вместо того, чтобы на Дворцовую площадь вывести туннель, провели его только до Семиозерья, и стенку перегородную ломать не стали из-за секретности всей построенной линии Южной обороны. Ещё не знали, с какой стороны войска окажутся. И сам маршал Мангейм ждал, что из нашей стороны проходка добровольная произойдёт в знак признания высоких чувств и правильного образа жизни. Потом всё перевернулось, и вся эта тема легла под грифом четыре нуля.
А вот теперь такие события, как приезд Летучего Паровоза и нахождение книжки могли дать результат. Афанасий и Бертольд не ожидали такого прикладного применения чудо-машины, но послушно переместились куда и когда надо.
Там же за недостроенным туннелем воздух чистый, кругом зелень и цветочки на окошках. Даже денег в обороте нет. Всё на пластиковых картах , в общем, жилетный коммунизм. И народ не святой живет, а просто трудолюбивый, и скромный, и сообразительный, и, главное, с 1864 года чтит эту самую людократию.
И вот в Семиозерье бугор и все геологи  бронепоезд встречать вышли в пургу с фонариками, ещё Волк заблудший, да активистка Снегурочка с громким голосом и круглыми бёдрами в зеленых ватных штанах не по размеру. Всех их с Беломорканала прислали на подмогу, а кто прислал - неизвестно. Но все бумаги в порядке.
Снегурочка долго читала непонятную в ночи речь и все хотели выпить на морозе. Особенно Волк! Видно, совсем облюдел Волк этот и всю дорогу на красный уголок головой кивал, но и сотку со всеми принял.
А потом со Шванцем в одной кровати проснулся в обнимку. Это простое животное, объяснили геологи, он к людям с пониманием относится, а форму не любит. Но вот странно, вчера список составляли, кому что покупать, кому - килек, кому - картошку и т.д. А все купили только водку. Странно! Расселись вокруг столика, из зеркала сделанного на ходу, на две лавки положенного в красном уголке... Все разом вытащили водку под названием Таёжная, хрен знает из чего произведённую и где. Сначала налили  для проверки в горшочек керамический Волку. Волк на Шванца посмотрел, языком вокруг рта провёл и лапой вокруг виска покрутил, а потом ещё в лоб постучал.
Когда Волк выпил и рыгнул, выпили все без тоста и стали нюхать кто чего. Бугор свечкой горящей  дизенфекцию рта произвёл и зажевал гранёный стакан.
После этого назавтра принялись туннель встречный бить в светлое будущее в райское Липлянское Княжество. Волк на месте машиниста, Шванц у пулемётного гнезда, Афанасий за телескопом. Бугор и геологи легли на обочину и опохмелялись под бумажными флагами, а активистка напросилась в окно смотреть на всех сверху из-за зелёных занавесок, ей не отказали.
Бздынчь-бздынчь... Бздынчь-бздынчь... И так 24 часа в сутки пробивать туннель в граните морозном, как эскимо, и жёстком, как стиральная доска, стали... А с той стороны стук слышат и радуются подмоге. Ломами, кирками и кулаками лупят, потеют, молчат. Паровоз разгоняется - и в камень, и в камень. Афанасий головой в Шванца стукает, Шванц в Волка, а Волк в активистку. Шишек понабивали, а что делать - инерция масс.
Оглянулся Афанасий - а за Паровозом толпа подоспевших возлюбленных стоит, шажками в ожидании терпеливо передвигаются следом. Запеваай! скомандовал Афанасий, и бабы запели. И Шванц запел, но другую песню. И Волк запел.
И вот стало слышно, как на той стороне молчат. Стой! громовым голосом закричал Шванц. И все замерли мгновенно. Всем отойти! скомандовал Афанасий, там услышали и отошли. Ну вот, сказал Афанасий, вот и пригодился. Достал из чемодана пистолет, целиться не стал, а так просто как пульнёт в тонкую уже стенку! А Шванц своим способом Летучий Паровоз с места стремительно стронул. Заскрежетали колеса по мерзлым рельсам, зашипел выдуваемый пар, Паровоз мощно врезался в стенку, и она рассыпалась на мелкие кусочки.
Дальше Афанасий и Шванц всё наблюдали уже издали, они уносились куда-то, куда теперь стало надо. А позади встречались возлюбленные, они обнимались, но не плакали от радости, а стали что-то говорить непонятное, гладили друг друга, целовали, конечно. Постаревшие лица их вроде становились по-моложе, но это только так казалось, эффект доплера, как объяснил Афанасий Бертольду.
А Летучий Паровоз приехал обратно, откуда прибыл как раз, когда всё из старой жизни выбрасывали на помойки, ведь все хотели нового светлого, и ломали печки, и выбрасывали буфеты и прекрасные копии картин Айвазовского, и вешали взамен линогравюры неизвестных советских художников, и покупали из опилок мебель на токсичном клею, и  оранжевые абажуры тащили на помойку, и радовались выпуску народного автомобиля Белочка за восемьсот рублей, который и был первой советской пирамидой.


 Посадка Насти Пашко

     Кто это тут? спросил Афанасий. Он стал залезать на третью полку, где в силу высоты места хорошо думалось о возвышенном. Но третья полка оказалась занята. Там лежала давешняя Снегурочка. Вот это да! воскликнул Афанасий, эй, Бертольд, иди сюда, кого я нашел! Подошел Шванц. Афанасий был невысок, поэтому, чтобы посмотреть на девушку, он подпрыгивал. А Шванц просто подошел и уперся носом прямо в ватные штаны красавицы. Маловаты они ей, подумал он Афанасию. А по-моему великоваты, подумал в ответ Афанасий, подпрыгивая.
Ты кто? спросил Шванц, ты откуда? Девушка, спросил Афанасий, можно с вами познакомиться? Слезайте для разговору. Спит, что ли? спросил Шванц, ну-ка, слазь. А как вас зовут? спросил Афанасий. Тут Шванц просто взял, и снял девицу с полки. Чего это вы не вышли на остановке? спросил Афанасий, прокатилась - и хватит, тут особый режим.
Девица стояла и молча смотрела сначала на Афанасия, потом на Шванца, потом опять на Афанасия, и еще раз на Шванца. Скажи нам что-нибудь, попросили приятели. Настя я, вдруг сказала девушка, Пашко, не гоните меня, дяденьки. Возьмите меня с собой, я билет отработаю! Афанасий и Шванц переглянулись и сказали: идем в буфет, там всё расскажешь. Расскажу всё, подтвердила девица, нет у меня секрета.
И вот что она рассказала.
Родилась я при царе в Среднем Волочке, это недалеко от Салехарда. Я там была самая красивая! Документ имею на эту тему в 3-х экз. Детство я провела плохо, очень скучно было. Зато потом , как паспорт получила - сразу в тюрьму попала, воровала немного.
Тут она машинально поправила штаны, и на пол упала серебряная ложечка с царским вензелем. Шванц, краснея, наступил на неё ногой, Афанасий потянулся автоматически за пистолетом, но спохватился.
Девица, не смутившись, продолжала: из тюрьмы меня за хорошее поведение перевели на поселение по адресу улица 26-го комиссара Комиссарова, дом 2. Нас там много таких было, все бывшие при царе проститутками-кокаинистками, одна я по воровству, а рядом в комнате мужиков поселили, все уголовники-аферисты, приживалы, убившие старух процентщиц, да развратники без определенной профессии. Они все на путь исправления встали, потому что их поставили на строительство Беломорканала. А я по характеру трудолюбивая, я так в анкете написала, вот меня оттуда и командировали, как будущую ударницу, на пробой туннеля к вам, а я обратно не хочу, там люди плохие, возьмите меня, а? И посмотрела на приятелей прекрасными голубыми глазами.
Афанасий со Шванцем во все уже свои глаза смотрели на девицу. Ох, подумал Шванц, и хороша! Только штаны маловаты. Эх! подумал Афанасий, какая приятная девушка, чего это им там такие здоровые брюки выдают? Я бы её оставил, запинаясь, подумал Шванц. И я бы, подумал Афанасий с видом серцееда.
Девушка, сказали они хором, оставайся с испытательным сроком! А я могу 30 раз гирю поднять! гордо сказал Шванц. А я про интеграл знаю! перебил его Афанасий. А я на кнопочки умею нажимать!  закричал Шванц. А у меня пистолет есть! совсем заорал Афанасий и достал из чемодана оружие. Тут все замолчали. Настенька во все глаза смотрела на приятелей, а они замерли и глядели на девушку.
И тут раздался шум одежд, развеваемых ветром, мимо окошка пронеслась тяжелая прекрасная фигура шванцевой кариатиды, которая по пути сунула в окошко пару записок и погрозила Бертольду пальцем. Вот что там было написано:

      Член та же матка..
      яйки те же..
      .
      У нас у девок их давно не глядя режут..
      Вливайтесь парни в круг друзей..
      Клуб Режь-Крои-и шей

Шванц прочитал и смущенно сказал: ревнует?
Так вот и появилась пассажирка Настенька Пашко, она жила на Летучем Паровозе довольно долго, очень много километров. Потом Шванц так вспоминал это событие:
Раз пошёл я бриться и смотрю туалет занят а Афонасий стоит у окошка и в проезжие поезда рисовой кашей стреляет через газетку.Кто же там или замок заклинило,а у меня там все мои причиндалы и зубная счётка  бритва и крем и полотенце пуховое,ведь и душ у нас там .Вдруг отуда выходит развернутая газета и идёт в сторону Афонасия и посередине встала и стоит.Кто это испугался я -вроде еще не обедали.афонасий зырк в купе и пестик враз в газету и закричал Хандехох!Тут газета упала а за ней баба! Голая! В простыне и имя своё назвала ...такая то, такаято...А газета голос умца и называется Думка.
Тут Афонас и говорит ей :С чем явилась не запылилась,а сам в окно по воронам палит,только абоймы вставляет.Да тут дяденьки о вас написано я эту газетку с трудом в зале ожидания прикупила .Народу объявили ,что нет у нас такого бронепоезда,который без нашего ведома везде шныряет,и никому не подчиняется.А тут ещё написано ,что есть и другие поезда,которые в неизвестных весях.Во например поезд с золотым запасом -симбирский экспресс, или поезд с бензином одного олегарха,да мало ли вот например с мануфактурой тов.Корейки.как говорил нашему Томочке дядя Вася воровать сынок надо эшалонами,-их сынок никто не ищет.
Вдруг ка треск раздастся и гром и дым из окна ,наша подружка новая брысь в купе и закрылась.А Афонас ка закричит,смотри Бертольд на дом два накатили в тумане! Только гляжу в окне депутаты выскакиквают с участницами голыми и военные в мундирах но без трусов и шофера с дипломами купленными в метро на переходе к станции Садовая. Вот влетели.Как теперь история пойдёт без публического дома .Кто теперь по телику будет стенать в обносках и с персингом.Афонасий на башню полез к телескопу,а я хотел до пассажирки,но махнул рукой и пошёл в паровозный отсек проверять давление,ведь стали крылья распускать и набирать высоту.Минута полет нормальный...десять минут полёт нормальный...Полетели!!!!!!!

Вставка, не имеющая отношения
к основному сочинению

Частное мнение. ! августа 2007.
ПОСЛЕ ТОГО КАК АФОНАСИЙ СКАЗАЛ В СВОЁМ ПОДСОЗНАНИИ: ДАЙТЕ МНЕ ШВАНЦА И Я НАПИШУ ВАМ РОМАН,ВМЕСТО ТОГО ЧТОБЫ ПРОСИТЬ БУМАГУ И ЧЕРНИЛ, КАК ПУШКИН,ТО Я ПОНЯЛ ЧТО САЛЬЕРИ ОТДЫХАЕТ.
Частное мнение моё в том ,что всё что я пишу оказывается под вопросом.А начать писать на сайт я не могу,ведь слово зарегистрироваться является для меня словом несущим опасность и я не могу никогда и нигде и ни с кем зарегистрироваться.Первое,что возникает после регистрации это тёща,второе -тесть.Тёща спросила ,сколько вы зарабатываете,а тесть напугал,что мы вас проверим через КГБ.
Лучше уж на бронепоезде с Афонасием,чем за длинными ногами под контроль центра управления.Пусть Большой Кондуктор,чем полковник гебухи, друг семьи, как бы немолодой учёный.
Нахрен !!! Вперед мой Летучий Паровоз имени товарищей ШВАНЦА и ПУДА или ПУД ШВАНЦА! Усть!! Хорошее название! Вроде бы как пуд соли съесть! И потребовалась на бронепоезд без партий повариха тоже беспартийная, без вредных привычек, симпатная и с попкой пухлой.
Конец вставки.


  Пасквиль

     Большому кондуктору, прямо в голову.
Доношу до вашего сведения, что сволочь Шванц на меня пасквиль написал. Откуда он всё узнал - ума не приложу, но всё неправда. У нас с ним развивается служебный конфликт, потому что он дурак. Это я, Афанасий, вам сообщаю, а его пасквиль я позже приложу, пока он сам не отослал, а то попадет еще неизвестно к кому, а не к Вам. Пристрелить бы его надо, да пуля не берёт, я пробовал. А побить у меня руки коротки, а у него длины непомерной. Прошу принять меру наказания. А то он всё про меня искажает в разговорах с Настенькой Пашко, тогда как сам неуч и тупой. Ниже прилагаю копию пасквиля, а оригинал он мне не отдает.

                Афонькина любофь!
       (точные сведения для Большого Кондуктора)
      
Эй ты наш бронепоезд,катись калесо !!!Сколько лет, сколько зим, привет -всё катим.А как -то случилось по первыму снежку проезжали мы станцию Дно в Белоруссии. Афонас от телескопа не отрывался и всё маршруты чертил и всё в окно пялился и всё ждал когда кондуктор вы позвонит с заданием.
Тут как то по утру и позвонит.На Дне встанете ,-скажет,-на второй путь к платформе! Есть дело важное.Бертольд! Я на стрелку глянул и трубку повесил.
А тама на Дне военных эшалонов тьма. Таманская прёт на учебку с полной выкладкой. Танки да  звезды красные, матерки, говорки, и глядят танкисты из башен и стволов на местных девчат, да орденоносцев в черных пиджаках с тельниками, в серых как голуби кепарях. Дымятся сигары Беломорские и Пальмира и Шахтерские, которые непрокуревыемые с черным табаком. И Казбек у руководства, у товарища Стольникова в зеленой кремлёвке с рыжим пояском. А ординарец тут же пальто и фуражку держит рядом с машиной Эмкой и мотор не заглушает. Проборчик зарасчёсенный у начальничка, шипр духи - чин чинарём,а мы и кефирчиком полирнём...
А среди оркестра духового с новобранцами вещмешковыми стоит женщина с письмом в  руках. Шапка на ней зимняя стершаяся без звезды, ватничек черный. Юбочка в горошек и на босых ногах сандалии мужские. Глаза у нее какие-то сияющие лазуревым светом. Я ей говорю протолкнувшись сквозь толпу: -Шванц я Бертольд.Она руки протягивает с татушкой у пальца -Тося значит. А я Тося Сосискина. Вообще-то фамилия моя Силицкая, но для данного времени я по маме.
Мне письмо Афонасию передать надо. Тут небольшое, вы уж за труд не сочтите.Тут меня поезд подхватил да сладктим паром на борт! И я в купе оказался. И письмо на столе и  городок в окне и закрутило нас и понесло. Тут письмо со стола вспорхнуло, и как прилепится на стенку, и стало экраном ТВ, и пошел на экране фильм из жизни Афонасия и Тоси Силицкой по матери Сосискиной. На парте сидит Афонасий красномордый малыш-отличник и Тося крупная девочка. Они сидят у окна. Афонасий бабочку поймал незаметно и пока училка что-то бухтит, булавками, булавками для гербария в коробку прилепил. И посмотрел так на Тосю и говорит: Я теперь буду бабочку капустницу мучить и отрывать у неё крылышко и будет она горько плакать. Не мучий бабочку, говорит Тося, я тебе бутерброд с ветчиной дам. Ладно давай, говорит Афонас и сладко уплетает сочную ветчину. А если я второе крылышко ...Не надо добрый Афонасий, хочешь бутерброд с сыром вкусным Советским. Уплетает Афонасий бутерброд... А сейчас я ей головку откреплю ...Не надо добренький Афонасий! Я тебе самое дорогое отдам. А чего у тебя такого дорогово-то есть. А у Сосискиной мама в гастрономе работала в отделе гастрономия. Может бутерброд с икрой паюсной и яичком? Глупый ты Афонасий, у девочек много другого интересного. Хочешь...
Вон из класса ...Вон за дверь...И Афонас прихватив бабочку и Тося  с бутербродами вылетают за двери, которая за ними с грохотом закрывается. Слышь Афонасий, говорит Тося близко над головой пасмурного дружка. Хочешь я тебе такое доверю...Тайну большую, только на ушко это надо. Помнишь как меня учитель истории ругал и третий раз на второй год оставить грозился, потому что нравлюсь я ему козлу старому.Я тебя Афонас...Пошли со мной сожгём кабинет истории, у меня спички есть.Мой папашка эту историю ненавидел и я с ним. Враньё всё чернильное.В тюрме он сидит.И я к нему хочу. Он весёлый на гармошке играет.А мне всё нравится и история и география-мне на олимпиаду надо в Новосибирск.Я академиком буду! Я с тобою Сосискина без конца влетаю.Кудрявенький ты мой ,маленький и кудрявенький. А чего у тебя такого ещё кудрявенького есть?
Ты чего придумала, дура. Да не дура я. Нет Тоська, мне на олимпиаду по математике в Сибирь ехать надо.И меня из пионеров выгонят.А мне всё равно - я этому очкарику не верю.Я ведь по рождению ...Графиня...Бутерброд хочешь.С котлеткой, ну давай, что ли. Только кабинет жечь не надо.Давай я тебя лучше ...Какая ты теплая Сосискина.Ты только маме -то не говори.Да не скажу я, ты только не бойся и ползи сюда. Здесь на чердаке так хорошо и весь двор виден и второй "б" на физкультуре и директор домой уехал, ведь  последние уроки. Тонька-графинька присела на доску под крышей и увлекла  Афонасия и...  к последнему звонку.
Бертольд я посмотрел как письмо слетело со стены и вновь легло на стол.Из него выпали две фотки.Один парень в милицейской форме с жезлом.а другой повар в колпаке.Похоже дети это Афонасия.И так похожи...Кудрявенькие пока. Эй ты наш бронепоезд, катись калесо !!!Сколько лет, сколько зим, привет -всё катим!!!!!!!
И нечего ему товарищу новому Пашко клиньев бить при такой биографии.
Б. Щванц донесение кондуктору (Большому)

Дорогой товарищ Большой Кондуктор! Теперь Вы поняли, кого назначили мне в товарищи ездить и Вашу волю выполнять! Это практически донос по всей форме на образованного человека. Социальная ненависть бывшего сапожника обращена на представителя интеллигентов. Настя Пашко тут не при чем. Не говоря уже о том, что он не достоин. Кроме того, обращаю Ваше внимание, что он сошел с ума. Уже который день этот сумасшедший утверждает, что он брат режиссера Михалковского. Он повторяет всё время, что его папа геройский человек, с чем никто не спорит. В подтверждение своих утверждений он выпячивает свою грудь и говорит: видал, сколько орденов? Там нет ни одного. В подтверждение он говорит: у моего папы такая же грудь, видал, сколько места? В каждой точке орден. Допустим. Я не возражаю, что его папа геройский, это все знают.
Но при чем тут известный режиссер? Так этот врунишка Шванц говорит: мой папа красавец, каких было мало, он танкист. Все агитбригады его любили, в том числе и мама режиссера Михалковского - артистка Ладынинская или Зоя Федоровская, я не помню точно. Посмотри только на мои усы! всё время настойчиво просит этот сумасшедший, копия Михалковского! А я, со своей стороны прошу вас проверить, а не из недобитых ли офицеров это Шванц, представляющийся сапожником? Второй день не прибивает по заявке мне набойку на сапог, объясняя это сильной загруженностью по основной профессии, какая такая профессия?
Товарищ Большой Кондуктор! Настоятельно прошу вас запретить Б. Шванцу подходить вообще к Настеньке Пашко, общение с ним не развивает способную девушку, которая тянется к наукам. Прошу вас назначить меня (Афанасий Пуд) её личным преподавателем по всем наукам, точнее, её моей личной ученицей, а не Шванца(Б).
Всегда Ваш Афанасий Пуд, к.т.н.
P.S. Учитывая, что Шванц родился задолго после войны, он врет про брата, одновременно принося вред современным достижениям киноискусства. Тогда как я настоящий родственник некоторым великим людям, про которых Вы сами знаете.

   ТЕЛЕГРАММА.
Большому Кондуктору Путей Сообщения.
Хочу передать как рапорт мои в чём то обоснованные сомнения. вот они.
Я Бертольд. Стал заложником полит маньяка или тени политкомиссара. Постоянно в Его одеждах и с Его оружием.и постоянно перекраивая светлые мысли Бертольда о возвращении народу всея Руси его, народа, доли запасов нефти и газа, вольфрама и малибдена ,алмазов и прочего хозяйства.А также создания профсоюза автоинспекторов с раздачей противогазов.Но Афонас гнёт свою линию, рожденную на коментарии группы обманутых дольщиков! А второй вопрос который я хотел бы считать подтверждённым или опровергнутым-это Афонасий не убивал ли присвоенным пистолетом скинув с поезда настоящего Афонасия? Или всё это опытные действия политтехнологов, готовящихся проводить операцию.Требую подтверждения моих подозрений.
Лет.уч.брон.пар. Второго Ранга Шванц Бертольд. Надеюсь будущий друг Тов.пашко.
Петродрад. Проездом.


  Как Шванц и Афанасий помирились

     Так вот и поссорились Афанасий и Бертольд, смотреть перестали друг на друга, а уселись у окошек в вагоне, и не оторвать их от картинок за окном. Афанасий справа сидит, а Шванц в левое смотрит. Иногда только то один взглянет быстро на другого и сразу глаз отводит, то другой. Так и едут, и смотрят, и дальше едут. И Паровоз перестал останавливаться.
Останавливаться-то он перестал, но лучше жить от этого не стало. Зато картинки за окном пошли очень быстро. Афанасий по привычке смотрел очень внимательно, а Шванц, как обычно - мечтательно. Поэтому Афанасий углядел очень мало, а Шванц всю картину в целом ухватил. Это, ребята, парадокс такой, сказал один раз Большой Кондуктор, поэтому я вас двоих и посадил сюда.
Вот что записал в свою книжечку Афанасий, ничего хорошего он не записал, потому что настроение было совсем плохое.

   Записи Афанасия в служебную книжку.

1. Что за черт? Который километр никакой свободы, одна колючая проволока да вышки! Люди все в ватниках, а некоторые и босые! И солдаты красномордые с винтовками образца 1893 г. Чего там у сволочи Шванца показывают? Посмотрел краем глаза: то же самое, только солдаты в форме другой и по-немецки говорят.
2. Сидит, гад, делает вид, что не замечает. Хоть бы слово сказал.
3. Мимо канавы мчимся. Написано: Котлован. Канава вроде. Народу тьма, все копают, воду запустили. Пароход приехал. Беру телескоп. Ну и рожи! Все писатели приперлись, фамилии на спинах мелом выведены. Рядом кладбище ударников. Фамилий нету. Все на меня из под земли глядят. 
4. Опять мимо канавы едем, что за черт!
5. Никто по ней уже не плавает, рыба не водится, березовые шлюзы сгнили. На воде развелась трава ряска.
6. Как тоскливо что-то!
7. Хоть и дурак Шванц, а хороший всё-таки. Чего это мы с ним поругались так?
8. Что за черт?! Родственники мои идут! Все! И дальние. Куда их ведут - не разобрать. Эй! Стой! Куда ты их?! Не услышал, собака. Достаю пистолет из чемодана. Бах! Не попал.
9. Чего там у Шванца? Взглянул. А он на меня повернулся. Я сразу в окно смотрю себе.
10. Фиксирую. Все люди за окном страдают по мере возможностей, но сильно выше нормы. Сколько ж можно ехать без остановки? Я не железный.
11. Много народа за окном, очень много. И все стали кричать. Одни кричат от радости. Другие от страха. Лица одинаковые, но разобрать можно. У некоторый на спинах мелом написано: энтузиаст. У других ничего нет, а в глазах тоска. Я хочу от окна отойти!
12. Слава богу, Настенька подсела, я ей про книжки стал рассказывать, которые из окна видно. Некоторые выкидывают из библиотек, зря. Непонятно. Настенька смеется, простая душа. Не смейся, дура, ничего смешного! Пересела к Шванцу.
13. Мне велено фиксировать, а в голову мысли лезут. Вынужден об этом написать.
14. Нехорошо одному у окна сидеть. Зачем мы поругались? Кто мне слово доброе теперь будет говорить? И ведь прав он, похож на Михалковского. Обращение к Большому Кондуктору: Шванц не сумасшедший.
15. Ой, что за окном творится! Всё то же самое, только еще хуже. В смысле, лучше, конечно, но на самом деле, учитывая развитие информационного сообщения - хуже. Хотя там пишут, что хуже уже не будет. Они еще не в курсе, а мы проезжали вчера, видели.
16. За окном им там форму поменяли, а рожи те же самые, ну и рожи! Достаю пистолет из чемодана. Бах! Промазал. Очень большая скорость. Прошу незамедлительно в течение 10 минут уменьшить скорость состава до прицельной.
17. Всё, больше не могу. Это я во всем виноват, что мы со Шванцем поссорились. Сейчас буду просить прощения.
18. Перестаю наблюдать в окно. Встаю. Смотрю - а Бертольд уже тоже поднялся, улыбается смущенно.

Так записал Афанасий. И Шванц достаточно в своё окно насмотрелся. Он не раз потом рассказывал про эту размолвку разным пассажирам, усаживал перед собой и начинал говорить, придерживая собеседника рукой, чтоб не вскочил. Он всегда рассказывал примерно следующее:

   Глава о всемирной любви. В пересказе Шванца.

Я вам правду скажу - скучаю я, когда Афонас в телескопической башне звезды изучает, вот придется, когда и к звездам полетим, а мы тут на земле еще не разобрались.
Когда из-за бабы ссорятся мужики - это пол-дела, а когда из-за Бабы мировой культурной эволюции, тогда держись. А баба эта Мировая Культурная Эволюция (МирКулЭ) - всегда в подсозналовке барахталась.То юбками потрясет, то лифчик поправит. В общем Миркулэ, где ты?
Стоят два друга насупленных по двум сторонам бронепоезда и в окошки зыркают. Где какое культурное здание увидят и сразу на карту многометровку заносят, и цирки, и музеи, и зоопарки, и макдонольсы.
А в окошках никаких чудес света. Все хибары, да дворцы, все помойки, да сельцы, то зеленые кущи, то голая пустыня. А то и лагеря, лагеря - все народ за проволокой - вот беда-то, так беда. И зачем это Миркулэ трудится в поте лица. Искусство татушкиных востребовано, а классика нет! И что сегодня хорошо и что плохо - вот в чем вопрос. И как оно это "хорошо" рождается, и зачем и как "плохо" сквозь все хорошее дорогу пробивает и стучит в барабаны. Как это люди на свете жить умеют? Подумал я и услышал, что Афанас тоже в рацию Большому кондуктору шепчет: как это люди жить в мире  умеют. Вы книги читайте! Я вот телефонную пробовал - ничего, трудно, сразу умнеешь, прямо на глазах. А вы? И чего люди все доказать хотят другим людям. Вот бегай трусцой по 5 километров и доказывай всем. А что к примеру человек. Я думаю, это тоже машинка, только с секретом, и секрет этот не каждому откроется. Вы, например, радугу видели после дождя на все небо от края и до края? Она на арку похожа! Так вот и люди цвет имеют, и по мере понимания Миркулэ они этот свет меняют и от цвета революции красного перемещаются к оранжевому фруктовому сочному, желтому солнечному, зеленому лесному, голубому морскому, синему небесному и, наконец, фиолетовому космическому. Где каждый из вас в данный момент, определить сумеете просто. Сядьте поудобнее и, глазки прикрыв, увидите, какой цвет вам почудится, и, не спеша, двигайтесь по радуге. И, отдохнув, вставайте и не балуйтесь, как раньше, не курите и не пейте, а меня не ругайте. Все в меру хорошо и без обид.
Тут я на горизонте и горы увидел, и вершины в снегу, и так стало прохладно, как большое эскимо к тебе в руки едет - я от окна отвернулся, и Афанас тоже отвернулся и ко мне идет - мы с ним обнялись и больше ругаться не будем. А тут как раз наш Волк на нас смотрит и по лбу себя стукает - значит правда мыть руки надо и к столу - время обеда. Там новая пассажирка вроде картошку пожарила с грибками. Пора.

 Из воспоминаний, записанных
 Бертольдом Шванцем

      Бай-кал.

После того как Бартольд я по просьбе Большого Кондуктора произвёл на свет орден Мастера Афонасий прямо на глазах поменялся.В другое время он все с портретом Троцкого в дамки режется или в поддавки, а таперча все больше в уединении пребывает и в томлении духа и все больше в зеркало мордуленцией своей орденоносной уткнется и всё.Тут в окно бронепоезда стучат.Отворитека, отопритека, мать вашу я пришла милачко прэнэсла! Блин !Афонас как выпрыгнет в мундире с орденом и в трусах дембельных с надписью поверх морковины -буй! Бабка внизу стоит с огурцами и картофелем и первое пальцем в муляж тычет и читает и не поймет про что базар.Красные приходят -дурят и белые ,а вы каковские и деньги у вас каковские? Каковские -савковские-рублоиды у нас ? Чаго, рубероиды, дай рулон! Ну бабка потешная острословка. А то не Афонасий чай, твоя фотка у нас на райотделе висит - табя бабы касрировать хочут.У все в один голос порешили.За мою любовь безсловесную мельпоминическую .Все бабы садистки им бы только поизмываться над кавалером ордена МАСТЕР призводства Бертольд и Шванц я и Блудные дети.Круто дай я хоть перекрещусь перед актом с героем мастерства. И тут как раз и шмыгнула молнией в вагон и воет из обчественной комнаты ,где как раз стол с сиренею стоял биллиардный -поди милок орденоносный не побрезгувай старослужащей. Тут Кондуктор вдруг как закричит в трубку. Стоять Афоня ! И выстрелил из главного калибра по воробьям на радиоприёмнике,те и пампам с моста в озеро Байкал. Афонасий бабку к окну привлёк и говорит -у нас тут строго и  сухой закон.Ты лучше смотри Кал Бай, мол прощай Кал. Какая такая Кал? Да это озеро так зазывается Бай - прощай Кал - гавно.Обидно как то всё это без любви.И бабка как уцепится в афанасовский нос и поцуловала как в бутыль. Тута и кусок носа у бабки ворте и застрял ,тут бабка за член Афоню как схватит! Вези меня в город Тайган-рог на мою историкческую, дичевическую родину и припечатала бедного Афоню к картуазному звонку. А звонок как сиреною запищит .Тут и шванц я в барделное отделение врыванется с собакой Волком -всем лежать .Нет кричит Афонас только не лежать.Убивают, лишают не повинности прямо на дому . А бабка в юбки свои и газетки закопалась и девичью косу с бантом  вокруг юбки и трясет.Что за девка - никах банщица с Синебрюховки затесалась! Тут бабка как дунет во весь опор и в водительское отделение через командный вагон. Прыгнет прямо на паровоз бронерованный с написью "Бабам на корабль революции впуск временно запрещён". А тут и тунель .Видит бертольд сквозь половую щель бабка за подвагонник уцепилась и матюгается как сапожник. Тут он подвагоние с тормоза снял и осталась бабка жива здророва в туннеле Кал- байском на 12 версте, но без мужиков.
Идёт Бертольд я в ужинный вагон. Ручки помыл, глядит, а с Афанасием учённый какой то присоседился. Целиковский -муж Целиковской а перед ним труба из чистой фанеры.Гениальное изобретение Карел Францевич.Пока тут все матом да спиваются вы вроде как ангел какой и все тихарьком, тихарьком. А такое навыдумывали.На всё человечество хватит.Вот товарищ Шванц я человек принципиальный -он правду матку сразу скажет! Никак Афонас без спроса с Кондуктором вагон наукообразный подцепил. С ученым Целиковским.Кстати лауреатом вселирной премии Вселира. Нашли друг друга. Тут в трубу как глянет ,а на другом конце Афонасий размером с яйцо. Да ещё такой радостный, а так сидит напротив и мрачен, опосля бабки.Это прибор фокусирует человека и после этого его можно как горошину в космос выплёвывать,а на месте опять разворачивать.Ёще похоже премия дурдома номер восемь с творческим уклоном. А дедок занятный оказался. Оптический прицел на трубе развентил .Вот на том и стоим.Суть изобретения вся внутри. и вылил всем по сотке спирта из этой обнаученной трубы с прицелом,- без него и оптика бы не работала.
Тут опять в туннель нырнули, а Афонас и Бертольд я и закимарили. Тута главе и конец, а далее про сны, и сны, и сны, и сныведетельства у частных лиц в периоде реконструкции... 


  Учиться и учиться

     Послушай, попросил как-то Шванц Афанасия, вот ты ученый человек по предположению, так хорошо тебе? Этот вопрос требовал дальнейшего исследования, хмуро ответил Афанасий, а теперь не требует, а что? Учиться хочу, вздохнул Шванц, сам выучусь и Настеньку образую, многовато непонятного стало мимо окон мелькать. Комплекс неполноценности это, пробурчал Афанасий, хватит тут меня одного, знай своё место, сатрап, тьфу, сапог! Да нет, возразил Шванц, тут сапоги не портятся, сам же видишь, а в окнах - загадки, а тебя спросишь - ты не объясняешь. Тебе всё знать не положено, ответил Афанасий, который и сам не всегда понимал, что происходит, в этих случаях он писал в служебной книжечке: отложить до времени. Афанасий довольно самоуверенно считал, что знает всё, а когда Большой Кондуктор опровергал эту уверенность небольшими молниями, он сомневался ровно по 7 минут.
Хочу учиться, твердо сказал Шванц и взял Афанасия за плечо, давай учи меня. Господи! подумал Афанасий, пытаясь вырваться, чему я его могу научить? Зачем это? Есть же, кто нам скажет, что делать, мы ж в особом состоянии! Потом он замер и стал ждать. А Шванц ждать не стал.
Гляди! закричал он, гляди на Настеньку! Ей же не вечно тут ехать, ей дальше жить надо, сходить ей скоро, а что она знает? Ничего, подтвердила Настя, мы неграмотные. Мы - это с ним, и показала на Шванца. Вот черт! подумал Афанасий, у них много общего! Вот так фокус, это получается, что Бертольд Настеньку покорить сможет ввиду общего отсутствия отметок в аттестате?
Ладно, говорит, мы так поступим. При этих словах голубые глаза Насти приготовились излучать восхищение. Возможно, переходящее в любовь, подумал Афанасий и продолжил: я могу, конечно, вас кое-чему обучить, но не уверен, что это Насте пригодится, тебе-то всё равно, ты-то тут останешься, у тебя интерес академический. А Насте полезно знания приобрести, она потом их применять будет, детей сама потом поучать станет. Тут и Афанасий, и Бертольд мечтательно задумались.
Дальше, продолжил Афанасий уже менторским голосом, надо в окошки поглядеть, чему там учат, там ей жить. А чего смотреть? удивился Шванц, чему тебя учили - и ты учи. А вот и нет, возразил Афанасий, учебники там всё время меняются, жизнь на месте не стоит, история происходит и развивается, даже по математике новости сообщают. А ты полезному её учи, стал рассуждать Бертольд, чего ей там для успешного существования потребуется? А я откуда знаю? удивился Афанасий, знал бы - тут бы не путешествовал, в окошки глядеть будем и точка.
И вот стали они втроем глядеть в окна, и Волк глядел. Облизывался и хмыкал. Иногда очки напяливал, морду в окно высовывал и лаял во весь голос. От этого на проносившихся мимо педагогических конференциях происходило черт знает что, иногда хорошее, иногда нет, не всегда волчьи указания правильно понимали. Педагогические начальники менялись со скоростью проносящихся столбов. Но хоть и менялись, а чужие указания хорошо понимали. Надо его научить по-нашему говорить, сказал Шванц и погладил Волка. Тот посмотрел на него удивленно и плюнул презрительно.
Едут, едут они, смотрят - ничего понять не могут. Знания - переменная структура, задумчиво сказал Афанасий. Я что-то не вникаю, чем они там занимаются? спросил Шванц, гляди, чего мне ветер принес. И прочитал объявление: роль причитаний в русском фольклоре. Диссертация на соискание степени филолога. Не слушай, сказал Афанасий Настеньке сердито и приобнял её легонько, это тебе бесполезно и вредно. Не для нас богатство, вздохнул Шванц и выкинул бумажку в окошко.
Едут дальше, а в окно ветер новые знания всё приносит да приносит. Гляди! кричит Шванц, если сахарком вишенку поливать - ягоды слаще будут! Враньё, удивился Афанасий, лженаука. Что такое сахарок? спросила Настенька, а кто этот бородатый дяденька? Целиковский, мрачно ответил Афанасий, из кастрюль модели делает, мечтатель. А эти толстунчики кто? удивлялась Настя, какие смешные! Историки - академики, мрачно ответил Афанасий и потянулся за пистолетом, но проехали уже.
Тут поезд скаканул резко, и за окном показались арктические снега. Прекрасная сверкающая белым пустыня! закричал Шванц с восторгом. А это кто? спросила глазастая Настенька. По снежным просторам бегал бородатый человечек - то туда побежит, то обратно, а где пробегал - следы оставались и складывались в затейливую дорожку, похожую на цветок. Это полярник пьяный, не смотри, сказал Афанасий, он тут полынью бьёт, купаться задумал, не смотри, говорю, вредно. Он лед исследует, а ты придатки застудишь. Эта наука не для девушек.  А он и не пьяный, заметил Шванц. Как же не пьяный?! воскликнул Афанасий, ты послушай, что он говорит! Действительно, доносящиеся из простора крики были совершенно бессмысленны. Не слушай, Настенька, сказал Шванц и осторожно приложил ручищи к розовым Настиным ушкам, многолетние полярники с ума сходят часто, после этого их в государство работать забирают.
Так они ехали довольно долго и всё надеялись узнать, чему и как надо учиться, чтоб жить хорошо было. Ничего не узнали.  Летучий Паровоз остановился. Да, сказал Афанасий, неверно мы думали, на них надеяться нельзя. Достал из под вагонного сиденья пыльный сверток и продолжил: вот что я решаю. На тебе, Настенька, по арифметике учебник с царского времени, с тех пор лучше не придумали. Считать научишься, и тебя не обманут в универсаме. Букварь вот тебе 1952 года. Читать выучишься, а что там написано - неважно, забывай сразу, и картинки не смотри, неверные картинки. По русскому языку учебника тебе не надо, я сам в нынешних ничего не понимаю, читай просто книжек побольше - вот и станешь грамотной.  А остальное уже само выучится, не беспокойся.
Дальше Афанасий повернулся к Шванцу. Что, говорит, ты мне тут голову морочишь? Ты сам кого хочешь выучишь чему угодно, что ко мне пристал? И посмотрел на Настеньку, которая уже в букварь глазищами уперлась и пухлыми губами шевелила, рукой в затылке чесала, отчего её светлые волосы распушились и стали светиться в солнечном свете. Оба приятеля замерли, наблюдая чудесное зрелище. Потом Афанасий вздрогнул и зашептал Шванцу: пошли отсюда, скажу, чего тебе дальше делать. И потянул его за дверь, Шванц всё оглядывался.
Они вышли в тамбур. Афанасий долго молчал, а потом сказал: сам видел, что творится, ждать указаний, я полагаю, не следует, и так всё ясно. Ты, Бертоша, возьми на себя просвещение, ты ж у нас самородок! Коробочка у тебя имеется, срисуй оттуда, что из под руки набьётся, распространяй! И смежные проблемы трогай, не робей! Тебя послушают, а если не послушают - то я помогу. И Афанасий похлопал по своему чемодану. У тебя, продолжил, голова не тронутая, взгляд свежий, а я уже замучен ненужными знаниями, правильно не посоветую, от меня тут вред, я тебе только пистолетом помочь могу. Давай, действуй.
Тут раздался громкий хлопок, так флаги на башнях хлопают. Но это просто кариатида пролетела, она, как всегда, кинула Шванцу записочку:

      Предлагаю вырезать Материалу мозг..
      Болезнь запущенная..
      Давайте Охренеем Молодыми
      называется……….

И Шванц, пораженный неожиданными словами высокомерного обычно Афанасия и мудростью записки, сразу взялся за дело. Вот что он срисовал с экранчика, а потом увеличил в количестве, используя случайно забытую одним пассажиром полезную машинку.

                О ГОГОЛЕВЩИНЕ
                или
           О попах в законе и о законном Гоголе.

Вес среднего попа как вес среднего прапорщика.И для достижения оного веса необходима подпитка. И в связи с льготами по продаже сигарет в первом случае или продаже лупамётов  во втором случае,  низпосланых с ведома  вышестоявших чинуш, фишку отрабатывать надо. Всвязи с полной изоляцией Гаагой свободного доступа к сбережениям из-за бесконечных издевательств над собственным людом рабским и невозможностью посещать Англию по выходным, вследствии полной забывчивости и воспоминании только об себе любимом таперча и льготы по птице и молоку и прочему вспомогательному подворью утвердить! Да и вот только и рулить хоца бронепоездом между делом, да расписания не знаем,как туды проникнуть.Только бабой переодеться? А нам по барабану у нас Большой Кондуктор, а оне волнуются -ввести ежедневно на бронепоезде полит занятие по самообороне от льготников и размножению и закону в законе.А как к примеру с сигаретами по льготному указу? Чувствуется юмарок непростительный.И гоголевщина полная.Вот кого бы в школе взять бы и запретить Гоголя,Салтыкова-Щедрина ,Зощенко,Ильфа и Петрова. А ввести житие поповников в законе.Чё вы тут глаголите -пришлось маскхалаты одеть -не пропадать же добру.Вот и из императорской фамилии голос раздался девичий -хочу престола!!! А кто же вокруг него,престола этого,стоять будет умиляясь лживо и подобострастно в феодально рабском царствии. Конечно ряженные с топориками и поясками специальными. И будет та царица мурлыкать согласно купленным у данных билетам.Вот так Товарищ Гоголь получается в вечерах на хуторе близь волдайской возвышенности. Еще кстати художника Перова нада присовокупить и Маяковского и Моора, да Маковского с Репиным! Хорошая компания получается.Я конечно не беру нобелевских лауреатов.Какие нобели нам указ? Размножаться и с сигаркой во рте можно.И с сивухой за щекой.Под керосином и жисть -именины! Может всё же УЧИТЬСЯ-УЧИТЬСЯ-УЧИТЬСЯ, как завещал любимый ЛЕНИНВОВА? Да как это до народа донести таперя дигресс полный -народ уже и телевизоры не смотрит, да и как с ним закантачить если сим народом в бабки сыграть на его жизнь... духовную конечно ...сметафизическую...Да народ нищий какой-то неигрючий. Мрачный какой-то народ пошёл. Хорошо, что про него вспомнили от корыта оторвавши, а то уже пора китайский в наших школах вводить от Сахалина до Урала.И кто такой к примеру Конфуций? Наверняка наш славославный иудей! Надо бы это в детском саду поизучать на горшках,перетереть темку. Вот как живя в англиях всё можно на исторической родине пропустить.А сколько ещё интересного.
А если начать народу учиться,то где учителей взять? Опять из франций выписывать от сноуборда отрывать, а у народа денег нет..За чей счет? У нас таперя РЫНОК! Нет бабок бабка -улицу мети,правда все места заняты..Как же это учить то...Может ОН из мавзолея всё знает? Не зря ОН  лежит посреди красного двора. Видать мудрый мужик был, что тремя словами и нацпроект создал и перспективу определил до конца света! Руководствуйтесь.
Б. Шванц по поручению.

Как взял Шванц в руки свои листочки - так Паровоз и остановился.  Вышел Бертольд на перрон, а это и не перрон. Большая комната вроде бани. И народу куча, все с бумажками сидят, не курят, кто и спит, а кто бегает, а некоторые и газетку читают. Эй! зычно крикнул Бертольд, слушай сюда! Все как стояли, так и попадали на коленки. Щванц, Шванц! зашептались. До нас добрался! шипели одни. Его ж не бывает? не веря глазам, спрашивали другие. Где программа по захвату? шептал один дядька в форме другому  в другой форме. Поймаешь их, отвечал тот, прячась за стулом.
Стройся! скомандовал Шванц, вспомнив бывшего Троцкого, ножики есть? Оказались у всех, и не ножики, а финки. Сдать, сказал Шванц. На полу выросла гора опасных предметов лишения жизни.
Ну, иди сюда, позвал Шванц ласково первого. Тот, дрожа, подошел. Бертольд повернул его к себе спиной, приложил одну свою бумажку к толстой спине и как хлопнет по ней рукою! Та и приклеилась навечно. Иди, сказал Шванц ему, иди в народ, пропагандируй!
Так и пошли они с бумажками, и даже не знали, что там сзади написано. А люди читали с интересом. Стали называть этих бродяг народными ходоками первого созыва. Нас выбрали, стали они говорить гордо. Ни черта, возражали некоторые, прочитав спину, Шванц вас назначил, очень вы нам нужны.

Ответ Шванца, который обиделся
на сатрапа, а на сапога не обиделся

     А чегой-то вы тута притаились?

     Афонасий назвал меня давеча "сатрапом", помятуя что я свидетель как он загремел на трапе десятого морского вагона с переносной подлодкой еще царского образца.На сей минисубмарине с которой царь  любил подглядывать за женским пляжем на острове с оленями близь лифляндского  княжества. Там же тогда и пребывал кудесник, посланый растворить в цы-гуне запутанные энергии столокровонаследниц и дать их замудренным сердцам успокоение и мир. А таперя следущий царь все больше будет по мальцам,так в европейсве модно таперча.И понятно все медали лимпиарические поотрывают для пущего понта.Ну а пока стих который Шванц я написал после просмотра в окошке фильма пуартериканского режиссера ""Рурский бальзам"",разрешенного к просмотру цензором второго класса,коим по совместиловке устроился Афонасий, на случай смены режима в интернете. Вот этот стих:

   СТИХ!

   Стрижёт бородку новый император
   И трон без боя продан уж в торгсин
   Мы все немного желты и лохматы
   И по-арийски глазками косим.
   Настанет день и новою стеною
   Взойдут историй пыльные тома,
   А бедняки пропитые за волю-
   Том мертвых душ! Не зря его тогда!
   Царь будет добр, девиц балуя в сенях
   Мерси царица: - Шпрехинт оф раш гут!
   А без наследника какое выйдет племя,
   И потому бумаги в печке жгут.
   Бьёт феерверк - восторг для в мир входящих,
   Мы разноцветны как гирлянд шаров,
   Царь-старикан, пол царства дай молящим,
   На остальное строй любви острог!

Я аккуратно перевязал бичевочкой конверт и сунул под дверь Афонасия,который учил Волка в столовой отдавать честь.А почему в столовой удивлялась юная пассажирка с букварём в руке, тут ведь не плац для новобранцев.Плац! Плац и ещё какой плац обрадовался Афонасий и зашагал на месте посвистывая с прижатой к пустой голове (без фуражки)  ладонью.

Отзыв Афанасия, который конвертик положил куда надо и пометку сделал: графоман, скрыть от потомков. Вот отзыв: ишь, писать научился.

   Посадка пипутата

     На Летучем Паровозе бывали пассажиры. Иногда они сами садились неизвестно как, иногда их Шванц затаскивал в окно, а иногда они в окна стучали и махали рекомендательными письмами. Вот и этот подскочил на остановке и вынул из кармана пиджака кучу денег, стал трясти, привлекая внимание. Шванц в другое окно смотрел, там цирк показывали, а Афанасий тоже у другого окна стоял, картошку с огурцами у бабки покупал. Так что будущего пассажира с деньгами одна Настенька увидела, она к этому времени ехала всего 4 дня и оставалась пока круглой дурочкой. Увидав деньги, Настенька сразу выскочила в тамбур и давай дверь дергать - открыла! Этот сразу в вагон, а деньги спрятал. Посмотрел мерзким оценивающим взглядом на Настеньку и решил, что перебьется девка, незначительна еще. Он не знал, что тут все значительны, если больше 3-х дней едут.
Вошел он в главное купе, встал. Кто это? удивленно спросил Шванц, у него цирк закончился и началась гражданская война, а этого дела он не любил и занавесил окошко. Афанасий обернулся, держа в руке огурец. Увидав вошедшего, он внезапно изменился в лице совершенно неузнаваемо, затрясся, зашипел, стал брызгать слюной. Стал хвататься за чемодан с пистолетом. Держи его! закричал Шванц и схватил Афанасия обеими руками, тот стал биться и колотить головой по груди Шванца. Убирай чемодан срочно! закричал Шванц Настеньке, веревки неси! Перепуганная девушка принесла корабельный канат с императорской яхты Штандарт, который тут давно валялся без дела, этим канатом Шванц и запеленал Афанасия. Потом присел рядом и стал дуть Афоне на голову, остужать начал.
Вошедший стоял молча, происходящее его немного беспокоило, но совсем немного. Он даже сел без приглашения в царское кресло. От этого Афанасий опять стал биться уже внутри каната.
Да что такое? спросил Шванц, кто ты такой? Гость хотел начать отвечать, рот открыл - а заговорил Афанасий. Его лицо так же внезапно стало абсолютно спокойным, но это было страшное спокойствие. Глаза Афанасия застыли, губы искривились, бледность покрыла физиономию. Развяжи меня, сказал он. Погодим, ответил Шванц. Развяжи, я убью его, опять тихо попросил Афанасий, ну, развязывай! Не видишь - пипутат это!
Услыхав это, Шванц невольно присел. Посмотрев на пипутата, он закричал: парень, ты куда пришел, придурок? Ты пипутат?! Пипутат, ответил гость с достоинством, всенародно признан, в чем причина происходящего? Да какая причина! закричал Шванц в отчаянии, не любит он тебя, вот и причина, всех вас он не любит, ему не попадайся! А ты сам пришел!
А надо сказать, что Афанасий действительно не любил пипутатов. Это была ничем не объяснимая святая ненависть. Глубокая, последовательная, чистая, как слеза. Афанасий ненавидел пипутатов всей душой. Его спрашивали: ты не путаешь,  может ты депутатов ненавидишь? Афанасий начинал хохотать и отвечал: при чем тут депутаты? Тьфу на них! Это пипутаты гниды зря по земле ходят, а покажите-ка мне пипутата - увидите его дальнейшую судьбу! Некоторые пипутаты знали про Афонину слабость и избегали его. Некоторым не везло. Обычно Афанасий долго со встречным пипутатом не разговаривал, но иногда сажал его в клетку и начинал давать ему бумажки, на которых ничего не было написано. Отвечай на запрос! требовал Афанасий, отвечай за обещание! Несчастный пипутат ничего, конечно, ответить не мог и погибал довольно быстро. Один раз Шванц вырвал листок из учебника арифметики и подсунул Афанасию, тот и дал его случайно текущему пипутату для ответа. И тот ответил! Все задачки решил! стал кричать счастливый несчастный, выпускайте! Но Шванц проверил ответы - все неправильные. И этот потом долго болталася на веревке по шпалам башкой - тук, тук, тук. Пустая башка, пустая, повторял Афанасий, прислушиваясь.
Но пока он сидел внутри каната. Шванц, качая безнадежно головой, спросил у пипутата: зачем ты пришел, что тебе надо? Глупый пипутат сидел в кресле, как скворец на ветке - толстый и важный. Мне помощник... начал он. Помощник у него имеется, сказал Афанасий из каната, Бертоша, а дай мне пистолет, я разок только пульну. Не дам, ответил Шванц, чего помощник? Помощник посоветовал, продолжил пипутат, он сказал, что тут у меня перспектива хорошая на будущее, что тут меня оценят и наградят на всю жизнь. Умный у тебя помощник, сказал неподвижный Афанасий, я тебя оценю, тесно, а ну выпускай, гад!
Но Шванц не слушал его. Он подошел к пипутату, поднял его за пиджак, поставил перед собой и покрутил немного. Ну оценил я тебя, сказал Бертольд, чего дальше? Как чего? захлопотал пипутат, требую достойную перспективу, машину с мигающим устройством, охрану не меньше 4-х человек, бесплатный проезд на бронепоездах всех марок, служебную дачу для себя и детей навечно в собственность, еще одну для Танюшки, угодья, желательно с озерами и карпами, яхту, как у некоторых с подлодкой, фотоаппарат Зенит. Какой Зенит? не понял Шванц. Ну это типа Челси, так собачку зовут у соседа из нашей фракции, пояснил пипутат.
Да выпусти ты меня! закричал Афанасий, я его на фракции разложу! Мы у себя во фракции разврата не допускаем, с достоинством ответил пипутат, для этого у нас бани с оборудованием имеются.
Шванц хлопнул пипутата по плечу, отчего тот сел на пол, а сам сел в кресло и задумался. А потом говорит: Афоня, нас ведь некоторые злодеями считают. Ничего, ответил Афанасий стесненным голосом, ослабь, дышать трудно. Шванц ослабил канат и продолжил: давай хоть разок воспитаем кого-нибудь, вот его, например. И показал на пипутата, который начал немного беспокоиться. Я не против, вдруг сказал Афанасий неожиданный ответ, ты только развяжи меня, честно, трогать его не стану! Здорово ты придумал! Воспитать этого борова! Здорово! Будет нашим воспитанником! В клетке жить будет! А я педагогику разработаю, не хуже Макаренки, у меня уже кое-что в голове придумалось, да выпускай скорее, записать надо, забуду! Не трону я его, слово даю!
И Шванц стал распутывать Афанасия. Настька! закричал Афанасий, едва освободившись, тащи бумагу, секретарем будешь, заодно и грамоте научишься. Пиши.
Первое: определяю место проживания воспитанника, как тебя звать, дубина? Сеня, ответил пипутат дрожащим голосом, он понял, что всё как-то не так происходит. Сеню, пиши, заорал Афанасий, определить постоянно в клетку около оружейного вагона, кормить по моему распоряжению.
Второе: пороть воспитанника розгами по мере надобности Афанасия, я буду говорить, когда.
Третье: не кормить, пока его вес не станет равным росту... тут Афанасий достал линейку и измерил пипутата, подняв его в стоячее положение. Росту минус 180 в кг. Настенька стала смеяться: его же тогда птичка унесет! Я уже арифметику немного выучила. Да? сказал Афанасий, ошибся, но исправлять не будем, пусть так остаётся, они живучие.
Четвертое: пускай воспитанник читает вслух газеты и признает, где там наврано, ошибется - опять розгами.
Пятое: устраивать ему каждый день с 13 до 17 часов приемные мероприятия, для этого приглашать всех голосовых обывателей, которые на него понадеялись. Недовольным выдавать комплект розог для употребления к Сене.
Шестое: остальное дополнять по распоряжению Афанасия.
Шванц, скомандовал Афанасий, подписывай документ. Почему я? удивился Шванц, пускай Настенька подпишет, она научилась уже, это будет гуманитарная подпись в нашем деле, это хорошо. Ладно, махнул рукой Афанасий, ты неси его в клетку, а ты, Настька, пиши новый документ, это для всех пипутатов наука, на станциях вешать будем. Диктую.
   
   Проект-распоряжение.

Это про доску бесед с пипутатами. Не все их знают, а теперь узнают и сделают с ними, чего заслуживают. Всякому обывателю хочется общения, а хоть с кем, но некоторые идиоты хотят с пипутатом, т.к. пипутататов идиоты полагают самыми умными. Ведь если они не самые умные, то почему они пипутаты?  Не с женой же обывателю советоваться, в конце концов! Это она со ним должна советоваться, а он уже с пипутатом, должна же быть какая-то последовательность! Типа вертикали. Если обыватель не получил удовлетворения во время бесед с пипутатом, то выдать ему лекарства, которое повесить в мешочке на доске, а потом прислать к нам, мы с ним тоже поговорим.
Обывателю не надо ни на что расчитывать, беседы носят развлекательный характер. Назначаю следующий набор возможных высказываний пипутата, с которыми он может обращаться к обывателю: совет, вопрос, ответ, предположение, утверждение, предупреждение, просто восклицание, рекомендация, похвала, осуждение, но не очень резкое. Больше слышать от пипутата ничего не надо, этого достаточно.
Назначаю, чтоб доска разговора с пипутатом размером 25 м на 25 м была поставлена в людном месте. Рядом оборудовать уборную с подогретыми полами. Доску разбить на квадраты по схеме. В каждый квадрат определить рожу какого-либо пипутата со словесным выражением. Пипутат должен сделать лицо, соответствующее тексту, который ему напишет помощник. Но можно и одного пипутата запихать во все 25 квадратов, я уверен, что у них найдется, что сказать. А если не найдется, то мы подскажем, обращаться на Летучий Паровоз к Насте Пашко, она теперь секретарь. Для необъяснимых вопросов обывателей в нижней области доски приколотить гвоздями соткой 25 ящиков с дырками, куда будут проваливаться обращения к пипутату. Рядом надо поставить милиционера для охраны не меньше старшего лейтенанта. Заодно для экономии народных средств он может лазить в ящики и собирать каждый день народную почту.
Образец доски распространить по всем остановкам маршрута. В каждый квадрат в качестве примера красоты вставить мое лицо.
Дополнение. В один квадрат можно сажать одного обывателя с вопросом, за это брать, скажем, рублей 300. От желающих отбою не будет, казна населенного пункта начнет наполняться. Можно обывателя менять каждые 15 мин. Для экономии народных средств эту смену может делать дежурный милиционер.
Достаточно.
Конец описания проекта-распоряжения. 

Так, сказал Афанасий, Шванц, подпиши. Почему я? Опять удивился Бертольд, пусть Настенька подпишет, она теперь секретарь. Я, я подпишу! обрадовалась Настя, я писать полюбила!
И румяная Настенька, высунув язык, старательно подписала документ. Шванц взял пипутата Сеню за ремень и отнес в клетку. Не робей, сказал ему ободряюще, повезло тебе, тебя теперь воспитают, человеком станешь!
Дальше Настенька позвала всех кушать, она сварила борщ и пожарила котлет, Афанасий и Шванц с удовольствием питались, кидая нежные взгляды на девушку. Ай, какой супчик! повторял Шванц. Что за котлетки! вторил Афанасий. И тут с неба раздался громовой женский голос: Гуля! Куда надо какать?! В ответ на небе же кто-то громово тоненько затявкал. Голоса богов, заметил Шванц, нацеливая вилку в очередную котлету. 

   Воспитание пипутата

     Уже который день везли пипутата в клетке, происходило воспитание. Подходил Афанасий, трогал висячий замок, удовлетворенно качал головой, уходил. Подходил Шванц, сочувственно улыбался и спрашивал: ну как, воспитываешься? Прибегала Настенька Пашко. Она была важная, она теперь секретарем стала. Настя протягивала пипутату специальную бумагу и просила расписаться за день воспитания. Иногда заходил и Волк, он смотрел на пипутата желтыми глазами и скалился, из пасти текла слюна.
Недели через две Афанасий подошел к клетке, долго смотрел на пипутата, потом сказал: скоро зачет, готовься, проверять буду, смотри не подкачай, убью. Об чём зачёт? простонал пипутат, схватив решетку обеими руками, его похудевшее лицо поместилось в один квадратик. Вот так я и планировал на доске организовать, довольно заметил Афанасий, о чем? Да обо всем, ты за что на воле отвечал? За всё, машинально ответил пипутат, но сразу поправился: ни за что, мы не отвечаем, мы только руководим законом вселенной! Ишь! засмеялся Афанасий, вот и ответишь объёмно, как теперь руководить собираешься после воспитания. Жалобы, пожелания есть? Есть, есть! засуетился пипутат, бумаги и карандашик выдайте для конспектов. Каких конспектов? удивился Афанасий. Вселенской мудрости, вселенской! заторопился пипутат, ночью меня посещает. Настька! закричал Афанасий, выдай ему бумагу и карандаш, пусть пишет. И ушел.
А пипутат обманул Афанасия. Он проковырял в стенке старого вагона дырочку и подглядывал туда на обывателей, иногда плевал в зевак, удивленных видением чудесного Паровоза. А теперь, получив предметы для надписей, стал писать жалобы, сворачивать их в трубочку и выкидывать в дырочку. Обычно он писал так: пропадаю! Пипутат Сёма. Или так: довожу до вашего сведения, что злодейски подвергаюсь воспитанию. Пипутат Сёма. А иногда он вспоминал прошлое и писал так: позор буржуям! Которые в бывших царских вагонах ездют, а живут в бывших дворцах, делая их недоступными даже для пипутатов! Анонимно Сёма. 
Все эти бумажки подбирали сотрудники специального отдела, которые бессмысленно занимались поисками Летучего Паровоза с целью торможения и последующего уничтожения. Сотрудники мотались по всем железным дорогам на дрезинах ночью и днем, бумажки они подбирали, расправляли, подшивали в специальные папки и относили начальнику. Начальник передавал папку наверх с припиской: меры принимаются. Наверху говорили: быстрее. Начальник отвечал: работаем, товарищ, господин и опять товарищ.  И т.д. Вот только никто не мог понять, как это вчерашнюю бумажку нашли в районе Саратова, а завтрашнюю найдут около Хабаровска, да еще с датой на три дня раньше саратовской. Короче, бумажки эти зря не пропадали, но пользы пипутату Сене не приносили совсем. Пипутат был спецотделу неинтересен. Пипутатов как собак нерезаных, а Летучий Паровоз - один.
Некоторые бумажки собирал Бертольд. Он на остановках подходил к оружейному вагону, а пипутат как раз в дырочку пропихивал очередную жалобу на жизнь. Бертольд аккуратно бумажку принимал и уходил, больше одной бумажки пипутат в день не писал, он плохо умел писать, это было не нужно, помощники имелись. Подошел как-то Шванц к клетке и спрашивает: а как ты пипутатом стал-то? Ты в школе-то обучался начальным курсам? Чего тебе папа в детстве говорил? Мне папа говорил, стал отвечать воспитанник, встав смирно, вырастешь - пипутатом станешь, он у нас тоже пипутатом был. А в школе я медаль получил, серебряную. Тут пипутат задумался, стал вспоминать детство. На самом деле папа ему говорил: сынок, учись хорошо, денег у меня наво...заработано достаточно, вырастешь - адвокатом станешь на Багамских островах в республике Папуа в оффшоре. Но будущий пипутат всё равно учился плохо и хулиганил понемногу, вернее, много. Даже курил на уроке. Когда он был во втором классе, его учительница один раз спросила: Сеня, ты очень плохо учишь уроки, кем же ты станешь при таком подходе к учебе? Профессий много есть, ответил тогда Сеня, в охрану можно пойти, бандитом работать, но я буду пипутатом, как папа. А папа деньги школе давал, он считал себя спонсором школьных наук, но деньги директорша брала себе и поехала в Америку отдохнуть, а Сене медаль дала. У них в школе в том выпуске было 39 медалистов. Директорша за это получила звание лучший учитель года.
Всё это вспомнил пипутат-воспитанник и впервые подумал, что, может, и права училка была. Ну вот видишь, сказал Бертольд укоризненно, права она была, а ты врать мне стал. Не дернулся бы я сдуру к вам, подумал пипутат, я был бы прав, а так она оказалась. А вот и нет, сказал Шванц, на тебе книжку, почитай, поумней немного. И дал ему переплетенное издание, переплетчик жил в 1972 году, а книжка была дореволюционная. Поэтому мастер вытеснил на коленкоре название золотыми буквами. На обложке было теперь написано с вензелями: Преступления и наказания.
Да, сказал Шванц Афанасию, когда вечером они курили гаванские сигары из запасов Троцкого, что-то он плохо воспитывается, может, и надо было его привязать, как обычно. Конечно, прав, пыхнул Афанасий, да теперь что уж говорить, привык я к нему, придется жить ему.
А Настенька сидела у окна в царском кресле. Она была в длинном белом платье с кружевами, ногу на ногу закинула и мечтательно смотрела на закат. На коленях у неё лежал томик Апухтина.
Ничего, она еще очень юная, шепнул Афанасий Бертольду, ей самое время Апухтина почитать. Асадов тоже неплохо, шепнул в ответ Шванц. А кариатида, пролетая в этот момент над паровозом, тоже не осталась равнодушной, прислала две весточки:

      1.
      Смотрящий-С-Высоты..
      Вот мой мандат
      От Царства тридесятого братвы

      2.
      Большие заработки Точно Грех..
      Куда уж..
      Вентиль нефте-газовой трубы
      Не Должен Быть Для Всех..


 Страшная смерть пипутата

     Так ехал пипутат в своей клетке и воспитывался. Но он не поддавался воспитанию. Ни один зачет не сдал, книжки, которые ему Шванц давал, не читал, а вырывал страницы, писал на них жалобы и выпихивал в дырочку. Газеты, данные ему для проверки, читал, но говорил, что всё там правда, газеты ошибаться не могут. Встречая фамилии знакомых, радостно кричал.
Знаешь, про что он всё время думает? сказал как-то Бертольд Афанасию. О чем он думать может? вздохнул Афанасий. Правильно, сказал Шванц, он думает, что мы его скоро отпустим по завершении курса учебы, он стал думать, что это какие-то курсы повышения чего-то, я этих слов не знаю. Их потом придумают, ответил Афанасий, ну что, не вышло? Не вышло, согласился Шванц. Убивать будем? спросила Настенька, как интересно!
Господь с тобой! заулыбался ласково Шванц, как же его теперь прибить, он же не таракан всё же, он теперь неудачный воспитанник. У меня теперь рука не поднимется, сказал и Афанасий, он теперь будет нашей ошибкой. В следующий раз вы про веревки и не вспоминайте, я всегда знаю, что надо делать, а вот ты, Бертоша, опять ошибся. Ошибся, заулыбался Шванц, зато грех на душу не взял. А я возьму, рассердился Афанасий, брал, беру и буду брать!
А давайте, я стрельну, только покажите, какой крючок нажимать, вдруг сказала Настенька. Друзья ошеломленно уставились на девушку. А Волк перестал играть в мячик в своем углу и замер. Ты что? спросил Шванц, совсем обалдела? Бертольд, строго спросил Афанасий, ты что за книжку ей читать велел? Асадова стишки, растерялся Шванц, больше ничего. А ну, встал Афанасий, показывай, Настька, что у тебя в ридикюле, всё на стол! Перепуганная Настенька высыпала на стол массу вещей: засушенного кузнечика, бабочку-мотылька, цветок розы, неполный флакон Шанели номер 5, ножнички, зеркальце, платочек, помаду очень красного цвета, тушь для светлых бровей, журнал Мурзилка. Всё? спросил Афанасий, нахмурившись. Всё, дрожащим голоском прошептала девушка. Дай-ка, посмотрю, сказал Афанасий, и тряханул ридикюль. Оттуда с грохотом выпала здоровенная книжка. Три мушкетера! закричал Афанасий, ты дал? Я не давал, удивился Шванц, да у нас её и не было, это не для девочек книжка, как она к тебе попала? Бабушка на остановке дала, заплакала Настенька, она еще и яблоко красное дала, велела вам пополам разрезать и угостить, да я зачиталась, а яблоко сразу и испортилось, я выкинула его, когда проезжали Чернобыль.
Шванц и Афанасий переглянулись. Мне кажется... начал Бертольд. Правильно, сказал Афанасий, бабку ту мы словим, разберемся, а вот книжку тебе эту незачем было читать, что тебе в ней понравилось-то? Мне миледи понравилась, заплакала Настенька, она самая красивая была, её все любилиии! Ясно, сказал Афанасий, не тот образец ты выбрала, ты на Констанцию ориентироваться должна, вот тебе образец. Но она же мужу изменила? удивилась Настя. Тогда на королеву? предложил Бертольд. Она еще хуже, поморщился Афанасий. Подумал и говорит удивленно: а никого, кроме госпожи Кокнар не остаётся, да и она не очень, вот парадокс! Слушай, Настенька, забудь эту книжку, она для мальчиков, я тебе другую дам. Тут Шванц стал подмигивать и показывать из-за спины новое издание Камасутры. Кретин! закричал Афанасий, я Бедную Лизу ей дам! Ты сам с ума сошел! закричал уже Шванц, нам тогда мимо водоемов не проехать будет!
Да, задумался Афанасий, пожалуй ты Апухтина пока читай, да арифметику, точная наука не испортит. А про миледи забудь, не наш она идеал, ты дочитала хоть до конца? Нет пока, вытерла слезы Настенька, она замуж за Дартаньяна выйдет? Выйдет, выйдет, сказал Афанасий, забирая книгу, а тебе замуж за меня рано пока, учись ещё. А за меня не рано... начал Шванц, но Афанасий прервал его незаметным пинком и сказал: пошли пипутата освобождать.
Поезд остановился. Дверь оружейного вагона открылась и вышли Бертольд и Афанасий, пипутат посередине. Иди, сволочь, напутствовал Афанасий, помни, я наблюдаю за тобой. Эх, Афоня, вздохнул Бертольд, их не воспитать, в пипутаты теперь идут только мерзавцы. Это точно, согласился Афанасий, да захоти хороший человек в пипутаты - кто ж его туда пустит? И они посмотрели в спину воспитанника, который скоро удалялся на соседние пути.
Остановка Паровоза произошла в городе Туле, где подводные лодки делают. Сейчас как раз одну грузили на спецплатформу, чтобы в Каспийском море потом утопить. И как раз не хватало пипутата, который обычно ленточку резал на сто частей и раздавал почетным гражданам и мошенникам. И бутылку шампанского надо было разбить о борт. Тут я, тут! закричал наш пипутат, пробираясь в толпе, давай ножницы, резать буду! И только он схватил ножницы, только пощелкал ими, привыкая, как дунул сильный ветер. Здоровенный крюк с подъемного крана, которым грузили подлодку, сорвался с крепления и со всего размаха тюкнул пипутата по башке. Он сразу упал кверх ногами и помер. Стоявшему рядом попу, который должен был освятить чудовищный подводный агрегат для убийства, пришлось читать заупокойную молитву. Торжество немного смялось, но потом бывшего пипутата оттащили в сторонку, и начался запланированный банкет.
Черствые люди, сказал Шванц, глядя в окошко. Черт с ними, ответил Афанасий, провались они все, трогай!


  Выходной

     Давай сыграем, предложил Афанасий. Давай! с готовностью согласился Шванц, в Чапаева. В Чапаева, так в Чапаева, вздохнул Афанасий и надел на грудь сковороду, а на голову кастрюлю. Бац! это Шванц пошёл. Но он в Афанасия не попал, а попал в грамоту, которую себе на стенку ещё Троцкий повесил.
Прощай, грамота, сказал Афоня. Шванц смотрел на палец. Ещё сыграем? спрашивает. Больше шашек не осталось, вздохнул Афанасий, давай лучше приборку сделаем. Давай! обрадовался Шванц, Настенька! Иди сюда, веник прихвати, убираться будешь!
Я тоже поработаю, сказал Бертольд, когда Настя подмела остатки шашек. И стал открывать и закрывать все полки и ящики. Чего там? спросил Афанасий. Наследие прежних режимов, глухо ответил Шванц. Его голова была в ящике. Афанасий стал временно смотреть в окно. Скоро ты? спросил у Шванца. Голова в ящике, ответил Бертольд, пока не выну - не знаю. Все играем в жмурки! хлопнул в ладоши Афанасий, начали!
Шванц сразу стукнулся ящиком в часы на стенке. 16 час 18 мин, сказал Афанасий, посмотрел на свой хронометр и добавил: а должно быть 11 час 18 мин. А только что и было, закричала Настенька, я взгляд кинула! Мы переехали за это время в другой часовой пояс, прогудел из ящика Шванц, я географию вчера читал, выньте меня.
Обождать, не согласился Афанасий, ты временно назначаешься Фемидой, а у ней глаза вынуты. Давай! радостно загудел Шванц, только ты меня Фемидом зови, а то Настенька подумает не то. Ты теперь судить можешь, сказал Афанасий и сел в кресло, а я заседатель, Настька - секретарь, она привычная. Тут Волк застучал себе по лбу. А ты конвой, приказал Афоня, начали. Наступило молчание.
Ну, нетерпеливо сказал Афанасий, ты будешь судить или нет? Кого? не понял Шванц. Кого хочешь, ответил Афанасий, но помни, твоё решение можно и обжаловать. Тогда нет, сказал Шванц. Тогда мы не играем, сказал Афоня, суди. Тогда тебя буду судить. А меня за что? страшно удивился Афанасий, меня нельзя, я тебе деньги плачу! Какие деньги? теперь удивился Шванц. Теоретические, ответил Афанасий, понарошку. Тогда понарошку присуждаю тебя в качестве урока всем в кандалы, обрадовался Шванц, Настя, запиши решение Фемида. Настя послюнила карандашик и начала писать.
Стой! закричал Афанасий, это и понарошку нельзя, авторитет-рейтинг держаться перестанет, дай-ка я тебе ящик сниму, не снимается.
Все сели отдохнуть. Как ты там? спросил через некоторое время Афанасий. Я пока отдыхаю, сдавленно ответил Шванц, мы еще играем или ты в кандалах уже? Играем в шахматы теперь, вслепую. Я смотреть не буду, я в окошко устремлю взор, а ты можешь на доску смотреть. Е2-Е4. Я тоже вслепую, сказал Шванц, Настенька, пойди за меня этой штучкой слева. Так они играли некоторое время, Настя руководила. Шах! объявил Афанасий. Больше ходить нечем, сказала Настя, тут пусто. Ничья! довольно сказал Шванц, и без форы даже! Ты неплохо стал играть, заметил Афанасий.
Опять все замолчали. Гулять? предложил Афоня. Гулять, гулять! закричали все. Тогда ты слепой, велел Афоня, а ты, Волк - поводырь слепца. Слепой Фемид идет, расступись! закричал Бертольд и снес будку стрелочника. Стрелочник всегда виноват, успокаивал Афоня перепуганного мужичка, отряхивая щепки с его форменной куртки.
Тут Волк увидел птичку и погнался за ней, Шванц за ним, Афанасий за Шванцем, после всех - Настенька. Всем стоять! кричал прохожим Афоня, включить мигалку! Настя стала мигать синими глазами. Окружающие попадали от восхищения.
Но птичка улетела, Волк встал, как вкопанный, в охотничью стойку, Шванц с разбегу упал, Афанасий упал на него, а Настенька постелила аккуратно коврик, который захватила, чтоб загорать, и устроилась рядом. Эх, хорошо! сказал Афанасий, щурясь. Да, сказал Шванц, подложив руки под голову, у него ящик при падении разбился. Тут в небе показался караван уток. Волк посмотрел туда, покачал головой и отстучал: не поймать. И все встали, отдохнув, и пошли домой в Паровоз.

 Не собака, но Волк!

     Проезжали лето в самом разгаре. Птицы поют, рыбы прыгают, кто чего, звёзды того, луна, солнце - космос, одним словом. А по радио в каждом районе всякая информация на своём языке. И всё о погоде. И про дождь всё. Бертольд взял за правило в тамбуре учиться говорить, набрав  сахарные кубики в рот. Почти как Сократ. Вырабатывает дикцию. 
А Волк в туалете в бельевом отсеке придумал Насте польстить. Взял как-то из инструментального шкафа тонкую ножовку и выпилил в дверях туалета кружок, как в конуре собачьей, и зеленой в горошек занавеской занавесил. Кто руки помыть идёт, то обязательно стукнуть надо три раза. Волк выходит - и по коридору прогуливаться или в окно смотреть. А за окном лес. Видит Волк волков и ручкою им машет. Они его видят и тоже бы рады бы махать, да не умеют на четырёх лапах - неграмотные.
Вдруг дождь - в тучу заехали! Волк за Шванцем в тамбур, по лбу стучит. Бертольд окна закрыл, пока весь вагон не залило. Я вот что думаю, сказал, ты ведь, волчок, на боевом бронепоезде находишься и вроде как продпаек глушишь всё с устатка, тебя на довольствие надо ставить. Афонас, понятное дело, занят, у него от нанотехнологий голова пухнет, ну а я всё об людях, да об людях и никогда об себе. Волк понял из-под волосатого своего шлема всю доброту Шванца, которого Афанасий заставляет писать от первого лица и лишает творческой самобытности бокового взгляда. Волк даже в сторону Главного пульта с краснозелеными кнопками покосился и по голове своей, как по трубе водосточной, постучал и рожу такую скорчил слезливую, что Шванц чуть с катушек не сошёл.
Боец Красной Армии товарищ Волк идите …спать! Волк в свою конуру шмыг. И через минуту над круглым в туалетной двери окном появилась корявая надпись: Не Собака, но Волк! Обед!
Вот и Волка сознательным сделали, подумал Шванц. Тут Настя дефилирует с зубными щетками в душевой вагон в сауну с бассейном. Вы не видели, уважаемый, тута маленькая такая собачка не пробегала? Пробегала, как же, непременно пробегала. Я почему-то так и подумала, что именно вы её могли видеть. Вы ведь такой наблюдательный. Как все творческие работники культпросвета. Да какой там просвет, махнул рукой Бертольд, сплошной культ! Культ вашей, Настенька, красоты…


 Документ о языке

     В жизнь Бертольда женщины, как в поезд, приходили вместе со своими собаками. Он напоминал им воспоминание о будущем бронепоезде.
Только одна женщина говорила: боюсь - они так смотрят. Как смотрят Волк и Настя, Бертольд понял в пути. И эти говорящие взгляды девушки и Волка вошли в его жизнь. Но надо было также устанавливать отношения с местными жителями на местах стоянок.
Афанасий на время отрастил бородку и усы и стал носить синюю фуражку капитана и тельняшку с  золотыми эполетами. Он без конца рассматривал всех в подзорную трубу и записывал в книжечку. Волк не очень любил, когда на него смотрели сквозь трубу. Глаз Афанасия становился преогромным.
Надо языку Волка научить, предложил Бертольд, он станет совсем полезным тогда. Волк кивнул и оскалился. Скажи мама мыла раму, попросил Шванц Волка. Волк замычал, потом посмотрел укоризненно и стукнул себя по лбу лапой. А скажи Р Р Р, попросил Бертольд. Р, сказал Волк. Кое-что уже может, удовлетворенно заметил Шванц.
Я всё продумал, сказал Афанасий, будем его азбуке Морзе обучать, пусть постукивает, вон у него лапы какие ловкие. Настенька категорически возразила, поправив чёлку. Я, говорит, арифметику прохожу и букварь изучаю, мне там азбуки хватает.
Тут Шванц стал махать руками и двигать лицом. Обучим его языку немых пассажиров! закричал. И опять стал руками махать, прыгать стал. Волк обрадовался и тоже стал лапами махать и прыгать. Настенька смотрела, смотрела, а потом как крикнет: гуляй Вася! И тоже стала прыгать. Афанасий же подождал немного, а потом отвел Волка в сторонку и перед его мордой сделал несколько жестов. Волк замер, а потом лапами изобразил некоторые фигуры в воздухе, и зубами щелкнул вдобавок. Афанасий задумался, и по-новому руками затряс. Волк сразу тоже по-другому задвигался.
Афанасий обернулся к товарищам и сказал: краткость - это, конечно, сестра таланта. Но иногда хочется развить тему. Ладно, повернулся он к Волку, подискутируем в другой раз. И все захлопали в ладоши, а Волк разлил суп и застучал ложкой по лбу!
Тут в репродукторе послышался голос Большого Кондуктора: станция Березайка - кто хочет - вылезай-ка! Все подумали и дружно отказались. Летучий Паровоз поехал дальше.


   Детство Бертольдика
Многие пассажиры интересовались биографиями инспекторов с Летучего Паровоза. Но они неохотно рассказывали о себе, точнее - молчали в тряпочку. Следователи из группы захвата собирали слухи и непроверенные факты, но это не помогало остановить бронепоезд. Короче, рождались небольшие легенды, обраставшие ещё меньшими легендочками, и складывались, как ни странно, довольно правдоподобные истории. Эти истории записывали специальные писцы и складывали в папки. Одна такая папочка и попала в Паровоз, когда он делал стоянку в районе города №2 году примерно в 2006. На ней было написано: для служебного пользования. Краткая биография мальчика Шванца Б., бывшего сапожника, инспектора.
Читаем, читаем! закричала Настенька, там про нашего Бертольда сочинили! Афанасий прикрепил к глазу монокль Троцкого и стал читать.

Страница 1. Подпись.   
Наш герой родился в трудную пору Первой Бесконечной Войны...
Учиться Бертольдик очень любил. Она(учеба) давалась ему легко. Отец мечтал сделать из него сапожника, как он сам, но Бертольдик пугал его неожиданными мыслями, которые не могли прийти в голову никому.
Однажды утром он сел за отцовский станок и прибил к башмакам огромные каблуки. Прибавив себе роста десять сантиметров, натянув на плечи отцовскую куртку и шляпу, Бертольдик отправился на базар.
О! Это был чудесный восточный базар. Море винограда, арбузов, персиков, щербета, восточные пряности - всё это пьянило воздух и навевало мысли о мире и романтические истории южного побережья. На базаре торговали одни женщины - приказ коменданта мобилизовал всех кочевников на строительство Великой канавы, перекрывающей вход в степи с севера мятежным частям атамана Укатова. Туда же ушли местные жители мужеского полу. Среди одиноких восточных женщин Бертольдик чувствовал себя маленьким ханом. Он представил себя тем единственным и неповторимым, кому несли они жаркими ночами свою нерастраченную сдержанную нежность, и вышел на базарную площадь, и стал маршировать.
Высоко выбрасывая перед собой ноги, махая сжатыми в кулачки ручонками, запел рожденную в голове песню.
Взвейтесь кострами южные ночи… Бертольдик стал еще сильнее колотить ногами по своим отражениям в лужах и орать во все горло - дети сапожников, дети рабочих. Потом он взобрался на груду арбузов и заорал так, что базар замер.
- Близица, близица, ой близица эра великих гадов… Сапожников клич всегда будь готов…
Все сразу поняли тонкий намек - ежели возьмут сапожника, то нечего будет носить на ногах, да и в чем пойдешь до ветру, или в гости, или на свадьбу… Или в Армию на театр действий, и самое страшное - на рытье Великой канавы. Тотчас похватав подарки, городок устремился к сапожнику, и длинная эта очередь и гора поношеных тапочек, сапог и ботинок выросла выше маленького домика со съехавшей на сторону крышей.
С этого дня Бертольдик завел за правило вечером маршировать. Посреди площали стоял полицейский под грибком от дождя, но так как лунные ночи были сухи и душны, он стоял на посту в майке и семейных трусах ниже колена, хотя и с шашкой. Как правило, рядом стояла бутыль с молоком и сетка с продовольствием. Мучительно наблюдал он боевой пыл Бертольдика, среди ночи тарахтящего по булыжнику. Постепенно в нем проснулось уважение к энтузиазму.
Бертольдик, диточка, позвал как-то он, покушей молочка с хлебчушком. Навоюешся, на твой век хватит и патронов и жетонов. А теперь марш в кровать, недоштопок соплезубый, без тебя тошно мне до утра на сей духотище стоять.
Бертольдик замаршировал к дому и увидел краем глаза, как баба, идя до ветру, выкидавала на помойку мешок с пулеметом и патронной лентой… Вскоре он вылез из под кустов, уже обмотанный лентой и потащил за собой зеленый промасленный максим, с тех пор они не расставались. Даже маршируя, Бертольдик таскал его, будто зеленую собаку, останавливаясь, ласково поглаживая, и засовывая в ствол круглые козьи какашки. Дома, забравшись на деревянную лошадку, в поту качался до утра, оставляя следы на глинобитном полу. Луна прыгала, как клоун в его глазах и за крестом рамы… 

Страница 2. Подпись.   
Деточка Бертольдик сидел над обрывом и рассматривал чаек, парящих перед ним, играющих на теплом потоке ветра. Из проходящего мимо почтового выбросили со свистом банку с консервами, хлеб и мятую брошюрку. Бертольдик открыл ножичком банку тушёнки и стал жевать ее с белым хлебом, смачно причмокивая. Птицы закружили, закаркали над ним. Особено старались альбатросы со старческими мордами и огромными крыльями.
На хрен пищалы гагарские, валите от меня! завопил Бертольдик, махая штыкножом, как мечом древний витязь. Засунов остатки тушёнки с золотистозеленой банкой да шматок хлеба за рубаху, поплелся домой. Капал грибной дождик. Бертольдик сучил ногами по шпалам, сытый и довольный. Потом вспомнил про книжку. Она непонятно называлась ”Памятка политотдела дивизии по устройству конных борделей за 1921 год".
Эй вы чайки теле теле, не шумите как в борделе! Мешок бы денег найти, купил бы папке новые очки, а мамке самовар. Он опять принялся лупить по шпалам. Ой не вейся на просторе… выйду я в открыто море...
Глядь - агент… Агент!!!! За камнем притаился тот, о котором предупреждали в школе - с парашютом в шлемафоне вот германец тут как тут… Подошел наш Бертольдик незаметно, да как заорет: Хендерь хохст… Тут от нервного испугу шпиен сей обкалчурился, обмишурилси и впал в состояние моя твое непониме… Бертольдик привязал его ноги в чулках и лаковых ботинках к деревцу и побежал на заставу за помощью. Вскоре Нач.заст.тов.ком. вручал ему сахарную голову из неприкосновенного запаса и боевого пограничного щенка. Так Бертольдик стал юным другом пограничников Первой Образцовой заставы имени Красного Семени Комдива Два Стыпана Питровыча Золопэнко.

Страница 3. Подпись.
   Вот под стуки барабана
   вылез летчик из биплана,
   буду в шахматы учить,
   все равно кого мочить,
   любит парень с ромом бабу,
   щуку в жены дали крабу,
   надоело в царстве жить,
   будешь в пряталки водить…
   Эй, Бертольдик, поспевай,
   не подглядывай в сарай!

Стали дети в прятки играть на лугу, Бертольдик - вода. Все спрятались - кто в стог, кто в баньку, кто в Сельпо… Пошёл Бертольдик искать. Подошел к стогу, сунул руку - а там парашют да мешок с деньгами… Вдруг - ребенок из под стога выскочил и бежит застукиваться. Бертольдик вынул деньгу из мешка, сунул в сапожки и побежал дальше в баньку. Оттудова девицы красные, как раки, высыпали на луг, стали в пруду купаться в камышах… Бертольдик от пара пахучего захорошел. Второй ребенок побежал застукиваться. А Бертольдик в Сельпо - третий ребенок побежал…Проиграл Бертольдик, опять водить!
А он к прилавку, продавщица говорит: водка, махорка, хлеб вчерашний, лук - все по талонам… А ежели буржуй - дуй в Торгсин.
Бертольдик денежку достал и замаршировал в Торгсин. А в нем, как в сказке - все есть. Милиционер говорит: молодой человек, деньги есть - проходи… Купил самовар мамке, а папке очки и прет домой. Тут и извозчик подсуетился и подкатил его на пролетке к старой хибаре. Бертольдик, как натуральный буржуй - наш пастрел везде поспел.
Дома, блин, все напугались. Отец деньгу на свет глянул - точно доллары. На палтрете в раме сам Авраам Линкольн личной персоной, и жирно так написано - борец за демократию.
А у нас нынче уже три дикады, как дихтатура…
Свернул папка деньги, а в окно уже стучат товарищи… Вышли все на улицу с проклятущими буржуйскими торгсинными деньгами. Стоят у окошек своей хибарки-развалюшечки. А командир и говорит злым голосом: за срыв общевойсковой революционной операции Бертольдика... расстрелять…
Привязали его к коню и потащили. Родичи воют. А Бертольдик как закричит по-своему зычным голосом: эй, птицы морские альбатросы поднебесные, спасайте своего дружбана от упырей червленых… Тут налетела птиц стая, небо черной сетью покрылось. Отбили у чмырей хреновастых мальца, а их, вальтов трефовых, так унавозили, что мама не горюй, лошадей их зажратых потушили, и всех с обрыва вниз с маузерами да шашкамии так и спустили.
Вернулся Бертольдик в домик, мордочка вся зеленая, штаны в репейнике. Бросил оставшиеся деньги на стол и спать пошел - нахрен. Так его детство, нахрен, и кончилось.

Когда Афанасий закончил чтение, все замерли, только Шванц стал хлопать в ладоши. А дальше? спросила Настя. Дальше были отрочество, юность, ПТУ, бои на кулачках, карты, денег не было, а потом Троцкий и всё, сказал Бертольд, ничего интересного, обычное дело.
А про Афанасия там есть? спросила Настенька. Про него завтра обнаружим при упразднении контрольно-пропускного пункта, сказал Афанасий, жди до завтра.

  Краткая биография Афанасия
  (тоже для служебного пользования)
 
     Почему это все у нас на службе? Такой народ. Вон рабовладелец с мигалкой проехал, а вон человек без паспорта. Жизнь у всех разносторонняя, но служат все. А кто думает, что он не служит, а благотворно работает или просто отдыхает - ошибается. Потому и книжек у нас так много для служебного пользования, потому что все служат, а как иначе?
Как раз вчера перед предпоследней пятницей инспектора ликвидировали контрольно-пропускной пункт. Пункт упразднили, а мусор утилизировали, сожгли, короче, все письменные столы, облив водкой из служебного сейфа. Из этого сейфа всё вынули сначала, оказалось всё - для служебного пользования. Стали читать - а там про Афанасия сочинили! С фоткой какой-то даже.  Гляди, гляди! закричал Афанасий, это когда я на свадьбе гулял! Через три минуты упаду на тот стол, его на фотке не видно, он слева!
Этого нам не увидеть, согласился Шванц, закуривая гаванскую сигару без никотина, Настенька, давай читай про Афоньку, сейчас мы всё и узнаем! И Настя стала читать.
Афанасий Пуд, преступник, возраст пролонгированный. Это что такое? спросила Настенька. Ты про преступника? спросил Афанасий. Нет, про это я выучила, а другое? А это в будущих годах, проезжали как-то, появится доктор один, сказал Шванц, он покойников оживлял и паспорт восстанавливал, в честь него названо. В морге прописку делал! заржал Афоня, читай дальше.
А дальше всё разными почерками, стала разбираться в листках Настя, тут перепутано. Читай подряд, велел Шванц.
Сведения из жизни детства, прочла Настя, собрано у обывателя в рюмочной на углу Лаврова и Литейного. Однажды Афанасий, будучи ребенком 12-ти лет, отнял у немого мальчика 6-ти лет игрушку. Еще у него не было и ноги. И один глаз не видел и находился под детской черной повязкой. При совершении вандализма Афанасий смеялся взрослым смехом, а игрушку сломал.
Читай дальше, сказал Афанасий, здорово! Опять из детской жизни, сказала Настя. Собрано у бывшего воспитателя детского сада, женщины-старушки, посещает регулярно демонстрации. Будучи в средней группе, хотя по возрасту должен в старшей быть, Афанасий не любил ходить на физкультуру, потому что у него были не сатиновые трусы темносинего цвета, а голубые для девочек с вынутыми резинками, байковые. Умственно подходил только для младшей группы, мне грубил и плевал, но недалеко в силу возраста, и не попадал. Замечание куратора майора Коршункова: видимо, этими трусами и объясняется чудовищная физическая сила и жестокость преступника.
Ну, про силу он приврал, сказал Шванц, где кочерга? А что, правда в голубых ходил? В светло-голубых! зажмурился Афанасий, золотое время было!
Читаю дальше, сказала Настя. Сведения из Летнего сада, получены от квартального надзирателя, ныне сотрудника ОГПУ Варфоломева П.С. В то время, когда жена царя, в смысле, царица, беременной ходила, Афанасий этот решил монархию упразднить. Царь-то кретин был, гулял где попало с простым народом вместе в садике, охраны никакой, это разве охрана? Какая это охрана, если все гуляют? Надо, как сейчас, оцепить всё, автоматчиков из мерседесов расставить, вот вам и монархия в спокойной обстановке гуляет. Спецмероприятие в Летнем саду, так вот. Докладываю. Этот преступник уже тогда, и с детства тоже, он решил царицу пнуть в живот кованым сапогом фабрики Скороходов и Кэ и прекратить таким образом размножение царской династии. Но я был на страже тоже, вернее, случайно там оказался, я тоже против царской охранки возражал в революционные годы. А царицу я перепутал с Анфисой Поворотовой, женой соседа из рабочего сословия, так я бросился спасать Анфиску, а спас, получается, монархию, но за это я потом расквитался в гражданскую, покрошил гадов немерено. А этот Афанасий остановиться не мог, когда я его прогнал, погрозив пальцем, он побежал и пнул ногой 16 беременных, тогда они все в Летнем саду гуляли, бесплатно было, не как сейчас. Этим поступком преступник резко ухудшил демографический взрыв в России, чем вызвал необходимость появления соответствующего национального проекта. За сведения от меня прошу ещё одну звёздочку на погоны. Отметка об исполнении. Это уже другим почерком, сказала Настя, 35 лет без права переписки за противостояние революции.
Афанасий сделал очень мрачное лицо и сказал: это частично враньё, не останавливайся, продолжай.
Справка из учебных заведений. Подписано: ректор по воспитательной работе, так, учительница приходской школы, вожатая Трубачёва, так, тут от девушек много написано, всё читать? Давай всё! опять заржал Афанасий, давай я сам почитаю! Нет уж, я буду, отбежала Настя в уголок, я начала. И стала бормотать, перебирая листки. Вдруг очень покраснела, потом ещё больше покраснела, совсем румяная стала. Что ж не читаешь? спросил Афанасий, внимательно глядя на Настю. Там про такое... прошептала девушка, пускай Бертольд прочтёт, я стесняюсь. 
Да я и так знаю, сказал Шванц, пропускаем, там про ошибки молодости скорее всего. Кому ошибки, заметил Афанасий, это кому сапог подруга, а что ж там ошибочного? Я никого не заставлял, у меня и волос тогда было полно, гляди, какой я был, вон, там и фотка лежит, на четвертом курсе я.  Ой, сказала Настенька, это ты? Не могу поверить! И посмотрела на Афанасия по-другому. А что, сейчас урод, что ли? обиделся Афоня, читай дальше. Не урод, сказала Настя и опять внимательно посмотрела на него, читаю.
Заключение медэкспертизы. Годен. Годен, да не для них, сказал Афанасий, оскалясь. Заключение психиатра. Тут особое мнение, сказала Настя, читать? Чего уж теперь, сказал Афанасий, читай. А тут очень мало, сказала Настя, тут написано, что страдает манией величия и всё. Да какая мания! закричал Афанасий, когда рядом одни кретины?! А тот лепила из самых идиотов, помню его! Из-за его справки у меня вся жизнь поломана! Просто я всегда был прав, да и сейчас тоже, вот Шванц не даст соврать! Бертольд только покачал головой. Давай дальше, с этим ясно, махнул рукой Афанасий, только самолечение нам поможет, на докторов надежды нету, а сумасшедший дом я и сам организую.
А тут заявление Бертольда Шванца! закричала изумленно Настя, вот это да! Что?! закричал Афанасий, и ты писал? А ты забыл, что ли? обиженно сказал Бертольд, забыл, как мне за сапоги не заплатил? Мы тогда с тобой и познакомились! А что мне делать было? Не убивать же тебя, я и написал заявление участковому, он мне и принес тогда 1 руб 35 коп. А у меня взял 2 руб, прошептал Афанасий, вот сволочь! Ладно, вот это и есть ошибки молодости, ты, Настька, запиши там себе, читай дальше.
А вот хорошее, сказала Настя. Тут письмо, изъято из почтовой переписки. Одна старушка пишет: поселился рядом хороший человек по имени Афанасий. Теперь мне дорогу перейти - очень просто, он из квартиры выбегает и руку предлагает, и клюшка моя ни к чему на проезжей части оказывается, так я ей лошадям грожу, не пропадать же ей даром. А когда обратно перейти требуется, вон он, стоит уже, дожидается, руку предлагает. Так что, Варя, ты за меня не беспокойся, теперь моя старость обеспечена.
Это я программу добрых дел воплощал, заулыбался Афанасий, у меня было по плану шесть добрых дел: переводить старушку через улицу, спускать воду в общественной уборной, уступать место в общественном транспорте, убирать за собой посуду в столовой самообслуживания, тут Афанасий поморщился, бросать окурки в урну, ну и пропускать беременных без очереди, что я, зверь какой?
А вот опять про пистолет твой, сказала Настя. Донесение. От уцелевшего т.Крупайло, бойца чоновца, имя не указано. Наш отряд забрался в деревню Ступино, чтоб провести революционную реквизицию и усмирение Контр Революции в лице попа и его приспешников Марьи Ложкиной и семьи Ивановых. После выполнения задания были полностью окружены преступным элементом, которого вредные несознательные граждане из крестьян называли спаситель Афанасий. Этот Афанасий подъехал на своём транспорте, который пули не берут, самого тоже. В результате бесполезной защиты полегли шешнадцать бойцов, наши патроны закончились, хотя в цель попали, а евонные в наших шешнадцать упорядочились. Слава борцам за мировую революцию!
А командира я тогда повесил лично, сказал Афанасий, не побрезговал. Это он всех Ивановых перебил, а ребенка - шашкой.
Тут приписка, сказала Настенька, читать? После проверки донесения т.Крупайло в деревню Ступино был послан усиленный полк под командованием т.Кайдара. Несмотря на молодой возраст, т.Кайдар задание выполнил с честью, контрреволюционное восстание подавлено, деревня уничтожена. Следов преступного Афанасия обнаружить не удалось.
Помню этого Кайдара, хмуро сказал Афанасий, зверюга был, не добрались мы до него. Не добрались, вздохнул Шванц, да, говорят, он переживал потом очень. Бритвой резался регулярно, сказал Афанасий, а вот про раскаяние официальных данных нет.
Много там еще? Много, сказала Настенька, читать? Да хватит, поморщился Афанасий, лучше я вам сам про себя буду рассказывать, ехать долго ещё, время есть. Так я это в окошко? спросила Настя. Туда! закричали все, а теперь чай пить, чай! Варенье кушать!
Потом с некоторым опозданием кариатида прилетела и кинула в окошко маленькую записку:

     Сном я сплю
     И не спицца совсем..
     Поле..
     Бой..
     А у вражьих редутов…
     .. Оторванный Член

   
  Ещё про Любофь!!!

     Любовь по команде была Бертольду отвратительна, а Афанасия очень это стимулировало. Бывало, запишет на магнитофон команды и выполняет их. Особенно команда нравилась: ату их, мочи в туалете, нужниками замордуем, было ваше, стало наше, все на гастроли в Сочи, ведь это наши горы, они помогут нам, я тут хозяин, и другие... И всегда кричал в форточку, предварительно свистнув: всем в армию в горячую точку, наркоманы! А консъержке по утру всегда докладывался: Афанасий звонкует про объект, извинявши за побудку в шесь с утра. И заливался хохотом, как чайник с кипятком.
На собрании Афоня всегда говорил сухими цифрами и без коммента, и прозвали его в народе - антиграл. А Бертольд всё это ненавидел и любил смотреть, как автомат пышки выплевывает, или как кремом на пирожном вензеля рисуют. И любил попусту здоровье свое тратить на сиеминутное развлечение себя и народа. И еще любил раскрашивать карту мира фломастерами. Страну с названием Гвинея Бисау. Конечно, за её название. Он всё помнил фильм Данелии о жизни в Африке, но почему-то его не досмотрел как раз на месте, где местные шаманы людей лечили - сначала голову отрезали и давали проветриваться, а потом на место устанавливали и приклеивали - и человечек как ни в чём не бывало оживал. Сразу бежал размножаться, а девушки, у которых всё стоит между собой, так из-за него пролупили друг друга, а потом так нежно и страстно победительница на него села и поскакала в большую личную чувственную жизнь.
Афанасий же только про дом два смотрел, и мрак этот жизнью зовётся, потому и резервацию надо создавать с тремя рядами культуры, чтоб заяц не пролез. И никто не узнал про туманную Андромеду под туманным названием. Кстати, первый дом два на площади N находится, и там музей. Кстати, о таких нумерах:  в подвале, конечно, с 16 века полста «пиратов» отлёживались с калачами в головах. Так и в доме два этом эмбрионы бродят тихо по ночам без тапок даже, и холодный пол закалку им дает. А Афанасий всех их по нумерам переписал - только вызывает по списку, а они пищать, недоноски: я-я-я!!!!
Кемска волость! И почему в этой волости олимпиады никогда не проведут теперь. Вся Русь без спорта вянет. И подстриженный под зека Байкал, и пробактеренный коммуналками Питер с призрачной высоткой на шведском кургане. И здоровье даже у Шванца в этой всемирной курилке.ру тоже не железное. А до 14-го года, когда век с первой мировой императорской утехи исполнится, ещё пёхать и пёхать… по бездорожью и так далее...


   Подцепили целый состав

     Однажды Летучий Паровоз вдруг остановился совершенно непредвиденно. Бертольд смотрит - а впереди на путях поезд стоит, и в нем народу тьма, и паровоз сломался. Все волнуются, беспокоятся за свою судьбу, да за чужую родственную, да вообще неприятно стоять, а билеты не меняют, полдороги уж проехано. И станции нету, степь кругом. Дети плачут, старушки начинают себя плохо чувствовать, беременные приготовились рожать в нечеловеческих условиях, а военный командир опаздывает к себе в часть, с наганом к машинисту побежал. Трогай! кричит, у меня стратегическая ракета на дежурстве без меня скучает, трогай, сволочь! Машинист пальцем покрутил у головы и говорит: ты, штоль, паром выдувать будешь? Не видишь, котел прохудился, нет давления, будем ждать резервного локомотива. А когда локомотив? кричит командир и прячет наган в кабуру. Когда Васька до полустанка дойдет, я Ваську кочегара послал, он резвый, быстро доберется. Послезавтра и поедем. Сел командир на рельсу, за голову схватился.
Подбегает мамаша с парнишкой 7-ми лет. Товарищ машинист, нельзя ли побыстрее? Завтра 1 сентября, мой мальчик первый раз в школу собрался! Ещё букет надо купить, а так мы не успеем, если вы тут сидеть будете! И начинает тоже сердиться. Садись, подвинулся командир, не кудахтай, не поедем.
Бабка прибежала. Милок! кричит машинисту, зубы мне к завтрему обещался техник соорудить, да если я не приду, он другим отдаст, он сволочь такая еще, а у меня аплочено! Поехали, родимый, пропаду без зубов-то! Не шамкай, старая, сказала мамаша, у меня 1-е сентября на носу, а товарищ командир вот за ракету переживает, нам бы твои заботы. Садись рядом, отдохни.
Медленно подошел пьяный молодой человек весь в татуировке. Эй, командир, сказал он машинисту, трогай, а то проблемы будут. Я тут командир, мрачно сказал военный и опять достал наган, сядь, про проблемы поговорим. Земеля! закричал молодой человек, дай я тебя обниму! Да с тобой! Да мы! И полез обниматься. Командир отстранился и усадил парня на рельс.
Еще многие пришли, а поезд стоял. Слушай, Афоня, сказал Шванц, надо людям помочь, не все ж нам пистолетами да кулаками махать, гляди - люди страдают. Афанасий оторвался от любимой книжки про научную фантастику и посмотрел в окно. Что, застряли они? спросил, ну что ж, можно и помочь, нам по пути вроде. Ты уж сам распорядись, а я занят пока. Настька! Чаю принеси! Но Насти уже не было в вагоне, она выбежала наружу, побежала к сломанному поезду и стала там искать убогих. Нашла, конечно, и стала их жалеть. Она прочла только что про собор парижской богоматери, и чувства переполняли её.
Ну и ладно, сказал Афанасий, обойдусь без чая, давай, что ли, присоединяй их. Тут Бертольд сделал руками кое-какое движение, и бронепоезд вдруг оказался перед поломаным паровозом. Ах ты! закричал машинист, ну Васька молодец, как успел! Эй! Васька! Ты где? А... Тут он понизил голос, замолчал и присел испуганно. Это ж... мать честная... вот подвезло... бормотал машинист. Чего ты? спросил командир требовательно. Это ж тот самый, этот, ты гляди, гляди, Шванц идет! прошептал машинист. Увидав Шванца, командир понял, что действительно, удивиться можно. И все застыли, глядели на Бертольда кто с надеждой, кто со страхом, а кто просто с любопытством.
Ну что, сказал Шванц машинисту, цепляй, что ли, поедем. А вы, граждане пассажиры, собирайсь быстро, занимай свои места, сейчас тронемся! Ложитесь только на свои полки, да не думайте о плохом, это я вас прошу, а то у меня потом голова болит. Бедствующие бросились по местам, машинист ловко прицепился к Паровозу и все двинулись к пункту назначения.
А Шванц пошел к себе, вздохнув, взял коробочку. Что, спросил Афанасий, воздействуют? Очень их много в этот раз, сказал Шванц, каша в голове. Ничего не поделаешь, сам напросился, заметил Афанасий, теперь работай, записывай. Бертольд вздохнул еще раз, открыл коробочку и застучал пальцем. Мысли прицепленных пассажиров управляли движением пальца, думали все о разном, некоторые размышляли и говорили одновременно, вспоминали что-то, некоторые спали, успокоенные, а другие волновались. Были и которые сидели себе, даже в окно не глядели, и в голове у них было пусто.
Через час Бертольд замер и закрыл глаза. Потом открыл их и стал смотреть, что получилось. Афанасий тоже бросил свою книжку и подошел. И Настенька появилась из своего купе. Я вам чаю принесла, сказала она ласково, устал, Бертоша? Афанасий почитает нам, а мы послушаем, правда? И Волк пришел, положил морду Бертольду на колени и замер. Афанасий начал читать.

                Запись первая.
Фу фу Фу ФУ...Анжелка ...Сыш...Сышш....Да я это..Я..Манифест ...Ну ,конечно с поезду...Из тулалету..Чего Че..его..Ручку дергают..Чего..Чего ..Сам машинист..Кто поезд ведет..Чего званю..саскучился ..вот и транжирю мобилу.. Сутки не виделись..Ты там одна..А кто рядом дышит..Собака..кто собака..А ..собаку вместо меня купила -как она не кусает бухарочек твой...Лучше меня -не ругается..А я чего ругаюсь и руки не мою ...и свет не гашу..Ну ты даешь..Мне в армию надо в прапора..приеду наспимся ешо... да,..предохранятся ...в бою... каску даже ночью носить ..ты че Анжелка втюрилась ..в бойца лигулярной рупы войск.. буду беречся..И предахранятся от лазуревых..А враги нас пака мы в брюках не вадалеют...Тише ,машанист стучатся перестал -совсем затих..Памоемя у поезда промблемы ..цулую ,,,Твой зуслик Манифэст... .
                Запись вторая.
Я всегда при здесь,я всегда при здесь,Варвара Тихоновна,милая вы моя,больневики прорвали фронт ,наш поезд вынужден повёрнут на восток.. -Что вы меня костылем по темечку лапендручите -не мянчик фунтбольный -чай головушка моя забубненная.. -Зюби.зюби ,зюбики мои випали на твое темечко атласненький мой,кудьчервявеньский ты мой.. -За что те-тенька..не виноват я что вся наша особая гумназея ” соплискома” вступила в обчество шлюбчинъюгинтдт. -Палезай малец под лавку отыщи маи зубья пластимаксовые.. Залезся малец слезами крокодильими..книгу бабушке в зенки тыкает”как зукальялась сталь” …издение по обработке металлов и сукретов дамасской стали..маде ин фе- ре -ге … Тут малец зубья под лавкою поездною в пили отыскал рученками своими поганенькими..,да вот беда -совсемь зубья те стали склизкие -из ручонок евонных повывскакивали…А он за ними..они в тамбур и ен в тамбур..они в вагон и ен в вагон..А в тем вагоне дрмаатурх ехали Нукита Махалков со шпицсотрудником Панторминым .Ой, ой за мальцом секу ученили ..Туши свет зюся и поливай кипятком…Малец на крышу -бабушке помочь желает ,да свою чесь гимнастическую не запятнать,а у его был перший рузряд по лохатронной езде -энто в ихнем гумназическом зале учил их бомж Кузимич.робивший в вохре ..век воли не выдать …кыча им с маргарином…Глядь стрелец уже у лицевой части паровоза14бис69-.повернулся взад ,а на него с лица паравоза обдуваемый всеми ветрами ЖД дороги героический образ глядит безжалостным пронизывающим .добрым до боли взглядом-взглядом отца усих народьев…тормознул паровоз на повороте маншеньист и впелился неподкованный сей подросток в Муромские усы и помялся полтрет и смягчились ,прищурились как у самого лукича зенки…на полтрете …И был сей малец таков ..А поезд мчался по бискраЙней симбирской тайгеююю……….чух ..чух…чух …у..уу..уууу..
                Запись третья
“Наша дружба,наше братство-наше главное богатство.”Такой лозунг появился у кипятильника напротив купе проводника.Там девушку какую -то подсадил на прошлом полустанке .Романничает ,упырь.Таперича к делу .Я хоть не дежурный по стране,как некоторые классики,но в нашем почтово -пассажирском бронепоезде палллитрбюро -можно сказать .с позволения общественности ,проходящей путишествие в совместном прибывании -” я общественный орган“.  Зри в корень промблемы…жАлко ,что кабельное телевидение ещо ни развито так ,что кажный кабель мог бы ретранслятором работать…и развивать энто ТИВЕ ,гоняясь по естественной нужде за, так сказать, по научному…так сказать. гоняясь за противоположоным полом по всей Земле- могли бы ,извиняюся разносить энтот интилликтуально- сиксуальный продукт ,извиняюсь за конденсирование мысли на квандрантный сунтимэтр матэрии …Так об чем энто я..ААА-Развить продукт по всей территории,вверенной в РУКИ…Ну а теперча об пагоде..В Бурнауле 14 градусоф,в Солихарди-16градусоф.а где же 40 градусоф--аААА на Оймяконе…ПРОМБЛЕМА!!!! ОТЧЕНЬ ДА-ЛЕ-КО!!!!. Да я и не аллликарх!!!

Что за люди! воскликнул Щванц, что за народ - золото! Уроды все, возразил Афанасий, кретины. И я такая, прошептала Настя Пашко. Волк посмотрел на всех иронически и ушел к себе.


Золото партии

     Волк всегда любил Настеньку больше всех, сами знаете. Ревниво глядел на Шванца и Бертольда, когда они по праву человеческих существ её легонько приобнимали. Поэтому Волк стал дарить Насте разные штучки - то крысу дохлую со станции притащит, то зайца живого в зубах принесёт, от испуга тот не прижился в вагоне, сразу смылся в лес. А недавно подарил ей золотую сережку! Но Настя не одела её, пока Волк вторую не принес, он её через четыре минуты после первой подарил. Настенька сразу нацепила обе и села у окошка, Волк солидно присел рядом на правах уже практически главного любимого существа. Да я и так тебя люблю больше всех! сказала Настя ласково, гладя его за ухом, больше всех животных - и птичек, и черепахи! Волк зажмурился, перевернулся, лёг на спину и подставил живот гладить.
На следующий день он подарил Настеньке колечко. И серьги, и колечко были не простые, а с приличными брильянтами. Но Настя была еще девушка  не искушенная, ей просто нравились красивые штучки. Через день Волк принес брильянтовое ожерелье, а потом здоровенную диадему тоже всю в брильянтах чистейшей воды. Настенька с радостью всё это нацепила и уселась привычно у окна смущать проносящихся мимо обывателей.
Обыватели заметили такое чудо. И по станциям стал разноситься слух, что ездит по стране в Летучем Паровозе красавица, усыпанная драгоценностями, сидит прикованная у окна для привлечения уголовных авторитетов. Это для последующего их уничтожения сидящими в засаде Афанасием и Шванцем. Такая легенда стала складываться. А Настенька уже и жемчуга опробовала, и рубины с изумрудами, каждый день новое цепляла.
Наконец  Афанасий со Шванцем тоже заметили необычное снаряжение Настеньки. Они последнее время очень заняты были, безуспешно боролись с коррупцией в новом веке, уставали очень и засыпали мгновенно. Но тут за окном создали антикоррупционный комитет, и наши сдуру решили, что теперь всё будет в порядке, решили отдых себе дать. Сели утром чай пить, смотрят на Настю. В глазах зарябило! Настя блестит, как ёлка в Новый год.
Где нашла? спросил Шванц. Где украла? спросил Афанасий. Настя заплакала. Волк зарычал и стал бить себя по башке. Ты, что ли? удивился Шванц. Купца ограбил? спросил с одобрением Афанасий. Волк возмущенно отвернулся, и не только головой, а весь. Наш Волк - честнейший, укоризненно сказал Шванц Афанасию, пошли, показывай. И пошутить нельзя, оправдывался Афоня, идя следом, а Волк направился в снарядный вагон.
Так вот и нашли там золото партии. Бывший Троцкий прятал его среди боезапаса. Правда, тут не всё золото было, остальные части сокровищ, как потом предполагал Афанасий, хранились у других партейных, и не только у них, а и у беспартийных доверенных товарищей. Даа, сказал Афанасий, кое-что нашли, немного, конечно, но есть. Очень много! возразил Шванц, который до этого вообще брильянтов не видал. Мало, много, заключил Афоня, а надо это дело оприходовать и в дело пустить. Это да, согласился Шванц. А Настя с Волком обиженно были против. Ты, Настенька, и без брильянта красивая, сказал Шванц, а ценности должны работать на благо народа за пределами Паровоза. Как же, отбил хвостом Волк, работают они, знаем, как работают, на отдельных конкретных нам не известных граждан они работают. Давайте присвоим вклад? робко предложила Настя.
Нет, сказал Афанасий, присваивать не будем, надо подумать три дня, поехали пока.
А на станциях уже ждали. Слух о красавице в драгоценностях дошел до кого надо, и меры были приняты. Теперь на каждой остановке на перроне стояли три конных милиционера. Двое держали плакат традиционного содержания: Сдавайте валюту! А третий держал большой холщовый мешок, на котором было написано: золото брильянты. Они стояли терпеливо и провожали проносящееся видение богатства равнодушными взглядами. А рядом стояли дружной кучкой жены местных чиновников и пипутатов, у них были одинаковые волосы блондинок, дочерей перекиси водорода. Все эти красавицы были несметно увешаны золотом, и ещё у них висели на грудях бумажки: 1. И мы не лыком шиты! 2. Даешь местное самоуправление! 3. Вся красота в глубинке! 4. Периферия спасет Россию! 5. Наш - президент!
Всё почти верно написано, сказал Афанасий, поместив эти словечки в свою книжечку, но какие дуры! Нельзя их так оставлять, сказал Бертольд, надо им дать что-нибудь, их недовольство нам не надо. Стал рыться в кармашке, достал немного записочек, которые кариатида прислала. Эх, сказал, жалко отдавать, но им надо. Высунул ручищу в окно, одной в лифчик засунул, а милиционеру в кабуру. Вот какие это были записки:

      1.
      Так выжечь волосы и тело..
      Так не любить себя ..
      И женщина.. девушка..хз..которую любят
      Всё ж прикроет нах придатки на морозе

      2.
      натыкаясь пятачком и хвостика крючком..
      Ё.. не отдадим мы родилку
      попу на кадилку………….
      отдадим борову
      Красиву
      да здоровууууу

      3. 
      Был бы жив дедушка Ленин..
      Мы б показали вам
      как правда зимует

Зря отдал, недовольно сказал Афанасий, не понять им, и закричал сердито: засуетились, гады, отнять красоту хотят! Хвост им волчий, а не золото партии! При этих словах волк высунул в окно свой хвост, и всех милиционеров смело с перрона. Так всем и передайте! орал Афанасий, всех урою! Золота захотели, гниды! Запомни, Бертоша, сказал он, успокоившись, и ты, Настенька, мотай на ус, в окружающей нас местности нельзя давать деньги практически ни одному благотворительному фонду, а кто через милицию требует - тому вообще ничего давать нельзя, всё украдут! Ууу, гады! опять разволновался Афоня, выходи сами все к вагону, а, боитесь?! Я сам тут решу, что с бабками делать, а товарищи меня поддержат! И стал палить во все деревья, которые очертаниями напоминали вороватых чиновников.
И тут мимо промчался встречный Владивосток - Костомукша. И таким духом пахнуло от этого многодневного состава, такие лоснящиеся от недельного споласкивания в железном умывальнике несчастные рожи пронеслись мимо, такой запах уборной ворвался в открытые окна Паровоза, что эти окна Шванц бросился немедленно закрывать.
Я знаю! сказал Бертольд. Согласен! закричал Афанасий, строим на золото партии большую всероссийскую передвижную железнодорожную баню! И прицепляем к каждому вагону-ресторану вагон-баню, добавил Шванц, в Германии такие строят. И про передвижных стоматологов не забудьте, добавила Настя, они там и зубов не чистят, заодно миможивущим животноводам зубы заменим. Афанасий посмотрел на девушку, обнял её и улыбнулся: снимай всё, строим баню!
А вечером за чаем он сказал Шванцу задумчиво: смотри, и отряд с пулеметами отнимать золото не прислали. Знают уже, что у нас не отнять, ответил Шванц, дуя в блюдце. Чаинок много, заметил Афоня, ситечко золотое надо было оставить, а что ж, нет у них отрицательного героя нас порешить? Да где ж им взять такого, засмеялась Настенька, это ж богатырем надо быть, а у них одни серые крысиные короли, другие к ним в компанию не попадают, где ж там злодею настоящему взяться, толпой всё решают. Круговая порука называется, сказал Афанасий, а ты откуда такое знаешь? Знаю уже, вздохнула Настя и задумалась.

  КРУГЛЯК (чистая правда)

     А один раз паровоз встал, всё забито. Неба не видно! Дождь проливной, мат-перемат за окном, народ бегает, суетится. Наши  глядят во все глаза, оторваться не могут. Тут стук в вагон. Шванц дверь в тамбуре открыл, сразу весь мокрый, там ещё и ветер! Мужичок стоит в резиновом макинтоше, вода ручьём. Пустите обогреться, говорит, очередь моя не скоро. Заходи. Настенька охнула и побежала чай греть. Дай ему алкогольного виски пока, сказал Афанасий, давай, рассказывай, чего у вас творится.
Нынче весь день кругляк шел, начал мужик, выпив.  Дождь с окошком, солнце с лукошком, да видать не распогодится. А за окном - кругляк, сами видите. Бревновозы! Скании! Это гиганты большого секса магистралей. Кузова - сплошной кругляк, в открытую идут, воруют наш златфонд, а через кекскилометров делают то, что потом нам и втюхивают.
А за окном дождь, сами видите. Сколько у верхних этажей воды накопилось под весну первомайскую, вроде как небеса из шлангов моют небесные товарищи под красную девятку.
Завтра Васька Дустов в гараже Абрам Ивановича обещался тарелку отремонтировать летающую, тут мы за лес-кругляк-то наш и поспорим.
А версия с ориентировкой от погранцовой тещи пошла. Парилово крутое! И кругляк по сто раз взад вперед возят, только машины меняют, да торцы шлифуют с номерами накладных. Это зять под честное партийное за тещиными щами рассказал.  В центре поселка у нас Сельпо - так там все и решаем. Там погранцовая теща-то бишь начальника заставы и обратилася к мировой общественности поселка о спасении леса вокруг наших дач.
Именно там кругляк и добывают. Пахан ихний приезжал на броневике, так моя Люська обьявила на голубом глазу, что у шарашки керосиновой частный питон дрессированый завелся и любит в лимузинах спать почивать, так братанов с кольтами как ветром сдуло.
А… так откуда “тарелка” у Абрам Ивановича. Так это другая история. Он для всех композитор, и имя его Тарарам, родом из Перу, а у нас учился в торговом и до местных красавиц был охоч. Да обрусел, как Саша Пушкин. У одной сидел в шкафу наш первый любовник, пока она его управдому сдавала за набор презервативов с таблицей умножения. Потом откупился ксероксными долларами и стихи стал пописывать на нервной почве, а потом и вообще затерялся в бескрайних просторах. У нас теряются таперя все - это общеизвестно.
И так сидел на крыльце перуанин наш как-то, глядь - на его родном языке из кустов кто-то зовет. Мало ли что с бадуна, или кругляк мучает в страшных снах, но он фонарь включил и пошел на голоса. А там товарищи его по школе… В тарелке, от инопланетян оставшейся, к нему из Перу и прилетели. На его огороде честь по чести приземлились. Он им самогонки Люськиной плеснул, он его “мачета” называет, апосля “мачеты” все третий день спят и храпят на весь поселок, так теперь весь дождь небесный на них сфокусирован и на тарелку. Нельзя с инопланетянами зелеными хоть в Перу, хоть тутушки на территории пограничного поселка “ПП” с кругляком да самогоном шутки шутить.
У нас таперя во главе с Тещей да Абрам Ивановичем с Люськой ООО создали “Некоммерческое партнерство с другими галлактиками” для спасения НАШЕГО КРУГЛЯКА, а также поселка, и героических рубежей с заставою и Сельпо… Решением собрания на ночь гимн нашего поселка петь будем:

       …Упрямый танк не проползет,
       Не пролетит стальная птица..
       Хоть далеко моя столица,
       Покой наш теща сбережет…

Так и живем промеж всего мира и звезд всеми забытые и по законам леса и беспределухи округленные… до первой запятой… под вой КРУГЛЯКА…
Тут мужичок стал засыпать упавшей на стол башкой, однако снаружи раздалась сирена, он встрепенулся, в окно поглядел. Мать честная, моя очередь! Выскочил, спасибо забыл даже сказать. Это ничего, сказал Шванц, он рабочий человек. Но волк неодобрительно покачал головой.
 

  Спец-продюсер проездом

     Как-то раз смотрит Афанасий - а на шпалах человек сидит, в белой шляпе, в костюмчике перепачканном, в руках портфель. Качается с боку на бок, бормочет. Позвал Афанасий Шванца. Гляди, говорит, болванчик наклоняется. Да нет, ответил Бертольд, приглядевшись, это горячечный. Ну-ка, пошарь в его карманах, сказал Афанасий, а я чемоданчик изучу.
Варфоломей Петрович Альбатросов, прочитал паспорт Бертольд, тут и картоночка есть, так, называется он продюсер экстремальных зрелищ. Зрелищщщ, вдруг сказал Альбатросов, и хлеба, и водки, экстремальный лосьоннн! И начал падать, закрыв глаза, Шванц его подхватил. А чемодан-то пустой, заметил Афанасий. Бабки, бабуленьки! запел Альбатросов, не открывая глаз, системы макаров или дегтярев! Ооо! Система не простит крена, буря, буря, иэхх! пропел он и затих.
Он мне не нравится, сказал Афанасий, отнесем его в сторонку. Тебе никто не нравится, усмехнулся Шванц, я его в вагон отнесу. Ну, смотри, покачал головой Афанасий, тебе же придется справку записывать, ладно, тащи его.
В вагоне сразу Настя прибежала, стала головой качать, лоб нового пассажира щупать. 43 градуса, не меньше, сказала она, сделав опытное лицо. Волк лизнул Альбатросова тоже в лоб, махнул лапой и улыбнулся. Шванц тоже пощупал, голова скрылась в его ладони. Не знаю сколько, признался. Ну и Афанасий решил потрогать, брезгливо двумя пальцами приложился и сказал: 36 и 6, пьяная сволочь, на крышу его, пусть проветривается. Положили пассажира на крышу, привязали корабельным канатом, пошли пить чай.
Через 5 часов, когда Афанасий и Шванц вовсю играли в шахматы, а Настенька играла с Волком в мячик, с крыши стало доноситься пение и декламации. Эх! кричал пассажир, тройка! На тройку меня привязали! Видел бы меня Айзеншток! Лечу! Что за речку перескакиваем? Волга - Волга, мать родная, да пошла ты на ***! Эх! Почему я водовоз?! Ни туды, привязали, понятно, ни сюды! Отвязывай работника финансов и культуры! Свободу творчеству! Эй, козлы, отвязывай, я вам с грантом поспособствую!
Гранатой угрожает, забеспокоился Афанасий, надо отвязать, а то сам развяжется, юркий какой, ты гляди, уже в окне нога видна! Точно! удивился Шванц, да он фокусник, развязался! Высунул руку в окно, схватил Альбатросова за ногу и втащил в купе.
Оказавшись внутри, пассажир быстрым взглядом оглядел присутствующих, глаза его расширились, но сразу сузились. Тертый калач, подумал Афанасий. Крепкий паренек, подумал Шванц. Здравствуйте, друзья, обратился новенький, я вижу, вы люди культурные, знакомые с правилами игры в шахматы. Очень, очень рад знакомству! Но руку протягивать не стал. Позвольте узнать, какими судьбами я оказался в таком прекрасном обществе? и потянулся Настину руку целовать, она уж ему её стала протягивать, да Шванц - хлоп её по ладошке, не думай даже!
Про свою судьбу ты узнаешь в своё время, успокоил пассажира Афанасий, а расскажи-ка нам про экстремальные зрелища, чем ты там занимаешься? Да, расскажи-ка, попросил и Шванц, а из каких ты будешь, очень у тебя взгляд однозначный? Альбатросов покосился на чемодан Афанасия, на Шванца в целом и решил, что лучше будет что-нибудь рассказать. Я из военных, бывший военный, ответил он, в звании майора вышел. Непохоже, заметил Афанасий, ты не ври, всё равно ночью товарищ Шванц всё про тебя узнает. Тут Альбатросов перепугался. Он не понаслышке знал про ночные узнавания. Из спецвоенных служб я, признался, охранял безопасность государства. Но не граждан? спросил иронически Афанасий. Не граждан, грустно подтвердил Альбатросов. Так ты и сейчас там сотрудничаешь? Там, там всегда, прошептал Альбатросов, он перепугался по-настоящему. Ну и ладно, вдруг засмеялся Афанасий, про таких мы всё знаем, ты лучше расскажи про зрелища.
И Альбатросов стал рассказывать, поглядывая на Бертольда, который не стал улыбаться, как Афанасий. Да и Афоня улыбался неласково, чего Альбатросов с перепугу не понял. Зрелища, начал Альбатросов, это для народу дело очень важное, это я еще в спецшколе проходил, и заработать там можно неплохо. Я сначала просто ансамбль Рябинка курировал, репертуар там и посещение заграниц, девки там плясали огневые! Потом меня к серьезной музыке приставили, организовывал концерты народных в Мюнхене и Осаке, хорошее время было, мне хороших народных давали, с ними просто было работать, они все в звании не меньше подполковника были, играли божественно. Баха там, ну и наши народные мелодии в обработке. Потом меня кинули внутри государства работать, ну тут вот я зарабатывать стал прилично, с фокусниками работал, с артистами разных острых жанров. Помню, в клубе моряков мы организовали, там еще артисткам в трудовую писали - артистка остого жанра. И Альбатросов мечтательно зажмурился. Ну, а как реконструкция началась - тут меня в отставку перевели работать. Давай, сказали, шоу-бизнесом займись, нельзя, чтоб без нас этот бизнес процветал, бабки, сам понимаешь, приличные крутятся. Моего кореша Орлова, например,  направили организованную преступность организовывать, нельзя, чтоб она стихийно зародилась, контроль, сами понимаете, нужен, а денежки там совсем огромадные, просто непредставимые путешествуют.
И Альбатросов посмотрел на Афанасия, он ошибочно думал, что раз у того на ремне чемодан висит, то выскажет Афоня понимание. Однако он встретил холодный и внимательный взгляд, который ошибочно принял за просто внимательный. Продолжаю, сказал ободрившийся Альбатросов, вот тут мне стало совсем приятно работать, песни вокруг, молодежь, девки опять, со многими приходилось работать. Вот цирк приезжал крокодилий из Китая, помните? Я привез. У меня по стране одновременно двадцать три Аллы Богачевой путешествовало, их вес колебался от 54 до 87 кг, пели, как соловьи! Да вы слышали сами.
А чего ж ты на шпалах в пьяном виде стал располагаться? перебил Альбатросова Шванц. Временная трудность, уверенно ответил продюсер, проигрался в карты. Эх, если б не карты, меня бы на нефть поставили, вздохнул Варфоломей. Мне всё ясно, сказал Афанасий и посмотрел на Шванца. Шванц молчал. А можно я спрошу? с уважением сказала Настенька, а вот из меня артистка выйдет, очень мне охота петь на людях! Из всех выйдет, заявил Альбатросов, из вас, товарищ, тоже, и посмотрел на Шванца. Но Шванц молчал. А будет война атомная? опять спросила Настя, я на прошлой остановке видела объявление. Да что ты, доченька, удивился Альбатросов, какая война, у меня все трудовые накопления у врага в банке лежат на номерном счету, какая война?!
Ладно, заговорил Бертольд, мне ясно тоже, но почти. Пумбер-тумбер! сказал он вдруг, посмотрев на Альбатросова, кактер-пактер! Ха-ха-ха! Варфоломей шарахнулся. Не бойсь, засмеялся Шванц, иди спать, сейчас я запру тебя, а утром завтракать будем. Перепуганный Альбатросов даже не попросил ужина и покорно улегся на полку, Шванц приковал его за руки и за ноги к железяке, потрепал по плечу и вышел. Спокойной ночи! сказал, уходя. И продюсер мгновенно уснул.
Вернувшись к друзьям, Бертольд достал коробочку, открыл её и собрался уж стучать пальцем, но вспомнил что-то и говорит: Настенька, стукни-ка меня легонько по голове! Настя привычно стукнула кулачком. Ещё! зажмурился Шванц. Настенька заулыбалась и опять стукнула. А ну еще разок! попросил Шванц и наклонил голову. Хорош! закричал Афанасий, нечестно! Ладно, ладно, сказал Бертольд, ладно, работаем. И стал стучать пальцем мысли Альбатросова. Вот что тот думал во сне.
….бли в корень…про волжских разбойников и про лубофь нагншинскую…..биет луполетчик …про синий плутончик…эх …не спица ..вагоне дзынь-блям ..сансия лубоклазье..учумчукчкой жд ..бли…и тута люди жувут..картофиль галанчекский продоют ..чирик две картошки да в местную газетку кульком..да с укропчиком..цынк и никакой химии..дембеля вышли-облегчало..зато менты пробежали с фонарями..надо дверья закрыть на солдатский керзовый ремень..а про волжских разбойников в самую нутру и пра лубофь дарагую…давай чик-гак-кук ..на связь вылезь у нас сиптомы уже на лице ..адо владика еще 10.000 куламетроф-ух велика расея мая- матерь моя -стою одною ногою в европе другой в азии..от евры до долара один шаг.мулионером стать поза мешает -одно слово шпагат….а про волжских разбойников…вижу вас хорошо..в полете- духа встречи -в эфире кайфо.супер…лично для вас златые власа и новый орден на груди…как всретица у вашего папи не машине бегущий заяц…и замок в брусельщине где пампасы дышат потом росы..ррррр……ой уральские горы нажали на важный для нас обоих орган..ююю…ой город пеееермь…вихотки ..шоркатся…как на шпагате дожить до светлого будущего ..да тут еще и заезжие коментаторы подметки рвут…обопрусь об алмазы и самоцветы урала присяду на горку как гуллинтвер в ….только без обиняков ..вусе свои…ну до устрэчи ув эфире …все в эфире…вот вам и пар на двоих в мастере с маргоритою…к восемнадцатой серии привыкнут…к двадцать пятой ..уважать будут…а к сто пятнадцатой можа и правду сумеречное помрачение от двадцать пятого кадру возникнет…и поплывем усе хором по волге к приволжским разбойничкам…минуя города спутники…импермализьма и империо…скрептицизма…лучше на басилашвили смотреть чем на его равесников …оддать один канал в вечное пользование под булгаковщину и волжское разбойничество…падать ружуссера немедля …в чем ать родила…в депортамент..штоб в палате нумир двадцать начал точать сириалы …а прокураторы и прочие..чтоб при сем…и горячие самарские скакуны..в алых плащах сволжскими разбойницкими…..веселими лицами..ну жизь мая маргарита намичаица -видишь золотко все для тибья адной…ты мне стишки написи…твой лель стишки тваи осень любит….пока…пахоже вагон к нам пристегнули пачтовый…круто стукнули с перезвоном по всем вагонам …поехали со смкрипом..поспать маняху нада…цулу усих…ну и ночка…толькозелень свитафороф…в ушах стоит…..
Ну что наш разведчик внутри держит? спросил Афанасий, как только Шванц кончил стучать. И они стали разбираться в сообщении. Да, протянул Бертольд, сволочь он, конечно, но не законченная. Да, согласился Афанасий, но лучше он уже не станет, так сволочью и останется, хотя кое-что человеческое наблюдается. Кончить его надо, чтоб не мучился дальше, в нем некоторые противоречия есть. Да пусть мучается, возразил Шванц, от него небольшой вред. Наоборот, большой, не согласился Афанасий, ладно, потом решим, пошли, посмотрим, как он там.
Они вошли в купе к Альбатросову. Там было пусто, только болтались цепи, из которых продюсер освободился неведомым способом, болтались и тихо звенели. И окошко было открыто. Ну что, опять ты недооценил клиента! закричал Афанасий. Профессионал, покачал головой Бертольд, недооценил. Да и пусть, мы бы всё равно его выпустили, ведь верно? Выпустили б, вздохнул Афанасий, и зря бы это сделали.
Дураки, сказала, пролетая, кариатида и кинула пару записок прямо Шванцу в руки.

      1.
      Кому-то плату паять..
      А кому-то
      Платы паить..
      Кому-то веру верить
      А кому любовь
      Любить

      2.
      Вступайте в Гламурята.. ребята!
      Как завещал Ёсиф Виссарьоныч Гуччи
      Будь Круче!
      Всегда готовыыыыы


  Бертольд в увольнении (записано со слов Б. Шванца)

     Приехал Бертольд на историческую родину в город Чуба-Йевск Вропольского края, впоследствии Шванцевка. Кругом красавицы веники вяжут, на базар отвозят. Весело поют и на каждой прибаутке и частушке на Бертольда поглядывают. Наверное, вы родственник нашего героического жителя? Да нет, так просто похожим быть желаю на монумент в центре города.
А у нас роженицы все детей Бертольдами да Анатольдами называют. И только пять человек Афонасами назвали в честь кого-то с КВЖД.
А меня самого, помнится, ведь в вагоне поезда зародили, когда дозаправка была воды и угля у фантома. Только и всего делов-то.
Вы Бертольд, так говорите интересно, как городское радио имени 01-вого. СЛАДКОГОЛОСЫЙ ВЫ НАШ.   
И все, дружно наклонившись спиною, стали теребить веники, идущие за границу. А где граница-то? спросил глухой дедок-погранец, рассматривая теребящих. Мы таперь по стенам ориентиры берем, бабка его поддержала. То великая, то китайская, то городская, то краснобаевская. ИНТЕРЕСНОЙ ЖИЗНЬЮ ЖИВЕТЕ Товарищи! 
ГОРОДОК, НАМ ПОРА! НА ПО-ЕЕ-ЗД! А там тишина - Волк с Настей на танцах, а Афанасий на воздушном шаре в Синебрюховку подался, там у него помощница образовалась. Прилёг Бертольд на тахту, а за окном девичьи голоса. Так и уснул в путевом оранжевом жилете с гербом бронепоезда и порядковым нумером на бляхе. Так уснул он, и снится ему, что открыли границу, как ворота в сельпо, и захотелось с местными девицами по неуставному полю прогулятся, а поле называется контрольно-следовая полоса, и охраняют его собаки против нарушителей натасканые, и глаза у них умные, только смотреть в них не надо, в те глаза - это не положено.
А за полем нейтральная земля, ничья вроде, как ни ваша, ни наша. И стоит там мельница серебристая, как серебро, и на солнце переливается в радуге-дуге, и скрипят и вращаются перья-крылья-великаны. И пустота и ужас там запрятаны. И показалось Бертольду, что на мельнице кто-то живет, или скрывается, или затаился. И угрожает этот ди-вер-сант его родному городу Чуба-Йевску Вропольского края.
Залег Бертольд за веточкой-травинкою со стебелёчиком и ждет. Вот уж и девки с работы идут с вениками, песенки поют одна другой слаще. Зря работодатели паспорта наши поотбирали, договорами кабальными обложили.... ТА-ТА-ТА... Не податься нам на простор земли, искать долюшку счастливую бабскую... МЭ-МЭ-МЭ. А не рабскую, подумал Бертольд. Вот тебе и мельничка!!! Пункт перевалочный для беглянок. Он мобило вынимает и морзянку Афанасию в Синебрюховку - мол так и так, фабрика нумер восемь и т.д.
А в это время самолёт на бреющем полете с пятью крыльями пролетел и из него неопознаные лица, как горох посыпались и в лес. Вот так дела в родном городке! Бертольд дальномер достал и лес замерил - три на восемь, понятно! Бери дуст и опыляй ближнюю рощу, как понял - прием!
Ах, прием, гады, не дали помощницу в баньке попарить с племянницами, ну получайте! И весь дуст на ближайший лесок и высыпал из воздушнического шара первой армии ВВС. Правда, Афанасий позабыл, что Бертольд в число зеленых входил - берет у него был зеленый, как у солдата удачи, и понятно, что Бертольд попросил Афанасия через часок пылесос в лесную чащу поставить и спасти экологию.
Так и сделали, а неудачных лазутчиков выкупали в реке, дали каждому по эскимо и на, чтобы к нам в гости без цветов не приходить и без конфетов, им это не понять, конечно, да и хрен редьки не слаще с ними.
Вот такой увольнительный денёк выдался. А Настя с Волком из темноты выходят довольные, желают с устатку ужинать кохвием и путербродами с голландическим сыром и инджийскими чаями с малинкой... им не откажешь, да и смотришь, Афанасий опять в Синебрюховку собирается  дрова рубить на зиму. Он хозяйственный. А нам закрываться пора - допивайте глинвейны и пока!


  Сказка для больших детей!

Однажды Настенька никак заснуть не могла, всё про будущее мечтала, ворчалась. От этого по всему бронепоезду шорох разносился, и все спать затруднялись. Бертольд, заворчал сонный Афанасий,  сходи ты к ней, сказку, что-ли, расскажи, мается девка, да смотри мне, чтоб ни-ни.
Вздохнул Шванц, поднялся с мягкой полки, пошел к Насте. Ну что, не спится? спросил, ты спи, спи лучше, размышлять перестань, а слушай меня, я тебе сказку расскажу. Настенька обрадовалась, что не одна, руку под щёку положила, глаза закрыла и стала слушать.
Как-то раз, начал Бертольд, на станции Большая Распутица продавали репу вареную, одна штука в одни руки и больше не занимать в связи с тем, что дифисцит, и ежели не хватит, чтобы не началася смута, и бунт, и беспредел. И как раз Настенька и серый Волк последними и оказались. А за Волком и никто и занимать не собирался, потому что Волк - он и в очереди Волк. И продала бабка в ушанке, и в майке, и сапогах луноходах Настеньке  репу уестную, а Волку, видя его непонимание обстановки, продала репу посевную. Настенька репу откусила, на солнышке стоя у станционного термометра, сворованного ещё при прошлом режиме, и говорит Волку: а ты что не лакомишься чудо-ягодой репой сахарной? А Волк и говорит, по лбу постучав, как в трубу: МММ! Как, опять МММ?
Смотрит Настя - в газете у Волка не репа, а посевное семечко скороспельное, скорострельное. Вот так свезло, волчарка, тебе. Пошли в поле семечко посадим, а на обратном пути репу выкопаем и в поезде сварим сахарную. А вдали деревня, дома в землю вросли, церквуха с куполком набекрень. Клуб заколочен. Посадили они семечко, и на следующий день пошли глядеть, а Шванцу сказали, что на танцы обжиманцы идут в клуб. Шванц им увольнительные и выписал на 12 часов. А получалось, что репка выросла, как в спецместах, размера немеренного. Настенька за Волка, Волк за репку и тянут потянут, а вытянуть не могут. Тут дед погранец подскочил и бабка его фартовая с сигаркой, да лисапидист, да просто алкаш какой-то из под газеты в плавках, и все вместе тянут-потянут, а вытянуть не могут. Надо Шванца звать. Настенька расплакалась, а Волк ей слёзки хвостиком утирает.
Лисапидист на велик и к бронепоезду на станцию с морзянкой в уме. Примчался и стал по броне стучать гаечным ключём. Шванц всё понял, лисапедиста для охраны оставил. Сам лисапедом дверь подпёр, чтоб вахтер не убёг, и по тропинке напрямую в деревню. А тама деревня все окна ваучерами позаклеивала крест накрест и айда в лес во избежании экологической катастрофы, что потом в эту реповскую ямищу всё сельцо и сползет. Поп с колокольни в бинокль глядит, огурцы уплетает, волнуется. Завклубом на всякий случай прибежал с таблицею умножения и повесил на двери. А в сельпо перестали водку из стеклоочистителя продавать и ушли на базу... в город Энск с концами. В общем, перепугали народец. Кто где.
А Афонасий всё воздушный шар с помощницей ремонтирует в Синебрюховке и икает. Помощница ему кваска подносит от икотки-то. А Афонас на шар глядит и на трофейные часы и по чемодану постукивает маузером. Зря я вчера по воронам палил - дыру в шарике наделал, а мне на бронепоезд пора. Тут дед потусовался погранец, он Афонасию мездрового клею нацедил пол бани, и дырку разом заклеили, и ещё цаментом прихватили для прочности зуботехническим, это главврачиха ссудила у деда с сеновала. Афонас сразу полетел, даже лифчики, сушащиеся на борту, не успел выкинуть, как заявился над полем и увидел с высоты такую картину. Первым за репу уцепился работнок культа, потом зав.клубом, потом дед погранец, бабка с сигаркой, Настя, Волк, Бертольд, и не могут вытянуть репку. Тута он им с высоты сигнальный канат бросил, и обмотали репу, и завязали французским узлом, и поднял Афонас репу с вертикальным взлётом, и отвёз на бронепоезд в овощнический вагон-платформу.
ТУТА ВСЕ ЗАОБНИМАЛИСЬ. Работник культа Настю зацеловал в ухо. Волка бабка с сигаркой защекотала до слёз. А дед погранец пытался самого Шванца заобнимать и всё подпрыгивал, но Шванц эти негигиенические изъявления не признавал. Да еще с неизвестными лицами в первой попавшейся деревушке. А алкоголик увидел в газете чей-то портрет и как заулыбается - Брат Вова, а ты меня уважаешь? Уважает, уважает! закричали все вокруг и заобнимали алкоголика, и посадили его в дырку от герба на клубе в окружении всех республик и колосьев с пшенкой. Ребята, снимите меня отсюда, кричал алкоголик, я пить брошу, я электромонтажник, я сразу 300 проводов соединять могу, а брошу пить - так все 500 соединю и ракетные комлексы мастерить стану на кухне для вашей деревни. Этого нам не надобно, сказал дед погранец, мы все есть деревня прикрытия, а за нами великая страна до китайской стены или уже до уральской, и нажал кнопку на пупе, и все домики с окнами, ваучерами обклееные крест накрест, зашевелились, и ожили, и раздвинулись, и из-за яблоневых муляжей дивизия ракет перехватчиков выезжает, и впереди дед погранец, и бабка с сигаркой, и все с орденами героев союза промышленников и газовиков всея Руси. Наши идут! И поп поцеловал завклубом в ухо, и тот оглох от счастья.
Завклубом глядит - алкоголок красный флаг достал и вывесил с герба, в котором сидел, как на горшке, и стал как монумент проходящей эпохе. А поп взобрался на Шванца незаметно и речь говорит: завидую я вам! Молодежь! Эх, в какое время жить будете... И запел Марсельезу: вставай проклятьем обмудренный весь мир голодных и рабов, и огурцом хрустнул! кипит наш разум возбужденный... Тут его Шванц лично с себя снял и на машину  поставил... И все повысыпали из этих бронемашин зеленых с ракетами и стали петь, прямо как в театре оперы и балета на разные голоса. Хорошо, что у нас в армии петь хорошо могут и главное  хотят... Это всё польза от реповой каши... Польза особая! А Афонас им сверху, оказывается, дирижирует... и азбуку морзе передает для особо тупых... и министру обороны докладную об полной рассекреченности объекта нумер восемь! Да и о срочной передислокации в город Энск... Вот такие чудеса приключились вокруг котлована с бывшей в нём репкою, деточки...
Смотрит Шванц, а Настенька уже спит, глазами не моргает. Он ещё бы рассказал, да уже незачем, пошёл к себе. А Волк на полу около Насти устроился, ему снился мячик. Тут за окном шорох раздался, и в окно тройная записочка влетела. Для Насти, сказала кариатида, улетая, неплохая девушка получается.

    1.
    Вырос Доу-Джонс..
    Поднялся Насдак..
    Только я не проснусь никак…………….

    2.
    Из-под-топота-копыт
    Гул над городом стоит
    Взрывают асфальт каблучками..
    Им не щитать цыплят по-осени
    Девочки-тачанки
    Девочки-бульдозеры………….

    3.
    Мудрость - моё фторое имя..
    Гринпис - третье
    Тереза Коллонтай.. -другое..
    Фсех поцеловала.. сПать
    Топчу тропу в кровать………
     п о к а



 Немного про цель

     Какова наша цель? спросил Шванц Афанасия, почему мы тут катаемся? Зачем нам эти пассажиры, урод на уроде, только некоторые хорошие, да и те быстро сходят? Почему у тебя чемодан оружейный? Зачем Настеньку взяли, раз жениться на ней не разрешаешь? А Волк-волчара чего тут делает, зря корм кушает и в мячик играет?
У Афанасия настроение было хорошее, поэтому он решил поговорить с Бертольдом с удовольствием. Зачем и почему - разные вопросы! подняв палец, сказал Афанасий и замолчал. А потом рассказал: мне еще в школе любимый учитель по математике всё четыре да четыре ставил, а пять не хотел. А у меня все ответы правильные. Я, Бертоша, уже тогда мечтал о маузере, а теперь моя мечта исполнилась, это к вопросу о почему, а тогда я поэтому встал гордо над партой и спрашиваю: почему вы мне всё четыре лепите, а я всё правильно решаю уже давно! И чувствую спиной, а я на первой парте сидел, что весь класс замер, восхищенный моей гордостью и смелостью. А мой любимый учитель встал передо мной, руки за спину заложил, в меня взглядом в очках уперся и говорит: надо спрашивать не почему, а зачем. И больше ничего не сказал. А я постоял секунд пять и гордо сел обратно.
Ничего не понял, рассердился Шванц, а чего он пять-то не ставил? Ты рассказывай в полноте вопроса! Правильно, заулыбался Афанасий, вот зачем он мне пять не ставил: я неаккуратный был, зачеркивал много, почерк плохой имел, проверять меня было трудно. Вот он и хотел меня к порядку приучить. Приучил? с сомнением спросил Шванц. Ты не поверишь, совсем развеселился Афанасий, практически приучил! Но не совсем, я на вступительных в политехнический чуть не пропал, мне там говорят на устной математике про письменную: у вас ответ верный, но как получен - никто не понял, объясняйте, вдруг вы угадали? Там хоть объяснить дали, пять поставили. И кстати, почему мне тут чемодан доверили. Потому, что тогда этот пример я один решил, а больше никто из абитуры не решил, так что пистолетом я владею по праву.
Ладно, согласился Бертольд, тут я понял, а зачем мы едем, на всякий случай - почему? Ловко ты научился вопросы задавать! восхитился Афанасий, да я и сам не знаю, догадываюсь немного, но говорить мне рано, тебя в заблуждение введешь - потом не расхлебать будет. Давай-ка вот радио послушаем, поучаствуем, может и поймем получше. И включил детекторный всеволновый приемник.
Передача называется: музыка по вашим заявкам! сказало радио. Настеньку позову! обрадовался Бертольд, она петь любит. Эй! Иди сюда! Но Настя уже сидела рядом, и Волк с ней.
Прошу поздравить моего мужа сестры, сказало радио голосом старушки, Ломакина Петра. А у него все потомственные землекопы, и у нас с сестрой тоже, так что поздравьте и сынка моего тоже землекопа заодно. Как звать его? спросил любопытный Шванц. Владимир Эдуард через черточку, ответила бабка, он потомственный, заводите! Поёт, сказало радио, для династии землекопов певица Валерка. Немедленно стала петь Валерка, почему-то про мы вместе. Перепутала, сказало радио, вы эту пропустите, эта для следующего заказчика - артельного сапожника и его клиентов, а ему мы теперь запустим вашу, землекопскую.
И эта хорошая, притоптывая и припевая, сказала Настенька, мы вместе!
Песня закончилась, и стал говорить артельный сапожник. Он сказал про трудности с дратвой и деревянными гвоздиками, которые их артель успешно преодолевает, и заказал песню про интернационал. Тут немного перепуталось, сказало радио, мы вам уже про мы вместе поиграли, так что вы пишите еще раз потом вскоре, до новых с вами встреч! Я в ГПУ теперь напишу! обиженно сказал артельщик.
Даже если вы и не вместе, сказало радио бодро, то пишите нам, мы вам рады, а вы нам! Вот из села Рябушкино пишет раздислоцированный там военный, просит немецкий марш военных летчиков для друга, который в небесах свой долг исполняет! Сейчас я вам голос этого военного включу! В репродукторе зашипело, как бы издалека кто-то матерком кричал, потом громко и отчетливо сказали: огонь! Бах! раздалось в радио, и оно ненадолго замолчало. Потом без предупреждения заиграло Лебединое озеро.
Хорошая музыка, мечтательно сказал Шванц. Привычная, согласился Афанасий, это тебе частично ответ на вопросы.
Тут музыка закончилась, и радио сказало: ввиду не прекращающейся трудности жизни землекопов в городе Порфирьевске решено для них построить восемь новых фонтанов! Звоните 01. Гляди, гляди! закричал возбужденно Бертольд, точно, 01! Друзья высунули в окна четыре головы. На каждом проносящемся столбе висела табличка с надписью: при пожаре звоните 01. Сосчитал, сколько их? спросил Афанасий. 1843, сказал Щванц, две ветром вырвало, на земле лежат. Вот тебе еще пояснение к твоим вопросам, сказал Афанасий.
А радио продолжало бормотать: ввиду тяжелейшего положения школьников прекратить учебу по четвергам, ввести обязательные четверговые суточные занятия физкультурой для всех без исключения с последующим хоровым пением специально отведенных песен патриотического содержания. Тут удивился Афанасий. А мы при царе учились всё время, задумчиво сказал он, и физкультурой тоже занимались, и песни пели. И с девками гуляли! добавил Шванц. Ты ж без образования? удивился Афанасий. А с девками гулял, твердо ответил Шванц, теперь и я немного нахожу ответ на свой вопрос.
Тут по радио вдруг опять вернулась передача по заявкам. ...сли нас слышит Светлана, ты нас слышишь? Слышу! сказал радостный женский голос. Это я слышу! сказал другой женский, не лезь, это мне. Для Светланы, продолжило радио, передаем координаты 37 градусов широты и 32 градуса долготы, долгой вам жизни и здоровья, слушайте знаменитую ораторию Не надо печалиться! И запел очень мощный и красивый мужской хор. Вся жизнь впереди! пели сотни певцов, вся. Вся, не вся, сказал Афанасий, а жить дальше надо, функцию свою исполнять, всем ясно?
Эй! раздался снаружи голос кариатиды, откройте окошко, чего передам! И она бросила в щелочку составную записку:

    1.
     Вышивает Империя крестиком
     Красные Петушки
     Кроят-себя-граждане-сами-
     Из-сигмовидной-кишки

     2.
     Словом.. если вы Привыкли считать себя Жертвой-Злых-Оргов.. это ваше дело…
     Но стоит иметь ввиду Вам Никто-Не- Поможет-Измениться

     3.
     Коррупция это образ жизни……….
     А невыносимость существования
     толкает остальных на самые отчаянные поступки..
     Да ё..
   Чтоб по голове лишний раз кто-нибудь погладил……………………..

     4.
     Эх я..
     Всех перекроить пора…))))
     Периметр на засов и устроить им
     Ночь Кройки и Шитья

     5.
     Это Наш мир ,
     Вы только живёте в нём!

Как она много в этот раз прислала, удивился Шванц.
По местам! закричал Афанасий. И все заняли положенные места в ожидании новых распоряжений Большого Кондуктора. Колеса периодически стучали - ым ым ым ым.


  Маршрутка

Страшно далеки вы от народа, сказал Большой Кондуктор Афанасию со Шванцем, надо ходить в него и быть поэтому к народу поближе. Да мы каждый день с этим народом сражаемся! стал возражать Афанасий, а Шванц сказал: я - народ. Молчать! рассердился Кондуктор, завтра отправляйтесь, отчет предоставите.
Допрыгался? мрачно спросил Афоня Бертольда. Дострелялся? спросил Шванц. Это ладно, махнул рукой Афанасий, но скажи мне, чему нас этот народ научит, что мы не знаем? Это я должен учить народ, ну и ты немного. Зачем нам в него ходить? Ну, с сомнением заметил Шванц, опростимся немного, вон ты нос чего-то задирать стал уже лет 20 как, и мне в нормальную баньку охота, а то джакузи да джукузи. Народ - дурак, опять стал настаивать Афанасий, мне от него пользы никакой. Раз посылают - значит есть польза, сказал Шванц, и совсем, кстати, не тебе эта польза, возможно, а им как раз. А плевать мне на них, рассердился Афанасий, одни кретины да воры за окном, я устал уже с ними работать. Не одни, сказал Шванц, разные есть. Ну есть, согласился Афоня, да где они есть?! Нас туда не посылают. А вот завтра, может, и повстречаем, оптимистически предположил Бертольд, завтра и посмотрим.
Назавтра первым проснулся Шванц, беспокоить Афанасия не стал, а вышел один. Афоня же, когда увидал, что Шванц уже отправился, стал кричать: бугай здоровый, одного меня бросил! Не пойду один, там народ как-то не очень, я уже чувствую! Но тут же ощутил что-то вроде мощного пинка и сразу оказался в маршрутке.
Оказался Афанасий как раз на том неудобном месте, с которого надо деньги передавать за всех пассажиров водителю. Уже не слава богу с этим народом, подумал он, передавая 18 рублей. Да ты собери со всех - разом отдашь, крутить шеей не придется, сказала севшая рядом баба, дурак, что ли? Баба была очень толстая, придавила Афоню - не вздохнуть. Руки пришлось сложить крестиком на коленках.
Напротив бабы сидел парень и жрал жуткий пирожок, который купил у метро. Расстояние от лица бабы до жующего лица парня было 40 см. Чем-то пахнет? сказала тетка, глядя парню в глаза. Он молчит и жуёт. Пахнет! опять сказала баба. Это я пирог ем, спокойно объяснил парень. Из верблюда пирожок, так же спокойно сказала баба. Из какого верблюда?! страшно удивился парень. Из который ходил по космодрому Байконур, откуда наши спутники улетают в космос, а обратно не возвращаются, объяснила баба.
Поехали, тронулась маршрутка. Куда я еду? думал с тоской Афанасий. В Купчино, сказал баба, там все живут. Посмотрела на парня, который пирожок доел и говорит: а есть ещё один полезный продукт, но вредный для здоровья - соя. На задних сиденьях в это время разговаривали матом. Стой! закричал Афанасий, выхожу!
Он вышел и оказался в троллейбусе.  Кондуктор - молодая девица лет 22, с Афоню ростом, но пошире, как Шванц, не толстая, а просто здоровая. На ней спортивный костюм с надписью NBA и ботинки с подошвой толщиной 6 см. Прическа - ежик красного цвета, в носу серьга. Глаза маленькие, светлоголубые, взгляд пронзительный. Цвет лица - темно-красный. Всем девица хороша. Сама себе сказала на весь троллейбус: странный молодой человек, трясся бы у себя на дискотеке, а то у меня трясется. Это она про меня? удивился Афанасий. Но нет, рядом точно трясся один.
Дальше она стала требовать карточки предъявить или купить билеты, громко и персонально, совершенно не стесняясь. Деньги держит все время в руке и непрерывно считает. Когда она в очередной раз громко спросила, у всех ли есть билеты, с передних сидений ответили: у меня есть мобильник.
Вокруг троллейбуса стало темно, засверкали огнями ларьки "24 часа". А впереди через два сиденья сидит тетка лет 60-ти, руки черные, морда черная и гладкая, как опухшая. Она, видимо, продолжает разговор с кондуктором. Между всеми фразами - паузы с обеих сторон. Паузы после каждой фразы.
Тетка - Девушка, вы такая красавица, я таких почти не встречала!
Конд - А я на вас просто наглядеться не могу!
Тетка - Редко такую встретишь.
Все смеются, заливаются, тетка с кондукторшей тоже.
Конд - А вы в квартире живете?
Афанасий тоже стал хохотать, остановиться не может.
Тетка - Конечно, у нас трехкомнатная.
Конд - Я думала, у вас квартиры нет.
Вдруг у тетки из под сиденья вылезает собака - здоровенная дворняга. На ней 2 ошейника.
Конд - Вы ее, наверное, плохо кормите, что она к людям вылезла.
Тетка - Я ее подобрала, наверное, дома ругаться будут. Вам щеночки не нужны?
Конд - У меня родители животных не любят, один кот есть.
Тетка - Очень хорошие.
Конд - Собак кормить просто - в пластмассовое ведро налить воды, накрошить хлеба, овощей разных, картошку, можно консервы. И кормите.
Проехали остановку.
Конд - Нет, наверное у вас собака очень породистая.
Тетка - А почему вы у меня денег на билет не просите?
Конд долго глядит на собаку и говорит - Это у вас комнатная собачка, билет, если только в холке выше 75 см.
Тут троллейбус остановился и Афанасий выскочил. И сразу оказался в Паровозе, а Шванц уже там. Ну, спросил Афанасий, где был? В маршрутке, ответил Шванц, прокатился немного. Афанасий стал хохотать, а Бертольд сказал: ничего смешного, и стал рассказывать:
Я в маршрутке оказался. А рядом тетка одна стоит и в меня упирается. И головой крутит беспокойно, а чего смотреть - ничего не видно, сидеть надо, а места заняты, стоим с ней, я в пол смотрю, голову не поднять. Только стали отъезжать, а у неё из сумки хозяйственной марш раздается под названием тореадор смееелеее, смелеее еее. В общем и по нарастающей звук всё сильнее и громче - ария. Все встрепенулись, а она как услышит на второй минуте от своих мыслей и давай сумку открывать. Смееелеее торееааадооорррр!!! вопит телефончик. Тут водитель как загудит в рожок. А у другой тоже телефон запищал какой-то голосом ****ским. Возьми меня скорееее!!! Возьми!!!! Скооорееее. И у милиционера попутного рация заработала: 28-ой просит посадку на лесополосу.
В общем, начался сумасшедший дом. Шофёр на обгон пошел, в нарушение через осевую всех обогнал и сэкономил пол часа. Тетка беспокойная наконец сумку открыла вся красная в зимней куртке, а было похолодание, хотя и осень с солнышком и туманом, но тут как раз потеплело - жара. А телефончик оказался заперт у неё в другой сумочке в виде медвежонка из тряпок под лоскутки, а там молния в районе детородного органа открывается, и, наконец, она в телефончик, который чуть не застрял, как заголосит: вымойте всё в горячёй воде с мылом и порошком, и намажьте на белую булку, и ешьте с чаем!  Милиционер поперхнулся и закричал в мегафон: тревожную группу на перехват в лесополосу! И стал выбираться на крышу маршрутки через люк.
И помойте руки! кричала тётка, с содой и мылом дегтярным! И ногти пропарьте! И салфетки не забудьте губы вытирать. Милиционер вылез на крышу, и его вертолёт подобрал зеленый. А молодой человек спросил: где переписать Возьми меня? Сто баксов! и они подружились и вышли, и тетка вышла. А я в метро оказался.
И собака стала в метро проходить. А почему собаки в метро ездят? спросил я в забытую милиционером рацию. Потому что я человека шлёпнуть право имею, сказал тонким голосом по радио миллиционер, а собаку нет! У нас в стране собак такой закон по их поводу. Не моги. А как бы рацию - это уж на кольце, дорогой вы наш. А вам не видно, как собаки в метро ездить умеют? Это они за мясом путешествуют, это собаки с Парнаса всех поднаучили - там мяса тыщи тон бесплатно можно есть на месте, а с собой ни грамма, и авосек нет. Собаки научились в метро ездить. Скоро умнее человека будут. Надо от собак ультразвук приобрести - совсем житья не стало. А у моего друга собачка с кулачок из Китая. И собиралась уже рожать, как ей обрезание сделали - очень боялись на счинков наступить. И собака эта теперь всех хозяев загрызает, и они спят в меховых шапках и в валенках, и кожаных пиджаках.
Когда на остановку прибудете, кричал милиционер, рацию отдавайте! А ты про собаку слышал? Мне собачку жалко, на том конце рации плакал милиционер о потерянной любви. Потом он застрелился прямо в рацию, и вся маршрутка оглохла, и подъехали к метро, а там вертолет и милиционера выносят, а у него под формой собачья шкура каштановая и морда, как у волка. Все так напугались, а он пасть открыл и язык красный высунул, и на меня так хитро посмотрел. Видимо, такое у него трудное задание. А, может, оборотень в погонах.
Шванц вздохнул, окончил рассказ и замер. Афанасий давно сидел неподвижно. Ну? закричал он через некоторое время, глядя в потолок, ну сходили мы в народ, чего теперь? Молчание было в ответ, только ветер прошумел, будто вздохнул кто-то, как и Шванц, но по-громче. А я вывод сделал небольшой, заорал довольно хамски Афанасий, не слыша ответа, я вот какой вывод сделал: скудость матерного словарного запаса вызывает сомнения в величии и могуществе обычного русского языка! И замер, опасаясь маленькой молнии, но молнии не было.
А вместо молнии пронесся ветерок и, как обычно, в окно влетела записочка:

    Женщина из многоэтажки..
    В голубином говне
    Упала вместе с табуреткой
    Отшибло память ..
    спрашивает как пройти

   
 Попытка эмиграции

     Ездили, ездили друзья по белу свету с поручениями и как-то решили стать гражданами. На выборах участвовать Королевы бедноты и Бобового короля захотели. Везде выборы начали происходить. Вроде бы экипаж Летучего Паровоза был прикомандирован к Валдайской возвышенности, поселку Бессловесный или Бессовестный, там оба были.
Стали проверять у желающих гражданства пролетарское происхождение кому надо. И попутно выяснилось, что возвышенность-то та по проверке оказалась вершиной вулкана. Но вулкан-то тот рухнул от всеобщих несчастий. Вернее, его смыла гигантская волна или во время потопа всемирного, или когда полюса перемещались, и Америка от России отделилась и оставила нас без связей с цивилизацией. То ли еще раньше или уже позже. В общем, разверзлася бездна земли, и во впадине скрылися горы и предгорники с садами и парками. И поднялася вода под каньоном рухнувшего везувия, и покрылася песком и цветами полевыми. И поставлена была на том полукружии отметка 300. Плюс, минус.
Но интересы попутчиков тоже перемещались по ходу проверки. Например, один любил футбол и хотел в Бразилию. А другой шахматы и хотел в Израиль, а третья моды и хотела в Париж, а четвёртый брянские леса и хотел в Канаду. Как это всё открылось - непонятно, но Большой кондуктор предупредил. Что эта тема тонкая и разговор особый. Велел при получении документов быть предельно чуткими и стоять на своём. Про свою функцию каждый теперь был обязан молчать в тряпочку, а то группа преследования опять прорезалась, да еще самоорганизовывающаяся Троцким структура с ножиками ходила туда-сюда в пределах горизонта.
Короче, вызвали наших в специальную комнатку для якобы выдачи справок для получения остальных документов. Велели входить по одному. Они и вошли, но по очереди все вместе, не нарушив распоряжения. Афанасий всё ухмылялся иронически, но с некоторым волнением, Шванц вообще не волновался, он взял с собой кочергу с Паровоза и теперь машинально сгибал её и разгибал. Настенька сверкала глазами, которые с непривычки накрасила черным вокруг, и стала страшная, как из немого фильма, который везде стали показывать, как только она на бронепоезд попала. Волк же имел на груди табличку из латунной пластинки, которую Шванц раскатал из снарядной гильзы. Там Афанасий выбил ручкой пистолета надпись: и волк - человек, способный сделать выбор!
В комнате сидел опытный чиновник. Он сразу понял, что дело непростое. Чувствуя за спиной всю мощь государственной машины, он смело отказал Афанасию в выдаче справки. Нам, сказал, вы неизвестны, только и выяснили, что тут вулкан располагался, а теперь вы тут права требуете, принесите свидетельство! Да и лицо у вас такое, что мои органы осязания чувствуют, что вы с секретами государственной важности знакомы! Следующий! Афанасий от неожиданности результата встречи с чиновной сволочью забыл про всё, даже про чемодан свой, отошел в сторонку переживать.
Ха! сказал Шванц, присаживаясь к столу, Афонька невыездной! Как теперь кататься будешь? Га га га.
А вы, товарищ, зря смеётесь, заметил чиновник, открывая папочку, вы заявление принесли? Вот моё заявление, сказал Шванц, тыча чиновнику в рожу палец, в Бразилию хочу - раз, выбирать хочу - два, кого хочу, того и выбрать хочу - три! А не тебя, сволочь - четыре. А Королевой Настю нашу хочу, а не вашу Татурину-Николаеву, слыхали, слыхали!
Ваше заявление будет рассмотрено, сказал чиновник и прикрыл лицо руками на всякий случай. Когда? спросил Шванц, не вставая. Через минуту, быстро ответил чиновник. Рассмотрели, отказать.
Он чувствует за спиной мощь государственной машины, пояснил из угла Афанасий, я тут разобрался. Настя, ты и не ходи к нему, к тебе он приставать будет, я знаю. Пускай Волк попробует.
Волк подошел к чиновнику и стал стучать лапой по табличке. Справку, справку из ветлечебницы о прививке принесите, и тогда будем разговаривать, стал требовать чиновник. Он не верит, что ты здоров, иронически сказал из угла Афанасий. Волк встал на передние лапы, а потом сделал сальто. И уставился на чиновника. Доказательством ваших умений является справка от ветеринара, сказал чиновник, тут вам не цирк. Кыш!
Он нас совсем не уважает, сказал Афанасий, а мы ведь ему совсем незнакомые люди! А вдруг мы тебя накажем? спросил он чиновника. Меня только начальник ОВИР наказать может, вам тут не вулкан бывший, уверенно ответил чиновник, ой! И посмотрел испуганно на Шванца. А вы не начальник новый будете? И упал на всякий случай на колени. Шванц брезгливо отодвинул его кочергой и спросил Афанасия: что делать будем? Ам! сказал волк. Чиновник зарыдал.
Мы эмигрировать хотим, сказал Афанасий, аккуратно поднимая чиновника, мы кто куда хотим в отпуск, и выбирать хотим, мы для начала гражданами хотим стать, ты против? Глядите, что с ним? спросила вдруг Настенька, слюнка течет!
И точно, у чиновника текла изо рта слюнка, он стал улыбаться. Потом стал одной рукой описывать в воздухе сложную фигуру, а другой прикрывать левый глаз, прячась от Шванца. Дя дя дя, сказал чиновник, би би би. Да он с ума сошел! воскликнул Афанасий, плакали наши выборы! Так мы никуда теперь не выберемся.
Да мне и выбирать никого не надо, сказал Шванц и положил руку на плечо Афони, я Настеньку выбрал, ну и тебя. А я пока никого не выбрала, сказала Настенька, я пока выбирать не могу, мне выборы ни к чему, значит. Волк сидел и улыбался, он свой выбор сделал давно.
И что такое эмиграция? спросил опять Шванц, я футбол в окошке посмотрю, и с тобой в шахматы сыграю, подучусь вот немного, без форы сыграем. И куда тебе с Паровозу? Кто ты там будешь? Тут твоё место, и моё тоже. А я хочу в Париж! сказала печально Настенька, там красиво не нашей красотой!  Будешь, будешь в Париже, сказал ей ласково Бертольд, когда мы тебя высадим, все в Париж ездить будут, как в Синебрюховку.
Но кто ж Бобовым королём будет? спросил Афанасий, кто управлять всем будет?
Это не ваше дело, сказал голос Большого Кондуктора, ну что, пообщались с государством напрямую? Афанасий стал торопливо что-то спрашивать, но больше Кондуктор ничего не говорил. Да, сказал Афанасий, с этими дело иметь смысла нет. Вот и граф то же самое говорил, ответил Шванц, он к нам в деревню приезжал босиком ходить.
Что ж, сказал Афанасий, когда все вернулись домой, будем работать, как раньше. И погладил свой чемодан.   


   Неудача

     Весь тот день Настенька пела. Сначала тюремные песенки, потом что по радио слышала, потом арию затянула варяжского гостя. А что это за гость такой? спросила она Шванца. Фамилия такая - Варяжский, ответил Бертольд, первый раз слышу, в гостиницу, видать, прописывается. Афоньку спроси, может знает.
Это он из варягов, стал объяснять Афанасий, были такие разбойники любопытные, везде свой нос совали, их потом станут называть пассионариями в честь испанских коммунистов. Но это лет через 40, обождать придется. А эти, варяги, наоборот, давно были, туда нам ходу нет. Еще я слыхал, что они CCCР организовали в незапамятные времена. А некоторые считают, что из них русские пошли, типа славянские. Короче, время было темное, племена все были дикие, всё решала крепкая рука и булатный меч, а может бронзовый, не помню, который век был, но точно не каменный.
И Афанасий уставился в окно, там что-то много народа сегодня мелькало, а остановок и не было. Смотри! позвал он Шванца, приглядевшись, там вроде митинги, вроде демонстрации! Нет, сказал Шванц, вроде академия наук заседает. Да  где ты академию наблюдаешь? удивился Афанасий, вон, смотри, оратор про общую идею кричит! Ну-ка? Все прислушались. Хоть Паровоз и передвигался на всех парах, а разговор один за окном протекал.
Везде, значит, об одном говорят, предположил Шванц, про важное, видать, говорят. Настя, ты иди отсюда, не слушай на всякий случай. Афонь, я тут всех слов пока не понимаю, ты уж сам решай, чего делать. Решу, решу, пробормотал Афанасий, а ты, Настька, точно, иди отсюда, рано тебе об этом думать.
И вот высунулись они в окно и стали смотреть и слушать, и в книжечку записывать. Академий-то развелось! засмеялся между делом Шванц, одни академии, смотри, каждая заключение пишет! Контора пишет, мрачно сказал Афанасий, готовься, сейчас тормознем, чует мое сердце.
И точно, Паровоз остановился, остановился прямо в толпе народа. Но, так как рядом другой паровоз стоял в стеклянном ящике, то на Летучий никто внимания не обратил. Ты затесайся в массы, сказал Афанасий Бертольду, а я тоже, через час обменяемся мнениями. И они отправились в народ.
Это действительно был народ, в нем присутствовали все: крестьяне, рабочие, интеллигенты, военные, государевы рабы, спецработники, милиция и жандармы конечно, женщины-домохозяйки, тунеядцы, проститутки, академики в большом количестве, дети с неясным будущим, пипутаты, десять процентов медицинских идиотов. Все были, народ в полном составе. Каждый держал плакатик. Но у всех разное было написано. Вот что удалось записать Афанасию.
1. Кто мы?
2. Даешь национальную идею!
3. У нас уникальный генотип!
4. Есть ли у нас еще генотип?
5. Ленин, Сталин, генотип!
6. Работу - рабочим! Академию - академикам!
7. Нам жить плохо, а им жить хорошо!
8. Нам-то еще хорошо пока, а вот им там у них - ***во!
9. Россию - русским!
10. Россия - рабочим!
11. Россия - крестьянам!
12. Россия, даёшь СССР!
13. Аргентина - Ямайка 5:0!
14. Олигархов - на нары!
15. Олигархов - отдай всё обратно! (тут, видимо, ошибка)
16. Свободу бизнесу!
17. Свободу бизнесмену!
18. Свободу нутриям на воротники!
19. За что?
20. Дайте наши деньги!
21. Дайте наши квартиры!
22. Дайте мне поспать, наконец!
23. Смерть партократам!
24. Смерть демократам!
25. Гитлер, с днем рождения!
24. ВДВ! ВДВ! ВДВ!
25. Построй свою любовь!
26. Слава!
27. Славься!
28. Это наш президент! (этот плакатик с фоткой)
29. Это наш президент! (с другой фоткой)
30. Даешь люстрацию!
31. Только КГБ спасёт Родину!
32. Все - в Родину!
33. Зенит - чемпион!
34. Хотим есть!
35. За честные выборы!
36. С 1 сентября, дорогие дети!
37. У нас особый путь!
39. У нас особая стать!
40. Приветствуем слет культуристов!
41. Нудистский пляж.
42. Долой тиранию!
43. Даёшь монархию!
44. До основанья на *** и ****ец!
45. Ваню два процента, Васю три процента, Петю четыре процента - всех в президенты!
46. Даем беспроцентые кредиты!
47. Банк АвангардБ - друг бизнесмена!
48. По заводским ценам - всё!
49. Помоем сапоги!
Гляди, чего я записал, стал показывать Афанасий этот перечень Шванцу, и еще 835 скопировал, но в другую книжечку, этой не хватило. А Бертольд ничего не записывал, он, как всегда, был склонен к обобщениям. Маются люди, сказал он, скорбно морщась, буквально пропадают. Идею ищут всякую. Кто национальную, кто математическую, кто экономикой озабочен, кто лично заинтересован, а общественно - нет, а кому вообще ничего не интересно, так просто гуляют. А некоторые всех просто ненавидят, зато другие тоже никого не любят, а говорят, что всех просто обожают. Хулиганов там полно! тут Шванц возбужденно поднял руки к небу, их в стаи собирают! Я некоторых разогнал немного, запомнят. И жандармов покалечил кое-как, они там все в разной форме, но я узнаю этих сразу, они там старушку хватать стали, так я бабку под мышку, а их ногой, ногой! А болтунов, болтунов! Шванц махнул рукой.
Да, согласился Афанасий, непонятная картина, но и хорошие там есть. Все хорошие, вздохнул Шванц, даже один там - девушку снасильничал, а потом убил, а у него двое детей, он их любит, а они его, как жить будут дальше? Я других парочку знаю, они с детками на руках фотографироваться любили, сморщился Афанасий, а народу поубивали - миллионы, тоже хорошие? Ну тогда не все хорошие, согласился Шванц.
Я, продолжил Афанасий, пока там бегал, чего только не наслушался, сколько вот мы с тобой путешествуем, а столько ни разу не слышал, да всё разное, с одной стороны, а с другой - об одном и том же. Верно, верно! подтвердил Бертольд, они все живут не очень хорошо. Да нет, не согласился Афанасий, многие живут хорошо, а думают, что плохо, им подтверждение требуется. Ну ты бы и подтвердил,  сказал Шванц. Да они уже никому не верят, покачал головой Афанасий, это очень плохо. Наоборот, не согласился Шванц, они вообще всякому верят, кто с ними по-доброму поговорит, например зарплату 100000 руб пообещает, этому все верят сразу. Это парадокс, удивился Афанасий, или фокус, это просто чудеса! В таком случае мы им поможем!
Не выйдет, вздохнул Шванц, через неделю они соображают, что их опять обманули и опять расстраиваются. Они теперь как бы верят, но на самом деле знают, что не верят, но верить хотят, а желание не перебороть. Они верят в светлое будущее? удивился Афанасий. В него, сокрушенно склонил голову Бертольд, но какое это светлое, даже какого цвета - не знают совсем, даже не догадываются. А некоторые рекомендуют только на свои силы расчитывать, а какие у них силы? А уж что говорят - мне и рассказать тебе не хочется. Да я и сам слышал, мрачно ответил Афанасий, но и ты доложи. Чего слыхал?
Там многие виноватых знают, всё про них жалуются, стал рассказывать Шванц, а виноватые все в других державах обитаются, они там от наших скрыты для доступа и справедливого суда, а то б их тут поучили жизни. Они-то там живут хорошо и не жалуются, а на самом деле они все сволочи, потому что тут нашим плохо жить. А есть, которые инородцами недовольны. Эти про генотип волнуются. Есть, которые по-научному обосновывают, а есть, которые по-простому истории разные рассказывают вроде из своей жизни, и получается, что у многих жизнь одинаковая совсем согласно этим историям! В статистике бывает, что истории одинаковые происходят, заметил Афанасий, но очень редко.
Да ты только послушай, что одна там рассказала про кавзахов - волосы дыбом становятся, какие эти кавзахи некультурные! Она там стояла среди толпы и рассказывала, а все слушали и рты раскрывали, а закрыть забывали! Я от неожиданности запомнил:
Ребёнок лет 2-3-4-5-ти испачкал мордочку-мордашку. А был тот ребенок кавзах. Мамаша - тоже из кавзахов, так она берёт кружку пива и умывает младенца! (а на столе салфеток и воды для умывания - согласно санитарных норм), или вот: идём с подругой, с нашей отсюда, по аллее, там аллей нарезано - не сосчитать, а навстречу клубная карка, авто в смысле, полное кавзахов, высовывается не наша рука и хватает подругу за животик, а у неё животик, не то, что у этих, любой залюбуется, и он типа погладил, мы просто остолбенели столбами, вроде не в зоопарке среди обезьян кавзаховских, а они с довольным смехом дальше катят следующую чужестранку потрогать! Или вот, совсем недавно смотрю - сидят кавзахи, курят кальяны, не иначе с наркотиком опиумом, ребёночек ихний подбегает лет 3-4-5-6-ти, ну и суют ему кальян на пару затяжек, на две, говорят по-ихнему, с тебя хватит и двух! А вот ещё! Последний случай из жизни. Младенец лет 3-4-5-6-ти с мамашкой-кавзашкой разговаривает: мама, а в море какать можно? Нет, только писать! А говорили они все по-русски… Конспирация...
Рассказав это, Шванц выпучил глаза и замер. Таких, говорит, там полно, и все рассказывают, рассказывают... Да, сказал Афанасий, у них жизнь одинаковая, а этой уже не помочь, может, лекарств ей дать каких? Я просто и не знаю, что делать, будем ждать, что Большой Кондуктор скажет, он знает всё. Оказалось - не всё, раздался грустный голос Кондуктора, знал бы - вас бы тут не было. Но скажите, закричал Шванц, они там все считают, что вы их отметили своим вниманием, это правда? Я всех отметил, не только их, сказал Кондуктор, билеты у всех есть, да эти поехали черт знает куда, в билетах-то не написан пункт назначения, открытые и дата и место, сами должны были распорядиться! 
Афанасий, пораженный таким долгим разговором с Большим, спросил: так всё же, что сейчас сделать? Боюсь, ребята, что сейчас ничего не сделать, грустно сказал Кондуктор, зря вы тут тормознули, сразу тут ничего уже не сделаешь. Это, ребята, у меня неудача. Придется вам, как обычно, в каждом конкретном случае по обстановке, воспитанием, воспитанием понемногу, а сразу - никак. Но так они пропасть могут! закричал Шванц, исчезнут незаметно! Надо что-то делать!
Цыц! рявкнул Большой Кондуктор, молчи, инспектор! Указывать мне вздумал! Говорю же, неудача это, неудача! Ну исчезнут, пропадут - сами виноваты, Настя вот у вас перспективная, пусть еще покатается, поглядим, не всем же пропадать! Вперед, бездельники!
И поезд тронулся, а вся толпа осталась позади, суетливая и бессмысленная в целом. Хотя каждый занимается, вроде, вполне конкретным делом, сказал Шванц, провожая взглядом народ. Ну не каждый, да и не всегда конкретным, заметил Афанасий, зови наших, пусть Настька споет, тоска что-то.
Не грусти! закричала, пролетая, кариатида, Бертоша, почитай ему! И кинула записочку:

    1.
    Нам всё фиолетово..
    Корвалол с валерьянкой мешаем..
    Спим под телевизор
    И во сне ..
    Своё меньшинство
    Большинством зажимаем………..

    2.
    Ух ты..
     как на картошке глазков
     Сиди и выковыривай

    3.
    Здесь был Петя..
    Здесь был Вова..
    все мы чьи-то …….
    что здесь такого

    4.
    Отличие Комиссара от Человека обыкновенного ОКОЧО №1……….
    Неспособность абстрактно мыслить, “некрылатые” фантазии….
    Пример: Вот это стул-на нём сидят..
    Вот это стол..
    Вот это голова - с ней делают секс..

    5.
    Кушаю из помойки , трахаюсь без презерватива..
    Всегда Ваш Степан


   Дума про землепашцев
   (метеоморфоза)

      В первом солнечном луче с книгой в руках Настя, перебирая закладки, цитировала текст: доктор Джозеф Ф. Монтегю, автор книги «Расстройство желудка на нервной почве» говорит следующее: язвы желудка возникают не от того, что вы едите, тут Настя улыбнулась, язвы возникают от того, что съедает вас. Здорово! признался потрясённый  Бертольд Настеньке, так верно…
А за окном мелькали поселки и силикатные трехэтажные блиндажи по прозвищу дворцы и пустые совхозные земли и фермы. Здесь разместилась бы пара тысяч поросят, до сотня вторая коровок, да лошадки. Да трактора - чистое железо с дымными трубами. А доярки суть красавки и трактористы брат мясистый?! И вообще красота и только. Туда же и гармонист - первый парень, и нач-мяч кинопередвижки с культуренфильмен 50 десятых про победы Мао, и передседатель-работодатель-прорадитель.
А теперь тишь, и гладь, и травы благодать. А никого из персоналиев нету и нету... Империя землепашцев приказала долго жить. А кто думал - царская империя, так вы поменьше думайте - вам вредно. Великая Империя Землепашцев. ВИЗ!!!!
Вспоминайте эти слова в те моменты, когда беспокойство будет заглушать голос разума, утверждающий, что все в порядке, и что тревожитесь вы из-за миражей, существующих лишь в вашем воображении. Выходит, всё это миражи, сказала Настенька Волку, тащившему что-то в кулаке. Он разжал кулак и просыпал в пасть большие кусочки сахара. А это уже реальность!  Много ли вы сможете совершить в своей жизни, страдая от испорченных нервов и прочих напастей? прочитала Настя с удовольствием.
Землепашцев империя распались от мыслей в голове. И это несмотря на трёхразовое питание и чистый воздух... И смирновскую! возбудился Волк, сунув визитку из какого-то императорского лабаза в Настину книжку. От нервов по-другому! Волк постучал по лбу - так звонко, как в бубен. Наступающий поможет поверить в себя и свои незаурядные силы, иди, милый, иди, сказал Шванц.
Но сделайте так, чтобы прошлое осталось прошлым, пришла пора расчистить дорогу новым чувствам и надеждам! И как это так тонко и ясно, вытерла слёзку Настенька.
А поезд несся дальше, и кругом, как после битвы, валялись трактора, кости коровок и разломаные ветрами мельницы. И великий курган из черепов,  белых черепов  коровок возвышался с предвыборным  лозунгом: по бесплатному окопу полного профиля в каждую семью! И: перекуём мечи на орала, чтобы ими копать окопы полного профиля! А орало и меч такие длинные, что проехать можно  вокруг за два дня, и аграрий бухой всё бегал и кричал: как выковать орало? И инженер весь бледный кричал: вот  наконец-то выкуем тебе орало, эй, кузнец! А кузнец на часы посмотрел и на сеновал намылился, ведь там дочка встречаться будет с депутатом с портрета, который у церквы на растяжке висит, и должна она многоженцу свой скульпрыз на территории обозначить. Тута он их и застучит. И окольцует.
А орало полного окопного профиля для посадки пальм и гербалайфов всё крутилсь в бинокуляре Афанасия. Эх! кричал он, Окна Роста на вас лебедей не хватает, хороша моя идейка, моя золочёная! И в каждом окне голая Эсмеральда с плугом и подпередседателем-работодателем беспорточным агентом Голливуда. И всё голову свою ощупывал, представляя на ней парк-парик, как у адвоката-прокурора  с большой дороги Бенвера Краснорожского, радетеля за правду искусства, а правда эта будет в правде характеров-тракторов, верной спутнице поэтов. Правда с плахой, для оплашавшихся.
Итак, последователь гордый в парике вышел, в мундирчике перед всеми! Два слова, которые кричал он без конца, помахивая ручкой пузатым младенцам на плакатных тумбах, были: Люблю и не люблю... Что это за люлю были - остаётся тайной... А где пьяные народные массы?! кричал Афанасий, уподобляясь менеджеру с мочалкой из музея культурки. Он полностью уже походил на этого жопоплечного раба худрукства. Продался ты, кажется, Афанасий, врагам империи, обеспокоились друзья, распыляя Афанасия.
Цыц! Идею потеряли! Монархисты коньвояжные! Отройте полнопрофильные окопы спиралевидной формы с запада на восток! кричал Афоня, закатывая глаза и складывая домиком ручки, где нанонаука?!
За окнами показались стада учённых и учённиц в синеголубофиолетовых блузах. На грудях у них были буквы НАНА и огромная пряха со звездой, конечно с молотом и плугом. Это мои радумницы и радумники, они меня радуют, они разрабатывают генпроект оспираливания всей территории империи бывших землепашцев… А как по поводу миллиона шлюзовых дверей с замскважинами? Гениально! Будут, товарищи, вам и двери, и скважины, и замы, и помы! Афанасий говорил это уже в микрофон и поднимался из вагона через поданную, как в самолёте, лестницу на крышу с праздничной трибуной. Ученные массово поворачивались жопами в сторону Афанасия и показывали незагорелые члены. Члены бились на ветру, как полковые знамёна. Каждый ученный из вас дал нашей родине многочлен за эти годы! вопил Афанасий, и это за исключением отмороженных в арктиках и облучённых во время опытов! Ура, товарищи, по окопам! В смысле, по лабораториям.
Сквозь паровозный свисток и дым  пошёл долговременный осадок, переходящий в снегопад. Афанасий спустился в ещё демократический вагон. Ну что, масоны, прищурились? Культурки побачили, ****ь, захотели чёрных квадратов? А бомбардировщиков пикирующих, мать вашу, с карбонатом кальция и пеплом Везувия, не угодно-с?! Я кровь проливал... на фронтах... Родина меня помнит… а вы... мелкие такие... Всем пущу сопли! и затарабанил по своему варварскому пистолету в садовой коробке для яблок…
Заболел от переживаний, решил Шванц и скрутил Афанасия. Настенька, дай ему кипятка с таблеточкой, попросил Бертольд, может, к утру придет в себя.
Поезд загудел и нырнул в туннель.


 Про море

     Не засовывай в рот арбуз целиком, ешь по кусочкам - получишь удовольствие.
Сов.классик.

Наконец фанера, в которую обертывали матросы бронепоезд, зазвенела на ветру и застучала в порыве волн, как серия лифчиков атомоходок, висящих на бесконечных шпагатах, превращая вместе с сетями и розами ветров поселок мореманов в подобие большого детского сада у пляжа со скалами. Где голодная матросня, смоля сигарки, млела, почёсывая в шерстяных брюках и драя бляху высунувшимся из-под зюйдвестки тельником.
Эх, если бы не деревянные почернелые дома из просмоленных брёвен да пятнистый катер командующего, торчащий на рейде в куче краснозеленых лампочек и оранжевых  буёв со стукачом Пенькосовым на корме! Да соленого шторма до косточек в промёрзе. Ну это же был бы просто курорт! Да, эти лифчики и сети встречали ветер полной грудью, мерцая в полярном сиянии, как в брызгах шампанского, отливающим свинцовым золотом промасляных волн.
Да, красота!!! Так любят атомоходы атомоходок! Так идет капраз раз навстречу комбригу! Эх, девы-матроски, скальные вы наши, дождитесь из похода ваших кусто! И всё это на фоне скал и замаскированных под валуны силуэтов подлодок, рваные скалы да сиреневый мох.
Бронепоезд, задернутый герметиками, вошел в воду легко и плавно. Волк сидел за аккустикой. Настя мыла на камбузе стаканы и пела в полголоса сглупа:

   Как добраться до нутра,
   До моёго, до утра,
   Изнутра на мир гляжу,
   А дружка не нахожу!
   Пакты, акты,
   Всё мы астронавты.

ДА! Кто чем на мир смотрит. И ведь как мухи вниз головой ходим. И где эта голова, головочка, головка? И над нами получается голова - это Земля-матушка всех держительница. Земля над нами, а внизу отец - Космос. Из него в уши продувает. А Земной взгляд выходит другой. Так души встречаются, и так цветки раскрываются.

   Ты пестик, я тычинка.
   Ты мушка, я личинка.

Так мы всё учение о прекрасном с головы на ноги, прилипающие к планете, поставим и увидим мир в новом измерении. С потолком земли над головой-зонтиком земным и прямая Мебиуса покажется такой естественной, как эта версия о происхождении видов, конечно. Полная новых ощущений и цветов. Представили!
Но довольно. Давайте лучше в аллюминатор и приказ выполнять.
Тут Бертольд доложил на пульт управления: слева по курсу 25 кабельтовых замаскированный подводный дворец.
Афанасий что-то считал до десяти в придуманной им десятичной системе, как у инков - он давно с инками, но не хотел это обсуждать. На ночь всё книжки про их пирамиды смотрит и потом такой задумчивый становится. Любит их, значит. По карте всё смотрит, в общем всё мечтал там появиться.
Приказ принят! И перевёл тему на общеприятную. На камбузе!!! Эй!!!
Что сегодня на обед, спросил он Настю. Одетая, как официантка, Настя в прекороткой юбочке с голым загорелым пупком и торчащей попкой томно отвечала, радуясь новой роли на военном обьекте.
  МЕНЮ - автор Настя:
   Драники со свёклой и сметаной, суп харчо, макароны по-флотски. Чай с яблочным пирогом. И ваши любимые пончики с джемом. А на десерт мороженое со сливками и вафельный мусс с вишневой пенкой. А кто захочет - кофе аравийский соленый с маслинами. Сыры десяти видов и сухое вино по желанию.
Афанасий взбодрился: ну ладно, сегодня еще продержимся. Дворец обходим, в бой не вступаем. Кондуктор дал вводную: в Атлантике терпит бедствие пиратское судно с мультимиллионером в законе Стёпкой  Колошкиным, видным авторитетом, контролирующеим в 90-е годы все рынки всего и не любившим Союз, что там его вечно держали в стойле. А сейчас вот надо по морским законам мчаться на помощь, благо скорости у плавучего сегодня броненосца космические. Принято на спасение, полный вперед!
И опять перелёт в Атлантику, и вход в воду в пятнадцатиметровую волну, и вынимание Колошкина на борт. Аппарат экскаватор легко справился с заданием, и вот уже авторитет в вагоне спецотстойника, сидит и озирается, кто это его отгрыз с куском занавески, за которую он так сильно держался, и где любовница-бис Люля из детсада номер пять. Кто где, мобило стонуло, а усё же нашли, значить уважают.
Принято на спасение - так полный вперед! Да Волк тут к Афанасию подошёл и в глаза заглянул. Надо вернуться и Люлю малолетку со стажем тоже спаснуть - понял. Вернулись. Спаснули Люлю. Вот и она на борту - её в детское отделение с обогревом. Выходит, чего-то не доработали, что так волчару заволновали.
И вся команда пошла мыть руки и готовиться к Настенькиному обеду...


Про садистов. Или масонов?
Не важно

    Утром Шванц появился в вагоне-ресторане всклокоченный, глаза красные и руки дрожат. Афанасий уже питался своей овсянкой. Что это наш Бертоша сегодня такой взволнованный? спросил с утренней иронией, не спалось? И подмигнул Насте, которая наоборот, смотрела на Шванца с беспокойством. И Волк заворчал тоже.
Не спал практически, пожаловался Бертольд, только начинаю дремать и приступаю видеть сон про Настеньку, как бац! в уме появляется кошмар. Просыпаюсь, пью таблетку, которую третьего дня нам дал этот, в халате, опять ложусь, готовлюсь сон смотреть с прерванного места. Бац! Опять чертовщина пробуждает меня от ужаса. И так всю ночь. Я уж и коробочку доставал, бил, бил несколько раз - одно и то же получается, буква в букву! Вот, я срисовал на бумажку, посмотри.
Афанасий, уже понявший, что тут не до шуток, проглотил остаток каши мощным глотком и стал вслух читать, прихлебывая чай из стакана в царском подстаканнике.
…разговор верхней полки с нижней….сыш,сыш,..сыш….. в дворе нашем садист появился…на ночь не рассказывай..нет..нет…ни слова о садистах на ночь -мне ведро выносить…..ю…..поденсия от страха уменьщится..на хрена тебе ета потенсия…. у всих есь -пусь у меня тоже будет…только ты мне этого садиста,каторый от паденции получается мне как супруги твоей законной не показывай..обижаеш..я ведь любя я для тебя как с садоваво столба с лампачкой…усеми лампачками савесьткава суюзу..ну ты напустил дыму.. ты бы лучше пимидоры любил все спакойнее бы было.. сыш.. сыш.. сы… а у нас в саду такой …появился… только кто окно ночью ключит так тот ..этот…как его…который в саду не спит как зоорет -эй свет гасите..эй свет гасити -не то чу..чу..каковата чу..покажет каторай усем светом на свете заведует…ну да та и всем.. всем.. всем..до последнего сада.. и лампочки садовой..так а этот каторый садист выходит на его работает или против..непонятно пока..толька усе жутко напуганы..ведра на памойку вечерь несть баяца..сыщь баяца садистов- в сад не ходить..ты че решилась….к выключателю не подходи ..без света выходь-он только на тех кто с фанариками брасаеся..ведро для парядка возьми..сышь..сыш.. сышь..сыш… ……дирехтору гимназии письмо сикретно…..подслушано у титана с чаем на станзии зелненый лох …пероновской жд… вокрух вашего дому вечно следы утром.конечно я их замяту акак снег падет тут и труба авторитету -хорошо что просигналии- -а у окна следы обрываются а из дверей их инет -пра энто вобща хорошо сигналите -а как футбол так их много -суммирую информасию… -похоже масона… -думаш она проклятущая.. -во время проветриванья на тихий час… -че творится во вереном объекте.. -пробовали жиром мазать -все и много.. -а если форточку на тихий час закрыть.. -эта са..са..дизьмь..какойта палучаитца.. -я решение принимаю сагласна должности - обьект говорилки обпечатать..мятлу канфискавать…слухи не распрастранять…мясти буду я …..самморучно.. -а миня кудыж.. -сидеть будиш для тени… -а я сам буду масону энту старажить.. проклятущую………………………….. …ой…вроде почуяли что чай мне менее важен -начал отход-все покрыто мраком -в тамбуре дембеля -опасность жизни. в любви ..ваш …
Когда Афанасий закончил чтение, наступило долгое молчание. Настя в уголке тихо плакала, Волк лизал ей щеку. Бертольд, опять вспомнив кошмар, дрожал, отчего весь вагон трясся. И так всё трясется, а тут ты ещё, грубовато ободрил друга Афанасий, не бойсь, я с тобой. И похлопал по чемодану. Ну что, какие мнения? спросил.
Очень страшно, сказала Настенька дрожащим голосом. А Волк зарычал, шерсть на загривке у него встала дыбом, и он стал щелкать зубами. Шванц же сидел безучастно. Констатирую, объявил Афанасий, один Волк и я поняли обстановку и выступили с конструктивными чувствами, будем эту масону с садистом вместе уничтожать. И рвать зубами, добавил, поглядев на Волка. А ты, Настька, свари Бертоше чего укрепляющего с одной стороны, а с другой - успокаивающее, сообразишь. Чифиря? спросила Настя. И валерьянки, велел Афанасий, а мы сходим, поглядим. Вечерком.
И, как только стемнело, они с Волком вышли из Паровоза, который как раз и остановился. Кто такой масона? спросил знаками Волк. Увидишь - сразу поймешь, не очень уверенно ответил Афанасий, который про масонов знал только, что они каменщики 6-го разряда, не меньше, или вроде штукатуры, тоже 6-го. А садист? спросил Волк. А это те, кого я пристрелю, ответил Афанасий, тут ты не ошибёшься, как я за пистолет браться начинаю - на горизонте садист. Ты его сразу за горло бери, не стесняйся.
Начали поиски. Рассыпься! командовал Афанасий, а потом: сомкнись! Или: я справа, ты - слева заходи! А иногда: тихо, сволочь, тихо! Ложись! Так они бродили довольно долго, но попадались всё какие-то пьяненькие люди, иногда парочки в кустах целовались и так далее, один раз пожарные промчались, да машина с милиционерами всё время встречалась одна и та же. Короче, непонятно как, но через час вся округа знала, что по местности бродит Афанасий с Волком, кого-то ищут. И все попрятались на всякий случай.
Спряталась масона, заскрипел зубами Афанасий. Ни одного садиста даже не куснул, заворчал Волк. И тут вдруг раздался крик: стой! Сложить оружие! Вы окружены! От удивления Афанасий остановился. Перед ними толпилась большая группа людей в странной форме, все были в масках и с автоматами в руках, у кого - калашников, у кого ППШ, а были и в противогазах с шашками. У некоторых были странные знаки на куртках, а у других в руках капроновые веревки. А позади всех стояли несколько человек в плащах с капюшонами. Гляди, гляди, болонья! зашептал Афанасий, модная штука! Я давно такую хочу, и Настьке гостинец!
Стоять! опять закричал кто-то в матюгальник, с вами разговаривает начальник группы захвата Летучего Бронепоезда полковник Осипенко! Требую сложить оружие и подойти ко мне с поднятыми руками! Захотели б - не смогли! закричал Афанасий, у одного и рук-то нету! Продай плащик, дядя!
Начинаем операцию! скомандовал Осипенко, огонь из всех стволов! Ну, тут практически повторилась описанная в известном романе сценка, ничего в наших не попало. Все пульки при подлете стали менять траекторию и замедляться, сложились в кучку, слепились в свинцовый слиток, который тут же принял форму большого кукиша с медным большим пальцем из пулевых оболочек. Этот символ неприступности полетел обратно к группе захвата и стал косить нападавших, стукая их по башкам, для этого кукиш изменил свою форму, и стал щелкать негодяев обычным способом - средним пальцем. Через 5 секунд всё было кончено, группа захвата перестала существовать.
Афанасий, чертыхаясь, стал собирать бывших захватчиков в кучу, их было гораздо больше 16-ти человек, которых он в свое время из пистолета уложил с первого раза. Масона, масона, может и масона, ворчал он, а садисты точно, ишь, палить начали по животному, ты как, не испугался? спросил Волка. Но Волк промолчал, он сидел с гордым видом и нес службу. И плащик-то не болонья! расстроился Афанасий, тряпка обычная, самодельные плащики, зачем им такие? От дождя не спасут, не сомневайся. Ты, волчара, Бертольду-то особо не рассказывай, чего тут было, скажи просто, что напали на нас одна масона и один садист, а раз напали - то пропали, он сам знает, а куда этих-то? Раз, два, три, четыре... девяносто шесть! Почти сотня! И чего полезли? Нет, ты скажи, я им что-нибудь сделал? Я их обидел? А может и обидел, может и обидел... Опосредованно, но тогда они все плохие! Тогда бы до них у нас руки бы дошли когда-нибудь, не миновали!
И Афанасий в сердцах как пнет кучу дохлых мерзавцев! Они тут же все в мышей и превратились, и разбежались норки рыть и к зиме готовиться, а зима в этих краях ох и холодная!
Потом Волк с Афанасием вернулись в Паровоз. Ну как? спросил Шванц, нашли? А как же, ответил Афанасий, как же, это они нас нашли, пугать стали, да мы их поучили немного, масона там одна особенно раскомандовалась, одежка у ней еще плохая такая была, из тряпочки, а я думал - болонья. Так что, смущенно спросил Бертольд, они меня во сне больше пугать не будут? Не будут, если только продукты воровать, так ты мышеловки ставь - и всё, махнул рукой Афанасий, ишь, ловить нас вздумали. Поехали!
Они поехали, а вслед прилетели в окно записочки от кариатиды, она мчалась быстрее паровоза, вот записки и догнали:

   1.
    На чёрных воронках
    Ночной дозор..
    Восставшие из тьмы..
    Рулят не попы
    А попы

    2.
    Товарищ..
    Товар торчит из голенищ

    3.
    Как Добрыня Николыч
    пугал Змея Одноглазого
    дешёвым понтом
    Ха

 
  Невозможная мечта   

     Мелко, мелко работаем, сказал Афанасий, про роль личности в нашей истории забывать стали, природой любуемся, птичек слушаем, а про главное не думаем. И подцепил грибочек. Так нам что скажут - то мы и делать можем, заметил Бертольд и выпил рюмочку. И я хочу, попросила Настенька. Тебе не надо! хором сказали Афанасий с Бертольдом, ужин окончен!
Так я о чем, продолжил Афанасий, инициативу надо проявлять, а ты, Бертоша, только исполнять привык, а ты прояви! А мне и так хорошо, сказал Шванц, но взгляды у меня имеются. Знаю, какие у тебя взгляды, вздохнул Афанасий, и почему тебя с такими взглядами работать сюда пригласили? Ладно, живи так, я за тебя думать буду.
И Афанасий стал немедленно это делать. А Волк с Бертольдом на крыше Лунную сонату запели на два голоса, Настенька их за ветер в трубе приняла.  Да что тут думать! закричал Афанасий, но его никто не услышал. Что тут думать, товарища Сталина надо кончать! еще громче закричал Афанасий. Ать, ать, ать! закричало эхо маршевым ритмом. Тут и Лунная соната закончилась. Эй, закричал Афанасий, эй! Слезайте сюда, я придумал! Но никто с крыши не спустился, а вместо этого там запели: и кто-то с горочки спустился... Ладно, сказал Афоня, сам всё организую, а как до дела дойдет - вы у меня все в ход пойдёте, куда денетесь. И пошел к своему заветному секретному шкафу, там хранились замечания о смысле существования начальников.
Достал Афоня из шкафа веточку засохшей мимозы, скелетик бывшей селедки, покрутил в руках, посмотрел в окно. Достал и свою книжечку, записал: пора кончать товарища Сталина. Это был пункт 132. А первые 131 фиксировали преступления этого преступника. Троцкий тебе бывший товарищ, сказал Афанасий, а не поездная бригада, пора рисовать диспозицию операции. И сел к окну за новыми впечатлениями, которые по предположению должны были эту диспозицию конкретизировать.
А за окном показались демонстрации народов всех сословий. Афанасий пригляделся, немного не поверил своим глазам и взял телескоп. Телескоп не соврал. Жуткая, чудовищная картина открылась глазам Афанасия - все несли портреты вождя и пели ему хвалу, все как один. На измученных лицах демонстрантов была написана тоска и страстная любовь к начальнику, и готовность служить ему до гроба, немного отягченная ненавистью к нему же. Знамена и транспаранты трепетали, но не от ветра, а от страха держащих их. С одной стороны это парадокс, записал Афоня, а с другой простое следствие всеобщей рабской натуры основной массы трудящихся. Да, отложив перо, подумал Афанасий, приведет ли ко всеобщему счастью уничтожение тирана? Тем более, что в будущем его будут считать прекрасным менеджером? И почему у таких плохих всегда высокий рейтинг? А! Кончать, так кончать, хуже не будет точно. И Афанасий стал рисовать стрелки, крестики, кружочки и пунктиры.
А на следующий день на станции Стругацкая сортировочная Настенька из газет узнала, что плохие люди хотят тело вождя перезахоронить. Приходит к обеду и показывает картинку, а на ней сто крестов и стена розового кирпича. Это не считается, сказал Афанасий, раньше надо было его кончать, тогда и перезахоранивать не пришлось бы.
Решил, короче, Афанасий в ход истории вмешаться и  прицепил спецвагоны, чтобы потом их в степи замуровать для потомков. А Бертольд ничего про такое не знал и спокойно молоко попивал с Волком, они не боялись инвазий. Афанасий маршрут рассчитал и из станции Стругацкая сортировочная крейсерской скоростью, достигнув высоты через уральские хребты, прямиком к старой площади в город номер 1. А там в центре монастырь мужской, и полным полна коробочка знаменитостей, но впереди пока степь была и сухое озеро, полное судов ржавых без команд. Стоят они в степи, машут винтами, посвистывая. Едем, едем, сказал Афанасий, за работу, товарищи!
И вдруг началась катавасия.  Впереди перед Паровозом тамбовцы на конях и черных мерсах бибикают и свистят, рельсы снимают. Слева на горе тимуровцы с палками и консервными банками, справа гайдаровцы с ножиками ухмыляются и улюлюкают. А сзади простой советский заградотряд цепями себя к рельсам приковывает. Все в синих галифе, на фуражках кости и звёзды. Пулеметы Максимы на тележках, один заградовец сидит за гашеткой, второй толкает, а стволы в четыре стороны повёрнуты. Паровоз тут стал скрипеть тормозами и металлом позванивать. И остановился на боевых парах.
Общее взволнованное настроение Волка с Бертольдом смутило, и Настенька, как тесто заквасила - встревожилась. А это Афанасий специально поезд тормознул. Что такому поезду будет! Тут из облака кукурузник с листовками пронёсся: сдавайтесь, ребята. Афанасий с пистолетом вылез на башню и пошёл в южную смотровую. Слева тимуровцы, справа гайдаровцы, впереди тамбовцы. Назад смотреть совсем неохота. Похоже, не обломится город розовый с первым номером, со своими ста крестами напротив дворца брака и сочетания. Сдавайтесь, Афанасий и компания! из рупоров орут.
Тут из толпы тимуровцев вышел старичок вонючий. Я, говорит, быль про товарища Сталина расскажу. Сам я очень маленького росту, и мне по этой причине валенков по размеру не купить, а детские велики. При помощи депутата от блока беспартийных беспроточных и коммунистов живодеров я в Кремль пробился к товарищу Сталину. Захожу туда - чистая филармония! А в уголке сидит человечек еще меньше меня и весь в дырках от оспы. Это я, говорит, наверное, товарищ Сталин, это не меня вы ищите? Тут я на колени - бряк! Отец, кричу, родной миллионам! Ты погляди на меня - валенок не справить, в огромной счастливой стране живу, ископаемой нефти хоть залейся, Челси покупаем, а валенок хорошему человеку не достать! И товарищ Сталин ответил мне, как богатырь богатырю: на! И снял свои черевички войлочные - а мне они в самый раз. Сам босиком стоит, а носки рваные, жена уж у него застрелена была, а Власик штопать не умел. Чего еще тебе, старче? спрашивает меня дальше товарищ Сталин, а сам с ноги на ногу переминается, холодно босиком, это теперь в Кремле полы с подогревом, а тогда печка буржуйка в одном углу, а в другом товарищ Сталин. Не успел я ответить, а он уже говорит: получи на себя и семью пятикомнатную квартиру, отдыхай заслуженно. Тут товарищ Калинин пришел по делу, а он ему говорит: гляди, какой к нам герой пожаловал, артиллерист, у него снаряды во врага сами разлетаются, десять очков выбивают, а ты так можешь? Не могу, сразу задрожал товарищ Калинин. Так может мы тебя заменим на товарища Биронова? Или на Загрызова? Ай! сказал товарищ Калинин, вы прямо  Нострадамус наш советский! То-то, улыбнулся в рыжую щетину товарищ вождь народов, то-то. С тех пор я у товарища Сталина поваром стал работать, так что вы, товарищ Афанасий, с терактом подождите немного, сейчас товарищи прибудут, вас арестуют и всё будет в порядке. Все захлопали - и тимуровцы, и гайдаровцы, и тамбовцы, и заградотрядовцы цепями загремели.
Против народной любви не попрёшь, сказал вышедший из купе Шванц, высокий у него рейтинг. Попру! закричал отчаянно Афанасий и потянулся за пистолетом. Тут с четырех сторон дали залпы, все пули столкнулись точно на широте и долготе Афанасия, слепились в кучку, да как шлепнутся ему на голову! Шишка готова. Уйёёёё, завыл Афоня и побежал искать медный пятак, а их выпускать уже перестали! Только 50 коп да гривеник желтые, да не медные, не помогают.
Судьба против твоего намерения, сказал Шванц, это я тебе говорю как вегетарианец, Сталина ты, что ли шлепнуть захотел? А туннель в Англию прорыть не хочешь?! Ты послушай лучше, чего люди умные говорят - он индустерилизацию соорудил! Ты хоть знаешь, что это такое? промычал Афоня, осторожно трогая шишку. А мне не надо, сказал Бертольд, кому надо - знают. А товарищ Сталин - божья кара, не понял ещё? А с богом спорить не положено. Да я! закричал Афанасий, ой! и схватился за шишку.
Тут выбежала Настя с компрессом, обняла Афоню, стала успокаивать, шишку мокрой тряпкой укутала. Да ведь я хочу, как лучше, плакал Афанасий, а они не понимают! Ничего, ничего, успокаивал Шванц, ничего. А Волк молча смотрел и усмехался.
Молодец, Шванц! крикнула, шелестя ветром, кариатида, держи! И кинула в окно записку:
      
      1.
      И мне интересно..
      Точка Джи..
      Ты за белых или за Красных?..
      А ну-ка скажи..

      2.
      А кто не дохлый..?
      Все мы дохлые уже.. мёртворожденные даже..
      Но кое-то Живее-всех-живых..
      Хорошо спрятался


   Экстаз полнолуния

     Афанасий проездом очень пристрастился путешествовать по Ситному рынку в Питере. А место это было проклятое. Особенно в той части, где было при царе горохе лобное место. Рассказал Бертольду об этом один известный масон -  художник царской ветки Женька Эрх, он всё рисовал огромные картины, которые светились, ежели сзади их подсвечивали свечкой в темноте, и подвыпившие девицы мочили трусики от страха, когда на тёмной картине загорались глаза или рот. А Женька, пузатый мальчик лет шестидесяти, рычал злым голосом и жаждал любви и тепла.
Так вот Афанасий посещал места казней. И в первопрестольной такое место тоже было. На него Афанасий смотрел через картину "Утро стрелецкой казни", висящую в библиотеке Ивана Грозного. Ивушка, говорил Афанасий, поглаживая бороду спящей в углу на одре мумии. Скоро вставать Русью править. Мумия вздыхала и продолжала спать.
А в бронепоезде была напряженная тишина. Только звезды мелькали в окошках.  Да огромная луна размером с полнеба с профилем Пушкина смотрела на проснувшегося Шванца. Волк дико выл на крыше трясущегося вагона. Афанасия в своём купе не было. Бертольд постучал по потолку шваброй, в ответ Волк вниз головой постучал по лбу, заглядывая с крыши в вагон.
Настенька молилась по-польски с глазами, полными слёз, стоя на коленях в одной тонкой рубашке. Сумасшедший дом! Но где Афанасий? Была полная луна. Ночь полнолуния рождала на свет привидения и страшные звуки. Стаи бездомных собак бегали по Руси в поисках человечинки. Власть спала с ночными  бабочками, объятая страшными историями о Летучем Паровозе, проснувшемся Иване Грозном и кровожадном Афанасии.
Афанасий кровавый мчится и в ваш город, гласили объявления в парадных и модных кафе. Он придёт в полночь! надписи на пунктах общественного порядка. Если вы не будете слушать ваших мамочек, он придёт в ваш дом. Это были надписи на детсадиках.
Афанасий сидел в библиотеке, которую безуспешно искали три столетия, и пил старое кислое вино из черепа обезьяны. Да, Бертольд никак не может усвоить моих простых требований. Я не пью молоко и ненавижу, да, я ненавижу яичницу глазунью. Он должен знать мой страшный характер. В шкафу закашляли. Это помошница плохо висит, надо поправить. И Афанасий изошелся смехом. Тут Бертольд вскочил и стукнулся о верхнюю полку.
Сны смотришь, сказал с полной улыбкой Афанасий. А мы уже работаем на полях нашей родины, несём культурку в массы. Тебе я даю выход на всемирный экран, а ты дрыхнешь, как простой товаровед, завсклад, ты - гигант поэтической мысли, почти отец домократии, давший  столько, сколько не смогли унести, породивший стаи демонов, но так и не ушедший в монастырь. Встань передо мной, как лист перед травой. Бертольд встал, опять стукнулся и упал без чувств.
С таким народом приходится работать, пожалел времени циничный Афанасий. Вот видите, он вырвал листик из коробочки, опять он написал рассказ не от первого лица. УВОЛЕН!!!!!! АХ!!!! Опять уволен, и Афанасий пал на Бертольда без чувств.

P.S.
Htpekmnfn djpltqcndbz Fajyfcjdcrjuj ubgyjpf yfkbwj!(ЛАТ)
Результат воздействия Афонасовского гипноза на лицо!!!Афонасий у меня сгорел ковш целнометаллический ,одна штука с плодами шиповника.С тебя ковш с крышкой.Буду бить рублём по тирану  дземммунизма.Вот цена письма ,страсти в литературе.На каких чувствах ты играешь ,сколько рассказов хранишь ты в библиотеке рядом с мумией.Мой бедный ковшик.У меня нет помошниц в шкафу.И теперь надо ждать когда он ,обмазаный химией выплюнет окалину. Опят я остался  без обеда.
Бертольд Шванц.13:33:33
30 августа 2007 г.
Мистерия!!!
Ах, честно я не специально!!!!


Сквозная актуальная проблема

   Из писем в газету Вести бронепоезда, которую не выпустили.

Крик души, полученный от пассажира с активной позицией о курении на вокзалах.

Замечу, что очень однобоко у нас понимается борьба за чистый воздух, борьба за чистоту кадров и борьба за чистоту тела господина N.
1-Ни один курильщик не производит столько отравляющих веществ, сколько производит потный велосипедист на самом новом велосипеде с 49 скоростями.
2-Ни один борец за чистоту кадров последнее время не был в ней в качестве участника.
3-Все, кто борются за мою чистоту тела, пускай они в поликлинику сами сходят.
4-Однако курение должно быть только в специально предназначенных местах или на открытом воздухе вне мест скопления людей, животных и велосипедистов.
5-Не со всеми кадрами надо бороться за их чистоту, есть такие кадры, что не пачкаются согласно занимаемой должности!
6-Чистота тела избирателя должна контролироваться отдельно ввиду важности контингента.
7-Отсутствие помещений для курения в крупных социальных доминантах - это нарушение прав значительного числа наших сограждан. Наличие таких помещений также нарушает права огромного количества людей, которые хотят, чтобы там был лес с грибами или бассейн под открытым небом.

Ответ Шванца Бертольда, холодного сапожника, беспартийного ввиду своих размеров. Ошибки исправлены.

Действительно, наступает эра курильщиков, пайщиков и питейщиков. Эти три составляющих новой эры позволят начать новую форму работы с населением в условиях капитализма с человеческим лицом. Новые гигантские сооружения скоро введутся в строй в районах города - это курильни, дрочильни, мудильни, поильни, из расчета на душу населения.
Там за умеренную плату можно будет оттянуться. Шумная музыка по вкусу, девочки за стеклом аквариума, разгорячительные напитки - и всё это в персональной кабинке телефона доверия по доступным ценам. Релакс в такой, уже остроумно прозванной в народе Дурильне, ни с чем не сравним, да и контроль за оборотом спиртного, маркотиков, кофе, гандонов, и просто публики, свободно выражающей свои мысли в Дурильнях, очень высок. Дурильни позволят решить проблему досуга для большинства обитателей города. От самых скромных до элитарных - вот перспективы Дурилен. Начальник Дурстроя тов. Цементяров ответил на все вопросы журналистов и гостей нашего Паровоза.

Замечание Афанасия Пуда по поводу самой проблемы, и критический анализ Б.Шванца, как активиста.

Б.Шванц приглашает на Паровоз всяких, которые мельчат проблемы. Да пусть они все сдохнут, кто курит и кто против. А ты не ходи туда, где табаком воняет! Хочешь чистого воздуха? Выйди на простор и дыши! Предложения Б.Шванца имеют свою собственную ценность, которая не имеет отношения к крику души этого придурка пассажира. Но раз он так называемо крикнул, то я туда кое-что добавил, что поважнее! И это вам не в дискуссионном плане, а чтоб выполнять, иначе наказание. А Б.Шванц, несмотря на то, что имеет некоторую широту взглядов и подсознательно способен к обобщениям, как только перестаёт следовать полезным инстинктам, превращается в мелкого проблематика. Если ему не нравятся, кто курит - скатертью дорога, а сам-то курит! У него полемики носят абстрактный характер, и его слово почти всегда расходится с моим делом. Это превращает Б.Шванца в интересный пример догматика с неопределенными принципами и взглядами. В целях убеждения решено не давать ему гаванскую сигару, сейчас отниму, а пусть курит Беломор и переживает за миллионы угробленых душ, которым эти папиросы памятник. Что касается предложений Б.Шванца в его ответе этому придурку, то с ними я полностью согласен. Но предлагать надо другое в том числе. 
Не трогать Шванца! закричала кариатида и даже остановилась в своём мимо полёте, а вот вам записочка подходящая!

      Эх раззудись плечо.. Оглохни ухо….
      Шапчонкой из гепарда
      сузив правый глаз
      Сидела Настоящий Буйный -
      Мисс Мокруха


Как Шванц в тюрьму попал

     Однажды Большой Кондуктор сказал: вот вам отпуск на 24 часа, сходите на экскурсию. И Паровоз остановился. Он остановился как раз в городе №2, про который говорят, что там сплошная экскурсия. Настенька сразу стала прихорашиваться, одела лучшее и бант завязала, Афанасий почистил пистолет до блеска, Волк же стал стучать себя по лицу, требуя намордник, по слухам, в этом городе с животными было строго, даже с говорящими. И только Шванц сидел у окна и вздыхал.
Ты чего? радостно спросил Афанасий, что загрустил? Я не люблю экскурсии, печально ответил Бертольд, глядя в окно на опорный пункт милиции. Пошли, пошли! Веселее! закричал Афанасий, хватая Шванца за руку, куда ж мы без тебя? И компания вышла наружу. Паровоз остановился как раз в самом центре города, около бывших верфей, и никто на него и внимания не обратил, теперь там концерты проводили, и вокруг знаменитой площади стояла куча здоровенных грузовиков с имуществом заезжих певцов.
Наших сразу окружила толпа местных зазывал, все стали экскурсии предлагать. Шванц сказал: а давайте в лодку сядем и подальше отсюда по речке двинемся? Что ты! воскликнул Афанасий, мы на речки насмотрелись, нам тут интересно, и в магазин с Настей надо сходить, верно, Настенька? В ботик, ботик! захлопала в ладошки девушка. И ты на лодке хочешь? недовольно посмотрел на неё Афанасий, не поплывём, я сказал. Он огляделся и закричал: а вот куда мы пойдем! Экскурсия по дворам и подворотням великого города! Эй! Нам три билета!
На животное детский надо взять, сказал зазывала, желаю хорошо отдохнуть.
И вот пошли друзья на экскурсию. Это, сказала экскурсовод, довольно бойкая пожилая дама, знаменитый двор графа Стружкина, недавно тут помойка была, а теперь вы можете недорого купить мороженое и сувенир вон у того человека, Володенька, здравствуй! Прошу обратить внимание на исключительные резные двери работы неизвестного мастера 19-го века, бесподобная работа. При этих словах Бертольд немного съёжился и стал беспокойно озираться.
А вот бывший черный ход балерины Шестовской, показала экскурсовод, отсюда сам царь с великим князем уходили инкогнито, обратите внимание, опять чудесные резные двери того же неизвестного мастера. Ищут его? неожиданно спросил Шванц, могут его найти? Да, заинтересовалась и Настенька, ведётся розыск? Да как же его найдешь теперь! засмеялась экскурсовод, он же умер давным давно! А который нынче год-то? встрепенулся Бертольд, а что, срок давности отменили? 2004-ый, удивленно сказала экскурсовод, а что это вас так разволновало, гражданин? А какая вас давность интересует? Тут всё очень старое, сами видите.
Вижу, вижу! закричал радостно Шванц и расцеловал экскурсовода в обе щёки, гуляй, бабушка! Я сам им экскурсию проведу! Айда, всё расскажу! И потянул друзей прочь, но не далеко, а в соседний просто двор.
Здесь, здесь я начинал! закричал Бертольд опять, гляди, гляди, сохранилось! И показал на ещё одну резную дверь, там в уголочке было вырезано: Витя+Маша=любовь! Это позднейшее наслоение, закричала издали брошенная экскурсоводша, не вводите в заблуждение! Я, я резал! шептал Шванц, гладя дверь, моё клеймо! Пошли, всё расскажу.
И они купили себе мороженое, а Волку косточку из сухожилий. Сели на лавку. Слушайте, сказал Шванц и начал рассказ.
Я тогда был немного моложе, как ты теперь примерно, Настя, сказал Бертольд. Но уже сапоги делать умел, я вообще с ножиком ловко обращался и никого не боялся. Приехал сюда счастья искать, тут места много, простор. Но сапожников оказалось, как собак нерезанных, не про тебя, не про тебя. И погладил Волка. Вот сижу в пивной, от скуки ножиком стол кромсаю. Забавно так стало получаться, хорошо резалось, да и стол был из хорошего дерева, сосна. Береза лучше, заметил Афанасий. Не мешай, сказал Шванц обиженно, сам рассказывай. И замолчал.
Ну Бертольдик, попросила Настенька ласково, ну рассказывай, не обращай на него внимания, на грубияна. Шванц улыбнулся и продолжил: я тогда бабу вырезал, всем понравилось, мне хозяин еще пива дал, еще попросил такую же на другом столе сделать. Я и сделал. А потом про меня стали уже рассказывать, что вроде как Ломоносов самородок в столицу явился, режет по заказу всё. Приглашать стали кое-куда, чаще почему-то дамы замужние, ты сейчас не слушай, что буду говорить, обратился он к Настеньке. Прикрой, Настька, уши, велел Афанасий. Не прикрою! обиженно сказала девушка. Тогда я это пропущу, согласился Бертольд, слушайте дальше.
Пришел раз ко мне в пивную, а там я заказы принимал за еду и одежду, один такой. Брось, говорит, мелочью заниматься, я тебе дело организую, заказов будет - не сосчитать! Деньгами платить будут! Я по дурости согласился сразу. Отвел он меня в дворницкую, вот, говорит, твой дом теперь и мастерская, а вот тебе инструмент - ножи китайские из дамасской стали. А вот стамесочки германские, а вот шило на всякий случай. Шило есть, сказал я ему, он и заткнулся. Но принес дверь здоровенную, на извозчике доставил. Вон ту как раз. И Шванц показал на дверь графа Стружкина.
Это была моя первая дверь. Тогда стало модно двери резные иметь, все капиталисты такие хотели, и бандитам налетчикам тоже делал, и военным генералам. А раз даже революционеру одному, Парижскую коммуну всю вырезал. Он потом двойным стукачом оказался, меня за эту дверь долго таскали при советской власти, пока на Паровоз не устроился. Золотое время было!
Но этот дядька, что ко мне присосался, сам всё заказы искал, обеспечивал. Я резал вначале только. А как-то раз он говорит: надо самим дверь одну взять, там мне продали, вырежешь на ней птиц всяких - продадим сами. Идем, говорит, возьмешь. Ну я и пошел, взял. Как это? удивился Афанасий, отверткой свинчивал? Да нет, сказал Шванц и вздохнул, дернул просто и взял. Это понятно, сказал Афанасий, давай дальше.
Ну и вот начал я сам двери приносить, продолжил Бертольд, а увозил уже этот. А в газетах стали писать, что двери пропадают, но я тогда читать еще не умел. Я и подумать не мог, что без спросу двери удаляю с привычных мест. Иду раз, дверь подмышкой, тут навстречу мужичок выскакивает, кричит, за дверь хватается. Я ничего понять не могу, посадил его на тумбу афишную, посиди, говорю, чего раскричался. Зима, кричит, тепло уходит! Эх, теперь-то я понимаю, а тогда так ушёл. Ресурсосбережение, заметил Афанасий, это важно.
А мой-то совсем распоясался, стал двери менять! У одного снимет, а другому повесит, самому-то не снять, меня звал, говорил, что сам хозяин перевесить решил, надо помочь, в условиях договора предусмотрено. А снимать да вешать, сами понимаете, быстрее, чем новые строгать, вот эту, и Бертольд  показал на всё ту же графа Стружкина, восемь раз перевешивал. И всё по Невскому! 
И вот стали нас ловить, а я и не знал тогда. Иду раз опять по Невскому в час, как теперь говорят, пик, несу десяток дверей свежеснятых. Народ разбегается, и мне тяжеловато. Тут окружили меня жандармы и давай руки крутить, а я двери выпускать не хочу, заказ ведь. Ну я их дверями этими и отодвинул, иду дальше. Тут опять окружили меня на лошадях, потоптать захотели, ну я лошадок тоже отодвинул, а нагайки повырывал. Эти кричать стали: революция, бунтовщик! Тут на улицу народу понабежало, а у меня приятелей к тому времени полно уже было, стали выручать, баррикады строить. И в баррикады-то моих дверей напихали, старые заказы мои сорвали с петель! Тут я уже обиделся и эту революцию прекратил на время, но не насовсем, видать, без меня уже потом продолжили. А я в тот момент устал, ну меня и скрутили всё-таки, в кандалы заковали и в газету написали, что дверной грабитель задержан.
Тут Шванц задумался и загрустил. И что дальше? спросили хором Настя и Афанасий. А дальше мне в тюрьме не понравилось, ничего интересного, нечего рассказывать, сказал Шванц. Ну, а дальше? Ну я и ушел оттуда, я двери там поснимал да ушел, за мной и не гнались, там сидеть остались. А я к себе на родину, там уже с тобой и познакомился, дальше сам знаешь, завершил рассказ Бертольд и замер, понурившись.
Все помолчали немного. А теперь ты знаменитый, хоть и неизвестный, сказала ласково Настя. Про тебя экскурсии показывают, подтвердил Афанасий, смотри, опять эта говорит! Оглянулся Шванц - а везде его двери красуются! И ничего им не сделалось, как новенькие висят. Он заулыбался и сказал: ну что, в ботик? В ботик, в ботик! обрадовалась Настя. И все отправились одевать Настеньку в нарядное, а кого ещё? Только её.   


Конкурс красоты.
Рассказ Б.Шванца пассажирам

    Как-то проезжали мы станцию Белые Кочны. Пяток домов. Одна преогромнейшая башня с бойницами и шатром на крыше из чистого титана. Глаза режет. А на станции два объявления: 1 - выборы общественного быка и 2 - конкурс местная красавица.
Настя как встала - на дозаправку есть отказалась, вроде простуда поездная. Волнуется перед конкурсом что ли. А я и говорю: где тут эти красавицы в Белых кочнах, если только в башне прячутся? Афонас говорит: проверить надо, Волка в разведку пошлём.   
Вечером, как камин растопили - Волк влетает грязнущий весь в саже. Мы ему в парном отделении баньку приготовили и позабыли про разведку спрашивать, как он нам расскажет. А он бац - на стол перстень в сто карат. Мы тут и присели. А Волк к карте и ногтем дырочку продырявил. О! Это же объект "черный волк" - его поисковиком по десять лет искали и найти не могли с кладом. А Афонас сказал: клады трогать нельзя, потом проблем море.
А что же башня? Волк показывает - в башне головы нет и два пса стерегут, но их волк и погнал малой скоростью. И эта тема прошла. Назавтра мы с Настей в избу стучимся, а там народец, и конкурс тот проходит. Как так, а там все, кому за пятьдесят. Мы извинились и с Настей да в лес. Волк впереди, я за ним. Афонас Настю от веток спасает. К полудню на огромную поляну высыпали, а там пещера в горочке, засыпаная валунами. А над пещерою текст кем-то на черной фанере прибит: Настя, я тебя люблю.
Все так оторопели. Вдруг рев-гогот и шум. На поляну вылетает на олене человек с рюкзаком и говорит: где тут конкурс красоты. А мы говорим: вот тут. А он из мешка как стал высыпать соболей голубых. Они по поляне забегали и стали всякие танцы танцевать. И все так обрадовались, что тут остановились. А Большой Кондуктор как на весь лес закричит: быстро в поезд! И вся компания обратно помчалась. А волк сбегал и табличку с пещеры на память снял. Умный такой и находчивый...
Слушайте его, сказала в открытое окно кариатида и кинула записку. Он плохого не расскажет - и улетела.
   
      1.
      Эх.. Бразилияяя..
      Брейте Зону Бикини
      Как яяяяяяяя

      2.
      В чём отличие девичей попки от недевичей типа.. ну ли всех остальных там попок..
      загадка


 Про сына Шванца

     Что грустный такой? спросил Афанасий Бертольда. Да вот про сына сведения получил, глядя в сторону, ответил Шванц, не мальчик он уже. Какого сына? выпучил глаза Афанасий, у нас же не было детей, когда нас на службу взяли. Не было, согласился Шванц, а теперь есть, вот глади, про него написано. И протянул Афанасию коробочку. Вчера, говорит, заснуть не мог, постучал немного. Потом гляжу, что получилось, смотрю - про него, про сына моего. Невесело живет. Афанасий, не веря своим ушам, стал читать:
Тольдыч опасаясь спида решил женится.Пошел он в церковь и говорит священнику ,мол найди мне ,чтобы не курила не пила и ****ью не была.Поп говорит . мол хорошо, позвоню тут поблизости и кому подалече.Иди молись завтра утром приходи забирать в полном комплекте. Тольдыч утром в семь часов проснулся ,побрился душь принял из ведра и попехал в новом неношеном костюмчике в соборчик деревянный ,что на краю поселка в садике. Двери закрыты были еще ,сел на лавочку -ждет .Около восьми баба какая то подсела и стала в часы все зыркать и его Тольдыча раздражать .К тому же была она его покрупнее и покрепче.А как платок развязала от утреннего марева ,то и дух волосяной на него так и пахнул,скажем сразу забытый.Далее она была в кофте синеватой,и в темной юбке в горошек .на ногах загорелых сандалии на босу ногу.Сидят они оба на часы поглядывают..Тольдыч думает чего она тута по утру приперлась -всех невест распугает, да нервно так начал ногой песок под скамейкой теребить .А она возьми и ручищу свою ему на колено положи, да как сказала ,мол ша ,мол,молохольный и так коленку легко сдавила.
-Ой ,что это вы тут позволяете ,извиняюсь,я тут может с утра тетю из Москвы жду ,а вы …
-А я дядю …из Киева…
Посидели еще пол часа .
-Не приедут ,видать..
-Ой не приедут,кажется …но такая радость вы мне, до автобуса не поможите поклажу донесть ,там за углом..
Пошли за угол тама лисипед трафейный ржавый с колесами толстыми стоит,а на нем мешок .
-Вот принесла родственнику обед ,пока туда сюда,может сядем в садике и позавтракаем под яблонькой ,чтоб не отстыло.
У Тольдыча все внутри екнуло .как же добру пропадать,сел на краешек скамейки под яблонькой у заборчика,галстук расстегнул и кепку снял .Тут голос слышат -поп пришел, дверь в соборчик отпирает ,а замок заедает.Масла надо в сарае взять ,он за дом ,глядь парочка уже с картошкою за столом…поздоровкалися с Тольдычем, а с бабою обнялся и поздравляет с прибытием на родную землю, апосля отсидки. Тольдыч от удивления глаза вытаращил ,а уж кружок завязался глядь баба бутылечку достала и огурчики соленые ,да пол буханки хлеба в нарезке. Грамотная видать урка ,секануло в мозгу Тольдыча.
-Ну с приездом ,и в бумажные стаканы водочку и плесканула, ненавистные эти бумажные ,в них ни хрена не видно.хотел очки достать - нету, хотел платок, позабыл, да ешкино племя вот как с позаранку любовь искать -нервы то не казенные…-Ты чего Тольдыч молчишь вдруг она к нему обращается будто знакомая, давай за любофь выпьем .и раз так стаканами этими бкмажными чекнулася с ним и под локоть руку сунула и рюмку свою опрокинула ,а Тольдыча чуть от земли не оторвало-ну баба-красный конь,волосья у нее красные ,-это я от волнения сказать забыл, да тут поп и говорит ,похоже мол любо дорого на вас глядеть, какая пара пропадает и третью наливает им обоим ,а себе остаточек,-за успех предприятия…Чекнулись, картошечкой еще теплой на воздухе утреннем на первых солнечных лучах с огурчиком соленым похрустели, глядь поп сарайчик отпер и зовет сладкую парочку..Пальчиком манит и улыбается хитро…Подошли от закусочки оторвавшись .а он вышел в пиджаке новом ,бородку обтер пятерней.-Ну целуйте ..Тольдыч поцеловал образок ,баба попа поцеловала ,потом образок ,потом Тольдыча прямо в губы и долго, и тепло,Тольдик перекрестился ,на колени пал ,а она ленго за шкварник подняла ..тут их поп окропил из ведра серебряного,- Благославляю , мол, венчаю раба ..с рабою…теперь цулуйтеся .с чистою совестью…
С тех пор у Тольдыча баба в доме завелася…такая вот ситуация…
Ну, сказал Афанасий, про невесело живёт - это ты резковато, нормально живёт, а почему сын-то? Так отчество у него какое, заметил? удивился Бертольд, моё! Мой значит. Ну, твой так твой, сказал Афанасий, посмотрел на Настеньку, которая стояла в дверях, и покрутил незаметно пальцем у лба. А Настя слёзку вытирала и улыбалась.


   Яблоки. Рассказ Шванца

     У Насти день рождения был. Пошёл я за яблоками во дворец на горке зелёной. А он в развалинах с поездными путями рядом. Колонны некогда белые на солнышке поблёскивают да кирпичики красненькие поскрипывают. Красота, но дымок запущения. А вокруг яблоневый сад. И яблоки такие красивые, и их тьма тьмущая. А запах стоит густой, как мёд, и пчелы жужжат дикие. Да песок на тропинках с камушками изумрудными перемешан и с желтыми гильзами патронными. Только рама, как флаг висит с паутиною в тени прохладной и  сырой.
Эй, кричу, а эхо в ответ мне: эй-эй-эй-эй, и несётся по залам, и в крышу дырявую убегает. А в зале без пола смотрю - в ветках, проросших сквозь пол, что-то на стене. Подошел и гляжу - телефон старый и ржавый. Я трубку снимаю, а там гудок еле-еле слышный. И голос тихий такой говорит: телефонная станция слушает, дайте номер. Дайте номер. Дайте номер.
Я говорю: мне Афонаса с Бронепоезда.
В списках не значится.
Спасибо за звонок. Сейчас в городе Ценске 26 градусов выше нуля, осадки не предвидятся. Время 16 часов. Прослушайте сводку новостей.
Я трубку положил, сел на развалины и огляделся. Так это город Ценск, который после войны пропал со всех карт. Вот так попал. А какое сегодня число, не подскажете, любезная? 27 августа 1919 года. Да, не знает она, что у нас сегодня седьмой год двадцать первого века. И что закончилась эра Рыб - эра войн и революций. И настала эра Водолея. А там ещё гражданская война идёт. И Бронепоезд наш тоже с того времени. Похоже, проезжать надо это тихое местечко.
Набрал я яблок и на паровоз. А там толпа контролёров. Баба какая-то со спущенными стрелками на капроне, мужики. И все в мундирах с погонами, бляхами и с рациями с антеннами.
Все в огромных ботинках красного цвета, как у штангистов, да ещё в шлемах фашистских с надписью К.Ж.Д. Контролёры железных дорог Великого рейха. Все в шортах с лампасами. И с саблями круглыми головорубками. Мрак получается, засада.
Вот путаница. Нет не путаница, заорал мне в лицо, брызгая слюною, такой круглоносый с острой челюстью и вставными зубами. Я не посфолю, штоб о нас тумали плёхо! Ваш пилет!!! И стал тыкать прямо мне в грудь острыми, как шило пальцами. Да нет билетов-то Ё!! Один, который в тамбуре с Настей говорил, вроде улыбчивый, но ушастый и косоглазый такой, всё на меня покашивал и ручку в тамбуре удерживал, не давая Насте в вагон войти.
Тут вдруг из тамбура крик дикий и мужик это вылетает с площадки и об столб семафорный рожею! Оказывается, Волк с рыбалки со щукой под мышкой вернулся. Щука размером с паровозную трубу, и вся зеленая, и в тине, и зубами щелкает, как пищая машинка, и глазами вертит. Насилу втащил. В бассейн её, в бассейн! Афонас кричит по рации: на Настино день-рождение!
А Настя кричит: Афонас, контролёры! Спасай нас! А контролеры звонят по разным телефонам куда-то и кричат на разные голоса. Штандарт Иванович Фюреров, докладует линейный контролёр нумер... напали на бронепоезд без опознаков, а там банда безбилетчиков. Тунеядцев. Национальности выявляем. Похоже, все нетитульные, а бронепоезд - с волком на борту без поводка. Зигрид хайлин, Штандарт Иванович, привет начальстау. Чмок, чмок! И мокрые от страха бегут друг к другу. Сообщил куда надо? Сообщил! Будем ждать подмоги!
Вот вам подмога - Афонас со скамьёй вылетает, полным курсом к вам прёт. И давай парочку по каскам скамьёю дубасить. А они  с площадки повыкатывались и на яблочках Бертольда, меня в смысле, поподскальзывались, и на пыльной обочине и остались. А Афонас паровоз подключил и как дал вертикальный подвес. Так весь поезд на сто метров подняло, и он завис, как вертолёт. И висит так тихо, покачивается на ветерке. А внизу подмога приехала - армия добровольческая, охрана края на машине с мотоциклистами. Семь мотоциклистов с повязками нарукавными с громами и молниями... Ищут поезд, а найти не могут. Тут лежащий контролёр очнулся и бабу растолкал, рыгающую перегаром, и на небо показывает. А там МЫ с серебристыми колёсами  в холостой прокрутке висим. Афонас подошел в кабинет и всю картину под поездом сразу и увидел... и мы все подошли: и Волк, и Настя и я, Шванц Бертольд. Ау! сказал Афонас, прощай прошлое, да здравствует будущее! И бросил вниз несколько изумрудинок, которые всем с яблоками раздал в суматохе я...
И внизу такое началось. Такая драка из-за камешков драгоценных, такой клубок покатился. И выстрелы стали и крики раздаваться. Тут Афонас размахнулся и бросил яблоко прямо на верхнего драчуна в желто-черной африканской каске и в эполетах. Тот только голову на свист поднял и рот открыл. И как ему в рот яблоко и угодило. Он как рухнет, и вся компания вместе с ним. Как это Афонас додумался в главного метнуть? Тут талант математический иметь и глазомер артиллерийческий и физсноровку. Да, надо! Это вам не щук за хвост в затоне ловить, тут Афонас зря это в запале, конечно, ляпнул. Волк пошёл, в окно грустно на небо стал смотреть.
Афонасий сообразил, как Настя на него взглянула и закашлялась... Хотя потом к Волку подошел и руку пожал. Но и в усы улыбнулся дружелюбно и трубкой  по лбу своему физикоматематическому постучал. Товарищ Волк, я тут немного прошибся. Правда, товарищ Шванц?  Конечно, конечно Иосиф Вассари... Ой, извиняюсь, конечно, Афонас.
Дело житейское, и с кем не бывает, добавила Настя, и пошли есть праздничные яблоки, и всё вскоре позабыли. Кроме Волка. Но щуку солидарно все как один есть отказались и в бассейне её разместили. А Волк стал с нею выступать и всякие номера с мячом и с халахупом производить. Афонас всегда щуке монпасье приносил от завтрака, и этим Волка к себе очень приблизил, и даже стал давать ему в телескоп смотреть. А в это время я завсегда с Настенькой на парковой платформе, которая  обычно полна яблок со всяких частных имений, посиживаем. Мы с ней на качеликах под балдахином кроссворды отгадываем. И такая она способная к этим самым кроссвордам...


 Ну, ребята!!!

     А раз приключилось такое, что Афанасий даже запретил об этом говорить.
Вам можно! А вышло вот что.  Как-то в сентябрьский ливень Волк все окна занавесил и от грозы уши заткнул. Сел под окошко и молчит. Надоел это ливень бесконечный животному. Афанасий компас и карту сверил и ручку управления на десять градусов переставил. И спать пошел. А тут вроде и дождь перестал, только за окнами что-то всё замелькало, да застучало, и станции какие-то крытые, и на одной написано: Восстания станция. Тут бронепоезд остановился, раз восстание, и тысяча людей в вагоны вошла, кто газету читает, кто кроссворд гадает, в общем, при деле все. А Волк от страха под лавку забрался. Маленькая собачка на него как залает. Нельзя с собаками! Это Волк с Бертольдом разучивал.
НЕЛСЯ З ЗАБАКАМЫ!!!НЕЛЗА!!!У меня билет на два лица. А у второго лица не лицо, а морда. Как у меня морда! закричала гражданка. И все стали толкаться и орать.
Главный номер Настеньки котлеты фри сгорели, и все стали нюхать и чихать стали в платочки и просто в воздух. Перестаньте чихать, кричала гражданка. Инфлюенция, инфлюенция!!!! Тут машинист со станции вошёл в Паровоз и как загудит.
Поехали. А в бассейне бабка с тележкой щуку присмотрела и стала озираться, чтобы щуку в сумку пристроить. А все толкаются и друг у друга что-то тырят. Бабка решила щуку стырить и зонтиком её подцепила, гонит в сумку, которую с края бассейна пришвартовала. Тут её пионер какой-то нашистик как толкнёт - бабка в бассейн и плюхнулась с ботами прорезинеными завода Красный треугольник  37 года выпуска из гардероба музея палеонтологии.
Шванц стал бабку вылавливать и к выходу выталкивать. А бабка щуку за хвост уже поволокла, и беззубым ртом всё улыбается, и пытается Шванца клюшкой тихо так оттолкнуть от щуки, которая в сумку не помещается. Тут пионер бабке по капрону рогаткой как пульнёт, а та как подпрыгнет. Бертольд щуку-то и вырвал из её липких ручек и в бассейн через головы трудящихся пассажиров и метнул. Тут все как повалят и освободили вагоны - видать кольцо в метрополитене настало. Бабка выскочила и пионера палкой огрела так, что тот завизжал и убежал. А Бертольду кулаком с перрона помахала.
Трогай скорее! закричал немного в панике Шванц. Тррр! Паровоз помчался и опять встал, окошки сами отворились и в них всякая нечисть полезла. Невский проспект! сказал голос, следующая Горьковкая! Это великий пролетарский писатель! закричал откуда-то Афанасий, не останавливайся, на Капри приедем! Но паровоз опять остановился. Внутри стало тесно, какой-то пьяный стал приставать к Настеньке, она начала визжать, Бертольд начал пробиваться на помощь, но было очень, очень тесно, и Настя сама отбилась.
Дальше начались неприятности. Станции менялись, то площадь Мира, по площадь Ногина, то просто Достоевская. И везде неба над головой не было. Замуровали, идолы! закричал цитату Бертольд, дышать нечем! Тут опять Паровоз остановился, и вошел дядька, стал авторучки продавать, за ним инвалид, изображающий афганца, все просили денег, цыганенок-девушка поползла, изображая отсутствие ноги, в конце вагона встала и спокойно перешла в следующий, а там Афанасий у компаса. Афанасия цыганки боялись. Он их часто встречал, когда около Невского в своё время ходил. Цыганка сначала навстречу бросается, только собирается денег попросить или погадать, встречается взглядом - и назад. И тут вошла она в вагон, брякнулась на пол, ногу подобрала, смотрит - Афанасий! Мигом вскочила и на ходу в окно выпрыгнула. Ловкая.
А потом совсем непонятное случилось. Университет, сказал неизвестный голос. А университета и нету! Вместо него хранилище-убежище. Подземная гостиница, склады с черной икрой долгого срока хранения 25 лет, залы с хрусталём, оружия полно! И койки, койки, койки... Тут весь народ примолк, все глаза вылупили. На перрон выскочил какой-то в форме полковника с безумными глазами, кричит: нарушение секретности! Провокация! Переворот! Проезжайте, проезжайте, как сюда попали! Чуть не застрелился от натуги. Слава богу, тронулись.
Потом опять голос сказал: конечная, прошу освободить вагоны, свертки с бомбами не трогать, так оставьте, без вас разберутся. Все и выскочили. Бертольд тоже уже наладился, да Настя успела его за рубаху ухватить.
Когда все двери закупорили, стали Афанасия искать. А тот в астрономическом отсеке с Большим Кондуктором ошибку разбирает. Решили, что прибор ставить надо. Защиту от туннелей. Никак бронепоезду туда влетать нельзя. Во-первых, кругом вагоны виднеются с надписью ВЫХОДА НЕТ. Как это нет! Эти надписи психологи всего мира запретили. Всегда есть выход рядом через пять метров.
А Кондуктор собрал все такие вагоны и показал, как людям страшно и стрессово от одной такой дурацкой надписи. Да ещё тут тучи крысиных блох, сказала Настя, валим из этого подземелья!!! И бронепоезд поехал поперёк всех рельсов по депо, и все крысы закричали про женевскую конвенцию спасения думающих видов. Стали бросаться блохами по окнам, и как хорошо, что они закрытые все были.
Отдохните, сказал Шванц. А Волк так в себя после собачки стал приходить, что начал показывать всем крысам дули и стучать то по окну, то себе по лбу. СТРЕССАНУЛ ВОЛЧАРКА. Стартуем! закричал Афанасий. Поехали! сорвала с себя фартук Настя. Паровоз разнёс в щепки бронированное ограждение и тунельные своды, как глиняные горшки, лобовым тараном и вырвался на белый свет наружу. Где мы? Девяткино.
Светило солнце, дождь прошёл. Белые барашки облаков плыли по небу над лесом. В Синебрюховку на 69-й километр. Да, там теперь школа олимпийского резерва, сообщил гордо Афанасий, и баня... Волк так обрадовался, что побежал за белыми трусами. Настя пошла завиваться на бигуди. А Бертольд увидел вертолет серебристый без номера, который уже в 16.00, то есть за два часа до окончания рабочего времени сквозь перистые облака мчался на дачу. А там, как признался Афанасий после прошибки у Большого Кондуктора, попивая чаёк, там дача самой Марьи Ильиничны... Перрон потому на Синебрюховке зашили бронзовым листом, но халдей никогда ничего не додумывает до конца. И Бертольд, как великий архитектор, набросал проект открытого ангара с ромбовидными витражными окнами и огоньками, перекрывающего Синебрюховскую платформу. А сама платформа в его проекте как юбкой до земли обтянута сигнальной оранжево-чёрной неоновой тканью в полоску косую, чтобы дети и бомжи не лазали, и машинист любого поезда издали видел.
И так всем стало хорошо, что решили ехать прямо в банный синебрюховский приёмник для путешественников и их друзей. И вскоре затормозили у бани на зеленой поляне, полной осенних одуванчиков. А вы пробовали суп из одуванчиков?  спросил Бертольд Настю. Я ещё так мало чего пробовала за свою жизнь, сказала, открыв бескрайние синие глазища Настя, так мало чего...


  Повышение квалификации

     Бертольд, для виду смущенно сказал Афанасий, ты не подумай чего, но это не моя идея. А чья тогда? обиделся Шванц, он уже приготовился к плохому. Афанасий показал пальцем в потолок. Сам тебе сказал?! поразился Шванц, словами сказал? Да нет, не словами... стал объяснять Афоня, но Бертольд перебил: бумагу тебе спустил? Да нет, я ж говорю, недовольно ответил Афанасий, он мне в голову мысль внушил, а я уж тебе передаю своими словами. Короче, тебе надо бы опыт живых пассажиров поперенимать, поездить тебе надо в обычных электричках да поездах дальнего следования. Так и внушил? засомневался Шванц, тогда он и мне кое-что внушил! Тебе не мог, уверенно сказал Афанасий, он не больше одного раза в день внушает. А мне он первому внушил! нашелся Шванц. Во сколько? подумав, спросил Афанасий. В 11 час 23 мин, не задумываясь ответил Бертольд. А мне в 11 час 22 мин! торжествующе закричал Афанасий, я выиграл! Вернее, мне внушил, а тебе нет.
Шванц стал покачивать головой, да и вышел на остановке и пересел во встречный. Вскоре ждем тебя здесь! закричал вслед Афанасий, ходи аккуратней!
Пересесть-то Шванц пересел, а билета не купил. У вас проблема, очень осторожно сказал ему проводник, вернее, где ваш билет всё-таки? Садись, сказал ему Шванц, билета у меня нету, я уж который год без билета, а вот дело у меня есть, рассказывай всё, а я квалификацию повышу и тебе спасибо скажу. Кондуктор стал пытаться выйти вон, но вместо этого сел рядом со Шванцем. Сиди, сказал Шванц, что прыгаешь? Рассказывай. А что рассказывать? смирился проводник, сахарной водой простынки крахмалим, в чай соду, конечно, подсаживаем опять, как вас вот, а вы мне денег дать не соберётесь? Нет, сказал Шванц, и это всё? У меня всё, облегченно ответил проводник, а вот вы Марину спросите, проводницу из 6-го вагона, у неё еще есть способы. Это нам не надо, ответил Шванц, знаю. Иди, зови мне всех, кто тут есть, мне каждое слово дорого. Скажешь - Шванц приглашает. Кто?! совсем перепугался проводник, так что, я - уже? На вашем? Это я на вашем, поморщился Бертольд, иди, приглашай.
Первым проводник втолкнул в купе к Бертольду чиновника со смутным прошлым и ясным будущим. Чиновник трясся от страха, делился всем, что знал и чего не знал, поэтому пользы получить от него не удалось, тем более, что всё, что он говорил, обычным людям не было полезно. Толку с тебя, сказал Шванц, выйдешь на следующей, устроишься киномехаником, это хорошая профессия. Иначе - тюрьма.
А следующим вошел любопытный мальчик. Он принял Шванца за Шварценегера и стал спрашивать про мускулы. Бертольд, страшно польщенный, рассказал, как в детстве катал по улице маленькую пушечку. Поэтому тут повысить квалификацию тоже не удалось. Затем в купе вошли две бабки, которые стали перебивать друг друга. Что они говорили, Шванц так и не понял, опять мимо.
Повысишь тут, стал думать Бертольд, тоже мне курсы медсестер ударниц!
А вот дальше в купе вошел седой старец с золотыми часами на цепочке. Он оказался карточным шулером, которого как раз в этот момент от игры оторвали. Тут Бертольд слушал в оба уха и даже что-то записал коряво. Ну, Афоня, приговаривал, теперь держись! Помните, выходя, повторял старец, туз бубен старше туза треф, это самое главное. Главное, высунув язык, записал Бертольд. А теперь спать всем! скомандовал проводнику, эй, постели мне раскладушку в коридоре, тут ногам места нет.
И Бертольд крепко заснул, так крепко, что не чувствовал, что по нему ночью в туалет ходили, а что делать?
Назавтра посещения продолжились. Слух, что в поезде Москва - Астрахань Шванц повышает квалификацию, разнесся по всей сети железных дорог Средне-Русской возвышенности. И на всех остановках стал собираться народ с разными просьбами и предложениями. Тут же активизировались многочисленные группы захвата, из них сформировали специальную подгруппу захвата персонально Шванца, и была даже попытка его захватить. Но как-то так получилось, что все бойцы по очереди посетили купе Бертольда и вышли оттуда, не принеся ему никакой пользы, а себе зато принесли, сразу демобилизовались и ушли в крестьянское сословие, а некоторые и в сапожники.
А один раз поезд промчался мимо дома, на котором было крупно написано: Хочешь повысить квалификацию? Тогда тебе к нам! Бертольд тормознул стоп-краном, вошел в этот дом, провел там 7 минут, вышел совершенно рассерженный, выгнал из помещений всех обитателей, дом разрушил до основания и вернулся к себе в купе.
Так я повысил что-то или нет? стал размышлять Шванц, наверное, повышение квалификации ощущается при первом практическом применении, а сейчас мне не понять, Афонька поймет, я ему отчетик сочиню. И Шванц вышел на следующей остановке, кондуктору подарил коробок спичек. Больше ничего нет, виновато сказал, спасибо за чай, соды многовато, конечно, ты знай меру.
На встречных путях уже ожидал Летучий Паровоз. Ну, как покатался? смеясь, спросил Афанасий, а это я пошутил с тобой! Я тебе отпуск насыщенный хотел сделать. Не верю, упрямо возразил Бертольд, я всё-таки повысил, вот, читай, я всё записал. И протянул Афанасию исчирканный листок, который был чистым, когда его Бертольду подарил любопытный мальчик. Вот что там было написано.
АДНА бабка сидала в трениках со мной рядом с газетою с красфортом… ,потом как ойкнет -МИР ТЕСЕН. и себя разворачиват -не -ботали вы в лахматом годе в Еремкиных прудах под Масквой.. и ко мне - в интернетсентре баблахауса..Антонина Петровна Краузе!!! урожденная глафира кишкина, уциниса самага бальберта бальбинштейна…
саратниса вождя блендокожих.. …Тут я как всптрыгну с верхней полки со своими неуставными брюками и носками в горошек ….тута и сказке кондец…Все БУВАЕТ-и карову обувают!!! -”а ты телок телик смотриш не… не сматрю телик - ая в детстве смоторел в него ну икак оно..юмарно телик сматреть-все вакруг веселие такие симишные такие просто жжжуть..-.я телики люблю -после него испать не хоца только хоца сотреть телик “-Какая вы уважаемая всеми нами-до чего же образованы в гуманитарных науках да ив литиратурных…Ив других тоже на высоте..Вот к примеру либометрия-наука об либо- либо-либидо- кеффирро-ну очень интересно…Антонина Петровна венников ивовых не вяжет..туварищ у вас промблема с кексом..мы решаем..Какая пириятнейшая увстреча..Но про телик какое тонкое наблюдение…Антонина Петровна позвольте я обратно напротив ВАС на полку взграможжусь…-ВЗГРАМОЖДАЙСЯ МИЛОЙ-..Я в самом деле не та за которую ты меня принимаешь…-ОЙ,АДНА бабка сидит передо мной с газетою и крансфордом….Чаю милый перепил -пузо вздулося -вот и обшибся..Тут и сказу конец..А кто слушал молодец-возьми с полки перажок и отваливай дружок.не мути в корзине воду-не тусуй мою колоду- -дай прочухатся народу-в ступе не толчи горох -спать отваливай дрюжжок!!!..-Ну и клиент попался сносками в горошек!!
Вот в таком разрезе, небрежно сказал Шванц, по-моему, повысил, как считаешь?
Позднее Бертольд не раз доставал листики, на которых фиксировал в своё время происшествия во время повышения квалификации. Он их читал вслух Насте, говорил при этом: это тебе впоследствии полезно будет, надо учиться на ошибках других. Вот некоторые записи.
НУ И ДЕЛА!!!На следущей станции в десять минут стояли - вертолет над паездом летал- а агличанин костюм серый надел в клеточку и со старушкой руками вертолету машет -а их обоих видно как со сверталета сымают на фильму- видать потом энту фильму в анлицкой русведке крутить будут.. -видать для хроники событий..потом с вертолета посылку спустили на желтой тонкой веревке с блестящим крюком -гуманитарный груз голодающим паволжья- сто кислограмм макарон..ТУТ в глубинке энтого анлицкого чуда никто атродяся не видывал НО- онна посылка лопнула на радость местным деттяям.!!!.те дети сразу смекнули расселись по перилам перрррона -стали бузину мороженую в рот набивать и по пассажиров- в дележке ум потерявшим -стрелять бузиной по рожам- да так больно и орать на местном диалекти -котитеся тткедова мамаша ваша вас ородили и не возвращайтеся ..злыдни косроглазие..и на стлаткую парочку тожа сплюнули залпом.. тута кандухторы засвистели фонарями замахали всех с макароньями в вогоны запхалися и ПОЕЗД ТРОНУЛСЯ…впрочем как и усе чуловечество..
А это другая.
…Не смотря на раннее от тумана утро у громкоговорителей поезда толпился народ.- Чаем поездным перегрелся ,-кричал главврач Моргулис размахивая шприцом и пряником,-Мастера и Маргариту насмотрелся по ЦТВ - белая горячка.. .-Э-это .. триумф искусства шепнул он спецкору Лимонкину -отдай украденную тобою коллекцию из архива центрального пункта Алкогольных психозов.- нет там работ мастеров слова из Дома Грибоедова… Данасий забравшись на верхнюю полку, дрожащими руками прижимал к груди и пересматривал в свете симафоров зеленые от огней листы - пристранных и приужаснейших, нацарапаных затупленными карандышами АРХЫСЫКРЭТНЫХ рисунков….. . Алканафты становились соучастниками безумного праздника возрождения…. бутылки нефтянова алкоголя плыли по реке жизни и правили этим миром …И Данасий восстал.,….стукнувшись о потолок своей лысеющей не по годам головой…Медсестра Эльмира Кысичкина испытала в этот момент,думая об ем , Бесконечный солнечный Оргазм,похожий на полет птицы над вечерним морем сквозь перистые рванные облака с 20 километровой высоты…на палубу авианосца Антиппрайс..полный молодых диких техасских кафбоев тренированных на диких амъерыканчестких лошадьях ….почувствовоф суксуальную ызмэну .сидевший за стенкой комбриг два капраз гираичиской лодки -невидимки потопленной в нейтральных водах сидроатрического моря Гер-Врунгель … почувствавав это всем своим нутром - нажал на курок …стопкрана…и поезд стал как пришпоренный Волжзским разбойником нагайский конь…Сталлынскый паромвоз развел пары,зазвенев буферами, и накрыл все серым уксусным туманом…В ресторане разбилась бутылка клико и кто- то истошно громким голосом вспомнил в энтой минусинской тайге на разъезде у сопки Аловянная свою бедную,добрую .нежную … мать….
Повысил, конечно повысил, подала голос пролетающая кариатида, держи, Бертольд! И кинула записку прямо в нос Шванцу:

      Тартар глубже Аида
      На 7 дней наковальни Гефеста..
      Холера ясно
      Там какую хочешь справку накатают


 Социальный вопрос - научный ответ

     На Паровоз провели телефон, вернее, Шванц нашел его на земле. Подобрал, обрадовался иностранному производству и не расставался ни на минуту в течение пяти дней, а потом выкинул в окошко. Ему стали звонить черт знает кто, а это не каждый выдержит. Два дня спрашивали Катю с третьего этажа, горничную. Шванц пытался объяснить, что тут один этаж, и то условный, а девушку Настя зовут, но он ей телефон в руки пока не дает, так как это очень опасная игрушка.
Потом случайно позвонил один с неприятным голосом. Вас слушает Бертольд Шванц, инспектор по повелению! сдуру ответил торжественно Шванц. А-а, Шванц, давно мы вас искали, сообщите координаты, высылаем наряд. Бертольд перепугался машинально, а потом опять взял телефон и спрашивает: а кто это? Не твоё дело, ответили другим голосом, надоели, звонят и звонят! После этого Бертольд два часа говорить боялся, только гладил аппаратик, потом решился.
Але, сказал голос в трубочке, соединяю. Куда? удивился Шванц. Но уже соединили. Кто? спросили Шванца. Я, ответил удивлённый Бертольд. А, здравствуйте, Василий Иоанович, приветствую, спасибо, что позвонили, перетереть бы темку надо. Вы на какую сумму готовы вложиться? На сумму двух слагаемых, ответил Шванц, а икс в уме. Это он в учебнике у Настеньки случайно увидел. В трубке наступило молчание. Василий Иоанович, так нельзя, сказали взволнованно через некоторое время, вы меня под нож ставите, я же никогда и повода не давал. Мне как тогда быть? Как, как, подумал Бертольд и сказал: сходи выкупайся на речку, голову остуди. Тут в трубке закричали истерически: за что? Я не заслужил! А дети? Жена недалеко, я сам этого делать не буду! Не губите, прошу вас, только не в речку! Ничего не понимаю, подумал Бертольд и сказал: дети - цветы жизни, всё для детей, а жена должна мужа уважать. Всё сделаю, всё! закричали радостно, всё в детские дома переведу, а жена меня не уважает, что сделать? В поля, в деревню, слушать птиц и радостно вздыхать, ответил Шванц и нажал красную кнопочку. Но потом опять нажал зеленую.
Производим социальный опрос, сказали в трубке, у вас деньги есть? Нету, честно ответил Шванц. Там удивились и спросили: а почему? А зачем? удивился уже Шванц. Хорошо, сказали в трубке, опрос закончен. И сами повесили трубку. Подождите, закричал Шванц, спросите ещё что-нибудь. Гражданин, сказали на том конце, повесьте немедленно трубку. Она не вешается, растерялся Шванц. Запиши, сказали в трубке кому-то вбок, еще один идиот, сколько у нас в графе таких? Бертольд опять перепугался и нажал красную кнопочку.   
Тут телефон сам зазвонил. У аппарата, сказал Шванц. Здравствуйте, Бертольд, вам звонят из 6-го отделения милиции Центрального района, ваш сын Афанасий Пуд задержан за драку с бизнесменом в кафе Корюшка, бизнесмен значительно пострадал, сыну вашему грозит срок, равный десяти годам тюрьмы, что эквивалентно четырем тысячам долларов, которые бизнесмен готов принять в качестве компенсации, а я, майор Корнюков, готов вам помочь в передаче денег, уж больно сын ваш хороший парнишка, жалко жизнь ломать парню, я сейчас прямо и приеду, зачем вам к нам, лучше мы к вам. А вот и Афанасий вам пару слов скажет, добавил майор. Раздался голос Афанасия: папаня, гони бабки, четыре штуки. Хорошо, совершенно растерялся Шванц.
Афоня, позвал слабым голосом, иди сюда, чего сообщу. Афанасий пришел, удивленный необычным тембром звука, изданного Бертольдом. Ну, спрашивает, зачем звал? Афонюшка, сынок! пролепетал Бертольд, вот и нашел я тебя! И полез целоваться. Стой! Ты что? Совсем сдурел! стал отбиваться Афанасий, Настька, помоги, неси воды холодной, Бертольд сдвинулся! Прибежала Настя и вылила ведро воды на Шванца, который плакал от радости. Он сразу плакать перестал. Только надо отдать четыре тысячи чего-то, я не понял, сказал он Афанасию, вытирая голову, а то тебе в тюрьму идти.
Афанасий и Настя тут потеряли дар речи. И Шванц, сияя глазами и пытаясь гладить Афанасия, рассказал про телефонный разговор. Ясно, засмеялся Афанасий, слышал про такое! Ты меня сколько знаешь? С детства! закричал Бертольд. А папу моего знал? А как же! радовался Шванц, кто ж твоего папу не знал! Так какой я тебе сынок? заржал Афанасий, и Настенька рассмеялась и погладила Бертольда по мокрой голове. Шванц замолчал и открыл рот.
Тут в дверь постучали, а затем вошел вежливый молодой человек. Это я, майор Корнюков, приготовили? Сядь, майор, сказал Афанасий, посиди.
 Дальнейшую сцену расправы следует опустить. Можно отметить только большое количество денежных купюр, которые вылетали из карманов ложного Корнюкова, когда он подскакивал на шпалах.
Но даже после этого тягостного случая уголовщины Шванц не перестал играть с телефончиком. А перестал он после того, как стал свидетелем разговора двух неустановленных абонентов, так бывает - ты молчишь, а в трубке двое других разговаривают без тебя. Вот стенограмма этого разговора, которую Бертольд лично расшифровал.
Кто звонит? E vtyz idtlcrbq…. Да это я теперь на иностранном слэнге гутарю…
Пенсию получил? А про новую льготу знаешь? Тогда слушай. Да сядь ты как-то поприличнее, я ведь с тобою по теле-фону говорю. Сверху майку накинь… Так получше…Откуда вижу…
У меня новая льгота - шведский теле-фон. Только для пенсионеров… Кто родил двое внуков… Еще готовишься…
Нет, я-то тебя вижу не очень хорошо, смутно вижу. Тебе надо такой же теле-фон в поликлинике выписать, у главврача с круглой печатью, в одни руки один аппарат. Тогда сразу лучше видеть будешь без очков… какой, красненький, нет были все синенькие с красным крестиком и надписью… конечно по-шведски, и телефон ближайшего массажного кабинета, где-то в Стокгольме.. там тоже льготы и без очереди, но нужно проверить сердце… Уже звонишь внуку по мобильному…
Ты чего до сих пор в майке, нет, видно плохо, а что ты там опять рыбу коту жаришь.. Фу-фу, вся квартира в запахах, форточку отворяй… этот шведский телефон и запахи чувствует, и будит, и с днем рождения поздравляет, и на ночь сказки рассказывает… Разные…Что, уже засыпаешь… Ну давай, только рыбу выключи… Что оказал, сугестивное воздействие,  прошла шишка на лбу, с бадуна не в одном глазу … …. ЭТО ПРОИСКИ! Круче Кашпировского… Это невероятное предложение - настоящий видео-теле-фон …
…Просто и-и-ди к-к-к главврвчу и п-п-ока один внук проси записать в очередь на льготный ТЕЛЕ-ФОН…Понял? Второго сам родишь… А пока я-я-я пошел ва-ва-лидол принимать - что,что, ТЕЛЕ-ФОН требует… Красная лампочка мигает…Пока…


К начальству бегом марш!
(лирическая вставка)

     Как перед начальством себя вести? Большой квещен, конечно. Скажем, зовут вас к Большому Кондуктору на прием. А у вас зубы не вставлены, кони не поены, дети не кормлены, баба не парена… по современному - зубы не вставлены, дети уехавши, с бабой распылился… Тут Кондуктор трень-брень… А царем выберут, к примеру, по европейской части Плюшу Папчак с мамашею-бабарихою.
Тута, к примеру, вам гутарят, мол, не волновайтеся, першим делом перед строчным визитом свезем вас в банные залы при смольнинском институте благородных девиц и промоем лучшими цветочными мылами и прынспойтами. А предварительно, чтобы перед царицею конфузии с животом не произошло, посетите без номерка клизматический кубинет немецкого суперспеца по промыванию козьим молочкомс господина Маха.
Потома в униформаг. За дворцовой униформочкой. Мало ли - средневековой, к примеру, это по статусу приема. Одни приемы в шкурах животных, другие в космических скафандрах. Третьи… в подводном варианте. Другой - в горах с лыжами в руках. Кругом гвардейцы на вертолетах, на байках, на Зис -111, на дельтопланах, на скутерах, на ушах. Народ по домам сидит, в шашки играет, а кто играть не будет, так из элистрической управы звонок. Не смотрят в доме таком-то телик… любуются за окна и зенки косят завидущие… Лазерные вертолетные автоматы на зеваку перестраиваются и… Ебс….. сид-ро-рофф, опять недосмотр, опять жертвы жилфонда. Кто будет чинить - бабки строго выделены на приемы да на кладбищенскую раскорчевку лесов, ради гигиены, а не корости ради…
А значит, что прием будет в фонтанной рипублике у Сампсона за забором - там всё фонтанирует и бабки кругом в воздух летят. Особливо весной всех отрыжка прошибла, как пахан ихний по ТВ залудил пилюлю. Мол, давай, братаны туалет императрицы восстановим за безумные миллионы баксов. Без энтой пикантнючей подробности не познать нам тонкого мира поднебесных особ. Как эта б…попу свою промывала… Наука большая подтянута - листавраторы, мастера купиисты, лакировщики. А король-то голый.
Средь бела дня… пожгли… и отреставрировали. И, видно, надо не гальюн, а другое, да все уже закончено, пенки сняты, но мысли уже у завхоза просты, как три рубля, а других никогда и не было. Вот жалость, Сампсона до сих пор не нашли, а за эту информацию денег заплатить жалко. Так зато новодел янтарный втюхали… с вечным полировщиком и аутовским триумфом. Победы Пирровы! Увы, а судьи кто… А ведь в белокамерной в кузнице фальсификаторов или по научному копиистов вовсю штамповка пашет... Вот уж запретная профессия в лесу прифронтовом, во где спецуры - волчат девальвации искусства. И это под знаменем святым. Под ризами, разрезанными на картинки. Говорила Тошенька, миленький, мне тошненько, ах, чем тебя порадую, да только не в парадную. Куда молодняку деваться при такой культуренмарширен панцир официрен…
Как тут стакан не принять от этого кладбища культуры, где настоящее, где втюханое под красные ленточки. Ветку, на которой сидели, в гальюн превратили. Внучикам на ней не сидеть, получается, по волчарским законам. Ведь правда, что девальватор - первый враг жизни, законов общежития, равновесия мира! Девальватор, фальсификатор, триумфатор.
Эх! Не надо идти на прием к Плюшеньке, сошлитесь на зуд в области среднего уха, а шашки валенком прикройте, чтобы вертолетов не видать над Паровозом… нашей эрмятежной души!
 

  Страшная сила

     Тут на Золотом кольце вагон управления культурой подцепили. Афанасий эту культуру страсть как любил. Сиживала она, как правило, в чужих реквизированных по праву винтовочного закона дворцах, воняла духами и бюстгалтер носила не по росту большой, и курила напропалую всякие сигареты, и фильмы реквизитные смотрела с господами офицерами из особых отделов городских штабов. Даже страшно сказать - Афанасий богоготворил эту самую культуру и портрет её в новый год от пыли протирал и плакал. А культуру тут возьми и профукай. Кто-то вместе с парочкой шедевров миллиардов на сто оп! И концы в воду. Нет культуры. А говорить об этом было Горглавом, видным из окошка, категорически запрещено.
Вместо культуры в вагоне восседала Турмурфитносексмодель-2007. А Афанасий ничего не знал. В городе Райцентр подъехали на перрон люди в штатском и предъявили Афанасию Бумагу. Он страшно побледнел и велел исполнять, и прицепили к последнему броневагону деревянный блок на колесах с надписью "Убью - не тряси!" и еще "Как влезешь - так  смажу!"
Ходить в вагон было запрещено. А в вагоне том не было туалета, один в чёрной шляпе так и сказал другому, и Афанасий услышал. Люди на джипах без номеров уехали, а Бертольд с Волком всё видели, Настенька спала. Волк тут по плечу Бертольда постучал и исчез. А Афанасий пошёл, как поезд тронулся, в кабинет с телескопом и весь мрачный. Неладное что-то, похоже.
Потом Бертольд постучал в купе, а там Афанасий перед Большим Кондуктором отчет держит. Это, говорит, Турмурфирмовцы власть захватили, и сейчас мы картины с музеев за кордон переправляем. Контрабанда выходит. Непорядок, разберитесь, и Большой трубку бросил. Афонас фонарь взял и с Бертольдом в последний вагон. Бертольд ногой дверь вышиб, и такою плесенью пахнуло, что пришлось притормозить у какого-то озера с белыми лебедями, и луной, и вдали с дворцом. Надо же, на базарах так на клеёнке рисовали! А мы это на фотку снимем, и Бертольд щелкнул пальцами. Есть кинокадр "Лунная ночь на пруду". 
Тут вдруг из вагона стали жители картин выползать. Видать, без туалета и картинам никак. Первым высыпали казаки с авторучками - они письмо турецкому султану написали, и всё им не остановиться, весёлым таким. И в лесок. Затем вождь вышел и речь говорить хотел, но его рабочие с бревном вытолкали на бережок и оставили это бревно сторожить, а сами  до ветра. Потом и из картины допрос коммуниста противная сторона повылазила и стала продолжать на природе пытать и убивать. Тут из леса казаки вернулись. Всех мерзавцев раздели догола и форму их меж собой разделили, потому как холодная ночь выдалась. А коммунисты сразу к вождю. Он их, правда, предупредил об ответственности за всё сказанное, тогда рабочие вернулись и бревно коммунисту отдали держать. А мерзавцы убежали в вагон в свою раму шнапс пить. Вождь сказал о сознательных рабочих речь.  Коммунист упал под тяжестью бревна, и его с бревном казаки в вагон засунули. А вождь обратился к казакам с речью о светлом будущем без ренегатов и уклонистов. Кто-то из казаков выловил русалку, и все пошли смотреть на зелёную бабу в чешуе и при луне. Ах, лекторать мой!... я требую.
Вернитесь... ернитесь... переманила их продажная девка буржуазии неопределенных убеждений гражданка Русалка. Потом Афанасий увидел, что звёзды тают и скоро рассвет, а на рассвете все чудеса проходят, и загудел в гудок, и все побежали в вагоны, а один казак прихватил Русалку, другие и лебедей.
Потом все поехали и стали дружить. А в городе Кривой Рот Выставка открылась "Зубопротезирование Европы",  вместо неё из нашего бронепоезда контрабандные картины Турмурфирма решила поставить. У них-то все беззубые, и это их нацзубпроект, потому болезней никаких нет, при новом режиме зубы новые всем поставят... так хорошо!
Когда вагон отцепили, Афанасий вздохнул и пошёл проверять на подобный случай пулемётную систему Майкэндундсын. Она работала хорошо.
Тем временем Настя захотела на выставку и картины увидеть. Бертольд тоже. Ладно, повесил Афанасий таблицу "Все на обеде", и пошли на выставку. Подъехали к площади в день открытия, с толпой беззубой зашли, и сразу в садике рядом с портретом императора под синими тентами наши картины. На первой, правда, как-то странно перепуталось. Вроде на фоне красного забора Вождь и группа голых мерзавцев бревно несут. Странно. А на второй рабочие пишут письмо вождю всех народов. Ну а на третьей Коммунист и Русалка с лебедями допрашивают Морского Царя Батюшку за базар. Всё помню, сказал Афанасий, а про Морского Царя не помню. А вы посмотрите следующую картину, сказал экскурсовод. Смотрю, сказал Афанасий. На сером Волке Настенька в маскхалате и товарищ в штатском в костюме в полоску, в черной шляпе и без погон. Сквозь брянский лес чешут куда глаза глядят. И называется "Осень патригарха".
Здравствуйте! А это Волк пропавший. Подошёл к картине, кисточкой последние мазки поставил, подпись иероглифом и подмигнул Афанасию. Бертольд рот никак закрыть не мог от удивления, вынул из-за пазухи книгу отзывов с розовой бумагой, предложил автограф оставить. Волк лапу макнул в кобальт фиолетовый и оставил отпечаток. Все стали смотреть и восхищаться. А начальник выставки вручил Волку медаль с названием "Жертве искусства". Афанасий был так потрясён, что велел отправлять Летучий Паровоз, и все пошли в торговую точку за тортом, Настя стала гордая и к плите неделю не подходила.
Вот что, Бертоша, сказал Афанасий по прошествии времени, эта культура без нас начинает развиваться немного не туда. Мы просто обязаны ей помочь твоими силами. Опять поднимать? стал недоволен Шванц. Рисовать будешь, велел Афанасий, в окошко гляди - и рисуй пейзаж. Меня рисуй, предложила Настенька, я голая разденусь. И я, так уж и быть, поучаствую, заторопился Афанасий, идеи свои воплощу в высокое искусство движения грифеля и кисти, мы им устроим балет на бумаге! Так вот и стали инспектора создавать произведения живописного раздела культуры.
Да, пришлось после всего съесть консервы "печень в масле" и "гороховая каша с рыбными тефтелями" со стратегических складов. Вот такая страшная сила искусства. Хорошо, что вы такою не обладаете.
А я обладаю! закричала на лету кариатида и швырнула в окно записку. Окно было закрыто - и разбилось. Очень она сердита была. И записочка оптимизма не внушала:

     1.
     Народ прильнул к экранам..
     Гонят
     “Необъяснимый Фак”……………..
     Придурошная закадром
     горлом пасту давит.. стараеца
     Разминка ё
     Перед
     Неоспоримым факом

     2.
     Расхитительница гробниц ё
     Забыла дедушку
     Пошла на нарушение контракта..
     Откровенничает с испытуемыми..
     Смычку ё города с деревней изображает


     Проездом в городе №2

     1.
Надеюсь здесь все свои…
Я люблю тебя жизнь и надеюсь, что это взаимно!
Кто расковырял дырку в носу у маленькой пони, и та заржала.
Иго-го. Ты чего малец делаешь? Смотрю что у тебя внутри. Ветеринаром будет, как сосед Митрофанов.
Садистом, как Афанасий - сады любит. Нет, он будет… Потным - потеет много. Дураки вы все - он мне на жопе цветок ножиком вырезал - он будет влюблённым. Он никем не будет, потому что уедет в город учица на врача. Учица!
Он сидел на верблюде. Верблюд стоял на ковре. Ковер лежал на полу. Пол был на платформе. Летучий Паровоз загудел и …все тронулись!
        2.
Блин!.. Непруха! В самый конгресс учителей посреди Невы остров всплыл. Дали отмашку, и сделайте вид что, мол, все какаво. Только Афанасию молния пришла. На проводе! Прикинь, что в чего! Не НЛО, не остров… КТО! Афанасий любил в яндаксе все искать, не как Бертольд, тот гугел уважал. Пишут так открыто: Афанасий мол, вопросик… тут из бездны знаний ответ – мол, впервые в мире в Неве млекопитающее из Англии!
Есть проблема - так разведите мосты, блин! Ну, тут отмашку дали - мост средь дня отперли. Мостовику бутыль налили, чтоб стресс снять, он вторую запросил вне сметы. Но! Афанасий из-за поломки семафора выехать не может. Ему уже думцы звонят! ДРУГ! Иностранное животное в акватории! Нужно знание животного мира и дружбы в английском штиле. Легко, ЕНТЬ!
Он Бертольду - тот в город ни ногой - пост оставить не может. Нумер один. А пошел. Бертольд к Неве свинцовой подошел, буханку хлеба разломил - позвал необычно так: уа,уа,уа… вдруг из свинцовых вод голова и шея длиннющая. Морской ящер - НЕНСИ - английское чудо заплыло к нам, может с визитом, может к снежному человеку из Осиной Рощи на сексбоинг! ИНТЕРПРАЙС напоминает, и вертолет Базыкинский так же кружит, как в 1962. Вообще Англии везет - там круги на полях НЛО настригает, только успевай переваривать информацию. Да все по-англицки шпарют, как на уроке в школе.
Тут сама Ненси и заплыла. А у нас кругом баржи с песком да с солярой. Позоруха. Никакой экологии и все курят. Чихает животное! Бертольд на оставшийся мост взгромоздился на самую верхатуру и в приоткрытую стометровую пасть хлебушек питерский, как пирожное царское, положил. А Ненси возьми и вдруг, как трубоголосое существо да с зелеными с искрой глазами, вдруг произнесла так ясно: Х-Л-Б! По-русски… И все думцы по берегам зааплодировали. И народ заорал, и салют вдарил. А одна начальница N - страстная мамзель, тут сразу решила Бертольду орден из Эрмитажа выдать и… отдаться на Ненси…
Но народищу вдруг поперло и запрудило все вокруг! Со всего мира… И их встреча романтическая, возможно, еще впереди. А пока в таком шуме просто отложена. А Ненси, наша малышка, ночью, видимо, в Ладогу от греха и уплыла. А то и ей орден вдруг вручат… Афанасий же думцам и не отписал в конфузии, видно, из-за семафора…


   Кривая времени

     Поручик Ржевский вышел на балкон передохнуть. Что прикажите? орал  денщик, стоящий  с белой лошадью у клумбы с георгинами. Настрой даму, дурак, сказал вяло поручик и, приняв бокал клико, скрылся за розовыми портьерами, выкинув деньщику пару плисовых перчаток. Через полчаса на дремавшего поручика упала розовая психея, удушая тлеющим телом и благовониями.   
Афанасий толкнул Шванца. Тот  прервал просмотр фильма и предупредил глядящих во все глаза Волка и Настю, что теперь  будет происходить не очень важное, ничего интересного.
Настя же подметила татушку у актерки и захотела такую. Поглядим, сказал Афанасий. После чая с медовыми плюшками достал книгу о татуировках аборигенов и стал её изучать. Он одновременно стал постукивать по столу пером с тушью, и стол стал наполняться многочисленными фигурками. Как это можно? всматривались в рисунки Бертольд, и Волк, и Настя. Натуральный художник, натуральный.
Настя тоже стала рисовать и вырезать куколок, раскрашивать платья и одевать их. Волк как мастер масляного мазка смотрел на это с пренебрежением, впрочем, как все гении-самородки. А Бертольд приглядывал, прихлебывая чай и пытался найти зерно во всём этом чирканье. Но не находил.
Хорошо, что я так не умею, думал он, всё голове легче. Бертольд очень боялся напрягать голову, логически думал он плохо, зато владел интуицией, но это вообще никому было не нужно. Да и что это - никто не знал.
А вечером Шванц подобрал на остановке человека. Тот немного заговаривался и тряс руками, крутил головой. Кто это, как звать, зачем он? спросил Афанасий, оторвавшись от телескопа. Не знаю, развел руками Бертольд, страдающий просто, только и говорит: настрадался да настрадался.
Человек-старик был в бархатной куртке с беретом под мышкой и с палкой, как у дворецкого. Вдруг он заговорил: меня зовут, как вы тут недавно требовали: Настрой-даму-с.
Так вы участник фильма, а где ваш конь? Бежит за поездом по шпалам. Он уже долго по шпалам бежит. Так как ваша фамилия? Простая иудейская фамилия, фламандская скажем, Нострадамус! Я тут, кстати, татушек полную книгу принёс. Самоклейка!
Достал свёрток. И стали всякие персонажи из его свёртка вываливаться, и прямиком за стекла в большую жизнь. А вот девушке вашей Насте как раз вот растатушку с драконом припас, показал старик.
Настя с полотенцем и зубными щетками мимо проходила, сразу ловко халатик приспустила, и татушка как прыгнет ей на плечо - и прикрепилась. Вот здорово! Прямо со средневековой книги. И такая Настя румяная стала, старика Нострадамуса прямо в плешку и чмокнула. Волосами так из-под гребня стрельнула, и рассыпались золотые кудри по шёлковому халату.
Тут и Афанасий татушку нарисовал, вышел из купе и показывает. А там Чапаев на коне и другие вожди и командиры, и Владимир такой молодой и Октябрь впереди на очереди. Старик Нострадамус как раз стакан чая от Бертольда принял. Увидел и так обрадовался, и говорит странным языком вдруг:

   Город зальет лужа,
   Поплывут машины в океан,
   А люди не поплывут в машинах,
   И тучи накроют солнце...
   И в окнах встанут атланты...
   И башня упадет в реку…
   
Атланты! закричал Афанасий и выбросил в окно свой рисунок, а он ожил и все фигурки побежали в город, который уже давно в луже стоял под тучами и дождем. И атланты уже держали пустой балкон, по которому бегал человечек с флагом и кричал про пол-царства за ладью. Но ладьи не будет, сказал Нострадамус, ещё чего.
Атланты смотрели в окна вагона из-за дымов химических и прущих из электроскладов. Огромного количество складов, полных башенных часов и статуй мироновича, и владимировича, и лукича, и эдмундыча, и хрен знает каких атлантов тоже... И все они смотрели на поезд.
Нострадамус хлопнул в ладоши, и лес, частокол этих юзиков стал рассыпаться на блюминги и детали крепления и сварки, и клёпки, и на арматуры, и на заглушки... и фуражки, и сапоги, и носы, и брюки, и руки с листочками и платочками. И бесконечные обтянутые члены в разных штанах, брюках, кальсонах, трусах, телогрейках, ботах, муфтах, плащах, пиджаках... Весь магазин истории...
Тут и из тетрадки Афанасия вообще чёрт знает кто повыскакивал, в окошко - и на посты. Такое началось! А я что говорил? повторял Нострадамус, я же говорил вам?! Я же предупреждал?! Ах ты сволочь! крикнул Афанасий, накаркал! И схватился за чемодан. Сейчас, закричал, я исправлю ошибки истории, сейчас я докажу исторический материализм! Нострадамус перепугался и спрятался за Шванца. Я, стал говорить из-за спины, только фиксирую, только это и так есть! Это вы сами всё, а я только зоркий глаз в перспективу! Настя и Волк повисли на Афанасии, не давали ему стрелять. Всё, всё, отстаньте, запыхавшись, сказал Афанасий, не трону, ну всё же, всё, говорю!
Посмотрел потом на Нострадамуса, вздохнул и сказал: вы нам свои намётки оставьте, гляну на досуге, может и упредить удасться. А вот тех упредить не удасться! И принялся палить в окошко. Нострадамус стал собираться, дал Шванцу записную книжечку и сказал: ты сам пиши, я своё уж понаписал, долго расхлёбывать придется.
И Бертольд записал всё виденное словами. Ведь если сначала надо записать, то потом и рисовать тогда не надо. Нострадамус посмотрел на Бертольда глубоким взглядом и начертил на окне восьмерку Мебиуса. Окажись в центре, сказал он, и узнаешь, сколько стоит бессмерие. Сколько стоит? переспросил Бертольд, краснея. Бессмертие стоит... ответил старик и исчез.


 Нам грозит демонографический срыв!

     Биванов, Метров, Пидиров, Кабинович... А Биванов нам как-то ближе. Может, потому что у него рыбы на подлодки похожи или на самолёты в школьном кружке. Это оттого, что бионика всё это, природные образы, калькированные для техники.
Вот, к примеру, наш бронепоезд - казалось бы неучтёнка, а это просто последнее чудо техники. НАНО! Но создано оно не в секрбюро под крышей бани номер пять, а в главном кондукторском бюро Большого Кондуктора. Потому не связаны мы ни с габаритами, ни с погодой. Говорят, вскоре Сам посетит с целями применения в "народном хозяйстве чиновников верхнего уровня" (НХЧВУ).
Стоит нам первыми предложить остановку в центре, а то как-то неудобно гонять без спросу по гребню стены. Да ещё Афанасий сказал, что от этого в библиотеке царской не только мумия ноги почесывает, но и книги со шкапов валются. А Бертольд в целях пропаганды "природа друг человека" предложил бегущего волка на броневом вагоне изобразить с Настей на хребтине. Волк бегущий-то тоже на какой-то военный объект похож. Только на четырёх ногах и шины менять не надо.
А как в депо через сортировку влетели, а тама все вагоны разрисованы такой красотою, что и машинисту пути не видать. Всё молодежь по жести рисует баллонами. Им бы путепроводы расписывать - в лучшую жисть! Не дают. Вот они и бесятся. Все вагоны в лом. Всё теперь надо делать в антивандальном варианте. Мойка, койка, дойка! И сказке конец. 
Так мы молодежи, получается, не даём магистральной идейки, а как они размножаться будут??? Нам поголовье на нерест готовить надо. Какая естественная убыль во время гона на пастбищах - вопрос. А вы спросите. Самцы просто, как патроны из обоймы ложатся, полное истощение налицо. А от шума наушников с верхкомандами полное мозговое поражение децибелами происходит. Но на выбраковку много икры тоже идёт. В целом же гон удаётся, и самки, обрюхаченные в стойлах, на зиму хороший отёл дают по два-три соплеменных детёныша. Один серый, другой белый, нам не до эстетики, нам племя-на-водческие задачи решать надо. Мы супротив мамайцев через пять лет выставить десять миллионов младоособей должны в полном вооружении из расчета час молниеносного боя при полной поддержке БИП и ещё кой чего... на ум пошло...
А высокогорные пастбища для этого самое то. Не то, что море чёрное, записаное многими поколениями расслабленных и дизентерийных отдыхающих. Кстати, Васивуалий Митро-ВИЧ, надеемся, вы-то как раз и моете руки перед тем или всё-таки потом? КАК??? А в Северной Англии всегда моют перед... руки в смысле, перед туалетом. Оригинально!!! Для вас ещё много разного припасено, а вы всё балконий, балконий... Начните с мытья рук! И никаких следов вашей прошлой совдеповской жизни.


  День смекалки, спасибо скакалке!

     Вот день знаний минул, как страшный сон. Все двоечники встретили его с презрением, а все отличники с радостью.
А вот Бертольд встретил за разбором шахматной задачи в  спортивном вагоне, которую Афанасий придумал как математик и физик.
Интересно, что это первый такой вагон в истории путей сообщения Большого Кондуктора. Там полвагона с надувными шахматами, а полвагона - бассейн с голубенькой морской водичкой. Пока Бертольд фигуры до пояса величиной по полю двигал, Волк - зубами щелк из бассейна с ведром и мылом марширует. Увидел он, как старшой мается с надувашками, и как застучит по лбу и давай говорить свистом и глазовым миганием. Мол, стоп, дядя! Дай дорогу молодняку из брянского леса. Волк ведёрко поставил, мыло в него стрельнул, и как с разбега зафутболит по фигурам, и ещё, и ещё. Бертольд только успевал в разные стороны прыгать. Волк полотенцем под мышками и в области затылка  выступившую влагу промокнул и, как ни в чём не бывало, в тамбур проследовал с ведерком. Нестандартное мышление получается. Вот бы в уголок Дурова детям показывать.
Тут Настя влетает и давай в бассейн нырять, а вода  солёная, легла на неё и стала книгу о вкусной и здоровой пище читать. Такая вода и слона выдержит. Видать, Волк воду-то пересолил. Вот что значит не смог в инструкции разобраться. Неграмотные отдыхают!!!
А ещё день знаний - праздник для грамотеев и беда для тупарей. А вам, Бертольд, надо тоже в области запятых и точек в конце предложения поработать,  вдруг раздался голос Большого Кондуктора. Почему вы точку ставите в начале предложения? И постоянно пропускаете знак вопроса? Понимаете, смутился Шванц, тут всё с музой связано. Она у меня девушка шустрая, как побежит по алфавиту - только и успевай за ней нажимать клавиши. А уже потом прочитаешь, ежели получится. Вы не разочаровывайте меня, дорогой, выходит вам помогает Муза, а мы её никогда не видели. Вы уж познакомьте меня, Афанасия и коллектив с этою музой. Обязательно познакомлю, затушевался Шванц, неприменнейшим образом....


   Занятия спортом

     Ты смотри, сказал как-то Афанасий, глядя в окно, жители там прыгают, тяжело дышат, по мордам лупцуют без наказания, за мячиком гоняются, железные тяжести поднимают, а смотри - девушки какие симпатичные! Это, Бертоша,  спорт называется. Тут за окнами стали мелькать разные соревнования, рекорды, судьи, время текло, а девушки-гимнастки становились всё меньше и меньше как в ширину, так и в высоту. Эти мне уже не нравятся, сказал Шванц, наша Настенька получше будет. Наша Настенька не для спорта назначена, сказал Афанасий, а вот мы можем и поддержать честь, так, честь, честь... А чью честь, Афоня придумать не смог. Тогда будем поддерживать что-нибудь другое, решил он, потом выберем. Бертольд, тормози!
Паровоз остановился. Эй, товарищ, больше жизни! крикнул прохожий физкультурник Шванцу, который не решался выйти наружу. Выхожу, выхожу, пробормотал Бертольд и вышел из вагона. Из какого общества будете? спросил другой прохожий. Я самостоятельный, ответил Шванц, нас четверо тут.
А Афанасий с интересом озирался. Недалеко прошла группа людей на лыжах с ружьями за плечами. Я с ними пойду! крикнул Афанасий и побежал следом. На рубеже! скомандовал кто-то, огонь! Началась пальба. Афоня выхватил из чемодана пистолет и стал искать, куда бы попасть. Вдалеке он заметил трибуну, а на ней пипутата. Годится, сказал Афанасий, но кто-то хлопнул его по плечу и спросил: товарищ, вы из Динамки или из Колхозных Трудовых резервов? Только собрался Афоня ответить, как его опять хлопнули по плечу с другой стороны и сказали: да он из Красной Челси! Афанасий закрутил головой, но рядом уже никого не было, а только невдалеке Шванц поднимал штангу. Вокруг стояли зрители с пивом в руках и кричали: раз, два, три! На счет три они начинали кричать: четыре, пять шесть! После этого Бертольд поднимал штангу.
Пусть поднимает, подумал Афанасий, а я похожу, посмотрю, где мне чемпионом стать. Пошел прямо и сразу уперся в ларёк с надписью: продажа допинга по ценам колумбийских изготовителей, мастерам и кандидатам скидка, самородков и болельщиков просим не беспокоить. Я - мастер своего дела, объявил Афанасий, входя, показывай продукт. Товар лучшего качества, засуетился продавец, не сомневайтесь, у нас все берут, никто еще не жаловался, мы - кузница рекордов! А к пенсии гарантируем инвалидность первой группы, будете льготы иметь! Это несколько противоречиво, заметил Афанасий, я обожду с рекордами. И вышел, пошел дальше.
Тут мимо него промчалась девушка. Это девушка, неуверенно сказал подошедший Шванц, у ней коса завязана. А по остальным признакам не девушка, возразил наблюдательный Афоня. Девушка, можно с вами познакомиться? решил проверить Шванц, но она даже не остановилась. Сразу пробежало мимо совсем много народа, а среди них - губернатор! Ваше сиятельство! восторженно закричал Бертольд, вы-то куда? Но тут мимо промчался второй губернатор, а за ним и третий, и министр, а следом кто-то с ракеткой в руке и на лыжах. Поток бегущих становился всё плотнее и стал затягивать друзей в свои ряды. Держись, закричал Афанасий, меня уносит околоспортивная волна! Шванц стоял прочно, его все огибали, он вытянул руку и вынул Афоню из рядов, поставил рядом. Переждем, сказал, может, пробегут без ущерба. Но тут показалась довольно большая группа представительных спортсменов. Мать честная! закричал Афанасий, пипутаты бегут! И как стал им ставить ножки, все полегли. Вы нам нарушили игру Нашу Зарницу! визжал один с повязкой "Комиссар" на животе, вы будете отвечать! Олимпийскому комитету! Самому товарищу Фетищенко ответите в Спорткомитете! Я в Динамку пожалуюсь! Мы вас лишим всех льгот на табачок!
Беги, сволочь, беги! скомандовал Афанасий, поднял пипутата, и пнул ногой в направлении финиша. Недалеко как раз было написано: это, ребята, финиш.
А мне тут нравится, вдруг сказал Шванц, я хочу везде поучаствовать, выставь меня везде под номером 195, это мой рост и почти вес, мне тут сейчас измерил один. Ишь, сказал Афанасий, спортсмен-рекордсмен, а пойди с шестом прыгни! Шванц взял первый попавшийся шест от флага, там флагов до черта торчало, и побежал разбегаться. Но, когда уперся этим шестом в землю - сломал его, а потом и все остальные, флагов не осталось. После этого за ним стал ходить один и угрожать посадить в тюрягу после олимпиады. Вот, говорит, сдадим все олимпийские объекты, а потом тебя и посадим, должен же кто-то сидеть, прокуратура отвечает!
Но тут Бертольд случайно установил мировой рекорд, и преследующий хмырь ушел. Это, сказал на прощание, уже не мой уровень, я больше по олигархам, спорт - в массы! Заплати налоги с награды и спи спокойно, дорогой товарищ! Тут заиграл марш, это награждали победителей. Ты победил кого-нибудь? спросил Афанасий, тебе награда положена? Может, и победил, задумался Бертольд, глядя на руки, пошли спросим?
А вот и награды нашли неизвестных героев, вернее, одного практически! закричал дядька в смокинге и кроссовках, а девица рядом со связкой медалек совсем обрадовалась.  Вот и пришел богатырь! опять закричал дядька, слава профсоюзному победителю!
Ничего себе! удивился Афанасий, как это ты успел? Да поборолся немного, смущенно ответил Шванц, во всех весовых категориях, я им говорю - не устал совсем, а они мне - вам только в одной выступить по силам! Во всех, короче, выступил, я сказал, что мы с Паровозу, они согласились пойти навстречу. Ты возьми одну, ты ж любишь награды, сказал Бертольд, я и Настеньке принесу в подарок, и Волку дам - он породистым медалистом станет!
Пошли дальше. Видит Афанасий - в шахматы играют. Но одни Ивановы. Стоит столик Республика Папуа - Республика Бургундия, а на нём таблички Иванов - Иванов. Одни Ивановы. Иванов здесь просто обозначение места рождения, пояснил Афоня, я догадываюсь. А гляди! закричал Шванц, тут иностранцев Ивановых полно, и на лыжах, и в теннис, и бегают, и прыгают, и на коньках! Это они перебрались за кордон, объяснил Афанасий, потому что недовольны пенсионной политикой демократического правительства, Зурбанцева - на мыло! Мелко думаешь, заметил Шванц.
Так они ходили целый день среди общего пота, воодушевления, разочарований и воровства интернациональных спортивных функционеров. А вот Троцкий хотел третий Интернационал соорудить, заметил Афанасий, у него не вышло по причине ледоруба, а тут, гляди, вышло! А древние греки на Олимпиадах тоже ресурсы воровали? спросил Шванц. Не сомневаюсь, ответил циничный Афанасий, хотя их там голыми раздевали перед стадионами, чтоб бабки отнять, там всё-таки строго было, да и голову могли тоже снять с плеч за динарий, обычное дело. У нас за их динарий сегодня могут и пяток голов снять, засмеялся Бертольд.
Всё, сказал Афанасий, со спортом тут всё в порядке, можем ехать, пошли. Погоди немного, заныл Шванц, я ещё хочу посоревноваться. Он засуетился, Афанасий уже уходил, Бертольд в отчаянии огляделся, заметил валяющийся молот, страшно обрадовался, схватил его, да как запустит в небо! С мощным гудением  молот на время исчез из виду. Спутник запустили, сказал сидящий недалеко на пеньке заслуженный мастер спорта, спутник - шпион. Но тут молот показался опять и упал со страшным грохотом прямо в спорткомитет Фрунзенского р-она. Оттуда в панике строем побежали функционеры. А теперь метеоритная атака, заметил заслуженный мастер спорта, будут знать, как заслуженным мастерам пенсию маленькую платить.
И тут смотрят наши спортсмены - а на травке за паровозом Настенька с Волком играют в мячик. 6:5 в мою пользу! закричала Настя. А волк застучал по лбу, что ничья пока. Я вам награды принес! сказал Бертольд и подарил каждому по одной медали. А ты, Настенька, сказал, никогда не занимайся спортом, это очень вредно, а ты и так румяная.
Эй, молодежь! раздался голос с неба, это кариатида занималась планерным спортом, вот вам установочка, держите! И швырнула записку, которую сразу вслух прочитал Бертольд:
 
      Взвейтесь кострами
      Синие ночи
      Мы пионеры
      Дети рабочих..
      Близится эра
      Светлых голов
      Клич пионера
      Бей по почкам


  Расставание с Настенькой

     В этот раз Настя сидела у окошка очень долго, Волк всё за руку её хватал, звал играть в мячик. Не мешай, отмахивалась Настя и чесала Волка за ухом, смотри, как интересно. Афонечка! Иди сюда, посмотри, какие девушки тут красивые ходят!
Афанасий сразу прибежал, посмотрел и говорит: это мы уже видали, конкурс красоты называется, они там все с номерами, безымянные красавицы. А если самая красивая - то потом всем имя её скажут, чтоб знать, как на улице знакомиться. И уставился в окошко, не оторвать. А я красивая? грустно спросила Настя, чего ты так на них смотришь? Тут Афанасий смутился, посмотрел на Настеньку и говорит: ты очень красивая. Я тоже хочу туда, прошептала девушка.
Что ты, что ты! замахал руками Афоня, эй, Шванц, иди сюда, она к этим захотела! Прибежал Бертольд: к каким? И как увидел желание Настеньки, тоже замахал руками, ногами затопал, стал ей глаза руками закрывать. Щекотно! закричала Настя и стала смеяться, не хочу, не хочу туда больше! Отстань! Шванц отпустил её, и Настя опять в окно уставилась.
Смотрите! Смотрите! Вон девушки с детками гуляют! Какие хорошенькие! Кто? спросил Афанасий удивленно. Все, сказала Настя и опять загрустила. Бертольд и Афанасий переглянулись. Это они пока, сказал Афанасий, и через силу добавил, ты вон туда посмотри. И показал на противоположное окошко. Там тоже девушки шли, но уже немолодые, лица у них были усталы, а руки заняты. И эти красивые, упрямо сказала Настя, не видишь, что ли? В этот момент лица  прохожих девушек вдруг все разом изменились, они заулыбались и побежали буквально, а издали к ним тоже кто-то бежал. Это просто банально, заметил Афанасий. Ну и что? сказал Шванц и задумчиво посмотрел на Настеньку.
Тут уже и Афанасий задумался. А это как тебе тогда нравится? спросил он. За окном показался очень длинный стол, за ним в ряд сидели опять девушки и все плакали. Это мне не нравится, серьёзно сказала Настя, но это не навсегда. Стол сразу исчез, вернее, появился сразу опять, и опять за ним девушки сидели, вернее, стояли, и все гладили утюгами что-то. Некоторые улыбались, как только что. Да, сказал Шванц, который смотрел из-за Настиной спины, это скорее хорошо, чем не очень. 
А вот опять! закричала Настенька, это тоже конкурс красоты? За окном было море. А на берегу лежали очень загорелые и красивые девушки, но не одни, рядом с ними загорали совершенно разные молодые ребята. Можно сказать и конкурс, засмеялся Афоня, да тут уж результаты известны! Ап! И все стали пить из бутылочек сок. Это реклама, не смотри, пропустим это, сказал Шванц, давай пока в моё окошко поглядим. Стой! Не смотри туда!
Но Настя уже, не отрываясь, глядела. Там были всего двое, они стояли, обнявшись, и целовались. Пускай смотрит, хмуро сказал Шванц, она ж к нам совсем юная попала, тут ничего плохого нету, наоборот. Пускай, сказал Афанасий и сел в кресло. Потом стало темно и наступила ночь. И Бертольд с Настей отошли от окна и тоже уселись в кресла. Волк беспокойно стал всех оглядывать, потом вскочил, то к одному подбежит и в глаза посмотрит, то к другому. Все молчали.
Видно, пора, вздохнул Афанасий, видно, кончилось наше счастье. И так долго было, скажи спасибо, сказал Бертольд. Спасибо! совершенно серьёзно крикнул Афанасий и посмотрел в потолок. И они уставились на Настеньку с дурацкими улыбками. Что это вы на меня так смотрите? смутилась она, чай пора готовить? Мы чай позже будем пить, мы сегодня и вина выпьем, ответил Афанасий, слушай, Бертольд, давай ты скажи, я не могу.
Ладно, сказал Шванц и встал, ладно, вот что, пора тебе сказать, что вот, наконец, даже не знаю... короче... вот и настал... да мы... а тебе... ты уже... Вылезать тебе пора! чуть не плача, закричал Афанасий, выходить тебе, приехали!
Как выходить? губы Настеньки задрожали, а вы? Я - без вас? Ты же знаешь, что мы оба тебя любим, сказал Афанасий, успокаивая руки, а мы любим только хороших, и им от этого тоже хорошо становится. Так что, добавил Шванц, если ты будешь нас иногда вспоминать - то у тебя будет становиться хорошее настроение! Видишь, как здорово. А время пришло, пора, тебе надо уже на волю, тебе полюбить хорошего человека уже хочется. Я же вас обоих люблю, я без вас жить не смогу теперь! заплакала Настя, вы со мной выходите?! Нет, ответил Афанасий, мы остаёмся, кто мы? Просто символы. Пшик, подтвердил Бертольд, а тебе ребеночка родить надо, мы и имя уже придумали. Миша, сказал Афанасий, и Бертольд стал кивать головой. А мы на него в телескоп смотреть будем, улыбнулся Афанасий, козу ему показывать!
Я одна без вас там пропаду, совсем расплакалась Настя. Как одна? возразил Бертольд, да ты одна не будешь, мы тебе пару назначим, и это у тебя будет теперь главное в жизни. Мы сейчас, прямо сейчас тебе такого подберем, просто отличного! Нормального, сказал Афанасий, самого подходящего, неси телескоп! Шванц тут же побежал, принес телескоп и окошко открыл. Смотрим! скомандовал Афанасий и приложил глаз к аппарату. Да, сказал через некоторое время, придется посидеть, ты, Настенька, пока на стол накрой, попроси у Бертольда самое вкусное в холодильник и вынь оттуда сразу, а я тут посижу, посижу пока. И Афанасий громко высморкался.
Дальше прошло уже много времени, все сидели за накрытым столом и ждали Афоню, который всё глядел в телескоп. Шванц потихоньку съел кусочек сёмги, а Настя ничего не ела, молчала и смотрела то на Бертольда, то на Афанасия. Есть! закричал вдруг он, вижу! Настька, сюда! Гляди, гляди, справа стоит, нравится? Настя долго смотрела, смотрела, потом обняла Афанасия и сказала, глядя вбок: нравится. Вот он тебе тогда и назначен! закричал Шванц радостно, завтра и познакомитесь! А теперь за стол! И налил всем вина.
А дальше наступило утро. Паровоз остановился. Настя уже собрала все свои красивые платья, которые ей иногда с удовольствием дарили друзья, книжки свои, которые не все еще прочитала, шляпку с полями, которую на Невском купили, туфельки модельные. Вышла на свежий воздух. Смотрят Афанасий и Бертольд - а перед ними стоит настоящая красавица, глаза огромные и ласковые, волосы золотые, щеки румяные. Совсем ты взрослая стала, прошептал Бертольд. Ничего себе, какая! прошептал Афанасий, другой такой уже не подсадить.
Настя стояла и смотрела. Ну давай уже, иди, сказал Афанасий, а то грустно становится. Настя вздрогнула и посмотрела на Волка. А Волк замер. Эх, сказал Шванц, пусть идет, тоже живой ведь. Погоди! Он полез в карман и достал оттуда маленькое седло. Бери! протянул Насте, как раз будет. Зачем это? всплеснула руками девушка. Младенца катать будет, будет Серым Волком! И Волк спрыгнул на траву и лизнул Настю в щеку, а потом стал радостно кататься по земле.
Ну, прощаемся! скомандовал Афанасий, они с Бертольдом спрыгнули тоже, обняли Настю разом, поцеловали быстро и забрались обратно на ступеньки. Паровоз тронулся. Прощайте! закричала Настя, прощайте навсегда!
Ну что, сказал Бертольд и обнял Афанасия, опять мы одинокие. Опять, сказал Афанасий, пойду в телескоп посмотрю немного.


  Отпуск Афанасия

     Прошу отдыха, сказал в потолок Афанасий, эй, отдохнуть хочу! Никто не отвечал. Эй! закричал опять Афоня, эй! Отвечай! Устал я, требую перекура! Опять молчание. Тут Афанасий разволновался и стал кричать про профсоюзы, Троцкого вспомнил добрым словом зачем-то, стал трястись, руками махать, слюной брызгать. Иначе, кричит, бастую! А этого штейкбрехера Бертольда ночью свяжу, тоже работать не сможет! Шванц моя фамилия, спокойно поправил Бертольд, не мешай, руку мне сбиваешь. Он как раз в коробочке стучал.
Ну что ж, раздался голос Большого Кондуктора, ступай отдохни, куда же тебя устроить? А, в Синебрюховке будешь время проводить, там райские места, а процесс отдыха уж тебе Щванц опишет, как он настучит, так и будет. Ап!
И Афанасий оказался в Синебрюховке. И не простым человеком, а владельцем дачи. Даже помощница у него там была по преодолению жизненных трудностей, а трудностей хватало, будь у тебя дача или нет. Так с помощницей и отдыхал Афоня, чудесно время провел, про Паровоз забывать стал. Но вспомнил сразу, как обратно в вагоне вдруг  очутился.
Отпускник наш явился! улыбнулся Шванц, знаю, всё знаю про тебя. И протянул ему коробочку: тут всё написано, ну, ты, брат и дал жару! А загорел-то как! Давай, читай, если что неправильно - исправим. И вот что прочёл Афанасий:

   1.
Как-то на участок к инспектору Афонасу забрел мерин аналогичной кликухи. Сунул морду в гамак, в котором Афонас кимарил апосля утренней пробежки… до пивного бара у станции. …Снилися ему пельмени с картошкой и как он в детстве был пионервожатым и тискал еще молодую Гурчунку на матах. Вдруг что-то теплое его коснулось и лизнуло в лобик.
Ксюша, процедил он с радостью, вернулася царица наша.
Увидел перед собою лицо размером с гамак, сразу завизжал… на весь синебрюховский район… Потом, словно какой астронавт, екнулся с гамака и… проснулся. В блесках солнца побежал он в холодный чулан за краской написать плакат, чтобы лошадей держали по месту прописки и привязывали шпагатом, а под живот одевали подгузник, как в Скандинавии. Кисточки не нашел подходящей, а краской стала банка сметаны. Но с бадуна - все едино. Привязал он мерина к гамаку и давай красить сметаной. К вечеру закончил, и получилась у него зебра полосатая. Но по прозвищу Комментатор. Отвязал его Афонас, стукнул по меринским причиндалам, и тот бодро потрусил к хозяину домой… назавтра случайно по радио про гонку рассказали в телегах.
Кто-то из местных помещиков решил разгуляться и гонки устроить. А финиш как раз напротив Афонасовой дачи. Народ собрался состоятельный. Все старики да молодняк. Шкилетниц набрали с сигаретками да пивом из киностудии… Разодели в гусар… Весело! Из мерсов музыка ревет - тяжкий рок, что у нас на Руси стоном зовется. Тут и Ксюша на БМП прикатила с каким-то молоденьким генералом. Вдруг лошадь полосатая в клубе пыли несется. Финишную ленточку рванула и в садик афонасовский. Раз - и грудью калитку высадила. Тут Афонас опять с гамака слез прямиком на груздь опят, им охраняемых. И, повернувшись к народу взволнованному ромбистой спиною, пошел грозно в чулан. Лошадина за ним. Залезла в чулан и там в темноте ребрами и застряла. А генерал все спрашивал: не тот ли джентильмен в манжетах и ромбиками на спине сам Афанасий? А Ксюша одела очки огромные черные с перламутровым золотом и загадочно заулыбалась. Тогда молоденький генерал первый раз поцеловал её в щеку. Афонас увидел это в щель чулана и, уже не выталкивая лошадиную морду, обнял ее и зарыдал.
Лошадь вторила ему. И дом заскрипел.

    2.
 Ну и ситуация. Ксюшенька скрозь очки посекла, что Афанаса лошадь загрызает, и бронетранспортер через канаву тут как тут по приказу генерала - кандидата в женихи! Можно сказать, один из ста миллионов претендентов, не считая Афонаса, отдохнуть решил инспектор. Кобылу или мерина - хрен их разбрет, за хвост привязали и БТР... как дернет. Лошадка в соседнем огороде через дорогу!
Афонас выполз весь в репейнике, пауках и с баллоном самогонки в руке, как пионер-герой на танк попер…
Тут, видя неладное, Ксюша на земь синебрюховскую спрыгнула. Да как зыркнет глазами, да как закричит: подпорудчик ентыдь в душу, какого хрена антимонии развел, отдать под караул!
Афонас в плавках руку с испуга к голове в репейнике поднес. И заорал:
- Ваше северо-западное величество Всея Руси...
- К пустой голове длань не прикладуют, малохольный... Вынесть орден Тулупа с подвязками и мантией. Ентыдь.
   Тута халдеи орден тащут, а с ним и мантию с перламутиемвыми ентыдь чулками... с подвязками. Да один халдей на ходу туфли свои разувает, видя, что Афонас голый. Ксюша с генерала папаху чернобурую сняла и на Афонаса нахлобычила…
- Назначить сего мужа зареванного от монаршей любви первым тапкохранителем Всея Руси. И выдать жалование в керенках 500 000 и десять буханок формового черного хлеба. Далее комнату пожизненно супротив моих аппартаментов. Прежнего тапкохранителя выслать в Сибирь мелкой скоростью. Точка и печать.
Афонас было запричитал: слава тебе, царица щедрот своих...
Но бронетранспортер с молодым генералом дал задний ход, окатив синебрюховскую экологию нефтяными парами, да подняв монарший стяг с пятью ангелами, ринулся сквозь синебрюховское капустное поле навстречу новой светской жизни.

   3.
Как-то Афонас сидел в речке ночью. Тихо лягушки квакают, щука пузыри пускает. Ботинок проплыл, за ним утюг, за ним валенок... Интересно ночью в реке сидеть. Звездочка прошипела в воде, с неба упав. Афонас зонтик раскрыл. А в зонтике весь звездопад виден. Все мелькает и гаснет, как на карнавале. Вдруг с отвесного берега мимо него бабка на метле пронеслась и в воду хлысть. Он ее за юбку чуть не ухватил, а она уже у того берега выскочила и в дальний лесок шасть. Афанас любил в женщинах их способность варить щи, но щи из топора предпочитал приготавливать сам при их участии. Такая женщина! Экстрасенс, медиум, и еще... которая гравитацию победила! Он быстренько на станцию побег по российскому бездорожью и с кем-то в темноте столкнулся.
- Катафоты одевать надо.
- Да это я, медведица местная, Мария Михайловна, давай вместе бежать ко мне в берлогу. Там у меня два медвежонка от разных браков, а чуловечков не одного. Я словно женщина, только в пальто... Ты меня хочешь...
Афонас предложил его от главного дела его жизни не отвлекать, и они побежали на станцию звонить.
- Одна ебля у этих млекопитающихся в голове. А язык знает неплохо. В принципе нормальная кадра. Только пальто никогда не снимает.
У Афонасия тоже дома была синтетическая шуба...
Вот и станция. Афонас как стукнет по автомату кулачищем, так что медведица и задрожала. И номер тут набрал МЧС...
- Есть сообщение... В синебрюховском водоразделе появилась летающая женщина. Рост 180 см, одета в безрукавку и юбку плиссе. Надпись на спине Зенит-чемпион.
А оттудова мрачный глас, что диспеттчер номер 34345 слушает, докладай то-то, членоразборчиво...
- Сообщайте каждый день, туварищ вы наш ****ь естествоииспытатель, - прошипел оператор, явно сладко спавший.
Медведица сорвала лопух, росший у телефона, и протянула дружку.
- Это тебе от женщины в пальто.
- Можа тебе аппеляцию сделать...
- Медведицам голыми ходить запрещено… Да еще с татушками-растатушками на заднице…
Вдруг к медведице подошел такой огромадный мужик в шубе, хотя лето на дворе, и говорит:
- Ты чего ночью с инспекторами по станциям воландуешься. Чай буфет закрыт. А тебе писатель я... и как зарычит...
Афонас одним мигом дома оказался в халате и валенках с кожаными задниками да с поленницей дров в дрожащих руках. Помощница из под одеяла буркнула про чертей, которые его где-то носят и свет вырубила. Опять Афонас у печки остался один. А в окне он увидел, как баба на метле назад пролетела. Да в окно, улыбнувшись, глянула. А Афонас в нее головешкой как запустит. Бабка зашипела и исчезла. С тех пор Афонас вечером дома с помощницей и собачкой сидит и нигугу! Да всё письма пишет Большому Кондуктору про медведицу, рвет потом их и в печку бросает, а утром засыпает на полу и кричит во сне - Маша, Ксаша, Пися… Ау!!!!! 

   4.
Выборы общественного быка в Синебрюховке вылились во всенародный праздник. Посреди поляны у сельпо расставили столы и накрыли красными скатертями. Картошка с селедкой, бутылки с самогонкой, и лимонады с пивом, да кринки с парным молоком, да белые загорелые буханки и крендельки водружались среди подплывающих с разных сторон крутых яиц да помидоров с солеными огурчиками. Усердные школьницы отгоняли шмелей от самогонки, а счетовод Матвей уже пробовал напитки и смаковал, причмокивая беззубым ртом и прихватывая довольных школьниц за пухлые попки, они не возражали. И как спецура,  прищурясь, поглядывал на березовый лес…
- Это вам не гайки закручивать и не резьбу нарезать. Тут нюх нужен.
Потом подъезжало  начальство, привезло грамоту быку и доярке с зоотехникам,  да главному ветеринару. Подняло с полу Матвея и, дав всем рассесться, объявило в рупор:
- Открыть прения за столом!!!
Из городских никого не было, и послали за Афонасом.  Назвав его москвичом,  председатель вручил и ему грамоту за естественное размножение  не в стационарных условиях. В алаверды  Афонас обрисовал международную обстановку и происки империалистов, потом пустил шапку  по столу для сбора средств под катер на подводных крыльях, чем вызвал бурю восторгов.
- Матросы умирают. Но не сдаются... проснувшийся дед Матвей попытался прорваться к Афонасию, намекая на его интеллигентное происхождение и виновность в отсутствие электричества в гараже.
Афонас ловко отпрянул от микрофона, заботливо вынутого начальницей клуба из лифчика и …дед пролетел мимо с огромной бутылью в руке и, слетев с обрывистого берега, поплыл по этой реке.
- Куманисты... не здают... ся!!!!
Окруженного доярками Афонаса подвели к выбранному  общественному быку, в выпученных глазах того светился  сам Афонасий да доярки, подталкивающие его торчащими буферами. В нос быка было вдето огромное кодьцо. Видимо, надо было дернуть за это кольцо, и привязанный цепями к деревьям бык  должен был... Сделать что-то важное. Привели рекордистку корову Дуську. Она по-деловому замычала на толпу и пошла раздеваться...  Деревня балдела. А Афонас нагнулся, чтобы поправить кроссовки, и толпа перешагнула через него. Он благополучно на корточках отполз за опасную зону.
- Трахни  ее, трахни, кричали распалившиеся  доярки, общупывая председателя и его друзей. Бык  даже замяукал, увидев голую корову Дуську, которая лежала на поляне, дрожа всем телом. Развязанный бык направился к ней бочком. Его вели доярки и ветеринар…
Вся компания истекала соком, жизнетворным и густым, как смола…
Афонасий сунул руки в брюки, чтобы пересчитать  деньги на катер, но не обнаружил их - карман парадных брюк был аккуратно срезан. Тогда он задумался, глядя на синебрюховскую реку с плавющей в ней пустой бутылью и дедом Матвеем.

   5.
Афонас решил спать днем, а ночью сторожить. Нельзя сказать,  чтобы он верил в привидений, чертей и всяку-разну, лиш бы не заразну. Но после дома два... Ну он встревоженно сомневался! Молитвенный дом в Синебрюховке, как ни странно, присутствовал, но что-то внутри беспокоило... конечно, круги на полях и так далее... Да тут и землеустроители стали со всей Руси в земле синебрюховской подать собирать. В общем, Афонас пошел в лабаз, красную краску добыл и белую, голубой в лабазе постеснялся спрашивать, и так в деревне все обо всех знают, а купил черного дегтя. Да порешил он окрасить все березы вокруг дома в эти цвета, как столбы пограничные, чтобы ужас на всякую ночную мразь наводить.
Сам себе окопчик вырыл, чтоб с коктейлем молотова врага поджидать, а на чердаке бинокль в штатив закрепил и на поле с баней и направил. А под рубашкой, где он медаль с Лениным носил, туда же и крестик православный на одну планку прикрепил и стал ждать.
В первую ночь волки все в овраге выли, да молодежь перекликалась, да на озере кричали, к утру из баньки дымок пошел из трубы... Ну, началось...
Афонас увидел, как с пригорка с верхнего леса несется баба голая в тазу и с веником прямиком, как на слаломных лыжах в энту баню. У порога как подпрыгнет и в дверь…
Fajyfc [jnm bpdtlfyysq vfymzr rfr b rjvvbcfh neutpf ?yj nen b jy lhjuyek b htibk chjxyj d jrjgxbr ///Cthlwt gjxezkj ytlj,hjt. - в переводе с латинского…
И тут Афонас, печатаю в литпереводе, захорошел истомою падучей с помутнением в обоих глазьях и давай по лестнице до той мамзеле страстно рывком намыливаться... А из-за перегородки баба евонная помощница чи декан Госстроя Огпу орет: Афоня спать иди, возлюбленный! И собака как завоет. Афонас их успокоил, что, мол, про дом два все смекаю, да скоро буду, а сам по непротоптанной ржи в сторону бани. И нарвался на экспериментальный выкос - там рожь стрижена и зело остра! Он сдуру по-городскому по этим-то иглищам и сиганул, как в море кипящее, выскочил и орет благим матом да ругается: ой, вражеская сила попутала общественника антисоветчика с такого-то года. Вдруг из травы зеленое чучело подымается... и выстилается вплоть до бани. Идет Афонас с ногами порезанными и орет матерно. А путь шелковый прямо в баньку ведет.
Афонас пригнувшися в баньку ту вошел и вдруг видит: сидит перед ним розовая, как игрушечка с волосьями злаченными красавица - обсоси гвоздок… Встала она, чудо-девица, омыла ему ноженьки его кривые стоптравою от болезней и всякого разного сглаза, чтобы не заразного, и посадила его в чан жаровый, и провела ручонками с облепихою травою по его головушке удалой чи свет всей в репейнике... затуманилося у Афонаса подсознание и заснул он тихим волшебным приволшебным сном...
И полетел он с энтою красавицей в небо синее. Она тоже с ним в деревянную бочку опустилася, и пропал наш Афонас в тесноте густой с рыжей бабою зеленоглазою... И открыл Афонас глазья своё, и увидел пред собою лицо знакомое... Вот такая стала я, став царицею, во дворец ко мне полетим, птенец розовый, что ты видывал за жись свою, миленький, чай не спал ты миленький, со царицею... На престол иду сказки сказывать, правду матушку резати и меж нами с тобою делите чай поровну...
Афонас, нахлебав воды, на колени вдруг приземляется: ты прости меня, свет царица, чай, не признал тебя среди чудных врат, побоялся я, чай свидетелей, а таперя сам пред тобой стою, об одном молю, отруби башку глупому рабу вздорному, чтобы наперед не ответ держать, а поклоны бить супротив тебя. Так явилась к Афонасу всея Руси царица, и он ее не признал, но, признав, по имени назвать боялся из-за пущей культурности...
И прижала она к себе раба сего, и пропал наш Афонас... Подневольненький!!!
Короче дядя, ведь недаром подкрался писец незаметно на тонких глиняных ногах... на том и лавстори кундец получается... Гут-Бай!!!

   6.
Афонасий знал, что в день знаний синебрюховцы выпьют все, что течет. Вот юмор был, когда на аэродроме от кукурузника канистру открутили и слили горючку и... выпили. Некоторые взлетели и висели над полем, как дирижабли. Всю ночь, пока уборщица их почему-то от... вертолета не открепила - они и улетели... вместе с вертолетом... это она вертолет открепила, старая, после полстакана.
Афонас стал ночи ждать, последнего автобуса со школьниками. Первый фонарь метнул молнии по сторонам в первом часу, затем салют из осветительных ракет, потом второй фонарь, затем стог подпалили. Тут мужики приехали... пошла мордобоина. А наш пострел везде успел - ему слова писать - он наушники одел, свет притушил и пашет на миникоробочке. А в ушах музыка хевеметалл. Тут в окошке огромный силует промелькнул, медведь, чи не медведь, но роста огромадного - символ нынешний.  Деревце из земли дернул с пылевым столбом и бегом на потасовщиков. Махнул древом - и тишина, и стог погасил своеобразным образом.
Афонас рот открыл - никак снежный человек - о нем учителка школы говорила, перед тем, как ее по этой теме комиссовали и в тихий дом свезли. Он схватил камеру и давай снимать фотки. Словно мужик в шубе, но ростище-то прям Шаляпин в шляпе. Тут он наушники вынул и на пол от ужаса присел, такой рев стоял по округе, что ноги сами собой колотились в бесконечном электроразряде. Афонас в ментуру, там тишина... он в больничку - там его послали в тот же адрес, как и учителку. Афонас в погреб залез и свет в нем включил. Там сырость, пауки на стенах, огурцы старые. Мешок картошки и лужа маленькая - откуда? самое сухое место всю жизнь было. Афонас ладонь подставил - спирт! чистейший. Он канистру... кап кап!
Вот такой день знаний. А вы арифметика, арифметика... Природа! Генетика - продажная девка империализма. Афонас приподнял канистру - за связь с природой, за тайную связь!!!

   7.
Солнце плюхнулось в синебрюховскую лужу и, шипя как карбид, не к столу будет сказано... утонуло. Енть!
- Афонасий, из ЦК КПСС поллит буро старшой звонит... Родину спасать надо - темнотуха возникнет и каюк!
- Сколько до каюка осталось...
- Вишь уже сумерки начались, а еще ни в одном глазу...
- Значит обеда еще нет...
- Лампу кересиновую включи, пойдем на плинер, зыркнем!
А на берегу буза, мафионер с местного рынка рыбу посредине озера ловил на бронекатере 14-59, так его солнце на дно и припечатало. Молодуха его по берегу бегает и причитает:
- Выидит, ни выидит, выидит...
А поп местный тоже частично рыбку ловил по колено в камышах, но он ей ничего не ответил.
- Он таперачи солнышко прихватизирует, будет покруче некоторых...
Тут вертолет МЧС поп вызвал, и он стал крюком солнышко подымать. Оно не давалось, а потом само как подпрыгнет и из воды прямиком на небо к Богу поближе. Поп обрадовался - очки розовые было надел, как огромадную рыбину и поймал. Стал ее тянуть, тут девица мафионерова любовница на помощь поспешила, да другие прихожане.
Тянули, тянули и вытянули не только рыбину, но и мафионера с лодкой бронированной, а в лодке кусок солнца, как твой арбуз светит, сияет. А мафионер вдруг перековался и запросил мира у сельчан синебрюховских. Ну, народ российский добрый...
- Я вам враз малыша на весь пляж выставлю, сказал перекованец.
- Хорошо, что народ не спаиваешь, поп говорит... Ты лучше солнышко нам отдай, храму за электричество платить нечем.
Солнышко, солнышко иди к людям, дети с берега кричат. Солнышко само и покатились. Катится арбуз и сияет по всем тропочкам синебрюховским да по дороженькам, по поляночкам... И в церквушке маленькой да лесной спряталось. Дети за ним бегут, кричат от радости. А рыба на берегу, пока все болтали, в озеро прыг и была такова. И мафионер перековался. НАТУРАЛЬНО! Перековался!
Слышь, а Афонас с курьером в бане заперлись, видать, натурализовали малыша под соленый огурец, эх, любой пойдет малец!
В оконце лучик заглянул, а он  Ксеньин полтрет на плече татуирует... Какой, какой! Царицы... Понял, понял,  Ротфронт, понял!!!! Северо-западный любовный  фронт...
- Сам! Лично! Не могет быть...
- Сам татуирует через зеркало бормашиной.... Сышь, как гудит...
- А я думал - ученья...
И получил наш  Афонас на синебрюховщине прозвище Саму-рай! И на плече его горела медаль за крепость Ксеньинбург.

   8.
Ксения узнала об Афонасии из газет. Было это так.
«Синебрюховская быль» написала об одном японском ученом, который сделал телекемеру с человеческий волос. Прикрепил ее к шмелю. Он полетел в кремль синебрюховский  и все о нем узнал... А там был музей, и заведовала им Марья Гнедых уже лет триста.
Все органы воспалились и перекрыли дороги на три дня, так как «БОГ», назовем его так, цифру три любил. Пятирицу меньше. А шестерицу ненавидел и сильно топал и кашлял.
В Синебрюховку молоко с фермы прекратили подвозить - дорога центральная перекрыта.
Афонас достал свою морскую форму - он мечтал быть морским бульдозеристом. Это начальник над всеми плавучими бульдогами. Сами знаете, не прост Афонас, ой не прост...
И пошел искать Ксюшу для моральной поддержки и так поговорить. А она возьми и улетела открывать «Памятник неизвестному магнату» куда-то на какой-то остров под Ригу. Народ наш, блин, ну не любит своих магнатов, вот приходится открывать неизвестным. А наши магнаты, конечно, разные, но есть умные, и талантливые, и не жадные.   Кстати, могут тут оставить свои координаты! Не оставили.
Афонас Ксюшу не нашел, Синебрюховскую реку переплыл и прямым ходом в ООН. А ООН стояла на горе. Был уже полдень и довольно жаркий. Перед  ООном сидела Марья Гнедых и искушала Афонаса, держа в руке газету с портретом Ксюши в новенькой короне с брыльянтами.
Тут над ней пролетел... ШМЕЛЬ!!!!
А у этой зловредной интригантки Марьи был международный мобильник со страшным роумингом и диким хостингом, в общем, смеялась она над героическим будьдозеристом резервистом... Вдруг она как подпрыгнет, парик с головы сорвала, маску-противогазку отбросила!!!
ОЙ!!! А это сам президент синебрюховского ООН  Вальдемар Карлович Деполивайкинд!!!
Енть!!! Удача!!
Афонас ловко схватил шмеля за то, что тот все это снимал на компромат, и оторвал ему автоматические крылышки на атомной тяге. Тут охрана набежала, стала Афонасия благодарить, перепутав. А президент долго в карманах рылся, ничего не нашел и авторучкой у Афонаса на лбу расписался, хотя думал… в животик поцеловал бухгалтершу, а она от счастья, музейная дива и сексбомба, сразу сверху подписи и печать поставила.
И все снялись в групповом снимке о том, как шмеля поймали. А его теперь начальник охраны держал, и ему уже приехавший министр самообороны без оружия господин Карате японский орден вручил и уехал срочно на Ближний Восток мост дружбы восстанавливать.
А все сфотографировались так красиво, только Афонас в кадр не попал, а куда попал уже не помнит. Очнулся с поясом шахида и куском ливерной колбасы в руке и совершенно голый. Синебрюховка виднелась где-то далеко на горе.
Не прошел я испытание славой, Ксения, не прошел, и Афонас поскакал взад, поблескивая белыми ягодицами на фоне сиреневого синебрюховского тумана.
За шесть часов до выступления Мадонны… на синебрюховском стадионе… последнего летнего  вечера перед новым трудовым  годом... укутаный теплым ветерком… и подгоняемый стайкой светящихся  комариков - отпуск его закончился.
Всё? спросил Афанасий. Наверное, засомневался Шванц, упустил что-то? Практически ничего, сказал Афанасий. А кто эта Ксения? стал интересоваться Шванц. Не помню уже, вздохнул Афоня, кто-то была.


   Рукопись, найденная в вагоне

     Да как это было? Теперь по телику таких передач в окошке не посмотришь - остаётся пыльная полка под потолком командорского вагона и папирусные свёртки времен Марты Самуиловны и прадедушки её Настрадамуса. Нашел их Шванц. А кто такая эта Марта? спросил Афанасий, я, как и Василий Иоанович Чапаев всех знаю: и Наденьку по детской работе, и воспитателя молодёжи Юзика Железного, но вот Марты не знаю. 
А к примеру, что написано на камне, где на двух копытах кто-то кого-то поднял на дыбы? Там жена Петра плотника роспись оставила! Жена? А это и есть девичья сигнатюра, так сказать, Марты, и кого она на двух ногах сумела поднять на себе до небес - такого богатыря понести и стать с ним единым телом, телом всадника. Ежели так, закричал Афанасий, то получается, что АС Пушкин сморозил, что лошадь - это империя. Нннет деточки - это баба, да какая! Волшебная  баба, пал в кресло с фильмоскопом  в руках Афонасий и хлебнул чай из рук Бертольда, с верху спущенная! Прямо  сквозь облака! В папирусе об этом Нострадамус и прописал. Просунута будет в полог и обояет!
Вот и доходить стало, а то всё аллегории всякие канцелярские по ходу рабочего дня. А гранитная скала - что это? А это  и есть точка отсчета нового времени европейского! Но тайна  великая,  видать. Оставим её! А пока в ночь несёмся, в город, ими избраный, где гранитом  берег одет, а камень весь с кримляндии завезён. И место-то скальное ещё отыскать надо - там собака и зарыта, а Пушкин об сём скрыл, дабы главу сохранить, а знал, ой знал через кансилярию императорскую архивическую и тайную, как и всё другое, предсказанное прадедушкой Марты Самуиловны.
Потом в дырке от этого камня, где его добыли, Вова хоронился от преследования охранки, историки в этой пещерке нашли много документов и черновиков январских тезисов, не пошедших в дело. А в углу кучку окаменевшего до сих пор грязного белья.
Так вот в ту ночь дверь ключиком на Сердобольской отперла Наденька и Вову за столик усадила,  а он был только что с паровозика в кепке поверх парика и в зубной повязке с вмонтированным телефоном. Как ты одет роскошно для питерского кочегара! А Вова сразу писать стал на листках подотчётных с водяными знаками и в повязку текст нашёптывать, а из неё комменты и корректировка. Потому был это первый портативный мобильник, прообраз нынешних, но со страшным излучением, отчего половина вовиного мозга стала размером с грецкий орех, а повязка была из первых тампонов тампексов и памперсов, через этот бизнеспроект, реализованый на тампексах и телефончиках,  бабки как на дрожжах запенились, а первый телевизор на острове  Котлин был размером с портсигар, там был промежный пост связи! Первые бипланы, скутера паровые.
А тут лапотная усыпаная квартиросъемщиками территория с разрушенной шведской крепостью и непостроенной колокольней соборной Петра великого. Какая правда характеров! Кочегарская правда! заорал Бертольду Афанасий.
Наденька сама чаю с кухни тогда принесла. В квартире хозяева не спали от страха, знали, что за постоялец приехал, который за одну ночь так щедро заплатил - всю квартплату годовую. Тут Володенька пальто с бархатным воротником скинул и в ванную - руки мыть со швейцарским цветочным мылом и со щетками. По дороге он с хозяином чуть не столкнулся: как у вас батенька теперь житьё без царя? Плохо, ой как плохо. Правильно! А потому и плохо, что на место царя нового человека ставить надо. Да некого. Вот вас, например, батенька, скажем, Арсений, нет, нет, так кота моего звали, например, товарищ Пожарский, по имени котлет в Елисее. Вот вы, товагищ Пожагский, готовы возггавить пгестол, то есть легитивную власть? Упаси боже праведный от мыслев нечестивых. Значит, боитесь, путиловец.
Товагищ Бутербродов или как вас там! Вы мне эту цегковную кашку в мой свободный газум не заливайте.
Тут вся квартира осветилась фонарями автомобилей. Ну, пгощайте батенька, за мной бгонеотгяд прибыл. Наденька! Ценные бумаги чтобы товагищи не с****или, смотги. А вас, батенька, и он посмотрел на товарища, вошедшего с револьвером, а вас, товагищ  релиджен маньяк, хотел бы я видеть лет так через пяток. Да я завтра в Швецию на лечение уезжаю, гражданин. Пгосто Ильич, зовите меня так пгосто. Жалко, товагищ Пигожков или как вас там... Жалко. Меня истогия, пгодажная девка импегиализма, и он невесело улыбнулся, в монастыге благогодном ждёт!
Так, дальше давай! скомандовал Афанасий. Бертольд поправил фителёк в настольной лампе.
Новенький аэромопед товарища Обвеенко знали везде в городе. То он в Зимний примчится в жёнбат с госпиталем, то в крепость с артгруппировкой, которая на Подземном ходе через Неву из Зимнего дворца бизнес устроила, и выход фрейлин дворцовых и камерюнкеров или санитарок без помарок платный был организован, и все шли по разной розничной или рыночной цене. Да вот неуправляемые артлинейцы крепостные, видя бардак во дворце,  решили под шум с Авроры боевым по спальне императорской и вмазать. Их, конечно, повязали, уродов, когда демократические матросы десантом в крепость  приехали разбираться.
А матросы после японской в такие восточные церемонии впали! Им эти притопы бандитские  с артобстрелом под выстрел холостой с башенного орудия по поводу первой морской японской конференции вот где уже были. А иммитации штурма госпиталя с женбатом?!  Всё так надоело, что они, приплыв на паровом катере Свирепый и десяти лодках в крепость, этих артиллеристов по-японски и порешили.
А Обвеенко на мопеде с вихрами пепельными в  колыбель эволюции за бабками поехал! Там в женском монастыре трах стоял неуправляемый, и никакие деньги на аренду помещения и аллюминация за счёт динамомашин не спасали. Пол-дома было в темноте. Только в форточках подштанники и мелькали. Рабочие старообрядные костры во дворе жгли: фотки, книги старые по географии и архивы, и грелись, бояся спида и преданные жёнам или раненные в органы на фронтах. А генерал Корнинов город от немцев прикрывал окопных во избежание инфекций. Поэтому контрацептивы выдавались в руки большевиков по пять штук, а меньшевиков по три.
Какой обман народа! взялся за чемодан Афанасий. Да проехали, сказал Шванц, спохватился.
А по городу в ночной атмосфере шныряли броневики с шашечками. Все улицы перегорожены шкапами и вешалками из борделей, оттуда легче всего баррикаду было снарядить. Мигом домчу! кричали броневые шоферы и прокалывали друг другу шины. Гаишники за ними гонялись, да гаишнику гранатой погрозить - он и домой.
А броневик с Вовой в кузове застрял у Финбана, и всё было под угрозой срыва. Кто платил за аренду площади под народное гуляние? Какая партия? Полицейские шастают со списками арендаторов и переписывают участников митинга, особенно - броневиковских мародёров. А там за закрытыми бронедверями такое творится на деньги для революции!
Тут Володенька велел себя приподнять, чтобы с мобильника в Гамбург телеграфировать. Мол, массы подняты. А массы пришли на народный пляс по случаю приезда раненых и дезертиров с фронта. Кругом стояли кухни и буфеты, и в розовых кофтах дородные девки продавали квас с бубликами. Только матросы прочёсывали площадь, ища артиллеристов, пульнувших по госпиталю. А полицейские, видя героев флота, просили автограф. Так вот с броневичка Вова их заметил и понял, что с этой группировкой демократической не договориться. И что ловить нечего. Даже мосты и те разведены, так вот от революционной чумы город спасти городовые додумались.
А в толпе были многие из Думы и других органов и переживали происходящее. Поняв, что связи с центром нет, Вова попросил морского офицера первого ранга переправить его за небольшую сумму на тот берег подальше от толпы для научной работы над текущим моментом. Офицер согласился, и ученого перевезли в монастырь. Где он и купил номер с телефоном и десяток стрелков из непьющих. Наденька принесла бумагу и лампу с керосином и стала грустно смотреть в окно.
Шёл дождь, и пахло сиренью и дрожжами. Жалко, что кафетерий уже закрыт, огорчился вождь мирового пролетариата, так он себя решил называть. А где найдешь этот пролетариат? Его на помойках ведь искать не будешь. Он ведь должен быть ещё и силен, и обучен восточным единоборствам. Есть и вправду хочется, как-то мы там на сердоболье чайком не разжились у этого человеколюба. А в нашем монастырском буфете? Да там всё по карточкам профсоюзов, даже пиво. И раки тоже? Пошлите броневичок в Елисей - нам тут долго сидеть, очень долго. И холодильник «Розен лев» финский пусть привезут двухкамерный. А мне сейчас карта нужна, пусть и карту подкупят в любом турагенстве. Как говорил наш родственник Нострадамус: тяжелые тучи поплыли по тяжелой воде, как красненькие червонцы. Кстати тут и о тебе, Наденька: и наречется дворец её именем  и будет он Константиновским, а ведь Константин это твой папа, а мой - надзиратель всех гимназий, мой - именем Ильич. Буду, как папа, таким же надзирателем над сими детями малыми, не то перестреляют друг дружку по пьяне. И никакие марки не помогут.
Давай, Вовочка, всех детей, дружок мой, Марками называть! И при рождении на каждую жопку дойчемарку наклеивать. Нет лучше две - одной мало. Жопка ведь из двух половиночек состоит, по две марки наклеим дектярём! И чтоб до смерти не отодрали, не то пропьют. Какой ты у нас гуманист, не то, что Каутский-ренегат, и куда он банковский билетик подевал? В какую книжку, как закладку засунул? А цена тому билетику 1 000 000 дойчердер марок, и до сих пор во все банки мира под обмен и хранение он принимается. Наш местный Нострадамус и говорил на эту тему в своём катрене: бумаги тонкий листик библиотеку от поруганья спасёт, и слово силы не потеряет до конца!
Ну, это круто! И Афанасий уснул. Хоть и побывал в отпуске, а уставать стал уже быстро от таких историй.
А Шванц заснуть не мог, долго еще перебирал желтые бумаги, шептал: вот она какая - история. Потом привычно высунул руку в окошко, улыбнулся, и на его ладонь мягко опустилась записочка:

      1.   
      У каждого крушения свой черед
      Свои ко
      ло
      ко
      ла
      Своя отметина ё

А потом ещё одна:

      2.
      Да. На свалку коммунизма.
      А у кого запор..
      Тому поможет клизма

      3.
      То не хмырь :)) ..
      То Наш с тобой Проект..
      дом-2.. Россия.. двадцать первый век

      4.
      Вот и кончилась
      командировка ё


  Последнее послание кариатиды

     Что ни говори, а высшие существа чуют обстановку намного тоньше, чем простые наёмные инспекторы. Первой поняла, что конец путешествия близок, кариатида. Целый день она летала рядом с паровозом, а вечером приземлилась прямо на штабной вагон, да так ловко, что крышу всё-таки наконец проломила.
Идет Шванц по коридору, смотрит -  на потолке здоровенная дыра, а в ней торчит неописуемой красоты попа. И так она прищемилась сломанной крышей, что видно сразу - крепко застряла красавица, самой не выбраться. Поможем! стал кричать Бертольд, сейчас и помогу! И стал нежно гладить выступающую часть, отдирая щепки из крыши. Не беспокоит? спрашивал. Ой! смущённо отвечала кариатида, щекотно! Сейчас, сейчас, суетился Шванц, немного осталось. Второй раз вы меня выручаете, нежно говорила кариатида, как мне с вами повезло! Рад, очень рад! А вот и всё! Можете вылезать, улетите сейчас? грустно спросил Бертольд.
Улечу, невесело ответила кариатида, последний раз видимся. Как?! страшно расстроился Шванц, за границу перебираетесь? А мы, я, вернее, так к вам привык... Да нет, я тут остаюсь, тоже расстроенно сказала кариатида, это вы уезжаете. Ну, не понял Шванц, мы с места на место постоянно курсируем... Последний раз видимся, заплакала кариатида, последний. У меня и записочек почти не приготовлено, немного осталось, я тебе всё принесла, что есть, возьми на память.
Бертольд машинально протянул руку, и в неё упала пачечка бумажек. А потом в дырку на потолке просунулась прекрасная голова кариатиды. Давай, сказала она, поцелуемся на прощание. И Шванцу даже не пришлось становиться на цыпочки.
Поцеловав Бертольда, кариатида смешно сложила губы, мигнула глазами, отчего из них выпали слёзы, сказала ласково: жу жу! и улетела, не оглядываясь. А Бертольд машинально стал читать:

      Можно просто с конца если подрят сложно..
     .Пусть колбасицца рванина
     .Кто-то спишет все щета
     .И проплатед ё

      Чёрные тела держитесь от меня на фокусном
      расстоянии………..
      Мы излучаем разные виды деформаций)))))))
      Свой висок я давно закрыла
      отражателем(((((((((((((((

      Смотрите новый блокбастер
      “Всадник Без Головы..
      Эпизод один: Прогулки Вдоль Нефтяной Реки….”
      В главных ролях владимИр и ксениЯ

      - Скажите, апостол Павел, что Вы думаете…
      - Нет пола женского и мужеского!
      - Правильно ли Вас понимать..
      Они лишь те .. кто самостоятельно не может
      заработать на стоматолога?
      - …
      *Abonent vne zony dostupa*

      Ох ё..
      “типа я его сварила из того что было…”
      Веселуха…..ха
      Я примерно так же обеды варю………
      суп из быстрых ног

      Ну и зря она расстраиваеца..
      У неё
      Красивой формы череп…………………

      Штучка..(загадка)
      2 руки - две ноги
      Дрючка

      НавеЁло………….
      Сексуальный ринг
      Матч между сборными
      Справа ..Оргазмы..
      Слева Маразмы
      Кому достанеца
      Жёлтая майка

      Духовный аутист..
      Тот ещё артист

      ха..
      Много в ней подушек-простыней..
      Нужено было кинуть слоган..
      “Каждому - достойную старость..”
      Вместо..
      “Шагом марш все делать маленьких детей..”

      В уши вставив поролон..
      Мужу.. детке..
      папе с мамой доверяет только он

      Давеча вооот такого оpгазма поймал..
      Завидуйте сцуки нах..
      (монолог рыбака)

      Ударим гормонами по
      Бедности с Беспризорностью..
      Страна Универсальных Любовников Ъ
      “Лечить” “неправильность”.. чтобы потом ………..

      ..
      Хотят в кукушку дать
      Чтоб жизни срок себе поднять

      Всё время об подушку головою ударяюсь..
      Прошла зима ..
      Маячит лето..
      Спасибо Кто-Нибудь за это..
      .
      Вот только стрелки от часов не надо трогать..
      Руки под засов

      Есть причина уважительная..
      Я в анализах
      Всегда Положительная

      Вы хотите его любить..
      приласкать..
      накормить..
      Дать денег..
      Вместе пройти его боль..
      Ходить на Узи регулярно..

      И чем зря о боге трындеть..
      вакцину от куриного гриппа
      Собой отыметь..
      А то придёт скора пора..
      Яйца-Красить-Пора

      Джоп не жоп..
      Обвяжи и
      не лижи

      Ушанка.. Голубые как экраны глаза
      коньки дла забавы путятищной
      рот открыт постоянно и зря..
      стоматолог там гость долгожданный..

      Надо верить докторам..
      там-тарам
      тарам там..
      арахнофобию прочь

      Коль деньги потерял -н е упивайся
      Финансы - дело круговое брат
      Вот если соскочить надумешь
      Стреляйся..
      Ты не хозяин своей жизни, раб

      Ехал тормознул развёл
      пошел сел
      продал
      остался
      Пошел вынес
      держал выбросил
      упал и пополз
      Влез разрыл… нашел
      подрезал
      ставил

      Простата………..
      Кра.. со..та

      А про Наше марлезонское кино
      Г..но оно и есть г..но..
      Хоть с перцем хоть с укропом..
      Хоть с маковым сиропом

      Мы Щастливы…
      ..Воистину щасливы..
      Мы щастливы..
      Воистину Щастливы..
      Мы счастливы……………………..

      Стих о Разгруске Ячеистых Жон
      Наши жоны..
      Нейроны-В-Пушку-Заряжоны..
      Эх, Виагрушка..Ъ..
      Собою
      Фуру разгружать

      Стих об отчуждаемом ..   
      Куда.. куда на сей раз
      отчуждать тебя..
      Остынь
      Генофонда Сопля

      Я выбираю аргазм..
      Люблю дорогие и редкие вещи……..

      И самовары электрические,
      И сами такие неискренние-неискренние
      кто в Избушке-Понарошке живёт

      Полем
      полем
      полем..
      Рыжий ветер пролетел..
      Он залез в карманы
      Он давно туда хотел
 
      Картонная страна
      картонные мечты
      О царстве-лучшем-За-пределами-Земли

     Тени рабов хозяев гробов…
      Депрессия-ON..
      Депрессия-OFF

      С голубого ручейка ..
      Моет руки страна..
      Ничего странного
      Муть льётся с экранов

      И пис-оф-шит бывает ..
      Карма поджидать
      За углом с ведром дерьма
      Отравиться вряд ли
      Испачкаться да

      Авиадиспетчерша..
      запасного аэродрома..
      Смотрит
      Как взлетают и падают судьбы..
      Даёт добро на вылет

      Жестикулирую как Мельница..
      Фсё типа..
      Перемелеца…


   Завершение пути

     Этот день начался, как и обычно - хорошо. Друзья сидели на крыше вагона и встречали рассвет. Вон, вон солнышко пробивается! закричал Шванц, показывая на запад. Это не солнышко, ответил Афанасий, это нефтяная скважина горит. Нет? спросил Шванц, тогда вон, вон там заря занимается! И показал на север. И это не восход светила, ответил Афанасий, это таможенные склады горят. Вот черт, астрономия! заорал Шванц, гляди, гляди! Вот это точно восходит! И показал на юг. Что у тебя было по географии? спросил Афанасий, тьфу, забыл, ты ж неграмотный. И это не то, это склады снарядов прапорщики взрывают. А восход - на востоке. Афанасий посмотрел на царский хронометр и сказал: пять, четыре, три, два, один! Поехали! восторженно закричал Бертольд, и солнце взошло.
После появления утренних лучей пора было завтракать. Друзья сели за золотой стол с серебряными приборами, уже культурный Шванц взял ножик в правую руку, а ложечку для компота в левую и стал выжидательно смотреть на Афанасия. Афанасий привычно скомандовал: ап! и на скатерти с царскими гербами, но уже нового времени, из-за чего орлы напоминали курочек, появились кушанья. Афанасий заправил салфетку за ворот рубахи, Шванц стал смущенно оглядываться, но салфетки не было, он опять сел на неё. Афанасий, как всегда, сделал вид, что ничего не заметил.
Если вы думаете, что еда была особенная, то не ошибаетесь. Особенность её заключалась в том, что как раз обычная это была еда. В таком Паровозе - и обычная! Это были утренний омлет, который любил Шванц и овсянка, которую любил Афанасий. В конце Афанасий пил свой обычный чай, а вот Бертольд закусил новым кушаньем йогуртом, к которому его приучила Настенька.
Выкурив после завтрака по паре безникотиновых сигар, приятели вздохнули без натуги, но удовлетворенно и уже собрались приступить к обычной работе. На сегодня дел было много. Надо было отправить председателю письмо с предупреждением от Афанасия и подробной угрозой от Шванца, в пустыне Каракум в братской стране вылить воды беглому местному диссиденту, оформить и вернуть (о чем они не догадываются) девственность восьми проституткам в телевизоре, устроить на работу 640 бывших депутатов без конфискованного имущества, вылечить путем исключения события раны дожившим ветеранам всех боев, напоить молдавским вином 832 свадьбы, предварительно вернув его в магазины и поставить на место снесенный овощной ларек на углу пр. Славы и ул. Бухарестской.
Дел было много, и друзья, опять вздохнув, встали. Но Паровоз, заскрипев всеми тормозами, тоже встал. А раньше ничего не скрипело, удивленно заметил Шванц. Разберемся, кратко сказал Афанасий, и они вышли на свежий утренний воздух.
Паровоз стоял в средней полосе растительности. Чудный пейзаж радовал глаза. Местные птицы наперебой будили спящих мелких млекопитающих, в недалёкой речке прыгала рыбка.
Афанасий забыл про тормоза, зажмурился, положил руку на плечо Шванцу и сказал: какое хорошее утро! Да, согласился Бертольд, смотри, а речка-то как у нас в деревне, гляди, а вон и лошадей домой уже ведут мальчишки! Банально, сказал Афанасий, но справедливо. И побежал к речке.
Шванц постоял, оглянулся, махнул рукой и тоже побежал.
Вот так и начался этот день. Приятели уже возвращались с речки, и Афанасий сказал: а про проблему городского транспорта мы, вроде, забыли, и про кукурузу. С кукурузой уже не исправишь, ответил беззаботно Шванц, а ведь вкусная была кукуруза, хоть и плод ошибки!
Забудьте про кукурузу, сказал голос Большого Кондуктора, и про транспорт тоже. Забыли, забыли, засмеялся давно уже привычный Шванц, а что вместо? Ничего, ответил Большой Кондуктор, ничего. И тут друзья замерли, они поняли, что происходит что-то необычное.
А... начал Афанасий, но его прервали. Молчите и слушайте, сказал Большой Кондуктор, вы хорошо поработали, и я вами доволен. Долго я вас катал на этом Паровозе, но и ему есть предел усталости, вон и тормоза скрипеть начали. Сейчас другие времена настают, другие транспорты будут в пути, и вам там не место. Я отпускаю вас, я вас возвращаю в человечество. Прощайтесь.
Пока, растерянно сказал Шванц. До сви... начал прощаться Афанасий, и его взгляд упал на горизонт. Там появлялись, вырастая до облаков, все их спутники и друзья, побывавшие на паровозе, все домашние собачки, ласково лизавшие их носы по утрам, все краткие возлюбленные, покинувшие их без сожаления, но с любовью, там появлялись строгие контролеры, которые так и не поняли, куда попали, и даже сейчас удивленно озирающиеся. И там стояла Настенька Пашко, ласково улыбаясь друзьям, и кивала светлой головой, и качала на руках ребеночка.
Прощайте! закричали все, и звуки их голосов слились в прекрасный хор. Смотри! закричал Шванц Афанасию, сквозь тебя дуб растет! Ой! закричал Афанасий, глядя на Шванца, а сквозь тебя ясень! Ты прозрачный становишься! Ах-ха-ха! Я спросил у ясеня!...
Это оказались последние слова.
И одновременно в 1951 и 1947 году в семьях двух боевых офицеров закричали два родившихся мальчика - Витя и Женя. Великая война закончилась совсем недавно победой, им еще предстояло прожить трудную и интересную жизнь.